Текст книги "Грешные мысли"

Глава 4

Дженни Джонс вела урок и ничего не слышала, пока в класс не ворвались насмерть перепуганные дети. Из их сбивчивых рассказов она поняла, что к ним ворвались какие-то ужасные янки, что мисс Иден ранена.

Дженни поспешно выскочила на лестницу. Дети высыпали за ней.

– Что случилось, Иден? – Дженни была перепугана не на шутку. – Господи, да у тебя кровь! Может, послать за доктором?

– Не стоит, Дженни, – поспешила успокоить ее та. – Со мной все в порядке, ранка пустячная.

– Ты уверена? – Дженни спустилась к Иден. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина с мальчиком. – Что же все-таки случилось? И кто это такие?

– Ей-богу же, Дженни, все в порядке!

– Мисс Иден! – Страх детей сменился радостью, что все обошлось. Они подбежали к любимой воспитательнице, и каждый стремился ее обнять.

Дженни огляделась вокруг. Входная дверь была выломана. Кто это сделал, кому понадобилось врываться в приют таким варварским способом?

– Да что же случилось, Иден, в конце концов?

– К нам ворвались двое пьяных солдат. Но, слава Богу, все обошлось, спасибо его преподобию Мэтьюзу. – Иден перевела взгляд на стоявшего рядом мужчину. – Ваше преподобие, это Дженни Джонс.

Логан посмотрел на Дженни – привлекательную блондинку средних лет.

– Отец Логан Мэтьюз, – представился он. – Рад познакомиться, миссис Джонс.

– Просто Дженни, – улыбнулась она. – Слава Богу, ваше преподобие, что вы оказались здесь. Вы – наш спаситель!

– Спаситель у нас один – Господь наш, – произнес Логан, помня о роли, которую он играл. – А я лишь его недостойный слуга. Но если мне удалось помочь вам, я рад. Во славу Божью.

– Раньше янки нас не беспокоили, – сказала Дженни.

– Эти двое были пьяны, – объяснил Логан. – К тому же, если верить им, кто-то бросил в них из окна вашего приюта – простите, леди! – ночной горшок.

Иден задумалась. Кто из мальчишек мог позволить себе подобную хулиганскую выходку – если, конечно, это правда? Но судить кого-то рано, пока не знаешь всех подробностей.

– Это правда, дети? – спросила она. – Кто-нибудь знает, как было дело?

Пол покраснел как рак. Это он во всем виноват! Если бы он не бросил этот проклятый горшок, эти ужасные янки не выломали бы дверь, не ударили бы мисс Иден. Но он ведь защищал мисс Габриэллу и мисс Веронику! Пол знал, что другие мальчишки не выдадут его, но и понимал, что должен сам признаться.

Пол сделал шаг вперед.

– Это я бросил горшок, – проговорил он, потупившись.

– Пол? – Лицо Иден стало строгим. – Ты это сделал? Почему?

– Простите, мисс Иден, – сбивчиво залепетал он, – это я во всем виноват… Я не хотел.

– Да что случилось, Пол? Почему ты его бросил? – Удивлению Иден не было предела. Это не похоже на Пола – он всегда был примерным мальчиком.

– Я думал… я хотел помочь…

– Помочь? Кому?

– Мисс Габриэлле и мисс Веронике. Эти янки…

– Габриэлле и Веронике? – Иден похолодела. – Что ты увидел? Говори!

– Эти янки… – Пол всхлипывал, – не давали им пройти… он схватил ее за руку… я думал… Простите, мисс Иден, это я во всем виноват!

Иден все поняла. Она положила руку на плечо парнишки.

– Стыдиться нечего, Пол, – проговорила она. – Ты пришел на помощь мисс Габриэлле и мисс Веронике. Ты храбрый мальчик, не каждый бы отважился это сделать. И не твоя вина, что все так вышло. Поговорим обо всем в моем кабинете.

У Пола словно камень свалился с души. Он боялся, что мисс Иден его накажет – ведь она пострадала по его вине, – а она, напротив, считает его героем… Как все-таки добра и справедлива мисс Иден!

– Спасибо, ваше преподобие, за вашу помощь, – проговорила Дженни. – Слава Богу, что вы появились здесь в нужный момент. Дети, что нужно сказать его преподобию Мэтьюзу?

– Спасибо, ваше преподобие! – хором откликнулись те.

– А сейчас, дети, продолжим наш урок. Дженни и дети удалились, оставив Иден наедине с Логаном, Полом и Марком.

– Тебя, стало быть, зовут Марк? – спросила Иден у мальчика.

– Да, мэм.

– А вас Иден? – спросил у нее Логан.

– Простите, – засуетилась она, – я так и не представилась. Да, Иден. Иден Легран.

– Рад познакомиться, мисс Легран! – улыбнулся он.

Иден рассеянно потрогала разбитую губу.

– Простите, что встречаемся при таких обстоятельствах.

– Да, обстоятельства не из приятных. Тем не менее я искренне рад нашей встрече.

– Что это мы стоим здесь? – забеспокоилась вдруг она. – Прошу всех в мой кабинет!

Логан, Пол и Марк проследовали в кабинет Эйдриана, где во время его отсутствия хозяйничала Иден, – небольшую комнатку, где всегда царил строгий порядок. Единственной мебелью были стол со стулом, шкаф и диван.

– Мисс Легран права, – обратился Логан к Полу, когда все сели, – стыдиться тебе нечего, ты поступил как надо.

У Пола окончательно отлегло от сердца: не только мисс Иден, но и святой отец считает его героем…

– Пол очень своеобразный мальчик, – замялась Иден.

– По-моему, – улыбнулся Логан, – он славный парнишка! Только впредь, Пол, в таких случаях все-таки зови на помощь взрослых. Если бы не я, не знаю, что бы могло быть.

– Да, Пол, – произнесла Иден, – эти двое могли сделать что угодно.

– Простите меня, мисс Иден, – пробормотал мальчик. – А дверь я починю.

– Ты уверен, что справишься? – прищурилась она.

– Я пойду посмотрю.

– Если не справишься один, – вызвался Логан, – я готов помочь.

– Хорошо, если надо, я позову вас. – Пол вышел.

– Вы так любезны, ваше преподобие! – зарделась Иден.

– Я рад помочь вам.

– Вы, кажется, сказали, ваше преподобие, – напомнила Иден, – что у вас к нам какое-то дело?

– Да, я хотел бы повидаться с мистером Форрестером. Но, как я понял, его здесь нет.

Несмотря на то что из-за вторжения янки все получилось не совсем так, как планировал Логан, однако первой своей цели – войти в доверие к работникам приюта – он, похоже, уже добился. Теперь бы выйти на Форрестера.

– Да, Форрестер в отлучке, – произнесла Иден, – вернется лишь где-то на следующей неделе. Может, я могу чем-то помочь? На данный момент я его замещаю.

«Интересно, – подумала она, – что у него за дело к Форрестеру?» Гости в «Тихую гавань» наведывались редко. Вначале Иден думала, что священник просто проходил мимо, стал случайным свидетелем инцидента и, как истинный джентльмен и слуга Господа, пришел на помощь.

То, что Форрестер в отлучке, насторожило Логана. Пожалуй, надо сообщить об этом Сэму. Если Форрестер действительно окажется организатором захвата парохода, надо не спускать с него глаз.

– Я был бы рад поговорить с вами, – произнес он, – но лучше, думаю, не сейчас, а когда вы немного придете в себя.

– Со мной все в порядке. Мы и так многим вам обязаны, если я могу вам чем-то помочь, буду рада.

– Вы мне ничем не обязаны. Я рад, если мне удалось помочь вам.

Логан был действительно этому рад – девушка была ему симпатична. Но этот пустой обмен любезностями немного действовал ему на нервы – он здесь все-таки не за этим.

– Я могу узнать, ваше преподобие, что привело вас сюда? – словно прочитав его мысли, спросила она.

– Я из Сент-Луиса. До нас дошли вести о вашем приюте, о том богоугодном деле, что вы делаете. Рад заверить вас, мисс, в Сент-Луисе у вас есть друзья – в нашем городе многие сочувствуют южанам. Мои прихожане были тронуты вашей заботой о детях павших в борьбе за правое дело и решили вам хотя бы немного помочь. Прошу не побрезговать нашей скромной лептой, мисс. – Вынув из кармана увесистый пакет, он протянул его Иден.

Глаза девушки удивленно округлились при виде пакета – и еще шире при виде той суммы, что обнаружилась внутри. Никогда еще она не видела столь больших денег. И этот человек расстается с ними так легко!

– Ваши прихожане так щедры, сэр! – Иден была растрогана до слез. – Чем мы можем отплатить вам?

– И не думайте об этом, мисс. Это подарок.

Логан ликовал, хотя, разумеется, не подавал виду. Сомнений не было – он уже вошел в полнейшее доверие этой Иден. Быстро же, однако, он сумел запудрить этой пташке мозги – и почти без всяких усилий со своей стороны.

– Спасибо, сэр, – проговорила она. – Эти деньги будут не лишними. Приют действительно переживает не лучшие времена – в иные дни детей не удается даже накормить досыта.

– Я пробуду в Новом Орлеане еще какое-то время, – произнес Логан. – Если я вам понадоблюсь, вы всегда можете рассчитывать на меня.

– Почтем за честь, ваше преподобие. Думаю, ваши проповеди были бы для детей кстати. Мы молимся каждый день, но лучше, чтобы настоящий священник познакомил детей с основами христианской веры.

– Я готов потрудиться во славу Бога, мисс.

О большем чуде Иден не смела и мечтать. Святой отец Мэтьюз пришел на помощь в трудную минуту и собирается остаться здесь еще какое-то время.

– Как долго Вы здесь пробудете? – спросила она.

– Пока Господь не призовет меня в другое место, – улыбнулся он.

– Может быть, мы все-таки можем вам чем-то служить? – не унималась Иден.

– Спасибо, мне ничего не надо. А вот Марку вы могли бы помочь.

– Марк ваш сын?

Марк, сидевший до этого на диване расслабившись, вдруг весь напрягся.

– Я ему не сын, – пробурчал он, не дожидаясь, пока проповедник скажет это сам, ему не хотелось услышать это из его уст.

– Нет? – удивилась Иден. Оба были черноволосы и показались ей чем-то похожими.

– Нет, он не мой сын, – подтвердил Логан. – Марк оказался сейчас в трудном положении… ему нужен дом… если ваш приют любезно согласится…

– Разумеется, – горячо откликнулась Иден, – мы не оставим его в беде! Он из Сент-Луиса?

Марк нервно заерзал. Что скажет его преподобие Мэтьюз? Что Марк украл из лавки хлеб, пытался украсть его лошадь? Иден, конечно, придет в ужас, будет ругать его. Можно подумать, у него был выбор! Пожила бы эта Иден на улице, сама бы стала воровать! Ругать-то пусть ругает – Марку не привыкать слышать это от взрослых, но еще, чего доброго, решит, что такому хулигану не место в приюте. Ну и пусть, он и на улице не пропадет!

– Нет, – начал Логан, – мы с Марком познакомились здесь, на причале. Ему понравилась моя лошадь, мы разговорились.

Марк был удивлен не на шутку. Хитер же, однако, этот проповедник! В том, что он сказал, не было, по сути дела, ни слова лжи, но не было и всей правды. Марку приходилось встречать всякого рода пройдох, умевших ловко обманывать. Но все-таки этот Логан не похож на них. Те, если кого-то обманывают, то всегда ради собственной выгоды. Логан же не стал рассказывать неприглядной правды ради него, Марка. Видать, и впрямь неплохой человек. Марком вдруг овладело странное чувство – в его душе словно что-то начало оттаивать. Он поспешил отогнать это наваждение. Священник Мэтьюз для него никто. Скоро они расстанутся и никогда больше не увидят друг друга. В этом жестоком мире вообще не место сантиментам.

– Не иначе, – улыбнулась Иден, глядя на Марка, – сам Господь свел тебя с его преподобием Мэтьюзом!

– Не иначе, – автоматически кивнул Марк, хотя до сих пор был уверен, что было бы лучше, если бы Господь позволил ему украсть у этого Мэтьюза лошадь и ускакать на ней.

Иден хотела еще что-то сказать, но тут в дверях появился Пол.

– Мне кажется, я могу починить дверь, мисс Иден, – произнес он.

– Отлично, Пол. Марк, ты не поможешь Полу? А я тем временем покажу его преподобию наш приют.

– Пошли, Марк, – дружелюбно предложил ему Пол.

Марк, поколебавшись с минуту, поднялся.

– Марк, у тебя есть с собой какие-нибудь вещи? – спросила Иден.

– Никаких, мэм, – пробурчал Марк, шмыгнув носом. Иден не осуждала его за отсутствие хороших манер – откуда они у беспризорника?

Можно было бы уже давно привыкнуть, но сердце Иден каждый раз сжималось от жалости, когда она видела таких вот сирот, у которых в этом мире нет никого и ничего, никому не нужных, всеми гонимых. Вот почему она пошла работать сюда. Нужно дать этим детям хотя бы немного любви, нужно, чтобы приют стал для них не просто крышей над головой, а родным домом.

Иден понимала, что Марк не сразу привыкнет пусть к не очень строгой, но все-таки дисциплине приюта, указаниям старших. Ведь он привык жить по совсем другим законам – суровым законам улицы. Понимала она и то, что беспризорность озлобила его, и от нее потребуется много терпения и ласки, чтобы отогреть наконец это маленькое сердечко.

«В первую очередь, – подумала она, разглядывая чумазую физиономию Марка, спутанные волосы, грязный, потрепанный костюмчик, – парнишку нужно как следует отмыть и переодеть во что-нибудь поприличнее».

– Ваше преподобие, – произнесла она, когда Марк удалился, – не желаете ли осмотреть приют? Я буду вашим гидом. – Иден заперла деньги в ящик стола и встала.

– С удовольствием.

Улыбка проповедника, как показалось Иден, была вполне искренней. Иден вдруг снова поймала себя на мысли, что святой отец Мэтьюз – очень привлекательный мужчина. И дело не только во внешности. Есть в нем что-то располагающее к себе. Иден неудержимо тянуло к нему, словно бабочку к огню. Впрочем, такое сравнение было неподходящим: огонь – нечто опасное, а в этом открытом, дружелюбном человеке Иден не видела ровным счетом ничего опасного.

– Сейчас мы находимся в кабинете Эйдриана, – начала экскурсию Иден. – Там, – она указала на дверь, ведущую в смежную комнату, – его личная комната. Прошу вас! – Она направилась в коридор. – Библию вашу можете оставить в кабинете, – добавила она, заметив, что он берет ее с собой.

– Спасибо, – произнес Логан, – я предпочитаю, чтобы она всегда была при мне. В этой книге, если можно так выразиться, мое оружие.

«Знала бы она, что на самом деле стоит за этой фразой!» – подумал он и усмехнулся.

Приют произвел на Логана самое благоприятное впечатление – чистый, уютный. На данный момент в нем жило восемь мальчиков, если не считать новенького Марка и восемь девочек. Младшему было четыре года, старшему, Полу, – десять. Как показалось Логану, все дети были вполне веселыми и послушными.

«Экскурсия» началась со столовой – большого зала на первом этаже с деревянными столами и скамьями. Затем они прошли на третий этаж – в комнаты мальчиков.

Логан выглянул из окна.

– Удивительно, как Полу удалось совершить столь точный бросок – расстояние здесь довольно большое…

– Не правда ли, ваше преподобие, – улыбнулась Иден, – Пол смелый мальчик?

– Вне всякого сомнения. Особенно тогда, когда сам во всем признался. Единственное…

– Что?

– Теперь вам понадобится новый горшок, – немного смущаясь, проговорил он.

Теперь Иден уже могла от души рассмеяться – самое страшное было позади.

– Спустимся на второй этаж, – сказала она, – там у нас класс и комнаты девочек.

– Как обычно проходит день в приюте? – спросил Логан, когда они спускались по лестнице. Это было ему совсем не нужно, но должен же он изображать интерес.

– Встаем рано – обычно часов в семь. Сначала завтрак, затем молитва. С девяти до двенадцати мисс Дженни проводит уроки. В полдень – обед. С полудня до шести – свободное время. Иногда поем хором, иногда играем, иногда проводим еще урок-другой. В шесть – ужин, в девять – отход ко сну.

«Не слишком ли пристально я смотрю на нее? – подумал Логан. – Да, девушка симпатичная, но я здесь не затем, чтобы кокетничать с женщинами, к тому же не следует забывать, что изображаешь из себя проповедника».

– Похоже, вы очень заняты, – произнес он.

– Да, но это приятные хлопоты. Мы любим этих детей как родных.

Они вошли в класс. Дженни Джонс вела урок.

– Простите, что прерываю вас, – обратилась к ней Иден. – У нас теперь будет новенький – мальчик, который приехал с отцом Мэтьюзом, Марк. Он согласился жить в нашем приюте.

– Отлично! – просияла Дженни, хотя сама поначалу думала, что мальчик – сын его преподобия. – Где он сейчас?

– Помогает Полу чинить дверь.

– За ужином мы устроим Марку торжественный прием, – предложила Дженни.

– Я думаю, стоит, – поддержала Иден, – пусть видит, что ему здесь рады. Но это еще не все хорошие новости. Так как его преподобие Мэтыоз некоторое время будет находиться в Новом Орлеане, он любезно согласился провести несколько уроков Закона Божия в нашем приюте.

– Когда вы начнете, ваше преподобие? – спросила Дженни.

– Завтра, если мисс Иден не возражает.

– Не возражаю.

«Его преподобие наверняка окажет на детей хорошее влияние», – подумала она.

Иден и Логан спустились на первый этаж.

– Мисс Иден, – резюмировал он, – я вполне доволен тем, что увидел. Мне показалось, дети здесь вполне счастливы.

Приют действительно показался Логану образцовым, и работники его добились этого не муштрой и педантизмом. Просто они, как показалось Логану, были людьми, действительно любящими детей и свое дело. Неизвестно, как относится ко всему этому Форрестер, – может быть, для него этот приют лишь прикрытие, для отвода глаз от его настоящей деятельности, но Иден и Дженни, во всяком случае…

– Спасибо, – проговорила она. – Главное – это то, что здесь у них хотя бы есть крыша над головой. Одни в этом жестоком мире они просто не выживут.

– Увы, – философски заметил Логан, – мир сей далек от совершенства. – Сейчас его занимало одно: выжил ли его брат.

Пол и Марк увлеченно чинили замок. С одобрением посмотрев на них, Иден направилась в свой кабинет. Случайно выглянув в окно, она увидела проходивших по улице солдат-янки и с трудом сдержалась, чтобы не заскрежетать от гнева зубами.

От взгляда Логана не скрылось это.

– Ваша щека не болит? – спросил он.

– Уже нет, – улыбнулась она, хотя на самом деле щека еще побаливала.

– Мне нужно идти, мисс Иден, – произнес он. – Я буду здесь завтра с самого утра.

– Мы будем ждать вас, – сказала она, провожая его к двери. – Всего доброго!

– Всего доброго! До завтра, Марк! – кивнул Логан парнишке.

– Вы вернетесь? – удивился тот.

– Вернусь. Успехов в работе! – пожелал Логан обоим мальчикам.

– Спасибо! – откликнулся Пол. Логан вышел на улицу.

Иден вернулась в кабинет, поймав себя на том, что ее тянет к окну, чтобы кинуть хотя бы еще один взгляд на своего нового знакомого. Как раз в тот момент, когда она подошла к окну, Логан садился на лошадь. Иден смотрела ему вслед, пока священник не скрылся из виду.

Лишь после этого она подошла к столу. Обмакнув перо, Иден написала две записки – Габриэлле и Веронике, извещая их, что знает об инциденте с янки и надеется, что с ними обеими все в порядке.

Затем она написала третью записку, гораздо короче двух первых – в ней были лишь имена капрала и рядового, вторгшихся в приют, и запрос раздобыть о них сведения. Эту записку она собиралась передать сегодня же лично своему агенту. Выходка этих негодяев не должна остаться безнаказанной.

Чтобы обезопасить себя впредь, Иден твердо решила начиная с завтрашнего дня взять из дома один из пистолетов отца и всегда носить его с собой. Сегодня ее спасло чудо, но на чудо, разумеется, каждый раз надеяться нельзя. В конце концов, она несет ответственность не только за себя, но и за детей.

Иден поднялась из-за стола и пошла к детям. Но мысли ее снова и снова почему-то возвращались к святому отцу Логану Мэтьюзу.

Глава 5

Брейдена лихорадило. Жар и озноб съедали остатки сил. Он метался в тяжелом бреду, и ему мерещилось, что какое-то чудовище впивается в него острыми, словно бритвы, когтями, выворачивает все его суставы. Тщетно искал он облегчения – боль не отпускала ни на мгновение.

Капрал Джим Даннер уже почти потерял надежду хоть чем-то облегчить страдания товарища. Вероятно, никому из державших их в этом лагере не было дела даже до того, живы ли их пленники или умерли.

– Ему хуже?

Даннер поднял голову. Над ним стоял Тейлор – совсем молоденький рядовой, которого привезли сюда всего лишь несколько дней назад, маленький, щуплый и бледный, словно барышня. На вид парню было не больше пятнадцати-шестнадцати.

– Да, – произнес Даннер. – И боюсь, что я не могу ему ничем помочь.

– Может быть, – предложил Тейлор, склоняясь над больным, – я чем-нибудь смогу? Мой отец все-таки был врачом…

Даннер был рад этому предложению. Парень, может быть, действительно чем-нибудь поможет больному, и он, Даннер, сможет хотя бы немного отдохнуть.

– Пулю уже извлекли, – объяснил Даннер, – и он, как мне показалось, уже шел на поправку, но тут у него началась лихорадка.

Тейлор молча кивнул, деловито осматривая больного. Он откинул одеяло и стянул с Брейдена рубашку, чтобы переменить ему бинты.

– Не принесете воды, капрал? – обратился он к Даннеру.

Даннер пошел за водой.

– Спокойно, лейтенант! – произнес Тейлор, глядя, как больной снова нервно задергался.

Брейден успокоился. Парень осторожно обработал рану лейтенанта и, перевязывая его, все время успокаивал, словно ребенка.

Даннер вернулся с ведром воды и кувшином.

– Спасибо, – откликнулся Тейлор. – Как зовут лейтенанта?

– Брейден Мэтьюз.

Тейлор приподнял голову Брейдена и поднес к его губам ковш с водой:

– Выпейте, лейтенант Мэтьюз.

Словно сквозь сон до замутненного сознания Брейдена дошло, что кто-то окликает его по имени, что-то предлагает. Кто это? Во всяком случае, это не капрал Даннер – голос не его, слишком высокий. Может быть, это та молодая женщина, что явилась ему тогда? Невероятным усилием воли Брейден попытался вернуться к реальности и рассмотреть лицо, склонившееся над ним. На мгновение это ему удалось. Нет, не женщина. Молодой солдат, причем незнакомый.

– Пейте, – повторил Тейлор, заметив, что в глазах лейтенанта появился проблеск сознания.

Брейден отпил несколько глотков пересохшими губами.

– Так-так, хорошо, – заботливо произнес Тейлор. Брейден почувствовал, что снова проваливается в бездонную черноту забытья. В глубине души он был даже рад этому – лучше бессознательное состояние, чем эта невыносимая боль.

Тейлор отложил ковш. Оторвав от рубахи лейтенанта полоску, он смочил ее и наложил на воспаленный, лоб Брейдена. Если лихорадка не пройдет в ближайшее время, лейтенанту конец.

Всю ночь капрал и рядовой, сменяя друг друга, боролись за жизнь лейтенанта Брейдена Мэтьюза.

– Что случилось, Иден? – всплеснула руками Камилла, столкнувшись нос к носу с сестрой, когда та вернулась домой к ужину.

Из гостиной выглянула перепуганная Франсин. Вид дочери испугал ее: распухшая щека, разбитая губа.

– Господи! Иден, ты ранена? – вырвалось у матери.

– Со мной все в порядке, – поспешила успокоить она мать и сестру. – Так, был небольшой инцидент сегодня в приюте…

– Какой инцидент? Говори же! – Франсин была перепугана не на шутку.

Иден в общих чертах изложила суть сегодняшнего происшествия.

– Господи! – Выслушав ее рассказ, Франсин изменилась в лице. – Да тебя так могли и убить!

– Как видишь, – улыбнулась Иден, – не убили! Слава Богу – и спасибо его преподобию Мэтьюзу. Впрочем, – засуетилась она, – что это мы стоим? Остальное я могу рассказать за ужином.

– Это еще не все? – испугалась Франсин.

– Не бойся, мама, остальные новости хорошие. Все трое прошли в гостиную и сели за стол.

– Кто такой его преподобие Мэтьюз? – спросила Камилла. – Откуда он?

В представлении Камиллы все проповедники были седовласыми пожилыми мужчинами – во всяком случае, все, кого она знала. Неужели преклонный старик сумел присмирить двух разошедшихся пьяных детин?

– Он из Сент-Луиса, – глаза Иден горели от возбуждения, – и он не только помог мне справиться с этими янки. Его преподобие привез пожертвования для приюта от своих прихожан. – Иден назвала сумму. – Очень благородный и щедрый человек!

– Похоже, – кивнула Франсин. – Сгораю от нетерпения с ним встретиться!

– Я думаю, ты успеешь с ним встретиться. Его преподобие собирается какое-то время поработать в нашем приюте. Похоже, он очень любит детей – он даже привез к нам одного сироту с улицы.

– В самом деле?

– Да. Мы его, разумеется, взяли – не гнать же его обратно, тем более место есть. Славный мальчик, зовут Марк. Сначала я подумала, что он сын священника.

– Сколько же ему лет? – спросила Камилла, подумав, что вряд ли этот Логан стар, иначе бы сестра не решила, что мальчишка – его сын.

– Марку? Лет десять.

– Да не Марку! – До Марка Камилле не было никакого дела. – Святому отцу!

– Откуда ж я знаю? – улыбнулась та. – На вид лет тридцать.

– Расскажи мне о нем побольше, – попросила Камилла, стараясь не выдавать особого интереса, в то время как любопытство на самом деле раздирало ее. Из-за войны на молодых, здоровых мужчин был острый дефицит. Камилле было восемнадцать, и перспектива остаться старой девой ее вовсе не радовала. Одного лишь факта, что священник – молодой мужчина, было достаточно, чтобы вызвать у Камиллы жгучий интерес к его персоне. – Как он выглядит? Он не женат?

– Камилла! – Иден строго посмотрела на сестру. – Логан Мэтьюз – проповедник!

– Ну и что? – Камилла наморщила носик. – Проповедник – это же просто священник! Проповедник может иметь жену.

– Личные вопросы мы не обсуждали, – строго возразила Иден.

– А зря! Симпатичный хотя бы? – настаивала Камилла, отметив про себя, что Иден что-то уж слишком засмущалась, когда речь зашла об этом – видно, неспроста… И действительно, перед глазами Иден снова как наяву встало привлекательное лицо проповедника.

– В общем-то вполне привлекательный, если уж на то пошло, – проговорила она. – Но не забывай, что в первую очередь он – служитель Божий и, как мне показалось, относится к этому делу весьма серьезно.

– О-о! – протянула Камилла. – Обожаю серьезных мужчин!

– Камилла! – одернула ее мать. – Веди себя прилично! – Франсин могла понять интерес дочери к молодым мужчинам, но должна же она вырастить из дочери настоящую леди.

– Извини, мама, – проговорила Камилла, хотя сама не находила в своем поведении ровным счетом ничего неприличного.

Камилле неожиданно безумно захотелось пойти работать в приют вместе с сестрой. Учить детей азбуке и вытирать им сопли у нее не было никакого желания, но, если рядом будет работать молодой симпатичный проповедник, можно пойти и на это.

– А что будет тем негодяям, что ударили тебя? – спросила Франсин у Иден, нахмурившись.

– Полагаю, ничего, мама.

– Ты хочешь сказать, – прищурилась та, – они так и останутся безнаказанными?

– Я могу, конечно, донести на них властям… Но как бы они, чего доброго, не вернулись – тогда они точно разнесут весь приют… Бог с ними, дети не пострадали – и слава Богу. – Иден не собиралась говорить матери о своем плане мести, зная, что это только огорчит ее.

– Пожалуй, – заявила Иден, когда они закончили ужин, – мне стоит носить с собой какой-нибудь из папиных пистолетов.

Иден ожидала, что мать будет против, но та одобрительно покачала головой:

– У меня есть два в кабинете. Надо посмотреть, какой из них проще в обращении.

– Так ты не против, чтобы я ходила с пистолетом? – всякий случай осторожно уточнила Иден.

– Что поделать? Сейчас такие времена, что каждый защищается как может. Твои отец и брат на войне, приходится нам самим…

Иден обняла мать в порыве нежности:

– Я знала, что ты меня поймешь и поддержишь!

Камилла чуть было не ляпнула: «Может быть, тебе лучше просто не ходить в этот твой приют?» – но вовремя прикусила язык – тогда она, Камилла, вряд ли уже сможет познакомиться с симпатичным проповедником. Впрочем, бесполезно давать Иден какие-то советы. Она все равно всегда поступает по-своему.

– Ну ты, положим, не так уж и беззащитна, – сказала она сестре. – Я думаю, Эйдриан, если что, всегда придет тебе на помощь? Теперь, правда, его нет, но есть зато его преподобие Мэтьюз…

– Я не буду чувствовать себя уверенно без пистолета, – заявила Иден.

Через несколько минут Иден уже шагала по направлению к «Тихой гавани». Пистолет был у нее в сумочке. Пока Эйдриан был в отлучке, Иден проводила ночи в приюте – ей не хотелось оставлять Дженни одну с детьми.

Подойдя к двери, Иден как следует проверила замок. Все нормально, мальчишки починили его на славу. Иден облегченно вздохнула. У нее не было уверенности, что те двое не захотят вдруг вернуться. По крайней мере, если они снова будут ломать дверь, у нее будет время выхватить пистолет.

– Пол и Марк потрудились на славу! – сказала она Дженни.

– Да, такой хорошей работы я, признаться, от них не ожидала, – согласилась та.

– Как Марк? – спросила Иден.

– Похоже, они с Полом уже успели очень подружиться!

– Ну и отлично. Я была уверена, что они подружатся. – Иден действительно была рада это слышать: Пол был довольно замкнутым мальчиком и не всегда очень хорошо сходился с другими детьми. Да и для Марка неплохо, если у него будет товарищ-ровесник.

– Его преподобие действительно придет завтра утром? – спросила Дженни.

– Обещал прийти.

– Дети, похоже, от него без ума! Они все видели, как он помог тебе, и очень гордятся им.

– Да, его преподобие – замечательный человек, – согласилась Иден. – Я пойду навещу еще раз мальчиков, – добавила она.

Было уже время отбоя, но не все мальчики еще спали. Обычно дети, предоставленные самим себе, ходят на головах, но эти, слава Богу, все были послушными. Одни читали, другие тихо разговаривали между собой. Эйдриан не стремился к железной дисциплине, какая царила в иных приютах. Воспитывать надо не муштрой, а лаской и добрым словом. Иден была здесь целиком с ним согласна.

– Мисс Иден вернулась! – обрадовались дети.

– Добрый вечер! – Обойдя кровати, Иден поприветствовала каждого отдельно.

Несколько мальчишек помладше подбежали к ней, и Иден ласково обняла их. Те, кто постарше, не выражали своих эмоций столь бурно, но – Иден это чувствовала – были рады ей не меньше. Иден была приятна такая реакция ее маленьких питомцев. Значит, они действительно любят ее.

Иден подошла к Марку и Полу:

– Вы молодцы, хорошо починили дверь! Кстати, Марк, у тебя есть все, что нужно?

– Да, спасибо. Мисс Дженни дала мне новую одежду, – парнишка поморщился, – заставила меня принять ванну и помыть голову.

– Марк, мыться необходимо. Тебе больше нравится ходить грязным? Все воспитанные мальчики каждый день умываются, чистят зубы. Скоро ты привыкнешь и сам уже не сможешь без этого. А теперь, – улыбнулась она, – всем спать! Спокойной ночи, мальчики, увидимся утром. – Иден повернулась и направилась к двери.

– Мисс Иден! – окликнул ее Марк. Иден оглянулась.

– Отец Мэтьюз действительно придет завтра?

В глазах парнишки стояла боль – чувствовалось, что ему тяжело признаваться самому себе, что он уже успел к кому-то привязаться. Жизнь уже успела научить его, что ни к кому в этом мире не надо привязываться, что каждый должен стоять сам за себя.

«Знакомая проблема, – подумала Иден. – Через это, по сути дела, здесь прошли почти все».

– Обязательно вернется! – уверила она Марка. – Я не сомневаюсь, что его преподобие Мэтьюз – человек слова.

Марк кивнул. Он сам был уверен, что проповедник свое слово сдержит. В этого человека он почему-то верил.

Иден вышла.

Марк лег, но сон не шел к нему. Слишком много впечатлений пришлось ему испытать за сегодняшний день. Все изменилось буквально в одночасье. Еще вчера он спал на голой земле в парке, а теперь вот спит в мягкой кровати. Но даже это не главное. Главное – это то, что он сумел наконец убедиться, что в мире есть и добрые люди, что не все в нем построено на корысти, обмане и жестокой борьбе. Марк снова подумал о его преподобии Мэтьюзе и об этой доброй девушке, Иден, и мысленно помолился за них, как умел.