Текст книги "В твоем сердце – Моя обитель. Жизнь и учения Шри Ма Анандамайи"

Битхика Мукерджи
В твоем сердце – Моя обитель. Жизнь и учения Шри Ма Анандамайи

Как все реки вливаются в океан, так и все течения мысли упокоиваются в Ма. Как воды рек не делают океан ни меньше, ни больше, так и Ма остается неизменной при любых обстоятельствах. Ничто не нарушает ее безмятежности. Она так же неизмерима, как океан. … Никто так и не узнал, кто такая Ма.

– Шри Шри 108 Свами Тривени Пуриджи Махарадж

Bithika Mukerji

In your heart – is My abode

Life and teachings of Shri Ma Anandamayi

Shree Shree Anandamayee Sangha

Kankhal, Haridwar

Публикуется с разрешения Shree Shree Anandamayee Sangha (Kankhal, Haridwar, India)

Перевод с английского: А. Никулина Редактор К. Кравчук

© Shree Shree Anandamayee Sangha, Kankhal, Haridwar, India, 1995

© ООО «ИД Ганга». Перевод, оформление, 2021

Шри Ма Анандамайи

(30 апреля 1896 г. – 27 августа 1982 г.)

Сегодня Шри Ма Анандамайи получила широкое признание как личность огромного духовного значения. Она родилась сто лет назад и ушла из жизни в возрасте 86 лет; нельзя, однако, сказать, что эти ограничения определяли ее абсолютную свободу – свободу быть собой при любых обстоятельствах. Она была воплощением радостной самодостаточности, которая пленяла сердца всех, кто оказывался рядом. Загадочная отрешенность ее личности превосходила всякое человеческое понимание, и все-таки эту отрешенность так смягчала ее сострадательная любовь ко всем живым существам, что она казалась людям ближе, чем самый понимающий друг. Она была Учителем, чьего наставления искали и ученые, и простые люди, и старики, и дети, люди иных культур и представители традиции. Хотя она постоянно путешествовала, казалось, она чувствует себя дома везде, и для нее нет чужих.

Во всех уголках Индии, а также за ее пределами люди видели в ней олицетворение своего внутреннего представления о Почитаемой, драгоценности их сердца. В Дакке, где она впервые получила признание, ее знали под именем «Мануш Кали», то есть «Живая Кали». Кали – главная богиня Бенгалии, чем вполне объясняется такой титул. Когда она уехала из Бенгалии и стала посещать другие провинции, ее присутствие вызывало подобную реакцию уже при первом ее появлении. На берегах священной Нармады ее приветствовали как «Деви Нармаду». В Мадурае взволнованные толпы, которые часами ждали, чтобы взглянуть на нее, приветствовали ее как «Богиню Минакши». В Пенджабе ее почитали не меньше, чем священный Гуру Грантх Сахиб[1]1
  Гуру Грантх Сахиб – главный священный текст сикхизма, монотеистической религии, возникшей в XV в. в Пенджабе. – Прим. перев.


[Закрыть]. Во Вриндаване многоуважаемый махатма, Шри Харибабаджи Махарадж, узрел в ней божество, которое почитал – Господа Гаурангу. Синдхи[2]2
  Синдхи – пакистанский народ, проживающий в области Синд. Примерная численность 60 млн. человек. – Прим. перев.


[Закрыть], последователи Шри Удийябабаджи Махараджа, почитали ее как видимое воплощение своего божества Джхулелала. У одного почитателя-мусульманина во время медитации возникало ее видение: он видел ее с таджем[3]3
  Тадж – шляпа без полей, обычно островерхая, которую носят мужчины и женщины мусульманских стран. – Прим. перев.


[Закрыть] на голове. Один ее христианский почитатель, сам того не ожидая, отметил: «Теперь у нас есть Лицо, в котором выражается Бог». Простые женщины с высокогорий Алморы говорили ей: «Теперь, когда с нами Ты, нам не нужно ходить в храм».

Один посетитель, ирландский журналист, откровенно спросил ее: «Прав ли я, если считаю Вас Богом?» Шри Ма отвечала: «Нет ничего, кроме Него одного: все и вся – формы Бога. Все в твоей личности – также форма Бога. В твоем лице Он также пришел, чтобы дать даршан». Посетитель упорствовал: «Почему Вы пришли в этот мир?» «В этот мир? – отвечала Шри Ма. – Я не где-то. Я – это Я Сама, покоящаяся внутри Себя».

В ходе той же беседы этот ирландец сказал: «Я христианин». Шри Ма ответила: «И я тоже, я христианка, мусульманка и кто тебе угодно».

В целом неподражаемая улыбка Шри Ма отметала все вопросы о ее идентичности. Однажды она ответила на вопрос почитателя такими словами: «Что за ребяческий вопрос; люди видят (во мне) разных богов и богинь, в зависимости от своих склонностей. Сейчас я та же, что была раньше и что буду потом, а еще я – все, чем ты или другой человек посчитаете меня… попробуй рассуждать так: страстная тоска (ищущих Истину) породила это тело. Вы все хотели этого, и вот вы нашли это. Больше ничего знать не нужно».

Ричард Лэнной, многие годы бывший ее почитателем, очень красноречиво выразил то, как Шри Ма проявлялась среди нас: «И все же [в ней] есть странность, особенность, неопределимое качество, которое так близко подходит к границам объяснимого человеком, что прилагательное „человеческий“ в ее случае оказывается неуместным, а „божественный“ – ничтожным. Многие считают, что Она была просто неповторимой… Всю свою жизнь она воплощала в себе высшее совершенство, свободное от усилий».

Шри Ма Анандамайи родилась в небольшой деревушке под названием Кхеора, в регионе, который ныне называется Бангладешем, 30 апреля 1896 г. Она родилась в благочестивой, уважаемой, но небогатой брахманской семье. При рождении ее нарекли Нирмалой Сундари Деви. Это имя переводится как «Безупречная красота», и оно, казалось, подходило ей, ведь из младенца она превратилась в миловидного ребенка. Маленькая Нирмала, беспечное и счастливое дитя, провела детство в благожелательной деревенской обстановке. Она была всеобщей любимицей – всегда готовой помочь и оказать посильную услугу всякому, кто ее попросит. Все деревенские жители, которые в основном были мусульманами, относились к ней с любовью и нежностью, которая сохранилась и по сей день. До сих пор мусульманское население Кхеоры называет ее «наша Ма».

Отец Шри Ма был благочестивым вайшнавом. Он был известен как превосходный исполнитель песен преданности Богу; его мелодичный голос неизменно трогал сердца слушателей. Иногда его даже сравнивали с Рампрасадом, святым-певцом из Бенгалии, который, как считается, своим вдохновенным пением вызывал присутствие Шакти. Мать Шри Ма была спокойной женщиной праведного нрава, которая полностью посвятила себя благополучию семьи. С годами стало ясно, что она отличалась от множества подобных женщин. Многие вспомнят ее как Свами Муктананду Гири, женщину в охристых одеяниях, которая сопровождала Шри Ма в ее странствиях.

Когда Шри Ма едва исполнилось тринадцать лет, ее выдали замуж за Рамани Мохана Чакраварти из Атпары. Их семья соблюдала традицию Шакти-упасаны[4]4
  Шакти-упасана – поклонение или созерцание Шакти. – Прим. перев.


[Закрыть]. В качестве несовершеннолетней невесты, Шри Ма приняли в семью старшего брата Рамани Мохана Шри Ревати Мохана и его жены Прамоды Деви. Она прожила с ними почти четыре года, пока Рамани Мохан находился в Атпаре и Дакке. Она оказалась вырванной из беззаботного детства в родительском доме и попала в непростую обстановку, где приходилось много физически трудиться в атмосфере строгой дисциплины. Она готовила, мыла, приносила воду, заботилась о детях и всячески прислуживала своей снохе. Тяжелый труд – удел деревенской женщины не только в Индии, но и во всем мире. Что отличало Шри Ма от девушек, попавших в подобные обстоятельства, так это ее идеальная и даже, можно сказать, чрезмерная исполнительность. Она неизменно сохраняла веселость, хорошее расположение духа и всегда готова была взять на себя чужие заботы. Ничто не было для нее обузой. Ее безмятежный и ровный нрав всегда оставался неизменным, невзирая на бездумное и несправедливое отношение со стороны старших. Легкий и счастливый настрой Шри Ма даже вызвал беспокойство ее новой семьи: он мог указывать только на недостаток ума. В детстве такое опасение также посещало ее родителей: возможно, девочка немного отставала в развитии, если не была такой озорной и проказливой, как другие дети? Лишь много лет спустя близкие товарищи Шри Ма осознали, что она неизменно упрочена в своем вани[5]5
  Вани (санскр. vānī) – слово, речение. – Прим. перев.


[Закрыть], которое она часто повторяла: Jo ho jaye («Что бы ни случилось, да будет так»). Проницательные люди не сразу распознали, что Шри Ма была послушной, а не покорной и внушаемой. А ее безграничное сострадание изливалось в заботе о всяком, кто входил в сферу ее служения: семья, соседи, слуги, а также животные и растения ощущали волшебное прикосновение этого неподдельного интереса к их благополучию. Также ее отличало шаловливое чувство юмора, которое она беззаботно проявляла, выявляя слабости своих спутников, и которое доставляло ей, а возможно, и ее друзьям, немало тихой радости, но она никогда не высмеивала людей, поскольку в ней не было злобы. Ее всегда окутывала аура совершенства, но, тем не менее, ее спутников она никогда не подавляла. Напротив, мягкость ее обращения и улыбчивость пробуждали любовь в каждом, кто с ней общался.

В возрасте 18 лет, по обоюдному согласию двух семей, Шри Ма приехала в Аштаграм, чтобы жить со своим мужем в месте его работы. В последующие годы Шри Ма обычно называла своего мужа «Бхоланатхом», потому и в нашем изложении мы будем использовать это имя. Ко времени ее приезда в Аштаграм мать сказала Шри Ма, что та должна уважать и слушаться своего мужа так же, как слушалась и уважала отца. Многие отмечают, что на протяжении жизни Шри Ма очень прислушивалась к мягким наказам своей матери. Бхоланатх-джи принял ее дружелюбно, но почтительно, что очень располагало к себе. На его плечи, казалось, легла обязанность быть бдительным стражем, что бережет бесценное сокровище. Сразу стоит сказать, что всю свою жизнь, до самой смерти в 1938 г., он нес эту обязанность со всей бдительностью и ответственностью.

О чистоте и совершенном целомудрии брака Шри Ма и Бхоланатха-джи написано много. Не совсем верно говорить так об их браке: лучше сказать, что подобные вопросы в их случае никогда не вставали. Бхоланатх-джи, очевидно, подпал под влияние прекрасной юной жены, которая готова была повиноваться любому его слову с образцовым спокойствием духа. Его соседи и близкие друзья сообщают, что он был совершенно удовлетворен их браком.

Из Аштаграма Бхолантха-джи перевели на работу в Баджитпур. Город Баджитпур приобрел особое значение для почитателей Шри Ма как место, где она выполняла разнообразные глубокие садханы. Как она пришла к этому, лучше всего передадут ее слова:

«Однажды в Баджитпуре я, как обычно, отправилась к пруду возле дома, где мы жили, на ежедневное омовение. Когда я обливала голову водой, меня посетила кхейяла: „Каково это – играть роль садхаки?“, так и началась лила». Вероятно, стоит немного пояснить эти два слова, которые постоянно употребляются в связи со Шри Ма. Слово кхейяла лучше всего понимать как спонтанную мысль, отличную от волеизъявления или стремления к некой цели. Обычно она формировалась из потребностей ее спутников. Проявившись, кхейяла обычно воплощалась в серии событий. Иногда постоянными просьбами можно было вызвать кхейялу, а также изменить ее. Шри Ма, казалось, с равной благожелательностью смотрит на любые последствия, возникающие из-за ее кхейялы. Слово лила можно перевести как «шутливая игра» – это деятельность, которая сама по себе является целью.

В случае Шри Ма одновременно с кхейялой приходило спонтанное действие, которое ее выражало. Вечером она, как всегда, подметала в своей комнате и других помещениях. Она зажгла благовония и обошла дом с лампой в руках. Когда Бхоланатх-джи пришел домой с работы, она позаботилась о его нуждах и не забыла даже приготовить кальян, который он курил после ужина. Когда Бхолантх-джи закончил все дела, она спросила, можно ли ей выполнить небольшую садхану. Он охотно дал свое согласие. Тогда Шри Ма села на пол в углу их комнаты и вслух начала повторять: «Хари, Хари, Хари…», скорее всего, потому, что в детстве отец научил ее петь это имя.

Бхоланатх-джи заметил, что постепенно ее начинает поглощать мир внутренней радости. Спустя несколько дней таких упражнений, он заметил, что Ма принимает йогические позы – асаны. Первой из них, возможно, была сиддхасана. Бхоланатх-джи, конечно, знал, что прежде она не изучала йогу и йогические асаны; они просто приходили к ней.

Однажды он сказал: «Почему ты говоришь: „Хари“? Мы не вайшнавы». Шри Ма сказала: «Тогда я буду говорить: „Шива, Шива“». Это удовлетворило Бхоланатха-джи.

Замена Имени никак не повлияла на крийи[6]6
  Крийя (санскр.) – в контексте йоги означает действие, деятельность. – Прим. перев.


[Закрыть]садханы. Шри Ма говорит, что при повторении этих слов не видела зрительных форм. Был только звук. Эти слоги, казалось, были резонансным отзвуком вездесущего ритма. Ее тело словно настраивалось на ритм той Cилы, на которой зиждется все сущее. Ее тело как бы стало инструментом, на котором исполняли космическую музыку. Казалось, будто она слилась со звучанием букв, которые произносила: ее конечности, все ее тело ритмически двигались, словно то были вибрирующие энергией танцевальные формы неземного танца, направляемого внутренней Силой. Иногда она по многу часов лежала совсем без движения, полностью погрузившись во внутреннее блаженство. В такие моменты ее тело излучало сияние, которое видели другие люди.

Бхоланатх-джи видел ее в таком погруженном состоянии, никогда не сомневаясь в подлинности этих проявлений; ему даже удавалось отмести враждебные комментарии некоторых соседей, которые не могли понять, что на их глазах происходит раскрытие магнетической личности Шри Ма, которая получила кхейялу: раскрыться в роли садхаки.

Около шести лет Шри Ма вела жизнь паломницы на пути духовных исканий; в это время она сама дала себе посвящение и затем стала практиковать более систематично. Бхоланатх-джи осознал, что с ним рядом присутствует необычайное воплощение Божественной Силы. В первый год этого проявления он и сам принял посвящение от Шри Ма, как страстно того хотел. В их отношениях появилось новое измерение: они стали общаться как Гуру и ученик, хотя Шри Ма никогда не изменяла своей установке полного повиновения и почтения к желаниям Бхоланатха-джи.

Об этом периоде своей жизни Шри Ма говорит: «Садханы, с помощью которых человек пытается достичь Cамореализации, бесчисленны. И каждая из них имеет бесчисленные аспекты. Все они открылись мне как мои проявления». В последующие годы она рассказала о своих переживаниях на закрытых собраниях аскетов, ученых и других джиджнасу (искателей Истины). Пандитов восхитило, что она знает все принципы веры, во всех их доктринальных подробностях. Шри Ма говорила, что даже тогда она не поведала и тысячной части того, что открылось ей за годы глубокой садханы. Однажды, в 1922 г., она стала блюсти мауну, молчание. Такое молчание стало знаком завершения садханы. После периода мауны она начала беседовать с посетителями на религиозные темы.

Из Баджитпура Шри Ма и Бхоланатх 10 апреля 1924 г. переехали в Дакку. Бхоланатх стал управляющим садов Шахбага, входивших во владения Навабзади Пьяри Бано. Многие люди, которые знали их в Аштаграме и Баджитпуре, имели связи в Дакке. Поползли слухи, что молодой домохозяйке из садов Шахбага дарованы великие духовные силы. Из любопытства ее стали навещать разные люди, и навсегда становились ее почитателями.

По ортодоксальным обычаям тех времен, Шри Ма появлялась перед людьми с закрытым лицом. Она говорила лишь в том случае, если Бхоланатх-джи просил ее с кем-то поговорить. Женщины, конечно, всегда могли свободно посещать ее, и вскоре вокруг нее образовалась целая толпа. Мужчины оставались в неблагоприятном положении, поскольку не могли не учитывать общественного мнения, но здесь Бхоланатх-джи сыграл важную роль. Вскоре на него стали смотреть как на Бабу Бхоланатха, личность, тоже обладающую авторитетом. Под его покровительством толпы людей превратились в растущее, но дружное семейство.

Среди ее первых почитателей были Шри Джйотиш Чандра Рой, который в этих кругах был известен как «Бхаиджи»; Шри Шашанка Мохан Мукхерджи (позднее Свами Акханданандаджи) и его дочь Адарини Деви, известная всем почитателям как Гуруприйя Деви, или Диди, Шри Нишиканта Митра, Шри Пран Гопал Мукхерджи, Шри Ниранджан Рой, Шри Бааул Чандра Басак (который до конца жизни был другом Бхолантха-джи) и многие, многие другие. Бхоланатх пригласил родителей Шри Ма приехать в Шахбаг и остаться там. Их стали называть «Дидимой» (мать Матери) и «Дадамашаи» (отец Матери). От них почитатели Дакки узнали о детстве Шри Ма. Сестры и братья Бхоланатх-джи с их семьями через много лет тоже собрались в Дакке. Одна из сестер заметила: «После смерти отца мы довольно сильно отдалились; теперь же благодаря Бадхутха-курани (ласковое прозвище жены брата) наша семья воссоединилась».

В Дакке Шри Ма жила в атмосфере чудесного. Ее целительного прикосновения искали люди из окрестностей и из дальних мест. Во время киртана [7]7
  Киртан (санскр.) – практика коллективного воспевания Бога в индуизме и сикхизме. Особенно распространена в вайшнавизме. – Прим. перев.


[Закрыть] ее видели в экстатических состояниях самадхи и махабхавы [8]8
  Махабхава (санскр.) – высочайшее состояние экстатической любви к Богу (особенно в вайшнавизме). – Прим. перев.


[Закрыть]. Вот как один свидетель описывает махабхаву во время киртана:

«Сначала Шри Ма сидела, как и все мы. Но вдруг она совершенно переменилась. Ее тело стало ритмично покачиваться. Край ее сари соскользнул с головы. Ее глаза были закрыты, а все тело покачивалось в ритме киртана. Продолжая раскачиваться всем телом, она встала, или, скорее, что-то подняло ее на ноги. Казалось, что Шри Ма покинула свое тело и оно стало орудием в руках невидимой силы. Нам всем было ясно, что ее действия не управляются волей. Шри Ма, конечно, не сознавала, где находится. Она кружилась по комнате, словно носимая ветром. То и дело ее тело начинало клониться к земле, но прежде чем совсем упасть, снова выпрямлялось, словно лист на ветру, который падает на землю, а затем снова поднимается и уносится дальше новым порывом ветра».

На собраниях, где пели киртан, Шри Ма двигалась так какое-то время. После таких бхав [9]9
  Бхава (санскр.) – умственное отношение или ощущение, выражающее особое взаимоотношение с Богом. – Прим. ред.


[Закрыть] она много часов проводила в самадхи. Именно Бхоланатх-джи всегда решал, что пора вывести ее из этого состояния. Она получила кхейялу – повиноваться ему, и потому, когда он много раз ее звал, она открывала глаза и говорила шелестящим и невнятным голосом: «Ты хочешь, чтобы я поднялась?». Тогда он просил женщин бережно растереть ей руки и ноги, поговорить с ней и задать разные вопросы. Так Шри Ма постепенно возвращалась в обыденный мир. Диди Гуруприйя с восхищением пишет: «Меня поражало, что Шри Ма так легко входила в состояние опьянения Богом, состояние, которого жаждут достичь садхаки в любую эпоху. Нет, ее состояние нельзя назвать опьянением Богом. Не знаю, как описать его – оно было одновременно возвышенным и обыденным».

Такая игра измерений обыденного и запредельного была постоянной и неотъемлемой чертой поведения Шри Ма. Иногда ее сравнивали с непредсказуемым явлением молнии в небесах. Вот одно из ее описаний: «Представьте, что одновременно видите солнечный и лунный свет. Пока лучи Солнца еще не ослепили вас и не навредили вам, является мягкий лунный свет, он умиротворяет и несет покой».

Эти состояния возникали часто, и все могли их видеть. Но также она входила в них и в детстве, и когда жила в семье Ривати Мохана. Тогда ее близкие не понимали этих состояний и игнорировали их как безопасные припадки, которые с возрастом пройдут. В целом Шри Ма была такой жизнерадостной и веселой, что легко было не обратить внимания на признаки внезапного ухода во внутренний мир тайны.

Идиллический период счастливых встреч со Шри Ма продлился недолго. В 1927 г. она пустилась в странствия. Баба Бхоланатх любил посещать места паломничества. Они довольно много путешествовали. Почитатели из Дакки постепенно свыклись с частым отсутствием Шри Ма. Стало ясно, что Шри Ма получила кхейялу, которая призывала ее покинуть Дакку. Почитатели построили для нее небольшой ашрам, но кхейяла Шри Ма, которая звала ее странствовать, оказалась слишком сильна. В сопровождении Бхоланатха и Бхаиджи, Шри Ма покинула Дакку 2 июня 1932 г.

В своих стихийных странствиях однажды она оказалась в Дехрадуне. Оттуда они добрались до Райпура, отдаленной деревни в глубине страны. Они поселились в обветшалом храме Шивы, в некотором удалении от деревни. Это стало началом новой жизни для супругов. Бхоланатх-джи целиком посвятил себя садхане. Бхаиджи впервые попробовал взять на себя обязанности, которые прежде выполняли его слуги. Ему было нелегко подметать и убирать, стирать, готовить примитивную пищу. Иногда Шри Ма помогала ему, но обычно она бродила в одиночестве или сидела в окружении деревенских женщин.

Когда она вернулась в Дехрадун, они с Бхаиджи остановились в храме Манохар в Ананда Чаук. Бхоланатх-джи провел почти 3 года в Уттаркаши, выполняя свою тапасью[10]10
  Тапасья (санскр.) – аскетическая практика. – Прим. перев.


[Закрыть]. В Дехрадуне она познакомилась со всеми кашмирскими семьями, которые обитали в тех местах. Шри Хари Рам Джоши стал ее почитателем и глубоко восхищался Бхаиджи. Он был человеком глубоких убеждений; более того, он обладал смелостью, не уступающей его убеждениям. Поклявшись в верности Шри Ма, он делал все возможное, чтобы привлечь всех своих друзей к ее стопам. Он сыграл ключевую роль в знакомстве Камалы Неру со Шри Ма. В итоге эта встреча способствовала установлению контактов с другими людьми из дальних и ближних мест. Непоколебимая преданность Камалы Неру Шри Ма отличалась потрясающей глубиной и силой. Она сохранила свои воспоминания [о ней] и в Швейцарии, и смогла повлиять на многих своих друзей, которые отправились в Индию, чтобы увидеть Шри Ма. Махатма Ганди был наслышан о Шри Ма от Камалы-джи. Эти рассказы так впечатлили его, что он отправил своего доверенного помощника, Шри Джамналала Баджаджи, к Шри Ма. Он в свою очередь стал таким преданным ее почитателем, что Шри Ма получила кхейялу – отправиться в Вардху после его внезапной смерти и там встретиться с самим Ганди-джи. В последующие годы Шри Джавахарлал Неру и Индира-джи приезжали к Шри Ма, их неодолимо влекли к ней воспоминания о последних днях Камалы-джи.

Примерно в это время Раджа Сахеб из Солана познакомился со Шри Ма. Он стал одним из ее самых преданных почитателей, и все знали его под именем «Джогибхаи». Дехрадун превратился в новую Дакку. Традиция радостных собраний проникла и в другие города, такие как Дели, Мирут, Лакнау, Солан и Шимла. В Шимле фестиваль Хари-киртан под покровительством Хари Сабхи получил второе дыхание в присутствии Шри Ма и при вдохновенном участии Бхоланатха-джи. Бхоланатх-джи воссоединился со Шри Ма по возвращении из Уттаркаши. Его представили новым почитателям и радушно приняли под именем «Питаджи» (отец).

Растущая толпа счастливых людей неожиданно столкнулась с двумя кризисами: в августе 1937 г. в Алморе ушел из жизни Бхаиджи, а в мае 1938 г. в ашраме Кишенпура сам Бхоланатх-джи покинул опечаленную семью своих почитателей. Уход Бхоланатха-джи обеспечил новое понимание Шри Ма и ее проявлений. Шри Ма была очень преданной женой и без устали ухаживала за мужем всегда, когда он болел. Во время последней болезни она непрестанно сидела у его постели. Во время смерти ее рука лежала у него на голове, и он выдыхал слово «ананда». Все чувствовали, что этим он выражает свое состояние ананды и покоя.

Большинство почитателей думали, что Шри Ма поглотит горе, но с изумлением заметили, что она не выказывает признаков скорби. Она оставалась безмятежной, как и всегда. Она отметила их реакцию и мягко сказала: «Разве вы будете причитать и плакать, если человек уйдет в другую комнату? Смерть неизбежно связана с жизнью. Разве возникнет вопрос о смерти и утрате в сфере Бессмертия? Я никого не теряю». Последователи Шри Ма стали немного лучше понимать смысл ее совершенной отрешенности и неиссякаемого сострадания к своим людям.

Шли годы, и тайна ее личности только становилась глубже. С самого рождения она обладала полнотой Cамосознания; когда она погружалась в садхану, собственные кхейяла открывали ей все. В сущности, она была неграмотной деревенской девушкой, но когда она начинала учить других, то говорила языком образованных ученых, не допуская ни малейших ошибок в логическом изложении тезисов. Казалось, она прекрасно понимает все доктринальные различия, никогда не путая их между собой в беседах с учеными пандитами; однако она не получила посвящения в какой-либо религиозный орден и не обучалась йоге. Она не встретила Гуру, который мог бы оказать влияние на ее жизнь. В сущности, она никогда не уходила от мира, чтобы вести отшельническую жизнь, и не отстранялась от своих родных и близких. Она не выполняла садхану в том смысле, как она обычно понимается в традиции, однако могла беседовать с авторитетными лицами о любых аспектах жизни, посвященной религиозному поиску просветления. По этой причине ее описывают как «уникальную».

* * *

Шри Ма продолжала странствовать в своем стиле – случающимся маршрутом. Она никогда не выбирала себе спутников. Ее окружала пестрая толпа. Нередко случалось, что многие из ее свиты говорили на иноземных языках. Люди из разных провинций, разнообразных профессий смешивались в счастливой толчее. Заметили, что Шри Ма принимает приглашения на богослужения. Поэтому ее почитатели устраивали в своих городах Бхагават-саптаху, Дурга-пуджу, Чандипатх и другие служения. Они молили ее присутствовать на этих служениях. Где бы ни остановилась Шри Ма, это место тут же становилось центром скопления тысяч людей. Шри Ма из сострадательной заботы об организаторах уезжала, как только ситуация выходила из-под контроля. В окружении Шри Ма не было постоянных лидеров; те, кто мог руководить, на какое-то время брали на себя такую роль. Все как бы складывалось само собой. Абсолютно спонтанный характер управления в среде Шри Ма почти не поддается описанию. Только пережив это на собственном опыте, человек мог бы поверить в абсолютно непредвиденные стечения обстоятельств, которые, казалось бы, исполняли кхейяла Шри Ма, связанные с путешествиями, спутниками, а иногда – с местами ее затворничества.

Во всех основных городах, где часто бывала Шри Ма, почитатели общими усилиями строили один ашрам за другим, но эти ашрамы не ограничивали ее передвижений и не обеспечивали ей комфорта при жизни в городе, ведь довольно часто она вовсе не посещала ашрамов, а шла в другие места.

* * *

В 1940 г. Шри Ма стала тесно общаться со Шри Прабху Даттаджи Махараджем из Джханси, широко признанным махатмой. Он пригласил ее войти в их совет садху в Джханси в 1944 г. Там с ней познакомились другие махатмы, среди которых стоит отметить Шри Харибабаджи Махараджа, Шри Чакрапаниджи и Шри Шарананандаджи. Прежде садху Самадж избегал ее общества, поскольку она воплотилась в женской форме. Шри Прабху Даттаджи разрушил эту искусственную преграду. С тех пор Харибабаджи Махарадж относился к ней с величайшим почтением. Главы других монашеских орденов признали в ней воплощение сути традиции упанишад и воспринимали ее слова как слова самих шастр.

По велению кхейялы Шри Ма в только что возведенном ашраме в Варанаси 14 января 1947 г. началась великая Савитри-яджня. В качестве санкальпы[11]11
  Санкальпа (санскр.) – воля, волевой акт, намерение. – Прим. перев.


[Закрыть] выступало «Благо человечества». Перед провозглашением независимости в августе того года в стране царила напряженная атмосфера. Невзирая на эти негативные факторы, яджня прошла без помех и красочно завершилась 14 января 1950 г. Известные махатмы большим собранием благословили это событие. Его посещали князья, прославленные художники, политические деятели и обычные люди. В присутствии Шри Ма все служения становились необычайно притягательными. Эта яджня, сама по себе торжественная и величественная, оказала огромное воздействие на участников.

* * *

Самым привлекательным служением под покровительством Шри Ма оказалась Самьям-саптаха, Неделя воздержания. Шри Ма часто говорила, что нужно хотя бы раз в месяц, а лучше раз в неделю соблюдать определенные ограничения. Шри Джогибхаи, президент сангхи Шри Шри Анандамайи, предложил организовать саптаху воздержания в среде Шри Ма, чтобы все почитатели смогли собраться для этой цели. Первая такая неделя проводилась в ашраме Варанаси в 1952 г. Участники соблюдали полное голодание в первый и последний день. В прочие дни Шри Ма сама составила очень простой рацион, в который входил один прием пищи. Под ее руководством составили программу на весь день: после ежедневной персональной пуджи и других обязанностей все участники собирались в главном зале, чтобы слушать беседы о писаниях, петь киртаны и медитировать. Двери запирали, чтобы участников никто не тревожил. После короткого послеобеденного перерыва на отдых врати (участники) приходили на вечернее собрание, и так далее.

Такое служение приобрело необычайную популярность. К нему готовился весь ашрам. Из самых разных мест приезжали махатмы. Люди слушали редкие священные писания и хорошую музыку. Лучшее время наступало в 21.30, когда Шри Ма отвечала на вопросы людей. День пролетал в мгновение ока в предвкушении этого получасового матр сатсанга. Участники поражались, что им так легко удается целую неделю вести аскетический образ жизни.

Мы сможем лучше понять Шри Ма, если не будем сравнивать ее с другими светилами духовного неба. Признанием, которое она приобрела за свою жизнь, она обязана только своему присутствию. Именно на это указал Свами Чинмайянанда, когда говорил о ней в Бангалоре (в июне 1978 г.): «Когда светит солнце, не нужно показывать людям солнечный свет». Неявной темой ее жизни была гармония противоположностей. Посреди блеска и великолепия, которые, казалось, неизбежно возникали в ее присутствии, она жила как затворница. Всю свою жизнь она ела очень мало. Помимо многомесячных постов, которые она периодически соблюдала, она исполняла и другие аскетические правила. Многие годы она принимала пищу через день. Когда ее уговаривали отказаться от этого, Шри Ма говорила: «Для сохранения этого тела пища не требуется вообще. Я ем лишь для того, чтобы сохранить подобие нормальности и чтобы вы не чувствовали неловкости рядом со мной». Режим питания не повлиял на ее здоровье. Вообще, ее здоровье совсем не ухудшалось, когда она ничего не ела. Болезни возникали и уходили в своем ритме.

* * *

За свою жизнь ей довелось пообщаться почти со всеми важными политическими деятелями, которые пришли к власти после обретения независимости. Они не обсуждали с ней государственные вопросы. Она говорила только о Боге и религиозных устремлениях человека.

Некоторые почитатели, восхваляя ее общечеловеческое послание, говорят, что она принимала все религии как истинный путь к Богу. На самом деле Шри Ма считала, что не стоит сохранять никаких различий; по сути, для нее существовал лишь Единый. То же можно сказать и о ее отношении к женщинам. Она не признавала подчинения и превосходства. Она требовала (если такое слово к ней применимо) как от брахмачаринов, так и от брахмачарини в ашраме аскетизма равного уровня. Чистота речи, действия и мыслей – неизменный идеал, который она ставила перед всеми странниками на пути к Богоосознанию.

В беседах с современной молодежью Шри Ма показала, что хорошо понимает тенденции времени; при этом ее собеседникам не удавалось склонить ее к компромиссу. Ей всегда с хорошим юмором и пониманием удавалось переубедить их и исполнить ее просьбу – обратиться к поиску Того, кто сокрыт в глубине сердца. Можно сказать, что следующие строки отражают чувства всех почитателей по отношению к Шри Ма: