Текст книги "Итальянская кампания и экспедиция в Египет и Сирию 1796–1799 гг."

8 сентября уже до рассвета Наполеон находился на аванпостах. В 6 часов авангард атаковал и отбросил шесть батальонов, бывших на позиции в ущельях по обоим берегам Бренты. Их остатки отошли на линию главных сил, насчитывавших 20 000 человек, но оказавших лишь слабое сопротивление. Дивизия Ожеро атаковала левый фланг, дивизия Массена – правый фланг. Неприятель был опрокинут повсюду и отброшен на Бассано. 4-я линейная полубригада сомкнутой колонной перешла по мосту, как в Лоди. В 3 часа армия вошла в Бассано и захватила 6000 пленных, восемь знамен, два понтонных парка, 200 обозных повозок, 32 пушки, 100 повозок парков разного рода – все повозки в четверной упряжке.

Вурмзер в беспорядке отступил на Виченцу, не имея больше возможности отступать к Пьяве. Там он соединился с дивизией Мессароша. Таким образом, он оказался отрезанным от наследственных владений австрийского дома и от коммуникаций с Австрией. Генерал Кважданович с 3000 человек, отрезанный от Бассано, отступил на Фриуль. 9-го дивизия Массена двинулась на Виченцу, дивизия Ожеро – на Падую, перехватывая обе большие дороги на случай, если бы Вурмзер попытался вернуться на Бренту, чтобы достигнуть Пьяве. Разбитый в Роверето, в ущельях Бренты, в Бассано и перед Вероной, он имел лишь деморализованные войска. Лучшие он потерял. От армии в 60 000 человек у него осталось только 16 000. Никогда не было более критического положения. Он отчаивался в своем спасении. Французы каждую минуту ждали, что он сложит оружие.

Из этих 16 000 человек 6000 состояли из кавалерии, отлично обученной и недеморализованной, совсем не понесшей потерь и не разбитой в бою. Она наводнила всю местность в поисках прохода на Адидже. Два эскадрона переправились на правый берег Адидже, воспользовавшись альбаредским паромом для разведки расположения французов и получения сведений о Мантуе. Вурмзер не мог переправиться через Адидже на этом пароме, так как Французская армия преследовала его по пятам и он потерял в Бассано свой понтонный парк. Его положение было безнадежно, но тут неожиданно французы очистили Леньяго, не разрушив моста. Эта ошибка батальонного командира спасла его. Кильмэн, когда он был атакован в Вероне дивизией Мессароша, вызвал к себе 400 человек, охранявших Леньяго, и приказал Саюгэ заменить их отрядом из блокирующих Мантую войск. Командир батальона, командовавший этой частью, потеряв несколько человек зарубленными по дороге из Леньяго в Мантую, дал себя уговорить, будто вся Австрийская армия переправилась в Альбаредо и вот-вот отрежет ему отступление. Он поверил слухам, распространяемым противником, о поражениях Французской армии, будто бы погибшей в Тироле. Он счел себя отрезанным, потерял голову, очистил позицию и начал отступать к Мантуе. Вурмзер, извещенный об этом счастливом обстоятельстве, направился тотчас же в Леньяго, вошел туда без выстрела и воспользовался мостом для переправы через Адидже. В это же время главнокомандующий прибыл в Арколе. Получив это печальное известие, он завладел паромом у Ронко, приказал тотчас же Массена переправиться на правый берег, а Ожеро – двинуться из Падуи на Леньяго. У него все еще была надежда снова окружить фельдмаршала, прибыв раньше его к Молинелле. Кильмэн со всем, что он мог найти в своем распоряжении, расположился на этой реке, преграждая дорогу к Мантуе, но он был слаб; нужно было прийти к нему на помощь, прежде чем подоспеет противник. Вурмзер потерял ценное время в Леньяго или потому, что чрезмерное утомление вынудило его дать отдых войскам, или потому, что думал, будто французы находятся на дороге из Виченцы в Ронко; он заколебался в надежде восстановить свои естественные коммуникации с помощью дороги на Падую. У него было много кавалерии, и он мог разведывать местность на очень далекое расстояние. Его разъезды дали ему знать, что французы достигли Монтаньяны раньше него, следуя по Падуанской дороге, и что они двигаются из Леньяго по обоим шоссе. Тогда Вурмзер двинулся на Мантую.

Из Ронко в Сангвинетто, где хотели перехватить противника, ведут две дороги; одна, левая, – идущая по Адидже и пересекающая в Череа дорогу из Леньяго в Мантую, другая – ведущая из Ронко прямо в Сангвинетто. Генерал Пижон с авангардом Массена двинулся прямо на Сангвинетто. Но Мюрат, посланный в разведку с легкой кавалерией, пошел по дороге на Череа, как подводящей его ближе к противнику, и вскоре вступил в орудийную перестрелку. Пижон, услыхав пушечные выстрелы, опираясь своим левым флангом на Череа, прибыл туда и построил 4-ю легкую полубригаду в боевой порядок за ручьем, чтобы преградить дорогу. Вурмзер был отрезан. Ему грозила гибель в случае, если он не сумеет открыть прохода. Он атаковал Череа, развернув всю свою армию, и окружил этот слабый авангард, который был вскоре опрокинут; 300 или 400 человек попали в руки Вурмзера.

Овладев полем битвы, он быстро продолжал марш на Сангвинетто. Во время стычки у Череа главнокомандующий, прибывший галопом в селение в ту минуту, когда его авангард обратился в бегство, едва успел повернуть назад и спастись. Несколько минут спустя Вурмзер прибыл на то самое место, где только что был Наполеон. Узнав об этом от одной старухи, он приказал преследовать Наполеона по всем направлениям, настаивая, чтобы его привели живым.

Достигнув Сангвинетто, Вурмзер двинулся ночным маршем. Узнав, что у Молинелла его ожидают разъезды Саюгэ и Кильмэна, он сошел с большой дороги, принял влево и 12 сентября прибыл в Виллаимпента, где находился небольшой, слабо охраняемый мост, который кавалерия его захватила врасплох. Генерал Шартон, спешно выделенный для обороны этого моста из состава блокадных войск, с 500 человек 12-й легкой полубригады не успел прибыть вовремя. Он тогда построился на дороге в каре и оказал сильное сопротивление, но был изрублен австрийскими кирасирами и остался мертвым на поле сражения. Этот отряд погиб. 14-го в Дуе-Кастелли некоторым утешением для фельдмаршала явился еще один успех, подобный Череа и Виллаимпента: батальон легкой пехоты был отрезан и разгромлен двумя кирасирскими полками, потеряв 300 человек. Армия была чрезвычайно утомлена, поэтому допускала небрежности в несении службы.

Небольшие успехи, достигнутые Австрийской армией в боях у Череа, Виллаимпента и Дуе-Кастелли, подняли ее настроение. Гарнизон вышел из города, и Вурмзер расположил свою армию между Сен-Жоржем и цитаделью. У него было тогда 35 000 человек: 5000 человек лежали в госпиталях, 5000 человек он оставил для охраны крепости в…[44]44
  Неразборчивое слово в подлиннике. (Примеч. фр. изд.)


[Закрыть] и 25 000 человек, из которых 5000 кавалерии, он расположил лагерем. Занимая, таким образом, местность, он надеялся найти случай достигнуть Леньяго и снова переправиться через Адидже. Но генерал Бон, командовавший дивизией Ожеро, взял Леньяго 13 сентября, захватил здесь 1700 пленных и 24 орудия с упряжками и освободил 500 французов, плененных в Череа и других мелких стычках. 14-го он прибыл в Говерноло, составляя левый фланг армии; Массена, бывший в Дуе-Кастелли, образовал центр; Саюгэ с блокадными войсками был в Фаворита, образуя правый фланг. Кильмэн собрал к себе всю кавалерию. Форсированные марши последних пятнадцати дней значительно ослабили полки. Вечером 16-го армия[45]45
  Французская.


[Закрыть] насчитывала 24 000 человек, из которых 3000 человек кавалерии. Армии численно были равны, но моральное состояние их было различно. У противника только одна кавалерия сохранила прежнее.

15 сентября генерал Бон выступил из Говерноло и направился к Сен-Жоржу, опираясь на Минчио своим левым флангом. Завязался ожесточенный бой; австрийцы ввели свои резервы. Бон был не только остановлен, но даже потерял небольшой участок местности. Саюгэ со своей стороны вступил в бой на правом фланге. Противнику показалось, что бой идет по всей линии, как вдруг колонна Массена атаковала центр и внесла расстройство в неприятельскую армию, поспешно бросившуюся в город. Она потеряла 3000 пленных, в числе которых были: один кирасирский полк в полном снаряжении, три знамени и 11 пушек.

После сражения у Сен-Жорж, которое было очень напряженным, Вурмзер рассеял свои войска по Серральо. Он перебросил мост через По и ввез в крепость продовольствие.

24 сентября, атаковав Говерноло, он был отражен с потерей 1000 человек и шести пушек. В случае захвата этого пункта фельдмаршал хотел попытаться пройти оттуда на Адидже.

Наконец, 1 октября Кильмэн, командовавший блокадой, вошел в Серральо, овладел Праделла, Череза и полностью блокировал крепость. Эта операция, во время которой велись весьма ожесточенные бои, проведенная с небольшим числом людей, делает честь генералу Кильмэну.

С 1 по 18 сентября противник потерял 27 000 человек, из которых 18 000 пленных, 3000 убитых, 6000 раненых, а также 75 пушек, 22 знамени и штандарта, 30 генералов, 80 чиновников главной квартиры, 6000 лошадей. 16 000 человек с фельдмаршалом были вынуждены укрыться в Мантуе. 10 000 человек из этой армии под командованием Давидовича спаслись в Тироле и под командованием Кваждановича во Фриуле.

Французская армия потеряла 7500 человек, из них 1400 пленными, 1800 убитыми, 4300 ранеными.

Мармон, которого главнокомандующий послал в Париж со знаменами, взятыми в сражениях у Роверето, Бассано, Сен-Жорж, в боях у Примолано и Чисмоне, был одним из его адъютантов. Наполеон впервые увидел его в Тулоне младшим лейтенантом артиллерии и взял к себе. Впоследствии он стал герцогом Рагузским и маршалом Франции. Он происходил из департамента Кот-д’Ор.

Так как армия в данную минуту не имела перед собой противника, войскам был дан некоторый отдых. Вобуа занял Триент и укрепился на берегу Авичио. Дивизия Массена заняла Бассано, наблюдая за переправами через Пьяве. Дивизия Ожеро заняла Верону. Кильмэн командовал блокадными войсками у Мантуи. Сражения у Роверето, Бассано и Сен-Жорж, частые мелкие бои и болезни в блокадных войсках ослабили армию.

Гарнизон Мантуи производил сначала много сильных вылазок, но неудачи и болезни скоро охладили его пыл. В конце октября в гарнизоне насчитывалось еще 17 000 человек в строю, 10 000 человек в госпиталях, 30 000 едоков. Это давало надежду, что гарнизон не замедлит сдать крепость. Но старый маршал распорядился засолить большую часть лошадей своей кавалерии. Это мероприятие в соединении с продовольственными припасами всякого рода, которые он получил из окрестных районов и особенно от регентства Модены, доставившего в течение двух перерывов осады заранее заготовленные обозы, давало возможность крепости сопротивляться значительно дольше, чем предполагалось. Вопреки всякой вероятности, вопреки ожиданиям всей Италии, Французской армии было суждено одержать еще более кровавые и более славные победы, и Австрия должна была выставить и потерять еще две новые армии, прежде чем пал этот ее оплот в Италии.

Кильмэн, по происхождению ирландец, был превосходный кавалерийский офицер. Он обладал хладнокровием, верным военным взглядом, был очень пригоден для командования отдельными обсервационными корпусами и для выполнения самых сложных поручений, требующих находчивости, ума и здравого смысла. В день прериаля он действовал против Сент-Антуанского предместья. Во время Итальянской кампании ему было около пятидесяти лет. Он оказал важные услуги армии, в которой был бы одним из важнейших генералов, если бы имел более крепкое здоровье. Он обладал большим знанием Австрийской армии, хорошо изучил ее тактику, не придавал значения ложным слухам, которые она обыкновенно распускала, и не обращал внимания на головные отряды, которые она бросала во всех направлениях на коммуникации, чтобы заставить поверить присутствию больших сил там, где их не было. Его политические убеждения были очень умеренные.

Глава VIII. Аркольское сражение

(Схема 8)

За всеми курьерами, привозившими в Вену известия об успехах эрцгерцога Карла в Германии, приезжали следом курьеры от Вурмзера с донесениями только о его поражениях. Весь сентябрь двор провел в таких переходах от радости к печали. Удовлетворением, которое он испытывал от своих триумфов, не возмещалось уныние, в которое он впадал от своих неудач. Германия была спасена, но Италия потеряна, и армия, охранявшая эту границу, исчезла. Ее многочисленный штаб, старый фельдмаршал и кое-какие остатки смогли найти спасение, только запершись в Мантуе, которая, доведенная до крайности и поражаемая осенними лихорадками, вскоре могла оказаться вынужденной открыть ворота победителю. Придворный военный совет чувствовал, что нужно предпринять чрезвычайные усилия. Он собрал две армии: одну во Фриуле, другую в Тироле, отдал их под командование фельдмаршала Альвинци и приказал ему двинуться на спасение Мантуи и освобождение Вурмзера.

Неудачи Самбро-Маасской и Рейнской армий быстро дали почувствовать себя в Италии. Раз обе армии не смогли удержаться на правом берегу Рейна, то было срочно необходимо, чтобы они выделили значительные силы для подкрепления Итальянской армии. Директория давала много обещаний, но мало их выполняла. Она все же выслала 12 батальонов, взяв их из Вандейской армии. Они прибыли в Милан в течение сентября и октября, двенадцатью колоннами. Был пущен слух, что каждая из этих колонн представляет собой полк в полном составе. Это была бы очень значительная помощь. Правда, французский солдат в Италии не нуждался в ободрении. Он был полон доверия к своему вождю и верил в собственное превосходство. Он получал хорошее жалованье, был хорошо одет, накормлен, артиллерия была прекрасная и многочисленная, кавалерия имела хороших лошадей.

Народы Италии связали свою судьбу с интересами армии – от нее зависела их свобода и независимость. Они были убеждены в превосходстве французского солдата над германским, так же как и в превосходстве генерала-победителя, который одолел Болье и Вурмзера, над фельдмаршалом Альвинци. По сравнению с июлем общественное мнение очень изменилось. Тогда, при известии о прибытии Вурмзера, вся Италия ждала его триумфа, ныне никто не сомневался в победе Французской армии. Общественное мнение по ту сторону По – в Болонье, Модене и Реджио – было таково, что народ считал свои силы достаточными для отражения армии папы, если она двинется на его земли, как она угрожала.

В начале октября фельдмаршал Альвинци находился со своей армией еще перед Изонцо, но в конце этого месяца он перенес свою главную квартиру в Конельяно, за Пьяве. Массена, расположившись в Бассано, наблюдал за его движением. Давидович собрал в Тироле корпус силою в 18 000 человек, включая сюда тирольское ополчение. Дивизионный генерал Вобуа прикрывал Триент, занимая Авичио отрядом в 12 000 человек. Дивизия Ожеро, кавалерийские резервы и французская главная квартира расположились в Вероне.

По плану Альвинци ему предстояло соединиться с Давидовичем в Вероне и оттуда двинуться на Мантую. Он перебросил 1 ноября два моста через Пьяве и направился тремя колоннами на Бренту. Массена, угрожая атакой, принудил его развернуть всю свою армию и, когда увидел, что перед ним свыше 40 000 человек, бросил свой Бассанский лагерь, переправился обратно через Бренту и пошел к Виченце. Туда на соединение с ним 5 ноября прибыл Наполеон с дивизией Ожеро и своим резервом и 6-го на рассвете выступил, чтобы дать сражение Альвинци, следовавшему за Массена. У Альвинци главная квартира была перенесена в Фонтанина, авангард под начальством Липтая был выслан на правый берег Бренты в Карминьяно, выдвинувшись вперед по отношению к левому флангу, находившемуся под командой генерала Провера. Правый фланг под начальством Кваждановича занимал позиции между Бассано и Виченцей. Генерал Митровский командовал обсервационным корпусом в ущельях Бренты, а генерал Гогенцоллерн командовал его резервом.

Массена атаковал, как только забрезжил рассвет, и после нескольких часов боя отбросил на левый берег Бренты авангард Кваждановича, Липтая и дивизию Провера, причинив им большие потери в людях и захватив пленных.

Наполеон во главе дивизии Ожеро двинулся за Кваждановичем, потеснил его и отбросил на Бассано. Было 4 часа пополудни. Он придавал большую важность переправе через мост и овладению в тот же самый день городом. Но так как Гогенцоллерн уже подходил, он приказал бригаде из своего резерва выдвинуться вперед, чтобы поддержать атаку моста. Однако батальон в 900 хорватов, оказавшийся отрезанным, бросился в деревню на большой дороге. Лишь только показалась голова резерва, намереваясь пройти через деревню, ее встретили сильным огнем. Пришлось выдвинуть гаубицы; деревня была взята, и хорваты перебиты. Но это вызвало задержку на два часа, и, когда резерв прибыл к мосту, наступила ночь. Форсирование переправы пришлось отложить на следующий день.

Вобуа получил приказ атаковать позиции противника на правом берегу Авичио. 1 ноября он атаковал позиции Сан-Микеле и Сегонцано. Противник был сильный и храбро оборонялся. Успех Вобуа был неполным, и новая попытка атаки на следующий день тоже была неудачна. Атакованный в свою очередь, он был оттеснен со своей позиции на Авичио и принужден был оставить Триент. Сосредоточив свои силы, Вобуа занял позицию в Калиано, но Лаудон, маневрируя со своими тирольцами по правому берегу Адидже, овладел Номи и Торболе. Его намерением, по-видимому, было двинуться на Монте-Бальдо и Риволи. У Вобуа никого больше не оставалось на правом берегу, и он ничего не мог противопоставить этому маневру, который, если бы он был выполнен противником, тяжело отразился бы на участи всего его корпуса и всей армии.

Эти известия достигли главной квартиры в 2 часа утра. Больше колебаться было нельзя. Необходимо было спешить к Вероне, находившейся в таком угрожаемом положении, отказавшись от первоначального плана и всякой мысли о диверсии. Ближайшим намерением главнокомандующего было отбросить Альвинци на ту сторону Пьяве, двинуться вверх по ущельям Бренты и отрезать Давидовича. Полковник Виньоль, офицер для поручений при штабе армии, был командирован для сосредоточения к Вероне всех войск, какие могли встретиться, и для направления их на Корону и Риволи. Он встретил батальон 40-й полубригады, только что прибывший туда из Вандеи, и сдержал первых неприятельских стрелков, выходивших к Короне. На другой день на эту важную позицию прибыл Жубер с 4-й легкой полубригадой, взятой из частей, блокировавших Мантую. С этого момента больше нечего было опасаться. Вобуа тем временем навел мосты через Адидже, вновь перешел на правый берег и прочно занял позиции Корона и Риволи.

Французская армия от Бренты весь день 7-го проходила через город Виченца, который, став свидетелем одержанной ею победы, не мог уяснить себе этого отступательного движения; Альвинци, со своей стороны, в 3 часа утра тоже начал было отходить, чтобы переправиться через Пьяве, но вскоре узнал от своей легкой кавалерии об отступлении французов. Снова двинувшись к Бренте, он на другой день переправился через эту реку, чтобы следовать за противником.

Наполеон отправился к дивизии Вобуа, которую приказал собрать на Риволийском плато, и объявил ей: «Солдаты, я недоволен вами. Вы не выказали ни дисциплины, ни выдержки, ни храбрости. Вы не смогли удержать ни одну из позиций. Вы предались панике. Вы дали себя согнать с позиций, где горсть храбрецов могла бы остановить целую армию. Солдаты 39-й и 85-й полубригад, вы не французские солдаты. Начальник штаба армии, распорядитесь начертать на их знаменах: „Они больше не солдаты Итальянской армии!“»

Речь, произнесенная суровым тоном, вызвала слезы на глазах этих старых солдат. Дисциплина не могла заглушить их скорби. Многие гренадеры, имевшие почетное оружие, восклицали: «Генерал, нас оклеветали! Пошлите нас в авангард, и вы увидите, принадлежат ли 39-я и 85-я полубригады к Итальянской армии». Произведя, таким образом, желаемое впечатление, Наполеон обратился к ним с несколькими словами утешения. Эти две полубригады несколько дней спустя покрыли себя славой.