Электронная библиотека » Борис Георгиев » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Колодезная пыль"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 08:51


Автор книги: Борис Георгиев


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Колодезная пыль
Борис Георгиев

…в каждой ячейке жила человекоподобная пчела, может быть даже личинка. Это было ощущение единства моего собственного тела и тела гостиницы, где меня поселили. Одновременно я был и человеком и зданием.

Валентин Катаев, «Святой колодец»

© Борис Георгиев, 2016

© Борис Гончарук, дизайн обложки, 2016


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Дверь цвета слоновой кости спела деревянным голосом, лениво повернувшись на петлях.

– Что ж такое опять? – спросил Валентин Юрьевич и взялся за литую ручку.

– Недели не прошло, – брюзжал он, слушая дверной скрип.

Квартира номер четыре старчески зевнула, показала коридорное горло.

– В прошлую пятницу тебя стесал, – напомнил Валентин Юрьевич стёсанному чуть не до палубных досок пола порожку. Весь в зарубках, ни дать ни взять – календарь Робинзона.

Валентин Юрьевич осмотрел дёсна дверного зева: «Опять?..» – и убедился, что был прав. Снова перекосило коробку. Тогда он, не слушая скрипучие причитания, прихлопнул дверь, налёг плечом, вонзил с вывертом ключ, вытащил. На ходу бросил через плечо:

– Дождёшься, когда-нибудь я тебя уволю вчистую. Выставлю за дверь.

Посмеялся – не так-то просто выставить дверь за дверь! – спустился, выскочил на нижнюю веранду, – не проще, чем выгнать из дому дом! – оглядел по-соседски двери нижних квартир – вторая… третья… пятая…

– О, где же ты, Резиновая Зина? – шепнул он цифре «пять» на медной бляшке, вбитой в дерматиновую стёганку. Пожалел, что никогда больше не услышит из-за приоткрытой двери обычное: «На службу, Юрочка?» Беспамятная Резиновая Зина вечно путала сына с отцом. Подумал: «Никогда», – резво скатился по короткой лесенке нижней веранды, свернул возле крыльца шестой квартиры (вельзевулово логово!) на асфальтовую, треснувшую вдоль стены дорожку. Прочь со двора, за уго…

– О!

Чуть не ухнул в бездну. Что за новости? Там, где вчера ещё торчал строительный забор, где приходилось тискаться меж корявыми ребристыми листами и стеною, зияла пустота. Пропасть, обрыв. В него, вертясь и ныряя, валились вялые листья – сорил янтарём ясень. Валентин пал на четвереньки, подобрался к самому краю и заглянул в ямину. «Метра четыре, не перепрыгнуть, – подумал он. – Да и к чему прыгать?» Бесполезно. Широкая, ровная траншея шириною четыре метра уходила вправо за угол дома, куда заглянуть не хватило духу, и влево – впритирку к зеркальной скале новостроя. За траншеей островок земли, усыпанный кирпичным крошевом – останками дома номер восемь по Девичьей улице, – но именно что островок, усеянный строительным мусором прямоугольник в окружении рвов. Валентин Юрьевич вгляделся в темень расселины, – жуть, дна не видать, голова кружится! – в чёрноте ему померещилось бурление, будто кипела смола, потом, когда привыкли глаза, он различил багровые сполохи, словно бы на дне разреза тлели угли. Не кое-как под слоем золы, а ровными рядами – как ёлочные гирлянды или нанодиодные росчерки. Такие с недавних пор повадились лепить повсюду рекламисты, обозначая контуры воздушных замков – будущих новостроев. «Ага, вот это что!» – сообразил Валентин Юрьевич и отполз от края, чтобы не сорваться. Мысль его, оттолкнувшись от воздушных замков, получила верное направление. Не рекламисты, а строители. Не видел никогда вживую, как растёт бактобетонная коробка, но догадался – это она. Сполохи внизу – огоньки СВЧ-активаторов, а бурление… «Страшно представить, что было бы, попади я туда. Силикофаги, знаете ли… Шею бы свернул, вот что. А дальше – какая разница? Переварили бы меня и отгрохали многоквартирный памятник. Нерукотворный». Разыгравшееся воображение вмиг нарисовало, как лезет из земли замешенный на крови, печёнках и селезёнках шестидесятиэтажный монумент – десять этажей под, остальные над – вздымается фаллическим символом новой жизни.

– Зачем забор убрали, идиоты?! – крикнул, вытянув шею в юго-западном направлении Валентин. Стоя на четвереньках у края обрыва, озверел больше от бессилия перед мощью техники, чем от запоздалого страха. Вопль, перекатившись через ров, потерялся над снесённым кварталом – весь западный склон холма был готов к застройке, и кое-где уже лезли из земляных дёсен желтоватые зубы бактобетонных стен. Тут Валентин Юрьевич припомнил, что строители были в своём праве, убрав забор. Дом номер десять на перекрёстке улиц Девичьей и Черноглазовской числился отселённым, стало быть, винить в разгильдяйстве нужно не застройщиков, а себя. И не себя даже, а дражайшую половину, Ленку Викторовну, затеявшую перед отселением обмен.

– Елена Распрекрасная, – проворчал Валентин. Решил, не поднимаясь с четверенек, осторожно глянуть за угол – вдруг как-то можно исхитриться и выбраться на Девичью?

Из траншеи воняло дрожжевой фабрикой, над провалом дрожал и струился воздух. У дальнего края котлована Валентин разглядел два длиннейших вагона, оба на автомобильном ходу. Из одного спускался в яму толстый ядовито-зелёный хобот, из другого свешивались фестоны глянцевых чёрных кабелей. Позвать некого, людей рядом с насосной и силовой не было, а главное – стало ясно, что встречу с заказчиком придётся отложить. Тому, кто не умеет летать, думать нечего выбраться. Ровная, как хирургический разрез, кромка котлована достигала улицы. Строители не только дорожку начисто срезали, но и крыльцо первой квартиры вместе с палисадником.

– Пропали бальзамины Екатерины Антоновны, – резюмировал без особого сожаления Валентин и попятился, потому что уже сыпалась из-под ладоней в бездну асфальтовая крошка. Пряча по-черепашьи голову, успел заметить надпись на голубом фургоне: «B.В.Elephant inc».

«Застройщикам звякнуть? Большим блу элефантам инк. Где-то был телефон их отдела продаж, Ленка оставила. Пусть решают как-нибудь. Но гриб?.. Молодец я, что за час вышел. Понедельник, утро, стало быть, гриб на портале своём проторчит до самой встречи. Успею застать. Интересно, чем он живёт, когда не работает?» Что-то коснулось лица, скользнуло. Ясеневый лист лёг на асфальт. Так и не придумав, чем живёт в нерабочее время уважаемый заказчик, Валентин Юрьевич поднялся, небрежно отряхнул на коленях джинсы и побрёл домой. По короткой асфальтовой дорожке, мимо вельзевуловой пристройки, по четырёхстопной лестнице на веранду, где двери номер два, три, пять и лестница на второй этаж. Ах эта лестница – дубовая, сто двадцать лет, без малейшего скрипа, с балясинами точёными, крашеными под слоновую кость – чудо! И дверь с бильярдным номером четыре чудом была, если б не перекашивало от малейшего чиха коробку. Котлован под боком – не чих малейший. Ворочался большой голубой элефант в посудной лавке, давил в крошку фарфор кирпичных стен и зацепил фундамент – основу основ. Лестница – что ей сделается? Но дом перевалился, как на гребне волны корабль, охнул дубовыми балками, крякнул лагами, половицами скрипнул… Неудивительно, что перекосило коробку.

Последний жилец отселённого дома влачился полутёмным коридором четвёртой квартиры, будто бильярдный шар к лузе, мысли его костяными шарами катились по мягкому сукну без столкновений. Стоило опуститься в кресло и сунуть голову в шлем… Борт!


***


Пыхнуло в глаза сияние – Энтер! – погасло. Когда Валентин смигнул, зажглось – Коннект! – рванулось разноцветное ничто, завертелось, словно самолёт из виража сорвался в штопор – Дальше, дальше! Не нужен артмастеру демпфер, с места в бой. Он привычно справился с дурнотой. Дальше! Под светящимися ладонями поплыли облака тегов; рекламные баннеры сунулись было, но тут же, по короткому жесту, пропали. Валентин повернулся на сто восемьдесят в бархатной пустоте (сапожник без сапог, артмастер без портала) отыскал блокнот и в нём адрес входа с пометкой «ГриБ». Ещё жест, и чернота лопнула снизу доверху светлым росчерком. Осталось вцепиться в края и рвануть – В стороны! На себя! – чтоб разошлись, как портьеры, половинки тьмы и пустили из одного небытия в другое.

Доступ дали, значит клиент ещё у себя. Прекрасно. Валентин Юрьевич терпеть не мог опаздывать и откладывать встречи.

– Изменяешь себе, Ключик? – рокотнул откуда-то справа и сверху грибов голос.

Валентин огляделся, вживаясь в мир. Под ногами красноватый гравий. Полукруглая дорожка вокруг фонтана – тюильрийскому дворцу впору. Живая изгородь, за нею геометрически правильный парк. Справа балюстрада широкой террасы, откуда и свесился, издевательски ухмыляясь, гриб. «С камзолом я переборщил, – подумал артмастер, но от гримасы удержался. – Слишком золота много, давит. А этот доволен, цветёт, как хризантема в петлице».

– Здравствуйте, Григорий, – пряча улыбку, проговорил артмастер.

– Борисович, – дополнил клиент, не допускавший, чтобы кто-то, кроме него самого, экономил на отчестве. – Чего тебе взбрело? Договорились же в десять у «пяти углов». Пробка что ли в центре?

Валентин ответил не сразу, сначала взошёл мраморной лестницей на террасу. Поднимаясь, косился на кабриолет, решёткой радиатора влезший в розовые кусты у фонтана. Пантера! Кобальт и хром, глазам больно от бликов. Всё это: кабриолет, парк, фонтаны, дом, камзол хозяина, шахматные плиты под ногами – придумал он, артмастер Ключко Валентин Юрьевич. Выдумал и реализовал, если можно назвать химеры реализацией. «Столик я удачно приткнул, – заметил про себя артмастер, отодвинул лёгкий плетёный стул и сел без приглашения. – Что мне взбрело, спрашиваешь? Не твоё грибово дело».

– Я решил зайти к вам, – ответил он, глядя на хозяина декораций снизу вверх, – в порядке авторского надзора. Да вы присаживайтесь, гри… Григорий Борисович.

«Чёрт, не хватало его в глаза обозвать грибом».

– Это ты хорошо придумал, – пыхтел, усаживаясь напротив, гриб. – А то как-то не по-людски. Вечно ты меня таскаешь по левым забегаловкам.

– Вы же в реале меня к себе не зовёте, – скучливо (сколько можно повторять!) бросил артмастер.

– Сто раз тебя спрашивал, Ключик, зачем в реале?

– Сто раз отвечал: чтобы сделать вас таким, каким вы хотите стать, я должен видеть вас таким, какой вы есть на самом деле, – сказал Валентин, подумавши: «Гриб, который мечтает стать дубом».

– Сто раз ты меня видел в реале, зачем я тебе нужен в сто первый?!

«Стану я тебе рассказывать об итеративной психопластике», – подумал Валентин и сухо ответил:

– Мне нравится беседовать с людьми, а не с призраками, которых я же сам и выдумал. И хватит об этом. Если не возражаете, давайте ближе к делу. Вы говорили, что-то не так с автомобилем?

– А? Да. Нет, не то чтоб не так… Стрёмно. Даже не знаю, как тебе…

Гриб мялся, Валентин силился под виртуальной маской клиента – респектабельность, чувство собственного достоинства, безусловное превосходство – разглядеть истинного человека. Припомнил, каким был этот Григорий Борисович, когда в первый раз встретились. Тени тёмных делишек волочились за ним, как хвост за ящерицей, теперь же они едва заметными чёрточками залегли у крыльев носа и в брезгливой складке губ. «Хорошо, что лексикон у него не изменился», – подумал артмастер. Чтоб сдвинуть с мёртвой точки забуксовавший разговор, предложил:

– Попробуйте описать момент, когда ощутили неудобство.

– Момент? Ну, прикинь, отвёз я свою в салон, высаживаю, и тут… Нет, это позже было. Когда вылезала – всё путём. Ножка на шпильке… Чмоки-чмоки… Она вся такая… И дверцей – хлоп! И тут… Ты понял? Нет, не тогда, позже, когда подъезжаю я к офису, поворачиваю, дверь нараспашку, и неспешно так высовываю ботинок… Вот в этот самый момент и ёкнуло.

– Что «ёкнуло»? Текстура сбилась?

– Какая текстура? Внутри ёкнуло. Всё не то, понял? Невдобняк перед пацанами – тачка голубая, сам я получаюсь вроде… Ну, ты понял.

«Понятно. Психологическая несовместимость образов, разрыв».

– Понял. Делаем вторую машину?

– Не, ты не врубился. Как я с двумя буду? Что я – на одной Ариадну в салон, а на другой… И бабок не меряно. Ты мне сделай, чтоб и туда и сюда, понял?

– Трансформер?

– Чего?

– Два в одном. Смену скина я сделаю по вашему эмоциональному состоянию. Жену отвезёте в салон на этой – Валентин кивнул кобальтовой пантере, – а по дороге в офис или на деловую встречу… Одним словом, когда вы подумаете о делах, скин сменится.

– Когда подумаю о делах?.. – с сомнением протянул гриб. – А ёкать не будет?

– Нет, если вы не питаете нежных чувств к паца… К вашим партнёрам.

– Ты на что намекаешь? – возмутился Григорий Борисович, но тут же сник. Пожевав губами, спросил:

– Сколько денег?

– У вас остался расчёт по скину? Прекрасно. Разделите на два. Срок исполнения – неделя.

– За полцены? Ничё, но тоже бабки. Ты смотри, если чё не так… Ты меня знаешь.

Валентин смерил взглядом фигуру в камзоле, развалившуюся в плетёном кресле, и после сказал:

– Знаю. Оплата после приёмки. Нужен доступ к вашей психофизике, без этого работать не начну.

– Внутри у меня копаться будешь? – нехорошо улыбаясь, спросил гриб.

– Больше вовне. Мне всего-то и нужно – ситуационная привязка.

Гриб, не снимая прохладной улыбки, негромко сказал:

– Смотри, если чё – зарою.

– Меня уже зарыли, – неожиданно для себя самого ответил Валентин, которому почему-то вспомнился котлован. Засим он кивнул, выбрался из кресла и хотел отбыть, но гриб остановил:

– Погоди. Надо чтобы и Ариадне подошло. Тебе и её профиль дать?

Артмастер глянул на клиента искоса, при этом роскошный камзол на миг разбился в треугольные дребезги. «А движок-то сбоит, – отметил про себя артмастер. – Надо саппорту настучать, пускай разбираются. Психофизика Ариадны? Обойдусь. Эта никогда не меняется».

– Не нужно, – сказал он клиенту, и, желая пошутить на прощанье, продолжил:

– Разве что вы хотите заодно и жену поднастроить.

– А ты и это можешь? – с надеждой осведомился гриб.

– Я не бог, – буркнул Валентин, подумав: «Не бог и без сапог. Свою бы тоже… Если б мог».

Сухо распрощался, отыскал в облаках малоприметный крестик, схватился за него и дёрнул, чтоб выпасть из чужого небытия в собственное.

Глава вторая

Высвободив голову из шлема, Валентин с минуту бездумно разглядывал чернолаковый шар. Без номера. Шлем дружески подмигивал огоньками, словно бы приглашал вернуться в уютную черноту, где под руками привычные инструменты, где ничего не стоит вырыть котлован и тут же зарыть его.

– Котлован? Что-то я хотел… – бормотал артмастер. – Позвонить куда-то. Телефон собирался найти. Да! Звякнуть голубым слонам в их посудную лавку! Номер где-то тут.

Артмастер водрузил шлем на стол, потянулся к терминалу, пролистал записную книжку, но мигом найденный телефон коммерческого отдела застройщика перекрыло срочное сообщение: «Отправел время пошло», – лоскутом поверх всех окон.

– От чего время пошло? – таращась в экран, осведомился Валентин Юрьевич. Потом, глянув, кто отправитель, понял.

– А, от гриба. Прислал доступ. Неделя у меня.

Нестерпимо захотелось тут же нырнуть во тьму мастерской и взяться за работу – со вкусом, без спешки. И чтобы провалились все голубые слоны в мире туда, в свой котлован, прихватив заодно заказчиков с их жёнами и проблемами, и не с одними только их жёнами, а и вообще.

– Тон-н! – грянул гонг. Вызов.

Хоть и успел надеть шлем, но отрешиться от действительности не удалось, во мраке перед глазами мигала зелёная телефонная трубка – метка входящего вызова.

– Легка на помине.

– Тон-н! – подтвердил зуммер.

Пришлось снять шлем. Валентин взял со стола допотопную телефонную трубку и сказал в неё, старательно пряча досаду:

– Ленка? Привет.

– Ва-аля-а! – хрипловато мурлыкнул в наушнике Ленки Викторовны голос. Как всегда, стоило Ключику её услышать, прочее померкло. Голосом она некогда взяла над артмастером власть, и, хоть со временем влияние ослабло, не исчезло полностью.

– Ва-аля, почему так долго не брал трубку?

– Понимаешь, я получил заказ, и…

Ленку и не интересовали оправдания.

– Слу-ушай, – ворковала она. – Такой вариант наклюнулся, прелесть. Совершенно случайно подвернулся молодой человек почти в центре, и получается, что без доплаты. Ты слышишь?

– Слышу. Молодой человек без доплаты, – повторил Валентин.

– Не перебивай. И чего таким кислым тоном? Трёшка на ту двушку, что вчера, и однушку, где бабуля с котом и без ремонта. Двадцать четвёртый этаж, вид на реку, два санузла, один с окном…

– У бабули санузел с окном?

– Что? При чём здесь бабуля, у неё без ремонта. Я тебе о молодом человеке, который с видом на реку. Слу-ушай, я еду смотреть, а то перехватят. Валь, ты слышишь, там всё как по заказу. Тебе комнатушка под мастерскую – во двор, а спальня и гостиная на восток. На реку вид – сказка.

– Погоди. На какую реку? Ты где вообще?

– Ты что, Валь? Валя-а, ты с луны свалился? – обижено промяукала трубка, после чего Валентину Юрьевичу сообщено было, что его супруга второй день обретается не где-нибудь, а в столице, и трудится как раб на галерах, пытаясь обеспечить семью достойным жильём. А если кому-нибудь это безразлично, то он, конечно, может не брать трубку вовсе, но тогда пусть пеняет на себя, мнение его в таком случае учтено не будет.

– Понятно, – перебил Валентин, непроизвольно глянув на часы. – Я согласен, Ленка. Ты это хотела услышать?

– Я хотела услышать, что ты рад.

– Я просто счастлив за бабулю и её молодого человека с видом на реку.

– Ты всё перепутал. Вот слушай. Тех, которые хотели двушку и двушку, мы вычеркиваем, перебьются. Полковник на кругу тридцать восьмого с совмещённым санузлом разъезжается в две единички, его двушка пойдёт молодому человеку с видом на реку, он переезжает к невесте. А ту единичку, которую он получит…

Артмастер перестал слушать. Многозвенный обмен, затеянный женою ради переезда в столицу, приближался к счастливому разрешению, удержать в голове все связанные с ним операции Валентин теперь даже не пытался. Временами ему казалось, что и Елена Викторовна кое-что упускает из виду по неопытности, но сладить с нею, после того как она ради обмена сделалась риелтором, стало невозможно. Нашла себя. Авторское право, по коему была специалистом, никогда её не интересовало, и в этом её можно было понять, авторское право скучная штука! Однако азарт, с каким Ленка окунулась в торговлю чужой недвижимостью, Валентину Юрьевичу не импонировал, и более того – производил впечатление отталкивающее.

– И река. Он говорит, что мне обязательно понравится. Такой симпатичный! – трещала Ленка.

– Вид на реку симпатичный?

– Что? Ты меня не слушал? Говорю же, в квартире ещё не была, как раз туда еду. Молодой человек симпатичный. А ты…

– А я работаю. Извини Лен, но тут такое дело – рядом с домом всё разрыли, а мне…

– Работаешь? А я, по-твоему, чем занята? Всё, некогда лясы точить. Пока.

– Пока, – сказал Валентин опустевшей трубке.

Котлован, гриб, теперь ещё и Ленка с обменом – не много ли для одного утра?

– Он молодой, симпатичный и с видом, а я уже нет, – выцедил сквозь зубы Ключик, с ненавистью разглядывая адресные данные голубого слона. Поверх записной книжки ползла строка, неизвестно как преодолевшая запрет на показ рекламы: «Цены от застройщика! Новинка сезона! Нолькомнатные квартиры в сотовых кондоминиумах! Эксклюзивные порталы от лучших артмастеров – в подарок! Спешите, количество сот ограничено! Только в B.B.Elephant inc. премиум-сота по цене квартиры эконом-класса!»

– Нолькомнатные? Что ещё за бред?

«Дворец в обмен на хижину! – не унималась ползучая строка – Ты всё ещё прозябаешь в унылых трущобах?»

Артмастер зашипел, как проколотый мяч, схватился за телефонную трубку и стал совать пальцем в стёртые клавиши. После – ту-ут, ту-ут, ту-ут, – трёх гудков в ухо протрубили фанфары, – та-да-да-та-тада!

– Вас приветствует компания «Би Би Элефант инк»! Если вы хотите ознакомиться с нашими специальными предложениями, нажмите клавишу «один».

– Я хочу говорить с вашим директором, – сказал Валентин, но мадам с шёлковым голоском не обратила внимания.

– Если вы хотите прослушать список возводимых объектов, нажмите клавишу «два», – игриво говорила она.

– Тьфу ты! – сплюнул артмастер. Успел за последние несколько лет отвыкнуть от тупых телефонных роботов. Застройщик приобрёл где-то по случаю устаревшую автоматическую станцию. Нужно было дождаться, пока исчерпаются пункты звукового меню и трубку возьмёт живой оператор.

Валентин Юрьевич поднялся и, держа телефон несколько на отлёте, подошёл к окну. В трубке неразборчиво журчал голос и попискивал зуммер, за окном ясень пошевеливал ветвями и ронял янтарные капли. Беззвучный их полёт по свинцовому тучному небу подействовал на артмастера успокаивающе. Он поднёс трубку к уху.

– Ждите ответа оператора, – обижено проговорила шёлковая барышня.

– Жду я, жду. Что ещё мне остаётся?

– Что?! – недовольно переспросил совсем не шёлковый голос.

От неожиданности Валентин смешался и заговорил путано:

– Э-э… Девушка! Тут у меня дома… Я не могу выйти! Ваш котлован… Я, конечно, понимаю, строить надо…

– Молодой человек! – перебила девушка, в голосе её звякнула сталь. – Здесь не производственный отдел, а бухгалтерия. Переключаю на автосекретаря.

– Погодите! – взмолился Валентин. – Не надо автосекретаря, лучше производственный отдел!

– Звоните, сами не знаете куда! – отрезала стальная леди и пропала из трубки.

«Ту-ут, ту-ут, ту-ут», – считал Валентин.

– Да?! – после десяти сигналов отозвался женский голос.

– Это производственный отдел?

– Бухгалтерия, – бронзовыми молоточками отчеканила стальная леди. – Это опять вы? Я же вас переключила!

– Там не берут трубку. Переключите, пожалуйста…

– Я что вам тут – телефонная барышня? – взвилась бухгалтерия. – У меня месячный отчёт! Кха! Кхм! Голос уже сорвала всем отвечать.

«Сейчас повесит трубку, – обеспокоился Валентин. – Надо что-то делать».

– Очень жаль, – произнес он, старательно имитируя сожаление. – У вас такой милый голос. Вот если бы автоматическая секретарша разговаривала как вы, я бы только и делал, что звонил в вашу фирму.

В трубке помолчали, подышали, потом негромко сказали:

– Да? Так вы говорите, не берут в производственном отделе трубку? Они, наверное, на совещании у директора. Вы по недоделкам звоните?

– Скорее по переделкам.

– Это как? – ни малейшей примеси металла в бухгалтерском голосе не осталось.

– Попал в переделку. Производственники ваши на Девичьей улице восемь вырыли котлован, и я теперь арестован – не могу выйти из дому.

– На какой, вы говорите, улице?

Валентин повторил. В трубке хихикнули. Стало слышно, как щёлкает клавиатура – бухгалтер поднимала документацию. «Есть такой объект, – рассеянно комментировала она. – Сота. Степень готовности… Котлован, да. Ужас какой. Арестован? Даже не знаю, что бы я делала, если бы… Как вас зовут? Валентин? Очень приятно, Маргарита. Бактобетон уже пошёл, остановить – никак. Но позвольте, шестой номер снесён, десятый отселён. Где вы там?

– Десятый номер. Я не отселён. Это ошибка.

– Да-а? Ну я даже не знаю… Это теперь только с директором. Сейчас, я гляну. Может записать вас на приём? Знаете что, Валентин с Девичьей, заходите сначала ко мне.

Бухгалтерия заговорила совсем уж шёлковым голосом, в предвидении возможной встречи Валентина Юрьевича пробил холодный пот.

– Невозможно. Я арестован. И у вас же месячный отчёт.

– Да-а? – протянула Маргарита. – А, ну да. Тогда я сейчас сообщу директору. Вам перезвонят. Но вы, когда освободитесь, заходите. Я как раз управлюсь с отчётом. Зайдёте?

Валентин с Девичьей улицы в ответ выразился невнятно, бросил трубку и отёр пот со лба. У стальной леди стальные оказались и коготки.

– Однако и мне пора за работу.

Он надел шлем, словно с головой погрузился в чёрную воду.

В мастерской артмастера всё должно быть под рукой, но «под рукой» – всего лишь фигура речи. Не рукой, а всем собою артмастер из бесплотного ничто извлекает нечто. «Психофизика после, сначала основа. Где тут грибовы файлы?» Задев локтем ссылку, Ключик вскрыл папку с заготовками и провернул выпавший пёстрый веер до нужной страницы. «Вот подшивка». Подсвеченными пальцами перебрал он закладки, – геодезия, парк, макеты, макеты, эскиз интерьера, опять макеты… Вот! – вытащил скин, машинную шкурку. Левой рукою, не глядя, в примитивах порылся и подцепил болванку электрокара. Стандарт. «Все вы на одно лицо, без меня болванками облезлыми останетесь на веки веков», – подумал он и в пустоту вбросил матрицу граничных условий стандартного электрокара, кости без мяса и кожи. Воображение подсунуло картину: унылая улица, по ней тащатся в обе стороны потоки одинаковых угловатых машин. «Так оно и есть в реале, унификация – страшная штука», – подумал дизайнер, от видения отмахнувшись. Поддел указательным пальцем скин, накинул на машинные кости, как хозяин на вешалку вешает шляпу. Кости обросли мясом, глаза пантеры сверкнули стеклом и хромом, кобальтом оделось мускулистое тело. «Теперь, кошечка, позволь я тебя немножко раздену», – едва шевеля губами, шепнул артмастер, перебирая метки слоёв, но…

– Тон-н! – прозвучал за спиною гонг.

– Я занят! – раздражённо бросил Ключик. Никак не мог добраться до нужного слоя.

– Тон-н!

– Чтоб тебя задавило! – рыкнул артмастер, но – делать нечего, снял палец с карусельной панели выбора слоя и повернулся к службам. Пиктограмма в виде телефонной трубки налилась изумрудным светом. Входящий вызов.

– Тон-н! – в третий раз ударил гонг.

Выходить не хотелось, Ключик тронул пиктограмму. Болтать в мастерской – пошлое дело, но меньшее зло.

– Сейчас-сейчас! Он подойдёт, я знаю, – мурлыкнула из пустоты Ленка Викторовна. Впечатление было такое, что говорила отвернувшись. После паузы стеклянными бусинами рассыпался в темноте её смех. Кто-то третий рассмешил её, отпустив в адрес Валентина Юрьевича шутку.

– Да, он такой, – смеясь, подтвердила она.

– Какой? – спросил у пустоты Ключик.

– Дремучий, – пояснила жена. – Валяа-а, я тут смотрю квартиру, и знаешь, что думаю? Как мы жили в этой твоей затхлой норе? Ведь там нету воздуха, одна пыль! Отвратительное старое дерево повсюду, кирпич, дранка, штукатурка… Перхоть! Фу! Песок в щелях, как грязь под ногтями у покойника. Твой дом – труп. Как хорошо, что наконец-то его зароют! Слу-ушай, Валь! Тут небо! Ты слышишь? В спальне на полстены – небо! Валя-а! Чего молчишь? Как бы мне хотелось тебя встряхнуть! Ты весь вывалялся в пыли, Валь…

– Это моя пыль, – угрюмо сообщил Валентин Юрьевич, слушая смех жены. – Ты пьяна?

– Я? Просто здесь воздух и небо. Немного шампанского за знакомство. Спры… снули пред-ва-рительный договор.

– Ты, значит, уже подписала, – сказал Валентин Юрьевич и сам удивился, до чего неприятно получилось.

– Конечно, подписала. А что? Упускать такой вариант?! Ну нет, зря что ли я, как ломовая лошадь… И Евгения надо бы отпустить к его невесте, правда, Женечка? Валь, только не говори, что ты против.

– Мне всё равно. Пусть катится к невесте, чёртов твой Женечка. А ты…

– Как ты можешь?! Незнакомого челове… Что-о? Ты и меня тоже? Ва-аль!

– Идите вы все к чёрту! – заорал в темноту Ключик, не в силах более сдерживать клокочущую ярость. Если б мог, швырнул бы туда чем-нибудь тяжёлым, но судорожно сжатые светящиеся пальцы схватили пустоту. Это нисколько не успокоило артмастера, наоборот, подлило в огонь масла.

– Пошли! К чёрту! Все! – плевался словами Ключик. Никак не мог угодить пальцем в рубиновую пиктограмму, поэтому шарахнул наотмашь. Кулак проскочил сквозь, пиктограмма налилась кровью. Отбой. Но артмастер всё ещё отплёвывал вместе с желчью остатки утренних дрязг:

– Всех вас в шестую квартиру к Вельзевулу в сортир! Слоны голубые с невестами, Маргариты с грибами, все! Построились парами и пошли к свиньям, с видом на реку топиться! В котлован с бактобетонным дерьмом по уши! И чтоб вас там задавило битым кирпичом пополам с перхотью! Кха! Кха!

Поперхал охрипшим горлом, немного остыл. Хотел прижать к вискам руки, но, как и всегда, вовремя остановился. Небытие, тела нет. Пульс в висках и кашель – всё это за пределами пустоты, как Ленка. «И хорошо», – не без досады подумал артмастер. Повернулся к рабочей зоне, перетащил поближе панель слоев, крутнул её, наудачу ткнул в карусель, и – надо же! – с первого тыка угодил в последний слой интерьера. Осталось подняться на уровень выше и…

– Тон-н! – грянул за спиною гонг.

– Перезвонила всё-таки! – Ключик бросился к зазеленевшей трубке, снова потеряв искомую границу между интерьером и экстерьером. – Ленка?!

В пустоте прозвучал незнакомый мужской голос:

– Валентин, э-э, извините, не знаю отчества.

– Юрьевич, – подсказал артмастер. Вышло суховато, потому что надеялся услышать жену, а не какого-то тенора.

«Кстати, кто это? Не Женечка ли?» Впрочем, всё разъяснилось быстро.

– Управляющий «Би Би Элефант» вас беспокоит, Старицкий моя фамилия, – представился тенор. – Владимир Александрович. Мне доложили, что вы, находясь незаконно в отселённом доме номер десять по улице Девичьей, оказались по собственной неосторожности в э-э… безвыходном положении. От лица общества с ограниченной ответственностью «Би Би Элефант» я должен поставить вас в известность, что все последствия ваших безответственных действий…

– Минутку, – остановил управляющего Валентин, пытаясь собраться с мыслями: «Ответственность – безответственность… Управляющий. Погонщик слонов. Незаконно? Это ещё почему? Сертификат у Ленки на руках, обмен пока не состоялся, компенсация за квартиру не получена, я тоже в своём праве. Спокойнее. Криком здесь не поможешь».

– Минутку, Владимир… как вас?

– Александрович.

– Так вот, Владимир Александрович, квартира четыре в доме по улице Девичьей принадлежит мне. Положенной по закону компенсации от муниципалитета я не получил, нахожусь в своей квартире на законном основании. Нахожусь, и, заметьте себе, буду находиться, пока не истекут два календарных месяца со дня погашения компенсационного сертификата.

– Два месяца?! – вполголоса пропел тенор.

– Два месяца! – подтвердил Валентин. – И должен поставить вас в известность от собственного лица, что я, Ключко Валентин Юрьевич, намерен немедленно обратиться в муниципалитет с жалобой на действия вашей лавочки. Вы чуть не сорвали мне деловую встречу с гри… Знаете с кем? Лучше вам не знать.

«Да я и сам не знаю, кто он», – мельком подумал Ключик, но продолжил в том же тоне:

– Если по вашей вине я не смогу выполнить срочный заказ – а сроку у меня на выполнение неделя, – знаете, что я тогда сделаю?

«Чёрт меня знает, что я тогда буду делать. Возможно, скажу грибу, что придётся ему подождать ещё неделю».

– Два месяца! – трагически взвыл тенор. – Но бактобетон уже пошёл!

– Два месяца и ни днём меньше! – сурово отчеканил Ключик. – И все эти два месяца мне нужно где-то брать еду, питьё, куда-то выбрасывать мусор…

– Бактобетон пошёл, – бормотал управляющий, – Скоро пройдёт «ноль»… Эвакуация? Послушайте, господин Ключко, я, конечно, приношу вам всяческие извинения от себя лично и от фирмы, но войдите в моё положение. Единственное, что я могу предпринять, – обеспечить эвакуацию. Мы подгоним автовышку, снимем вас. На каком вы этаже?


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации