Текст книги "Рулевой"

– Может, вы и доказали кое-что этим утром, Брим, – лишенным эмоций голосом произнес он. – Ладно, я принимаю у вас управление. Отдыхайте, любуйтесь пейзажем.

До потрясенного Брима вдруг дошло, что он удостоился редкой похвалы и что ему нужно найти какие-то подходящие слова для ответа. Потом он сообразил, что слова – не из тех инструментов, в которых Голсуорси знает толк.

– Спасибо, лейтенант, – ответил он спокойно. – Я буду рад передохнуть немного.

Когда управление кораблем было переключено на левый пульт, Брим откинулся в кресле и на мгновение зажмурился. Насколько он понимал, этим утром он одержал целых две победы – хотя вряд ли эти имперские офицеры на мостике смогли бы объяснить почему и как. Как изгои галактической империи Авалона, карескрийцы редко удостаивались похвалы за свои достижения. Но даже то, что Голсуорси оценил летные способности Брима, не могло сравниться в его глазах с наслаждением от кислой мины на вытянутом, холеном лице Амхерста.

«Свирепый» полным ходом несся на войну – и Вилф Брим вместе с ним.

***

Задачи космической блокады ничем не отличаются от задач любой другой блокады: задушить какую-то важную часть галактической цивилизации голодом, причинив этим некоторый ущерб ее остальным частям. Предотвратить поставки из какого-то места стратегически важных материалов, задушив этим другие регионы Именно с этой целью К И Ф. «Свирепый» патрулировал окрестности огромного металлургического комплекса Лиги на планете Альтнаггин звездной системы Трах. Без редкого металла царклиния прокатные станы облачников не могли производить бронелисты обшивки, а без них верфи не могли выпускать новые боевые звездолеты.

Собственно, задача не отличалась особой сложностью грузовые корабли, пересекающие гиперпространство на скорости от десяти до двенадцати световых, не способны маневрировать в обычном понимании этого слова Для тою чтобы попасть куда-то, где можно стать на якорь, кораблю необходимо выйти из гиперпространства, а это значит, что по крайней мере два или три метацикла в конце каждого рейса ему приходится проводить в досветовом режиме. На этой стадии полета «беглецы» – корабли неприятеля, следующие в любом направлении, – видимы в нормальном спектре и, следовательно, уязвимы для хищников вроде специально оборудованных имперских эсминцев Т-класса «Свирепый» входил в число шести патрульных судов, осуществлявших блокаду Альтнаггина: он сменил небольшой эсминец Н-класса, дежуривший здесь на протяжении трех стандартных месяцев. Брим не особенно удивился тому, что жизнь на боевом дежурстве оказалась состоящей из тяжелой работы и скуки – в космосе почти всегда так. Все же рутину достаточно часто нарушали всплески боевой активности, и первая из них имела место всего через несколько дней после того, как корабль, который они сменили, с облегчением развернулся носом к дому и полным ходом унесся в космос.

Случайное затишье в одной из обычных для этого района космоса гравитационных бурь в сотне кленетов от туманности Триад (одного из важнейших центров военного производства Облачной Лиги) помогло им засечь два скоростных транспортника, приближающихся из глубокого космоса.

Помимо металлического царклиния, пытающиеся прорвать блокаду корабли неприятеля почти всегда везли и другие грузы, необходимые для военной машины туманности Триад: пищевые продукты, отобранные у голодающих фермеров Корвоста, только что добытые друзы кристаллов, а также огромное количество тайм-травы с вирусных плантаций Спьявола – это зелье было совершенно необходимо для всех без исключения представителей класса контролеров – правителей, представителей королевского трианского двора на отдаленном Инданге.

Вражеским кораблям, только несколько циклов назад вышедшим из гиперпространства, не повезло.

Голсуорси и Пим торопливо колдовали над пультами. Коллингсвуд, стоявшая у них за спиной, вглядывалась сквозь гиперэкраны в черноту Сменившийся с дежурства Брим присел на откидное сиденье, наблюдая за происходящим так, словно от его умения работать на каждом из пультов зависела его жизнь; впрочем, он знал, что она и в самом деле может зависеть от этого.

Первые две птички летели без сопровождения – Кабул Анак бросил практически все боевые машины в этом регионе на поддержку массированного нападения на имперские силы. И гравитационная буря, только что скрывавшая их, точно так же скрыла от них и «Свирепого», зато военное оборудование последнего помогло засечь два торговых корабля задолго до того, как его собственное изображение возникло на экранах их локаторов. Теперь же смертоносный боевой корабль преграждал им путь к спасению в гиперпространстве и несся за ними, как гнев легендарного Золтнарка, Темного Властелина Вселенной в древних балладах.

– С твоего позволения, Анастасия, нам стоит дать предупредительный залп, – тихо скомандовала Коллингсвуд. – Они все равно знают уже о нашем присутствии.

– И, очевидно, взывают о помощи на всех возможных каналах, – беспокойно возразил Амхерст.

Взгляд Брима задержался на пульте связи, где два дежурных сержанта переглянулись и кивнули. Времени терять было нельзя – посланные облачниками сигналы тревоги скоро привлекут сюда все боевые корабли противника, оставшиеся в этом секторе.

Три верхние орудийные башни «Свирепого» повернулись пару раз из стороны в сторону, но потом уставили дула своих длинных 144-миллии-раловых разлагателей прямо вперед; Брим представил себе, как то же самое сделали четыре такие же башни под днищем.

– Держитесь за ними в половине кленета, – приказала Фурье.

Брим зачарованно смотрел, как огневые расчеты хлопочут за своими пультами; на лица их падал отсвет от дисплеев. – Дистанция шесть тысяч, сокращается. Пять девятьсот.., пять восемьсот…

– Ток на разлагатели!

– Есть ток на разлагатели.

– Пеленг семьдесят шесть, вертикальный восемьдесят один плюс…

– Дистанция пять пятьсот и сокращается. Ну…

– Готовы!

– Пли!

По команде Фурье все семь разлагателей выплюнули лучи ослепительного света и яростной энергии; палубы «Свирепого» отчаянно завибрировали. Брим невольно вздрогнул от мощного грохота, разнесшегося по кораблю. Пространство перед кораблями облачников наполнилось вспышками желтого огня.

– Глаза Вотура! – захлебнулся Теада. – Ну уж это заставит их сбавить ход.

– Я бы не полагалась на это, – предупредила Коллингсвуд, не отрывавшая хищного взгляда от своей добычи. – Они не сдаются так просто. Анак захлебывается без сырья – у них есть стимул попытаться удрать. – И впрямь, цикл спустя два корабля продолжали лететь тем же курсом. Она нахмурилась и кивнула.

– Разберись-ка с ними, Анастасия, – скомандовала она. – Поближе па этот раз.

– Есть, капитан, – откликнулась Фурье. – Уменьшить упреждение!

– Есть, лейтенант! Пеленг пятьсот минус пятнадцать, вертикальный плюс шестьдесят четыре.

Нетренированному глазу Брима могло показаться, что перезаряженные разлагатели почти не шелохнулись, но он знал, что следующие разрывы лягут гораздо ближе – если уж предыдущий залп не убедил тех…

– Пли!

На этот раз чернота перед носом торговых судов разорвалась одной огромной вспышкой, казалось, всего в нескольких иралах от них. И хотя реакция на это последовала немедленно, она была не совсем такой, какую ждали на мостике «Свирепого».

– Клянусь Серым Призраком Вута! – пробормотала Коллингсвуд. – Надо же! – Только один из вражеских кораблей сбавил ход, чтобы сдаться; второй, напротив, набирал ход, бросив первого па заклание. Редкий случай согласованной работы действующих, как правило, независимо друг от друга экипажей облачников. – Судя по всему, этот второй везет что-то чертовски ценное, – сердито буркнул Голсуорси. – Эти жукиды никогда обычно не помогают друг другу.

– Тоже верно, – согласилась Анастасия. – Нам надо отловить их, это точно.

– Я хочу заполучить оба, – произнесла Коллингсвуд, тряхнув головой. – Эти корабли – ценная добыча, и я не собираюсь дать им уйти. – Она резко повернулась, вглядываясь в полутемную рубку. – Лейтенант Амхерст! – окликнула она.

– Да, капитан.

– Лейтенант, отберите людей в абордажную группу, – возбужденно приказала она. – Десять человек с бластерами и лучевыми пиками. Группа должна быть готова не позже чем через десять циклов – прежде, чем мы рванем за первым кораблем. Вы приведете корабль домой как приз, пока мы разберемся с его приятелем.

– Я?.. Домой?..

– Вот именно, Пувис, домой, на Гиммас-Хефдон, – произнесла она, обводя рубку взглядом и задерживая его на свободном от дежурства Бриме, сидевшем на откидном сиденье. – И, клянусь третьим глазом Слуа, – продолжала она, – вы сделаете это с нашим карескрийским чудом в качестве пилота. Что вы думаете насчет прогулки на этот транспорт, а, Брим?

Ухмыляясь, как сошедший с ума древесный хоггот, Брим вскочил с места и поспешил к пульту Амхерста.

– Я уже на полпути к переходному шлюзу, капитан, – рассмеялся он.

– Жаль, – рассмеялась она в ответ. – Вы можете в этом случае пропустить самое интересное, поскольку я не собираюсь высаживаться на него обычным способом – тогда второй корабль точно уйдет.

Амхерст нахмурился еще сильнее (хотя это представлялось невозможным).

– Капитан? – переспросил он.

– Я лишь сбавлю ход, проходя мимо первого корабля, – возбужденно сузив глаза, сказала она. – Чего-чего, а такого эти специалисты по прорыву блокады не ожидают. – Она ткнула пальцем в грудь Бриму. – Вы сами, лейтенант Брим, повезете десантную группу – в боте, на мостик их корабля. А вы, лейтенант Амхерст, – продолжала она, – найдете способ попасть к ним на борт через любой люк или что там у них – в общем, найдете способ. Потом немедленно установите контроль над кораблем. Десяти человек вам должно с лихвой хватить. И если вы поторопитесь, то успеете провернуть все за то время, что их корабль будет находиться под прицелом наших стосорокчетверок – они гарантируют активную помощь со стороны их команды. После чего, лейтенант Брим, вашей задачей будет привести корабль в любой порт империи, до которого вы сможете добраться. О боте не беспокойтесь. Мы постараемся подобрать его на обратном пути.., в любом случае он стоит сущий пустяк по сравнению с этими красотками. Я жду вас на борту «Свирепого» с первым попутным судном. А теперь шевелитесь, оба!

***

Задолго до окончания десяти циклов, что Коллингсвуд отвела на это, Брим сидел, взмокнув от напряжения, за пультом управления третьего бота «Свирепого» – неуклюжего с виду, но мощного аппарата, спроектированного, как утверждала София Пим, в первую очередь ради своей уродливости, а потом уже ради эффективности. За спиной его, почти неотличимые друг от друга в голубых шлемах боевых скафандров, сидели на легких складных скамейках Амхерст и десять человек включая верзилу Барбюса; в тесном отсеке бота их длинные лучевые пики почти упирались в потолок. Последним в узкий люк протиснулся Урсис, размахивавший здоровым магазинным бластером содескийского производства.

– Люк задраен, Вилф, – доложил медведь, плюхаясь на скамейку рядом с Амхерстом. – Мне очень жаль, лейтенант, – добавил он, прижимая старпома боком к острому ребру шпангоута. – Коллингсвуд послала меня присмотреть за Бримом, – продолжал он в ответ на раздраженное покашливание Амхерста.

Брим подавил желание ухмыльнуться, кивнул и проверил герметичность люка по приборам. Потом включил маленький антигравитационный генератор в корме и сразу же перевел его на полную мощность – он терпеть не мог пилотировать перегруженные машины, но в сложившейся ситуации выбора у него не было. Когда тяга генератора достигла нормы, он кивнул изображению Теады на дисплее над его головой.

– Выводи нас, Джубал! – рявкнул он в переговорное устройство скафандра, и удерживавшие их на месте силовые лучи, мигнув, вспыхнули ярче, а шлюпбалки, ожив, начали поворачиваться – вверх и вбок, за пределы палубы «Свирепого». В первый раз с момента, когда Брим покинул мостик эсминца, он смог взглянуть на свою цель: первый вражеский корабль – типичный транспорт облачников, слепленный из шаров и цилиндров, нанизанных на центральный стержень, висел в четверти кленета по курсу, и они быстро нагоняли его.

– Готовься к запуску бота, – скомандовал он, стараясь перекричать рев генератора.

– Готов, – далеким от уверенности голосом отозвался Теада.

Брим еще раз прикинул дистанцию и скорость сближения – боты не рассчитаны на высокую скорость, тем более в перегруженном состоянии. Генератор, казалось, готов был сорваться с креплений. Брим стиснул зубы.

– Давай, Джубал! – крикнул он. Нельзя сказать, чтобы Теада сработал на отлично. Передний луч вырубился на долю тика раньше заднего, и бот чуть не развернуло прежде, чем Брим, мгновенно похолодев, выправил курс. Однако почти сразу вслед за этим он чудесным образом оказался вплотную у сферического носового модуля транспорта, в то время как «Свирепый», увы, удалялся от них слишком быстро – его орудия создавали набившимся в хрупкую скорлупку бота людям хоть какую-то иллюзию безопасности.

– Вон аварийный люк, лейтенант! – крикнул Барбюс, ткнув пальцем в бронированной перчатке в чуть видную окружность на левой стороне гиперэкранов корабля.

– Точно, – согласился Урсис. – Подваливай к нему, Вилф. Мы разнесем его к чертовой матери, если они сами не откроют – они, черт их возьми, хорошо знают, зачем мы здесь.

Брим развернул бот таким образом, чтобы его главный люк оказался прямо напротив неприятельского мостика, потом подождал, пока Барбюс распахнет его и нацелится своей лучевой пикой, положив палец на спусковой крючок. Он видел, что экипаж вражеского судна смотрит на него – как он надеялся, в ужасе и отчаянии.

– Дай им мгновение, Барбюс! – крикнул он.

– Есть, лейтенант, – ответил тот. – Я подожду.

Однако, как выяснилось, им не пришлось ждать долго – не успел голос Барбюса стихнуть в шлемофоне Брима, как крышка люка отлетела в сторону, а в проеме показалась фигура облачника в стандартном угольно-черном скафандре с руками, скрещенными над головой в общепринятом жесте капитуляции.

– Цепляй, Барбюс, – крикнул Брим, бросая бот вбок так, что люки, столкнувшись, высекли сноп искр. С неожиданной для своего великанского роста ловкостью Барбюс швырнул в проем две разрывные «кошки», дождался хлопков, подтверждавших, что те раскрылись, и, мгновенно выбрав тросы, принайтовал их к кнехту на полу бота.

И ничего не произошло. Брим выключил перегревшийся генератор и вопросительно посмотрел на старшего помощника в ожидании дальнейших распоряжений.

– Ну же, давайте, Амхерст! – нетерпеливо зарычал Урсис. – Или вы ждете персонального приглашения от Кабул Анака?

– О… Э-э.., да. То есть нет, разумеется, нет! А!.. Сюда, ребята. – Амхерст замялся в проеме люка, толкая вперед Барбюса. За ними последовали Урсис, Брим и остальные матросы из абордажной группы.

На мостике неприятельского судна сбилась в угол небольшая кучка облачников, боязливо озиравшихся по сторонам. Любопытно, но среди них была женщина, причем с фигурой, формы которой не мог скрыть даже скафандр. Правда, общее впечатление несколько портил нос – такой, какой мог понравиться разве что ее матери. Рядом с ней стоял пожилой мужчина с пузом, выпирающим из-под силового пояса. Другой был абсолютно лыс. А еще один носил под прозрачным пузырем шлема маленькую остроконечную шапочку в придачу к черным усикам на верхней губе. Брим застыл как вкопанный. И это те самые враги, о которых он столько читал? Легендарные спецы по прорыву блокад? Он иронически фыркнул. Эти-то? Они выглядели в точности как те космические работяги, которых он знал еще по рудовозам: нормальные человеческие лица. В толпе на Авалоне он бы не обратил на них никакого внимания. И все до одного были смертельно напуганы, это точно.

Зато в центре рубки стояли у пульта три совсем другие фигуры – одетые в черные боевые скафандры контролеров. Странно, но их вид вернул Брима к суровой реальности войны. Черные контролеры являлись самостоятельной – и элитной – частью обыкновенно одетых в серую форму солдат Лиги. В глазах большинства имперских солдат именно они – убийцы маленьких девочек с Карескрии и разрушители беззащитных деревень – олицетворяли собой врага. Бриму казалось, что он видит пятна крови на безукоризненно чистых перчатках этих стоящих с равнодушным видом типов.

– Э-э… – неуверенно начал Амхерст. – Ч-что это за корабль?

– А кто ты такой, чтобы спрашивать? – презрительно спросил один из черных скафандров. – Сейчас не твоя очередь спрашивать, черный, – прорычал Урсис, сделав выразительный жест своим большим бластером. Жест не отличался особой учтивостью – ни по замыслу, ни по тому, как его интерпретировали контролеры.

– З-звездолет «Рыггец», – поспешно произнес один из них.

– Отлично, – громыхнул Урсис, явно перехвативший инициативу. – Надеюсь, вы понимаете принципы наших взаимоотношений. Ради вашего здоровья я бы советовал вам хорошо себя вести. – Он хищно облизнулся длинным розовым языком. – Я вот уж целый год не был на родных планетах и не пробовал сырого мяса.

Все три контролера заметно вспотели: мало кто не знал про содескийских медведей с их ежегодными отпусками «на охоту». Ничего особенного: в конце концов, разрешена же кое-где в Галактике охота на неразумных медведей.

– Отведите этих людей и заприте куда-нибудь, – властно сказал опомнившийся Амхерст. – И проследите, чтобы контролеров заперли отдельно, – добавил он. – Я не хочу, чтобы они мутили остальных, – Есть, сэр, – гаркнул Барбюс, подталкивая трех контролеров в черных скафандрах в коридор. – Я разберусь с ними так, что им не захочется затевать ничего такого. – Несколько циклов спустя он вернулся, чтобы увести гражданских с мостика в противоположном направлении. Брим следил за его действиями не без уважения – верзила-звездолетчик мало напоминал сегодня того неуклюжего увальня, что столкнулся с ним на трапе «Свирепого» в день его прибытия.

Впрочем, времени на посторонние размышления у него не было – он занял место за центральным пультом управления. Не оборачиваясь, он услышал, как Урсис втискивается в кресло пульта управления двигателями за его спиной. Разобраться в расположении пультов в тесной ходовой рубке «Рыггеца» оказалось делом несложным – при том, что принципы проектирования его отличались от имперских кораблей так же, как язык облачников – фертрюхт – отличался от авалонского.

– Давай-ка двигать этот металлолом отсюда, Ник, – бросил он через плечо, изучая клавиши и дисплеи на пульте. – Наш радист уже поймал адресованную этой птичке радиограмму. Очень скоро можно ожидать гостей, и – ручаюсь – первым из них вряд ли будет «Свирепый».

Отличаясь в деталях, приборы управления в целом оказались довольно привычными, как и везде во Вселенной. Брим довольно быстро включил три панели управления и проложил курс прочь от планеты, в глубокий космос, ожидая грохота кристаллов, с которыми пора было бы уже разобраться Урсису. Но и пятью циклами позже – если верить хронометру на пульте – ничего не произошло. Краем глаза он заметил озабоченную мину на лице Амхерста и продолжал изучать приборы перед собой, не желая мешать сильно обеспокоенному медведю-инженеру за своей спиной. Что-то у него не заладилось.

– В чем дело, лейтенант Урсие? – услышал Брим вопрос старшего помощника.

– Не могу включить регулятор мощности, – буркнул Урсис. – Что-то они здесь намудрили. – Он замолчал, стараясь сосредоточиться.

Амхерст почти бегом бросился к пульту управления двигателями.

– Намудрили? – переспросил он срывающимся голосом. – Вы что, хотите сказать, что они там что-то переделали?

Брим, не выдержав, повернулся. Урсис поднял глаза на старшего помощника, зажмурился, потом снова открыл глаза и покачал головой, словно то, что он хотел сказать, причиняло ему боль.

– Да, старпом, – хмуро ответил он. – Что-то изменено в схеме, я не до конца понял, что именно. Но дайте мне несколько циклов, и я…

– Не прикасайся к пульту, ты, идиот мохнатый! – взвизгнул Амхерст. – Они устроили все так, чтобы мы взорвались! – На лбу его выступили капельки пота.

– Это в то время, когда они тоже остаются на борту? – презрительно спросил Урсис, продолжая щелкать переключателями. – Вздор.

– Лапы прочь от пульта, медведь! – в панике прошипел Амхерст. – Я приказываю! Ты понял?

– Вы что, собираетесь ждать, пока нас перехватит их патруль, лейтенант? – нахмурился Урсис.

– Я не собираюсь гибнуть, Урсис, – сплюнул Амхерст. – Отойди от пульта, пока не взорвал нас к чертовой матери!

– Что-о-о?

– Ты же ни хрена не знаешь, что они напихали туда, содескиец! Клянусь третьим глазом Слуа, ты играешь с нашими жизнями. Эти кнопки подключены к чему-то…

– Я знаю, к чему они, черт возьми, подключены, – взорвался Урсис, в ярости склонив лобастую голову набок. – Я этим ремеслом на жизнь зарабатываю – обычно зарабатываю.

– Ты разбираешься только в тех системах, к которым не подключены бомбы, медведь, – не сдавался Амхерст.

– Верно, но я не верю, что это такой случай. Неужели вы серьезно думаете, что они готовы взлететь на воздух вместе с нами?

– Я волен думать все, что мне угодно. И убери свои когти с пульта – ты что, не понял, что это приказ? Приказ!

Урсус сердито откинулся в кресле. Не в силах оставаться в стороне, Брим вмешался в их спор:

– Если мы немедленно не начнем двигаться быстрее – гораздо быстрее, – мы очень скоро окажемся под дулами разлагателей, лейтенант Амхерст. Вражеских разлагателей. Оба их корабля успели послать сигнал бедствия.

– Тебя что, не пугает риск разлететься на элементарные частицы, карескриец? – злобно огрызнулся Амхерст.

– Я не вижу никакого риска в том, что делает Ник, – ответил Брим, изо всех сил сдерживаясь. – Если уж на то пошло, риск в том, что мы торчим здесь на скорости ниже световой. Любой может играючи перехватить нас – и если я только не ошибаюсь, этих «любых» здесь скоро будет пруд пруди.

– Ага! – оскалился Амхерст. – Впрочем, с чего это я удивляюсь? От вас, карескрийцев, можно было ожидать, что вы станете на сторону медведей. Чего взять, недолюди…

Брим тряхнул головой, избегая встречаться глазами с Урсисом.

– Может, вы предпочитаете иметь дело с нашими друзьями в черных скафандрах? – выпалил он. – Только скажите, я пошлю за ними Барбюса. Возможно, вам удастся уговорить их объяснить, что же они переделали в управлении…

Амхерст напрягся.

– Ну.., мы хорошо знаем, сколько от этого будет проку, – пробормотал он, побледнев от страха. – И потом, я предпочел бы оставить их там, где они сейчас.

Брим стиснул зубы и еще раз посмотрел на бесполезные пульты управления. Он все еще старался совладать с собой, когда над головой, под потолком рубки, забил колокол. Он резко повернулся в кресле, быстро включив экраны кормового обзора.

– Это еще что? – вздрогнул Амхерст. – Мы все-таки взрываемся?

– Нет, – хмуро успокоил его Брим. – Теперь вы можете совершенно не опасаться, что облачники взорвут корабль.

– Вот так-то лучше, – с облегчением вздохнул Амхерст. – Но что тогда означал весь этот звон?

– Сигнал предупреждения, лейтенант, – ответил Брим, подстраивая резкость экранов и мрачно качая головой. – Помощь на подходе.

– О! – просиял старший помощник. – «Свирепый» уже вернулся?

– Нет, – вздохнул Брим. – Там совсем другой корабль. Я не могу прочесть, как он называется. Корвет Облачной Лиги. И оба его 99-мил-лиираловых разлагателя нацелены прямо на наш мостик,