Текст книги "Мудрость песков. Беседы о суфизме"

Послушайте прекрасную поэму Карла Сэндберга.

 
Что он скажет этому сыну?
Отец видит, что сын взрослеет.
Что он скажет этому сыну?
«Жизнь тяжела, будь сталью, будь скалой».
Это может пригодиться ему в невзгодах
и поможет в скуке и монотонности,
проведёт его между неожиданными
предательствами
и укрепит в момент слабости.
«Жизнь – это мягкая глина;
будь нежным, иди легко».
И это тоже может послужить ему.
Мягкость может быть действеннее кнута.
Бывало, что нежный цветок
в своём росте раскалывал скалу.
Нужна твёрдая воля, а также желание.
Не научившись по-настоящему желать,
ничего не добьешься.
Он также скажет ему,
что избыток денег губил людей
и умерщвлял их ещё до похорон.
В поисках богатства сверх потребного
испорчено много судеб.
Люди превращались в иссохших,
полусгнивших червей.
Он скажет, что время, как и любой материал,
может быть израсходовано.
И ещё скажет: будь дураком
и не стыдись своей глупости,
учись извлекать нечто из каждой глупости,
надеясь не повторять её и так приходя
к глубокому контакту с миром, в котором столько дураков.
Скажет: пребывай в одиночестве не один час
и постигай себя, но превыше всего,
не лги самому себе,
какую бы ложь не приходилось воздвигать
для других или от других.
Скажет ему, что в одиночестве – творчество,
если ты силён;
что окончательное решение принимается в
молчании.
Скажет, чтобы он отличался от других,
если это у него выходит естественно.
Пусть он проводит ленивые дни
в поисках более глубоких мотивов.
Пусть он глубоко ищет в своих истоках.
Тогда он сможет понять Шекспира,
братьев Райт, Пастера, Павлова,
Майкла Фарадея и игру фантазии,
привнося перемены в мир,
который не хочет перемен.
Он будет достаточно одинок,
чтобы иметь время для работы,
которую он считает своей.
 

Каждый отец сталкивается с проблемой: что сказать своему сыну? Перед каждой матерью стоит проблема: чему учить свою дочь? Каждый учитель беспокоится: что передать новому поколению? Прошлое имеет много славных страниц, много вершин понимания, много выводов, которые нужно сообщить ребёнку.

На первой стадии каждый должен быть верблюдом, говорящим «да», верящим в то, что ему даётся, усваивающим. Но это только начало пути. Это не конец.

Вторая стадия трудна. Первую вам даёт общество. Вот почему верблюдов миллионы, а львов так мало. Общество покидает вас, когда вы стали совершенным верблюдом. Большего общество дать вам не может, на этом кончается его работа: школы, колледжи, университеты. Она оставляет вас совершенным верблюдом с дипломом.

Львом вы должны стать сами, помните это. Если вы не решитесь стать львом, вы никогда им не станете. Каждый должен отважиться на этот риск сам. Это игра. Это очень опасно. Становясь львом, вы вызываете раздражение всех окружающих верблюдов. Верблюды любят безмятежность. Они всегда готовы на компромисс. Они не хотят, чтобы их беспокоили. От нового всегда беспокойство. Они против революционеров и бунтарей. Не подумайте, что речь идёт о чём-то великом. Речь не о Сократе, не о Христе – творцах величайших революций. Верблюды боятся таких мелочей, что просто удивительно. Я слышал...

В декабре 1842 года Адам Томпсон из Цинциннати первым в США погрузился в ванну. Новость о ванне облетела страну. Газеты утверждали, что новая идея разрушит демократическую простоту республики...

«Господа, подумайте об этом... ванна разрушит целостность демократической республики».

...Доктора предсказывали ревматизм, воспаление легких и так далее. Мудрецы сошлись на том, что ванна зимой вызовет ухудшение здоровья населения. Филадельфия, колыбель свободы, пыталась наложить запрет на принятие ванны с первого ноября по первое марта. Бостон в 1845 году объявил пользование ванной незаконным, кроме случаев, рекомендованных медициной. Хартфорд, Провиденс, Вильмингтон и другие города попытались препятствовать введению ванн с помощью повышенных налогов на воду. Штат Вирджиния нанес удар этому нововведению, учредив налог 30 долларов в год на каждую ванну, привезённую в штат. Но к 1922 году в США производилось уже 889000 ванн в год. Подумать только, в жизни ещё живущих в настоящее время людей была пора, когда они даже не знали, что ванна полезна для них, что доказывает абсолютную ненадёжность суждений человека.

Верблюды просто против нового, не имеет значения, против чего именно. Это может быть даже ванна, а возражения всегда будут обоснованы.

В одной из областей древней Греции существовал такой обычай. Когда человек предлагал новый закон в Народном собрании, он делал это, стоя на платформе с верёвкой на шее. Если закон принимался, верёвку убирали; если закон не проходил, убирали платформу.

Львы не приветствуются, общество создаёт для них всяческие трудности. Верблюды их боятся, так как они тревожат верблюжье благополучие. Львы тревожат их сон, создают беспокойства. Они создают у верблюдов желание стать львами. Это является реальной проблемой.

Почему распяли Иисуса? Одно его присутствие – и сотни верующих мечтают стать львами, это тревожит их сон, вносит беспокойство в их обыденную мирскую жизнь.

Почему Будду закидали камнями? Почему Махавире запретили входить в города? Почему Мансура обезглавили? Эти люди беспокоят, они мешают, львы рычат. Будда называл свою проповедь «львиным ревом».

Первая стадия – стадия верблюда – даётся обществом. Вторая стадия достигается индивидуально. Достигнув её, вы становитесь индивидуумом, вы становитесь уникальным. Вы больше не конформист, вы уже не принадлежите традиции. Скорлупка отброшена, вы стали гусеницей. Вы начали двигаться.

Стадия льва имеет следующие характеристики: независимость, непослушание, восстание против другого, против авторитета, против догмы, против священного писания, против церкви, против политической силы, против государства. Лев против всего! Он хочет всё разрушить, сотворить мир заново, мир, более близкий желаниям своего сердца. В голове у него грандиозные планы, утопии. Верблюдам он кажется безумцем, ведь верблюды живут в прошлом, а лев начинает жить в будущем. Возникает пропасть. Лев зовёт будущее, а оно может прийти тогда, когда прошлое разрушено. Старое должно умереть, чтобы уступить место новому. Поэтому ведётся настоящая война между львами и верблюдами, но верблюдов – большинство. Львы появляются редко, лев – это исключение, а исключение только подтверждает правило.

Для льва характерно сомнение, неверие. Адам вкушает плод с дерева познания: рождается ум, «я» становится определённым явлением. Верблюд не эгоист, лев очень эгоистичен. Верблюд не ведает об «эго», вот почему вы всегда обнаружите, что все революционеры, бунтари – в музыке, в живописи, в поэзии – очень эгоистичны. Они принадлежат богеме, они живут своей жизнью, делают своё дело. Они не думают о других: пусть все прочие катятся к дьяволу. Они уже не части некоей структуры, они свободны от структур. Их движение, их львиный рев вынужденно эгоистичны: им нужно большое эго, чтобы войти в новое состояние.

На Востоке больше верблюдов, на Западе больше львов. Вот почему на Востоке самоотречение кажется таким лёгким. На Западе, для западного ума самоотречение кажется трудным. Но надо помнить, что восточному уму самоотречение даётся легко, поэтому оно не имеет большой ценности. Он уже отдался. Он не знает, как говорить «нет». Поэтому он и говорит «да». Когда сдаётся западный ум, это очень трудно. Для западного ума капитуляция – трудное дело, западный ум не сдаётся без борьбы. Но когда он сдаётся, отрекается от самого себя происходит трансформация. Потому что самоотречение было трудным. На Востоке самоотречение – дешёвое, на Западе – дорогое. Там только немногие отважные могут это себе позволить.

Восток сдаётся, потому что нет больше возможности стать львом. Это очень удобно, комфортабельно отказаться от себя, стать частью толпы, массы. Запад сотворил эго. Запад уделил больше внимания льву: сомнению, неверию, эго. Но когда западный ум сдаётся, действительно происходит большая трансформация.

Восточный ум сдаётся – остаётся верблюдом. Если сдаётся западный ум, есть вероятность, что родится ребёнок. Когда сдаётся лев, он становится ребёнком, когда сдаётся верблюд, он остаётся верблюдом.

Мои слова могут показаться парадоксальными, но если вы поймёте, что я говорю, парадокс исчезнет. Каждый индивидуум должен приобрести эго прежде, чем сможет отказаться от него. Каждый индивидуум должен прийти к кристаллизированному эго, только тогда отказ от эго имеет смысл.

Первая стадия, стадия верблюда, бессознательна. Вторая стадия, льва, подсознательна – немного выше, чем бессознательна. Некоторые вспышки сознания начинают проявляться. Солнце поднимается, его лучи проникают в комнату, где вы спите. Бессознательное больше не является бессознательным. Что-то зашевелилось в бессознательном, оно стало подсознательным. Но помните: переход от верблюда ко льву не столь велик, как переход ото льва к ребёнку. Это своеобразный вид обратного движения: верблюд становится на голову и превращается во льва. Верблюд говорит «да», лев говорит «нет». Верблюд повинуется, лев нет, верблюд позитивен, лев негативен. Нужно понять – верблюд очень долго говорил «да», настолько долго, что должен был подавлять в себе «нет». «Нет» накапливалось, и наступил момент, когда «нет» хочет взять реванш у «да». Отрицание хочет взять реванш. Тогда колесо перевертывается, верблюд переворачивается вверх ногами и становится львом.

Разница между верблюдом и львом велика, но они существуют на одном уровне. Кокон неподвижен, гусеница начинает двигаться, но движение рождается на той же земле, уровень тот же самый. Первое даётся обществом. То, что вы верблюд – дар общества. Когда вы становитесь львом, это дар, который вы даёте себе сами. Если вы не любите себя, вы не сможете этого сделать. Если вы не хотите стать индивидуумом с монополией на свои права, вы не рискнёте пойти против потока, вы не сможете стать львом.

Но если вы поймёте механизм... Лев рождается в самом сердце верблюда. Оттого, что верблюд повторяет «да» и отрицает «нет», «нет» всё время накапливается. Приходит день, когда появляется пресыщенность постоянным «да», хочется сказать «нет», хотя бы просто для разнообразия. Верблюд сыт позитивным, его ощущения становятся однообразными, и верблюд хочет попробовать сказать «нет» просто для разнообразия.

Вот как верблюд впервые начинает мечтать о льве. И однажды попробовав «нет» – сомнения, неверие, – вы уже никогда больше не сможете стать верблюдом.

Большинство застревает на стадии верблюда, меньшинство – на стадии льва. Большинство означает «массы», меньшинство означает «интеллигенция». Артист, поэт, художник, музыкант, мыслитель, философ, революционер – все они застряли на второй стадии. Они гораздо лучше, чем верблюды, но цель ещё не достигнута. Они не пришли домой. Третья стадия – это «ребёнок».

Послушайте внимательно: первая стадия даётся обществом, вторую стадию индивидуум даёт себе сам, третья возможна только тогда, когда гусеница очень близко подходит к бабочке. Иначе это невозможно. Как может гусеница позволить себе мечтать о крыльях? Это невозможно себе представить. Это абсурдно, алогично. Гусеница знает, как двигаться, но полёт для неё – нелепость. Я слышал, как бабочки учат гусениц, что те могут летать, а гусеницы возражают: «Нет, это может быть возможным только для вас, но невозможно для нас. Вы – бабочки, а мы только гусеницы, мы умеем только ползать». Как может вообразить себе полёт тот, кто умеет только ползать? Это другое измерение, совершенно другое измерение – вертикальное.

От верблюда ко льву – эволюция, ото льва к ребёнку – революция. На этой стадии необходим Учитель. Общество может сделать вас верблюдом, вы можете сделать себя львом, но потом необходим Учитель – Будда, Христос, Руми – вам понадобится бабочка, имеющая крылья. Только с кем-то крылатым вы сможете мечтать о крыльях. Как можно мечтать о чём-то, чего вы не знали? Может ли примитивное племя, живущее где-то в Гималаях, мечтать об автомобиле? Они не видели его, как они могут о нём мечтать? Мечтать можно только о чём-то знакомом, например, когда вы видели Будду, Христа, Бодхидхарму. И когда вы знаете, что это случается. Эти люди похожи на вас, и всё же они не такие, как вы. У них такое же тело, та же самая структура, и всё же нечто неизвестное проникло в них. В них зашло нечто запредельное, и это запредельное очень ощутимо в них. Если вы приближаетесь к такому человеку с симпатией и любовью, вы сможете получить некоторый намек, увидеть малые проблески их внутреннего неба. И увидев раз это внутреннее небо, вы начнёте мечтать о нём. В вас возникнет страстное желание стать крылатым.

Это инфекция, которая переходит от Учителя к ученику. Третья стадия случается благодаря Учителю. «Ребёнок» означает творчество, взаимозависимость.

Первая стадия – стадия верблюда – зависимость. Вторая стадия – независимость. Но в невинности приходит знание, что не существует ни зависимости, ни независимости. Существование – это взаимозависимость; все зависят друг от друга, всё едино.

Рождается чувство нового: нет «я», нет «ты», нет фиксированного «да» или «нет». Нет одержимости говорить всегда «да» или всегда «нет», есть больше текучести, больше спонтанности. Ни послушания, ни непослушания – спонтанность. Рождается отзывчивость. Человек отвечает существованию – он не реагирует из прошлого, он не реагирует будущего.

Верблюд живёт в прошлом, лев живёт в будущем, ребёнок живёт в настоящем, здесь и сейчас. Верблюд – это состояние до ума, лев – это ум, ребёнок – это состояние после ума. Верблюд – это состояние до «я», лев – это «я», ребёнок – это после «я». Вот в чём состоит смысл состояния «не-ума», «не-мыслия». Суфии это называют фана – эго ушло, другой – тоже, теперь они существуют оба вместе. Нельзя иметь одно без другого. «Я» и «ты» – это часть одной энергии, они оба исчезают.

«Ребёнок» просто... невыразим, неопределим, он – тайна, чудо. Верблюд имеет память, лев имеет знание, способность, «ребёнок» имеет мудрость. Верблюд – христианин, индуист, мусульманин – теист, лев – атеист, «ребёнок» ни теист, ни атеист, ни индуист, ни мусульманин, ни христианин, ни коммунист: «ребёнок» религиозен. Он обладает просто религиозностью, качеством любви и невинности.

Адам вкушает плод, становится львом. До вкушения плода с дерева познания Адам – верблюд. А когда Адам отрыгнул плод – отбросил знания, – он стал ребёнком. Ребёнок означает Христа. Христос вновь и вновь говорит своим ученикам: «Покайтесь!» Слово покайтесь по-еврейски означает «возвратитесь, идите назад, сады Эдема всё ещё ждут вас, срыгните этот яблоко знания, и двери рая будут открыты для вас».

Верблюд – это Адам до вкушения плода, «ребёнок» – это Адам, когда он становится Христом, когда он возвращается домой. Будда называет это нирваной, Иисус – Царством Божиим. Вы можете назвать это как угодно: Дао, дхамма, мокша. Слова тут мало что значат. Это бессловесное молчание, это невинность безмыслия. Теперь к рассказу.

Один мудрец, чудо века, наставлял своих учеников из источника мудрости, который казался неистощим.

Здесь каждое слово надо расшифровать.

Один мудрец... Кто этот мудрец? – ребёнок.

Мудрость не означает знания. Знания – это не мудрость, знания – это фальшивая монета, псевдомудрость. Это – заимствованное, собранное, мёртвое. Мудрость – это то, что родилось в вас, что в вас расцвело. Она приходит к вам из вашего собственного существования, из вашего собственного источника. Она живая. Мудрость – это ваше собственное познание истины. Знание – собирание информации от других, у которых, может быть, есть знание, а, может быть, и нет. Кто знает? Это вера, это память, это мусор.

Мудрец – это тот, кто вошёл в Бога, кто проник в тайну жизни, кто встречался с реальностью. Мудрец может быть знающим, а может быть и незнающим. Это не имеет значения. Но мудрость не имеет ничего общего со знанием. Иисус не был человеком знания. Возможно, любой другой раввин того времени знал больше него. Будда не был человеком знания. Может быть, любой другой пандит-брамин знал больше, чем он. Он не был знатоком Вед, но он был мудрецом. Знание приходит через память, мудрость приходит через медитацию. Иметь знание может даже машина. Вот почему компьютеры обладают знаниями, но не могут быть мудрыми. Слышали ли вы о мудром компьютере? Знающий? Конечно! Более знающий, чем человек, более эффективный, более искусный. У него меньше возможностей для совершения ошибок, он действует очень быстро, мгновенно. Вы спрашиваете, и ответ сразу готов. Но ответ будет только тот, который в него заложили раньше. Он не может быть первым, он не будет оригинальным, он не будет мудрым. Он не будет связан с вами как с личностью, это будет просто ответом на ваш вопрос. Заметьте разницу.

Если вы приходите ко мне, ваш вопрос не так уж важен, важны вы сами. Я отвечаю на ваш вопрос для того, чтобы ответить вам – вопрос второстепенен. Но если вы пойдёте к компьютеру, пандиту, учёному, вы не важны, важен ваш вопрос. Он отвечает на вопрос. Человек знания отвечает на вопрос, человек мудрости отвечает вопрошающему. Человек знания всегда будет последователен. Вы спрашиваете, есть ли Бог? У человека знания всегда определённый ответ. Если он знает, что есть, он всегда скажет «да». Тот, кто спрашивает, не будет иметь для него никакого значения.

Будду однажды спросили: «Есть ли Бог?» Будда сказал: «Нет». В тот же самый день после обеда другой человек спросил, существует ли Бог. И Будда сказал: «Да». К вечеру того же дня третий спросил Будду о существовании Бога, и Будда промолчал в ответ. Подобного не мог сделать современный компьютер. Вы или знаете, или не знаете. Компьютер просто знает ответ и выдаёт его. Но почему Будда ведёт себя с разными людьми по-разному? Его ученик Ананда был очень озадачен, он не мог ничего понять. Естественно, он слышал все три ответа. Ночью он спросил Будду: «Я не могу спать, ответь мне, почему? Вопрос был один и тот же, почему же ты отвечал по-разному?»

Будда ответил: «Вопрошающие были различны, я отвечал вопрошающим. Один был атеистом, он не верил в Бога, он пришёл, чтобы подкрепить свои убеждения. Он хотел, чтобы я сказал „нет“, чтобы его вера укрепилась. А я не могу помогать чьей-то вере, моя задача уничтожить веру. Первому человеку я сказал: „Да, Бог есть“. Потому что, если человек не освободится от веры, он не придёт к истине.

Другой человек был верующий, он верил в Бога, он пришёл за поддержкой. А я здесь не для того, чтобы поддерживать чьи-то верования. Я здесь для того, чтобы разрушать всякую веру, с тем, чтобы ум смог подняться над ней и войти в истину. Вот почему я должен был сказать другое. Я должен был сказать «нет».

Третий человек не был ни верующим, ни атеистом, поэтому не нужно было ни «да», ни «нет». Я должен был промолчать. Я говорил ему: «Погрузись в молчание и узнаешь. Просто делай то, что делаю я. Закрой глаза и стань молчаливым – тогда узнаешь». Вопрос таков, что на него нельзя ответить словами «да» или «нет», вопрос так глубок, что вы можете познать его только в глубоком молчании. Вы познаете только тогда, когда вопрос исчезнет, тогда ответ поднимется в вашем существе».

Это – мудрец. Этого нельзя ожидать ни от учёного, ни от пандита, ни от компьютера, ни от машины.

Один мудрец, чудо века...

А мудрец всегда чудо, потому что мудрец неопределим. Мудрец таинственен. Присутствие мудреца уводит вас в такие далёкие путешествия... Мудрец помогает вашему чуду стать сильнее. Он не даёт вам знаний. Он уничтожает ваши знания и освобождает ваше чудо, делает вас опять ребёнком, наполняет ваше существование чудесным, поэзией, тайной, песней.

Один мудрец, чудо века, наставлял своих учеников из источника мудрости, который казался неисчерпаемым.

Мудрость неисчерпаема. Знания можно исчерпать, мудрость неисчерпаема, потому что быть мудрым – значит быть связанным с бесконечным источником целого. Быть мудрым – это быть в Боге. Бог неисчерпаем. Мудрец – это океан: вы можете взять сколько вам угодно, в нём не убудет. Он останется таким, каким был прежде, нельзя убавить бесконечность. Знание конечно. Оно имеет определённые границы.

Он приписывал все свои знания толстому фолианту, который хранился в самом почётном месте.

Почему он приписывал своё знание толстому фолианту? Из-за верблюдов. Верблюды не поймут мистического источника его мудрости. Чтобы быть понятнее для них, он держал толстый том в своей комнате. И говорил им: «Вся моя мудрость – из этой книги». Это можно понять. Если кто-нибудь говорит: «Вся моя мудрость исходит из Вед», вы понимаете. Если кто-нибудь говорит: «Моя мудрость исходит из Ветхого Завета», вы понимаете. Про Талмуд вы понимаете. Но вот кто-то говорит: «Моя мудрость исходит из ниоткуда», – тут же возникает непонимание. Верблюд не может понять это «ниоткуда». Верблюд может понять только определённый, видимый источник. Он живёт в видимости. Он может понять книгу, он не может понять сердце. Он может понять теории о Боге, но не может понять самого Бога.

Он приписывал все свои знания толстому фолианту, который хранился в самом почётном месте. Мудрец никому не позволял открывать эту книгу.

Естественно, потому что в ней ничего не было – она была пустой. И это держалось в большом секрете. Книга не была доступна никому, она охранялась.

Когда он умер, те, кто окружал его, считая себя его наследниками, поспешили открыть книгу, страстно желая обладать тем, что она содержит.

Посмотрите на верблюдов! Перед ними был живой источник, но он не был им так интересен, как книга. Существуют миллионы верблюдов, подобные этим, которым интересней книга. Они прижимают к себе Библию, прижимают к себе Гиту. Они заучивают Гиту наизусть, повторяют её вновь и вновь, читают её вновь и вновь – они верят в книгу. Сам Кришна может быть перед ними, но они будут продолжать читать свои книги. Они скажут Кришне: «Не отвлекай нас!» Если в тот момент, когда они читают Библию, придёт Христос, они скажут: «Успокойся. Я читаю свою книгу, приди попозже. Сейчас не время, я молюсь».

Не смейтесь, такова ситуация. Люди чрезмерно верят книге. Книга становится важнее, слово становится важнее истины! Слово «Бог» стало важнее, чем сам Бог.

Поэтому, когда Учитель умер, те, кто окружал его, считая себя его наследниками...

Какие они наследники! Верблюды не могут быть наследниками. Только на третьей стадии, став ребёнком, можно стать наследником Учителя, но не раньше.

Верблюды продолжают говорить «да», поэтому они думают, что могут стать наследниками, ведь они так послушны!

Но они не могут ими стать, потому что они ещё не научились говорить «нет».

Есть одна очень известная история...

Один раввин услышал, что один из его учеников цинично говорил о Боге и его учении. Раввин призвал ученика и спросил: «Изучил ли ты 24 книги Библии досконально?» Последовал честный ответ: «Нет, не все из них и, конечно, не досконально». «А как насчёт Талмуда? Ты изучил все 60 томов?» «Нет», – был испуганный ответ. «Тогда позволь сказать тебе, сын мой, – заключил раввин, – ты не настолько достаточно знаешь, чтобы иметь привилегию сомневаться».

Сомнение – это привилегия. Если вы не находились в стадии усвоения, вы не сможете стать львом. Сказать «нет», усомниться – это привилегия. Это более высокая ступень, чем вера. Потому что верить может любой трус. А чтобы сказать «нет», усомниться, нужна смелость. Почти всегда бывает так, что люди, называемые «верующими», находятся на более низком духовном плане, чем атеисты. Атеист стоит несколько выше, он отрицает. Он – лев.

Эти люди, должно быть, следовали Учителю буквально. И, очевидно, думали, что были его истинными последователями. Они побежали открывать книгу. Учитель был с ними долгие годы, но они никогда не бежали открывать его, заглянуть в его сердце, за всё это время они так и не поняли его. Они никогда не пили из его источника. И теперь, когда Учитель мертв, главное для них – любопытство. Пойти и посмотреть, что написано в книге. Подумайте только, как люди привязаны к незначительному и несущественному!

...поспешили открыть книгу, страстно желая обладать тем, что она содержит.

Верблюды есть верблюды. Им важнее обладать знанием, чем стать знанием. Им важнее оболочка, содержащее, чем содержимое. Содержимое ушло, в лампе больше нет пламени, пламя исчезло. Но пламя им было не важно, им важна была лампа. И этой лампе теперь они станут поклоняться. А лампа теперь уже больше не вспыхнет светом... свет там был раньше. Они упустили Учителя, потому что представление о знании было связано с обладанием. Знание – это не то, чем можно обладать. Нельзя обладать знанием, если вы чем-то и обладаете, так это информацией. Пока вы не станете знающим, у вас не будет знания, вы можете только делать вид, что оно у вас есть.

Они были удивлены, смущены и разочарованы, когда они обнаружили, что исписана была только одна страница.

Верблюдам всегда важно количество, а не качество. Весь их интерес заключён в... Они были бы счастливы, если бы исписаны были все страницы, если бы была исписана вся книга. Они бы насладились этим. Но там была надпись только на одном листе и только на краю страницы, а вся книга была пуста.

Они были удивлены, смущены и разочарованы, когда они обнаружили, что исписана была только одна страница.

Помните, верблюдов заботит количество, льва заботит качество. Ребёнок выходит из двойственности. Он не обеспокоен ни количеством, ни качеством, он превосходит всякие дуальности.

Они пришли в ещё большее недоумение, а затем и в раздражение, когда попытались проникнуть в значение фразы, которая предстала перед их глазами.

Написано там было немного – только одна строчка.

Она гласила: «Когда вы осознаете разницу между сосудом и его содержимым, тогда вы будете обладать знанием».

Только представьте себе: вы ждали годы, вас мучило любопытство заглянуть в эту книгу, и после этого вы нашли такой текст. Вы тоже будете раздражены. Учитель-то был обманщиком. Он говорил, что вся его мудрость исходит из этой книги, а в ней ничего не было, только это короткое предложение.

Но это предложение является семенем. Если вы поймёте его, вы поймёте все священные писания мира. Это – сгусток. В нём заключены все священные писания: весь Коран, все Веды, вся Библия сконцентрированы в единственной фразе, в потрясающем, величайшем предложении – подумайте над ним.

«Когда вы осознаете разницу между сосудом и его содержимым, тогда вы будете обладать знанием».

Верблюды интересуются только содержащим, только сосудом, для них всё – в содержащем, они не думают о содержимом. Львы интересуются только содержимым, они противники содержащего. Ребёнок принимает обе стороны и трансцендирует, выходит за их пределы. Ребёнок приходит к знанию того, что содержимое не может существовать без содержащего, без формы, без сосуда, а содержащее, в свою очередь, не может существовать без содержимого, сущности. Содержащее остаётся содержащим, пока оно содержит содержимое – они нераздельны. Материя и ум существуют вместе, их нельзя разделить. Бог и мир существуют вместе – их нельзя разделить.

Верблюд думает, что форма – это всё. Это – полуведение. Сердитый на верблюда лев приходит к другой крайности: сущности достаточно, форма меня не волнует, отбросьте форму! Но если отбросить форму, то выбросишь и содержимое: разделить их нельзя.

Если выкинуть цветок, выкинешь и его запах: они существуют вместе, подобно телу и душе. Верблюд верит в труп, души нет. О душе он не знает. Лев верит в призрак, он решительно против тела.

Но когда вы преступили пределы и того и другого, когда вы больше не говорите «да» и «нет», когда вы больше не одержимы верой или атеизмом, когда вы ни за традицию, ни против, когда вы свободны от всех таких идей, когда ваше зеркало абсолютно чисто, на нём нет пыли, когда вы не чувствуете себя ни верблюдом, ни львом, ни реакционером, ни революционером – вы есть лишь молчаливое зеркало, – тогда вы приходите к знанию, что содержащее и содержимое едины. Хотя содержащее не есть содержимое, а содержимое не есть содержащее – они едины. Когда вы видите их рядом, но всё же раздельно, тогда возникает знание.

Когда вы осознаете разницу между сосудом и его содержимым, тогда вы будете обладать знанием.

И последнее... Из-за того, что существуют миллионы верблюдов, многие Учителя говорят на языке верблюдов: Мухаммед, Моисей... Они говорят на языке верблюдов, чтобы верблюдам было понятно. В этом сострадание, но тут есть и опасность, что верблюды останутся верблюдами. Некоторые Учителя выбрали язык львов: Христос, Будда. Что касается способа выражения, он лучше, чем у Моисея и Мухаммеда, но он не будет понятен массам, в этом проблема. Верблюды не смогут его усвоить.

Иисус был убит, потому что верблюды очень разозлились. Он говорил на ином языке, крайне непонятном для них. Для их ушей это звучало бессмыслицей. Этот человек – безумец! Только подумайте, в мир, полный верблюдов, приходит лев и начинает говорить – ни один верблюд его не поймёт. Когда Иисус был убит, его ученики, двенадцать апостолов, были верблюдами. А он был ребёнок, говорящий на языке льва. Апостолы же были верблюдами, они создали христианство. И когда верблюды создали христианство, оно стало мировой религией.

У ребёнка нет собственного языка, невинность бессловесна. Поэтому ребёнок вынужден говорить на языке льва из необходимости. Это – самый близкий язык, который он может найти для самовыражения.

Это случилось во времена Будды. Будда говорил на языке львов. Страна была в таком состоянии, что там было много львов. Это была высшая точка, это был пик. Это не было тёмной долиной, то был освещённый солнцем пик. В прошлом тысячелетиями Индия исследовала истину, искала, что это такое и как достичь её. Многие понимали Будду– Его ученики не были верблюдами, они были львами. Ученики Иисуса были верблюдами. Иисус был ребёнок, говорящий на языке львов. Когда Будда умер, его последователи были упрямы, они не шли на компромисс с верблюдами. Их подкупали, их убеждали, но на компромисс они не шли. Они продолжали рычать. Буддизм был искоренён в Индии. В конце концов верблюды уничтожили его.

Когда буддистам пришлось уйти из Индии, они, наконец, поняли урок: если ты хочешь существовать как религия, ты должен говорить на языке верблюдов. В Китае они оставили рев Будды. В Японии, Корее, на Цейлоне, в Бирме они начали говорить на языке верблюдов. Махаяна – это «рев льва». Хинаяна – это перевод языка льва на язык верблюдов. Так буддизм распространился по всей Азии. Случилась странная вещь, буддизм родился в Индии, но исчез оттуда, а вся Азия стала буддийской.