Текст книги "Проклятие старого ювелира"

– Но сначала ты мне другой дай, все-таки с ним надежнее.

* * *

– Не понимаю, чего мы ждем, – с досадой проговорил сидевший перед полковником Игорь. – Брать надо Торбу, и все дела. Ведь есть показания вора, драгоценности, которые он подарил подружке. Что еще надо?

– Не дают ордер на его арест, – недовольно ответил полковник. – Нет явных доказательств. Я с трудом уговорил суд дать ордер на арест Отмычки.

– Но ведь Ларионов сообщил о показаниях Отмычки, где он говорит о сейфе, из которого…

– А если сейфа там нет, – перебил полковник, – представляешь, что будет? Сейчас эта демократия, мать ее!.. – неожиданно для майора, да и для себя тоже, высказался полковник. – Улики налицо, есть показания жулика, есть драгоценности, изъятые у подруги вора, но не дают возможности взять Торбу. Сейчас, даже если что-то там было, он уже наверняка убрал. Но как только доставят Отмычку, все будет нормально…

– А почему его не везут?

– Отправлять этапом опасно. Сейчас ведь если арестуешь кого-нибудь, еще надо, чтобы он живым остался. Вот с Бешеным медики разберутся, Ларионов самолетом доставит Отмычку, тогда мы и получим добро на Торбу. А то ведь жалобу написал, сволочь!.. Хорошо еще не потребовал компенсации за моральный ущерб. Но санкцию на обыск не дали. Дурость это! Есть подозреваемый – надо дожимать. Даже если Отмычка не его обворовал, надо было дорабатывать с Торбой до конца. Он тоже крепко замешан в этом. Когда его привезли сюда и я ему показал драгоценности, так думал – его инфаркт хватит. А потом звонок адвокату, приехал этот хренов однофамилец знаменитого художника, и все – нарушены такие-то статьи и допрос проводился неправильно. И где показания человека, обворовавшего его подзащитного?.. В общем, наплел с три короба, а Торба сразу приободрился и замолчал. И все кончилось, не успев начаться. Раньше бы я его дожал. А теперь хренушки посадишь, если он и виноват, но есть деньги и покровители. Мне уж кто только не звонил, даже один из Городской думы. Правда, не депутат, но ошивается там. А тут еще прокуратура… Горячев звонил. Правда, тоже с досадой, но посоветовал – отпусти ты его, а то сейчас в свете дела оборотней таких собак могут навешать, что потом и не отмоешься. А Торба, когда уходил, все грозился, что поувольняет нас всех.

– Знаю, – улыбнулся майор, – он и мне обещал. А как с этой самой Люсьен-то быть?

– Ее показания сейчас ничего не значат, – вздохнул полковник. – Если она их даст, то ее придется привлекать за пособничество и укрывательство. На это сразу же укажет Суриков, он в этом деле, несмотря на молодость, не одну собаку съел. Если привезут Отмычку, дело другое будет. Отвезут его в коттедж Торбы, и он все покажет, – это уже зацепка. Торба, слава Богу, на вопрос, бывал ли у него Отмычка, возмущенно ответил, что с подобными людьми он никаких дел не имеет. Это уже плюс нам. А вот если Отмычку убьют, то показания этой Люськи будут против Торбы. И статья ей уже грозить не будет. Скажем, что по ее наводке взяли Отмычку, а молчала о Торбе потому, что боялась за свою жизнь. А раз Отмычка убит, она решила дать показания против Торбы, потому что уверена: Отмычку убили по заказу Торбы или его подельников.

– Ох и жизнь пошла! – воскликнул Ягунин. – Сейчас, чтобы посадить мафиози, нужно быть и артистом, и…

– И еще хрен знает кем. Так что скажи Федорову, пусть держит эту бабу на коротком поводке. Она может очень и очень пригодиться. Кстати, произошло классное совпадение – в Хабаровске взяли курьера с драгоценностями, которые один в один с теми, что были у Лапшиной. Так что сейчас Торба и тот курьер вполне могут начать давать показания, валить один на другого.

– Но Торбу могут убрать.

– Не думаю. Во-первых, сразу станет ясно, почему его убили. Во-вторых, будут искать его сообщников по реализации драгоценностей. Главное, чтобы сейчас Отмычку доставили без хлопот. А то я что-то волноваться начинаю. Ларионов, конечно, ас. Отмычку держат в камере одного, но хрен его знает, вдруг и там оборотни есть? Вполне может случиться так, что утром найдут Отмычку в петле, и попробуй докажи, что его повесили. И насчет курьера есть сомнения, я о том, останется ли он живым. К тому же там что-то непонятное происходит – свидетели начинают отказываться от показаний. Мол, не видели мы, что в чемоданчике у задержанного милицией были драгоценности. Видно, давить на них начали. И тем не менее до суда этот, – он посмотрел на фамилию, записанную на листке, – Алимов будет сидеть. Это уже хорошо.

– Да, конечно, надо что-то делать, – быстро говорил в сотовый Торба. – Если этот жулик, мать его, покажет, где что брал, у ментов будет козырь. Может, мне надо заявить, что этот самый вор был у меня в доме и просто оговорил меня? Или…

– Ты совсем от страха рехнулся, – перебил его мужской голос. – Ни в коем случае. Тогда уж точно тебя упекут и надавят как следует. Этот вор может сказать, что не обворовывал тебя, а ты сам ему дал эти украшения. В общем, ни в коем случае. И не волнуйся, скорее всего жулик просто-напросто сдохнет в Хабаровске. И еще: ни слова, ни полслова о знакомстве с Гариком. Ты о нем ничего не знаешь и никогда с ним не встречался. И третье… если все-таки тебя возьмут – молчи и стой на своем. Вякнешь хоть слово по делу – ты труп. Молчание – твоя жизнь в любом случае.

– Москва не выпускает и не принимает самолеты, – недовольно проговорила Кристина, – и уехать мы не можем. Придется сидеть здесь, вдруг дадут разрешение на рейс?..

– Подождем, – спокойно ответил Робот. – В свете того, что сейчас у ментов есть, лучше быть подальше от Москвы. Если вдруг кого-то возьмут, мне сразу сообщат, и мы успеем смыться, например, в Японию. Сейчас лучше держаться на расстоянии от хабаровских партнеров.

– Ну что ж, ты умеешь не только драться, но и размышлять. Я поехала в Хабаровск только из-за этого.

– А я думал, из-за другого, точнее, из-за других. – Робот подмигнул Кристине.

Его щеку обожгла сильная пощечина. Он рассмеялся:

– Приличный ударчик. Но ты ведь умеешь бить и кулаком. Почему же…

– Ты мне здоровый нужен, – спокойно отозвалась Кристина.

Сидевшие чуть в стороне два парня переглянулись.

– Понял! – кивнул державший сотовый крепкий молодой мужчина. – Все будет сделано.

– В тот день, – сказал в сотовый Ягунин, – у метро дежурил сержант Допорин Михаил Антонович. Я узнаю о нем все, и мы займемся этим гадом. Он точно связан с теми, кто пытался взять Люську и сделал укол ее подруге. Клавдии сделали укол, мгновенно усыпляющий крупных хищников, спасти ее было уже нельзя. Надо все выяснить об этом сержанте, и он…

– Не сходи с ума, – перебил его Федоров. – Этот сержант ничего не должен знать, иначе его просто убьют, а нам он ничего не скажет. Что у нас есть против него? Ноль. К тому же говорить тебе сейчас никому ничего нельзя. Ты был там, когда убили эту Клавдию, и ничего не сделал, чтобы задержать преступников. Надо установить наблюдение за Допориным и уже после этого что-то предъявлять. И ни в коем случае не сообщать нашим. Надо будет самим допросить его. Если потребуется – жестко.

– А мне это все больше нравится, – рассмеялся Игорь. – Значит, так и будем работать. Я привлеку к этому одного своего знакомого. Он что-то вроде частного детектива, у него в таких делах опыт есть.

– «Скорую» угнали за два дня до этого и заменили номера. Конечно, никого не нашли. Ты хоть морду того врача запомнил?

– А как же, узнаю с ходу. Я по свежей памяти фоторобот составил, один к одному. Раздам его своим, пусть пошарят негласно. Есть верные мужики, которые вопросов задавать не будут.

– Отлично, – подытожил капитан.

* * *

– Интересовался дежурившим у станции в тот день, – тихо сообщил в сотовый подтянутый капитан милиции. – Не знаю зачем, но интересовался.

– Кто именно? – требовательно спросили его.

– Майор Ягунин.

– Знакомая личность.

– Слушай, Ганна, – улыбнулся Суриков, – все-таки мне кажется, что ты знаешь о краже больше, чем говоришь. Тебя же видели с Отмычкой. Что ты на это скажешь?

Возмущенно привставшая Ганна сразу села.

– Кто видел? – стараясь говорить возмущенно, но в голосе было больше страха, воскликнула она.

– Ты ему наколку дала? – подавшись вперед, спросил Суриков.

– Да ты что! Я виделась с Ильей, но не знала, что он вор.

– Ты дала наводку Отмычке?

– Да я же говорю – нет!

– Тише ты! – Суриков заметил, что на них смотрят посетители кафе, бармен и стоящий у выхода охранник. – Мой тебе совет – лучше расскажи мне все. Ведь если об этом узнает Василь, мало тебе не покажется, да и Исак…

– Не говорила я ничего Илье, да он и не спрашивал. Просто я его давно знаю, Отмычка с моим братом в тюрьме сидел, брата там и убили. Вот он и нашел меня тогда. Это было восемь лет назад. А в тот раз случайно встретились в магазине. Он только проводил меня до машины. Спроси самого Илью. Больше я его не видела.

– Ну что ж, так и будем говорить Василю. Ох и не завидую я тебе! Представляешь, что с тобой будет?

– Я бы на твоем месте, – спокойно сказала Ганна, – подумала о себе. Представь, что будет с тобой, когда выяснится, что ты продал украшения в Ярославль. И что ты встречался с человеком из Питера, прежде чем привез его к Исаку. Я все это прекрасно знаю, – кивнула она. Суриков был изумлен. – Надеюсь, ты не забыл, что передавал серьги Юрасю?

– Откуда ты знаешь? – Суриков внезапно охрип.

– Как видишь, знаю. То, что ты говоришь про Илью и меня, тебе надо доказать. Я скажу, что ничего тебе не говорила. А твои дела с питерским и ярославским покупателями мне и доказывать не придется. Просто назову их фамилии, и все. Насчет Хабаровска все знает Юрась. Он влез в твой ящик, увидел деньги и сообщил мне. Поэтому я и согласилась поговорить с тобой в кафе. Сначала испугалась, но вспомнила все, и теперь твоя очередь бояться. Я скажу, что ничего подобного об Илье тебе не говорила. Ты меня позвал в кафе, чтобы купить мое молчание. Ну так что? – Она рассмеялась. – Поехали к моему мужу?

– Откуда ты знаешь? – снова нервно спросил Суриков.

– Знаю, – улыбнулась Ганна. – И ты понимаешь это. Петров из Ярославля и Григорян из Питера. Скажи, что я ошибаюсь!..

– Сучка!.. – буркнул он. Достав сигарету, прикурил.

– А не ты ли дал наводку Илье? – посмеиваясь, спросила она. – Он почему-то поехал в Хабаровск. Уж не договариваться ли о покупке новой партии?

– Слушай, – подавшись вперед, Суриков положил руки на столик, – давай так: я ничего не говорю Торбе, и ты тоже молчишь. Даже если ты будешь отказываться, тебе все равно каюк – знала про меня и молчала. Так что…

– А кто тебе сказал, – перебила Ганна, – что…

– Да никто ничего не говорил! А если ты откажешься от нашего разговора об Отмычке, слушай… – Он сунул руку в карман. «Не говорила я ничего Илье, – услышала Ганна свой голос. – Да он и не спрашивал. Просто я его давно знаю…» Суриков отключил магнитофон. – Так что?..

– Техника! – неожиданно рассмеялась она и, достав из сумочки включенный магнитофон, показала его Сурикову.

– Браво! – Он криво улыбнулся. – Но я сказал тебе правду. А теперь ответь мне, откуда ты узнала о ярославском и… остальном?..

– Я сама продала им кое-что. Армянин пытался переспать со мной и был откровенным. Женщина, вино и желание постели – смесь, заставляющая мужчину терять контроль!.. – Ганна вновь рассмеялась.

– А ты не так проста, как казалась, – удивленно пробормотал Суриков.

– А быть умной неудобно, да и невыгодно, – улыбнулась Ганна. – Когда тебя не видно и не слышно, когда тебя ни о чем не спрашивают и считают просто красивой вещью, легче жить.

– Слушай, – оглянувшись, негромко сказал Суриков, – а ведь мы с тобой можем многое. Давай объединимся и будем работать вместе. Те гроши, которые нам выделяют…

– Мне надо все хорошенько обдумать, – перебила его Ганна.

– Надеюсь, справишься? – спросил Ягунин.

– Да ничего особенного, – улыбнулся молодой мужчина в темных очках. – Когда нужна информация?

– Неделю сможешь ему уделить?

– Тебе это нужно – значит, сделаю.

– Благодарю! – Игорь пожал ему руку. – С меня, Семен, причитается.

– И где же ты столько денег берешь? – посмотрела на молодого мужчину в спортивном костюме пожилая женщина в халате.

– А ты против, бабушка? – Взяв гантели, он развел руки в стороны. – Повысили нам зарплату и…

– Даже долларами платить начали? – недовольно поинтересовалась она. – Смотри, Мишка, большие деньги задарма не дают. Влипнешь ты в историю. Сейчас вон и полковников…

– Да хватит, бабушка! – Он положил гантели. – Полковники миллионами воровали, а я в неслужебное время хорошим людям помогаю, вот и платят.

– Да где ж хорошие люди столько денег-то берут? – вздохнула бабушка.

– А ты думаешь, только жулики сейчас деньги большие имеют? – Внук засмеялся.

– Погодите, Игорь Викторович… – Пожилой мужчина протянул руку за лежащим на столе фотороботом. – Кажется, я знаю этого субъекта. – Взяв фоторобот, он снял очки и нацепил другие. – Точно. Бенков Юрий, ветеринарный врач. Долгое время работал с бригадой, доставляющей в зоопарки хищников.

– Вот, значит, как? – Майор усмехнулся. – А вы не ошибаетесь, Кузьма Валентинович?

– Я понимаю твое сомнение, Игорь. Но фоторобот очень похож на подлинник. Секунду… – Он открыл дверцу маленького сейфа и достал толстый альбом. – Вот! – перевернув несколько страниц, указал он на большую фотографию двух мужчин.

– Точно, – кивнул Ягунин. – Всегда удивлялся, как люди фотороботы составляют. А сам слепил стопроцентную копию. Все-таки молодец я.

– Это твоя работа, – улыбнулся Кузьма Валентинович. – Хотя извините, товарищ майор, я…

– Перестаньте, Кузьма Валентинович, – вздохнул Игорь. – Спасибо.

– Можно узнать, что совершил этот негодяй?

– Почему же сразу негодяй? – спросил майор.

– Он всегда был мне неприятен. Я подозревал, что ему ничего не стоит совершить какую-нибудь пакость. Я его видел полгода назад. Он приезжал вместе с моим самым способным учеником – Иннокентием Соловьевым. Я их сфотографировал на память и, как видно, не зря. Вообще что-то в Юрии было не так, какое-то высокомерие, презрение к окружающим. Мы поехали в ресторан. Кстати, когда он выпил, то начал хвастать, что скоро будет несметно богат и уедет за границу. Показывал перстень. Чудный, надо сказать, перстень, не фабричной работы. Кстати, могу дать краткую справку… – Выдвинув ящик, он достал потрепанную тетрадь. – В свое время такие изделия поставлял небезызвестный господин Паров. Не думал, что кто-то пойдет по его пути.

– Паров давно убит в Якутии. Убийцу не нашли. Паров считался основным поставщиком самодельных драгоценностей на внутрироссийский подпольный рынок. Его изделия пользовались спросом и на Западе. Но доказать его вину так и не удалось. Если кто-то с чем-то попадался, то довольно быстро умирал. Вы уверены?..

– Я столько лет работал с этим, что ошибиться никак не мог. Потому и позвонил вам. Хотел как-то отблагодарить вас за снисходительность, проявленную к моему делу. Ведь я бы умер в тюрьме, если б не вы…

– Перестаньте, Кузьма Валентинович, – улыбнулся майор. – Вас тогда ловко подставили. И если бы вы не были больны, я бы, честное слово, с удовольствием посадил вас. Но вы помогли арестовать убийцу Карповых, и поэтому ваше дело спустили на тормозах. Я просто утаил кое-какие факты.

– Но если бы это выяснилось, – вздохнул Кузьма Валентинович, – у вас были бы неприятности.

– Это было три года назад. Давайте забудем те невеселые дни, потому как я тоже очень и очень боялся, что все вскроется и меня упекут в тюрьму. Но, слава Богу, обошлось. – Игорь взял альбом. – Адрес второго вы знаете?

– Конечно, – улыбнулся Кузьма Валентинович.

Из переулка на проспект выехала «Таврия». Повернула налево и, проехав несколько метров, остановилась перед светофором. Как только «Таврия» выехала на перекресток, в нее на полной скорости врезался джип. Малолитражку со смятым боком отбросило на встречную полосу, и тут же в нее врезались «Жигули».

Старший сержант милиции, выйдя из подъезда, зевнул и сел в стоящую у подъезда «девятку».

– Еду за ним, – проговорил в сотовый сидевший за рулем «восьмерки» Семен. – Будешь на подхвате.

– Понял, – ответили ему.

Допорин завел машину и закурил.

– Опасаешься на иномарке ездить, – усмехнулся Семен. – Тачка в гараже стоит. Ягунин за тебя взялся, а значит, скоро твоим транспортом будет «воронок».

– Наконец-то! – услышав объявление о посадке на рейс Москва—Хабаровск, вздохнула Кристина.

* * *

– Что? – зло спросил в сотовый Ягунин.

– В его «таврию», – услышал он голос Федорова, – врезался джип. Номер московский. Правда, показания свидетелей настораживают. Говорят, пассажир сразу после удара джипа о «таврию» выскочил и смылся. А сам водитель джипа пьян.

– …твою мать! – процедил майор. – Я же только что вышел на него. Опережают, гниды. Надо сержантика брать, пока и он куда-нибудь не вляпался.

– И что мы ему скажем? – спросил капитан. – Он пошлет нас к такой-то матери, и все. Сдавать его нашим – у нас нет ничего, кроме твоих слов. А это, сам понимаешь, не в твою пользу. Ты был там и не помог органам.

– Тоже верно, – нехотя согласился Игорь. – А если и его уберут?

– Но про него ты выяснял у наших, и пока что он им не опасен. А помощь может оказать в любое время. Тем более ты ему «хвост» приклеил. Надеюсь, справятся…

– Семен тот еще Шерлок Холмс.

– Он свернул на дачный поселок около Долгопрудного, – услышал сидевший в машине Семен. – Я фотографирую и передаю его Нине.

– Выезжаю, – кивнул Семен. – Надо подстраховать ее. Вот что, оставь где-нибудь свою машину и садись к Нине. С тобой надежнее будет.

– Понял.

– Подожди, – остановил Сурикова Исак, – как это погиб? Он только что звонил мне, и я собирался с ним обсудить кое-какие дела. Как это случилось?

– Подробностей не знаю. На перекрестке в «таврию» Бенкова врезался джип. Водитель был пьян. «Таврию» отбросило, и в нее вписалась еще какая-то машина. Бенков – труп, джип врезался в дверцу водителя. В общем, подробности узнаю позже и сразу же свяжусь с вами.

– Ясно, – вздохнул Воевода. – А что с Ганной? Твои подозрения подтвердились?

– К счастью для нее – нет. Теперь я совершенно уверен, что к этому она не имеет отношения. Хотя подозрения у меня были.

– Да я помню. Кристина улетела в Хабаровск. И знаешь, мне только сейчас это не понравилось. Может быть, лучше их вернуть?

– В этом я вам не советчик. Хотя, если помните, я с самого начала возражал против поездки. Ситуация в Хабаровске сейчас непредсказуемая. Алимов в любой момент может начать давать показания. Конечно, о нас он будет говорить не сразу, так как в нем будет жить надежда, что мы вмешаемся и сумеем его вытащить. Так что у нас есть время, чтобы…

– Чего ждет Барон? – зло перебил его Исак. – Алимова нужно было убрать сразу. Ведь Барон заявлял, что он достанет человека где угодно, даже в ФСБ у него есть свои люди.

– Я вам так и говорил: ФСБ – это уже перебор. А совравши раз, человек врет и дальше.

– А как ты смотришь на то, чтобы замести следы в Хабаровске? И тогда Алимов подумает, что уж лучше получить десятку, но остаться в живых, чем…

– Да вы подумайте сами: чтоб заткнуть рты нашим хабаровским партнерам, сколько народу придется убрать? Это нереально.

– Ты прав. Но что-то делать надо. Если Алимов заговорит, нам всем конец. И тебе в том числе.

– Я это знаю, но, надеюсь, все будет хорошо.

– Все будет хорошо в том случае, если мы успеем убрать Алимова. Кстати, это относится и к этому жулику, как его?..

– Отмычка. Кличка уголовная. Зовут Илья Петрович Замков, уроженец Тулы, бывший детдомовец. Особых привилегий в уголовном мире у него нет, но и претензий от уголовников тоже. Как говорится, по масти мужик.

– Да мне плевать, кто он. Он дал показания, и если его доставят в Москву, представляешь, что будет? Торба уже просто так не отделается, а он сдаст нас всех.

– Не думаю. Василь прекрасно понимает, что в этом случае он умрет. Даже если он сдаст нас, то мы сумеем выкрутиться, а он умрет. Если его возьмут и он умолчит о нас, то мы поможем ему. Торба не так глуп, как кажется, и он выберет наименьшее зло. Хабаровск для нас гораздо опаснее. К тому же вы подали неплохую мысль насчет Отмычки. Правда, еще осталась эта шлюха. Мы тогда только потеряли время и засветились с…

– Подожди, – остановил его Исак. – А почему именно Бенков погиб? Знаешь, мне вдруг показалось, что это совсем не случайность и что Бенкова просто-напросто убрали. Ведь тогда у метро вы засветились и еле успели унести ноги… Вот что, займитесь Баркасом. Именно он тогда помог этой шлюхе уйти от парней Робота. Кроме того, он и его приятель Станислав убили двоих. И около метро…

– Но там был какой-то родственник, – осмелился прервать его Суриков. – И Люсьен узнала его. Так что в том, что это был ее дядя, сомневаться не приходится.

– Найди Баркаса, – повторил Исак, – и доставь его ко мне. И знаешь что, всех, кто был задействован в операции у метро, отправь из города. В этом тебе поможет Клен. Сделай это немедленно.

– Вы думаете, – усмехнулся Суриков, – милиция, узнав об участниках, начала убирать их? Но это же… – Не договорив, он кашлянул.

– Делай, что я говорю! – разозлился Исак.

– В Долгопрудном, – сказала симпатичная женщина в джинсах, – он встречался с какой-то дамой. С кем именно, выясняет Гусар. Вот, – она положила на стол несколько фотографий, – он поставил в гараж «девятку» и выехал на «мерседесе». Вот эта женщина. – Она показала фотографию выходящей из машины молодой красавицы в мини. – Гусар поехал за ними.

– Степан справится, – кивнул Семен.

– Взялись мы с тобой за частное расследование, – покачал головой Ягунин. – Если это станет известно прокуратуре, прощай погоны и работа в МВД.

– Все будет нормально, – сказал Федоров. – Уже то, что угрохали врача, дает повод думать, что…

– Мы прохлопали, – недовольно прервал его майор. – Тогда у метро я подумал, что этой толстушке задание такое дали. Да и думать некогда было. Боялся, что сейчас саданут Люську ножом, и все дела. А надо было…

– Ничего бы не вышло. Могли и тебя шлепнуть. Было бы очень неплохо, если бы твой частный сыщик кое-что собрал на сержантика. Вот тогда можно и в прокуратуру.

– Я так же думаю, – согласился Ягунин.

«Похоже, я кому-то очень понадобился», – подумал Глеб и осторожно отошел от двери.

– Да нет его, видно, – услышал он голос с площадки. – Сваливать надо. Трезвоним уже минут пять, если не больше.

– И что? – послышался голос другого человека. – Мы беспокоимся о приятеле, он не появлялся давненько. Но его точно нет…

Глеб подошел к закрытому занавеской кухонному окну. Увидел стоящий во дворе джип, возле которого курил невысокий мужчина.

«Водила Воеводы, – узнал его Глеб. – И тачка его. Значит, Исаку я понадобился. Если бы он интересовался Стасиком, то просто позвонил бы. Что-то здесь не так… Надо, наверное, на время из Москвы сдернуть. Из подъезда вышли четверо крепких молодых людей. – Они приходили не привет передать, – усмехнулся Глеб. – Надо сваливать на время. Бабки есть, Стас оставил. А потом ему надо будет звякнуть. Он ведь велел, если что-то не так, звонить».

– В баре сидят, – сказал в сотовый телефон крепкий молодой мужчина. – Бар, видно, пользуется успехом у бандитов и у новых русских. Платная охраняемая стоянка, отдельные кабинеты, девочки только валютные, и, надо сказать, они действительного этого стоят. Так что вход сюда открыт не всем. А наш клиент вошел спокойно, ему даже дверь открыли. Вот номер машины… – Он медленно продиктовал цифры. – Записал?

– Да, – ответил Семен.

– А это номер тачки, на которой приехала дамочка. Да, машина, чей номер ты записывал, – «шестисотый». Со всеми наворотами.

– Давай номер другой машины, – сказал Семен.

– И где же ты была? – спросил Василь вошедшую жену.

– По магазинам ходила. Давно такого кайфа не получала.

– Я же просил, чтобы ты не выходила одна. Сейчас все очень и очень непросто, вполне могут наехать на меня. А слабое место у меня – ты. Поэтому впредь воздержись от прогулок в одиночестве. Если уж невтерпеж, возьми пару парней и топай по магазинам.

– Петрусь где?

– В детской. Ты запомнила, что я сказал?

– Да.

– Чувствую я, – услышала она бормотание мужа, – надо ноги уносить. Как кстати я оставил немного из того, что вроде бы украли. На первое время хватит. А там я что-нибудь придумаю.

«Значит, не все у тебя Отмычка взял, – поняла она. – Интересно, сколько же у тебя еще припрятано этих драгоценностей?»

– Машина принадлежит сестре Допорина, – сказал Семен. – Она сейчас в Англии. Переводчица в фирме «Славянский сувенир». Справок о фирме я не наводил, но знаю, что занимается она продажей русских игрушек, сувениров и прочего за границу, в том числе и в Израиль. Претензий к фирме пока ни у кого нет. Майя Допорина, сестра вашего клиента, находится там уже месяц. Как я выяснил, она должна вернуться примерно через неделю. Ее характеристику я предоставлю завтра. Их мать, Ольга Сергеевна, – прекрасная женщина, ничем криминальным не запачкана. Отец сержанта – бывший капитан ГАИ. Умер полтора года назад от рака легких. Любовница Михаила – Алла Астахова. О ней я не знаю вообще ничего.

– Спасибо, – кивнул Ягунин. – А особенно спасибо за это… – Он взял одну из фотографий. – Даже форму с себя снял… – Он смотрел на Допорина, дарившего на снимке большой букет роз светловолосой красавице. – Она-то знает, что он мент, или он ей по ушам ездит?

– Сначала надо выяснить, – ответил Семен, – с чем ее едят, эту блондиночку, а уж потом делать выводы. Вполне возможно, с ее помощью мафия и заполучила сержанта.

– На такую мелочь они не пойдут, – возразил Ягунин. – Ты отлично поработал. И когда только успел?

– Я же не один был, – улыбнулся Семен.

– Слушай, – майор вздохнул, – я понимаю, что у тебя частная, так сказать, фирма, но пока платить нам нечем.

– Да ладно тебе, – засмеялся Семен. – Ты, когда нам помогаешь, денег не берешь. Лучше вот что скажи: это серьезные сволочи?

– По-моему, да. Так вышло, что я и еще один из нашей конторы сами ведем расследование. Если это станет известно, то нас вышибут, это в лучшем случае. Ты слышал о краже у Торбы?

– Понятно, – кивнул Семен. – Значит, дело действительно серьезное. Меня нанимали проследить за одной дамочкой. Муж-банкир подумал, что она ему изменяет. Я и вышел на Исака. Он с ней спал иногда. И я отказался от задания. Воевода, так зовут Исака в уголовной среде, уж слишком серьезный человек. Знаешь, давай работать вместе. Все-таки ты как-никак мент, майор, – рассмеялся он. – И если случится перебор в работе, отмажешь. Тебя будем задействовать только в критический момент. О’кей?

– Да ты сам-то понимаешь, во что ввязываешься? – хмуро спросил Игорь. – Я просто просьбу приятеля исполнял. А там кое-что произошло, я и разозлился. Этот Допорин дежурил у метро или случайно в том месте оказался, а там бабу убили. Вот я и…

– Давай без подробностей, а то испугаешь до смерти. В общем, если что нужно, обращайся. Сейчас у меня все равно серьезных заказов нет, а мне что-то очень захотелось этого Исака за горло взять. У меня к нему счет имеется.

– Что за счет?

– Тебе этого знать не надо.

– Ладно, будем работать вместе. Для нас с Сашкой это выход. Мы же в свободное от этого дела время служим в милиции… – Игорь подмигнул Семену.

Тот рассмеялся.

– Кристина Аркадьевна долетела хорошо, – доложил вошедший в кабинет Исака длинноволосый здоровяк.

– Понял, – кивнул пивший кофе Исак. – Вот что, Мустанг, ты набери хорошую команду парней, которые пойдут на все. Возможно, очень скоро придется воевать.

– Хорошо. У меня есть команда.

– Да я уже говорила, – вздохнула явно не знающая, как себя вести, черноволосая проводница, – ничего я не видела. Просто милиционеры сказали, что в дипломате у того мужика что-то было, я и подтвердила. Но сама ничего не видела.

– Послушайте, Галина Петровна, – сдержанно сказал следователь, – вы хоть понимаете, что делаете? Вас могут привлечь…

– Я ничего у него не видела, – упрямо повторила проводница.

– Вот дела, – недовольно пробормотал майор милиции. – Видно, запугали бабенок. Что одна, что другая – ничего не видели, ничего не знаем. Умеют работать, суки! И чувствуется, в этом вопросе баб они подковали. Следователь попытался напугать одну статьей за укрывательство, она сразу в ответ: я буду утверждать, что милиция заставила меня подписать показания.

– Здорово на них надавили, – сказал Ларионов. – До чего мне этот Хабаровск надоел, – вздохнул он. – С Бешеным все вроде медики решили. Будут его в местном дурдоме лечить. Он башкой здорово шарахнулся и ум потерял. А насчет Отмычки что-то непонятное. Говорят – жди тут, и все. Вот навесили на меня этого домушника, мать его!..

– Может там материал собирают? – предположил майор. – И скорее всего хотят увязать в одно дело Алимова и показания Отмычки. Ведь ясно, что все это отсюда идет.

– Но мне-то зачем тут торчать? Я приехал из-за Бешеного. Он под колпаком медиков. Ну ладно, взял я Отмычку… – Вздохнув, он выматерился.

– Работа наша такая, – засмеялся майор.

– Жена уже небось любовника нашла. И так постоянно пищит: я вроде замужем, а мужа вижу раз в месяц. В Новый год и то выдернули. Вот и живи полной жизнью. – Прикурив, он посмотрел в окно. – Снова дождь. А что ты говорил об увязке кражи и ареста курьера?

– Там и здесь драгоценности, причем, заметь, одного изготовителя. Мы тут копнули и поняли, что все уходит во времена великого и нерушимого Союза. Был такой Пар. Еще до войны он организовал свое дело, устроил мастерскую. Его убили, а дело продолжил его сын. И кончил, как отец, тоже убит. Потом затишье, и вдруг все повторяется. Вновь появляются изготовленные по той же технологии драгоценности. И это при том, что мастерская отца и сына Паровых была закрыта. Так откуда же сейчас все идет? Надо все начинать сначала. Сейчас наводят справки о родственниках Паровых. Выходит, по наследству все передается. Именно поэтому скорее всего и держат Отмычку здесь. Не мы, а Москва. Надеюсь, понимаешь почему?

– Кажется, да. Боятся, что в Москве Отмычку пришибут. Выходит, я вроде телохранителя. Может, мне и в камеру с ним сесть?

– Да ладно тебе юродствовать, – недовольно проговорил майор. – В камере ему пока ничто не угрожает. Правда, пока ты здесь. Видишь ли, какое дело – у нас тут далеко не все в порядке. Если уж в МУРе…

– Это я понял, – перебил его Ларионов. – Видно, что Хамелин после задержания этого курьера чересчур испугался. И уже несколько раз я видел здесь судью. Фролкин, кажется, его фамилия.

– Поэтому ты здесь и нужен. Как ни крути, ты из столицы, а не из какого-то райотдела.

– Лихо, – усмехнулся капитан. – А сами вы что, не можете?