Текст книги "Просветление – путешествие без начала и конца. Последний цикл бесед Ошо"

Он немного обеспокоился. Сначала он сказал:

– Мы больше не применяем хлороформ.

Я ответил:

– Вам придется это сделать, если вы хотите понять Бардо.

Он сказал:

– Но это опасно.

Я сказал:

– Не волнуйтесь, это не опасно.

В итоге я его убедил. Он наложил мне на лицо маску, и я начал считать: «Один, два, три…» И я внутренне наблюдал, как мой голос все замедляется, замедляется и замедляется, и он уже приблизил ухо к моим губам, чтобы расслышать последнюю цифру – это была цифра девять. После этого я больше не мог говорить, тело стало совершенно парализованным, губы не двигались.

Через десять минут он снял маску и стал ждать. Как только ко мне вернулась способность двигать губами, он услышал: «Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один». По мере того, как я считал в обратном порядке, мой голос становился все более и более отчетливым, и к тому времени, как я произнес: «Один», я полностью пришел в себя.

Я сказал:

– Это и есть Бардо. Если, когда вы будете умирать, вы справитесь сами, – прекрасно. В противном случае позовите меня. Тогда я расскажу вам, куда идти, какую утробу выбрать, какие родители дадут вам свободу, в каких условиях вы сможете быстро стать разумным, а не оставаться умственно отсталым, – я внушу вам мысль о том, чтобы стать Гаутамой Буддой, мысль о просветлении.

Но когда в 1970 году я покинул Джабалпур, он был еще жив, и мне неизвестно, что с ним стало. Он был уже стар; скорее всего, он уже умер и снова где-то родился. И я не думаю, что ему удалось создать всю программу для своего следующего путешествия. Бардо полностью программирует все ваше путешествие.

Скорее всего, Томас Мертон родился в Японии или в каком-то другом месте, где он может получить переживание Дзен без помех со стороны христианства, без подчинения папе римскому. В своей прошлой жизни, когда он был Томасом Мертоном, он глубоко размышлял о Дзен, и, возможно, это создало атмосферу Бардо. Поскольку это было последнее, о чем он заявил на конференции… наверное, он строил планы на этот счет, когда его отравили. Следующим утром он должен был уехать в Японию, билет был уже заказан, – но он не осознавал, что христианство никого так легко не выпускает из своей тюрьмы.

Я против всех этих религий по той простой причине, что они преступны, безжалостны. Они говорят о мире, любви, Боге; они произносят замечательные слова – но это не то, что они думают. То, что они думают, показывают их поступки, а не слова.

Второй вопрос:

Томас Мертон написал: «Дзен – одна из самых таинственных духовных систем…»

Вы видите противоречие? В предыдущем абзаце он написал, что это не мистическое, тайное знание, не мистицизм, а теперь говорит:

«Дзен – одна из самых таинственных духовных систем; он настолько переполнен дерзкими парадоксами, что поначалу просто шокирует рациональный дух Запада».

Возлюбленный мастер,

Но разве Дзен, признающий, что у рациональности есть пределы, – а мы стремимся к беспредельному, – на самом деле в своей иррациональности не более рационален, чем христианство с его чудесами, непорочным зачатием и воскрешением?

Прежде всего, Томас Мертон был не таким уж осознающим человеком; он ничего не знал о медитации. А не познав медитации, невозможно стать более осознающим, чем обычные люди; у обычных людей имеется лишь тонкий слой сознания. И поэтому он сразу забывает, что только что отрицал, что Дзен – это тайное знание, и тут же заявляет: «Дзен – одна из самых таинственных духовных систем».

На самом деле, Дзен просто таинственный; он не имеет ничего общего с духовными системами. Он выходит далеко за пределы так называемой духовности – поскольку что такое ваш дух, как не ваше «Я»? Так что все духовные системы сосредоточены на реализации «Я».

Дзен – это вообще не духовное явление, поскольку он выходит за пределы духа и за пределы «Я». Он ведет в Ничто. Это растворение в голубом небе.

К примеру, джайнизм – это мощная духовная система. Он ведет к реализации «Я». Как только вы реализовали свою индивидуальность, вы останавливаетесь. Вы становитесь застывшим айсбергом, который не тает, не растворяется. Гаутама Будда идет дальше, чем Махавира. Айсберг должен растаять, и, когда айсберг растает, вас больше не будет.

Дзен – это даже не духовность. Конечно, это делает его еще более таинственным, но не делает таинственной духовной системой. Суть учения Гаутамы Будды заключается в том, что вас нет, и вы должны заглянуть в это Ничто. Это Ничто – начало вашей всеобщей синхронности с самым сердцем существования. Этому растворению в океане жизни не учил никто, кроме Гаутамы Будды. А после Гаутамы Будды эту миссию взяли на себя мастера Дзен.

Это не духовная система, потому что в ней нет «Я». Дзен в высшей степени таинствен, потому что предполагает, что вы должны раствориться, – а для ума это выглядит самым трудным делом, хотя в действительности это не так. Как только вы выходите за пределы ума, не быть становится проще простого.

Слова Шекспира: «Быть или не быть…» Все религии выбирают первое: быть. И один лишь Дзен, поднимаясь высоко в голубое небо, возвещает о чуде, о великой тайне выбора не быть. Быть – это просто расширение вашего эго. Ваше «Я» – это просто отшлифованное эго и ничего больше. Можно сказать, что ваше «Я» есть ваше духовное эго – благочестивое, очень чистое, очень тонкое, но всего лишь эго.

Ваша личность формируется обществом, ваша индивидуальность дается самим вашим рождением. Но до рождения вы не были индивидуальностью, вы были едины с утробой матери. Вы никогда не думали о своей отдельности – вы не были отделены. Вас питала материнская кровь, материнский кислород; вы были частью тела матери. Через свой пупок вы соединялись с телом матери, и оно было источником вашей жизни. Мать давала вам жизнь; у вас не было никакой индивидуальности.

И когда вы достигнете высшей утробы Вселенной, у вас снова не будет никакой индивидуальности. Личность нужно незамедлительно отбросить. Это единственная одежда, которую дало вам общество, чтобы вы могли прикрывать себя, чтобы вы ничего не знали о своей индивидуальности, которая более естественна. Поэтому все цивилизованные культуры выступают против наготы. Дело не только в обществе; они не хотят, чтобы вы познали свою индивидуальность, они хотят, чтобы вы думали о себе как о личности. Ваша одежда, язык, образование, мораль, религия, посещение церкви, молитва… все это составляет вашу личность. Все это одежда, которой общество постоянно вас прикрывает, и вы совершенно забываете о своей индивидуальности.

Первое, что должен сделать Дзен, – это отобрать у вас всю одежду. Второе, что он должен сделать, – отобрать даже индивидуальность и оставить вас в космической утробе, наедине с Существованием. Это не духовность, это просто жизнь, просто существование. Но не нужно говорить о духовности, самореализации или спасении – все это связано с эго.

Томас Мертон знал о том, что Дзен «настолько переполнен дерзкими парадоксами…» С этими парадоксами сталкиваются только те, кто пытается постичь Дзен по книгам. Дзен – это прямая передача лампы. Очень, очень редко случается так, чтобы кто-то смог стать просветленным без мастера. С мастером вы уже входите в определенное энергетическое поле. Вы – не что иное, как энергия, сконцентрированная энергия, а мастер сонастроен с Существованием. Сонастраиваясь с мастером, вы косвенным образом сонастраиваетесь с Существованием. Как только мастер замечает, что вы тоже сонастроились с ним, он просто отходит в сторону.

Именно поэтому Будда сказал одну очень странную вещь: «Если я встречусь вам на пути, немедленно отрубите мне голову». Он имеет в виду, что в определенный момент мастер должен уйти с дороги. Если он не уйдет, ученик должен сам оттолкнуть его и войти непосредственно в космос. Но ни один мастер, достойный носить это имя, никогда не станет преградой.

Учителя могут стать преградой – и учителя Томаса Мертона ею стали. Ему препятствовал его настоятель, препятствовал римский папа, препятствовали старшие монахи в монастыре. Они говорили: «Зачем это нужно? У тебя есть Христос, у тебя есть христианство, у тебя есть величайшая в мире религия. Почему ты хочешь отправиться в Японию и тем более к людям Дзен, которые составляют лишь небольшое течение?»

Если вы заглянете в книги, то обнаружите, что они полны парадоксов; однако если вы учитесь под руководством мастера, он эти парадоксы устранит. Именно этим я занимаюсь все время. Вы приносите сутры, в которых почти нет пояснений, – очень странные, парадоксальные, почти абсурдные.

Единственная моя задача состоит в том, чтобы устранить эту абсурдность, эти парадоксы и все прояснить для вас, так чтобы вы, по крайней мере, могли понять, что Дзен не является парадоксальной, внутренне противоречивой, иррациональной системой: он всецело соответствует Существованию. Разумеется, он не согласуется с логикой Аристотеля, на которой основано все христианство.

Запад считает Аристотеля отцом всего своего логического ума. Что касается ума, Аристотель, несомненно, гений, но он не знает ничего за пределами ума. Точно так же, как Томас Мертон стремился в Японию, чтобы обрести непосредственное переживание…

Аристотель был учителем Александра Македонского. И когда Александр отправлялся завоевывать Индию, он спросил у своего учителя Аристотеля: «Привезти тебе из Индии что-нибудь особенное? Я могу привезти все, что ты хочешь».

И Аристотель пожелал, чтобы Александр привез саньясина. Он сказал: «Я очень многое слышал о саньясинах и об их просветлении. Если ты привезешь просветленного саньясина, это будет для меня настоящим подарком. А еще я многое слышал о Ведах, священных писаниях индусов. Если ты сможешь вместе с просветленным саньясином привезти собрание из четырех Вед, это станет для меня самым замечательным подарком».

Это показывает, что он не понимал, ни что такое просветление, ни что такое саньяса. В его просьбе содержится противоречие. Саньясин, просветленный человек, выступает против всех священных писаний – а он просит привезти еще и индусские писания. Он не знает, что это несовместимые вещи. Но несомненно одно: у него не было переживания внутреннего мира, иначе он не попросил бы привезти саньясина. Он не понимает, что это за явление – просветление.

Ваш знаменитейший логик абсолютно ничего не знает о своем собственном существе – не говоря уже о великом бытии Существования – и все еще пытается постичь это с помощью ума. Поэтому он просит привезти собрание из четырех Вед, чтобы, прочитав Веды, он смог понять, что такое просветление. Но для просветления не нужны Веды. Нельзя понять просветление, читая священные писания. Все, что вы почерпнете из них, будет неправильным пониманием.

Томас Мертон говорит: «Он настолько переполнен дерзкими парадоксами, – это вовсе не дерзкие парадоксы, – что поначалу просто шокирует рациональный дух Запада». Рациональный дух? Он использует слово «дух» вместо слова «ум». Речь, похоже, идет о рациональном уме; рациональный дух – это что-то неслыханное. Либо у вас есть рациональность, либо у вас есть дух. Вместе они существовать не могут.

Когда вы отбрасываете свою рациональность, остается один лишь дух, остается «Я». Это последняя преграда. И как только эта последняя преграда отброшена, вас больше нет, а есть только жизнь, Существование – это и есть Дзен.

Ты спрашиваешь: «Возлюбленный мастер, но разве Дзен… на самом деле в своей иррациональности не более рационален?..»

Нет. Дзен ни рационален, ни иррационален, потому что и то, и другое относится к уму. Дзен просто превосходит любую двойственность. Рациональное и иррациональное – это лишь еще одна двойственность, такая же, как день и ночь, рождение и смерть, темнота и свет. Дзен просто превосходит любые двойственные концепции.

Когда вы выходите за пределы ума, у вас не может остаться никакой двойственности, ни малейшего следа двойственности. Вы ни рациональны, ни иррациональны; вы просто здесь и сейчас, без всяких ярлыков. Все ярлыки собирает ум. Вы больше не мужчина и не женщина; вы никогда не рождались и никогда не умирали. Все это было «из вещества того же, что наши сны».

Ты говоришь: «…Признающий, что у рациональности есть пределы, а мы стремимся к беспредельному…» Нет, мы ни к чему не стремимся. Для ума беспредельное тоже становится лишь противоположностью предельному – еще одна двойственность. Мы ни к чему не стремимся, мы просто расслабляемся в самих себе. Стремление к чему-либо – это всегда движение вовне. Стремить ся к чему-то – значит искать то, что находится снаружи нас. Мы ни к чему не стремимся; мы отбрасываем все эти процессы – стремление к тому и к этому, к деньгам, к власти, к престижу, к самореализации, к Богу. Все это отбрасывается. Мы просто расслабляемся и пребываем в самом своем источнике.

Ты также спрашиваешь: «Разве Дзен… не более рационален, чем христианство с его чудесами, непорочным зачатием и воскрешением?»

Христианство живет за счет самой разнообразной лжи. За счет лжи живут все религии, но в христианстве ложь особенно очевидна.

Другие религии прилагают большие усилия к тому, чтобы скрыть свою иррациональность, и иногда даже невозможно заметить, в чем эта иррациональность состоит. Например, в джайнизме нет Бога, и в результате исчезает величайшая ложь, а вместе с ней и многие другие вопросы. Не возникает вопроса о творении, о Судном дне; не возникает вопроса о пророках, являющихся от имени Бога, о мессиях и вестниках, посланных Богом, и о том, что Иисус Христос – единственный сын Божий. Когда Бога нет, все эти вопросы отпадают автоматически. Основание джайнизма выглядит более прочным.

Махавира не творит чудес, не возвращает зрение слепым, не исцеляет больных, не воскрешает умерших. Чудеса, которые могли бы зародить в вашем уме сомнения: «Как такое возможно? Все это совершенно ненаучно», – отсутствуют. Поэтому Махавира стоит на более твердой почве, и не так-то легко обнаружить, где скрывается его иррациональность.

Большинство последователей Махавиры никогда не задумывались о том, что в его учении может быть что-то иррациональное. Махавира кажется очень рациональным, гораздо более рациональным, чем Аристотель. Логика Аристотеля – это просто два шага: да-нет, день-ночь, положительное-отрицательное. В расчет принимаются только две полярности. Но как насчет середины? Между двумя крайностями существует множество промежуточных положений – по меньшей мере, существует середина. А если есть середина, то существует и другая середина – с той стороны, с этой стороны. И вы продолжаете создавать середины…

Если вы посмотрите на свои руки, то увидите между пальцами один промежуток, второй, третий, четвертый – всего девять. Но это еще не все. Если вы поставите посередине между двумя пальцами точку, то по обе стороны от нее опять будут два промежутка. И это разделение на все меньшие и меньшие части может продолжаться бесконечно.

Махавира делит логику на семь частей. Его логика кажется более рациональной, чем у Аристотеля, поскольку у Аристотеля есть только две альтернативы – очень бедная логика. Поэтому, когда вы изучаете Махавиру, вас сбивает с толку его сложность, и вы не можете обнаружить слабые места.

Но слабые места существуют. Никакая религия не обходится без уловок – однако джайнизм значительно превосходит христианство. В христианстве слабые места лежат прямо на поверхности. Только абсолютно слепые люди могут быть христианами, те, кто не видит даже того, что у него перед носом.

Непорочное зачатие… как разумный человек может продолжать верить в непорочное зачатие? Сотворение мира – и никто не спрашивает, чем Бог занимался до этого. Он что, сидел совсем без дела… целую вечность? Живя с одним лишь Святым Духом?

Какой-то странный Бог… И вдруг, совершенно без всякой причины, шесть тысяч лет назад он создал весь этот мир за шесть дней. Вы думаете, кто-нибудь способен создать всю эту Вселенную за шесть дней? И если он обладал такой творческой силой, почему он целую вечность оставался абсолютно бездеятельным?

Кроме того, если у существования есть начало, то у него непременно должен быть и конец. Это очевидно. Чудеса Иисуса Христа: хождение по воде, оживление умершего – все это понятно, но не научно. Воскрешение… и после воскрешения он вознесся прямо так, в человеческом облике, без каких-либо транспортных средств, даже без лошади…

Мухаммед, по крайней мере, вознесся на лошади. На полпути они остановились передохнуть в Иерусалиме. Похоже, Иерусалим – священный город, который располагается где-то над облаками. Устав после долгого путешествия, Мухаммед отдыхал там на камне, а затем совершил следующий прыжок – но, по крайней мере, у него была лошадь! У Иисуса не было даже лошади, он вознесся сам собой… как воздушный шар, причем без всякого газа! А добравшись до рая, он, наверное, сбросил веревку или что-нибудь в этом роде своей матери и втащил в рай и ее тоже!

И люди продолжают в это верить! А если все это убрать, то христианству больше нечего предложить. Поэтому оно настаивает на том, что все это подлинные, реальные события. Однако пришло время, когда утверждать это уже невозможно.

Джайнизм значительно превосходит христианство, но я расскажу вам, в чем его слабые места. Они очень хорошо скрыты. Джайнизм не верит в сотворение мира. Тогда возникает вопрос: население мира все время растет, откуда же появляются все эти люди? На других планетах, на других звездах нет никаких признаков жизни; откуда же все эти люди берутся?

Во времена Махавиры в Индии жило всего два миллиона человек. Теперь в одной только Индии живет девятьсот миллионов. Откуда они появились? – не говоря уже о комарах, поскольку, согласно Махавире, у комаров тоже есть души. А еще клопы, тараканы и крысы – вы только посмотрите, сколько их по всему миру, – и у них тоже есть души! Откуда они появляются?

У Махавиры тоже были свои слабые места, и поэтому он придумал, что есть место, называемое нигод, – где-то очень далеко, так же далеко, как Бог. И этот нигод представляет собой что-то вроде холодильника, в котором испокон веков лежат души, бесконечное количество душ. Это должен быть немаленький холодильник. Какими бы замороженными ни были души, они должны занимать какое-то пространство, поэтому холодильник должен быть очень большим, чтобы вмещать в себя миллионы, миллионы, миллионы и триллионы душ. А потом эти души начинают приходить в мир, одна за другой. Почему одна за другой?..

Этот нигод – абсолютно умозрительное место, придуманное лишь для того, чтобы ответить на вопрос: «Откуда приходят души?.. Ведь их число постоянно растет?» Если наш мир не был сотворен, если бы число людей оставалось постоянным, такого вопроса не возникло бы. Однако с каждым днем людей становится все больше; каждое мгновение, каждую секунду рождаются тысячи людей. И это только люди… А как насчет всех других животных и всех насекомых?.. У них тоже есть души. Согласно Махавире, душа есть у каждого живого существа, даже у дерева.

Поэтому, в конце концов, ему пришлось придумать ложь – что существует некое отдаленное место, где души спят. Сначала выходит верхний слой, затем высвобождается следующий слой. Но кто выполняет всю эту работу? Кто управляет этим предприятием? И почему некоторые люди выходят раньше, а некоторые до сих пор находятся в холодильнике? Махавира не может это объяснить.

Если исследовать достаточно глубоко, то в любой религии, – абсолютно в любой, какой бы сложной и изощренной она ни была, – можно обнаружить слабое место. Все религии основаны на лжи.

Дзен – это не религия, поэтому ему не нужно опираться на ложь. Это чистый поиск. Этот поиск свободен от каких-либо предвзятых мнений, от какой-либо веры. Вам даже не говорят, что вы что-то обнаружите. Кто знает: просто пойдите и посмотрите сами, есть что-нибудь внутри или нет. Хотя каждый, кто достаточно глубоко погружался внутрь, всегда что-то находил, тем не менее, Дзен остается единственным методом, в котором нет лжи. Отлично зная, что внутри вас скрыт будда, он не требует, чтобы вы в это верили.

Ищите сами.

Дзен дает вам полную свободу, поскольку не навязывает никаких верований. Поэтому в Дзен невозможно обнаружить слабые места. В этом его красота, в этом его величие.

Сутра:

Как-то раз, когда Танка Теннен шел повидаться с Ма-цзы, ему повстречались старик с мальчиком. Танка спросил, где они живут. Старик ответил:

– Сверху небо, снизу земля!

Несомненно, это человек Дзен. Он не отвечает на вопрос: «Где вы живете?» Он просто говорит: «Сверху небо, снизу земля!»

Какой смысл жить где-либо еще? Сверху везде небо, снизу везде земля. Поэтому, где бы вы ни жили, вы живете между ними – между небом и землей. Какой смысл создавать ярлыки: «Я живу здесь» и «Я живу там»? Жизнь существует на земле, под небом.

У старика, несомненно, есть подлинное понимание – но Танка Теннен не может так легко это признать.

Танка спросил:

– А если небо рухнет и земля расколется на кусочки?

Старик воскликнул:

– Ах! Ах!

Небо рушится, а земля разбивается на кусочки – что тут скажешь, кроме последнего «Ах!»? Но он действительно оказался человеком Дзен – он не стал спорить. Он не спросил: «Как небо может рухнуть? Как земля может расколоться на кусочки?»

Нет, Дзен – это не спор. Дзен – это отклик, спонтанный отклик. Он не оспаривает, а просто констатирует. Старик принял то, что сказал Танка. «Кто знает, может быть, однажды небо рухнет, земля расколется на кусочки…»

Старик говорит: «Ах! Ах!» – Если это произойдет, то мой отклик будет таким.

Мальчик глубоко вздохнул, и тогда Танка сказал:

– Без отца ребенок не родится.

Старик с мальчиком направились в горы и скрылись из виду.

Оба оказались очень незаурядными людьми – и старик, и даже мальчик. Когда старик воскликнул: «Ах! Ах!» – мальчик испустил глубокий вздох. Если это случится, тогда хотя бы последний вздох, последнее ощущение жизни, последний танец… Он не просит многого, только еще один вздох.

А когда Танка сказал: «Без отца ребенок не родится», они не ответили ничего. Они просто исчезли в горах, скрылись из виду.

Именно это я называю свободой от самого себя, манифестом Дзен. Это исчезновение в горах, исчезновение в океане, исчезновение в небе. По сути, это исчезновение «Я». Тогда вас больше никто не увидит. И старик, и мальчик оба повели себя правильно.

Однажды Танка Теннен лежал на мосту Теншин. Господин Тейко, владевший этим мостом, вышел и предупредил Танку, что ему лучше убраться, однако Танка остался лежать.

Никто не может приказывать человеку Дзен. Вы можете его убить, но не можете ему приказывать; можете его уничтожить, но не можете им командовать.

Человек Дзен не беспокоится о смерти, поскольку знает о своем бессмертии. Для него нет разницы, кто вы такой: землевладелец, губернатор, или император – неважно. Вы просто состоите из пяти элементов: Земли, Воды, Огня, Воздуха, Неба. Вы сделаны из тех же пяти элементов, что и любой нищий. «Не докучайте мне».

Поэтому Танка даже не ответил; хотя он лежал на мосту – а это вовсе не место для лежания.

Владелец сказал, что ему лучше убраться, но Танка Теннен не встал и ничего не ответил.

Тейко спросил, почему он его не слушает. Чуть помедлив, Танка ответил: «Я монах небытия».

«Кто будет слушать? Я искал достаточно и не нахожу никого, кто мог бы слушать. Я обнаружил только Ничто. Я человек небытия, не тревожь меня. Внутри меня нет никого, кто мог бы тебя слушать или выполнять твои приказы. Я смотрел достаточно, искал достаточно, в каждом уголке и закоулке. Это чистое Ничто. Меня нигде нет; так с кем же ты разговариваешь?

И что ты имеешь в виду, спрашивая: „Почему ты меня не слушаешь?“ Ни я, ни ты не существуем. Никто не сказал, никто не услышал. Я монах небытия».

Он говорит: «Я человек Дзен».

Господин Тейко был ошеломлен. Этот человек был очень странным. Однако это не было философским утверждением; от Теннена исходило сияние. Ведь он обнаружил, что его больше нет; лишь Существование выражает само себя. Его больше нет, и поэтому им завладело Существование. Его покой, его безмолвие, его величие, его грация исходят от Существования, потому что он с этим согласился. Обнаружив, что внутри никого нет, он открыл все двери. Свежий ветерок и солнечные лучи… и иногда в окна заглядывает луна. Дом совершенно пуст – никакого эго, никакого «Я».

Но человек с такой внутренней пустотой обладает колоссальным присутствием. У него нет личности, нет субъекта, нет «Я», однако он излучает свет, излучает радость, распространяет вокруг себя танец тонких энергий.

Ответ Танки Теннена ошеломил Тейко, и с того дня Тейко стал регулярно снабжать Танку одеждой и пищей и больше не требовал, чтобы тот убрался с моста.

Танка Теннен прожил на этом мосту всю жизнь. В конце концов, господину Тейко пришлось построить для него хижину, потому что временами шел дождь, временами слишком сильно пекло солнце, а он просто лежал там обнаженный. Тейко приходилось обеспечивать его одеждой, едой. В конце концов, он оставил мысль о мосте и прямо посередине него построил хижину. Этот человек оказал на Тейко такое сильное влияние, что вслед за ним весь город, в котором Тейко был правителем, начал почитать Танку.

Он стал известен как человек очень странный, но при этом подлинный, честный и невообразимо счастливый. В нем была восхитительная благодать, изливающаяся на каждого, кто готов был ее принять. В этом и заключается почитание. Оно не должно быть формальным, иначе вы не сможете понять человека Дзен.

Ваше почитание должно быть подлинным. Это значит, что вы должны быть восприимчивы ко всему, что предлагает человек Дзен, – он ничего не просит, а только предлагает. Вы должны предоставить ему свое сокровенное существо, свое внутреннее пространство, чтобы он наполнил его своим светом, своим танцем и песней. Вот что такое подлинное почитание.

И его знали не только в столице… вскоре Танка стал известен по всей Японии. Он был очень естественным – именно поэтому Ма-цзы дал ему имя Теннен. Хотя на самом деле, он не давал ему этого имени, просто однажды Танка уселся на статую Манджушри, который считался самым естественным среди будд.

Увидев, что Танка сидит на статуе Манджушри, все прочие монахи не могли поверить своим глазам: «Что это за монах? Он проявляет неуважение к одному из величайших будд». И они попросили своего мастера, Ма-цзы, прийти и посмотреть: «Какой-то незнакомец забрался прямо на статую Манджушри».

Ма-цзы пришел, увидел Танку и сказал: «Мой сын Теннен. Мой сын очень естествен».

С такой естественной грацией сидел там Танка. Он тут же спустился со статуи и объявил: «Это имя я принимаю как свое посвящение. Теперь меня будут звать Танка Теннен». Такой непосредственный, такой естественный.

У него не было никаких доктрин… К нему приходили люди и садились вокруг него. А он иногда смеялся, а иногда плакал. Люди спрашивали: «В чем дело? Временами ты смеешься, временами плачешь». И он всегда отвечал им одинаково: «Я оплакиваю вас и радуюсь за себя».

И он был прав, совершенно прав.

Вы когда-нибудь видели мои слезы? Я никогда не плачу у вас на виду. Мне приходится плакать под одеялом. Мне нравится, когда вы смеетесь, но я знаю, что ваш смех пока еще не естественный. Он вызван шуткой.

Мне бы хотелось, чтобы вы смеялись без всякой причины, просто от смеха. Зачем вам причина? Зачем вам какой-то повод? Смех – это просто выражение вашего здоровья, вашей пустоты. Смех исходит из самых источников Существования.

Все Существование наполнено смехом, но вы его не слышите. У Существования есть много разных способов смеяться, много разных способов танцевать и распевать восторженные песни.

Но я чувствую то же самое, что и Танка Теннен: сожаление о вас, потому что вы еще не стали Ничем. Поэтому его слезы относились к другим, а смех исходил из его пустоты.

И не ищите здесь противоречие – никакого противоречия нет. Он оплакивает других людей, поскольку они способны стать буддами, но медлят с этим. Смех же относится к нему самому: «Как странно! В этом безумном мире я стал буддой. Разве может быть шутка прекраснее этой?»

В этом сумасшедшем доме под названием Земля кто-то становится Гаутамой Буддой, кто-то становится Танкой Тенненом или Ма-цзы… Разве это не полный абсурд? И этому нет никакой причины.

Поэтому он смеется над этой странностью, над этим таинственным Существованием, которое кому-то приносит цветение, а кому-то – лишь печаль и страдание.

Его слезы были подлинными – они текли от сострадания. И его смех тоже был подлинным – он смеялся от радости, что он достиг цели, в то время как другие просто продолжают ходить кругами.

В Южной Америке живет одна особая разновидность гусениц. По своему поведению эти гусеницы очень похожи на человека. Они всегда следуют за лидером. Тысячи гусениц выстраиваются в линию и так ползут друг за другом, как будто впереди их кто-то ведет.

Один ученый изучал это странное явление лидерства и последователей. У него был круглый стеклянный стол с приподнятым краем, вроде тарелки, и на него ученый поместил лидера. А затем он стал выкладывать гусениц одну за другой до тех пор, пока круг не замкнулся. Гусеницы начали ползти, совершая круг за кругом, – поскольку теперь двигаться было больше некуда. И не было также возможности остановиться, потому что гусеница впереди продолжала ползти – до тех пор, пока все они не умерли от полного истощения. Но они не остановились, пока не испустили дух. Они все ползли, ползли и ползли, и, в конце концов, все умерли, одна за другой. Сначала умерли те, кто постарше, затем состарились и умерли молодые, потом подросли дети и тоже умерли.

Через семь дней весь стол был заполнен мертвыми гусеницами. И ученый, который проводил с ними эксперимент, сказал, что это очень по-человечески – именно так ведут себя люди.

Кто-то следует за Иисусом Христом, толком не зная, что это за парень. В своем ли он уме? Вы когда-нибудь задумывались над этим? Все его поведение кажется эксцентричным, его высказывания фанатичны. Только сумасшедший может делать такие заявления, но миллионы и миллионы людей следуют за ним на протяжении веков. Прошло двадцать столетий; сколько миллионов людей умерли, следуя за ним? Они не знают, куда он идет, кто он такой. Таков путь верующих.

Дзен не для верующих, он для исследователей. Он не для умственно отсталых, которые даже не берут на себя смелость подумать, за кем и почему они следуют. Почему вы индус? Просто потому, что случайно родились в индусской семье. Эта случайность определяет вашу судьбу. Почему вы христианин?

Но никто никогда об этом не задумывается.