Текст книги "Варяжская сага"

Ропот усилился, но Бальдр, услышав о единоборстве, только ощерился:

– Ха! Этот выкидыш Ангрбоды[31]31
  Ангрбода – великанша, жена Локи, родившая ему Фенрира, Ёрмунганда и Хелль.


[Закрыть] думает нас обдурить. Но у него ничего не выйдет. Скажи ему, что мы согласны.

Гул возмущения раздался у него за спиной:

– Мы не согласны!

– Мы не будем рабами!

– Лучше будем сражаться!

Бальдр поднял руки, призывая к вниманию:

– Спокойно, парни! Я же сказал, нас ему не обдурить! Пусть будет поединок, но если наш боец проиграет, кто сказал, что мы сложим оружие? А? Ха-ха!

Викинги поняли своего вожака, и раздались уже голоса одобрения. В самом деле, можно было попытать счастья: как знать, может, один из них одолеет руга, и тогда они смогут убраться отсюда без потерь. Ну а если удача будет не на их стороне, что ж, значит, они примут бой и скоро увидят чертоги Одина.

Руг принялся расхаживать перед строем викингов, подыскивая себе противника. Многие кричали, призывая выбрать себя. Очень хотел сразиться Оддвар, и на некоторое время руг действительно остановился перед ним и стал оценивающе рассматривать. Но потом он продолжил свои поиски, и недовольному Оддвару только и оставалось, что проорать ему вслед:

– Куда же ты?

– Эй! Выродок! Сразись со мной! – бешено вращая красным глазом, брызгал слюной Бальдр.

Но руг не обратил на него никакого внимания. Прошел он и мимо насмешливо поглядывавшего Барга, только ухмыльнулся в ответ. Ансгар с любопытством ожидал, на ком же остановит свой выбор этот иноплеменник. Мысль о том, что могут выбрать его, даже не приходила ему в голову. Но вдруг руг остановился прямо перед ним, и Ансгар не сразу понял, почему тот показывает на него пальцем.

– Что? Ты выбрал этого сопляка? – услышал Ансгар возмущенный возглас Бальдра.

Слова Бальдра задели Ансгара, но возмущаться было некогда, тем более что Барг, вопреки общему настроению, ободряюще похлопал его по плечу, приговаривая:

– Давай, Младший, покажи, на что ты способен!

Он не ограничился одними словами и вручил ему собственный щит и шлем. Щит, пусть и выглядел изрядно потрепанным, но зато удобно лег на руку, а вот шлем хотя и налез, однако сидел на голове неудобно, да и не привык Ансгар к такому защитному вооружению.

– Держи! – Агнар протянул младшему брату франкский меч. – В этом клинке, я уверен, жива сила нашего отца. Он поможет тебе!

Ансгар с благодарностью принял меч, заметив при этом косой взгляд Бальдра.

– Это его не спасет! – скептически изрек хёвдинг. Он явно не верил в удачу Ансгара и жалел, что вместе с жизнью своего дренга потеряет ценное оружие, к которому примеривался еще перед отплытием из Нордланда. Ансгар снова пропустил мимо ушей слова Бальдра, ведь сейчас у него был повод для беспокойства поважнее. Вождь ругов, поигрывая секирой, терпеливо ожидал, когда викинги соберут своего воина. Он был явно уверен в себе и в своей победе.

В конце концов, оборужившись, Ансгар выступил вперед. Руг смотрел, как он приближается, и улыбался. Ансгару даже почудилось в этой улыбке некое дружелюбие. Но едва он сблизился со своим противником на расстояние пяти шагов, тот резко прыгнул ему навстречу и нанес мощный удар секирой, за которым последовал второй, не менее мощный. Ансгар принял оба удара на щит, и тот сразу затрещал, так что показалось, сейчас он развалится на части. Левая рука Ансгара сразу заныла, и он понял, что следующий удар не выдержат ни щит, ни рука. Он обозначил боковой и верхний рубящие удары и отскочил в сторону. Руг легко отразил эти выпады, причем на его щите осталась лишь пара царапин, а затем снова ринулся в атаку. Ансгар предпочел не отражать его удары, а уворачиваться от них. Он решил, что в бою с таким могучим и тяжеловесным противником его единственная надежда заключается в скорости. Но, к его удивлению, несмотря на свои размеры, руг оказался очень проворным, и Ансгар едва успевал уходить от все новых и новых его ударов, практически не имея возможности ответить. Больше того, потеряв много сил во время бури и не имея возможности отдохнуть днем, Ансгар быстро слабел, в то время как руг казался неутомимым и его секира вот-вот должна была настичь свою жертву.

Кругом стоял неумолчный гул. Руги с восхищением следили за каждым движением своего вождя и, потрясая копьями и топорами, бурно радовались любому его выпаду и откровенно смеялись над его незадачливым соперником. Настроение викингов было прямо противоположным. Они чувствовали, что их боец понемногу уступает и его конец близок. Тем не менее они, как могли, поддерживали Ансгара, пытались что-то ему подсказывать, а заодно осыпали проклятиями как вождя ругов, так и все его племя. Особенно изгалялся в сквернословии Бальдр. Но по-настоящему достигала цели только брань Барга, которому оказалась ведома и вендская ругань.

Наконец наступил момент, когда Ансгар не успел уйти от удара и вынужден был принять его на щит. Тот не выдержал и разлетелся на куски – теперь левую руку Ансгара прикрывали жалкие обломки с умбоном, кое-как державшиеся на ремне. Саму руку чуть ниже локтя охватила острейшая боль, отдававшая в кисть и в плечо. Ансгар несколько раз махнул мечом, стараясь не столько поразить руга, сколько заставить его хоть немного отступить. Руг вновь легко отразил направленный против него выпад, но все же замешкался, и Ансгар смог отскочить в сторону. Расстояние в несколько шагов, которое теперь должен был преодолеть руг, чтобы настичь своего противника, давало Ансгару пару мгновений для оценки ситуации, тем более что сам руг не спешил. Будучи абсолютно уверен в победе, он, кажется, не прочь был поиграть со своей жертвой, как кот играет с пойманной мышью. Но Ансгара уготованная ему роль не устраивала и, пока руг, вращая секирой, медленно приближался к нему, он лихорадочно соображал, пытаясь найти ключ к спасению. Вдруг его осенило – у него в руках франкский меч! Им можно не только рубить! Предупреждая атаку руга, Ансгар сам перешел в наступление. Начав поднимать руку, будто собираясь рубануть сверху, он, согнув в колене, выставил далеко вперед правую ногу и, едва не вывернув себе кисть, перевел рубящий удар в колющий – прямо в живот сопернику. Меч проткнул плоть и уперся во что-то твердое. Руг, собираясь отразить верхний удар, слегка приподнял свой щит и запоздало среагировал на неожиданный выпад викинга. Вместо того чтобы отразить его, щит ударил по мечу, когда тот уже вонзился в тело. Клинок дернулся, скрежеща по позвоночнику и выворачивая внутренности.

Берег огласился вздохом разочарования и криками ужаса со стороны островитян и победным кличем викингов, но сошедшиеся в поединке воины продолжали стоять друг напротив друга. Ансгар так и держал меч в животе руга, веря и не веря, что ему удалось поразить своего противника. Он смотрел в его глаза и видел там отчаяние и смертную тоску. Казалось, руг никак не мог поверить в случившееся. Так не должно было быть, он должен был победить! Но жуткая боль в чреве не давала обмануться – великий вождь ругов оказался смертельно ранен этим юнцом с севера. Вдруг в его глазах вспыхнула ярость. Выдернув меч, Ансгар отскочил назад – и вовремя. На то самое место, где он только что стоял, обрушился неимоверной силы удар. Руг вложил в него всю свою неизрасходованную силу, так что секира полностью ушла в песок, оставив снаружи только рукоять. Сам он упал на одно колено и так и стоял, видимо, все еще надеясь подняться и продолжить бой.

– Добей его! Добей! – кричал Бальдр, однако Ансгар не шевелился, словно в оцепенении уставившись на поверженного гиганта. Наконец тот попытался подняться, но тут же, бездыханный, рухнул на спину.

Снова раздался победный клич викингов. Агнар же и Ульвар, нарушая строй, бросились к Ансгару, чтобы подхватить его под руки, так как он, осознав, наконец, что победил, сбросил то напряжение, которое еще позволяло ему стоять на ногах, и упал бы, если бы его вовремя не подхватили.

– Назад! – проорал вдогонку двум дренгам Бальдр. Он опасался, что, несмотря на гибель своего вождя, руги сейчас бросятся в атаку. Но вместо этого из их рядов вышли несколько человек, которые, подойдя к поверженному воину, осторожно подняли его на руки и понесли обратно в лес. За ними потянулись остальные. Только одна сотня задержалась, прикрывая это отступление, но вскоре удалилась и она.

Увидев, что руги показали спины, викинги в третий раз, радостно раздирая глотки, восславили Одина. Вдогонку уходящим понеслись новые оскорбления и насмешки. Вместе с тем теперь уже никакой Бальдр не мог сдержать нордманов, и те гурьбой бросились к Ансгару. Подняв его на руки, они принялись качать победителя. Сам он был на пределе сил, но мужественно держался, старался всем ответить и беспрерывно улыбался. Не улыбаться он не мог, мышцы лица сами растягивали его рот, обнажая ровный ряд зубов, хотя сейчас ему было вовсе не до веселья – тело его бил озноб, а левая рука словно отваливалась.

Когда нахлынувшая толпа наконец немного расступилась, Ансгар протянул меч Агнару, бывшему все это время рядом с младшим братом. Но Агнар только покачал головой:

– Оставь его себе. Теперь он по праву твой!

– Дело говоришь, Старший! – вмешался Барг. – Тем более что я придумал Младшему новое прозвище – Длинный Меч.

– Спасибо, брат, – с трудом выговаривая слова, промолвил Ансгар, – спасибо и тебе, Барг. Я с удовольствием приму данное тобой имя. А вот щит я тебе, увы, вернуть не могу.

Барг только поморщился:

– Ты уж извини, что подсунул тебе это барахло, но другого не было. Как твоя рука?

Ансгар, кривясь от боли, стянул болтавшиеся у него на руке все это время остатки щита и закатал рукав рубахи. Немного ниже локтя, там, где, скользнув по умбону, секира пробила деревянную обшивку и дошла до кожаной подкладки, надулась шишка, лопнула кожа и сочилась кровь, а вокруг растекся большой красный синяк. Не обращая внимания на протесты Ансгара, Барг пощупал его руку:

– Ха! Можно сказать, ты легко отделался. Кость цела, а эта ерунда быстро пройдет.

Ансгар и сам понимал, что исход поединка мог быть намного печальнее для него, но эта утешительная мысль не могла унять боли в руке, от которой он едва мог соображать.

Единственным, кто не подошел поздравить Ансгара с победой, оказался Бальдр. Он подождал, пока уляжется радостное волнение, охватившее его дружину, и с обычной для него грубостью громогласно объявил:

– Ну, хватит веселиться! Дело еще не сделано – эти дикари могут в любую минуту вернуться. Так что будет лучше, если мы поскорее унесем отсюда ноги. Отплываем немедля!

Забыв о том, что им так и не довелось толком поесть, викинги быстро загрузили в корабль остатки снаряжения и провианта. Спешка не оказалась напрасной. Бальдр как в воду глядел – едва дружина налегла на весла, из леса снова вышло войско ругов. Когда оно подоспело к береговой кромке, драккар уже отплыл на расстояние полета стрелы. Руги действительно попытались использовать луки, но, пустив несколько стрел, убедились, что так им северян не достать.

– Что? Съели? – проорал им Барг и показал жест, самый обидный из тех, которым можно оскорбить мужчину. Все дружно заржали, и только Бальдр оставался мрачен.

– А ну, налегли! Не ленись! Что вы, как полудохлые псы, еле шевелитесь, – не давал он расслабиться своим воинам. Те недовольно оглядывались на него, не понимая, что еще ему надо.

Но Бальдр ясно видел угрозу своему отряду. Ветра не было, и драккар шел лишь за счет весел. Однако гребла едва половина дружины, другим просто нечем было орудовать. Из-за этого корабль шел раза в два медленнее, чем обычно. Кроме того, залатанное в спешке судно, снова оказавшись в море, тут же дало течь, а это грозило еще больше замедлить ход.

– Проклятье! – наконец вымолвил он, поглядев в сторону удаляющегося острова. Огибая его, один за другим появлялись легкие челны ругов. Они явно намеревались догнать викингов и отомстить им за гибель своего вождя.

– Давайте, парни! Дружнее! Вы же не хотите снова иметь дело с теми ребятами? – подгонял Барг враз уразумевших, что к чему, дренгов, в то время как хирдманы уже готовились к бою.

Ансгар, будучи ранен, не мог грести, но и биться он мог только в крайнем случае – так сильно болела рука. Тогда он решил воспользоваться снадобьями Брюнгерды, чудесным образом пережившими бурю. Он развязал мешок и принялся рыться в его содержимом, пытаясь найти нужное снадобье. Правда, сейчас в его голове все перепуталось, и Ансгар толком не знал, что же ищет. Но вот ему попался на глаза сверток, в котором, кажется, должно было быть нужное снадобье. Его название он подзабыл, но, если он правильно помнил, пожевав его, можно было утишить боль. Непослушными пальцами Ансгар кое-как развязал узелок и увидел непонятный темно-зеленый комок. Очевидно, снадобье промокло, и теперь было неясно, можно ли им воспользоваться. Однако размышлять об этом Ансгар не собирался. Он отковырнул от комка кусочек и положил его в рот. По языку разлилась горечь, так что Ансгара чуть не перекосило, но в общем оказалось терпимо. Немного пожевав, он решил, что этого будет мало, и отщепил еще один кусочек. К его удивлению, боль действительно стала утихать и Ансгар почувствовал себя намного лучше. Даже слишком. Появилась какая-то легкость, и ему показалось, что, если руги их действительно настигнут, он без труда одолеет их всех.

Воодушевившись, он отщепил от комочка в третий раз и быстро понял свою ошибку. Возможно, Брюнгерда его предупреждала насчет свойств этого снадобья, но он позабыл. Сначала он почувствовал легкое головокружение – ему не было плохо, нет, только странное ощущение полета. Вместе с тем Ансгар совершенно не мог сдвинуться с места. Как он вскочил, готовясь к бою с ругами, так и застыл, больше не будучи в состоянии пошевелиться, хотя чувствовал при этом каждую частичку своего тела. Он даже удивился, почему не падает, ведь драккар качало, а он стоял как чурбан. Все, что мог Ансгар – это наблюдать за происходящим вокруг него. И оказалось, что это крайне занимательно. Его чувства невероятно обострились, он видел все в мельчайших подробностях, замечал любое движение. Но Ансгара поразило даже не это, а то, что у него на глазах окружающая действительность начала странным образом меняться. Все краски вдруг сгустились и стали необыкновенно яркими, а очертания предметов и людей – предельно четкими.

Ансгар ясно видел, как один из ругских челнов оторвался от остальных и стал быстро приближаться к драккару, как усердно гребли на нем оголенные по пояс воины, как на самом носу челна, весь подавшись вперед и едва не падая в воду, что-то громко кричал своим людям их предводитель и при этом радостно улыбался. Он, вероятно, призывал грести еще быстрее и предвкушал скорую схватку. Когда челн был уже достаточно близко, несколько ругов достали луки и принялись стрелять вдогонку викингам. Ансгар мог поклясться, что видел полет каждой стрелы. Вот несколько из них угодили в борт, затем – в весло и, наконец, в руку одного из дренгов. В следующий миг уже Ивар натянул тетиву своего лука и пустил стрелу. Ансгару казалось, что он видит, как она вращается в воздухе, а затем медленно – так ему чудилось – вонзается прямо в лоб все еще улыбающемуся ругу. Вслед за тем руг упал на руки своей команды и челн сразу отстал от драккара викингов.

Вся дружина издала победный клич, и, слыша это, Ансгар сам пробовал что-то выкрикнуть, но из его глотки шел только бессмысленный хриплый сип. Краем глаза он видел, как Бальдр одобряюще хлопнул Ивара по плечу, говоря: «Такому выстрелу позавидовал бы и сам Улль»[32]32
  Улль – бог лучников.


[Закрыть], и удивился собственной ревнивой мысли: его-то Бальдр не похвалил за победу над ругом! Но думать об этом он уже не мог. Радужная картина перед глазами начала расплываться, появились какие-то блестящие мошки, их становилось все больше, и они кружились, кружились… Он еще слышал где-то на краю своего сознания знакомый взволнованный голос: «Ансгар, брат, что с тобой?», но ответить был не в состоянии. Он словно проваливался в какую-то бездонную пропасть, где никогда не было света и царила вечная тьма.

Ансгар не знал, сколько он пробыл в этой тьме, но в какой-то момент вдруг стало светло, над головой висело солнце, хотя его тусклые лучи с трудом пробивались сквозь серые тучи. Он стоял на берегу моря и держал в одной руке меч, в другой – щит, а на голове неудобно сидел шлем. Перед ним стоял рослый воин в медвежьей шкуре и готовился пустить в дело свою огромную секиру. Времени на раздумья не было, и Ансгар пырнул его мечом в живот. Меч скользнул обо что-то твердое и ушел в бок. По инерции следуя за ним, Ансгар потерял равновесие и упал. Он перевернулся на спину – воин возвышался над ним, хохоча во всю глотку, и секира со свистом вращалась в его руке. Ансгар вскочил на ноги и снова ринулся в бой. Он наносил удар за ударом, но меч каждый раз отскакивал, как от камня, а воин смеялся все громче. Ничего не понимая, Ансгар уставился на него и только тут в этом смеющемся лице уловил что-то знакомое. Отец! Это был он, хотя одновременно и не он – странное смешение черт убитого руга и Ансвара. Вдруг он перестал смеяться, впился в Ансгара злым взглядом и стал быстро краснеть, пока неожиданно не вспыхнул весь ярким пламенем. Не в силах терпеть идущий от него жар, Ансгар прикрылся левой, уже почему-то без щита, рукой и тут же отдернул ее, но огонь перекинулся на ладонь и стал подниматься дальше вверх, к плечу. С ужасом Ансгар смотрел, как горит его рука, и не в силах был ни попытаться потушить ее, ни оторваться от этого зрелища. Он только чувствовал жуткую боль, которая заслоняла собой все, даже руга-отца. Боль и ничего, кроме боли, чистое страдание…

Ансгар очнулся и раскрыл глаза. Был уже вечер. Укрытый чьим-то плащом, он лежал у костра, в котелке над которым булькала какая-то жижа. Во рту чувствовался неприятный тошнотный привкус. Ныла рука. Он поднял ее и пошевелил пальцами. Оказалось, она полностью послушна, но любое движение вызывало новые приливы боли. Поморщившись, он задрал рукав – шишка стала меньше, зато вся рука ниже локтя посинела. Ансгар огляделся. Вкруг костра сидел его десяток, ближе всех к нему – Агнар. Заметив, что младший брат пришел в себя, он заговорил:

– Ну и напугал ты меня, братец! Можешь сказать, что с тобой было?

– Я плохо помню… За нами гнались руги, куда они делись?

– После того как Ивар так метко пустил стрелу – это ты помнишь? – Ансгар хмуро кивнул. – Так вот, после этого их челн отстал, но были другие, и они догоняли нас. Слава Одину, в это время подул западный ветер и мы распустили парус. Тогда наш драккар набрал хороший ход и мы сумели оторваться.

– А где мы теперь? – поинтересовался Ансгар.

Агнар пожал плечами:

– Я, говоря по правде, толком не знаю. Где-то на южных берегах. Во всяком случае, далеко от Рюгена.

Ансгар немного помолчал, осмысливая последние известия.

– Так что же со мной было? – наконец спросил он.

– Что было? Ты как-то странно захрипел, закатил глаза и упал. Изо рта пена пошла… Не знаю, я такого раньше не видел. Думаю, Барг лучше знает. Эй, Барг! – крикнул Агнар.

У соседнего костра поднялся человек, подошел к ним и присел рядом. Ансгар увидел насмешливые глаза Барга и сам невольно улыбнулся.

– Ну, парень, повеселил ты меня! Даже не знаю, как теперь тебя называть. Ты, конечно, заслужил имя Длинный Меч, но отныне тебе подойдет и прозвище Дурман или Несмышленый Знахарь, а можно еще Пенная Борода. Как тебе?

– Вообще-то не очень, – отвечал Ансгар, – да и не слишком ли много имен мне одному?

– Но они все по праву твои! – хохотнул Барг, но потом уже серьезнее добавил: – А вообще больше не делай так. Я посмотрел, чем ты там врачевался, и хотя сам вовсе не знахарь, но могу сказать, что злоупотреблять этой штукой не стоит. Разве тот, кто дал тебе ее, не предупреждал о последствиях?

Ансгару только оставалось чесать затылок:

– Да, предупреждали меня, но я забыл. Вообще, я в тот момент мало думал, что к чему. Просто болела рука, а руги нас догоняли, и я хотел быть готовым к битве…

Барг снова хохотнул, но теперь в его смехе слышалось какое-то сочувствие:

– Не знаю, что там тебе говорили, но, насколько мне известно, некоторые воины – из тех, у которых от рождения нет дара берсерка, – жуют эту гадость, чтоб ввести себя в состояние ярости. Но тут важно знать предел, переступать который нельзя, иначе может помутиться сознание, а затем и вовсе – беспамятство. Впрочем, я также слышал, кое-кто употребляет это именно ради того, чтобы изменить свое сознание. Они верят, что таким образом заглядывают за пределы Мидгарда. Однако это опасно, можно не вернуться назад. Короче говоря, – тут Барг хлопнул Ансгара по колену, – твое счастье, что ты очнулся. Да и я, по правде говоря, рад. Длинный Меч нам еще пригодится!

Сказав так, Барг подмигнул Ансгару, поднялся и пошел назад к своему костру. После разговора с ним Ансгару стало лучше, но по-настоящему он пришел в себя, когда старший брат предложил ему отведать похлебки, которая как раз сварилась. Поужинав, все стали укладываться спать. Почти тут же раздался мощный двойной храп братьев Лодинна и Раудкара, так что остальным оказалось довольно сложно заснуть. Пару раз Оддвар пихал и того, и другого – это помогало, но ненадолго. Зато когда захрапел сам Оддвар, надежда на благотворный сон окончательно оставила тех, кому не посчастливилось уснуть раньше него.

Среди этих несчастных оказался и Ансгар. Сначала он еще надеялся забыться, но Оддвар прямо-таки грохотал, и скоро Ансгар оставил все попытки заснуть. Волей-неволей он принялся вспоминать события минувшего дня. На ум сразу пришел убитый им руг. Никогда прежде Ансгару не приходилось лишать человека жизни, и вот свершилось. Многие считали, что именно с этого момента начиналась жизнь настоящего мужчины. Чувствовал ли он теперь себя повзрослевшим? Ничего такого Ансгар не ощущал. Может, должно пройти какое-то время? Или дело в том, что убитый им был не вполне человеком, то есть он был уроженцем не Нордланда, а всего лишь Вендланда? Вот если бы он умертвил одного из себе подобных, возможно, тогда бы он по-настоящему понял, что значит – убить человека.

Интересно, задался вдруг вопросом Ансгар, что происходит после смерти с такими людьми, как этот руг? Он погиб в бою, а значит, ему прямой путь в Вальхаллу. Но навряд ли он вообще верил в Вальхаллу. Значит ли это, что теперь его душе предстоит томиться во владениях Хелль?[33]33
  Хелль – дочь Локи, владычица загробного мира.


[Закрыть] Но ведь и в Хелль руг не верил. Может, он станет драугом? Нет, так тоже не могло быть, ведь, если бы все люди, не верившие в асов, становились драугами, мир был бы переполнен ими.

Хорошо, продолжал размышлять Ансгар, если руг не стал драугом и душа его не отправилась ни в Вальхаллу, ни в Хелль, что же с ней стало? А если предположить, что боги вендов тоже существуют? Ну тогда, само собой, это вовсе не боги, а какие-нибудь ётуны. Нет, снова нестыковка. Ведь руг не верил и в ётунов. В кого же тогда он верил? Напрягая все свои извилины, Ансгар пытался найти душе мертвого руга место за пределами Мидгарда.

Наконец в его голове родилась идея. Нордманам известно о существовании девяти миров[34]34
  Согласно скандинавской мифологии, универс состоял из девяти миров: Мидгард – срединный мир, населенный людьми; Асгард – небесный мир богов-асов; Альвхейм – мир светлых альвов; Ванахейм – западный мир богов-ванов; Ётунхейм – восточный мир великанов-ётунов; Муспелльхейм – южный мир огненных великанов; Нифльхейм – северный мир ледяных великанов; Свартальвхейм – подземный мир темных альвов или гномов; Хельхейм – царство мертвых.


[Закрыть], но, кто знает, может, их больше? Если так, то можно предположить, что эти неизвестные миры как раз и населяют боги, которым молятся руги. Интересно, каковы они, эти боги? Могут ли они сравниться по силе с асами или ванами? И откуда они взялись – предвечны ли они, как инеистые великаны[35]35
  Инеистые великаны – потомки первого живого существа Имира, жили еще до асов.


[Закрыть], или ведут род от Бури-прародителя?[36]36
  Бури – первочеловек, отец Бёра, дед бога Одина.


[Закрыть] Слишком много вопросов, ответить на которые Ансгар не мог. Наверно, все гораздо проще, и напрасно он огород городил, допустив ошибку в самом начале своих рассуждений. Ведь руги могли молиться тем же богам, что и он, только называли их другими именами.

Когда наутро Ансгар вздумал поделиться с Баргом своими соображениями, тот неожиданно продекларировал:

 
Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет –
где же усталому
мудро размыслить[37]37
  Отрывок из «Речей Высокого» «Старшей Эдды» (пер. А.И. Корсуна).


[Закрыть].
 

Ансгар виновато опустил голову, ожидая, что сейчас Барг снова примется подшучивать над ним, но неожиданно все же получил ответ на свой вопрос.

– Все еще проще, – сказал Барг, – я думаю, у того руга, да и у всех людей его племени, просто нет души. И если они и молятся каким-то богам, то это не истинные боги, а вымышленные. Так что напрасно ты не спал целую ночь, думая о такой ерунде.

Ансгар призадумался, ведь о такой возможности, чтобы у человека вовсе не было души, он и помыслить не мог. Но тут же у него возник новый вопрос.

– Скажи мне, Барг, – щуря глаза, спросил Ансгар, – если ты так презираешь вендов – а ведь ты их презираешь, – то откуда ты знаешь их язык?

– Ха, тут ты меня и вправду подловил, – весело ответил Барг, но тут же в свою очередь сощурился, – а не слишком ли ты любопытен? Будешь много знать, будешь плохо спать! Ладно, расслабься! Ничего особенного в том, что я знаю их язык, нет. Просто лет двадцать назад, когда я был чуть старше, чем ты сейчас, довелось мне вступить в дружину одного храброго конунга, который направил свои корабли в Остервиг. Мы утвердились в Альдейгье – есть там такой город, ближайший к Хольмскому заливу, – и оттуда собирали дань с местных племен. Но года через три они восстали, и нам пришлось уносить ноги. Вот когда я был там, то и нахватался вендских слов. Ну и, кроме того, плавая по Восточному морю, я не раз имел дело с вендами, с теми же ругами, вот и наловчился болтать, как они.

– То есть у нас с ними не всегда так? – удивился Ансгар.

– Как так?

– Ну вот как вчера, сразу в драку!

– А-а, – протянул Барг, – да, не всегда мы с ними деремся. Бывает, что и торгуем. Просто бурей нас вынесло на северный берег Рюгена. Там недалеко Аркона, их священный город, а они очень не любят, когда в его окрестностях появляются чужаки вроде нас. Но южнее, в центре Рюгена, есть Ральсвик, большой торговый порт, где, если не бряцать оружием, можно мирно выменять все, что душе угодно.

– И ты бывал в этом Ральсвике?

– Бывал, отчего ж не бывать? Раньше мы с Бальдром как сходим в земли франков, так добытое добро сбывали в Ральсвике, ну, не все, конечно, часть в Бирку[38]38
  Бирка – древний торговый город в Швеции.


[Закрыть] отвозили, там некоторые вещи можно подороже продать. Тут, к слову, недалеко есть еще два города – Менцлин и Волин[39]39
  Менцлин и Волин – раннесредневековые города на западном и восточном берегах лагуны Одера. Ныне Менцлин – коммуна в Германии, Волин – польский город.


[Закрыть]: чтобы туда попасть, надо заходить в лагуну Одера, а нам сейчас не до этого. Но вообще я и там бывал, тоже вел торг. Скоро будем проплывать мимо солеварен, которыми владеют венды, Кольсбег[40]40
  Ныне польский город Колобжег.


[Закрыть] называется, еще одно торговое место. В общем, хотя мы с вендами и воюем беспрестанно, но и торгуем при случае.

– Как же так, – не унимался Ансгар, – мне казалось, ты их так ненавидишь и они ненавидят нас, что у нас ничего, кроме войны, быть не может! А ты, оказывается, с ними, с бездушными, торг ведешь, язык их учишь. Как же так?

– До чего же ты все-таки надоедливый! А знаешь почему? Потому что ты бестолковый и простых вещей понять не можешь! Если я с теми же ругами торгую, то это вовсе не значит, что я с ними должен дружбу водить и за людей считать. Сегодня мне выгодно зайти в Ральсвик с награбленным добром, чтоб сбыть его поскорее, и я так и делаю, а завтра я встречу в открытом море торговый корабль ругов и с удовольствием пущу его на дно. Так же и они с нами. Теперь понятно?!

Ансгару не было понятно, но Барг уже начал раздражаться, так что он почел за лучшее утвердительно кивнуть головой.

– Ну и прекрасно! А теперь иди и займись делом! – Сказав так, Барг напутствовал Ансгара подзатыльником. Странно, но Ансгара это не разозлило. Любому другому он бы не простил такой дерзости. Только отцу было позволено поднимать на него руку, хотя он почти никогда не делал этого, но теперь отца не было, а в Барге он чувствовал что-то такое близкое, едва ли не родное. Да и вообще Барг был прав, пора было собираться в дальнейший путь. Хотя у Ансгара все еще болела рука и не весь вчерашний дурман выветрился из головы, но никто не собирался давать ему никаких поблажек и делать за него его работу.

* * *

После шторма и столкновения с ругами дальнейшее плавание дружины Бальдра продолжалось без происшествий. Днем они плыли, держа сушу в поле зрения, а с наступлением темноты выходили на берег, чтобы подкрепиться и переночевать. Помня о том, что приключилось с ними на Рюгене, викинги старались быть предельно осторожными, обходя стороной встречавшиеся на побережье селения, и не стали заходить в Кольсбег. А вскоре береговая линия повернула на север, местное население оказывалось все более пугливым. Завидев драккар, рыбаки прекращали лов и уплывали подальше от чужих глаз, а если укрыться было негде, то и вовсе бросали свои лодчонки на произвол судьбы. Несколько раз таким образом даже удавалось разжиться свежепойманной рыбой. Если их видели с берега, то тоже разбегались кто куда. Бальдра, да и всю его дружину, это вполне устраивало.

Ансгар понемногу втянулся в этот довольно монотонный распорядок – проснуться, перекусить, короткие сборы, потом целый день на веслах и наконец желанный ужин и беспробудный сон, а наутро все сначала. По первости сильно ныли плечи, но скоро он привык и даже находил в гребле какое-то удовольствие, тем более что и раненая рука быстро заживала, шишка совсем рассосалась, и оставался только большущий синяк, который, день ото дня меняя свою окраску, постепенно сходил. От весел кожа на внутренней стороне ладоней сплошь покрылась мозолями, но и в этом Ансгар находил положительную сторону, полагая, что так он становится больше похож на настоящего викинга.

Спустя несколько дней после памятной встречи с ругами, когда Ансгар уже достаточно пришел в себя, во время очередной стоянки к нему подошел Бильд.

– Слушай, Ансгар, – заговорил он, – я очень внимательно наблюдал за тем, как ты бьешься – ну, с тем вендом, – так вот, это было ужасно.

Брови Ансгара поползли вверх от удивления. Но он только успел раскрыть рот, чтобы высказать все свое возмущение, как Бильд опередил его:

– Я не хочу тебя обидеть. Наоборот, говорю это только из желания помочь.

– Да? И чем же ты собираешься мне помочь? – недоверчиво спросил Ансгар.

– Да не обижайся ты! – улыбнувшись, Бильд дружески приобнял его за плечи. – Ты, конечно, одолел его и выручил всех нас. Но скажи, разве сам ты можешь сказать, что дрался хорошо?

– Я его убил! Что еще нужно?

– Э-хе-хе! – сокрушенно покачал головой Бильд. – Хочешь знать, что по этому поводу думаю я?

– Что? – буркнул Ансгар.

– Я думаю, что это не ты победил, это тот венд проиграл.

– Как это?

– Понимаешь, – стал разъяснять Бильд, – он оказался слишком самонадеян, он уверовал в свою победу еще до того, как одержал ее. Он позволил себе драться не в полную силу и был невнимателен. Именно поэтому он пропустил твой удар.