Текст книги "Азбука осознанности"

Burdens
Бремя (страдания)

Есть древняя притча. Один человек постоянно молился Богу: «Должно быть, я самый несчастный, самый отверженный человек во всем мире. Не мог бы ты дать мне какое-нибудь чужое страдание? Я не прошу много. Я не прошу тебя сделать меня счастливым, блаженным; я этого недостоин. Но все молитвы моей жизни, поклонение… ты можешь сделать хотя бы одно: поменяй мое страдание на чье-нибудь, на чье угодно, потому что я знаю: нет ни одного человека, который находился бы в худшем положении, чем я».

И это чувствует почти каждый человек, потому что себя вы знаете изнутри. Свое страдание, свою боль, свои раны вы знаете изнутри. Вы знаете, сколько слез стоит в ваших глазах. Вы знаете, что лицо, которое вы показываете миру – не ваше подлинное лицо. Вы знаете, что улыбка на ваших губах нарисована, как рисуют помадой. Возможно, помада даже более реальна – по крайней мере, в ней есть некая материальная субстанция. В вашей улыбке нет даже этой реальности. Это просто упражнение для губ, за ней ничего нет.

Но вам говорили, что нужно выглядеть счастливым, нужно выглядеть элегантным, выглядеть разумным; нужно выглядеть как-то особенно, не каким-нибудь простаком. Из вас сделали лицемера, и вы прекрасно поняли, что быть лицемером выгодно. А открывать свои раны другим бесполезно и бессмысленно, потому что никто не станет вам помогать.

Напротив, вы станете посмешищем, вы будете похожи на идиота. Лучше спрятать все безобразное поглубже, в подвал подсознания, а на поверхности показывать то, чего от вас ожидают, но чем быть вы не можете; поэтому вам приходится быть актером. Все общества превращают людей в актеров. Они превратили мир в огромную сцену, на которой идет бессмысленная драма. Большинство этих людей продолжают просто репетировать. В этой поддельной драме у них нет ни малейшего шанса стать президентом, премьер-министром, но они продолжают репетировать.

Этот человек просил Бога: «Ты должен сделать что-нибудь; я больше не могу этого выносить». Ночью ему приснился сон. Он услышал божественный голос, который говорил: «Все должны собрать свои страдания, несчастья, раны, все, от чего они хотят избавиться. Положите их в сумку и приходите в храм».

Человек подумал, что его молитва услышана. Он собрал все. Ему пришлось тащить огромную сумку. Она была больше его самого, нести ее было трудно. Но всю свою жизнь он носил это внутри себя. Теперь он видел, как этого много. Ему никогда не хватало смелости заглянуть внутрь; сколько же хлама скопилось в подвале. Увидев это впервые, он не мог поверить, что носил весь этот груз. Теперь он мог понять, почему ему было так грустно, почему он еле ползал, а не танцевал. Разве со всем тем, что находится внутри вас, жизнь может стать песней? Она может быть только лицемерием.

Он поспешил, волоча свою сумку. Но то, что он увидел… Божественный голос звучал не только для него. Люди со всех сторон несли… Он был изумлен, потому что всегда считал этих людей счастливыми. Он видел знакомого; тот всегда улыбался, шутил – но сумка у этого человека была больше, чем у него! Он не поверил своим глазам, когда увидел, что все люди тащат сумки больше, чем у него. Увидев эти сумки, он почувствовал что-то вроде гордости, потому что его сумка была не такой уж большой.

А потом, в храме, божественный голос сказал: «Повесьте свои сумки вокруг храма и слушайте меня внимательно». Все повесили сумки. Но этот человек испугался. Он хотел – но ему не хватало мужества – сказать Богу: «Пожалуйста, оставь мне мою сумку, потому что, по крайней мере, я имею представление, я знаю, что внутри. Во-первых, у всех остальных сумки больше, чем у меня. Во-вторых, я не знаю, что они принесли. Я обманывался, потому что они улыбались счастливыми улыбками, пели и танцевали, и я думал, что для них жизнь – это праздник, что я один страдаю. Но теперь я знаю: все притворяются.

Вот этот человек – президент, и я думал, что хотя бы он должен быть счастлив: он стоит на высшей ступени лестницы. Чего еще можно ждать? Я несчастен потому, что не поднялся даже на первую ступеньку этой лестницы. Я не могу надеяться стать президентом – по крайней мере, в ближайшие несколько жизней. Но сумка этого человека так же велика, как его лестница, – естественно, это же сумка президента! Я не хочу быть президентом, если следом приходит эта сумка».

Он увидел самого богатого человека; он увидел великого артиста, мировую знаменитость; он увидел Нобелевского лауреата; он сказал: «Боже мой! Я напрасно страдал. Если бы я знал этих людей изнутри, я наслаждался бы собой. Я безо всякой причины растратил свою жизнь».

Теперь он боялся только одного: выбрать чужую сумку. Голос сказал: «Все закройте глаза, и с закрытыми глазами – свет нужно выключить – вы можете выбрать любую сумку, какую захотите». Но что он увидел? Прежде чем погас свет, все помчались к своим собственным сумкам. Не было ни одного исключения; каждый устремился к своей сумке. Это было еще более поразительно: он побежал к своей сумке, и точно так же все остальные…

Он спросил своих соседей:

– Почему вы торопитесь?

Они сказали:

– Мы, по крайней мере, знаем, что у нас в сумке, и мы к этому привыкли. В конце концов, это наши страдания, наши раны. Человек ко всему приспосабливается – мы приспособились к своему. Получить чужие страдания, в нашем возрасте, и приспособиться к ним… нет уж, это слишком.

И в этот миг сон прервался. Он проснулся весь в поту, его била дрожь, он крепко прижимал к груди подушку. Возможно, во сне это была его сумка.

Эта притча имеет большой смысл. Если бы у вас была возможность видеть людей насквозь, вы непременно пришли бы к одному выводу: все находятся в одной лодке. Все страдают.

Future
Будущее

Мы всегда мыслим в терминах будущего. Перестаньте мыслить в терминах будущего; благодаря этому ум живет, продолжается, получает пищу. Будущее – пища для ума. Как только вы решительно поворачиваетесь к настоящему, ум начинает умирать. Это начало конца, конца ума. А конец ума – это начало вашего настоящего существования, вашей настоящей жизни.

В

Vegetarianism
Вегетарианство

Вклад Пифагора в западную философию очень велик – неоценим. Пифагор первый познакомил Запад с вегетарианством. Идея вегетарианства очень ценна; она основана на великом почтении к жизни.

Современный ум может понять это гораздо лучше, так как нам известно, что все формы жизни взаимосвязаны, взаимозависимы. Человек не остров: человек существует в бесконечной сети миллионов форм жизни и существования. Мы существуем в цепи, мы не отдельны. И уничтожение других животных не только уродливо, не эстетично, бесчеловечно, но также и ненаучно. Мы разрушаем собственный фундамент.

Жизнь существует как органическое единство. Человек может существовать только как часть этого оркестра. Только представьте себе человека без птиц, без животных и без рыб – такая жизнь будет очень, очень скучной, она утратит все свою сложность, многообразие, богатство, цвет. Леса будут абсолютно пусты, не будет слышно зова кукушки, и в небе не будут летать птицы, и вода без рыб будет выглядеть очень грустно.

Жизнь во всей бесконечности своих форм существует как органическое единство. Мы являемся его частью: часть должна чувствовать почтение к целому. В этом заключается идея вегетарианства. Она просто означает: не разрушайте жизнь. Она просто означает: жизнь есть Бог – избегайте его уничтожения, в противном случае вы разрушите саму экологию.

И за этим стоит нечто очень научное. Не случайно все религии, рожденные в Индии, по своей сути вегетарианские, а все религии, рожденные за пределами Индии, не вегетарианские. Но лучшие пики религиозного сознания были известны в Индии, нигде больше.

Вегетарианство служило очищением. Когда вы едите животных, вы в большей мере подчиняетесь закону необходимости. Вы тяжелее, вас больше тянет к земле. Когда вы вегетарианец, вы легки, и вы ближе к закону грации, к закону силы, и вас начинает притягивать к небу.

Ваша еда – это не просто пища: это вы. Вы становитесь тем, что вы едите. Если вы едите нечто, что по существу основано на убийстве, на насилии, вы не сможете подняться над законом необходимости. В большей или меньшей степени вы останетесь животным. Человеческое рождается, когда вы начинаете подниматься над животным, когда вы начинаете делать с собой что-то такое, что не может сделать ни одно животное.

Вегетарианство – это сознательное усилие, намеренное усилие, выбраться из тяготения, которое приковывает вас к земле, чтобы вы смогли взлететь, чтобы стал возможным полет от одиночества к одиночеству.

Чем легче еда, тем глубже медитация. Чем тяжелее еда, тем труднее и труднее медитировать. Я не говорю, что медитация невозможна для невегетарианца – она не невозможна, но она сопряжена с ненужными трудностями.

Вы как человек, который хочет взобраться на гору, но несет с собой много камней. Это возможно – даже со всеми камнями вы можете достигнуть вершины горы, но камни создают ненужные трудности. Вы могли бы выбросить все эти камни, могли бы избавить себя от ноши, и восхождение было бы гораздо более легким, гораздо более приятным.

Разумный человек не будет нести камни, когда хочет взобраться на гору, – он ничего ненужного не понесет. И чем выше он взбирается, тем легче и легче он становится. Даже если он что-то и несет, он его бросит.

Когда Эдмунд Хилари и Тензинг впервые достигли вершины Эвереста, им пришлось все бросить по пути – потому что чем выше они поднимались, тем труднее становилось что-либо нести. Пришлось бросить даже самые необходимые вещи. Просто нести самого себя – более чем достаточно.

Вегетарианство оказывает величайшую помощь. Оно изменяет вашу химию. Когда вы едите животных, питаетесь животными… Прежде всего: всякий раз, когда убивают животное, оно испытывает гнев и страх – это естественно. Когда вы убиваете животное… просто представьте, что убивают вас. Каким бы было состояние вашего сознания? Какой бы была ваша психология? Всевозможные яды выработались бы в вашем теле, потому что в гневе определенный яд выбрасывается в вашу кровь. В страхе определенный яд выбрасывается в вашу кровь. А когда вас убивают, это наисильнейший страх и гнев. Все железы вашего тела вырабатывают яды.

А человек питается этим отравленным мясом. Если оно делает вас злым, насильственным, агрессивным, тут нет ничего странного; это естественно. Когда вы живете за счет убийства, вы проявляете неуважение к жизни, враждебность к жизни. Если вы уничтожаете полотна Пикассо, вы не можете питать уважения к Пикассо – это невозможно. И сама идея, что только ради еды, только ради вкуса вы вправе уничтожать жизнь, совершенно уродлива. Трудно представить, как человек может продолжать это делать.

Пифагор был первым человеком, который познакомил Запад с вегетарианством. Это очень глубоко, очень тонко – научиться жить в дружбе с природой, в дружбе со всеми созданиями. Это фундамент. И только на этом фундаменте вы можете построить свою молитву, свою медитативность. Вы можете наблюдать это в себе: когда вы едите мясо, медитация становится для вас все более и более трудной.

Это непреложный факт: если вы хотите медитировать, если вы хотите быть без мыслей, если вы хотите стать легким – таким легким, чтобы земля не могла притягивать вас; таким легким, чтобы начать подниматься; таким легким, чтобы вам стало доступным небо, – тогда вам необходимо двигаться от невегетарианской обусловленности к свободе вегетарианства.

Вегетарианство никак не связано с религией: это нечто очень научное. Она никак не связана с моралью, но она тесно связана с эстетикой. Невозможно поверить, чтобы человек чувствительности, осознанности, понимания, любви был способен есть мясо. А если он может есть мясо, значит, чего-то недостает, он все еще несознателен в своих действиях, несознателен в последствиях своих поступков.

Но Пифагора не услышали, ему не поверили – напротив, его осмеяли, подвергли гонениям. А он принес на Запад одно из величайших сокровищ Востока. Он принес великий эксперимент – если бы его услышали, Запад был бы абсолютно другим миром.

Возникшая сегодня проблема разрушения природы никогда бы не возникла. Если бы Пифагор стал основой западного сознания, тогда не было бы наших мировых войн. Он изменил бы весь ход истории. Он упорно трудился, он сделал все, что мог, – это не его вина. Но люди слепы, люди глухи, они ничего не могут слышать, они ничего не могут понять. И они не готовы изменить свои привычки.

Люди живут в своих привычках, они живут механически. Он принес послание осознанности. На Западе могла случиться огромная медитативная энергия. Тогда были бы невозможны никакие Адольфы Гитлеры, Муссолини и Сталины. Мир был бы совершенно другим. Но та же самая старая привычка существует до сих пор.

Мы не можем изменить человеческого сознания до тех пор, пока мы не начнем с изменения человеческого тела. Когда вы едите мясо, вы вбираете в себя животное – а необходимо выйти за пределы животного. Если вы действительно хотите идти выше и выше, если вы действительно хотите идти к солнечным вершинам вашего сознания, вам придется измениться во всех отношениях.

Вам придется пересмотреть всю свою жизнь. Придется обратить внимание на каждую, самую малую, привычку во всех ее деталях, потому самые малые вещи могут изменить всю вашу жизнь. Иногда это может быть что-то очень простое, но ваша жизнь меняется столь радикально, что трудно поверить.

Попробуйте вегетарианство, и вы удивитесь: медитировать будет гораздо легче. Любовь станет более тонкой, потеряет всю тяжесть – станет более чувствительной, но не более чувственной, станет более молитвенной и менее сексуальной. И ваше тело станет приобретать совершенно другую вибрацию. В вас будет больше грации, больше мягкости, больше женственности; меньше агрессивности, больше восприимчивости.

Вегетарианство – это алхимическая перемена в вас. Оно создает пространство, в котором неблагородный металл может быть трансформированным в золото.

Loyalty
Верность

Вместо любви и доверия мы создали ложную ценность – верность. Верный человек только делает вид, что беспокоится о любви. Он делает жесты любви, но ничего в них не вкладывает, в этих формальных жестах не участвует его сердце.

Верность – это свойство раба. Неужели вы полагаете, что раб, человек, который был унижен в своем человеческом достоинстве и лишен своей гордости, сможет любить человека, который так глубоко его ранил? Он будет его ненавидеть; если появится возможность, он сможет его даже убить. Однако на поверхности он будет оставаться верным, – но только вынужденно. Он будет делать это из страха, а не из любви и радости. Им будет руководить обусловленный ум, который твердит, что он должен сохранять верность своему господину. Это верность собаки своему хозяину.

Любовь требует более тотального отклика, который приходит не из чувства долга, но из пульсации вашего сердца, из вашего переживания радости и из желания делиться ею. Верность уродлива, однако на протяжении многих тысячелетий она почиталась как великая добродетель, потому что общество стремится самыми разными способами поработить людей. Предполагается, что жена должна сохранять верность мужу – до такой степени, что, например, в Индии миллионы женщин, если их муж умирал, прыгали в погребальный костер и сгорали заживо. Этот обычай так почитался, что женщина, которая не соглашалась это сделать, оказывалась в положении отверженной. Она становилась почти изгоем, собственная семья обращалась с ней только как с прислугой. Поскольку она не проявила готовность умереть вместе с мужем, делался вывод, что она ему не верна.

Посмотрите на это с другой стороны: ни один мужчина никогда не прыгал в погребальный костер своей жены. Никто никогда не поднимал вопрос: «Не означает ли это, что муж не верен своей жене?» Но общество живет двойными стандартами: существует один стандарт для хозяина, господина, обладателя, и другой – для раба.

Любовь – это опасное переживание, потому что вами овладевает что-то большее, чем вы, что-то неуправляемое, что вы не можете вызвать усилием воли. Если она ушла, вернуть ее невозможно; все, что можно делать – это притворяться, быть лицемером.

Верность не имеет ничего общего с любовью, это создание вашего ума, это не что-то, что приходит из запредельного. Это обусловленность, которую вы приобретаете в своей культуре, – один из видов обусловленности. Вы начинаете притворяться и мало-помалу начинаете верить в собственное притворство. Верность требует того, чтобы вы всегда в жизни и смерти были привязаны к одному человеку – желает того ваше сердце или нет, не важно. Это один из способов психологического порабощения.

Vertical and Horizontal
Вертикальное и горизонтальное

Время состоит из двух грамматических времен, не из трех. Настоящее время не является частью времени. Прошлое – это время, будущее – это время. Настоящее – это проникновение запредельного в этот мир времени.

Вы можете думать о времени как о горизонтальной линии. За A следует B, за B следует C, за C следует D – и так далее. Это линейная прогрессия. Существование не горизонтально, существование вертикально. Существование не движется по линии – от A к B, от B к C. Существование движется в интенсивности: от A к еще более глубокому A, от более глубокого A к еще более глубокому A. Это прыжок в нынешний момент.

Время, рассматриваемое как прошлое и будущее, – это язык ума, а ум может только создавать проблемы, он не знает ни одного решения. Все проблемы, которыми обременено человечество, это изобретения ума. Существование – это тайна, а не проблема. Ее нужно не разрешить, ее нужно прожить.

Belief
Верующие

Верующий – не искатель. Верующий не хочет искать, именно поэтому он верит. Верующий хочет избежать поисков, именно поэтому он верит. Верующий хочет, чтобы его освободили, спасли; ему необходим спаситель. Он всегда ищет мессию – того, кто сможет есть за него, пережевывать за него, переваривать за него. Но если я ем, ваш голод не будет удовлетворен. Никто не может спасти вас, кроме вас самих.

Верующие – самые посредственные люди в мире, наименее разумные люди в мире.

Eternity
Вечность

Слово «кала» в санскрите очень многозначно: одно из его значений – время, другое – смерть. Одно слово означает время и смерть. Это прекрасно, потому что время – это смерть. Как только вы вступаете в жизнь, вы готовы умереть. Смерть вошла в вас вместе с рождением. Когда ребенок рождается, он вступает в царство смерти. День рождения – это также и день смерти. Теперь несомненно только одно: ему придется умереть. Все остальное неопределенно; это может случиться, может не случиться. Но с того момента, когда ребенок родился, как только он сделал свой первый вдох, одно абсолютно определенно – что он умрет.

Вхождение в жизнь – это вхождение в смерть; вхождение во время – это вхождение в смерть.

Вечность – это бессмертие.

Как найти вечность? Каков путь?

Нужно понять процесс времени.

Процесс времени горизонтален: одно мгновение проходит, за ним следует другое; проходит это, за ним следующее – череда мгновений, цепь мгновений: одно проходит, приходит второе; проходит второе, приходит третье. Время горизонтально.

Вечность вертикальна: вы идете вглубь мгновения – вы двигаетесь не линейно, но в глубину. Вы погружаетесь в мгновение. Если вы стоите на берегу, река продолжает течь мимо. Обычно мы стоим на берегу времени. Река продолжает двигаться; одно мгновение, за ним другое, третье – непрерывная последовательность мгновений. Обычно мы так и живем, именно так мы живем во времени.

Есть другой путь – прыгнуть в реку, утонуть в мгновении, здесь-сейчас. Тогда время вдруг останавливается. Тогда вы движетесь в совершенно другом измерении – вертикальном измерении вечности. В этом смысл креста Иисуса.

Крест – символ времени. Он состоит из двух линий: вертикальной и горизонтальной. На горизонтальной линии находятся руки Христа, на вертикальной – все его существо. Руки – символ действия: делания, обладания. Обладание – во времени; бытие – в вечности. Поэтому то, что вы делаете, пребывает во времени; а то, что вы есть, – в вечности; то, чего вы достигаете, – во времени, то, что составляет вашу природу, – в вечности. Смените «имение», «делание», на бытие.

В этот самый миг может произойти поворот.

Если в этот самый миг

вы забудете прошлое и будущее,

время останавливается.

Тогда ничто не движется,

тогда все абсолютно затихает,

и вы начинаете тонуть в здесь-и-сейчас.

Это «сейчас» – и есть вечность.