Текст книги "Месть любовью. Мистика в стихах"

Борис Овсянников
МЕСТЬ ЛЮБОВЬЮ
Мистика в стихах

 
Желая скуку тем развеять,
Себя хандрой не изводить,
Решил историю поведать,
Её стихами изложить.
 
 
Сюжет явился ненароком:
Бродил в лесу, тоской гоним,
И размышлял: «Зачем жестоко
Одни относятся к другим?
 
 
Любовь особенно ранима:
Не то лишь слово или жест —
И сердце уж недостижимо,
И на роман поставлен крест».
 
 
Так шёл тропой, охвачен думой,
Сорвал цветок, ища ответ,
И тут в главе моей угрюмой
Изобразился сей сюжет.
 

 
Принять решенье в жизни сложно,
Определяя верный путь:
Тут небольшой ошибкой можно
Всю жизнь свою перевернуть.
 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1.1

 
В одной известной стороне
В не столь седые времена
В богатстве, в сельской тишине
Жила красавица одна.
 
 
Наречена она Натальей,
Родных и близких рядом нет
(Отец погиб в походе дальнем,
И мать ушла за ним вослед).
 
 
Была горда, капризна в меру,
Любила едко пошутить;
И ни один из кавалеров
Не смог согласье получить.
 
 
Дом окружал роскошный сад:
Деревья листьями шептали,
Струился чудный водопад,
Цветами клумбы полыхали.
 
 
Чтобы ухаживать за садом,
Слуга-садовник нанят был;
Тот понимал, что делать надо,
Свою работу полюбил.
 
 
Близ молодого садовода
Старались девушки пройти
(Как бы мешала непогода,
Иль будто было по пути).
 
 
Усердный, робкий и послушный,
Он никого не замечал,
Был к тем уловкам равнодушный,
Работу делал и молчал.
 
 
И лишь к хозяйке одинокой
Горячим сердцем воспылал,
О ней лишь – близкой, но далёкой, —
О ней лишь грезил и вздыхал.
 
 
Он трепетал, её встречая,
Не ведал, как себя вести,
И, встречи взглядов избегая,
Стоял, взор в землю опустив.
 
 
Наталью страсти забавляли,
А в незаполненные дни
Развеять скуку позволяли
Заместо светской болтовни.
 
 
Она глумилась изощрённо:
Водила взглядом с глаз до ног,
Покуда раб заворожённый
Едва лишь сдерживаться мог.
 
 
То, подойдя неслышной тенью,
Коснётся трепетно щеки
И наслаждается смятеньем
Вмиг покрасневшего слуги.
 
 
Она себя не осуждала
За ветреный поступок свой,
О нём тотчас же забывала
И гордо трогалась домой.
 

* * *

 
Садовник знал своё отличье,
Что вместе быть не суждено,
Но притворяться безразличным
Не получалось всё равно.
 
 
С любимой говорить не смея,
Цветок прекрасный посадил;
Со всей душой его лелеял
И лишь о ней с ним говорил.
 
 
Он раскрывал любви секреты,
Как без неё весь свет не мил,
И вопрошал его совета.
Цветок молчал, он – слёзы лил.
 

* * *

 
Бесследно время не проходит,
Ему подвластно всё вокруг:
Кто не любил – любовь находит,
Кто был врагом – теперь уж друг.
 
 
Наивность мудростью меняет,
Богатство бедным отдаёт,
Больным здоровье поправляет;
Бывает… всё наоборот.
 

* * *

 
…Её томило безрассудство.
Сама не знала, почему
Досель неведомое чувство
Теперь влекло её к нему.
 
 
Себе не смела в том признаться,
Не знала: счастье иль беда —
И продолжала насмехаться,
Теперь сгорая от стыда.
 
 
Сейчас она себя корила,
Бранила за поступок свой,
Но… оправданье находила
И медленно брела домой…
 
 
А в ночь Наталья лила слёзы,
Подушку обнявши рукой,
И восхитительные грёзы
Теснились прозой бытовой.
 
 
Кто ей навеял это чувство?
Какими силами дано?
Ведь раньше сердце было пусто,
Теперь – влечением полно.
 

* * *

 
…Тянулось время, незаметно
Свершая таинство своё,
Слуга всё так же безответно
Терпел капризы от неё.
 
 
Не зная, делать что с собою,
Не находя душевных сил,
Как у цветка того, с мольбою
У Бога помощи просил:
 
 
«Господь, не дай погибнуть чувствам
И посоветуй, как мне быть, —
Я не владею тем искусством,
Чтобы заставить полюбить».
 
 
Когда ж в надежде и печали
Во сне склонилась голова,
В его сознании звучали
Простые, мудрые слова:
 
 
«Никто в чужой любви не дока,
Никто совет не сможет дать,
Лишь сам страдалец одинокий
Путь к сердцу должен отыскать».
 
 
И он нашёл своё решенье:
Дать в жертву страсти роковой
Без горьких слёз и сожаленья
Один цветок, любимый свой.
 

* * *

 
И вот однажды утром ясным
Пришла хозяйка не спеша —
Он… протянул цветок прекрасный
И поклонился, чуть дыша…
 
 
Цветок взяла, мелькнуло счастье
На миг, смятенье и борьба,
И… бросила тот символ страсти
К ногам влюблённого раба.
 
 
И вмиг природа изменилась:
Обезобразилась она,
Всё небо тучами покрылось,
И стала жуткой тишина.
 
 
И голос злой, нечеловечный
В Наталье прозвучал в ответ:
«За свой поступок бессердечный
Страдать ты будешь много лет!»
 
 
«Кто прошептал, какая сила?
Иль совесть душу бередит? —
Наталья в ужасе застыла. —
Кто мне отмщение сулит?»
 
 
Садовник сник… Поднял цветок…
В глазах – безмерная беда.
И, не скрывая слёз поток,
Побрёл неведомо куда…
 

* * *

 
Наутро челядь всполошилась:
«Пропал садовник без следа.
Наверно, что-то с ним случилось,
И дай Господь, чтоб не беда».
 
 
Хозяйке тут же доложили —
На ноги подняла весь дом.
И всей толпою положили:
«Искать, покуда не найдём».
 
 
Искали долго, безуспешно,
И днём, и ночью под луной;
И наконец нашёлся грешный —
В реке, ласкаемый волной.
 
 
Достали тело… Маской боли
Его лицо искажено,
Как что-то страшное на воле,
Ему судьбой присуждено.
 
 
Рука его… цветок держала —
Его прижизненный упрёк…
«Прости… родной», – она шептала,
Приняв из хладных рук цветок…
 
 
В слезах она себя корила:
«Зачем так мучила собой,
Зачем любовь свою таила?
Его уж нет, он… неживой…
 
 
Зачем, боясь суждений света,
Дала в залог любовь его,
А не послушалась совета,
Волнений сердца своего?!»
 

* * *

 
…В печальный день поминовенья
На том же месте из корней
Цветок поднялся, как знаменье, —
Такой же, что дарил он ей.
 
 
Теперь она цветок любила,
С ним говорила не спеша,
Им любовалась, слёзы лила —
Ведь в нем была… его душа.
 
 
Она его похоронила
В лесу, под сенью двух берёз,
И на могилу посадила
Цветок, что счастья не принёс.
 
 
Зачем быть сердцу непослушным:
Не замечать, в душе любя,
И делать вид, что равнодушны, —
И тем обманывать себя?
 
 
Порой не чувства правят нами:
Расчёт, условности, дурман —
Так люди виноваты сами,
Что не случился их роман.
 

Глава 1.2

 
Прошли недели, но Наташа
Всё продолжала слёзы лить,
И лишь её служанка Глаша
Могла с ней горе разделить.
 
 
Та, как могла, так утешала
(Порою слёзы в два ручья)
И по наивности внушала
Простые догмы бытия:
 
 
«Жизнь невозвратна, и не можно
К себе умершего вернуть,
И лишь трудом своим возможно
Больное сердце обмануть».
 
 
Чтоб от тоски себя избавить,
Свой дом решила обновить:
Большую комнату добавить
Да баню новую срубить.
 
 
Но как начать, она не знала,
Принять работу не могла —
Она совсем не понимала
Те инженерные дела.
 
 
Его жилище обходила —
Боялась память бередить;
Но наконец она решила
Избу пустую посетить.
 
 
В неё вошла. Всё в полумраке.
К столу тихонько подошла,
На нём средь скомканной бумаги
Листок заполненный нашла:
 
 
Слова, зачёркнутые строфы,
По ним написан силуэт,
И снова текст, и снова профиль —
Как видно, здесь творил поэт.
 
 
Взяла листочек осторожно,
Пыталась что-либо прочесть,
Но это было невозможно —
Пришлось ко свету ближе сесть.
 

 
Свечу поспешно засветила,
Уселась быстро у стола,
На строки очи опустила —
И в душу полились слова:
 
 
«Захочешь – и я буду рядом,
Ты только меня позови,
Лишь ласковым словом и взглядом
Надежду во мне оживи.
 
 
Я верю, такое случится:
Мы будем, как брег и вода,
Которым не задано слиться,
Но рядом они навсегда».
 
 
Прочтя записку, встрепенулась,
Прижала бережно к губам,
Но чрез мгновенье ужаснулась:
«Он ожидает меня там?!..
 
 
Когда ж послание писалось?!»
И, удалив слезу с ресниц,
Схватила лист, узнать пыталась,
Но даты нет, – и… пала ниц.
 

* * *

 
Глафира к ночи спохватилась:
«Хозяйки не было давно».
И в одиночестве решилась:
«Искать! Уже совсем темно».
 
 
На волю вышла. Ветер воет,
Вокруг запутаны следы,
И отчего-то сердце ноет
– Уж как бы не было беды!
 
 
Пошла по саду, кликать стала,
Бродила, не жалея ног,
И вдруг на счастье увидала:
Вдали мерцает огонёк.
 
 
Пошла быстрее, побежала,
Влетела в дверь и обмерла:
Она хозяйку увидала
В нелепой позе у стола.
 
 
В руке она листок держала.
Глафира, чтобы не порвать,
Бумагу изымать не стала
И начала подмогу звать…
 
 
Перенесли её в покои,
Там уложили на кровать.
Себя осталось успокоить
Да на судьбу лишь уповать.
 
 
Лишь к вечеру Наталья встала.
Глафире отдала письмо:
Не по себе мне что-то стало.
Когда написано оно?
 
 
С трудом служанка прочитала,
Пересмотрела на просвет
И утвердительно сказала:
Здесь никакой загадки нет.
 
 
Стихи написаны до смерти,
То – не какой-то странный жест;
Вы мне уж на слово поверьте. —
И… тайно наложила крест.
 
 
Меня твой вывод не устроил.
Он недоказанный и прост,
И лишь сомнения утроил,
Не дав ответа на вопрос:
 
 
Когда ж пройдут такие муки?
За что преследуют меня?
Уж недостаточно разлуки,
Чтоб не прожить без них и дня!
 

* * *

 
Её сомнения терзали:
И жутко было, и светло,
И сны покоя не давали,
И мысли путались хитро.
 
 
И приняла судьбу такую:
Коль рядом невозможно быть,
Себя желанную, живую
Цветком любимым заменить.
 

* * *

 
И вот, под ветвями берёзы,
Перед могилою простой
Стоит она, роняя слёзы, —
Цветок красуется живой.
 
 
И другу шепчет обещанья:
«Коли судьба в земле лежать,
Мои душевные посланья
Она не сможет задержать».
 
 
С тех пор она сюда ходила,
Какие б ни были дела,
Траву рвала, цветок поила
И тихо разговор вела.
 

Глава 1.3

 
Молва прошла, что поселился
В селе соседнем дворянин;
Сюда из города явился,
Жил независимо, один.
 
 
Бродил в лесу, любил охоту
И на горячем скакуне
В доспехах каждую субботу
Наталье виделся в окне.
 
 
Она в лесу гулять любила,
Внимала птиц, цветы рвала
И отрешенье находила.
И этим счастлива была.
 
 
Однажды, по лесу гуляя,
Вдруг услыхала стук копыт;
Сосед, улыбкою сияя,
Подъехал к ней и говорит:
 
 
– Какая радостная встреча!
Я мимо проезжал не раз,
И каждым утром, каждый вечер
Приятно было видеть вас.
 
 
Я ваш сосед, купил именье.
Здесь всё красиво: лес и пруд;
Живу один, Бобров Евгений.
Позвольте знать, как вас зовут?
 
 
Меня Наталией назвали,
Живу в достатке, не бедна.
Родные все поумирали —
Учусь хозяйствовать одна…
 

 
Так рядом шли, беседа длилась
(А сзади конь звенел уздой),
И вот уж высь засеребрилась
Своею первою звездой.
 
 
Он проводил её до дома
И на прощание сказал:
– Как хорошо, что мы знакомы, —
И ручку ей поцеловал. —
 
 
Чтобы запомнить эту встречу,
Знакомство наше закрепить,
Я приглашаю вас на вечер
Поговорить и чай попить.
 

* * *

 
Наталья утром, лишь проснулась,
Решила друга навестить.
Пришла к нему и ужаснулась:
«Ведь не должно такого быть!
 
 
Цветок повял. Что это значит?..
Земля взрыхлёна и сыра. —
И содрогнулась. – Не иначе,
Опять нечистые дела!»
 
 
Пошла домой она понуро.
В лесу – ни звука и темно;
Не видно солнца, небо хмуро,
Как будто сердится оно.
 

* * *

 
…И вот настало время встречи.
Наталья весела, мила
На тройке мчит на званый вечер,
Забыв домашние дела.
 
 
К крыльцу карета подкатила.
К руке клонится голова,
Улыбка лица осветила;
Звучат Евгения слова:
 
 
«Я очень жаждал этой встречи,
Когда я вновь увижу вас,
И занимательные речи
Ещё теснее сблизят нас».
 

* * *

 
К приходу стол накрыт в гостиной.
Сервиз сверкает серебром,
Цветы расставлены в корзинах,
Резные стулья пред столом,
 
 
Еда различная на блюдах,
Вино бутылками пестрит
(Подробно говорить не буду,
Чтоб не дразнить ваш аппетит).
 
 
Они сидят друг против друга —
Она и он, одни, вдвоём,
Лишь искушённая прислуга
Умело делает своё.
 
 
Евгений встал, пред ней клонился:
– Хоть я в поэзии не лих
И в прозе я не отличился,
Но всё ж послушайте мой стих:
 
 
«Я жил один, не зная счастья,
Как птица в клетке золотой,
И ясный день, и день ненастья
Казались тратою пустой.
Но вдруг вокруг всё оживилось,
И сердце радостно забилось:
Как в раме резаной, в окне
Чудесный вид открылся мне.
И в тот момент, как вас увидел
В такой же клетке у окна,
Я понял, что и вы одна,
Хоть Бог красой и не обидел,
И с нетерпеньем ждал тот час,
Когда вблизи увижу вас.
Свершилось чудо под луною,
Настал сей долгожданный миг:
Вы рядом, здесь, передо мною,
Я вижу ваш прелестный лик.
Как юный слушатель прилежный,
Хочу внимать ваш голос нежный,
Быть вашим преданным слугой
И не желать судьбы другой;
Хочу пред вами преклоняться,
Ловить искренье ваших глаз
И, восхищаясь всякий раз,
Красою вашей любоваться,
Всегда вам счастия желать,
Мечтать, надеяться и ждать».
 
 
– Евгений, вы несправедливы!
Вы замечательный поэт:
Плетенье строк и слог красивы —
Почти классический сонет.
 
 
Словами ж вы меня смутили,
Сказав о «прелестях» моих, —
Не по заслугам оценили,
Я, право, недостойна их.
 
 
– Прошу за дерзкое признанье
Великодушно извинить,
Но то не лести излиянье —
То сердце смело говорить.
 
 
Вино Наталья не любила
(Что ей не ставится в укор).
Она лишь только пригубила,
И потянулся разговор.
 
 
Они о многом говорили:
О музыке, театре, о стихах,
Смеялись, весело шутили,
Порой на разных языках.
 
 
И вновь настало время Музы.
Евгений встал, гитару взял —
Романса чувственные узы
Пленили ярче, чем бокал.
 
 
Потом она к роялю села
И, чувств глубоких не тая,
Волшебным голосом запела —
Полились трели «соловья».
 
 
Отпел певец, затихли звуки,
Аплодисменты раздались;
Евгений тронул её руки,
И в вихре вальса понеслись.
 
 
Вокруг мелькали зал и свечи,
Картины, мебель, зеркала…
И отчего-то в этот вечер
Наташа счастлива была.
 

 
Евгений дал сигнал рукою —
Пред ними выстроился хор,
И песни с грустью и тоскою
Сменялись удалью лихой.
 
 
Наталья встала попрощаться:
– Вас об одном хочу просить:
Чтоб ненадолго расставаться,
Меня ответно навестить.
 
 
– Я с удовольствием приеду.
Вы мне покажете свой дом,
И нашу милую беседу
У вас продолжим за столом.
 
 
Теперь они встречались часто.
Её заботы взял себе —
Уж в новой комнате стучатся,
И баня тянется к трубе…
 

* * *

 
Они любили пред ночами
По саду старому гулять
И интересными речами
Друг друга мило забавлять.
 
 
Однажды забрели далёко.
Мерцали звёзды в вышине,
Луна висела одиноко;
Наталья молвит в тишине:
 
 
– Как восхитительно и грозно
Пространство мрака и огней:
И россыпь бриллиантов звёздных,
И… одиночество людей.
 
 
– В немом космическом эфире
Звёзд миллиардами не счесть.
Наверняка в бескрайнем мире
Подобно нашей жизни есть.
 
 
– Мои ж мечтания – земные:
Иметь семью, растить детей,
Поступки совершать благие
Для обездоленных людей.
 
 
– Мечтанья ваши благородны,
В стремленьях ваших мудрость есть,
Они и Господу угодны:
Творить добро – святая честь.
 
 
– Смотрите! Звёздочка упала
За лесом где-то далеко,
И я желанье загадала,
Узнать вам будет нелегко.
 
 
Евгений помолчал немного.
– Но, прежде чем заговорю,
Прошу простить во имя Бога
Самоуверенность мою.
 
 
В такой прекрасный тихий вечер
При ярких звёздах и луне
Позвольте, я в стихах отвечу,
Что сердце сказывает мне:
 
 
«Надеюсь, что своим желаньем
Загадку вашу разгадал:
Чтобы любые расстоянья
Не развели нас никогда;
Чтобы житейские невзгоды,
Или стихии от природы,
Иль сплетен ядовитый глас
Лишь крепче единили нас;
Пусть наша дружба будет вечной;
Куда б судьба ни завела —
Вы для меня всегда мила,
Мой ненаглядный друг сердечный;
И где бы ни пришлось бывать,
Без вас я буду тосковать».
 
 
Евгений сильными руками
Привлёк её покорный стан,
Своими жаркими губами
Покрыл желанные уста.
 
 
В Наталье вспыхнуло волненье.
Её пленяют робость, стыд,
И неземное наслажденье
Ей сладко голову кружит…
 
 
– Надеюсь, я вас не обидел? —
Евгений тихо прошептал. —
Я в вас уж не подругу видел,
Я пламя страсти испытал.
 
 
Она в смущеньи потупилась,
Силясь волнение унять:
Со мной… впервые так случилось,
Я… не могу себя понять…
 
 
Глухая ночь сменила вечер,
Они брели в руке рука,
И лишь луна, свидетель встречи,
Им улыбалась свысока.
 

Глава 1.4

 
Порой во время разговора
Она теряла темы суть
И блёклым, отрешённым взором
Смотрела вдаль куда-нибудь.
 
 
Евгений видел те мученья,
Но будто их не замечал,
Не понимая их значенья,
Не любопытствовал, молчал.
 
 
Но всё ж однажды в разговоре
(Смотреть уж не хватало сил)
Евгений, видя её горе,
Как мог радушно, попросил:
 
 
– Я вижу, вас тревожит что-то.
Доверьтесь мне – и, коль смогу,
Возьму себе ваши заботы
И, если надо, помогу.
 
 
Наталья сразу оживилась —
Приятны были те слова.
У образов перекрестилась
И речь такую повела:
 
 
– Характер мой весьма капризный
И мне не нравится самой.
Он многое испортил в жизни,
И я стараюсь быть другой.
 
 
Помочь мне будет очень сложно,
Сама не всё я поняла,
Поверить в это невозможно:
Творятся странные дела.
 
 
Во всём сама я виновата,
Подвёл меня характер мой.
В разгадке тайн я слабовата,
И мне не справиться самой.
 
 
– Я попрошу вас всё подробно
О подозреньях рассказать
И, если это вам удобно,
Что будет нужно, показать.
 
 
Наталья всё ему сказала:
О друге прежнем, о цветке;
Записку друга показала —
Слеза катилась по щеке.
 
 
Он всю историю услышал,
Записку молча прочитал,
Поднялся, на веранду вышел,
К столу вернулся и сказал:
 
 
– Тот злобный голос, что страданья
Вам многолетние внушил, —
Всего лишь форма покаянья
Девичьей трепетной души.
 
 
Когда ж писал записку автор,
Я не могу пока сказать.
Не соизволите ли завтра
Поехать место показать?
 

* * *

 
…И вот они возле могилы.
На ней цветок полуживой;
Наталья тихо говорила,
Растенье трогая рукой:
 
 
– До моего знакомства с вами
Он был красив, приятно пах;
Теперь, как видите вы сами,
Он окончательно зачах.
 
 
Земля наполнена водою,
Нет ни травинки, ни листа,
Могила, прибранная мною,
Вокруг красивые места…
 
 
– Я всё обдумаю. Сдаётся,
Решенье сей загадки есть.
Чтоб то проверить, вам придётся
Большое горе перенесть.
 
 
– Ну что же делать?.. Я согласна.
И, коль на пользу это нам,
Пусть будет страшно и опасно —
Себя я доверяю вам.
 
 
Два дня закончились. На третий
Слуга соседа прискакал.
Глафира вышла, чтобы встретить, —
Он ей посланье передал.
 
 
Приняв письмо без объяснений,
Его Наталье отдала.
Та, прошептав одно: «Евгений…», —
Присела в кресло у стола.
 
 
Конверт открыла, видит строки —
И побледнела, как стена…
«Опять стихи, опять намёки!» —
Шептала с ужасом она.
 
 
Призвав все силы, дочитала
Стихотворенье до конца
И обессиленной упала,
Собравши руки у лица.
 
 
Пока ей хлад кладут на темя
И лечат тем, что в доме есть,
Я предлагаю в это время
Стихотворение прочесть:
 
 
«Забудь меня, и я забуду.
Нам надо только замолчать —
И я, как прежде, уж не буду
Своим вниманьем докучать.
 
 
Не будет тех уж побуждений
Цветы весенние дарить,
С пером в руке в уединеньи
С тобой стихами говорить.
 
 
Не буду уж свои мечтанья,
Не говоря, в душе держать
И исполнять твои желанья,
Стараясь их опережать.
 
 
Забудь счастливые мгновенья,
Когда гуляли мы и ты
С таким завидным упоеньем
Мне говорила про мечты;
 
 
Когда вечернею порою
Стихи наивные читал,
Под любопытною луною
Тебя впервые целовал…
 
 
Не пробуждай воспоминаний
Тех светлых и счастливых дней
И встреч случайных ожиданий,
Порывов нежности моей.
 
 
К чему бесплодные терзанья —
Нам нету счастья на троих;
Забудь моё существованье
И мой, тебя воспевший, стих.
 
 
Я не могу с тобой остаться,
Любовь таить и быть вторым,
Коль продолжаешь ты метаться
И жить меж бренным и живым».
 

* * *

 
Очнулась утром на рассвете,
Не понимала: день иль ночь,
И, на столе письмо заметив,
Из дома выбежала прочь.
 
 
Одна, боса, дорогой стылой
Бежала, не жалея ног,
И видит: над его могилой
Горит пурпурный огонёк.
 
 
«Вчера он плох был, без сомнений,
Сегодня – оживился вновь,
Ужель меня ревнует к Жене
И бережёт его любовь?
 
 
Но что за странное явленье?
Конечно, это колдовство:
Трава не может в поведеньи
Быть, как живое существо», —
 
 
Она лежала и рыдала,
И не хотела дальше жить.
И тут сквозь слёзы увидала:
Евгений быстро к ней бежит.
 
 
Он подбежал, поднял подругу,
Своей накидкою укрыл,
Сжал бережно ей руку
И убеждённо говорил:
 
 
– Теперь отброшены сомненья:
Он может чувствовать, страдать,
Читать чужие настроенья
И полюбить иль наказать.
 
 
За друга он переживает:
Ему ты можешь изменить,
И твои чувства он желает
Для неживого сохранить.
 
 
Я сознаю твоё смятенье:
На вид – божественный цветок,
И дать такое объясненье
Лишь только нездоровый мог.
 
 
– Задача может разрешиться, —
Она шептала, чуть дыша, —
Но не могу на то решиться:
В цветке живёт его душа.
 
 
– Душа в раю и не томится.
Там хорошо, спокойно ей,
А его образ пусть хранится
В одной лишь памяти твоей.
 
 
Они с волненьем наблюдали
За увядающим цветком,
И слёзы грусти выступали,
И он не виделся врагом…
 
 
Опомнившись от наважденья,
Евгений выдернул цветок
И, смяв его без сожаленья,
Забросил далеко, как мог.
 
 
Мгновенно всё преобразилось:
На небесах ударил гром,
И вся окрестность озарилась
Холодным, мертвенным огнём.
 
 
Евгений скоро ободрился,
Собой Наталию закрыл,
Во след цветка оборотился
И грозно, громко говорил:
 
 
«Гляжу, ты сильный, невидимка,
И если храбр, то выходи:
Сойдёмся в честном поединке.
Кто справедлив – тот победит!»
 
 
Ничто в ответ не прозвучало.
Евгений мщением горит!
И вдруг… природа замолчала,
Приняв исходный мирный вид.
 
 
«Теперь волнения напрасны, —
Вздохнул Евгений глубоко, —
Похоже, дух не столь опасный,
Коль победили так легко».
 
 
Его сомненье одолело
(Наталье то не мог сказать):
«Ведь мы сломали только тело,
А душу не смогли сломать.
 
 
Он разгадал уловку нашу
И станет злее, месть творя.
Как уберечь мою Наташу,
Что ожидать от упыря?»
 
 
Наталье хорошо вдруг стало:
Упала страха кисея.
И с облегчением сказала:
Теперь лишь ты – душа моя.
 
 
Прости за мерзкое посланье,
Оно писалось как обман,
Чтобы недоброе созданье
Уж впредь не веяло дурман.
 
 
Я изводил себя терзаньем,
Перо не слушалось руки,
Душа томилась ожиданьем,
Лишь разум делал вопреки.
 
 
Ведь это сделать очень сложно:
Всю правду фальшью подменить
И сотворить, что невозможно, —
Любя, из сердца удалить.
 
 
Они приблизились друг к другу,
Их лица излучали жизнь,
И он, обняв свою подругу,
Сказал: «Лишь мне принадлежишь!»
 
 
Счастливей не было на свете.
Наталью на руки поднял
И осторожно нёс к карете,
Слова приятные шептал.
 
 
Она задумчивой вдруг стала:
А как же первое письмо?
О нём я думать уж устала,
Когда ж написано оно?
 
 
Я много думаю об этом, —
Сказал он голосом глухим, —
Противных доказательств нету, —
Оно написано… живым.
 
 
Ещё одно меня тревожит:
В цветке ведь часть души моей,
А коль цветок всё сделать может,
То что ж тогда случится с ней?
 
 
Цветка уж нет, он уничтожен,
И вся душа теперь в тебе;
Его поступок невозможен —
Живи и радуйся судьбе.
 

* * *

 
Во сне её терзали муки:
Живой цветок с лицом его
Протягивал к ней листья-руки,
Корил за друга своего:
 
 
«Зачем любимого забыла,
Себя другому отдала?
Ведь ты свела его в могилу,
Теперь его же предала».
 
 
Дождавшись раннего рассвета,
Как на прогулку, в лес пошла,
Цветок искала – здесь он где-то —
И наконец-таки нашла.
 
 
Цветок взяла. И вот могила,
Сера, пустая без него;
Цветок с любовью положила
На холмик друга своего.
 
 
Она в рыданиях забилась:
«Я не способна вас забыть!
Уж так судьба распорядилась —
Вам умереть, мне ж дальше жить».