Текст книги "365 дней"

Глава 6

Мы без особых проблем доехали до аэропорта. Водитель открыл Блэку дверь, в то время как я запихивала в сумку вещи, которые случайно рассыпались по сиденью. Массимо обошел машину и открыл дверь с моей стороны, подавая мне руку. Он вел себя элегантно, а в льняном костюме выглядел просто обворожительно.

Когда я опустилась обеими ногами на землю, он легонько сжал мою ягодицу и подтолкнул к выходу. Я смотрела на него, удивленная этим жестом, который для меня ассоциировался с подростками. Он лишь едва заметно улыбнулся и положил руку мне на спину, ведя меня в терминал.

Я еще никогда не проходила контроль так быстро: мы просто прошли через здание. После выхода на светлую площадку аэропорта нас подхватила еще одна машина и отвезла к трапу маленького самолета. Когда я встала перед ним, мне стало нехорошо. Самолет казался микроскопическим, какая-то трубочка с крыльями. У меня проблемы с полетами на чартерных рейсах, которые по сравнению с этим казались Голиафом на фоне Давида.

– Поднимайся по трапу, – услышала я за спиной.

– Нет, Массимо, я не смогу! – воскликнула я. – Ты не сказал, что мы полетим на такой козявке. Я в нее не сяду, – истерила я, пытаясь отойти от машины.

– Лаура, не устраивай сцен, или я затащу тебя силой, – прошипел он, но я была не в силах сделать ни шагу.

Недолго думая, Блэк взял меня на руки и, невзирая на мои крики и взмахи руками, внес в миниатюрный салон самолета. Он крикнул встречающему нас пилоту что-то по-итальянски, и двери самолета закрылись.

Я была очень напугана, сердце билось так, что я не слышала собственных мыслей. В конце концов мои брыкания дали результат, и Массимо поставил меня на пол.

Как только мои стопы коснулись земли, а он отодвинулся, я дала ему крепкую пощечину.

– Что ты, козел, о себе возомнил! Отпусти меня, я хочу выйти! – орала я, бросаясь к дверям.

Он снова схватил меня и бросил на светлый кожаный диван, который практически полностью занимал одну сторону самолета. Он прижался ко мне всем телом, не давая шанса двигаться.

– Черт, Массимо! – Я кричала и ругалась.

Чтобы остановить меня, он засунул мне в рот язык, но на этот раз у меня не было желания играться, и как только он оказался внутри, я сильно его укусила. Блэк отскочил и замахнулся, будто желая меня ударить. Я закрыла глаза и сжалась в комочек, ожидая удара. Когда я снова открыла глаза, я увидела, что он энергично расстегивает ремень. О боже, что он будет делать? Я стала отодвигаться по дивану, нервно отталкиваясь пятками от пола. Он продолжал, пока не вытащил одним резким движением кожаный ремень из брюк. Он спокойно снял пиджак и повесил его на спинку кресла рядом. Он был возбужден, глаза пылали гневом, челюсть ритмично сжималась.

– Массимо, нет, пожалуйста… я… – Я выдавливала из себя слова.

– Встань, – сказал он сухо, а когда я не повиновалась, прокричал: – Вставай, черт возьми!

Я испуганно подпрыгнула.

Он подошел ко мне, схватил пальцами за подбородок и поднял мою голову так, чтобы смотреть мне в глаза.

– Ты сейчас выберешь себе наказание, Лаура. Я предостерегал тебя, чтобы ты этого не делала. Протяни руки.

Глядя ему в лицо, я подчинилась. Он схватил мои запястья и крепко зафиксировал ремнем. Закончив, он посадил меня в кресло и застегнул ремень. Вскоре я поняла, что самолет взлетает. Блэк сидел напротив и смотрел на меня, кипя от злости.

– Чтобы тебе не пришлось напрягаться, я объясню, из чего ты можешь выбрать, – начал он медленно и спокойно. – Каждый раз, когда ты бьешь меня по лицу, ты показываешь свое ко мне неуважение, пренебрегаешь мной, Лаура. Поэтому я очень хочу, чтобы ты увидела, что я чувствую. Тебя ждет телесное наказание, и я обещаю, что тебе оно не понравится так же, как мне не нравится твое поведение. Можешь выбрать одно из двух: либо ты делаешь мне минет, либо я ласкаю тебя языком.

Самолет взлетал, когда я услышала эти слова. Когда я почувствовала, как мы поднимаемся, я отключилась.

Придя в сознание, я обнаружила себя лежащей на диване, мои руки были по-прежнему связаны. Блэк сидел в кресле, закинув одну ногу на колено, вперив в меня взгляд и поигрывая бокалом шампанского.

– Итак? – безэмоционально спросил он. – Что ты выбираешь?

Я широко открыла глаза и села, вглядываясь в него.

– Ты шутишь? – спросила я громко, глотая слюну.

– А похоже, что я шучу? Что, каждый раз, когда ты бьешь меня по лицу, ты шутишь? – Он наклонился ко мне. – Лаура, у нас час пути, и в течение этого часа твое наказание состоится. Я более честный, чем ты, потому что я дал тебе выбор. – Он зажмурил глаза и облизнул губы. – Но скоро мое терпение кончится, и я сделаю то же, что и ты, то есть то, что сам захочу.

– Я отсосу тебе, – сказала я без эмоций. – Ты развяжешь мне руки или будешь просто трахать меня в рот? – грубо спросила я.

Я не могла демонстрировать ему свой страх, я понимала, что это только подтолкнет его к действию. Он был похож на хищника на охоте; если он чувствует кровь – он атакует.

– Я ожидал этого ответа, – сказал он, вставая и расстегивая ширинку. – Я не собираюсь тебя развязывать, так как боюсь, что ты можешь сделать и насколько жестокое наказание тогда придется выдумывать.

Когда он стал приближаться, я закрыла глаза. Пусть же это произойдет и будет позади, решила я. Вместо его члена я почувствовала, как он поднимает меня. Я открыла глаза. Коридор сужался в этой части самолета, и ему пришлось повернуть меня боком, чтобы поместиться. Мы вошли в темную кабину, в которой стояла кровать.

Блэк медленно опустил меня на мягкое одеяло, оставил там и пошел в небольшое помещение сбоку. Он вернулся оттуда, держа в руке черный пояс от халата. Я смотрела за его движениями и в какой-то момент поняла, что, несмотря на свой страх, я чувствую, что последующее не будет для меня наказанием.

Блэк схватился за ремень, сковывавший мои руки, и расстегнул его. Потом переложил меня на живот и заменил кожаные путы на мягкий пояс халата. После этого я снова легла на спину. Я не могла шевельнуть руками, на которых лежала.

Он потянулся к прикроватной тумбочке и вытащил оттуда маску на глаза. Я пользовалась такой в Варшаве, когда по утрам солнце мешало мне спасть.

Он наклонился и надел на меня маску, все, что я видела, – ее черная бархатная ткань.

– Малышка, ты даже не представляешь, сколько всего я хотел бы сейчас с тобой сделать, – прошептал он.

Я была совершенно дезориентирована, не знала, где он и что делает. Я нервно облизнула губы, готовясь принять его достоинство.

Внезапно я почувствовала, как он расстегивает мои брюки.

– Что ты делаешь? – спросила я, пытаясь снять повязку с глаз, вертясь на кровати. – Кажется, для того, что ты хочешь, тебе нужен только мой рот?

Массимо иронично засмеялся и, не переставая раздевать меня, прошептал:

– Удовлетворить меня – не наказание для тебя, я знаю, что этого ты хочешь как минимум с сегодняшнего утра. Но если я сделаю это без твоего участия и контроля, мы будем квиты, – закончил он и рывком стянул с меня брюки.

Я лежала, сжимая ноги настолько сильно, насколько это было возможно. Я знала, что не смогу оказать ему сопротивление, если он захочет что-то сделать.

– Массимо, пожалуйста, не делай этого.

– Я тоже просил, чтобы ты не делала… – Он прервался, а я почувствовала, как матрас сжимается под весом его тела.

Я не знала, где он и что делает, я могла только слушать. Я почувствовала его дыхание на щеке, потом он легонько прикусил мое ухо.

– Не бойся, малышка, – сказал он, засовывая руку мне между ног, чтобы раздвинуть их. – Я буду нежным, обещаю.

Я сжимала ноги все сильнее, постанывая от страха.

– Тссс… – прошептал он. – Я сейчас раздвину твои ноги и вставлю для начала один палец. Расслабься.

Я знала, что он сделает то, что хочет, неважно, будет мне об этом рассказывать или нет. Поэтому я ослабила сопротивление.

– Очень хорошо, а теперь раздвинь ноги пошире.

Я сделала, как он хотел.

– Будь послушной, делай, что я прошу, и я не причиню тебе вреда, малышка.

Он начал легонько целовать мои губы, пока его рука медленно спускалась ниже. Он схватил мое лицо другой рукой и поцеловал меня глубже. Я поддалась, и через минуту наши языки танцевали, все ускоряя ритм. Я желала его, мои губы становились все более жадными.

– Спокойно, детка, не так быстро, помни, это – наказание, – прошептал он, когда его рука достигла кружева моих трусиков. – Я обожаю, как сочетаются твое тело и этот мягкий материал. Лежи спокойно.

Его пальцы медленно прокрались в самое сокровенное мое место. Медленно, касаясь губами моего уха, он сначала водил рукой по внешней поверхности моих бедер, слегка лаская их, дразня меня. Он поглаживал набухшие половые губы и наконец пробрался внутрь. Когда я почувствовала это чудесное прикосновение, моя спина выгнулась, а с губ слетел стон наслаждения.

– Не двигайся, веди себя тихо. Тебе нельзя издавать ни звука. Поняла?

Я кивнула. Его палец проникал все глубже, наконец войдя в меня полностью. Я сжала губы, чтобы не издать ни звука, а он начал нежное и чувственное движение. Его средний палец входил в меня, а большой ласкал набухший клитор. Я почувствовала, как он передвигается к нижней части моего тела. Я перестала дышать. Его пальцы продолжали меня ласкать, когда он приблизился. Неожиданно он вытащил их из меня, так что я поморщилась от неудовольствия. Через секунду я почувствовала его дыхание на кружеве своих стрингов.

– Я мечтал об этом с того дня, как тебя увидел. Я хотел, чтобы ты говорила со мной, когда я начну. Я хочу знать, хорошо ли тебе, говори мне, как доставить тебе наслаждение, – шептал он, снимая с меня белье.

Я рефлекторно сжала бедра, чувствуя стыд и стеснение.

– Раздвинь ноги, широко! Я хочу ее видеть.

В этот момент я поняла, зачем он надел на меня маску – он хотел сделать так, чтобы мне было комфортно при первой близости. Благодаря ей мне казалось, что Блэк видит меньше, чем на самом деле. Это как дети, которые закрывают глаза, когда боятся: они думают, что если сами не видят, то их тоже не заметят.

Я медленно подчинилась и услышала, как он тяжело дышит. Он раздвигал мои ноги все шире, проникая взглядом все глубже в самое сокровенное место любой женщины.

– Лижи, – крикнула я, уже не в состоянии держаться. – Пожалуйста, дон Массимо!

При этих словах он начал ритмично ласкать пальцем мой клитор.

– Ты такая нетерпеливая, видимо, любишь наказания.

Он наклонился и ввел в меня язык. Я мечтала схватить его за волосы, но связанные за спиной руки не позволяли мне. Он сильно давил на меня языком, ритмично двигая им. Одной рукой он раздвигал пошире половые губы, чтобы проникнуть глубже к заветной точке.

– Я хочу, чтобы ты сейчас кончила, а потом я буду мучить тебя новыми оргазмами, – так долго, что ты начнешь умолять, чтобы я перестал, но я не перестану, потому что хочу тебя наказать, Лаура.

В этот момент он снял с моих глаз маску.

– Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, хочу видеть твое лицо каждый раз, когда ты будешь кончать.

Он встал и подсунул подушку мне под голову.

– У тебя должен быть хороший обзор, – добавил он.

Между моих ног Блэк выглядел сексуально и страшно одновременно. Мне никогда не нравилось, если мужчина смотрел на меня во время оргазма, это казалось слишком интимным, но на этот раз у меня не было выхода. Он нажал губами на мой клитор и вставил внутрь два пальца. Я закрыла глаза, балансируя на грани наслаждения.

– Сильнее, – прошептала я.

Его рука делала хитрые движения, а язык ласкал самые нежные точки.

– Блядь! – закричала я на родном языке, когда кончила в первый раз. Оргазм был длинным и сильным, а все мое тело, натянутое, как струна, попало в его ловушку. Когда я почувствовала, что оргазм отходит, он нажал на мой сверхчувствительный клитор, делая мне почти больно. Я сжимала зубы и крутилась, будто надетая на его пальцы.

– Прости! – крикнула я после новой волны болезненного наслаждения.

Блэк постепенно ослаблял давление, успокаивал мое тело, целовал и ласкал языком ноющие места. Мои бедра тяжело упали на матрас, когда он закончил. Я лежала без движения, он просунул под меня руку и ослабил узел, чтобы я смогла вытянуть руки. Открыв глаза, я посмотрела на него. Он не спеша встал с кровати. Потянулся к тумбочке и вытащил коробочку с влажными салфетками. Он аккуратно вытирал те места, к которым еще минуту назад был так жесток.

– Извинения приняты, – бросил он и исчез за стенкой, ведущей к основному салону.

Я лежала еще минуту, анализируя ситуацию, но до меня с трудом доходил смысл произошедшего. Я знала одно: мне было так хорошо и при этом так больно, будто я трахалась с ним всю ночь.

Когда я вернулась, Массимо сидел в кресле, кусая верхнюю губу. Он посмотрел на меня.

– Мои губы пахнут твоей промежностью. И теперь я не знаю, это было наказание для меня или для тебя.

Я села в кресло напротив, не показывая своей реакции на его слова.

– Какие у нас на сегодня планы? – спросила я, забирая у него из рук бокал шампанского.

– Ты становишься наглой и при этом очаровательной. – Он улыбнулся и налил себе новый. – Я вижу, что размер самолета тебе больше не мешает.

Я с трудом проглотила шампанское. Из-за всей этой истории я совершенно забыла про свой страх.

– Экскурсия по нему сильно изменила мое мнение. Так что? Что сегодня нас ждет?

– Узнаешь, когда придет время. Я немного поработаю, ты можешь поиграть в женщину мафиози, – сказал он с мальчишеской улыбкой.

В аэропорту нас ждала охрана и внедорожники. Один из мужчин открыл мне дверь. Каждый раз, когда я видела эти машины, я думала, что это какая-то магия: переносить всю компанию с места на место. Каким чудом эти люди и их машины успевают за Массимо так быстро? Из моих хаотичных мыслей, вызванных, видимо, недавними оргазмами, меня вырвал голос виновника прямо над моим ухом.

– Я хотел бы войти в тебя, – прошептал он, а его горячее дыхание, как ни странно, будто заморозило меня. – Глубоко и грубо, я хотел бы чувствовать, как твоя мокрая вагина сжимается вокруг меня.

Слова, которые я услышала, разбудили каждую частичку моего буйного воображения. Я практически физически почувствовала то, что он сказал. Я закрыла глаза, пытаясь успокоить сердцебиение; оно постепенно замедлилось. Внезапно теплое дыхание Блэка исчезло, и я услышала, как он говорит что-то водителю. Слов я не поняла, но через несколько секунд автомобиль съехал на обочину, водитель вышел и оставил нас вдвоем.

– Сядь на пассажирское сиденье спереди, – сказал он, сверля меня черным холодным взглядом. Он сказал эти слова и застыл, что совсем сбило меня с толку.

– Зачем? – спросила я.

На лице Массимо появилось раздражение, он сжал челюсть.

– Лаура, в последний раз повторяю: пересядь вперед или я сам тебя пересажу.

Его тон снова вызвал у меня злость, желание заупрямиться и спорить с ним. Я уже знала, что наказывать меня у него получается хорошо и что это связано с некоторым принуждением, но я была не до конца уверена, настолько ли это принуждение мне не нравится.

– Ты даешь мне приказы, как собаке, а я не собираюсь ей быть…

Я набрала в легкие воздуха, чтобы начать речь на тему его отношения ко мне, но, прежде чем я сказала последнее слово, Массимо вытянул меня из машины и пересадил вперед. Он грубо скрутил мне руки за спинкой кресла.

– Не собакой, а сукой, – сказал он, связывая мои руки ремнем.

Прежде чем я поняла, что он сделал, я уже сидела со связанными за сиденьем руками, а Блэк был рядом на водительском сиденье. Я коснулась пальцами своих пут, с удивлением поняв, что это пояс халата, которым я была связана в самолете.

– Ты любишь связывать женщин? – спросила я, пока он настраивал что-то на панели.

– В твоем случае это вопрос не предпочтений, а необходимости.

Он нажал кнопку «пуск», и деликатный женский голос стал указывать ему дорогу.

– У меня болят спина и руки, – сказала я через несколько минут езды в неудобной позе.

– А у меня болит кое-что по совершенно другой причине. Будешь жаловаться?

Я видела, что он зол или растерян – это пока было не очень понятно, но главное, чего я не понимала, – в чем именно виновата я. Но, к сожалению, даже если не я виновата, расплачиваться тоже мне.

– Ты чертов упертый эгоист, – бормотала я по-польски, зная, что он не поймет. – Как только ты меня развяжешь, я дам тебе такого леща, что ты будешь зубы с пола собирать.

Массимо притормозил на светофоре, обернувшись ко мне.

– А теперь по-английски, – процедил он.

Я усмехнулась и стала изливать из себя поток ругательств по-польски в его адрес. Он сидел, вперив в меня пылающий злобой взгляд, пока свет не поменялся на зеленый и мы не двинулись дальше.

– Я умерю твою боль, по крайней мере отвлеку тебя от нее, – сказал он, расстегивая одной рукой мои брюки.

Спустя минуту его левая рука спокойно лежала на руле, а правая влезала в мои кружевные трусики. Я извивалась и билась на сиденье, ругаясь и прося, чтобы он этого не делал, но было уже слишком поздно.

– Массимо, прости! – кричала я, пытаясь ему помещать. – Ничего не болит, а по-польски я говорила…

– Это мне уже неинтересно, а если ты не замолчишь, мне придется зажать тебе рот. Я хотел бы слушать навигатор, поэтому веди себя тихо.

Его рука медленно вползала в мои трусы, и я чувствовала, как меня постепенно охватывает паника, а вместе с ней полная пассивность.

– Ты обещал, что ничего не будешь делать вопреки моей воле, – прошептала я, упираясь в изголовье.

Пальцы Массимо слегка касались моего клитора, смачивая его влагой, которую он только что собрал.

– Я ничего не делаю против, только хочу, чтобы у тебя руки не болели.

Его давление становилось все сильнее, круговые движения полностью меня подчинили. Я закрыла глаза и наслаждалась тем, что он делал. Я знала, что он действует полуавтоматически, потому что ему приходится делать две вещи одновременно: вести машину и наказывать меня.

Я извивалась в кресле, ритмично двигая бедрами, когда машина резко остановилась. Я почувствовала, как его рука покидает место, в котором ей следовало пробыть еще минуты две, а мои узы ослабевают.

– Мы приехали, – объявил он, выключая мотор.

Я посмотрела на него полуприкрытыми глазами, голос внутри меня кричал, ругался и проклинал. Как можно оставить женщину на краю наслаждения, то есть – на пороге отчаяния. Но я понимала, что вслух вопрос задавать бесполезно, именно в этом и заключался замысел Массимо.

Он хочет, чтобы я просила, решил доказать мне, как сильно я его желаю, несмотря на то что я пытаюсь бунтовать против всего, что он делает.

– Прекрасно, – сказала я, лениво потирая запястья. Руки болели так, что я чуть с ума не сходила. – Я надеюсь, что то, что болит у тебя, перестало, – с издевкой сказала я и пожала плечами.

Это была красная тряпка для быка. Блэк схватил меня, посадил на себя расставив мои ноги в сторону так, что спиной я уперлась в руль. Он крепко взял меня за шею и прижал мою промежность к своему твердому пенису. Я застонала, чувствуя его прикосновения к моему возбужденному налившемуся клитору.

– Мне… больно… – проговаривал он почти по слогам, – от того, что я еще не кончил тебе в рот.

Его бедра медленно рисовали круги, периодически выталкивая меня вверх. Это движение и ощущение его члена парализовали меня, лишали дыхания.

– И еще долго не кончишь, – прошептала я ему прямо в губы, в конце облизав их. – Мне начинает нравиться игра, в которую ты велел мне играть, – весело добавила я.

Он застыл без движения, его глаза изучали меня в поисках ответа на незаданные вопросы. Я не знаю, как долго мы сидели вот так, вглядываясь друг в друга, но нас отвлек от этого занятия стук в стекло. Массимо опустил его, и снаружи я увидела не очень удивленное лицо Доменико. Боже, мне только кажется или этот парень уже правда видел все?

Он сказал несколько предложений по-итальянски, совершенно не обращая внимания на позу, в которой мы сидели, а Блэк явно отрицательно ответил на его слова. Я понятия не имела, о чем они разговаривали, но из интонаций было понятно, что Блэк не хочет того, о чем говорил Доменико. Когда они закончили, Массимо открыл дверь и, не отпуская меня, вышел из машины и направился в сторону входа в отель, у которого мы припарковались. Я обхватила его ногами за пояс, чувствуя на себе удивленные взгляды других постояльцев, мимо которых он проходил с невозмутимым видом.

– Я не парализована, – сказала я, поднимая брови и слегка кивая.

– Я надеюсь, но есть несколько причин, по которым я не хочу тебя отпускать, – как минимум две.

Мы прошли мимо ресепшн и вошли в лифт, где он облокотил меня спиной о стену. Наши губы почти впились друг в друга.

– Первая причина: мой стояк сейчас разорвет мне брюки; вторая: твои брюки насквозь мокрые, и прикрыть это могли только мои руки и твои бедра.

Я закусила губу при этих словах, они явно были не лишены смысла.

Звонок в лифте дал понять, что мы добрались до нашего этажа. Через несколько шагов он приложил к двери карту, которую получил от Доменико, и вошел во внушительные апартаменты, опуская меня в середине.

– Я хотела бы умыться, – сказала я, осматриваясь в поисках багажа.

– Все, что тебе нужно, в ванной, а мне нужно кое-что сделать, – объявил он, прикладывая к уху телефон и исчезая в огромной гостиной.

Я приняла душ, намазалась ванильным бальзамом, который нашла в шкафчике. Выйдя из ванной и проходя через комнаты, я наткнулась на бутылку моего любимого напитка. Я налила себе бокал, потом еще один и еще; я смотрела телевизор, пила шампанское и думала, куда же делся мой надзиратель. Спустя какое-то время я от скуки решила пройтись по номеру и быстро поняла, что он занимает большую часть этажа. Когда я дошла до последних дверей и пересекла порог, я попала в темную комнату и стала ждать, пока глаза привыкнут к темноте.

– Садись, – услышала я знакомый акцент.

Я без заминки исполнила приказ, понимая, что назло не получится. Через несколько секунд я увидела голого Массимо, который вытирал волосы полотенцем. Я громко сглотнула слюну, ошеломленная видом, особенно под влиянием выпитого алкоголя. Рядом с ним была огромная кровать, стоявшая на четырех массивных ножках. На матрасе лежали десятки подушек фиолетового, золотого и черного цвета, все помещение было сумеречное, классическое и очень чувственное. Я крепко взялась за ручки кресла, когда он начал приближаться ко мне; я не могла оторвать глаз от его члена, висевшего на уровне моих глаз. Я просто пялилась на него с приоткрытым ртом. Он остановился только тогда, когда его ноги уперлись в мои согнутые колени. Набросив белое полотенце на плечи, он схватился за концы. Когда его холодный звериный взгляд встретился с моими глазами, я начала молиться; я страстно просила Бога не мешать тому, что я сейчас вижу и чувствую.

Массимо прекрасно знал, как он на меня действует. Я думаю, у меня это было написано на лице, да и тот факт, что я рефлекторно стала покусывать нижнюю губу, не очень скрывал мои чувства.

Он не спеша взял член правой рукой и стал водить по нему рукой от основания до головки. Я стала молиться еще более страстно. Его тело напрягалось, стальные мышцы живота сжимались, а пенис, на который я старалась не смотреть, твердел и увеличивался.

– Ты мне поможешь? – спросил он, не отрывая от меня глаз, не переставая ласкать себя. – Я ничего не сделаю против твоей воли, помни.

Боже, ему ничего не нужно было делать, даже не нужно было физически меня касаться, чтобы возбудить меня и сосредоточить мои мысли только на себе, своем члене и мечте взять его в рот. Последние остатки разума, правда, говорили, что, если я сделаю то, чего он хочет, игра перестанет быть интересной, и мне будет нехорошо от того, как легко я ему поддалась. Потому что то, что я буду его, не вызывало сомнений, неизвестен был только срок. Мой извращенный мозг в рамках борьбы со страстью напомнил мне, что этот божественный мужчина, мастурбирующий передо мной, хочет убить мою семью. Все возбуждение моментально исчезло, его сменили злость и ненависть.

– Кажется, ты бредишь, – сказала я резко. – Я не собираюсь тебе ни в чем помогать, кроме того, у тебя есть специальные люди, можешь их об этом попросить. – Я подняла на него глаза. – Я могу идти?

Я попыталась встать с кресла, но он схватил меня за шею и снова пригвоздил к спинке. Блэк наклонился и с наглой усмешкой спросил:

– Ты уверена в том, что говоришь, Лаура?

– Пусти меня, черт возьми, – прошипела я.

Он сделал то, о чем я просила, и отошел в сторону кровати. Я встала и уже взялась за ручку, желая скорее покинуть эту комнату, пока мои мысли не вернулись в неудобное русло. Однако дверь оказалась запертой. Блэк взял телефон с ночного столика, позвонил кому-то, сказал несколько слов и отключился.

– Иди сюда! – приказал он.

– Выпусти меня, я хочу выйти! – громко сказала я, дергая ручку.

Он бросил полотенце на кровать, встал с опущенными вдоль тела руками, вперив в меня ледяной взгляд.

– Иди сюда, Лаура, в последний раз говорю.

Я стояла, опершись о дверь, и не собиралась двигаться с места, а тем более делать то, что он хочет. Из его горла раздался рык, когда он направился в мою сторону. От страха я закрыла глаза, не представляя, что сейчас будет. Я почувствовала, как мое тело взлетает, потом падает на кровать. Блэк все время бормотал что-то по-итальянски. Когда я почувствовала, что лежу на мягких подушках, я открыла глаза и увидела сверху Массимо. Он схватил мою правую руку и приковал ее наручником на длинной цепи к одному из четырех столбов в изголовье. Схватил левую, но я успела вырваться и ударить его. Он сжал зубы и громко заревел. Я знала, что перешла черту. Он слишком сильно снова сжал мою руку за запястье и притянул ее к другому столбу, зафиксировав верхнюю половину моего тела.

– Я сделаю с тобой, что захочу, – сказал он, нагло улыбаясь.

Я билась и пиналась, пока он спиной ко мне не сел мне на ноги и не вытащил короткую трубку. Я понятия не имела, что это, только хотела, чтобы он с меня слез. Он застегнул вокруг моих щиколоток две мягкие петли, которые были на концах трубки, потянулся к следующему столбу. Вытянул из-за него цепь и прикрепил к петле на моей правой щиколотке, потом то же самое сделал с левой стороны и слез с кровати. Он стоял, глядя на мое прикованное к четырем столбам тело. Этот вид его явно возбуждал. Я же совсем потерялась и запаниковала. Когда я попыталась двинуть ногами, трубка, к которой они были прикованы, раздвинулась в стороны, но так и не отпустила меня – и не сдвинулась обратно. Массимо закусил нижнюю губу.

– Я надеялся, что ты это сделаешь. Это телескопическая трубка, ты можешь раздвигать ноги шире, но она не сложится обратно, если не нажать в нужном месте.

После этих слов меня охватила паника, я была обездвижена, ноги раздвинуты – просто приглашение для него. В этот момент раздался стук в дверь, я замерла.

Блэк подошел ко мне, одним движением вытянул одеяло, на котором я лежала, и тщательно меня накрыл.

– Не бойся, – сказал он с легкой усмешкой, подходя к двери.

Он открыл ее и пригласил внутрь молодую женщину. Мне было плохо видно, но у нее были длинные темные волосы и невероятно высокие шпильки, подчеркивающие длинные стройные ноги. Массимо сказал ей два предложения, и девушка прямо застыла. Тут я поняла, что все это время он был голым, но девушку это совершенно не удивляло.

Он подошел ко мне и подсунул подушку под голову так, чтобы я спокойно могла видеть всю комнату.

– Я хочу кое-что тебе показать. Что-то, что обойдет тебя стороной, – прошептал он, покусывая мне ухо.

Он вернулся в другой конец комнаты, сел в кресло ровно напротив кровати, нас разделяла буквально пара метров. Не отрывая от меня взгляда, он сказал что-то стоящей как столб девушке, после чего она сбросила с себя платье и оказалась перед ним в одном белье. Мое сердце застучало как бешеное, когда она опустилась на колени и стала делать минет моему тюремщику. Его руки направились к ее голове, крепко вцепились в волосы. Я не могла поверить в то, что вижу. Черные глаза Массимо смотрели на меня, все шире открывавшийся рот жадно хватал воздух. Было видно, что девушка знает свое дело. Периодически он бросал ей слово по-итальянски, давая инструкции, а она довольно стонала. Я смотрела на эту сцену, пытаясь понять, что он чувствует. Его пронизывающий взгляд и приближающийся оргазм возбуждали меня, но факт, что это не я нахожусь у него между ног, лишал меня радости. Неужели я ревновала этого самодовольного кретина? Я оттолкнула от себя мыль о том, что хотела бы быть на ее месте, но не могла оторвать от него глаз. В какой-то момент Массимо схватил девушку за волосы и так глубоко насадил на свой член, что она стала задыхаться. Уже не она делала ему минет, это он трахал ее в рот, глубоко и очень быстро. Я извивалась на кровати, цепи, сковывавшие меня, терлись о деревянные стойки. Я все чаще глубоко вздыхала, моя грудная клетка поднималась и опускалась. Вид спектакля, в котором он исполнял главную роль, возбуждал меня и бесил одновременно. Только теперь я поняла значение слов, которые он сказал мне, подходя к ней. Да, я действительно ревновала. С определенным усилием я закрыла глаза и отвернула голову.

– Сейчас же открой глаза и посмотри на меня, – прошипел Массимо.

– Не хочу, ты меня не заставишь, – сказала я с трудом.

– Если ты не посмотришь на меня прямо сейчас, я лягу рядом, а она будет доделывать свое дело и тереться об тебя. Решай, Лаура.

Эта угроза имела эффект: я подчинилась. Когда мои глаза встретились с его, он смотрел на меня с удовольствием, губы сложились в подобие улыбки. Он встал с кресла и подвинулся так, что девушка, которая была перед ним на коленях, оперлась спиной о кровать, а он был буквально в полутора метрах от меня. Мои бедра выписывали круги, касаясь сатинового белья, высохшие губы я то и дело смачивала языком. Я желала его. Если бы не путы, я бы вытолкала ее из комнаты и сама закончила. Массимо хорошо это знал. Через минуту его глаза стали темными и пустыми, по груди скользнули капельки пота. Я знала, что он сейчас кончит, потому что сидевшая перед ним женщина явно ускорилась.

– Да, Лаура! – приглушенно вскрикнул он, когда все его мышцы напряглись и он кончил, заливая спермой ее глотку.

Я была очень возбуждена и охвачена страстью, мне уже казалось, что я кончаю вместе с ним. Мое тело залила горячая волна. Он ни на секунду не отрывал от меня глаз.

Я выдохнула с облегчением, надеясь, что спектакль окончен. Блэк сказал что-то по-итальянски, девушка закончила, встала, взяла платье и вышла. Он тоже исчез в ванной. Я услышала звук воды в душе, через несколько минут он снова был передо мной, вытирая волосы полотенцем.