Текст книги "Третий Рейх"

После этого был принят закон, передавший правительству на четырехлетний срок все права парламента. Для того чтобы получить необходимое при голосовании конституционное большинство, Гитлер заручился поддержкой партии Центра. Для этого пришлось пообещать подготовить письмо рейхстагу насчет отмены тех положений принятого после пожара рейхстага чрезвычайного декрета, которые нарушали гражданские права и политические свободы. Выполнять данное обещание Гитлер не собирался. Его правительство больше не вернуло никаких полномочий рейхстагу, превратившемуся в простую декорацию.

Декрет, подписанный Гинденбургом утром после пожара рейхстага, давал полиции право, не считаясь с парламентской неприкосновенностью, арестовывать также депутатов рейхстага, которые в этом случае лишались своих полномочий. Геринг предложил арестовать всех депутатов-коммунистов и часть депутатов-социалистов. Остальные депутаты, оставшиеся на свободе, тогда вряд ли рискнут голосовать против закона о чрезвычайных полномочиях. Все депутаты-коммунисты и 26 социал-демократов были арестованы, и 23 марта 1933 года необходимое большинство при голосовании было получено. «За» голосовал 441 депутат, «против» рискнули выступить лишь 84. Перед голосованием, отвечая на критику со стороны социал-демократов, Гитлер заявил:

«Вы говорите о преследованиях. Я думаю, лишь немногие из наших представителей здесь не испытали на себе преследований с вашей стороны, не побывав в тюрьме… Вы, кажется, совсем забыли, как с нас годами срывали рубашки, потому что вам не подходил их цвет… Мы выросли на ваших преследованиях!

Вы говорите далее, что критика оказывает целительное воздействие. Конечно, кто любит Германию, пусть критикует нас, но тот, кто поклоняется Интернационалу, нас критиковать не вправе! И в этих вещах истина доходит до вас, господин депутат, с изрядным опозданием. Целительность критики вам следовало бы осознать в то время, когда мы были в оппозиции… Тогда запреты нашей печати шли один за другим, годами запрещались наши собрания! А теперь вы говорите: критика исцеляет!..

Отныне мы, национал-социалисты, откроем немецкому рабочему дорогу к тому, что он вправе требовать. Мы, национал-социалисты, будем выразителями его интересов. Вы, мои господа, больше не нужны… И не путайте нас с буржуазным миром. Вы считаете, что ваша звезда опять может взойти! Взойдет, господа, звезда Германии, а ваша закатится… Прогнившее, старое и дряхлое в народной жизни исчезнет и больше никогда не вернется».[16]16
  Фест И. Адольф Гитлер. Биография: в 3 тт. / Пер. с нем. Пермь, 1993. Т. 2. С. 306–307.


[Закрыть]

За несколько месяцев, прошедших с тех пор, как Гитлер стал рейхсканцлером, были смещены правительства во всех землях, где нацисты не были у власти, и там стали править гаулейтеры НСДАП. Все политические партии, кроме НСДАП, были запрещены. В течение пяти месяцев после прихода нацистов к власти численность национал-социалистической партии возросла втрое и достигла 2,5 млн человек.

В марте 1933 года Геринг основал первые концентрационные лагеря, следуя примеру испанцев, боровшихся таким образом с повстанцами на Кубе в конце XIX века, и англичан, с помощью концлагерей для мирного населения сломивших сопротивление партизан-буров в начале XX века.

24 октября 1933 года, выступая в берлинском «Шпортпаласте», фюрер демагогически заявил: «Если я буду заблуждаться или если народ сочтет мои действия недопустимыми, то он может казнить меня. Я готов к этому». Но в условиях однопартийной диктатуры, которая одновременно была личной диктатурой Гитлера, никто не мог даже критиковать действия первого лица в государстве, а не то что пытаться привлечь его к судебной ответственности. В апреле отдел 1А прусской полиции стал именоваться государственной тайной полицией (гестапо). Руководители штурмовиков даже стали создавать собственные концлагеря. Но Герингу удалось добиться от Гитлера ликвидации подобных «частных» концлагерей. Последним был ликвидирован лагерь в Оснабрюке, основанный эсэсовцами Гиммлера.[17]17
  Мазер В. Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность /Пер. с нем. Минск, 2002. [Электронное издание]. С. 883.


[Закрыть]

9 ноября 1933 года центральные органы СД, находившиеся в Мюнхене, были преобразованы в Управление безопасности СС и переведены в Берлин. Тем самым был подтвержден их общегерманский статус.

Но в январе 1934 года прусская полиция была подчинена германскому МВД, а вскоре последнее поглотило и прусское МВД. Герингу остался контроль над наиболее многочисленной прусской полицией, но ненадолго. 20 апреля 1934 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер был назначен заместителем Геринга как руководителя гестапо Пруссии, но фактически он стал главой тайной полицией. Под его контроль перешла вся полиция за пределами Пруссии и гестапо на всей территории рейха, а также все концентрационные лагеря. Гестапо Гиммлер называл «национальной уборщицей, которая выполняет необходимую грязную работу».[18]18
  Керстен Ф. Пять лет рядом с Гиммлером. С. 314.


[Закрыть]

19 февраля 1936 года Гитлер наконец издал декрет, что гестапо является особой политической организацией, чья власть простирается на всю Германию. Девятью днями ранее в Пруссии появился закон о том, что против решения, принятого гестапо, не может быть применена никакая судебная апелляция: «Приказы и действия тайной полиции не подлежат рассмотрению в административных судах». 17 июня того же года Гиммлер был назначен начальником полиции в Министерстве внутренних дел. Рейхсминистр внутренних дел Вильгельм Фрик был лишь формальным начальником Гиммлера, будучи лишен возможности вмешиваться в проводимые СС и СД акции, направленные на преследование и уничтожение политических противников. В августе – сентябре 1936 года политическая полиция всех земель была подчинена центральному органу гестапо в Берлине.[19]19
  Деларю Ж. История гестапо. С. 142.


[Закрыть]

Инспектором концлагерей был назначен Теодор Эйке. В 1937 году был основан образцовый лагерь Бухенвальд вблизи Веймара, на севере появился Заксенхаузен, а после аншлюса лагеря были организованы и в Австрии. В целом ГУЛАГ рейха к началу Второй мировой войны насчитывал более сотни лагерей. После начала войны охрана концлагерей набиралась преимущественно из фольксдойчей, а также из тех иностранных добровольцев войск СС, которые были признаны негодными для службы на фронте. Именно таким людям и приходилось делать основную грязную работу. Множество узников умирало от бесчеловечного обращения или скудного питания, многие были казнены.

Гиммлер мечтал создать собственную армию. С 1934 года СС было запрещено принимать участие в любых учениях рейхсвера. Эсэсовцам выдали малокалиберные винтовки. Гиммлер хотел сделать из них «национал-социалистских нордических солдат». Многие служили в СС по совместительству, так сказать, в свободное от основной работы время, продолжая службу в банке, занятие крестьянским трудом или работой на фабрике. Как и военнослужащие, все эсэсовцы принимали присягу на верность фюреру: «Я присягаю тебе, Адольфу Гитлеру, фюреру и канцлеру рейха, в верности и мужестве. Я клянусь тебе и тем, кого ты назначил моими командирами, в повиновении до самой смерти, и да поможет мне Бог». Еще в 1932 году в Бад-Тельце, в Баварии, был создан центр подготовки руководящих кадров СС. С началом войны он был преобразован в офицерскую школу. Среди дисциплин, получивших приоритет в Бад-Тельце, были различные виды спорта, гимнастика, история, преподававшаяся в полном соответствии с идеологией НСДАП, география, военное дело и расовое самосознание. [20]20
  Longerich P. Heinrich Himmler: A Life. Oxford, 2012. P. 310.


[Закрыть]

В ноябре 1934 года началось создание войск СС, когда штандартенфюрер Пауль Хауссер, в прошлом генерал-лейтенант рейхсвера, был назначен ответственным за военную подготовку СС. Он преобразовал школу командного состава СС в Бад-Тельце в офицерское училище, а затем создал еще несколько таких училищ. Гитлер и Гиммлер рассчитывали получить в лице войск СС идеологически надежных солдат, в отличие от проникнутого монархическими симпатиями офицерского корпуса рейхсвера, и использовать их в качестве отборных боевых частей.

17 августа 1938 года Гитлер издал декрет, по которому вооруженные силы СС подчинялись только рейхсфюреру СС и не могли контролироваться армией или полицией.

К концу войны в войсках СС насчитывалось 37 дивизий, из которых 29 успели принять участие в боях. Большинство солдат и офицеров в них составляли уже уроженцы оккупированных и союзных Германии стран. Всего в войсках СС к марту 1945 года насчитывалось почти 830 тыс. человек. Общая же численность СС вместе с охраной концлагерей и зондеркомандами достигла к концу войны 1029 тыс. человек.

В последний год войны некоторые генералы СС заняли высшие командные должности. Оберстгруппенфюрер Пауль Хауссер командовал группой армий «Г», оберстгруппенфюрер Зепп Дитрих возглавил 6-ю танковую армию СС, а обергруппенфюрер Феликс Штейнер – 21-й армию.

Бывший глава партийной разведки Вальтер Шелленберг утверждал в мемуарах: «Организация СС была построена Гиммлером по принципам Ордена иезуитов. Служебный устав и духовные упражнения, представленные Игнатием Лойолой, представляли собой образец, который Гиммлер усердно старался скопировать». С другой стороны, рейхсфюрер СС видел себя магистром нового Тевтонского ордена.[21]21
  Цит. по: Мэнвэлл Р., Франкель Г. Генрих Гиммлер. С. 75.


[Закрыть]

В 1935 году специальным решением Верховного суда членам СС было разрешено практически неограниченное применение оружия против гражданского населения – даже в том случае, если их противники безоружны и для их нейтрализации применение оружие не является необходимым.

Как вспоминал позднее бывший начальник личного штаба рейхсфюрера СС обергруппенфюрер Карл Вольф, еще в 1932 году Гиммлер говорил ему, что хочет создать из СС рыцарский орден, из которого выйдут новые аристократы «крови и почвы».

Для этой цели рейхсфюрер СС заполучил в свое распоряжение тевтонский замок Вевельсбург в лесах вблизи старинного вестфальского городка Падерборна. Он присмотрел его во время выборной кампании в январе 1933 года, когда путешествовал по Вестфалии. В августе 1934 года разрушающийся замок был официально передан СС, которые арендовали его за символическую плату в одну марку в год. Эта крепость якобы была построена гуннами. Свое название она получила от рыцаря по имени Вевель фон Бюрен. Во время средневековых междоусобиц в замке скрывались падерборнские епископы. Вевельсбург стал своеобразным музеем средневековой германской истории и институтом идеологического образования офицеров СС в рамках Главной службы расы и населения. В феврале 1935 года замок перешел под непосредственный контроль личного штаба рейхсфюрера СС. Вевельсбург был перестроен (перестройкой и модернизацией замка занимался архитектор Бартельс) в величавом средневековом стиле, который импонировал Гиммлеру, увлекавшемуся средневековой романтикой.

Там был организован музей исторических реликвий. Над гигантским залом-столовой в южном крыле были устроены личные покои Гиммлера с коллекцией оружия и библиотекой в 12 000 томов. Рядом находился зал заседаний и судебный зал. В том же южном крыле разместились апартаменты Гитлера. В замке находились комнаты для двенадцати приближенных Гиммлера, которые регулярно заседали в главном зале – тридцатипятиметровой длины и пятнадцатиметровой ширины, с круглым дубовым столом посередине, – сидя в огромных креслах, обитых свиной кожей и украшенных гербами. Эти заседания сильно походили на спиритические сеансы. Подвал Вевельсбурга был переоборудован в Зал Высших Начальников, в котором должны были сжигаться гербы высших начальников СС в случае их смерти. Главным залом была огромная круглая комната под сводом в северной башне, украшенной гербом группенфюрера СС; ниже, в зале обергруппенфюреров СС, проводились повседневные церемонии. Во флигелях замка располагались учебные комнаты, названные и оформленные в честь героев «нордической мифологии»: Видукинда, короля Генриха, Генриха Льва, короля Артура и Грааля.

В годы войны Гиммлер задумал строительство грандиозного архитектурного комплекса, состоящего из залов, галерей, башен и башенок, крепостных стен, выполненных в форме полукруга на склоне холма как основная защита первоначального средневекового замка. Проект должен был быть завершен к 1960 году. Гиммлер мечтал о создании здесь духовного центра тысячелетнего Великого Германского Рейха. На модернизацию Вевельсбурга рейхсфюрер успел потратить 13 млн марок. Гиммлер хотел, чтобы «в каждом штандарте (основной административно-территориальной единице в структуре СС. – Б. С.) был создан подобный культурный центр немецкого величия и немецкого прошлого и чтобы его привели в тот порядок и в то состояние, какое было бы достойно народа с древней культурой…».[22]22
  Хене Х. Черный орден СС. История охранных отрядов / Пер. с нем. М., 2003. С. 323.


[Закрыть]

Все удостоенные чести посещать замок чины СС имели там свой стул и именную серебряную тарелку, перед обедом творили что-то вроде молитвы, рассуждая о духовной сущности СС, а каждая комната была названа в честь какого-нибудь немецкого исторического деятеля. Комната Гиммлера была названа в честь Генриха I Птицелова, основателя Германского королевства.

В 1935 году Гиммлер основал институт Аненербе (нем. Ahnenerbe – Наследие предков), известный также как «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», для исследования германских расовых источников. Себя Гиммлер сделал президентом этого общества, а директором назначил известного индолога профессора доктора Вальтера Вуста, которого произвели в почетные гауптштурмфюреры СС, а позднее в штандартенфюреры. Главной задачей института было соединить прошлое и настоящее, исследуя притязания нордических людей на принадлежность к индогерманской расе, и восстановить духовное и культурное наследие «этой самой благородной расы в мире». Велись обширные археологические раскопки немецких останков под Науэном и Альткристенбергом, была отправлена экспедиция в Тибет для поисков мифических индо-арийских корней современных немцев.

«Ночь длинных ножей»

Глава штурмовых отрядов (СА) НСДАП Эрнст Рем и его подчиненные мечтали о том, что они будут играть видную роль в будущем национал-социалистическом государстве. И, прежде всего, станут ядром мощных вооруженных сил, далеко превышающих разрешенную Версальским договором 100-тысячную армию. «Коричневый поток должен залить серую скалу», – провозглашал Рем, имея в виду, что коричневые рубашки штурмовиков должны возобладать над серыми мундирами чинов рейхсвера. Намерение же Гитлера сделать кадры рейхсвера ядром будущего вермахта вызывало тревогу у предводителя штурмовиков. Еще в мае 1933 года в приказе по СА Рем объявил: «Хватит праздников. Я не хочу, чтобы СА и СС были захлестнуты вереницей торжеств… Перед нами еще стоит задача завершить национал-социалистическую революцию и создать национал-социалисти[23]23
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 366.


[Закрыть]ческое государство». Гитлер же считал, что национал-социалистическое государство уже создано, оно вполне способно вобрать в себя рейхсвер и прежнюю бюрократию, а законы можно подкорректировать «в рабочем[24]24
  Там же. С. 368.


[Закрыть] порядке», благо фюрер, как рейхсканцлер, был наделен правом их писать и издавать по собственному усмотрению.

Радикализм Рема пугал и военных, и средний класс, на поддержку которых Гитлер рассчитывал. Рем же хотел, увеличив численность СА до 3,5–4 млн человек, создать государство в государстве, а затем продиктовать свои условия Гитлеру. Но тот уже в июне 1933 года ликвидировал «частные» концлагеря штурмовиков и созданные ими части вспомогательной полиции. Рем возмущался: «Тот, кто требует усмирить революцию, тот предает ее. Рабочие, крестьяне и солдаты, маршировавшие под стягами штурмовиков, завершат свою задачу, не обращая внимания на приспособленцев – обывателей и нытиков». И пригрозил: «Устроит это вас или нет, – мы продолжим нашу борьбу. Если вы наконец поймете, о чем идет речь, – идите вместе с нами! Если вы не хотите – мы пойдем без вас! А если понадобится – и против вас!» [25]25
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 369.


[Закрыть]

На Рема давили и сотни тысяч безработных штурмовиков, которые ничего не умели делать, кроме как устраивать уличные побоища с политическими противниками. Глава штурмовиков требовал учреждения особой подсудности СА, по которой командиры могли бы жестоко карать за преступления своих подчиненных, но при этом те же командиры штурмовиков могли бы судить тех, кто был замешан в убийстве штурмовиков. Рем надеялся влить СА в рейхсвер, а также создать полицию из штурмовиков. А о «друге Адольфе» «друг Эрнст» в интимном дружеском кругу приверженцев однополой любви высказывался совсем уж непарламентски:

Эрнст Рем. 1931 год. Федеральный архив Германии

«Адольф – подлец. Он предает всех нас. Якшается только с реакционерами. Старые товарищи для него, видишь ли, плохими стали. Набрал себе генералов из Восточной Пруссии. Они теперь его доверенные люди… Адольф точно знает, чего я хочу. Я ему об этом не раз говорил. Не надо копии кайзеровской армии. Совершили мы революцию или нет? Нужно что-то новое… Новая дисциплина. Новый принцип организации. Генералы – старые рутинеры. У них никогда не появятся новые идеи.

А Адольф остается штафиркой, “художником”, витает в облаках. Думает о том, чтоб его оставили в покое. Будь его воля, сидел бы себе в горах, разыгрывал Всевышнего. А мы стой без дела, хотя руки чешутся… Сейчас у нас есть уникальная возможность совершить новое, великое, перевернуть весь мир. А Гитлер меня кормит обещаниями. Хочет, чтобы все шло своим чередом. Надеется, что потом произойдет чудо небесное. Это подлинное “я” Адольфа. Хочет унаследовать готовую армию, чтоб ему ее сформировали “спецы”. Когда я слышу это слово, хочется рвать и метать. А потом, говорит он, сделает ее национал-социалистической. Но сперва отдаст ее под начало прусским генералам. Откуда там потом взяться революционному духу? На своих местах остаются старые козлы, которым новую войну не выиграть. Как вы все ни старайтесь, очки вы мне не вотрете. Тут вы губите душу нашего движения».[26]26
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 371.


[Закрыть]

Но Гитлер понимал, что без кадровых военных хорошей армии не создашь. И, в отличие от Рема, он понимал, что «перевернуть весь мир», т. е. начать новую мировую войну, немедленно не получится. К войне надо элементарно подготовиться, и в первую очередь увеличить численность армии и вооружить ее новыми тяжелыми вооружениями, а не только винтовками и пулеметами, которые были у штурмовиков. Министр рейхсвера генерал Вернер фон Бломберг симпатизировал фюреру, видя в его идеях путь к успешному реваншу. Он даже приказал чинам рейхсвера отдавать честь членам военных формирований НСДАП и функционерам, одетым в партийную форму. 25 февраля 1934 года Бломберг также распорядился, чтобы все военнослужащие носили на мундирах имперского орла, держащего в когтях свастику. 28 февраля 1934 года он приказал изгнать из рейхсвера всех евреев и запретил в дальнейшем принимать их на службу. А с 1 апреля 1935 года военным было запрещено жениться на женщинах неарийского происхождения.

Гитлер пытался поладить с Ремом. 1 декабря 1933 года тот был введен в правительство в качестве министра без портфеля. Гитлер внушал штурмовикам: «Вся ваша жизнь будет борьбой. Вы родились в горниле схваток, не надейтесь, что мир наступит сегодня или завтра». И сердечно поздравил «друга Эрнста» [27]27
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 373.


[Закрыть]с новым, 1934-м годом. Но тогда же Гитлер решил ввести всеобщую воинскую повинность в рамках рейхсвера, что перечеркивало надежды руководителей СА на то, что основой армии станут штурмовые отряды.

Рем между тем начал выставлять вооруженную охрану армейских штабов и направил в министерство рейхсвера меморандум, где оборона страны объявлялась прерогативой СА, а рейхсверу отводилась только роль военной подготовки населения. Разумеется, генералы с этим согласиться не могли. И Гитлер тоже понял, что главу штурмовиков надо ликвидировать. В начале января 1934 года он вызвал к себе начальника гестапо Рудольфа Дильса и поручил ему собрать компромат на Рема и других руководителей СА, подчеркнув: «Это самая важная задача из всех, которые когда-либо ставились перед вами».[28]28
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 374.


[Закрыть]

А 2 февраля 1934 года Гитлер выступил с большой программной речью перед гаулейтерами в Берлине, где не только утвердил «фюрер-принцип», т. е. свою единоличную роль в жизни национал-социалистического государства, но и явственно бросил камень в огород Рема и его товарищей:

«Те, кто утверждает, что революция не закончена – дураки. К сожалению, у нас в движении есть люди, которые понимают под революцией постоянное состояние хаоса… Главное – подбор людей способных и со слепым повиновением претворяющих в жизнь правительственные распоряжения. Партия – это своего рода орден. Она должна обеспечить необходимую стабильность всего немецкого будущего… Первый фюрер был избран судьбой; второй фюрер должен с самого начала иметь за собой верное, скрепленное клятвой объединение единомышленников. Нельзя избирать того, кто опирается на самостоятельную преобладающую силу! Фюрер всегда может быть только один… Подобная организация с такой внутренней жесткостью и силой будет держаться вечно, ее ничто не сможет свергнуть. Сплоченность внутри движения должна быть небывало крепкой. Мы не имеем право вести борьбу между собой; никогда посторонние не должны узнавать о наличии разных мнений! Народ не может нам слепо верить, если мы сами будем разрушать это доверие. Даже последствия неверных решений должны сглаживаться безусловной сплоченностью. Никогда один авторитет не должен использоваться против другого…»[29]29
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 375.


[Закрыть]

21 февраля 1934 года Гитлер доверительно поделился с британским консервативным политиком Энтони Иденом, посетившим Германию, своими планами: сократить СА на две трети, и у оставшихся в строю в мирное время изъять оружие (штурмовики имели на вооружении не только винтовки и револьверы, но и пулеметы). Это должно было улучшить его имидж в Англии, как партнера, который готов оставить со временем все революционные затеи в прошлом и с которым можно всерьез договариваться по вопросам внешней политики. А 1 марта на совещании с руководством рейхсвера СА и СС фюрер объявил, что роль штурмовиков должна заключаться, главным образом, в «политическом воспитании нации», а в отношении армии функции штурмовых отрядов сводятся к допризывной подготовке молодежи. При этом Гитлер недвусмысленно пригрозил раздавить всякого, кто будет мешать осуществлению его планов. И призвал штурмовиков и военных жить дружно.[30]30
  Там же. С. 377.


[Закрыть]

На людях Рем был лоялен к Гитлеру, но среди своих единомышленников называл фюрера «невежественным ефрейтором» и «вероломным человеком» и призвал не соблюдать только что достигнутое с рейхсвером соглашение о разграничении предметов ведения. Обергруппенфюрер СА Виктор Лутце, руководитель штурмовых отрядов на севере Германии и оберпрезидент Ганновера, доложил Гитлеру о крамольных высказываниях Рема, и судьба лидера штурмовиков была окончательно решена.

В начале марта Рем предложил Гитлеру включить несколько тысяч командиров штурмовых отрядов в состав рейхсвера, утверждая, что старые генералы чужды оригинальным идеям и новой войны не выиграют. От такого пополнения Гинденбург и генералы рейхсвера были совсем не в восторге, и Гитлер отказал Рему, не желая создавать конфликтную ситуацию в офицерском корпусе. Тогда Рем все чаще стал говорить о необходимости «Второй революции».

На совещании Гитлера с руководством рейхсвера на борту крейсера «Дейчланд» Бломберг заявил, что фюрер должен стать преемником Гинденбурга. Теперь Гитлер не сомневался в том, что военные его поддерживают.

Поскольку кумиром штурмовиков был не только Рем, но, в первую очередь, – Гитлер, бросить их в бой против фюрера не было никакой возможности. Рем рассчитывал только убедить Гитлера осуществить «Вторую революцию», оттеснить от власти прежние элиты, заменив их «старыми борцами».

4 июня Гитлер встретился с Ремом и потребовал отказаться от идеи Второй революции, но ясного ответа не получил. Рем решил уйти в отпуск и распустил на июль также большую часть штурмовиков, однако предостерег «врагов СА» не питать «обманчивых надежд», что СА из отпуска не вернутся или вернутся значительно ослабленными. Рем предупреждал, что штурмовики дадут «должный ответ» своим недоброжелателям.

17 июня в игру попытался вмешаться вице-канцлер Франц фон Папен. В этот день он произнес в Марбургском университете речь, написанную его секретарем писателем Эдгаром Юнгом. Папен критиковал режим насилия, установленный национал-социалистами, осудил их «противоестественные притязания на тоталитарность» и «плебейское неуважение к духовному труду». Он заявил: «Ни один народ не может позволить себе вечное восстание снизу, если хочет устоять перед судом истории. В какой-то момент движение должно подойти к концу, однажды должна возникнуть прочная социальная структура, удерживаемая воедино скрепами не подвластного посторонним влияниям правосудия и пользующейся бесспорным авторитетом государственной власти. Из вечной динамики ничего не построить. Германия не должна лететь вверх тормашками в неизвестность… Правительство хорошо знает, сколько корысти, бесхарактерности, нечестности, нерыцарственности и дутых притязаний хотело бы развернуться под прикрытием немецкой революции. Оно не закрывает глаза на то, что богатое сокровище доверия, которым одарил его немецкий народ, находится под угрозой. Если хочешь быть близким к народу и сохранить связь с ним, то нельзя недооценивать народный ум, надо отвечать на его доверие, а не обращаться с ним как с неразумным ребенком…»[31]31
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 382.


[Закрыть]

Столь крамольную речь Геббельс запретил транслировать по радио и публиковать в печати. Гитлер заклеймил Папена в числе «всех тех карликов, которых мощь нашей общей идеи сметет с дороги».[32]32
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 383.


[Закрыть]

Уже с начала июня СС и СД взяли руководство СА под пристальное наблюдение и начали готовить операцию по его ликвидации. Бывшему рейхсканцлеру Генриху Брюнингу намекнули, что его жизни угрожает опасность. Политик намек понял и немедленно покинул Германию, отбыв сначала через Нидерланды в Англию, а в 1935 году – в Америку. Такой же намек сделали и другому бывшему рейхсканцлеру генералу от инфантерии Курту фон Шлейхеру, но генерал заартачился и отказался от приглашения своего друга полковника Ойгена Отта съездить в Японию, где тот служил военным атташе. Это, мол, будет бегство, недостойное кадрового военного. Тем самым Шлейхер подписал себе смертный приговор.

25 июня, выступая по радио, заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс осудил «играющих в революцию» за недоверие к «великому стратегу революции Адольфу Гитлеру» и угрожающе предупредил: «Горе нарушающим долг верности!» Он также утверждал, что «уход национал-социализма с политической сцены немецкого народа» вызовет «европейский хаос». Но он и представить себе не мог, что это произойдет в огне мировой войны. [33]33
  Там же. С. 385.


[Закрыть]

Рудольф Гесс. 1935 год. Федеральный архив Германии

26 июня к хору угроз присоединился глава прусского правительства Геринг, занявший этот пост 5 марта 1933 года. Выступая в Гамбурге, он отверг идею реставрации монархии, провозгласив: «У нас, живых, есть Адольф Гитлер!» И пообещал «реакционной своре», явно имея в виду не только монархистов, но и штурмовиков: «Когда чаша терпения переполнится, я нанесу удар! Мы работали, как никто еще не работал, потому что за нами стоит народ, который доверяет нам… Кто согрешит против этого доверия, лишит себя головы». В тот же день Гиммлер уведомил всех руководителей СС и СД о «предстоящем бунте СА во главе с Ремом», к которому могут примкнуть другие оппозиционные группы. Хотя и он, и его подчиненные знали, что никакого путча Рем устраивать не собирается, раз отправил основную массу штурмовиков в отпуск.[34]34
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2.


[Закрыть][35]35
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2.


[Закрыть]

25 июня Имперский союз немецких офицеров изгнал Рема из своих рядов. 29 июня со статьей в «Фёлькишер беобахтер» выступил Бломберг. Он заявил, что армия – целиком на стороне Гитлера. Акцию против Рема поддержали также консервативные националисты, монархисты и буржуазия. Все они думали, что после ликвидации Рема легко смогут приручить Гитлера. Вышло же совсем наоборот. Гитлер без труда подчинил их себе, а особо фрондирующих – репрессировал.

Развязка наступила вечером 28 июня, сразу после свадьбы гаулейтера Эссена Йозефа Тербовена, у которого Гитлер был свидетелем. Фюрер позвонил Рему и попросил его созвать 30 июня всех высших командиров СА для встречи с ним и откровенного разговора. Гитлер вел беседу в подчеркнуто примирительном духе и усыпил бдительность Рема. А чтобы было что подавлять, люди Гиммлера 29 июня распространили среди мюнхенских штурмовиков анонимные записки с призывами выйти на улицы, и те стали бесцельно маршировать по Мюнхену, пока разбуженные командиры не вернули своих подчиненных в казармы. Но предлог для расправы уже был найден. Кроме того, СД сообщило, будто бы берлинские штурмовики вечером 30 июня собираются захватить правительственный квартал. И тогда Гитлер произнес заранее отрепетированный монолог: «При таких обстоятельствах я мог принять только одно решение. Только беспощадная и кровавая акция способна была еще подавить в зародыше распространение бунта…»[36]36
  Уильямсон Г. СС – инструмент террора / Пер. с англ. Смоленск, 1999. С. 105.


[Закрыть]

Рем в это время безмятежно веселился с соратниками на курорте Бад-Висзее. А Гитлер, Геббельс, глава отдела печати НСДАП Отто Дитрих и вовремя переменивший фронт Виктор Лутце уже в четыре часа утра 30 июня были в Мюнхене. В здании баварского МВД фюрер обрушился на полицай-президента Мюнхена обергруппенфюрера СА Августа Шнайдхубера и начальника отдела личного состава в штабе СА группенфюрера Вильгельма Шмидта, объявив их зачинщиками мюнхенского бунта, сорвал с них погоны и отправил в Штадельхаймскую тюрьму. Сразу после этого он отправился вместе со свитой в Бад-Висзее, чтобы взять Рема и его соратников еще тепленькими. Личный шофер Гитлера оберштурмбанфюрер СС Эрих Кемпка (1910–1975) вспоминал: «С плеткой в руке Гитлер вошел в спальню Рема, сопровождаемый двумя инспекторами уголовной полиции с пистолетами со взведенными курками. Он рявкнул: “Рем, ты арестован!” Рем заспанно выглянул из подушек своей постели и пробормотал: “Хайль, мой фюрер!” “Ты арестован!” – проревел Гитлер второй раз, повернулся и вышел из комнаты». По свидетельству дичного архитектора Гитлера А. Шпеера, который в 1942 году стал министром вооружений, на другой день Гитлер рассказывал в своем кругу о проведенной акции: «Мы были безоружны, вы только представьте себе, мы даже не знали, смогут ли эти свиньи выставить против нас вооруженную охрану». И возмущался гомосексуальными пристрастиями Рема и его окружения: «В одной из комнат мы застали врасплох двух обнаженных юнцов!»[37]37
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 388.


[Закрыть][38]38
  Шпеер А. Воспоминания / Пер. с нем. М., 2010. С. 69.


[Закрыть]

Никакой вооруженной охраны у Рема не было. Остальных вождей СА тоже взяли без сопротивления. Только Эдмунд Хайнес, группенфюрер СА из Силезии, которого как раз и застали в постели с любовником, стал драться с полицией, но его быстро скрутили. Некоторых группенфюреров, которые еще только направлялись в Бад-Висзее, перехватывали по дороге и направляли в Штадельхаймскую тюрьму. Там набралось всего около двухсот арестованных руководителей СА. В десять утра Геббельс позвонил в Берлин и передал пароль «Колибри». После этого Геринг, Гиммлер и Гейдрих бросили в бой берлинских эсэсовцев. Указанных в списках командиров СА арестовывали и, в отличие от их мюнхенских соратников, расстреливали без промежуточной стадии в виде тюрьмы, ставя к стенке лихтерфельдского кадетского корпуса. Тем временем Гитлер в Коричневом доме в Мюнхене выпустил заявление по поводу расправы с штурмовиками, говоря о себе в третьем лице: «Фюрер дал приказ беспощадно удалить эту чумную язву. Он не потерпит больше, чтобы репутация миллионов приличных людей страдала и компрометировалась отдельными лицами с болезненными наклонностями». Еще Гитлер говорил тогда о «тяжелейших оплошностях» и «заговоре», но еще не рискнул употребить слово «путч», которым в дальнейшем характеризовала события 30 июня нацистская пропаганда. Лидеры штурмовиков так и не поняли, что же все-таки произошло, за что их убивают. Многие умирали со словами: «Хайль Гитлер!», но никто, что показательно, не крикнул: «Хайль Рем!»[39]39
  Фест И. Адольф Гитлер. Т. 2. С. 388–389.


[Закрыть]