Текст книги "Баланс тела-ума. Как научиться слушать и понимать свое тело. Практическое руководство"

Мудрость тела

Тело обладает огромной мудростью – позвольте ей быть. Позвольте телу более и более следовать собственной мудрости. Каждый раз, когда у вас есть время, расслабьтесь. Пусть дыхание продолжается само собой, не вмешивайтесь. Привычка вмешиваться так глубоко в вас впечаталась, что вы не можете даже дышать без того, чтобы не вмешиваться. Если вы станете наблюдать дыхание, то тут же увидите, что начали вмешиваться: вы начинаете вдыхать глубже или глубже выдыхать. Вмешиваться вообще не нужно. Просто позвольте дыханию быть таким, как есть; тело точно знает, что ему нужно. Если ему нужно больше воздуха, оно будет дышать глубже; если ему нужно меньше воздуха, оно сделает дыхание менее глубоким.

Но предоставьте это телу! Удалите свое вмешательство полностью. И каждый раз, когда вы чувствуете напряжение в какой-то части тела, расслабьте ее. И мало-помалу… начните сидя, отдыхая, затем – когда вы что-то делаете… Вы моете пол, работаете на кухне или в офисе – сохраняйте эту расслабленность. Действие необязательно должно быть вмешательством в это состояние расслабления. И тогда в вашей деятельности есть красота, большая красота. Ваша деятельность приобретает аромат медитативности.

Но люди продолжают совершать напрасные усилия. Иногда эти усилия становятся для них препятствиями; сами усилия становятся проблемами, которые они себе создают.

Снежный буран вызвал в центре города большое смятение. Мулла Насреддин бросился к тучной даме, чтобы помочь ей забраться в такси. После долгих и бесплодных метаний, толканий и скольжений по льду, в конце концов, он объявил, что не думает, что сможет ей помочь забраться внутрь.

– Внутрь? – воскликнула она. – Но ведь я пытаюсь выбраться наружу!

Просто наблюдайте… В некоторых вещах, если вы будете толкать, ничего не получится. Никогда не толкайте реку, не пытайтесь плыть против течения. Река течет к океану сама по себе – просто будьте ее частью, будьте частью ее путешествия. Она приведет вас к высочайшему.

Если мы расслабимся, то узнаем; если мы не расслабимся, то не узнаем. Расслабление – это двери к величайшему знанию: просветлению.

Симфония радости

На самом деле радость значит только то, что ваше тело – это симфония, ничего больше – что ваше тело поддерживает музыкальный ритм, ничего больше. Радость – это не удовольствие; удовольствие должно черпаться в чем-то другом. Радость – просто значит быть собой: живым, полным сил, энергии. Чувствовать тонкую музыку, окружающую тело снаружи и внутри, симфонию, – вот что такое радость. Вы можете быть радостны, когда ваше тело течет, когда это подобный реке поток.

Здоровый организм всегда способен достигать вершин оргазма. Он оргазмичен. Он струится, течет.

Когда счастливый человек смеется, он смеется так, словно смеется все его тело. Смеются не только губы, не только лицо. С ног до головы он смеется, смеется как тотальный организм. Волны смеха проходят по всему его существу. По всей его биоэнергии прокатываются волны смеха. Она танцует. Когда здоровый человек печален, он действительно печален – тотально. Когда здоровый человек испытывает гнев, он действительно в гневе – тотально. Когда он занимается любовью, он – любовь, ничего больше. Когда он занимается любовью, он только занимается любовью.

Фактически, сказать, что он занимается любовью, неправильно. Это выражение английского языка вульгарно, потому что любовью нельзя «заниматься». Он не «занимается» любовью – он есть любовь. Он – не более чем энергия любви. И такой же он во всем, что делает. Если он идет, он – просто идущая энергия. В ней нет «идущего». Если он копает яму, он просто копает.

Здоровый человек – это не сущность; это процесс, динамический процесс. Или, мы можем сказать, что здоровый человек – это не существительное, это глагол… не река, но речение… Он непрерывно течет, течет во всех измерениях, переполняется. И любое общество, которое этому мешает, патологично. Любой человек, скованный каким угодно образом, патологичен, однобок. Действует только часть, не все целое.

Многие женщины не знают, что такое оргазм. Многие мужчины не знают, что такое оргазм. Многие испытывают только местный оргазм, генитальный оргазм, ограниченный половыми органами. Лишь небольшая рябь в половых органах – и все кончено. Это не похоже на ту одержимость, когда все тело охватывает водоворот, и вы теряетесь в бездне. На несколько мгновений время останавливается, и ум не действует. На несколько мгновений вы не знаете, кто вы. Это тотальный оргазм.

Человек нездоров и патологичен, потому что общество многими путями его искалечило. Вам не позволено тотально любить, вам не позволено тотально быть в гневе; вам не позволено быть собой. Навязано тысяча и одно ограничение.

Если вы действительно хотите быть здоровыми, вам нужно освободить себя от ограничений. Вы должны исправить все, что сделало с вами общество. Это общество преступно, но это единственное общество, которое у нас есть, и прямо сейчас ничего сделать нельзя. Каждый должен выработать для себя собственный выход в этом патологическом обществе, и лучший выход – быть в подобном оргазму состоянии во всем, что только возможно.

Если вы плаваете, плывите, но плывите как тотальное существо, чтобы вы стали плаванием, глаголом; чтобы существительное растворилось. Если вы бегаете, станьте бегом, не бегущим. В ваших Олимпийских играх собираются бегуны, эго, соревнование… амбиции. Если вы можете просто бежать без того, чтобы в этом присутствовал бегун, этот бег становится дзэнским; он становится медитативным. Танцуйте, но не становитесь танцором, потому что танцор начинает манипулировать, и он больше не тотален. Пусть будет просто танец, и позвольте танцу вести себя, куда ему угодно.

Дайте управлять жизни, доверяйте жизни, и мало-помалу жизнь разрушит все ваши ограничения, и энергия начнет течь в те части тела, в которых раньше для нее были препятствия.

Таким образом, что бы вы ни делали, делайте это с тайным намерением стать более текучим. Если вы держите кого-то за руку, держите по-настоящему. В любом случае вы ее держите, зачем тратить это мгновение впустую? Держите по-настоящему! Пусть не просто две мертвые руки касаются друг друга, и каждый с нетерпением ждет, пока другой не выпустит его руку… Если вы разговариваете, пусть разговор будет тотальным, страстным, иначе вы только вызовете скуку в себе и других.

Жизнь должна быть страстью, вибрирующей страстью, пульсирующей страстью, невероятной энергией. Что бы вы ни делали, это не должно быть тусклым, – иначе не делайте этого. Нет никакого долга, предписывающего что-либо делать, но делайте то, что действительно хотите делать.

Все ограничения мало-помалу исчезнут, и вся ваша жизнь снова станет вашей. Вы вновь предъявите права на собственное тело; вы вновь предъявите права на собственный ум. Общество искалечило тело, ум – искалечило все. Вам дали только определенный набор возможностей: очень узкие щели, и вы можете смотреть только через эти щели. Вам не позволено видеть полностью.

Смейтесь и будьте целыми

Юмор соединит ваши расщепленные части, юмор склеит разрозненные фрагменты в одно целое. Вы не замечали? – когда вы смеетесь от души, внезапно фрагменты исчезают, и вы становитесь целым. Когда вы смеетесь, душа и тело сливаются в одно – они смеются вместе. Когда вы думаете, тело и душа отдельны. Когда вы плачете, тело и душа сливаются в одно; они действуют в гармонии.

Всегда помните: хороши те вещи, хорошее приносят те вещи, которые делают вас одним целым. Смех, слезы, танец, пение – все, что делает вас цельным, все, что приводит вас в действие гармоничное, не раздробленное. Мышление может продолжаться в голове, а тело – делать тысячу и одну вещь; вы можете продолжать есть, а ум тем временем продолжает думать. Это расщепленность. Вы идете по дороге: тело идет, а вы думаете… Думаете не о дороге, думаете не о деревьях, которые ее окружают, не о солнце, не о людях, идущих мимо, но о других вещах, о других мирах.

Но смейтесь, и, если смех будет действительно глубоким, если это не просто поддельный звук, издаваемый одними губами, тогда внезапно вы почувствуете, что тело и душа действуют вместе. Смех не только в теле, он проникает глубже всего, до самого центра. Он возникает из самого существа и распространяется к периферии. В смехе вы сливаетесь в одно целое.

На курорте в Новой Англии жил один человек, и он был настолько безобразен, что служил мишенью практически для каждой шутки, до которой только могли додуматься горожане. Пластический хирург, который приехал в курортный город в отпуск, был так тронут его безобразием, что предложил бесплатно изменить ему лицо.

– Фактически, – сказал он, – просто из духа противоречия я проведу такую пластическую операцию, которая сделает вас первым красавцем в Новой Англии.

Прежде чем положить пациента под нож, хирург спросил:

– Вы хотите, чтобы я изменил ваше лицо полностью, до неузнаваемости?

– Нет, – ответил этот человек, – не слишком сильно. Я хочу, чтобы люди знали, кто это такой красивый.

Именно так действует эго. Вы хотите, чтобы люди знали, кто это такой красивый. Вы хотите, чтобы люди знали, кто это такой кроткий, такой скромный, кто это стоит в самом конце очереди. Если есть даже такое желание, значит, эго остается в полном здравии и процветает. Ничего не изменилось. Единственная перемена – тотальная перемена.

Хайме Гольдберг потерял много денег на фондовом рынке, и его состояние было ужасно. Он пришел к врачу и сказал:

– Доктор, я не могу прекратить эту дрожь в руках!

– Скажите, – ответил доктор, – а вы пьете много?

– Не могу при всем желании: большая часть выплескивается.

– Так-так, понятно, – сказал доктор и тщательно осмотрел Хайме. Закончив осмотр, он спросил:

– Скажите, а у вас не бывает, что чешутся руки, болят колени и внезапно кружится голова?

– Да, – отвечал Хайме, – именно это со мной и происходит.

– Странно, – сказал доктор, – и со мной тоже… интересно, что это такое?

На несколько минут доктор обратился к своим записям, затем поднял глаза:

– Скажите, а раньше это бывало с вами?

– Да, – говорит Хайме, – было.

– Ну, вот все и прояснилось, – отвечает доктор, вызывая звонком следующего пациента. – Это рецидив![3]3
  Период обострения при хроническом заболевании. – Прим. ред.


[Закрыть]

Фред вернулся от доктора с искаженным от горя лицом и сказал своей жене, Беки, что доктор ему сообщил, что он умрет, прежде чем кончится эта ночь. Она его обняла, они немного поплакали, и Беки предложила рано лечь в постель, чтобы в последний раз заняться любовью.

Они занимались любовью, пока Беки не заснула, но Фред боялся спать, потому что это была его последняя ночь на земле. Он лежал в темноте, Беки храпела.

Фред прошептал на ухо жене:

– Беки, пожалуйста, еще один раз, ради прежних времен.

Но Беки продолжала храпеть.

Фред посмотрел на часы, нагнулся к жене и потряс ее:

– Пожалуйста, Беки, еще один раз, ради старых времен!

Беки взглянула на него и сказала:

– Фред, ну как ты можешь быть таким эгоистом! Тебе-то все равно, а мне утром вставать!

Все старики в каждой семье делают то же самое, лишая покоя всех своих родственников.

Хайме Гольдберг был убит горем. Его жена заболела, и он вызвал доктора. Осмотрев миссис Гольдберг, доктор сказал Хайме:

– Боюсь, что новости плохие: вашей жене осталось жить всего несколько часов. Я надеюсь, вы поймете, что ничего сделать больше нельзя. Не позволяйте себе страдать.

– Ничего, ничего, доктор, – сказал Гольдберг. – Я страдал сорок лет, могу пострадать и еще несколько часов.

Просто помните определение здоровья. Когда вы вообще не чувствуете тело, тело здорово. Вы чувствуете голову, только когда голова болит. Когда у вас не болит голова, вы совсем не чувствуете голову – она очень легкая, невесомая. Когда у вас болят ноги, они у вас есть. Когда они не болят, их словно нет. Когда тело здорово… мое определение здоровья состоит в том, что вы абсолютно не осознаете его существования, и есть оно или нет, не имеет значения.

И то же самое верно относительно здорового ума. Только болезненный ум дает знать о своем существовании. Когда ум здоров, его присутствия не чувствуется. Когда и тело, и ум здоровы, безмолвны, они никак не ощущаются. Когда и тело, и ум остаются безмолвными, легче испытать опыт души – в смехе. Нет ни малейшей необходимости быть серьезными.

Хайме Гольдберг пришел к врачу, сломленный денежными проблемами.

– Просто расслабьтесь, – сказал доктор, – всего две недели назад ко мне пришел пациент, расстроенный тем, что не может заплатить своему портному. Я посоветовал ему забыть об этом, и теперь он прекрасно себя чувствует.

– Я знаю, – сказал Гольдберг. – Я и есть его портной.

Такие ситуации… если вы немного бдительны, даже в положении Хайме Гольдберга вы могли бы немного посмеяться. Такие абсурдные ситуации можно найти где угодно. Жизнь полна таких ситуаций.

Человек вошел в автобус в сопровождении по меньшей мере дюжины детей. Старушка спросила, все ли дети – его.

– Конечно, нет! – рявкнул он. – Я продаю противозачаточные программы, а это – жалобы клиентов!

Оглянитесь вокруг, и вы найдете всевозможные ситуации. Научитесь искусству ими наслаждаться.

Джо укусила собака. Рана не заживала очень долго, и он пришел к врачу, который велел ему привести собаку. Как он и подозревал, собака оказалась бешеной.

– Боюсь, что слишком поздно давать вам сыворотку, – сказал доктор Джо.

Джо присел у стола доктора и начал лихорадочно писать.

– Может быть, все не так плохо, – попытался утешить его доктор, – и завещание писать пока не нужно?

– Я пишу не завещание, – ответил Джо. – Я просто составляю список тех, кого я должен искусать!

«Если ничего нельзя сделать, и я сойду с ума от бешенства, зачем упускать такую возможность?» Такая прекрасная возможность…

Радуйтесь жизни, смейтесь над тем, как все вокруг абсурдно. Смехом проложите себе дорогу в храм Бога. Те, кто смеялся достаточно, достигли; серьезные люди все еще бродят вокруг с вытянутыми лицами.

Юный доктор Дэгберт совершает обход вместе с доктором Бонсом, лечащим врачом, в целях приобретения навыков в обслуживании домашних вызовов.

– Я проведу первые два, – говорит Бонс. – Наблюдай внимательно, потом можешь попробовать сам.

В первом доме их встретил расстроенный муж.

– У моей жены ужасные спазмы в желудке, – сказал он.

Доктор Бонс произвел быстрый осмотр, встал на четвереньки и заглянул под кровать.

– Мадам, – сказал Бонс, – вы должны резко сократить это ни с чем не сообразное потребление сладостей и шоколада, и через день вы будете здоровы.

Дэгберт заглянул под кровать и увидел, что весь пол усыпан обертками и фантиками от конфет.

В следующем доме их встретила расстроенная Беки Гольдберг.

– Это Хайме, доктор! – закричала она. – Вчера он был очень забывчив, а сегодня часто падал. Когда я дотащила его до постели, он потерял сознание.

Осмотрев Хайме, Бонс пригнулся к полу и заглянул под кровать.

– Это очень простая проблема, – сказал Бонс Хайме. – Вы слишком много пьете!

Юный доктор Дэгберт заглянул под кровать и увидел семь пустых бутылок из-под джина.

На третий раз пришла очередь Дэгберта. Он позвонил в дверь, и после долгого молчания ее открыла разрумянившаяся молодая женщина.

– Нас вызвал ваш муж, – сказал Дэгберт. – Он сказал, что сегодня утром вы были не в себе, и попросил вас осмотреть.

Они поднялись наверх, женщина легла в постель, и Дэгберт ее осмотрел, не забыв при этом заглянуть под кровать.

– Значит, так, – заключил он, – я вам предписываю исключить из своего рациона молочные продукты, и вы поправитесь.

Когда они вышли, озадаченный Бонс спросил:

– Как ты пришел к заключению, что нужно исключить молочные продукты?

– Я просто последовал вашему примеру, – ответил Дэгберт, – заглянул под кровать… и обнаружил там молочника!

Слобовия и Ковальский встречаются в полночь в баре «Поп и Хукер», чтобы выпить пива.

– Твоя жена хорошо готовит? – спрашивает Ковальский.

– Сегодня вечером я вернулся домой, – говорит Слобовия, – и застал жену в слезах, потому что собака съела пирог, который она испекла для меня. «Не плачь, – сказал я ей, – я куплю тебе другую собаку!»

– Мистер Клопман, – сказал доктор Бонс, – хотя вы и очень больны, я думаю, мы сможем поставить вас на ноги.

– Доктор, – воскликнул Клопман, – если вам это удастся, когда я поправлюсь, я вам пожертвую пять тысяч долларов на новую больницу.

Через несколько месяцев Бонс встречает Клопмана на улице.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает он.

– Чудесно, доктор, просто прекрасно! – говорит Клопман. – Хорошо, как никогда!

– Я собирался с вами поговорить, – говорит Бонс, – по поводу денег на новую больницу.

– О чем вы говорите? – спрашивает Клопман.

– Вы сказали, – отвечает Бонс, – что если поправитесь, то пожертвуете на новую больницу пять тысяч долларов.

– Я это сказал? – говорит Клопман. – Это показывает, что я был действительно очень болен!

Жена Мойше Финкельштейна Рути все время жаловалась на его низкую производительность в постели, и Мойше пошел к врачу. Доктор Бонс прописал ему новую чудесную таблетку, которая непременно должна была поправить дело.

Месяц спустя Мойше снова навестил доктора Бонса.

– Это чудесные таблетки, – сказал Мойше, – я занимаюсь любовью три раза за ночь.

– Прекрасно, – усмехнулся Бонс. – А что теперь говорит о ваших способностях ваша жена?

– Не знаю даже, – ответил Мойше. – Я еще не был дома.

В понедельник, ясным утром, в центре калифорнийского города Санта-Банана неоспециалист по ультрахирургии, доктор Гильотина, готовится встретить первых пациентов. Доктор Гильотина обводит взором свою современную, высокотехнологическую, компьютеризированную, сверкающую хромом приемную, нажимает на кнопку, и перед ним предстает первый пациент, Порки Пок.

– Док!.. – восклицает Порки, голову которого покрывают бинты.

– Ах, даже не говорите! – кричит доктор Гильотина. – Это насчет головы!

– Поразительно! – кричит Порки. – Как вы узнали?

– Я это понял с первого взгляда, – отвечает доктор Гильотина. – Я работаю вот уже тридцать лет!

Затем, пощелкав некоторое время переключателями и клавишами компьютера, доктор восклицает:

– В этом нет никаких сомнений – у вас убийственная головная боль.

– Невероятно! – говорит Порки. – Она мучила меня всю жизнь. Вы можете меня вылечить?

– Посмотрим, – говорит Гильотина, справляется с экраном монитора и продолжает, – эта мера может показаться несколько экстремальной, но это единственный способ, которым я могу помочь. Мне придется удалить вам левую сторону мошонки.

– Боже мой! Мое левое яйцо! – восклицает Порки. – Ладно, согласен. Я готов на все, чтобы прекратить эту головную боль!

И вот, через неделю, Порки Пок, пошатываясь, появляется из частного хирургического отделения Гильотины, лишившись левого ореха, но чувствуя себя новым человеком.

– Ее больше нет! – кричит Порки и пытается танцевать, но боль мешает ему двигаться. – Моя мигрень прошла!

Чтобы отпраздновать это событие, Порки направляется прямо в бутик при ателье Мойше Финкельштейна, чтобы полностью обновить свой гардероб.

Едва завидев Порки, Мойше говорит:

– Не иначе как вы носите пиджаки сорок второго размера.

– Так и есть! – восклицает Порки. – Как вы узнали?!

– Я это понял с первого взгляда, – отвечает Мойше. – Я работаю вот уже тридцать лет. А размер брюк у вас тридцать шестой – обхват штанины тридцать четыре дюйма.

– Потрясающе! – кричит Порки. – Это невероятно. Вы абсолютно правы.

– Конечно, прав, – отвечает Мойше. – Я этим занимаюсь всю жизнь. А обувь у вас на девять с половиной.

– Поразительно! – восклицает Порки. – Точно так и есть.

– А что касается белья, – говорит Мойше, – вы носите четвертый номер.

– А вот и нет! – отвечает Порки. – Ошибаетесь. Я ношу третий.

– Не может быть, – рявкает Мойше, присматриваясь внимательнее. – Вы носите четвертый.

– Ничего подобного! – говорит Порки. – Всю жизнь носил третий.

– Ладно, – говорит Мойше, – можете носить третий – но от этого у вас начнется ужасная мигрень!

4. Симптомы и решения

Если вы не обращаетесь с телом естественно, прорывается та или другая болезнь. Эта болезнь – ваш друг. Она показывает: «Веди себя лучше, измени поведение! В чем-то ты идешь против природы!» Если три или четыре дня вы ничего не едите, у вас начнет кружиться голова, вы почувствуете голод, подавленность. Все тело вам скажет: «Прими пищу!» – потому что тело нуждается в энергии.

Всегда помните: энергия нейтральна, и все качество вашего существа зависит от вас. Вы можете быть счастливыми, можете быть несчастными – выбор за вами. Никто другой не ответствен.

Когда вам хочется есть, ешьте. Когда вам хочется пить, пейте. Когда вам хочется спать, лягте спать. Ни к чему не принуждайте природу. На короткое время вы можете ее пересилить; в этом есть немного свободы. Если вы хотите поститься, несколько дней вы можете поститься, но с каждым днем вы будете становиться слабее и слабее, и с каждым днем будете чувствовать себя более и более несчастными. Если вы не хотите дышать, на несколько секунд вы можете перестать дышать – некоторая свобода возможна. Но она не очень велика, и если вы не дышите хорошо, то вскоре почувствуете, что задыхаетесь, умираете.

Все несчастье существует для того, чтобы указать вам, что где-то вы повернули не туда, сбились с дороги. Вернитесь немедленно! Если вы начнете слушать тело, слушать природу, слушать свое внутреннее существо, то будете более и более счастливыми. Станьте хорошими слушателями природы.