Текст книги "Участник поисков"

– Если я проболтался про Джанни, то ему крышка... – с уверенностью сообщил сам себе Алекс. – Быстрее надо. Раньше, чем эти...

– Вы что имеете в виду? – поинтересовался Ким.

Больше для порядка, чем в надежде понять хоть что-то из бессвязного бормотания своего спутника, все еще одурманенного какой-то разновидностью «сыворотки истины».

– Я про Чжанна, – пояснил тот. – Это – звенн. У них у всех имена такие... Звенящие и жужжащие. Этот – Чжанн. Или для простоты – Джанни... Впрочем, это только для нас они такими именами пользуются... Так их вообще слышать невозможно. Ну, вы, наверно, и без меня про звеннов наслышаны. Хотя... Хотя на вид вы – не здешний...

– Я, конечно, плохо разбираюсь в здешней специфике, – признал Ким. – Но ничего. Вы говорите, говорите... Я разберусь. Чего не пойму – спрошу.

Триз скосил на Агента мутный глаз и снова потряс головой.

– Не въеду я никак... – выговорил он наконец. – Ты откуда взялся? И за какую команду играешь?

Ким вздохнул. Хотел бы он сам знать ответы на эти вопросы.

– Считайте, что я играю за Орри Нолана, – определил он то, что точно знал сам. – И не оттого, что я такой добрый. Я просто Агент на Контракте.

– И кто тебя нанял, Агент?

Судя по всему, мозги Триза начали потихоньку приходить в норму.

– Тайна клиента, – пожал плечами Ким. – Вы вправе не доверять мне. И, конечно, можете в любой момент послать меня к черту и...

– Не горячись, парень, – оборвал его Алекс. – Ситуация уж больно стремная... Ты... За тебя хоть кто-нибудь может поручиться? В Нижнем городе, разумеется. «Уважаемое общество» – не в счет...

Кима вдруг начал разбирать смех. Весь мир Большой Колонии вдруг предстал перед ним перевернутым с ног на голову. Обращение за помощью к закону сулило пострадавшему лишь удесятерение его неприятностей. Человек, принесший освобождение, вызывал у узника подозрения чуть ли не большие, чем пленившие его вороги. А рекомендация людей, считающихся приличной публикой – с точки зрения их «кредитной истории» в любом приличном банке, – могла только погубить репутацию рекомендуемого...

– Вот что, – поразмыслив немного, определил он. – Пожалуй, есть у нас с вами в Нижнем общий знакомый. Вы его должны хорошо знать – ну, хотя бы в связи со вчерашними событиями...

Триз нахмурился, уставившись на Агента с еще большим подозрением.

– Это про кого вы, мастер?

Ким усмехнулся как можно более благожелательно:

– Вам не приходилось иметь дело с офицером полиции по фамилии Стольников?

Физиономия Триза выразила полное недоумение.

– Это вы о ком?

Ким уже открыл было рот, чтобы уточнить – о ком, но тут Алекс треснул себя кулаком по лбу и тихо рассмеялся:

– Это ты про Тамагочу? Я и не сообразил... Так ты с ним корешишься, что ли?

Неожиданный переход на «ты» (и на слегка неправильный русский) был неплохим признаком.

– Ник обижается, когда его погонялово склоняют, – кротко заметил Ким. – Не склоняется оно у него. Тамагочи и все... Что-то японское и самурайское... А так мы в неплохих с ним отношениях. Он, правда, сперва хотел закатать меня в кутузку, но передумал. Это когда у старого Бромфельда украли одного внука, а вернули двух...

Триз расхохотался. Теперь уже от души. И тут же, мучительно поморщившись, сжал виски ладонями.

– Так ты – тот самый детектив с Прерии... – выдавил он, снова переходя на галактический пиджин. – Тогда с тобой можно иметь дело. О тебе неплохо говорили людишки оттуда... С тобой можно идти к звеннам...

Ким промолчал. Только чуть пожал плечами.

– Кстати, – вспомнил Алекс, – они нашли тебя?

– Кто? – несколько недоуменно отозвался Ким.

– Эти типы с Прерии. Они тебя искали. По крайней мере, один из них. Немного смешной тип. И фамилия смешная... Только позабыл какая... Что-то на Г... И имя тоже – на Г...

В голове у Кима невесомым облачком проплыла какая-то ассоциация – с чем-то досадным, но его отвлекли мучения собеседника. Алекс уточнил:

– К Нолану он подкатывался с каким-то делом. Только тот его вроде вежливо отшил...

Он снова потер виски.

– Голова раскалывается...

«Господи, – в очередной раз подумал Ким, – кого это угораздило натрепаться о каких-то моих подвигах – о каких, кстати? – именно здесь и именно среди публики Нижнего города?»

Но опять это был не тот случай, чтобы пускаться в расспросы на этот счет. Да и «Приют чужаков» уже появился из-за поворота...

* * *

Идти через Лес звеннов, взявший в кольцо Сонное озеро, была делом, на первый взгляд, совсем пустяшным. Знай только выдерживай направление и под ноги не забывай посматривать, чтобы ногу о корявое корневище не ободрать. Или не влезть в клейкую ловушку – одну из многих, расставлять которые звенны, облюбовавшие эти места, были большие мастера. Еще, конечно, неплохо бы обойтись без того, чтобы наступить на помет Ару-Моро. Но от такой беды ничто не убережет. Остается только полагаться на милость провидения, да на то, что все Ару в это время года откочевывают за Далекие хребты.

Как проклятые твари эти самые времена года различают – на славящейся неизменностью своего климата Планете Чуева, – оставалось немалой загадкой для здешних планетологов. Что до Орри, то он над такими вещами голову не ломал. А если и ломал, то редко. Пробираясь еле заметными тропками Леса, он не мог позволить себе отвлекаться на подобную ерунду.

Уж он-то знал, что благодушное безразличие Леса к шастающим по нему пришельцам с далеких звезд – мнимое. Обманчивое безразличие.

Конечно, ни насекомым, звенящим в мареве полуденного зноя, ни гадам, скользящим среди густых трав и причудливых нагромождений палого листа, ни зверям, таящимся в здешних чащобах, ни хищным птицам, парящим в струении воздушных потоков, не было никакого дела до несъедобной для них и нечувствительной к здешним ядам и хворям плоти землян, вторгшихся в этот мир. Мир – такой похожий на мир их родной планеты и такой им чужой.

Людям не стоило бояться здесь ни насекомых, ни гадов, ни птиц, ни зверей. Людям, как всегда, стоило опасаться только себе подобных.

И Орри опасался. Он внимательно присматривался к залитым полуденным светом прогалинам между темными стволами древних деревьев. Всякий, кто вздумал бы укрыться за каким-то из этих стволов, непременно отбросил бы на золото опавшей листвы свою четкую тень. И тень эта не укрылась бы от острых глаз Орри.

Точно так же, как не ускользнул бы от его слегка оттопыренных ушей ни один подозрительный звук из тихой симфонии шумов, звонов и скрипов, заполнявших воздух Леса.

Но это трудно – по крайней мере, для двенадцатилетнего малька – все время пребывать в состоянии опасливой, напряженной сосредоточенности. От этой сосредоточенности на еле заметных тенях и едва слышных звуках Орри устал гораздо больше, чем от петляния по едва видным тропинкам. Его все сильнее притягивал запах, исходящий от пакета с сандвичами. С луком и с печенкой. И с чем там еще?

Кажется, с сыром. Надо проверить.

Собственно, у ключа под камнем Орри надо было быть к ночи, так сказал Нолан. Так что вполне можно сделать дневной привал. Надо только добраться до Невидимого ручья. Там можно будет прикорнуть в тени больших валунов, зарывшись в теплую груду опавшей листы, и утолить голод бутербродами Клавдия, а жажду – водой из Невидимого ручья.

Ручей не заставил себя ждать, заявив о себе еле слышным журчанием между скрывающими его валунами и сырой свежестью, пахнувшей вдруг, словно ниоткуда. Орри сноровисто – как учил его Нолан – соорудил себе незаметное убежище под нависшим над ручьем валуном.

Усевшись там так, чтобы быть как можно незаметнее со стороны, он глубоко вдохнул уже начавший изменяться воздух Леса.

Да, верно, климат Большой Колонии не знал сезонных изменений. Но в то же время это было и неверно. Просто все сезоны здесь норовили сменить друг друга за одни сутки. Морозные рассветы сменялись сырыми и дождливыми утрами, а тем на смену приходил солнечный день, кульминацией которого становился пронизанный застывшим зноем, душный полдень, за ним следовал затянутый тучами, а потом – утопающий в струях проливного дождя вечер. А под конец пронизанный ледяными ветрами закат сменяла ночь, во время которой мог случиться и настоящий снежный буран.

Изменения природы здесь были молниеносны и нечувствительны в одно и то же время.

Вот и сейчас – воздух между вершинами все еще дрожал от полуденного зноя, нагретая почва источала тепло. Но Орри ясно ощутил в наполнившем его легкие воздухе сырой и горьковатый привкус осени. Он усыплял, этот привкус.

Орри набрал пригоршню ледяной воды из ручья и жадно проглотил ее. Потом еще и еще. А потом вдруг, не успев прожевать и первого куска сандвича из пакета, вдруг кувырнулся в приготовленную кучу листвы и замер, свернувшись калачиком, сморенный внезапно навалившимся на него глубоким сном.

* * *

Когда он открыл наконец глаза, далекое небо Большой Колонии уже затягивали тучи. Кое-где сквозь них еще пробивались яркие лучи здешнего солнца, и в лучах этих пели звенны.

Пели, звенели, шелестели так, словно Лес был полон ими. Да так оно и было – это был их час. И они старались вовсю: творили свое странное веселье – то ли спешное дело, то ли праздник, то ли обряд. Шелестом своим и звоном пугали непосвященных и приветствовали старых друзей. Сами кого-то пугались и радовались кому-то.

Но не показывались.

Про то, что Лес звеннов у Сонного озера – исконное обиталище этого древнего племени, озорного и опасливого, не знал в Большой Колонии только ленивый. Свидетельств тому было предостаточно. И гнезда, свитые на день и брошенные совсем недавно, и жертвы, возложенные на неприметные алтарики, и следы маленьких костерков – за минуты до появления людей тщательно загашенные. А еще были знаки и надписи – понятные только самим звеннам да немногим посвященным из других разумных племен. И обрядовые ленты травы на священных деревьях и кустарниках. И только самих звеннов не было видно.

Они открывались очень немногим – зыбкие и переменчивые, мастера отвода глаз, чемпионы быстроты, маскировки и мимикрии. Только тем, кому доверяли. Друзьям. Таких было немного в каждом поколении переселенцев с Земли и других, населенных человеческим племенем Миров. А среди этих немногих еще меньше было охотников рассказывать о звеннах лишнее. И уж совсем немногие – такие, как еретик от науки Да Коста да великий врун и насмешник Ангел Ангелов – сподобились оставить миру свои «Наблюдения и воспоминания». Книги обоих классиков звеннологии назывались одинаково, и в них-то и сосредоточились, собственно, основные знания Человечества еще об одном Разуме, встреченном им в его неудержимом и немного бессмысленном странствии по все новым и новым Мирам.

Были, правда, также многочисленные кадры спецсъемок и протоколы с подробнейшими описаниями случайных контактов со звеннами различных научных и ненаучных экспедиций, но они лишь немного добавляли к тому, что сами звенны пожелали рассказать о себе людям.

Они быстро освоили земные языки, эти звенны. И людскую письменность особенно. Ибо звуками общаться с ними не получалось. А вот люди языка звеннов так и не раскусили.

По крайней мере до такой степени, чтобы свободно ими пользоваться при общении с Зыбким племенем.

...Оно – это племя, действительно, соответствовало своему прозвищу – ненадежное и настырное одновременно.

Никто не знал, появятся ли звенны в условленном месте или снова обманут.

Никто – особенно из тех, кому часто приходилось бродить по лесам Большой Колонии – не знал, не выглянет ли сейчас из-за его плеча радужный лик звенна.

Никто никогда не видел мертвого звенна.

По крайней мере с тех пор, как охота на них была строжайше запрещена.

Они, конечно, были смертны. Как и все, что живет. Должно быть, много их гибло во время частых на этой планете лесных пожаров. Они никогда не искали спасения на равнинах. Там у них был враг более страшный, чем пламя лесного пала – голод и хищное племя крохотных мышей-пираний, обитавших в здешнем степном травостое.

Были, наверное, у представителей Зыбкого племени и другие причины смерти. Хвори и войны. Исполнение Клятв и обрядов. И те из звеннов, кто был дружен с людьми, бывало, исчезали навсегда. А те, кто приходил на их место – звенны завещали друг другу друзей, – искренне горевали по тем, кого не стало. Бывало, что и по людям тоже.

И звенны тщательно следили за тем, чтобы хрупкие, рассыпающиеся в пыль уже через несколько минут после того, как жизнь покидала их, останки ушедших в вечность соплеменников не доставались никому, кроме Огня и Ветра. Это были их боги смерти – Огонь и Ветер. И богами жизни и обновления тоже были они.

Огонь и Ветер. Ими часто клялись в Лесах.

* * *

Орри подобрал рассыпавшиеся по траве и листьям бутерброды – они уже начали черстветь, но местные муравьи оставили земную пищу в полном небрежении – и, недовольно сопя спросонок, пополз умываться из небольшого бочажка, что образовался в течении ручья – чуть поодаль.

Он плеснул себе в лицо пригоршню ледяного холода и ВДРУГ, присмотревшись к неверным очертаниям отраженного в неспокойной воде мира, понял, что за спиной у него – Лагах в двух от приютившего его валуна – сидит Чжанн.

– Привет! – с напускной небрежностью бросил он задумчивому звенну. – Давно меня тут сторожишь?

Бессмысленно было допытываться у гигантского богомола, откуда он взялся тут, как и зачем нашел Орри и вообще о чем-то, что тот и так скажет, если сочтет нужным. Точнее, напишет.

Радужным сиянием по воздуху.

«Все время, пока ты спал», – написал Чжанн.

И буквы, начертанные снующими с немыслимой частотой многочисленными конечностями звенна, сотканные им из света, отраженного в их псевдохитиновых чешуях, казалось, еще несколько мгновений парили в воздухе перед Орри.

Он поэтому и выучился читать так быстро и так рано – из-за дружбы со звеннами. Никак иначе общаться с ними было нельзя.

«Я долго шел за тобой, – добавил Чжанн. – Почти от самой дороги. Я не мог понять».

Орри поднялся с четверенек, подошел к звенну поближе и уселся, по-турецки скрестив ноги, немного наискосок от старого приятеля. Садиться прямо напротив он поостерегся бы. Опасно долго смотреть на звенна – вот так, глаза в глаза. И глаз у порядочного звенна – штук восемь или двенадцать. И голову кружат их – звеннов – бесконечные метаморфозы и стремительные переходы от одного облика к другому. Двух минут не пройдет, и начинает всякая чертовщина мерещиться. Поэтому человек знающий – а уж Орри-то тут собаку съел– разговаривает со звенном так: садится чуть поодаль от него и на диковинного собеседника только изредка, для порядка, поглядывает – чтобы тот не обижался на невнимание к нему, достойному представителю своего народа. Но чтобы и голова у тебя кругом не шла.

Только когда по воздуху поплывут призрачные, из отражений солнечных бликов сотканные надписи, надо быть внимательным. Они быстро меняются, эти надписи. А звенны не любят повторять сказанное.

То есть – тьфу! – начертанное.

– Чего... – недоуменно шмыгнул носом Орри, – чего ты не мог понять, Чжанн?

«Почему ты не пришел на встречу? Почему не сказал слов?»

Звенны пишут в воздухе по-разному. Одни так, словно школьники на доске. Другие – готикой. Третьи – нервными каракулями, едва понятно.

Чжанн писал той бегущей строкой, которую можно часто видеть в метро или в любом подземном переходе любого города, построенного землянами по всему Обитаемому Космосу. Вполне возможно, он и на самом деле бывал в том же, например, Нью-Чепеле – звенны существа любопытные и незаметные – и там и вдохновился такой манерой письма. Во всяком случае, читал Орри его послания без труда. Вот понимать их удавалось не всегда. Как вот сейчас, к примеру.

– Слов? – не понял Орри. – Встреча?

«Забери у меня деньги и уходи скорее. Опасно. Все больше и больше».

– Деньги...

Орри почесал в затылке:

– Кто тебе дал деньги для меня? И кому я должен отдать их?

«Алекс мне дал их, – побежала бегущая строка. – Не для тебя. Хранить. Пока не придет кто-нибудь и не скажет слова. Ты не сказал. Но я не могу держать их больше. Будет плохо. Я тебе скажу слова. Алекс тебе верит. И я верю тебе».

Орри потряс головой.

– Слушай, Чжанн... – неуверенно перебил он сбивчивый текст-скороговорку. – Если Алекс доверил деньги тебе... Это ведь храмовые денежки, да?..

«Да, – подтвердил Чжанн. – Алекс говорил, это – деньги на тот большой Дом Единения. Так называют...»

– Так называют Храм. Я знаю, – остановил его Орри. – Тогда храни эти деньги у себя, пока Алекс или кто-нибудь, кому он сказал условные слова...

«Правильно, – припомнил звенн. – Условные слова. Так Алекс и сказал – условные слова...»

– Так вот, Джанни... То есть – Чжанн... Ты мне веришь. Это очень хорошо... Только все равно ты должен отдать деньги только тому, кто придет к тебе с условными словами... Только тому.

«Я не могу больше держать их у себя... Я раньше не знал, теперь – знаю... Ведь мы – звенны – умеем немного заглядывать в будущее... Так вот, меня из-за этих денег ждут большие неприятности...»

Орри насупился:

– Это точно? У тебя не бывает с этим ошибок?

«Не бывает».

Цвет у бегущей строки был какой-то грустный.

– Тогда, Чжанн, они у тебя ведь все равно будут – эти неприятности. Отдашь ты мне эти деньги или не отдашь...

Похоже, что Чжанна несколько поразило столь философское умозаключение, прозвучавшее из уст малька, которого он совсем недавно знал совсем беспомощным и глупым.

«Это так... Только тогда деньги бы достались плохим людям. А ты их спрячешь. У тебя ведь тоже будут неприятности...»

Орри уставился на звенна, забыв о возможных неприятны, последствиях разглядывания этих обитателей Леса в упор.

– Что же ты молчал, глупый таракан? – изумился он. – Почему ты сразу не сказал об этом?

«Мне кажется, – все также грустно сообщил ему Чжанн, – что с Алексом тоже неприятности... Он хотел от кого-то спрятать деньги. Но не успел сказать тебе слова. Тебе надо быть вежливым».

– Ты лучше скажи, – насел на него Орри, – какие неприятности со мной будут? Когда? И Алекс – он в какую беду попал?

«Ничего не знаю про Алекса, – огорченно ответствовал обиженный, видно, на „глупого таракана“ Чжанн. – Так мне кажется. А ты встретишь людей, которые...»

Текст вдруг оборвался – звенн прислушивался к чему-то, происходящему в лесной чаще.

«Ты встретишь людей, которые охотятся за деньгами. Не обязательно за теми, которые отдам тебе я... Тебе надо быть хитрым».

Совет, конечно, был дельным, вот только для Орри совершенно излишним. Уж до того, что без хитрости в Большой Колонии пропадешь ни за грош, малек додумался сам – и давным-давно. В масштабе его коротенькой еще жизни.

«Скоро здесь будут плохие люди, – сообщил ему звенн. – Нам пора расставаться».

Он задумчиво качнулся из стороны в сторону, распадаясь при каждом движении, слагающемся из тысяч мелких рывков, на целый калейдоскоп призраков, повторяющих друг друга и в то же время неуловимо разнящихся. Потом протянул к Орри тонкую, словно и ненастоящую переднюю лапку, в которой была зажата электронная кредитка.

– Ого! – только и сказал Орри. Он не ожидал, что Алекс успел положить храмовые деньги в банк.

Однако сказать Чжанну о том, что никакие злые люди по этой карточке получить ни гроша не смогут – без знания кода вклада, который, верно, только Алекс и знал, – он не успел. Звенна уж и след простыл.

Орри так и стоял некоторое время, сжимая в ладони золотистый пластиковый прямоугольничек. Все-таки не стоило ему так долго пялиться на звенна, пусть даже тот и был его давним приятелем. Перед глазами у Орри плавали призрачные пятна, а в ушах отдавался еле слышный звенящий гул.

Должно быть, поэтому он и не заметил наблюдающих за ним издалека чужих глаз и не услышал затаенного чужого шороха.

Подобрал сандвичи, кое-как уложил их снова в пакет, оставив тот, к которому уже приступил перед тем, как сон сморил его. Этот он решил умять по дороге, спускаясь по тропинке вниз, вдоль Невидимого ручья к озеру. До ключа под камнем было еще далековато.

* * *

– Ты слышал? – спросила Каманера у Бэзила. – Похоже, кто-то доверил мальку порядочную сумму в федеральных баксах... Просто невероятно.

– Откуда ты взяла про баксы, Элли? – поразился тот, бесшумно спрыгивая наземь с нижней ветви здоровенного лесного гиганта и отряхивая с потертых брюк похожие на сосновые иглы. – И речи не было про баксы...

Бэзил Кац был не из тех, кто пропускает хоть слово из того, что говорится, если говорится это о деньгах, и особенно если для того, чтобы это услышать, приходится битый час сидеть в дупле неземного дерева, рискуя сверзиться оттуда прямехонько в гнездо здешних ос не ос, но на редкость злобно гудящих тварей грозного вида.

– Лопух, – поставила диагноз его напарница. – Ты хорошо разглядел кредитку, которую этот сверчок впарил мальку?

– На зрение не жалуюсь, – обиженно пожал плечами Бэзил. – Обычная универсальная карта. Все шесть галактических банков оплачивают счета по таким... Но если вклад сделан в местной валюте, то тогда его в местной же валюте и...

– То тогда ты – трижды лопух, – вздохнула Элен. – Помоги мне, в конце концов...

Бэзил галантно протянул ей руку, и легкая рыжая, как клочок лисьей шерсти, двадцатитрехлетняя пройдоха легко приземлилась на палую листву подле него.

– Ты слишком долго прожил в Метрополии, Бэз, – безнадежно махнула она рукой. – В этих краях ни один из шести Галактических банков не принимает на универсальный вклад местные деньги. Зона нестабильного валютного коридора... А ведь из нас двоих у тебя высшее экономическое...

Бэзил пожал плечами. За время своего относительно короткого партнерства с Каманерой он уже понял, что его высшее экономическое образование в здешних условиях и в подметки не годится незаконченному цирковому Элен.

«Зато мне лучше удаются пальцевые манипуляции», – утешил он себя.

– В общем, – решительно отрубила Элен, – мы не напрасно увязались за этим мальком. Ты говорил: «Потерялся, потерялся... Из дому убежал... Выкуп, выкуп... Благодарные родители...» А вот этого – не хотел?! Малек-то при денежках крутится!

– Только готов поклясться, что из малька этого денег не выбьешь даже отбойным молотком.

Каманера презрительно вздернула конопатый нос.

– Ты что? Собираешься пытать ребенка?

– Не собираюсь, конечно. Да он и знать не может кода вкладчика...

Элен бросила на Бэзила взгляд, полный сожаления:

– Ну, я думаю, он его узнает. С нашей помощью... – Она присела, сорвала травинку и пощекотала ею свои конопушки. – Малек на вид – смышленый... Дичок...

– Такому палец в рот не клади, – согласился Бэзил.

Элен снова пощекотала свой нос:

– Обидно будет, если с ним что-нибудь случится. А, Бэз?

– Да, – задумчиво согласился тот. – Это будет трудно пережить...

– Вот и я так думаю, Бэзил Разноглазый, – сурово подвела итог его партнерша. – Наш святой долг – как порядочных людей – присмотреть за парнишкой. Одним словом – взять над ним шефство. Не дать ему пропасть...

– Да, – воодушевленно подхватил Бэзил. – Ни ему, ни его денежкам.

– Почему, собственно его? – снова недоуменно пожала плечами Элен. – О том, как лучше распорядиться этими баксами, мы еще поговорим... А сейчас главное – познакомиться с мальком. Подружиться... Не дать ему в песок уйти, по крайней мере...

Она решительно встала:

– Так что пошли, Бэз! Нечего глазами хлопать! Малек – видишь – ближе к берегу держится. А мы, если поторопимся, успеем его перехватить. Через вон тот перевальчик и ломанем...

Медлить Бэзил не стал.

Две легкие поджарые фигуры торопливо двинулись к очерченному светлыми пятнами каменных осыпей отрогу здешней невысокой горной гряды.

Наперерез чудному мальку.

Надвигающийся сырой сумрак делал их почти невидимыми.

* * *

– Предсказание Хакеров? – переспросил Ким. – Я ничего не слышал о таком. Что это за Предсказание?

Ответа он не получил. Его собеседник отвлекся. Переключился на другое.

– Вот он! – ткнул рукой куда-то вперед Алекс. – Видишь, там – дальше по грунтовке...

Ким решительно ничего не видел в сгущающейся мгле.

– Почему ты... – начал было он.

– Потому! – оборвал его Триз. – Потому что я эти места как свои пять пальцев знаю... Сворачивай на проселок и езжай осторожненько – того и гляди на своих же и натолкнемся...

Ким осторожно повел «пульчинеллу» на ручном управлении по дороге, теряющейся в густом тумане. Несмотря на все принятые меры предосторожности, на фургон Мохо он чуть не налетел – свет фар выхватил потрепанную колымагу из предгрозового сумрака в самый последний момент. Встревоженный и заспанный Клавдий вынырнул из-за ее корпуса, словно спугнутый с ночлега леший.

Триз, не без труда выбравшись из тесного уюта мини-салона «пульчи», растопырив руки, кинулся ему навстречу. Ким с беспокойством прислушивался к заглушаемому первыми порывами холодного ветра обмену приветствиями старых друзей.

Конечно, проглотив уйму крепчайшего кофе и вымокнув под струями ледяного душа, Алекс обрел способность членораздельно выражать свои мысли, но вместе с нею к нему вернулась и способность следить за тем, что срывается с языка. И хотя настроен по отношению к Агенту он стал более дружелюбно и даже поведал ему кое-что интересное из истории появления Орри в Нью-Чепеле и его жизни тут, осторожность уже не изменяла ему. Киму пришлось задавать собеседнику тщательно замаскированные наводящие вопросы и вдумываться в смысл его уклончивых ответов. Путь скользкий и, главное, долгий.

По крайней мере более долгий, чем дорога, ведущая к Лесу звеннов у Сонного озера.

– Как я понял, – осторожно наводил разговор на нужную тему Ким, – приемный отец Орри прослыл в здешних краях чем-то вроде колдуна...

– Это молва, – отмахнулся Триз, присматриваясь к мелькавшему за окнами частоколу деревьев. – Вздорные слухи, распространяемые невеждами... На самом деле Нолан – прекрасный музыкант. Под другим именем был хорошо известен знатокам скрипичной музыки в Метрополии. У него вышли какие-то неприятности с коллегами, и он вынужден был покинуть большую сцену. Сменить имя. И все такое... А здесь он стал проповедником. Таким же прекрасным проповедником, как был музыкантом... И еще – педагогом. Спасал, так сказать, заблудшие души Нижнего города. Те, которые еще можно спасти, – души детей, потерянных среди живых, и души зверей, в души людские заблудших...

Алекс усмехнулся чему-то и рассеянно добавил, заглядевшись в окно:

– Зверей заблудших и трав полевых... Трав полевых и древес чащобных... Можно сказать, дарил им всем часть своей души... – Потряс головой, стряхивая с души какой-то нежданный морок. – Ну вот, а потом ему захотелось все-таки немного души вложить в кого-то, кто не уйдет от него... С ним останется. Станет его частью. А потом и его продолжением в будущее... По крайней мере, мне кажется, что старик хотел именно этого. Вот так и появился Орри... Все слухи о том, что мальчишка – особенный... Что Нолан его заколдовал – чушь, короче. Нолан просто его человеком делал...

– Ну что же... – отозвался Ким, приглядываясь к начавшей петлять дороге. – Можно сказать, мальчишке повезло. Наверное у своих настоящих родителей он не был счастлив... Но теперь у него снова начались неприятности – так ведь? После какого-то Предсказания... Что это за предсказание было? Кто и что предсказал ему?

Алекс скосил на Агента испытующий взгляд:

– Послушай, ты и на самом деле ничего не слышал о Великом Предсказании Хакеров? Ну и ну...

– Предсказание Хакеров? – переспросил Агент. – Я ничего не слышал о таком. Что это за Предсказание?

И тут разговор прервался. Алекс переключился на другое.

* * *

И вот теперь сквозь редкую сетку начинающегося дождя Ким смотрел, как Алекс дружески, но с силой колотит Клавдия по широкой спине, а Клавдий – с неменьшим воодушевлением – лупит приятеля по плечу.

Чтобы время не пропадало даром, он положил на колени свой комп и отстукал на клавишах запрос в Сеть: «Хакеров предсказание, Великое. Содержание и оценка специалистов».

Компьютер издал привычное икание – звуковое и визуальное. То, которое почему-то по всему Обитаемому Космосу называют «привет от Билли», и поведал Киму следующее:

«Великое Предсказание Хакеров – местн., Планета Чуева, Большая Колония – ежемесячно (раз в 40 местн. суток – т.е. в 1001 Земной Час) обновляемое сетевое сообщение. Публикуется незаконной организацией Хакеры всех Миров. См. также Клятва Хакеров. Великая Тайна Хакеров. Великая.

Мнение специалистов: введите код доступа. Содержание – доступ закрыт по соображениям социальной безопасности региона: введите особый код доступа».

Для кодов доступа, как водится, были заботливо оставлены разбитые на секции окошечки.

«Все у них Великое, – с досадой подумал Ким. – С большой буквы... А вот кода доступа к мнению просвещенных господ специалистов у меня и нет... Не говоря уж о коде доступа к содержанию документа».

Он наугад попробовал войти в закрытые файлы, использовав легально – в соответствии с выправленной по закону лицензией на ведение частных расследований – предоставленные ему коды и еще с полдюжины наворованных в разных источниках, но это, конечно, был дохлый номер.

Чтобы не сдаваться слишком уж легко, Ким обратился к выделенным цветом гиперссылки словам «Клятва Хакеров, Великая» и прочитал:

«Великая Клятва Хакеров – местн. Планета Чуева, Большая Колония – клятва, приносимая членами незаконной организации Хакеры всех Миров.

Текст – доступ закрыт по соображениям социальной безопасности региона: введите особый код доступа».

Ким не успокоился и посмотрел, что там по названию растреклятой незаконной организации – тоже выделенной цветами гиперссылки.

«Хакеры всех Миров, – доверительно сообщила ему Сеть – местн., Планета Чуева, Большая Колония – незаконная организация специалистов по компьютерному взлому. Известный состав: введите код доступа. Эмблема – следовало изображение черной кошки, обращенной к зрителю своей „казенной частью“. Обернувшейся к тому же, чтобы продемонстрировать этому зрителю свой ехидный оскал. Устав и история введите код доступа. Члены обязуются хранить Великую Тайну Хакеров (выделено цветом гиперссылки). Организация публикует ежемесячно (раз в 40 местн. суток – т.е. в 1001 Земной час) обновляемое сетевое сообщение, известное как великое Предсказание Хакеров (выделено цветом гиперссылки)».

Ким прошелся по словам «Великая Тайна...» и узнал:

«Великая Тайна Хакеров – местн., Планета Чуева, Большая Колония – клятва, приносимая членами незаконной организации Хакеры всех Миров.

Текст – доступ закрыт по соображениям социальной безопасности региона: введите особый код доступа.

См. также Предсказание Хакеров. Великое, и Клятва Хакеров. Великая».

Стараясь не взорваться от злости, Агент попытался проникнуть на странички частично кому-то известной информации о составе местной «всемирной» хакерской шарашки, о ее уставе и истории. Как ни странно, это ему удалось – сработал случайно сохранившийся в «мусорной корзине» код банковской полиции.