Текст книги "Рвать когти"

КОМАНДА
(осень)

Оставили привязанным к столбу… бить перестали, но не кормили… да и хуй с ними, – подумал Матвей… заметил под собой на песке кровь… у него где-то из копчика сочило… об столб меня задом эти суки ёбнули… сидеть больно… мог только привалиться к столбу и висеть… а еси вниз сползал, верёвка от крюка натягивалась… руки выворачивала… бля, не принять ни одной нормальной позы, когда спать так хочется… судорогой сводило вывернутые руки… бредил по ночам… блевал от нехер… измучился в дугу.

Через несколько дней Марат прибыл… какой-то слишком серьёзный… тот же стул от стенки приволок и у столба сел… Матвей на верёвках висел… даже голову не повернул… ему уже всё было по хую… на копчике свищ налился… резать и чистить надо… а прислужники отказались доктора звать… температура вверх пошла… тошнить начало… гной в кровь и с концами… а Марат сидел и смотрел на него… потом угрюмо усмехнулся:

– ну, чё не спрашиваешь?

– (Матвей): …доктора зови, пиздюк… у меня гематома возле жопы гниёт… на хер мне твои выводы… сдохну, и кончится вся хуйня… ваши тупые кошки-мышки.

– (Марат): …мы проверили тебя… родных… лагерь… корефанов по камере… побег… даже одну пулю нашли… которой ты длинного положил… в заборе застряла… менты другую нашли, а эту пропустили… в моей квартире видеокамера работала… тебя сняла… совпадает с твоим рассказом… камера при входе в дом отследила, как ты вышел проверять – горят окна или нет… толково подошёл к теме… а про этих двоих… слишком много косяков напороли… ребята их защищали, а босс хотел избавиться… тут ты вдруг подвернулся… и сделал всё сам… а поскольку не врал… то босс решил не кончать тебя, а нанять… однако, с другой стороны, нам пришлось время потратить, чтобы найти тебя и бабло… спецов разных обеспокоить… забашлять им немалые фитюльки… поэтому зарплатку мы твою пока урежем… на жизнь хватит, но не боле, лады?

– лады, – хрипло сказал Матвей… у него все микитки дрожали, пока не услышал слово «нанять».

– (Марат): …испытательный срок тебе – шесть месяцев… если не оправдаешь, то мы даже говорить ничего не будем… однажды не проснёшься, и дело с концами… а если окажешься толковым пацаном, то возьмём на полную дольку… удрать решишь?.. ну, попробуй… мы ж тебя на раз нашли и всегда найдём… мы не такая команда, которая по дворам лохов грабит… у нас не только полиция… у нас бомжи, цыгане и нищие… официанты и носильщики… жокеи, кассиры и менеджеры… у нас своя сеть… мочить ты можешь… убедил… ещё говорил, что думать можешь… это под вопросом… попробуем в разных делах… там, где надо мочить… и где надо думать.

Когда ни позвоним, чтоб всегда отвечал и являлся как штык… у нас дисциплина… если тебе дадут время и место… должен там проявиться без лишнего трёпа… днём или ночью… больной или здоровый… никаких вопросов, никаких сомнений… можно пить, но никогда не напиваться… не вступать в конфликты с полицией… не встревать в случайные драки… никаких амуров и свиданок… захочешь трахаться, скажешь… пришлём биксу – заплатишь.

Вот ключик от твоей новой хазы… и адресок… а это ключик от тачки… во дворе стоит… бирки и мобила в квартире в конверте… никаких других мобил у тебя быть не должно… о любом звонке с другого телефона сообщать немедленно… после испытательного срока сделаем солидные доки, паспорт, счёт в банке, кредитные карты и остальное… все компьютерные аккаунты нам представишь… с паролями… если заведёшь что-то на стороне – пойдёшь под откос… никаких разговоров и вторых шансов не будет… вот такие у нас с тобой лады́ и ладушки… да, про доктора… не сюда же звать, правда?.. тебя отвезут… вопросы?

– (Матвей): …кешу верни.

– (Марат): …чего?

– (Матвей): …ну этот… мешок с обрезом.

– (Марат): …мешок верну… а обрезы мы в команде не пользуем.

– (Матвей): …он замазанный и шухерной… по тем стопорям… его урыть надо.

– (Марат): …сделаем.

В душ отвели… одёжку дали… к доктору доставили… тот резал жопу под наркозом… антибиотики вкололи… на хазу отвезли… там Матвей на кровать брякнулся и спал два дня с перерывами… когда очнулся, узнал, что соседом по квартире оказался тот самый Петя… крутой молчаливый чувак… если надо, быку рога отломает… а так – тихий и скромный… спальни были у них разные, но кухня и туалет общие… покалякали для приличия… без лишних вопросов… Матвей помнил тюремный этикет… Петя каждый день куда-то уходил… приходил то днём, то вечером, а то и утром… жрал, принимал душ и молчал… в гостиной телик… но оба редко его включали… сталкивались только на кухне… обычно сидели у себя в спальнях… Петя там музыку слушал.

Матвей не знал, куда деться от скуки… выходил, только чтоб жратвы купить… тачку попробовал… не блеск, но ездит исправно… мобила есть, но звонить некому… как-то Петя принёс ему кешу… без обреза, конечно, но ножичек, шило и всякая пузатая мелочь благополучно сохранилась… валялся на своей широкой кровати и думал: живой, но не живу… никчёмная пустая жизнь… кто знает, что будет дальше… новая мобила лежала рядом и не пиликала… может, тоже думала.

– (Матвей, себе): …на машину маяк прицепили… а ты гадал, ехать на ней или нет… видишь, как дёшево тебя прикупили… а ещё Наташке хвастался, мол, в тюряге чему-то научился… ещё мог попухнуть с башлями в обменном пункте… там наверняка есть люди на второй зарплате… эти маратовцы не блатные, а совсем другая масть… ты не знаешь их ходов… вот и пришли к тебе, когда спал… кончилось твоё бабло, которое было совсем не твоё… Бог дал, Бог взял… по крайней мере, эти хлопцы решат вопросы с жильём и доками… не на твоё засранное имя, конечно… оно так замарано, пробы ставить негде… появится некто другой с твоей фотографией… а за это надо делать всё, что ни попросят… могут многое попросить… вон, Петя делает и не худеет.

Тогда Стёпку в Саратове положил – полная непруха… а когда стопари к тебе приклеились – ты уже был готов… наслушался в тюряге, как легко они кончали людей… как в карты проигрывали простых зэков, спавших рядом с тобой на шконке… а после их находили в угольной яме… того затраханного плаксивого Сулико… у кого кровь с калом самотёком шла в штаны… его даже из-под нар выкидывали… больно вонял… спал на полу у параши… пробовал выломать кусок стекла в туалете, чтоб перерезать себе вены… но сработала сигнализация… потом блатяги поставили его на кон… ещё ржали: благодарен будет… издали видел, как его в кузов грузили.

Со стопарями ты не думал и не сомневался… уже столько раз мысленно прошёл этим путём… второго мог не кончать… если б просто показал ему обрез – он бы удрал… но ты как автомат работал… теперь Марат будет посылать тебя на мокрухи… он оставил тебя живым, потому что ты легко можешь… станешь профессиональным мокрушником… ничего другого из тебя не получится… эта масть тебе против шерсти, конечно… в Саратове то дело было давным-давно, а всё забыть не можешь… в суде узнал его имя – Степан… обычный хлопец… совсем не шпанюк… мог бы стать твоим друганом, если б ехали в одном купе или у пивного ларька пересеклись.

Наташка опять вспомнилась… с твоей мобилы нельзя звонить… хозяева отследят… а другие мобилы они запретили… то есть ей вообще звонить нельзя… может, отобрать у кого?.. позвонить, стереть номер и вернуть чуваку… да что я скажу?.. скольких убил за месяц?.. хочется повидаться, но нет слов для неё… единственный мой человек во всей Москве… мой, да не мой… не одного поля ягодки.

Когда Матвей жопу вылечил, его на стрельбище проверяли… в спортзале на борцовском ковре приёмам учили… давали уроки охранного дела… как сечь периметр… о каких изменениях сообщать… какие сигналы давать… реагирование… диспозиция… сектора… зоны… задержание… захват… гаджеты… сленг… не хуже, чем у ментов.

На хазе у них сначала Петька в упор молчал… изображал главного… потом выпили как-то… разговорились… оказался туповатым деревенским парнем с нешутейным полоумным загибом… мог выдать невзначай такую прибаутку, что хоть детский садик закрывай… чаще молчал, ибо знал, умом не блещет, а удивить очень даже может… Матвей тоже был отнюдь не столичного воспитания, но всё же мать – училка… некая разница с Петькой наблюдалась… однако в тюряге он постепенно понял, что в натуральной жизни «культура» (извиняюсь за выражение) отнюдь не преимущество.

●●●●

РАБОТА
(осень)

Первый раз вызвали в охране стоять в парадняке… а наверху кому-то морду били и пытали… в квартире, видимо, крутой рёв стоял… если даже на гулкой лестнице слышались приглушённые крики… второй раз – снова в охране… хлопок тихий наверху… сразу двое оттуда спустились и ушли… после ему доверили пушку под лопаткой у чувака держать… когда того допрашивали… но у чувака руки были связаны… не сильно опасное дело.

Вызовы стали более-менее постоянными… Матвей привык спокойно и чётко отслеживать периметр… замечать любые движения людей, машин, собак… открытые форточки, закрытые двери… один раз у дома на атасе стоял… свои пацаны из подъезда вышли… мимо пронесли длинный куль, подвязанный к трубе… с усмешкой подумал – новогодняя ёлка… увидел кусок полиэтилена, торчавший из куля… сообразил – завернули, чтоб не капало… пока засовывали «ёлку» в фургон, Матвей взглядом по улице и домам пробежался… кто ещё мониторит?.. усёк отодвинутую занавеску в окне напротив… вроде объектив… сразу вякнул в микрофон… двое своих в тот парадняк шмыгнули… исчез объектив… а пацаны вынесли оттуда какую-то сумку… через неделю его Марат окликнул… сунул в лапу десятку… сказал, – толково секёшь поляну… это вовсе не любопытная бабушка была.

Однажды стоял в охране на каком-то знатном приёме… на балконе… по такому случаю ему выдали классный костюм… чтоб не выделялся в толпе… ибо все вокруг ходили надутые и надетые… прям сплошной мадаполам и кашемир… в ёлочку, в клеточку, в крапинку… и тут… и тут он увидел Наташу… с каким-то высоким парнем весело болтала… держала фужер… отвернулся сразу… нельзя её рассматривать… да и в наушник всякая чумная инфа летела… направо от входа пара на аллее… на паркинге чел в капюшоне из тачки выходит.

Он почувствовал, когда она подошла к нему сзади, и быстро повернулся.

– (Наташа): …вот ты, оказывается, где работаешь!..

– (Матвей): …не могу сейчас… если нас заметят, то у меня будут последствия.

– (Наташа): …приезжай на дачу в эту субботу, сможешь?

– (Матвей): …буду.

Глянула ещё раз на него… отвернулась… смешалась с толпой… а он сразу взглядом по своему сектору зыркнул… чисто… никто не усёк, и слава Богу… появление Наташи выбило его из колеи… мог быть серьёзный прокол… он же Марату якобы всё рассказал… а про неё – ни слова.

Вечер был довольно скучный… Наташу смутила и растревожила эта встреча… вспомнилось, как они вместе то да сё делали… к водохранилищу ночью ездили… как надувной матрац наклонился и опустел… резануло тяжёлой памятью… прошлым ужасом пронеслось, который старалась забыть навсегда… отхлебнула немало из фужера с каким-то пузырьковым пойлом… хоть бы шампунь толковый умели выбирать… её попутчик отвлёк… под руку взял и повёл знакомить с кем-то… встрял в умный разговор… Наташе не хотелось за ним пристяжной кобылкой скакать… стоять рядом, сладко лыбиться и делать понимающий вид… стала блуждать по залу… изредка на балкон поглядывала… где Матвей службу нёс с очень серьёзным видом… хоть в президиум сажай… девчонки подошли к нему… кокетничали… хихикали… и он стал улыбаться в ответ… официант с подносом к ним… девчонки по бокалу схватили… продолжали весело куковать… вздохнула Наташа и отвернулась.

Стояла в туалете и смотрела на себя в зеркало… тяжело и нелицеприятно смотрела… что это ты вдруг ego в гости позвала?.. а он тебя быстренько отфутболил… ему что ты, что другие девки – всё равно… да и суббота у тебя занята… Никите обещала на выставке встретиться… дурная ты у меня, Муська… трудно мне с тобой.

●●●●

НАТАША
(осень)

Матвей приехал в субботу к обеду… запарковал тачку на станции, чтобы на Маратовых видеокамерах не светиться… причапал к Наташкиной даче пёхом… у забора стоял… улицу отслеживал и дачу сквозь кусты… тишина, не видно никого… её машина возле гаража… земля на дорожке не разрыта… полицейской ленты на дверях нет… ментов тут, похоже, не было… вроде всё в ажуре… у ворот увидел глубоко запрятанную в ветках камеру… не заметил раньше… нажал кнопку звонка… открылась калитка сбоку… Наташа ждала у входной двери… пошли по коридору в гостиную… сели по разные стороны стола… она принесла бутылку коньяка и бокалы.

– (Наташа): …ты не звонил.

– (Матвей): …мне нельзя.

– (Наташа): …знаю их правила… знаю.

– (Матвей): …я не сам к ним наниматься полез… попался однажды и пришлось… про тебя никому ни слова… никогда.

– (Наташа): …я тоже… про тебя… никогда.

– (Матвей): …тебя контачили?

– (Наташа): …полиция звонила… через неделю очнулись… я дежурную версию им кинула… пока никаких последствий… больше не звонят… наши тщательные приготовления пока не понадобились.

– (Матвей): …они рассчитаны на сыскное агентство, а не на полицию… я боялся за тебя… у них много приёмчиков, которые ты не знаешь.

– (Наташа): …как ты по жизни-то?

– (Матвей): …машину дали, доки, жильё… пашу на них… живу дальше.

– (Наташа): …хорошо живёшь?

– (Матвей): …давно забыл, что такое хорошо… просто живу… и рад этому… а ты как?.. о чём полиция спрашивала?

– (Наташа): …когда я его последний раз видела… ответила – больше двух месяцев назад… спросили про разрыв, кто от кого ушёл – я от него ушла… он бывает совсем невменяемый… не от наркоты, а на трезвую голову… спрашивали про ссоры… ругань была, конечно, но давно… расстались спокойно… нам делить-то нечего… ни детей… ни жилья… ни денег… проснулась однажды, позвонила ему и сказала, что всё… с утра иногда жуткая ясность бывает.

– (Матвей): …ты с ним вместе жила когда-нибудь?

– (Наташа): …нет …ночь провести – ещё куда ни шло… а если долго рядом – это просто дурдом… да и ему лучше… совсем не мог с другими… когда приходила – торжественные приёмы закатывал, как принцессе… так войди и сяк войди… одной ножкой вперёд ступи… на ступеньках стой… взглядом поверху поведи, ни на кого не глядя… меж тем дай знать публике, что ты её замечаешь и одобряешь… руку подними к груди… нежно и плавно… кисть чуть согни… бегал вокруг словно режиссёр… а в другой раз я в психдоме – сумасшедшая… а он – санитар… бегает за мной, пытается смирительную рубашку одеть… шепчет: лезь на буфет, будто это дерево, и вой оттуда, как мартышка… спрыгни обратно… и по земле на четвереньках… да ты не умеешь… смотри, как надо!.. а я вижу твой оттопыренный зад – и тебя трахать хочу… а ты, глупышка, не хочешь… кусаешься и орёшь… так я тебя силой… и тебе становится приятно… прыгаешь вокруг от радости и требуешь ещё… а я сразу по второй не могу… ты недовольна… лупишь меня… ну бей, бей!..

А в другой раз я – неваляшка… Клара Целкин… юная послушница в монастыре… а он – пожилой привратник-развратник… который учит девочку брать в ротик… а девочка не умеет… боится, стесняется… а он гладит её между ножек и говорит: тебе понравится, моя киска… возьми эту штучку… ей интересно… берёт в ручку и рассматривает.

Сначала эти игры заводят… очень даже заводят… а потом начинаешь чувствовать себя, как игрушка… он всё вертит и вертит тобой… а выдумаешь что-то своё, так он и слушать не хочет… ему плевать на твои желания… своё пихает повсюду… и постепенно ощущаешь себя куклой на верёвочках… руки-ноги больше не твои… он ими двигает… душа?.. какая душа?.. ты больше ни в чём не уверена… и рушится вся эта картонная ахинея… безликая фата-моргана… а изнутри невемо как и посреди выплывают другие глаза… и он в них – просто мелкий гад.

– (Матвей): …ты ментам так подробно рассказывала?

– (Наташа): …нет, конечно… сказала, мол, вместе не жили.

– (Матвей): …о чём ещё менты спрашивали?

– (Наташа): …про его последние звонки на мой мобильник… там ничего интересного… просил встретиться… отказала… у них наверняка есть записи… знали, конечно, и особо не копали… наверно, прослушали его дурацкие рассказы, прибаутки… как он песни разных народов пел… в целом – минут двадцать мурыжили… но к концу стало ясно, что пошёл дежурный опрос… им по инструкции положено… а я озабоченно спросила: в чём дело, что случилось?.. пробормотали про поиски… быстренько откланялись… и больше не звонят.

– (Матвей): …им трудно поверить, что хрупкая, изящная девушка способна справиться со здоровым бугаём.

– (Наташа): …изящная девушка могла нанять…

– (Матвей): …нужны причины… доказательства… они, небось, весь твой телефонишко просветили… а батя твой что?

– (Наташа): …говорит, что Давид рвёт и мечет… по самым верхам пошёл… но ни трупа, ни следов… исчез человек… нанял каких-то суперсыщиков из агентства… они лютуют… им ведь сумасшедший бонус обещан… а Давид всё ещё до конца не верит… прилюдно обещал, что, если Армен явится – излупит, как сидорову ко́зу… слушай, почему это «ко́зу», а не «козу́»?

– (Матвей): …так страшнее… все знают, как можно отлупить козу́… но никто не знает, как будут лупить ко́зу… кто тебя ещё доставал?

– (Наташа): …какое-то сыскное агентство звонило пару раз… мелкие детали про Армена спрашивали… что он любит?.. кто его друзья?.. где обычно питается?.. по каким дискарям мотается?.. какой прикид носит?.. ерунду всякую… даже не спросили, виделись ли мы… уже, видимо, поверили, что не виделись… знаешь, самый толковый вопрос папка задал: чего ты сейф ограбила?

– (Матвей): …а ты как ответила?

– (Наташа): …ну, не надо… женщины должны иметь свои тайны, как они хвостиками крутят… главное – показать, что ты несмышлёная и взбалмошная… для мужиков это всегда вполне понятное объяснение.

– (Матвей): …даже если труп найдут… там ни отпечатков, ничего не осталось… мы всё в перчатках делали.

– (Наташа): …давай не будем больше об этом, а?.. совсем не будем… может, тебе обед сделать?

– (Матвей): …очень даже в струю.

Вместе сочинили обед… Наташка рецепт по бумажке читала, выбирала специи… Матвей резал, чистил и орудовал на подхвате… получилось вкусно… впрочем, после тюремной похлёбки обычные блюда казались редкими яствами… они с Петькой у себя на завалинке (так они называли свою квартиру) готовили полную ерунду… бесконечные макароны с сосисками и картошку с мясом… а здесь уселись вальяжно в гостиной за большим столом африканского дерева… с серебряными приборами… большущими тарелками в кружевных завитках… хрустальными фужерами… медленно ели… улыбались… подначивали… анекдоты травили… смешные случаи и слова припоминали… и запивали всё портвейном.

– (Наташа): …знаешь, я уже давно ни с кем не обедала дома… раньше мы с папкой по воскресеньям обеды устраивали… а сейчас предлоги нахожу и уматываю… отрезало между нами после того разговора.

– (Матвей): …а я иногда с нашими бойцами в перерыв… но я там ещё новенький – молчу больше и слушаю.

– (Наташа): …как ты в команду попал?

– (Матвей): …деньги у них украл и влип… убить хотели… говорили: зачем ты нам?.. но быстро сообразили – раз он в бегах, то в любой день можно швырнуть его труп в канаву… а пока попользуем… нравится, что у них полная власть… приятное самолюбивое чувство.

– (Наташа): …а тебе как?.. они ж в самом деле могут?

– (Матвей): …столько раз рядом со смертью ходил… притупилась страшилка… погас мой страх… они не знают про мою свободу… что все их угрозы мимо летят… а когда стращают, делаю подобающую морду… научился в тюряге.

– (Наташа): …в детстве всего боятся… но редко, чтоб всерьёз… в пятнадцать – мы все бессмертные… а после двадцати снова начинаем побаиваться… я тоже стала… но какие-то страхи уже пережила… например, что батя больше не защитит… взрослею от этого… а ты меня защитишь?

– (Матвей): …всегда.

– (Наташа): …чего так?.. мы ж друг другу – никто.

– (Матвей): …у меня больше нет никого… только ты.

●●●●

НИЧЕГО НЕ БУДЕТ
(осень)

Они выпили… купались голые в крытом бассейне… вода с подогревом… целовались… долго плавали… катались в гамаке, опять же голые… дрались подушками… снова целовались… пошли на огромный диван, за руки держась, как Адам и Ева… она уверенно забралась к нему на грудь, обняла… водила ладонью по его груди задумчиво… лежали… он голову откинул и закрыл глаза.

– (Наташа): …с тобой хорошо… от тебя тишь идёт.

– (Матвей): …ты тоже какая-то… знаешь… я давно ни с кем… чтоб говорить или просто…

– (Наташа): …ты оттаял немного со мной… а вначале был угловатый и деловой.

– (Матвей): …сейчас снова огрубел… столько всего случилось… забыл, какая ты.

– (Наташа): …помнишь, как мы трахались?

– (Матвей): …конечно.

– (Наташа): …хочешь ещё?

– (Матвей): …да.

– (Наташа): …оставайся на ночь… утром я уеду… и ты уедешь… по рукам?

– (Матвей): …по рукам и ногам.

Перевернула его спиной кверху …пальчиками одними легко трогала… сзади по голове… в волосах шуршала… ногтиками скребла… за ушами… по затылку… шею гладила… человечка из пальцев сделала и по спине ходила… по заду… между ног… воздушно так… словно бабочка порхает… на бок перекулила… лицом к себе… тяжёлого и большого… опять кончиками пальцев – по соскам… по коже на груди… ниже… волосики трогала… его аж в дрожь кидало от этих пальчиков… упали в огромную кровать… там давали жизни… ночью проснулись как-то резко и вместе… снова давали жизни… вывалились в сон, держась за руки.

Утром сидели на задней веранде после душа… в просторных восточных халатах с капюшонами… в полной неге и блаженстве… пили кофе… строили рожи… шутили… словечками кидались.

– (Наташа): …нам надо придумать секретные телефонные имена… я буду Аглая… а ты – Афиноген… или Каллистрат.

– (Матвей): …больно вычурно… запомнят… карманники всегда называют друг друга Вася или Ваня… оба Васи – тот, кто на пропуле, и тот, кто вихер.

– (Наташа): …ну какой же ты Вася?.. ты посмотри, как ты замлел… с иностранным выраженьем на лице… не Вася ты, а Каллистрат.

– (Матвей): …конечно, замлел… с тобой последние мозги улетят… да ещё такой кофе… глотнёшь – и сразу мерещится какой-нибудь Гарун-ибн-Салман в развесистом тюрбане с кривой саблей, усыпанной драгоценными камнями… по пустыне тюки на верблюдах везёт.

– (Наташа): …это кофе называется «Голубые горы»… не видела таких гор и ничего не знаю про кофе… однажды у подружки попробовала… восхитилась… она мне на бумажке английское название написала… теперь заказываю кухарке… та драйвает в магаз для кулинарных психов… показывает бумажку… название ей не повторить… а там продавцы уже знают, из какого мешка насыпать… моя ежедневно мелет зёрна, варит кофе в турке, как я её научила… и ничего не имеет в виду про пустыню и твоего Гаруна.

– (Матвей): …редкое зелье… как тягучая мелодия… долго и медленно хочется пить… а если кофе кончится, то и рай кончится.

– (Наташа): …а пока ты балдеешь, я на тебя загадочную флюиду посылаю… смотрю исподтишка… хочется, как во втором классе, нос тебе краской измазать.

Захихикала… допила кофе из чашечки… поставила на стол… умильно вздохнула… к нему повернулась с настырным требовательным взглядом:

– (Наташа): …даже не спросил, есть ли у меня парень.

– (Матвей): …конечно, есть… ты – козырная девка… такие долго не страдают.

– (Наташа): …не ревнуешь?

– (Матвей): …я для тебя так… экзотика.

– (Наташа): …а я для тебя?

– (Матвей): …когда этот фокусник на меня попёр, могла удрать… но вместо этого прыгнула на него сзади… он мог про меня забыть и заняться тобой – сидела бы на вилах своим блистательным голым задом… больно смело себя повела… с чего вдруг?

– (Наташа): …не знаю… так вышло.

– (Матвей): …если бы не ты… я уж тогда увернуться не успевал… кожей чуял, что сейчас в брюхо получу.

– (Наташа): …стало быть, ты из благодарности ко мне ездишь?

– (Матвей): …какая там благодарность!.. по дурости, скорее… нам нельзя вместе… если сыщики узнают – начнут копать… я бы не ходил… но вот хожу, как дурак… ты мне вечно мозги пудришь.

– (Наташа): …себе тоже… опасно со мной… многим просто плохо… старые подружки все разбежались… звонят те, кому гламура надо… или ещё хуже – денег.

– (Матвей): …а у меня вообще никого нет… совсем.

– (Наташа): …на той вечеринке к тебе девочки подошли… ты очень радовался и веселился с ними… а когда я заговорила с тобой, так сразу ты на посту, и тебе ничего нельзя.

– (Матвей): …с тобой нельзя… моя команда про тебя не знает… меня допрашивали, а я ни слова… а с другими не просто можно, а нужно… нам даже старшой приказал: не стойте, как истуканы, двигайтесь и вступайте в беседы… а то вас видно… но ухо слушайте и сектор отслеживайте… нас учат одновременно держать в фокусе разные объекты… и чтоб звуки от визуала не отвлекали… а то воздушный шарик лопнет слева, а в это время человечка замочат справа.

– (Наташа): …те девочки красивые были.

– (Матвей): …ну, девочки как девочки… забыл про них, а ты всё помнишь.

– (Наташа): …ты изменился… тогда был совсем настороженный, лесной человек… как с полярной зимовки… помню одного парня со Шпицбергена… сидел с каменным лицом… всё куда-то сквозь стенку смотрел… а ещё один подводник… мою подружку прямо за столом подклеил… и при всех поволок… причём она пыталась жеманиться и играть… мол, я не такая, я жду трамвая… а он тащил её, не глядя ни на какие игры… закрылись в спальне… потом оттуда дикие визги часа два раздавались… девчонки под дверь слушать бегали… давились от ржачки… впердолил по самые гланды… после она вышла… уже вся аккуратная и причёсанная… глазки скромно вниз… хихикала весь вечер и ничего не рассказывала… а он в той спальне заснул.

– (Матвей): …я тогда как раз из тайги причапал.

– (Наташа): …ты этого мне не сказал… а я удивилась, голова у тебя очень хорошо работала… всё просчитал и чётко продумал… а на вид – прямо лесник… хуторянин.

– (Матвей): …знаешь, я просто не мог снова на нары… подумал – что угодно сделаю… любую мокруху… только не обратно.

– (Наташа): …мне мои кавалеры разную туфту на уши вешают… что комильфо… и что – фэншуй… очень-очень хотят быть продвинутыми… просунутыми… пропихнутыми… и в теме… а ты чего ж?.. хоть бы словечком каким модным стрельнул?

– (Матвей): …я натуральная деревня… в тайге народ хнычет и дохнет… а по мне – хорошо… век бы там жил… к людям, конечно, тянет… но в тайге свобода… какой нигде не было и не будет.

– (Наташа): …ты про будущее думаешь?

– (Матвей): …нет.

– (Наташа): …совсем?

– (Матвей): …ну, когда дело какое… считаю, как в шахматах.

– (Наташа): …а про жизнь?

– (Матвей): …меня во все стороны кидало… боюсь такое кино крутить.

– (Наташа): …а про нас?

– (Матвей): …фантазии иногда строю…

– (Наташа): …не строй… не надо про нас думать.

– (Матвей): …почему?

– (Наташа): …потому что ничего не будет.

…………………

Утром Матвей проверил мобильник… пустая инфа… никаких вызовов… Наташа ещё спала… хотел поцеловать… сдержал себя… тронул её волосы… сразу отвёл руку… нельзя нам вместе… совсем и никогда… отвернулся… вышел из дома… по аллее к забору… калитку защёлкнул за собой… сел на станции в тачку и покатил на завалинку… медленно и рассеянно ехал… слабо отслеживал дорогу… вспомнил, как они проснулись ночью, и она смотрела на него впотьмах… совсем иначе… словно из другой жизни… эти удивительные глаза, которые ведут тебя… не оторвёшься… и не запомнишь.

●●●●