Текст книги "Ум хорошо…"

Отмычки для «черного ящика»

Открытия редко делаются непреднамеренно. Даже если встреча с новым, еще неведомым явлением произошла совершенно случайно, осмыслить его чаще всего удается лишь на основе идей и представлений, уже существующих в науке. Когда уровень наших знаний еще не дорос до того, чтобы по достоинству оценить открытие, оно остается незамеченным.

Трудно представить, что до Дакса и Брока врачи не замечали, как часто потеря речи и паралич правых конечностей сопутствуют друг другу. Безусловно, замечали, но в существовавшей тогда системе взглядов эти наблюдения не находили себе места, а потому на них не обращали внимания. Лишь в начале XIX столетия мозг привлек всеобщее внимание. Одним из поводов для повышенного интереса была превосходно выполненная работа Ф. Галля и Г. Шпурцгейма по анатомии человеческого мозга.

Несомненной заслугой Галля было утверждение, что характер психических расстройств зависит от места повреждения мозга. Однако в своих публикациях он далеко вышел за пределы собственного экспериментального материала, утверждая, что развитие определенных способностей, склонностей, черт характера приводит к такому разрастанию соответствующих участков мозга – мозговых центров, что кости черепа над этим местом вынуждены выгибаться шишкой. По ним якобы можно судить о характере человека и его способностях. Галль указал местоположение 37 шишек, в том числе шишек трусости, агрессивности, патриотизма.

Работа Галля вызвала бурную дискуссию, и не только из-за ее чисто умозрительного характера. На нее прежде всего ополчилась церковь. Учение Галля опровергало непознаваемость человеческой души и ее божественное происхождение. Если продолжить цепь его логических рассуждений, выходило, что можно определить, где у божественной души «ноги», а где «голова» и где (подумать страшно!) центры злословия или пристрастия к алкоголю. Получалось, что человеческие пороки – не плод наущения дьявола, а составные части все той же данной богом души. Насколько серьезно церковь отнеслась к учению Галля, видно хотя бы из того, что, отбывая ссылку на Святой Елене, Наполеон, перечисляя свои заслуги перед человечеством, не забыл упомянуть, что именно он добился от австрийского императора изгнания ученого из Вены и прекращения его деятельности.

Любые сведения о работе мозга грозили крушением церковных догм. Вот почему идею локализации отдельных психических функций в разных участках мозга не могла принять значительная часть исследователей. Их позицию укрепили результаты обстоятельного физиологического исследования П. Флюранса, которое и до сих пор частенько цитируют современные нейрофизиологи.

Флюранс проводил свои эксперименты на голубях. Ученый удалял у них различные участки больших полушарий и следил, как при этом изменялось поведение птиц. Он установил, что большие полушария голубей единолично руководят их поведением. Однако Флюранс не заметил у больших полушарий какого-либо разделения функций и пришел к выводу, что интеллект птиц нарушался совершенно одинаково, какой бы участок ни повреждался. Имело значение лишь количество удаленного мозгового вещества: чем больше его удалялось, тем сильнее нарушалось поведение птиц. Таким образом, по Флюрансу, большие полушария функционируют как единое целое. Все части их равноценны, примерно так же, как у футбольного мяча: по какому бы месту мяча ни ударить, он отскочит с одинаковой силой.

Эти и последующие работы приковали всеобщее внимание, разделили ученых на два непримиримых, враждующих лагеря: сторонников локализации функций в мозгу и сторонников равноправия всех частей и отделов больших полушарий. Невольно все имеющиеся сведения о мозге рассматривались теперь с точки зрения этих двух противоборствующих течений. Каждый исследователь искал данные, способные поддержать одну теорию и опровергнуть другую.

И Даксу и Брока больше импонировала строгая локализация функций в мозгу, они были уверены в ее существовании и первыми обратили внимание на вполне достоверные факты, подтверждающие эту концепцию. А то, что при этом пришлось признать асимметрию мозговых функций, стало и для них совершенно неожиданным. Это была непреднамеренно сделанная часть открытия.

За более чем сто лет, прошедших после открытия Брока и Вернике центров речи, ученые постепенно утвердились в мысли, что у правшей правое полушарие немое. При операциях на правом полушарии, если возникала необходимость, хирурги смело использовали скальпель и производили такие обширные экстирпации, которые никогда не решились бы сделать на левом. Правда, еще в конце прошлого века клиницисты при обширных поражениях правого полушария отмечали своеобразные нарушения зрительного восприятия, но эти наблюдения не привлекли внимания к загадкам немого полушария.

Все основные сведения о функциях человеческого мозга ученые получили, изучая больных. Клинические наблюдения за изменениями психики при различных формах поражения больших полушарий головного мозга давали возможность судить о распределении обязанностей между их отдельными участками. Однако по-настоящему разобраться в этом вопросе стало возможным только теперь, после появления новых методов диагностики, хирургического и терапевтического лечения. Наблюдения врачей, сделанные в ходе использования этих методов (проведение экспериментов на человеке, естественно, недопустимо), значительно расширили наши представления об организации высших психических функций человека.

Первым среди подобных методов назовем операцию расщепления мозга путем перерезки мозолистого тела. Это образование, имеющее 7—9 сантиметров в длину и около сантиметра в толщину, состоит почти целиком из отростков нервных клеток. Здесь проходит 200—350 миллионов волокон. С их помощью полушария соединены между собою и скреплены с остальным мозгом. Конечно, не ради механической прочности использована такая масса отростков нервных клеток. Они нужны для того, чтобы большие полушария могли свободно обмениваться имеющейся в их распоряжении информацией.

Методику рассечения мозолистого тела, тяжелой и достаточно сложной операции, разработали американские нейрохирурги для некоторых форм эпилепсии, не поддающейся медикаментозному лечению. После проведения операции большие полушария оказываются изолированными друг от друга. Обмен информацией между ними чрезвычайно затруднен. Такой больной становится уникальным объектом, на котором удобно изучать раздельно функцию каждого из полушарий.

Второй метод – одностороннюю электросудорожную терапию – широко применяют в клинике сотрудники Института эволюционной физиологии и биохимии имени И.М. Сеченова в Ленинграде: Н. Трауготт, Л. Балонов, В. Деглин. В своем первоначальном виде метод был использован в психиатрии около 50 лет назад.

На голове больного укрепляли электроды и от уха к уху пропускали электрический ток, вызывая судорожный припадок. В настоящее время электроды накладывают на лобные и затылочные участки правой или левой половин головы. В этом случае электрический ток действует преимущественно на одно полушарие мозга, практически не затрагивая другое. При том же терапевтическом эффекте последствия припадка менее глубоки.

Нервные клетки мозга обмениваются между собой информацией с помощью слабых электрических импульсов. Вполне понятно, что более сильный ток полностью нарушает работу мозга. Раздражение электрическим током настолько дезорганизует генерацию электрических импульсов, что обычная деятельность мозга на некоторое время прекращается. Внешне это выглядит как выпадение отдельных функций. О нарушении работы мозга говорят и значительные изменения в его электрических реакциях.

После одностороннего шока преимущественно подавляются функции полушария, на которое воздействовали электрическим током. Этим и решили воспользоваться ленинградские исследователи. В короткий отрезок времени, пока нормальная деятельность полушария еще не восстановилась, делают различные пробы, дающие возможность охарактеризовать состояние отдельных психических функций. Метод позволяет точно установить, какую работу выполняет каждое из полушарий нашего мозга.

Третий метод предложил японский исследователь Вада. Если встает вопрос о необходимости проведения операции на одном из больших полушарий мозга, хирург, прежде чем решиться на подобный шаг, должен точно знать, какое из полушарий является доминантным. Действительно ли у данного больного речевые центры находятся в левом полушарии и что ожидает его после предстоящего хирургического вмешательства? С этой целью используют наркотические средства. Если наркотиком подействовать только на одно полушарие мозга, вполне естественно ожидать, что выпадут функции преимущественно этого полушария.

Сейчас в качестве наркотика используют амитал натрия. Его вводят непосредственно в одну из сонных артерий. Применяют небольшие дозы, благодаря чему временно выключается, «засыпая», только то полушарие, которое получает кровь из соответствующей сонной артерии.

Фармакологическая проба позволяет получать точные сведения о распределении функций мозга. Однако она достаточно сложна и небезопасна. Врачи остерегаются всяких манипуляций на сонных артериях, поэтому обычно проба применяется однократно лишь на одном из полушарий мозга. К тому же «сон» мозга длится не больше минуты, что явно недостаточно для всесторонней оценки объема и характера функций выключенного полушария.

Удалось найти способы для изучения распределения функций и у нормальных, совершенно здоровых людей. Для этого звуковые и зрительные раздражители различной сложности предъявляют таким способом, чтобы информация попадала только в одно полушарие, и изучают, как она при этом воспринимается испытуемым. Другой способ – сравнение электрических реакций, развертывающихся в правом и левом полушариях при выполнении различных тестов. Это дает возможность судить, какая половина мозга руководит выполнением данного задания.

Оба эти метода, а также и другие способы изучения высших психических функций человека позволили сделать много интересных наблюдений. Однако то, о чем будет рассказано здесь, удалось узнать главным образом при изучении больных с различными формами повреждения мозга или при выключении одного из его полушарий после одностороннего электрошока. Изучение распределения функций между большими полушариями не только позволило сделать значительный шаг вперед в познании физиологических механизмов высших психических функций мозга, но послужило основой для разработки новых методов диагностики его заболеваний и последующей реабилитации больных.

Закоренелое неравенство

Святые и грешники

Что означают слова правый и левый? Можно ли, переговариваясь с помощью радиосигналов, объяснить это инопланетянам, живущим где-нибудь в недрах туманности Андромеды? И не пытайтесь! Из этого ничего не получится. На словах невозможно объяснить, как по внешнему виду отличить нашу правую руку от левой.

Понятия правизны и левизны сравнительно недавно вошли в общечеловеческий обиход. На Руси лет 300 назад они далеко не всем были понятны. В 1709 году, как известно, Петр I наголову разбил под Полтавой сильнейшую в Европе шведскую армию короля Карла XII, глубоко вторгшуюся в пределы нашей страны. Эта победа оказалась возможной благодаря тому, что Петру удалось создать постоянную армию, которой никогда раньше Россия не имела.

А в армии без муштры, строевой подготовки не обойтись. Только она тяжело давалась солдатам. Им трудно было запомнить, с какой ноги надо начинать движение, какая из них правая, а какая левая. Бытует легенда, что в ту пору в русской армии изобрели простой и надежный способ обучения. К одной ноге новобранца привязывали клок сена, а к другой пучок соломы. Фельдфебелю оставалось только командовать: «сено – солома, сено – солома», и рота печатала шаг. Трудно сказать, чем определялся выбор для начала движения именно левой ноги, суеверием ли, связанным с опасностью первого шага, или физиологическими особенностями нашего организма. Интересно отметить, что уже у египтян в объемных изображениях человеческих фигур левая нога всегда выдвинута вперед.

Понятия правого и левого возникли на определенном уровне развития людей. В языках многих примитивных народов эти слова отсутствовали, а там, где они уже появились, их правильное толкование было доступно немногим, оно входило в функцию жрецов. У европейских народов еще лет 300—400 назад словами «правый» и «левый» умели пользоваться в основном люди образованные, а крестьянам эти слова не были ни понятны, ни необходимы.

А есть ли действительно какая-нибудь разница между левым и правым? Если обратиться к обычным перчаткам, пожалуй, придется сделать вывод, что никаких серьезных различий обнаружить не удастся. Однако наши предки так не считали. Первобытные люди почему-то связывали левую сторону с женским началом, а правую – с мужским. Известный антрополог Л. Лики еще в начале своей научной деятельности обнаружил в пещере Эльментейна в Кении древнейшее захоронение, в котором мужские скелеты лежали на правом боку, а женские – на левом. Впоследствии находки еще более древних захоронений подтвердили, что подобные обычаи были широко распространены у первобытных людей всех континентов. Изучение фольклора восточных славян и археологические находки показали, что в парных захоронениях женщину клали слева от мужчины.

Искусство впервые получило развитие в верхнем палеолите. В то время язык жестов имел для первобытных людей еще весьма большое значение. На наскальных изображениях верхнего палеолита знак руки далеко не редкость. Он встречается в пещерах Европы, в поздних пиктографических изображениях североамериканских индейцев, в пещерах Австралии. И везде, где бы ни встречались изображения человеческих рук, всюду преобладают левые отпечатки. На 159 изображений кисти левой руки из пещер Гаргас и Кастилио приходится лишь 23 правой. На 108 отпечатков левой руки из 6 пунктов Северной Америки приходится 30 отпечатков правой. Интересно, что знак левой руки, как предполагает французский антрополог Г. Леруа-Гуран, является одним из способов символического обозначения женского начала.

Позже мистическое отношение к понятиям правого и левого было принято на вооружение христианством. Восприняв левое как признак женского начала, оно распространило на это понятие свое традиционное отношение к женщине как к существу нечистому, порочному, как к источнику всякого зла. Известно, что из двух злодеев, распятых на крестах вместе с Христом, только тот, что был справа, последовал за ним в рай. Левому была уготована другая судьба.

Об актуальности в те далекие для нас эпохи вопросов левизны и правизны свидетельствуют острейшие и непримиримые дискуссии, бушевавшие в русской православной церкви времен Петра I, о том, что считать правой (и соответственно левой) стороной иконы: то, как воспринимает ее зритель, или по отношению к важнейшим персонажам изображения. Правой стороне божества в церковной живописи всегда отдается предпочтение. Если апостолы Петр и Павел фигурируют на иконе вдвоем, их взаимное расположение не имеет серьезного значения. А если в компании с Христом, здесь место каждого из них определяется строгими правилами.

Христианское мировоззрение давно проникло в сознание европейских народов. Оно получило отображение даже в языке. Английское слово «sinister», соответствующее латинскому «sinister» – левый, означает злой, дурной, зловещий. При этом оно полностью не утратило своего первоначального значения. Им и сейчас в геральдике обозначают левое поле герба. Соответствующее слово с аналогичным значением имеет и французский язык.

Сами римляне в дохристианскую эпоху, по-видимому, не связывали с понятием левого ничего неприятного. Во всяком случае, древние прорицатели – авгуры, предрекавшие человеческую судьбу на основании направления полета птиц и их поведения, по направлению удара молнии, в своих предсказаниях – авгуриях – левое направление оценивали как положительный признак. Отголоски этого отношения к понятиям левый и правый отчетливы и в русском языке. Недаром мы говорим «правое дело», выказывая тем свое одобрение, а в выражениях «левак», «левый рейс», «левый товар» никакого одобрения нет.

В XX веке мистические представления о неравноценности правого и левого перекочевали в сферу общественных отношений, проникли в политическую жизнь планеты. Стало принято политических деятелей и политические партии консервативного толка называть правыми, прогрессивных деятелей и партии – левыми. Эта терминология зародилась на Западе. В основу политических симпатий и антипатий легли все же те представления о правом – хорошем и левом – дурном и зловещем.

Время меняет акценты. Для нашей страны, со времен Октябрьской революции уверенно идущей по пути социалистического развития, отнесение партии или политического деятеля к левым звучит как положительная оценка.

Отношение к правому и левому складывалось много столетий назад, но и сейчас мы еще остаемся под гнетом старых представлений и предрассудков, хотя подчас не подозреваем об их происхождении и даже не задумываемся над этим.

Различия в отношении к мужскому и женскому стирается быстрее, чем к правому и левому. Эмансипация наших женщин закреплена Конституцией, но полного равенства в правах представительницам прекрасной половины человечества оказалось совершенно недостаточно. И у нас, и за рубежом женщины борются за свою эмансипацию на всех фронтах и добиваются впечатляющих результатов. Наиболее эмансипированные из них забираются на Эверест, играют в мужских шахматных турнирах, организуют футбольные и хоккейные команды, добиваются званий полковников и генералов, летают в космос.

Борются женщины и за эмансипацию от такого предрассудка, как разница в одежде. Поскольку среди мужчин не замечается страстного желания щеголять в юбках и сарафанах, женщины интенсивно осваивают предметы мужского гардероба. Теперь уже трудно поверить, что ушанки и брюки являются исконными элементами мужского туалета.

Женщины ни в чем не хотят уступать мужчинам, даже в количестве выкуренных сигарет. Только в отношении проблемы левизны-правизны они хранят неукоснительную верность старинным обычаям.

Действительно, мы, мужчины, любую одежду – рубашки, куртки, пальто, даже брюки – застегиваем слева направо, а женщины, наоборот, справа налево. Эти правила ношения одежды так прочно укоренились, что мамы начинают их применять уже к новорожденным младенцам и старательно перешивают рубашонки и кофточки своих малышей. Поскольку в наши дни различия между женской и мужской одеждой значительно сгладились, манера застежки является наиболее устойчивым признаком, по которому, начиная чуть ли не с распашонок для новорожденных и рубашонок для годовалых младенцев, можно отличить мужскую одежду от женской, а часто и самих владельцев одежды!

Не исключено, что различия в манере ношения одежды существуют не в силу укоренившейся привычки, а обусловлены генетически закрепленной наследственностью. Это не досужие домыслы, а достаточно обоснованные предположения. Новейшие исследования психологов выявили, что большинство женщин предпочитают в помещении занимать левое место, держаться слева от мужчины или от педагога и своего начальства, независимо от их пола.

Наше глубинное, врожденное отношение к оценке асимметрии пространства влияет на восприятие нами живописи. В асимметричных композициях фигур или пейзажей выбор той или иной стороны в качестве более «активной» или «плотной» части картины влияет на ее выразительность. Зеркальная перестановка частей картины придает ей иной аспект. Правда, современные художники часто проявляют безразличие к подобному обращению при подготовке своих работ для печати. У Пикассо не вызывало неодобрения даже зеркальное преобразование его подписи. Однако художники, тщательно разработавшие композицию картины, обычно не соглашаются на ее обращение.

Насколько велико различие в восприятии асимметричных изображений, легко убедиться, даже не имея перед глазами соответствующей картины. Нарисуйте два вертикально стоящих прямоугольника – большой и маленький. Они будут различно восприниматься в зависимости от взаимного расположения высокой и низкой фигур.

Диагональ, проведенная из левого нижнего угла картины в верхний правый, производит эффект восхождения, а диагональ из верхнего левого в нижний правый угол вызывает эффект спуска. Эта особенность человеческого восприятия получила отображение в международных дорожных знаках, предупреждающих водителей о предстоящем подъеме или спуске. При соответствии знака нашему восприятию реже возникает путаница. Изображение путника, взбирающегося по горной дороге, идущей справа налево, вызывает впечатление более напряженного, более тяжелого подъема, чем по склону, поднимающемуся слева направо, и художники широко пользуются подобными эффектами.

Аналогичные примеры различий восприятия можно найти и в речи. Соединительный союз «и» – асимметричен. Он заранее предполагает неравнозначность соединяемых им частей и требует их особого расположения по отношению к себе. В известной загадке-шутке «А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, кто остался на трубе?» – расположение этих самых А и Б по отношению к союзу «и» однозначно определяет значение, так сказать, весомость каждого из них. Не вызывает сомнения, что А просто пропасть не могло, а у легковесного Б меньше шансов свалиться вниз. Асимметричность союза «и» особенно отчетливо ощущается в неоднозначности таких выражений, как «отец и сын» и «сын и отец».

Сейчас еще невозможно сказать, что было первичным: способствовало ли мистическое отношение первобытных людей к правому и левому асимметричному распределению функций между большими полушариями мозга или уже существовавшая асимметрия обусловила асимметричное восприятие пространства. Скорее всего последнее. А так как понять причину этих явлений первобытный человек был не в состоянии, они получили мистическое истолкование.

Исторически сложившееся отношение человека к правому и левому только сейчас попало в поле зрения физиологической науки. Изучение этого вопроса обещает пролить свет на историю развития психических способностей человека и сулит неожиданные открытия. А то, что у человека существует асимметрия в восприятии пространства и его оценка в известной степени связана с полом, твердо установленный факт. Он перекликается с некоторыми различиями в распределении функций между большими полушариями мозга у мужчин и женщин.