Текст книги "Владимир Мономах"

4

После неожиданного нападения с тыла, когда предназначенную ему стрелу принял на себя Ратибор, Мономах начал испытывать чувство тревоги и неопределенности. Он повелел остановиться, осмотреться, разослать разведчиков.

Прошли сутки, потом еще полночи – и перед рассветом у мызы неожиданно появились Добрыня и Ратибор.

Неспавшие зашумели, обрадовались, захлопали их по плечам…

А Мономах вздохнул с облегчением:

– Слава Тебе…

Обнял своих друзей и личных охранников и удержал Ратибора, который норовил опуститься перед ним на колени.

– Что же вы на дороге торчите? – с неудовольствием заметил Добрыня. – Очередных стрел из кустов ждете, что ли? Всем на мызу! Сейчас охрана подойдет… – командовал новый потомственный дворянин.

Чуть улыбнулась денница, чуть дрогнул рассвет, когда хорошо вооруженный отряд лазутчиков князя кривичей подошел к дороге на Кронборг. Командир отряда приказал всем, кроме Мономаха, уйти на мызу, которую тут же оцепил плотным кольцом своих подчиненных. Подошел к Смоленскому князю, протянул ему свой плащ:

– Надень плащ и накинь капюшон, князь. И выйди на дорогу, где стоял. К тебе подойдут.

– Кто подойдет?

Командир не ответил – только поклонился с почтением.

Владимир был несколько растерян: слишком уж много событий свалилось на него за последние дни. И неожиданная стрела из кустов, и ранение верного Ратибора, и потеря прямой связи с посольским обозом в Копенгаген, и внезапное появление Добрыни и Ратибора, и этот плащ, капюшон, эта таинственность…

Он надел плащ, накинул капюшон и вышел на дорогу.

Рослый мужчина в капюшоне, скрывавшем лицо, вынырнув из кустов, шагнул ему навстречу.

– Здравствуй, побратим.

– Свирид?!

– Обниматься не будем, везде глаза. Главное – слушай. Впереди, в гирле между болотами, тебя ждет засада, в добрую сотню раз превышающая все твои мечи и копья.

– Так. Но…

– Никаких но. Как только засада развернется, ей в тыл ударят всадники кривичей, а с флангов – мои разведчики.

– А я буду сидеть на этой мызе?

– Хорошо, что вовремя напомнил. Я заберу у тебя своего… мне нужен хороший командир одного из флангов…

– Кстати, как его зовут, Свирид? Как все-таки его имя?

– Если кто-нибудь узнает его имя, его очень скоро убьют.

– Кто?.. Я не позволю…

– А тебя никто и не спросит, брат, – вздохнул побратим. – Бывают такие имена, за которые сразу же убивают.

Мономах вздохнул:

– Странно…

– В мире есть много такого, что и не снилось нашим мудрецам, – усмехнулся Свирид. – Когда начнется бой, пошлешь к перешейку меж болотами Добрыню со всеми твоими людьми. Кроме Ратибора.

– Почему же Добрыня, а не я сам?! – обиженно вскинулся Владимир.

– Да потому, что ты, лично ты, Владимир Мономах, должен освободить Английскую королеву Гиту.

Мономах промолчал.

– Так что сиди и не рыпайся, пока за тобой Добрыня не вернется.

Мономах помрачнел, потоптался.

– Я хотел…

– Ступай, побратим.

Мономах вздохнул и послушно поплелся на мызу.

– Мечтатель! – усмехнулся ему вслед Свирид.

Глава восьмая

1

Войско, присланное Вильгельмом, было набрано в основном из жителей Австрии, Швеции и Португалии. Разведка Свирида это быстро установила. Европейцы не просто не знали местных условий, но и основательно побаивались их.

Оставался вопрос: зачем такая, весьма значительная, армия брошена на явное уничтожение?

Скрытно и бесшумно окружив этот непрочный среднеевропейский сплав, русичам следовало установить: в чем кроется замысел полководца, ставшего уже знаменитым.

Отдав суровый приказ коннице, лазутчикам ведуна кривичей и собственным разведчикам ни под каким видом не подпускать к себе разведчиков противника, беспощадно убивая их, а также ни в коем случае не ввязываться в стычки и уж тем более не атаковать, Свирид вскочил на коня.

– Замереть на своих позициях – будто нас нет! И дышать через два раза на третий! – Таково было его прощальное повеление.

И все замерло. И дышали через два раза на третий. И все остальные чувства отмерли. Сам грозный и беспощадный командир сильнейшей в мире разведки повелел!

Свирид домчался до дворца, в котором проживал князь кривичей, едва не загнав коня. Растолкал стражу, ворвался в покои.

– Почему они не атакуют? Какая у них задача? В чем загадка?..

– По порядку, командир, – спокойно отвечал князь Воислав. – По пунктам.

– Ладно, по пунктам.

– Первый пункт – где их обозы?

– Нет у них обозов. Никаких.

– А где же еда? В сумках через плечо? – усмехнулся ведун.

– Траву жрут.

– Траву? Какую траву?

Свирид стал с раздражением перечислять, загибая пальцы:

– Сныть, подорожник, одуванчик, клевер, щавель, лебеду…

– Погоди малость, – Воислав поднял руку. – Перешли на траву, значит, сильно оголодали. В Англии недород, дожди шли. И герцог Вильгельм Норманнский сбросил… – он замолчал, беззвучно шевеля губами.

Свирид с трудом сдерживал нетерпение:

– Что сбросил?

– Чем вооружены? – Князь кривичей будто и не слышал вопроса.

– Старьем, побывавшим в прежних битвах. Рваные кольчуги, изношенные мечи, покореженные шлемы. Словом, хлам.

– С голоду да с отчаяния могут и на замок Кронборг ринуться.

– Могут.

Князь кривичей в нитку и, казалось, против воли сжал тонкие губы:

– Перебить всех. Всех до единого. В плен никого не брать.

Свирид угрюмо молчал.

– Вильгельм сбросил нам свою голодную шелуху. Это отвлекающий удар – косвенно по королеве Гите и по твоему побратиму.

– Значит, пленных не брать, – со вздохом повторил командир лучшей разведки мира.

– Поручи это моим конникам. За час-полтора в капусту порубают.

– Исполню. – Свирид встал.

– Жестокость необходима.

– Эти голодные бедолаги ничего мне не сделали, князь кривичей.

– Но могут сделать. Могут. Не тебе, так твоему побратиму.

– Могут, – согласился Свирид.

И вышел.

2

Голодное и практически безоружное воинство Вильгельма было вырезано все, до последнего человека.

Заглохли вопли и крики, остались лишь тяжкие стоны умирающих.

– Добить, – сурово приказал Свирид. – Я – к побратиму.

И тут же выехал к Мономаху на мызу, что располагалась укрыто по дороге на Кронборг.

– Ну, что там? – спросил Мономах.

– Помогли Вильгельму уничтожить голодный сброд, – угрюмо ответил побратим. – Не выношу, когда беззащитных и увечных уничтожают.

– Твои же разведчики этих голодных и вырезали, – невесело усмехнулся Мономах. – И сдается мне, что мы с тобой исполнили волю Вильгельма, сами того не подозревая.

– Шайка в тылу всегда помеха, брат. – Свирид вздохнул. – С отчаяния они могли и на Кронборг ринуться.

– С отчаяния ринуться можно, а вот взять замок – нельзя.

– Ты о чем?

– Так, – нехотя сказал Мономах. – Предчувствие шевельнулось.

– Какое?

– Странное.

– Например?

– Например, зачем ты свой подарок себе забрал, а потом не вернул?

– Какой подарок?

– Ну вот!

– Безымянного? Нужен он тебе?

– Нужен. Отличный воин и ловкий разведчик.

– Верну. Завтра.

– Ну, брат, спасибо. Пошли попируем чем Бог послал.

– Бог или батюшка?

– Батюшка мне давно ничего не посылает, – вздохнул Владимир. – Он считает, что в походе охотой кормиться нужно.

– В походах грабежом кормятся, а не охотой, побратим.

– Так у него же везде – правила. Эй, кто там? Павку мне кликните.

Кликнули.

Вошел парнишка. Поклонился сначала Мономаху, потом – Свириду.

– Что повелишь, князь?

– Мечи на стол, что осталось.

Павка молча поклонился и вышел.

– Не очень-то он вырос с той поры, как великий князь его тебе подарил, – усмехнулся Свирид. – Я хорошо тот день помню.

– Ну не все же воинами рождаются. Кто-то и в слугах должен ходить.

Павка и подчиненные ему парнишки-пособники стали вносить блюда с едою и ставить их на стол. Побратимы сидели молча: при слугах в те времена говорить было не принято.

А слуг не уменьшалось, потому что одни помогали резать окорока, другие расставляли тарелки, третьи подавали закуски и всяко обихаживали господ.

Издалека донесся какой-то шум, но на него никто не обратил внимания. Мало ли какие шумы… Пока в мызу не ввалился раненый воин. Прохрипел:

– Вильгельм атакует… Посольский обоз…

Это был Безымянный. Узнав его, Мономах сразу вскочил на ноги:

– За мной!..

– Сиди. – Свирид силой усадил Владимира на место. – Нас же вмиг в крошево иссекут!

– И так иссекут!

– Вильгельм снял войска с дороги на Кронборг, побратим!

Мономах в мгновение ока оценил положение. Крикнул зычно:

– Мечи!..

– Что?

– Оружие давай!..

Оружие лежало на лавках вдоль стен. Павка сообразил и начал с помощью других слуг передавать воинам оружие и кольчуги.

Одевались наспех, кое-как, а Мономах продолжал кричать:

– На Кронборг!.. На Кронборг!.. Одвуконь! Взять всех коней!.. Всех!..

Дружинники лихорадочно хватали куски ветчины, вяленого мяса, лепешек, сыра – все, что попадало под руку, прекрасно понимая, что при такой спешке никаких пиров не предвидится. Прыгали в седла, выхватывали мечи из ножен, горячили коней, ожидая команды и бешеной скачки в неизвестность. Видели, как легко вскочил в седло Смоленский князь Мономах в золоченой византийской броне, как прикрыли его левую руку и спину Добрыня и Ратибор, как вырвал из ножен меч князь Владимир, дружина которого гибла в эти мгновения с посольским обозом от мечей воинов Вильгельма…

– На Кронборг!..

3

Эта восторженная атака выросла вскоре в легенду, которая передавалась из уст в уста в семьях потомственных воинов. Такого бесстрашия, такого упоения в бою никогда более не встречалось в длинной истории войн, которые веками вела Русь, прикрывая Запад от Востока и Восток от Запада.

Впоследствии так и не разобрались: то ли это была неудачная ловушка, подстроенная Вильгельмом Завоевателем, то ли герцог недооценил отчаянного бесстрашия Мономаха. А только жалкая, как представлялось герцогу, кучка личной охраны Смоленского князя Владимира, пожертвовав посольским обозом, сломя голову помчалась одвуконь на оставленный им без прикрытия замок Кронборг. Не будучи романтиком, Вильгельм и думать не думал, да попросту не в состоянии был понять, что такое сила романтической любви.

Дозоры правого фланга армии герцога Норманнского были смяты атакующими, не успев не только обнажить мечей, но и подумать о защите. К замку Кронборг неслась яростная неудержимая лавина. И впереди всех – могучий всадник в золоченой византийской броне, будто сам Бог справедливой войны.

Расстояние до замка было невелико – всего одна смена уставшей лошади. Конники без команд пересаживались на скаку на запасную лошадь, почувствовав, что слабеет основная. Ратибор, охваченный восторгом бешеной скачки, тоже умудрился в этот раз поменять лошадь на скаку. Вдохновленный этим подвигом, он погнал ее так, что на подъезде к замку оказался в голове общего натиска.

И тем не менее успел оглядеться. Оглядеться с присущим ему вниманием, рассудительностью и неспешностью. И заметил некое невзрачное здание с узкой дверью, из которой на его глазах вдруг выскочил вооруженный воин. За ним теснились другие воины-лучники, и Ратибору некогда было раздумывать, поскольку именно он отвечал за спину Мономаха. Увидев огромный валун, на который становились тяжеловооруженные рыцари, чтобы сесть на коня, Ратибор спрыгнул с лошади и, собрав все силы, какие у него были, обхватил этот валун, оторвал его от земли, поднял над головой и метнул в двери дома, где толпились вражеские воины.

Он уже не видел, как попадали враги под чудовищным ударом, не слышал ни их громких криков, ни стонов. Богатырь исчерпал все силы, которые в этот миг даровала ему природа и которые почти волшебным образом ему удалось призвать из каких-то таинственных, самому неведомых резервов могучего тела.

Засада хитроумного Вильгельма была уничтожена в один миг, а сам Ратибор лежал без сознания в глубокой вмятине, оставшейся от валуна.

На грохот, крики и стоны из замка выбежали воины. И среди них – стройная девушка в сверкающем панцире и короткой кольчужной юбке, в поножах и легком шлеме, не скрывавшем ее рыжих кудрей. В руках у нее был боевой меч.

Добрыня кинулся к павшему Ратибору:

– Побратим! Побратим!.. Князь Мономах, он спас всех! Он один уничтожил всю засаду Вильгельма!.. Всю, до последнего человека!..

В эту секунду Мономах оказался перед девушкой с мечом. Спешился, преклонил колено и громко сказал по-английски:

– Ваше королевское величество, вас приветствует принц Киевского Великого княжения Владимир Мономах, сын великого Киевского князя. Я пришел, чтобы спасти вас от кровавых рук Вильгельма.

– Благодарю, отважный рыцарь. – Голос королевы чуть дрогнул. А может, так показалось Мономаху?.. – Встаньте, принц, – она коснулась мечом его правого плеча. – Я, Гита Английская, от всей души приветствую вас.

Тут к Мономаху некстати подоспел Добрыня:

– Надо бы, великий князь, Ратибора в дом втащить. Добьют его тут.

– Что он говорит? – требовательно спросила Гита Английская.

– Богатырь, который метнул камень в засаду Вильгельма и тем самым спас всех нас, без сознания, моя королева.

– Я жалую ему графское достоинство, – торжественно сказала Гита Английская. – Отнесите графа в замок и немедленно окажите ему помощь.

Добрыня, Савелий и Федот подхватили богатыря и понесли его в замок.

Королева Англии и наследник Великого Киевского княжения принц Владимир Мономах – во всех заграничных странах русских князей именовали принцами – остались одни.

– Я спешил к вам, ваше величество, с единственной целью, – сказал Мономах. – Предложить вам убежище в моем отечестве…

Английская королева перебила его достаточно резко:

– Благодарю вас, принц. Однако прошу проследовать за мною в замок, пока из кустов не вылетела меткая стрела.

– Повинуюсь вашему величеству.

4

Их шаги гулко отдавались в застылой тишине мрачноватых пустых залов, голых переходов и длинных коридоров, не украшенных ни портретами, ни какой бы то ни было росписью. И нигде Мономах не увидел ни стражи, ни хотя бы одиноких часовых.

– В это бесцветие меня загнал Вильгельм, – Гита невесело улыбнулась. – Но все же моя приемная мать перехитрила его.

– Варвар может быть хитрым, но он не может быть умным, – усмехнулся Мономах.

За очередным поворотом им вдруг стали попадаться слуги, как-то смягчились мрачные каменные стены, и вот за распахнутыми перед ними дверьми вдруг явились тепло и уют.

– Моя приемная мать перехитрила Вильгельма, – с удовольствием повторила Английская королева, но ее улыбку тут же сменила горькая усмешка. – Она купила корабль и погрузила на него золото моего отца. И как ни мучительны были пытки, она ни единым словом не обмолвилась об этом. Так что нам есть на чем уйти из Кронборга, принц. Тем более что капитан корабля в свое время занимался каботажным плаванием и отлично знает все водные подходы к Великому торговому пути из варяг в греки.

– А моя вотчина – город Смоленск. Он стоит как раз на этом пути.

– Я познакомлю вас с капитаном, – Гита оглянулась на камердинера, стоявшего за ее плечом. – Позови капитана корабля.

Камердинер поклонился и вышел.

– У капитана странное имя. Может быть, оно покажется вам знакомым, потому что мне очень трудно его выговорить.

Вошел мужчина лет тридцати. Преклонил перед Гитой колено. Спросил на безукоризненном английском:

– Повелели прийти, ваше величество?

– Хочу представить вам, капитан, сына великого князя Киевского.

Капитан поднялся с колена, широко улыбнулся и сказал по-русски:

– Здрав буди, сын великого князя князь Владимир Мономах!

– Ты из Киевской Руси?

– Да, из Новгорода Великого, князь Мономах, и зовут меня Мирославом. – И рухнул на колени. – Здрав буди, земляк!

Мономах поднял капитана с колен, обнял его и троекратно с ним расцеловался.

– Добрыня, нашего полку прибыло!

И вновь продолжились братские объятья, и сколько бы времени они продолжались – неизвестно, но неожиданно явился датский адмирал.

– Ваше величество, – сказал он, поклонившись королеве. – В заливе и в озере Нево прячутся пираты. Мое правительство выделило боевой фрегат, которым я и командую, чтобы помочь вашему кораблю пересечь Финский залив.

– Благодарю, адмирал.

– Кроме того, нам известно, что вокруг вас и вашего отряда, принц, множество ищеек Вильгельма. Поэтому мы советуем вам грузить корабль только по ночам.

– Примите мою благодарность, адмирал, – сказала Гита Английская. – И передайте мою благодарность вашему королю.

– Непременно, ваше величество, – адмирал снова поклонился. – Я присоединюсь к вам, как только вы закончите погрузку и будете готовы выйти в море. К сожалению, вам придется грузить корабль своими силами, поскольку кругом, повторяю, полно ищеек Вильгельма.

– Мы сообщим вам, когда будем готовы.

Адмирал в третий раз поклонился и вышел.

– Остается ждать, когда наш спаситель граф… – Королева замялась. – У него очень трудное имя для английского языка.

– Ратибор, ваше величество.

– Нам предстоит долгий и сложный путь, – вздохнула Гита Английская. – Мы равны по происхождению – тем более, что я так и осталась некоронованной, – так давайте отбросим официальные обращения.

– Я согласен.

– Вашу руку, рыцарь.

– Вашу руку, моя королева.

– И как можно чаще говорите со мною на русском языке.

– Слушаюсь, моя королева.

5

Задерживались не только из-за Ратибора (силы к богатырю возвращались с каждым днем). Задерживались и из-за ночных тайных погрузок корабля.

Работали все. Мужчины грузили трюмы и закрепляли там груз; женщины упаковывали то, что подлежало перевозке, и несли охрану замка под командованием самой некоронованной Английской королевы.

– Резвее! Резвее! – покрикивал Мономах.

Как только корабль был погружен и все люди собрались на борту, Мономах послал капитана Мирослава доложить о готовности адмиралу Датского Королевства.

Корабли, не теряя времени, тронулись в путь. К Финскому заливу Балтийского моря. Впереди шел корабль Мирослава, позади, чуть приотстав, следовал датский фрегат, держа паруса бейдевинд, чтобы иметь возможность в случае необходимости резко увеличить ход.

И вскоре это понадобилось: из-за мыса на узких быстроходных лодках выскочило великое множество пиратов. Они шли наперерез шхуне Мирослава, рассчитывая взять ее на абордаж: в каждой лодке сидел матрос с длинной веревкой, на конце которой был привязан абордажный крюк.

Адмирал тотчас приказал отдать ветру все паруса и круто заложил руль. Фрегат дрогнул, лег на борт и легко обошел шлюпки пиратов с тыла, отрезав их от берега. Пираты заметались, надеясь вырваться из клещей, но с фрегата и с брига Мирослава их уже расстреливали лучники.

Добрыня бил без промаха, недаром на спор сбивал заказанную шишку. У него был тяжелый трехслойный лук, и он в первую очередь поражал дальние лодки, чтобы не дать им уйти в спасительный залив. И Савелий с Федотом, как и стрелки с фрегата адмирала, били туда же, создавая непроходимую зону для быстроходных пиратских лодок.

Быстро разобравшись, что торговую шхуну сопровождает датский фрегат, пираты поняли, что спасения нет. Команды боевых судов в обязательном порядке вешали плененных ими пиратов на реях своих кораблей. Исключений из этого правила не случалось.

– Из-за этих вот пиратов я и продал свой бриг, – сказал Мирослав. – В последнем рейсе ветер дул в мои паруса, и мне удалось от них уйти. Сейчас оставшихся переловят и развесят на всех реях.

– Пираты – большое зло, – вздохнула королева Гита. – Но все же вешать их без суда…

– Большое зло уничтожают на корню, ваше величество, – сказал Мономах. – Пираты повинны в гибели людей, порою и женщин с детьми, и им не может быть никакого прощения.

– Но суд… – начала было королева.

Тут на палубу вышел, покачиваясь, Ратибор. Добрыня, отвлекшись от стрельбы, бережно поддержал своего побратима.

– Подыши свежим воздухом, брат, – сказал он, усаживая Ратибора на уложенный на палубе и свернутый кольцами канат.

– Здравствуйте, наш спаситель, – приветливо улыбнулась Ратибору Гита Английская. – Я жалую вам землю в графстве Уэльс.

– Что она говорит? – прохрипел Ратибор (голос еще не вернулся к нему).

– Королева жалует тебе земли в Англии, – улыбнулся Мономах.

– А кто будет тебе спину прикрывать, великий князь?

Мономах рассмеялся:

– Прибежишь вовремя!

На шлюпке с боевого фрегата подъехал адмирал. Легко взобрался по веревочной лестнице на палубу, низко поклонился королеве.

– Приветствую вас, ваше величество.

Гита Английская улыбнулась ему и чуть склонила голову.

– Примите мою самую искреннюю благодарность, адмирал.

– Здесь есть люди, куда более заслужившие королевскую благодарность, нежели я, просто исполнявший свой долг, ваше величество. Кто-то столь искусно стрелял с борта этого судна, что я восхитился его мастерством.

Мономах улыбнулся:

– Добрыня, поклонись. Тебя хвалят.

Добрыня послушно поклонился.

– Каждый раз без промаха! – восторгался адмирал. – Все стрелы – в цель!

– Добрыня – моя левая рука по принесенной им роте, – пояснил Мономах. – На спор попадает в любую шишку на сосне.

– А я отвечаю за спину нашего князя, – проворчал Ратибор.

Но на его ворчание никто не обратил внимания. Может быть, потому, что заговорил адмирал:

– Далее в Финском заливе пиратов нет. Но, по нашим слухам, они могут быть в озере Нево. Однако это – владения Руси, и без разрешения объявиться там я не имею права.

– Я, наследник Киевского престола князь Владимир Мономах, даю вам такое право. И вместе с ее величеством Английской королевой мы просим вас, господин адмирал, помочь нам в озере Нево.

– Не смею отказать.

– Тогда – в путь, адмирал? – улыбнулась Гита Английская.

– В путь, ваше величество!

В кильватерном строю – впереди шхуна Мирослава, за ним фрегат адмирала – они тронулись в дальнейший путь.

Стемнело. Дул косой ветер бейдевинд, поэтому скорость судов была невелика. Шел мелкий дождь. Все, кроме капитанов, рулевых, Ратибора, который все никак не мог надышаться свежим морским воздухом, и вперёдсмотрящих, прятались в каютах, а потому никто и внимания не обратил на стук по борту судна и запах дыма.

– Учуял, – объяснил потом богатырь.

Он учуял и услышал. И шагнул к борту…

На канате за бортом шхуны висело семеро неизвестных с ножами в зубах и с факелами.

Ратибор не стал никого звать на помощь. Он просто встряхнул канат, и все семеро полетели в воду.

Никто из них так и не вынырнул потом, а если бы и вынырнул, Ратибор добил бы их тем же канатом. Богатырь долго смотрел на море: пусто, тишина. И он спокойно вернулся на место.

– Семеро там было, на канате, великий князь, – сказал он Мономаху. – Я встряхнул, они все в воду и попадали.

Поведал он это – очень серьезно и обстоятельно – во время обеда. Сидящие за столом так и покатились со смеху.

Дальнейший путь до озера Нево прошел без каких-либо происшествий. Владимир Мономах часами обучал Английскую королеву русскому языку, и это было веселое обучение, поскольку Гита, зная уже довольно много русских слов, так и не могла научиться правильно произносить их. Вся русская команда хохотала до слез, когда королева Англии пыталась выговорить «корабль» или «солнце». Впрочем, Гита хохотала вместе со всеми.

Перед входом в озеро Нево на шхуну Мирослава прибыл адмирал.

– Надо обсудить наши дальнейшие действия.

Военный совет собрался в кают-компании. Адмирал вежливо предложил Английской королеве стать председателем этого совета, но Гита отказалась и настояла, чтобы во главе чрезвычайного военного совета стал сам адмирал.

– По нашим данным и по слухам, в озере Нево действуют несколько крупных пиратских шаек и множество мелких. Наша главная задача не допустить окружения наших судов. Необходимо расстреливать пиратов в их лодках. А чтобы самим не попасть под их обстрелы, надо заранее огородить щитами борта кораблей. Ясно, что пираты будут стремиться пойти на абордаж; поэтому нам необходимо иметь у себя на борту запас камней, чтобы сбрасывать их на атакующих.

– Канаты их потрясу, они и свалятся за борт полумертвыми, – сказал Ратибор.

– У кораблей два борта, – заметил Мономах. – Забегаешься, Ратибор.

Все рассмеялись, и этот смех разрядил мрачное начало совета.

– Запас камней надо создать здесь, до выхода в озеро Нево, – сказал адмирал. – Наибольшие запасы сосредоточить на моем фрегате. У нас имеются два камнемёта, и для обслуживания самого крупного камнемёта мне нужен Ратибор. Только он способен продержаться за ним хотя бы до вечера.

– Уступаю его вам, адмирал, – сказал Мономах. – Вас и атаковать будут больше.

– Да я без всякого мёта эти камни по морю расшвыряю, – проворчал Ратибор.

И опять все рассмеялись. Спасение было совсем рядом, а потому радостное волнение уже охватило людей.

Команды обоих судов и мужчины из числа пассажиров отправились на шлюпках на берег. Собирали камни, складывали их в кучи у самой воды, матросы грузили на шлюпки и переправляли на фрегат.

– Мне тоже камней подвезите, – попросил Мирослав. – Камнемёта у меня, правда, нет, но если пираты вздумают идти на абордаж, я их этими камнями и встречу. При абордаже лучники не помогут.

И на шхуну Мирослава завезли две лодки камней помельче, чтобы с бортов можно было кидать их руками в пиратские абордажные суда. Работали быстро, споро, не позволяя себе отдыха, потому что воины Гильома Завоевателя все еще могли настичь Гиту и Мономаха в нейтральных водах Финского залива.

Молча трудились: в затылок дышала смерть.