Текст книги "Клан Гамбино. Новое поколение мафии"

Но в сентябре 1961 года Эдгар Гувер изменил свое мнение по поводу масштабов организованной преступности и согласился с тем, что в США действительно образовалась новая структура криминальных организаций, состоящая из итальянских беженцев, пустившая корни во многих городах страны.

Гувер изменился под натиском событий, произошедших в конгрессе страны. Представители республиканцев и демократов обнародовали статистику роста в стране преступности. Речь шла о возросшей численности убийств, ограблений и афер в сфере финансовых операций банковской системы. Тем не менее Эдгар Гувер всякий раз обходил термины «организованная преступность» и «мафия», когда речь заходила о проведении очередных рейдов.

Ситуация усугублялась еще и тем, что после избрания новым президентом США Джона Кеннеди в правительственный аппарат пришел также и новый тридцатипятилетний генеральный прокурор Роберт Кеннеди. Он не мог найти общий язык с Гувером. Их разделяла пропасть в восприятии многих новых тенденций, в особенности в оценке методов борьбы с новым поколением мафии. Гувер был непреклонен.

Роберт Кеннеди неоднократно пытался договориться с Эдгаром Гувером о едином фронте борьбы с лидерами мафий. Однако его попытки не увенчались успехом. И тогда в конце 1961 года, вопреки политике шефа ФБР, Кеннеди вместе со своими помощниками из федерального департамента юстиции разработал план борьбы с организованной преступностью в стране. Главными мишенями в нем стали главари наиболее властных мафий, их заместители и оказавшиеся под их влиянием лидеры профсоюзов.

Во главе списка оказались наиболее опасные мафиози из штатов Флорида и Луизиана Карлос Марчелло и Сантос Траффиканте, лидеры мафий Чикаго и Филадельфии Сэм Джианкана и Анжело Бруно. Карло Гамбино почему-то оказался в середине этого списка.

Возможно, Гамбино почувствовал, что собой представляет Роберт Кеннеди, и сдал генпрокурору председателя крупнейшей в США профсоюзной организации «Тимстерс» Джеймса Гоффу.

Гоффа занимал эту должность с 1957 года до своего ареста агентами Роберта Кеннеди в 1963 году. Его обвинили в попытке подкупа членов жюри присяжных заседателей во время уголовного процесса над одним из его сторонников. И, кроме того, в подделке банковских документов и финансовых аферах, совершенных совместно с гангстерами нью-йоркских мафий.

В 1964 году Джеймс Гоффа был приговорен к тринадцати годам тюремного заключения. А в 1971 году тогдашний президент США Ричард Никсон согласился сократить срок в связи с сердечным заболеванием заключенного, и Джеймса Гоффу освободили из тюрьмы. Однако ему было запрещено возвращаться на работу в профсоюзы. В июле 1975 года шестидесятидвухлетний, хорошо известный в стране профсоюзный деятель Джеймс Гоффа неожиданно исчез из поля зрения родных и близких. Полиция безрезультатно искала его несколько дней. В конце концов спустя почти неделю его труп был найден возле ресторана в одном из пригородов Детройта. Почему он оказался в Детройте, никто не знал. Медицинская экспертиза установила причину смерти Джеймса Гоффы – инфаркт. Так ли это было? И почему Джеймс Гоффа, умерший от инфаркта, пролежал почти неделю на улице пригорода Детройта? Все это так и осталось тайной.

Осуществление планов борьбы с организованной преступностью генерального прокурора США Роберта Кеннеди, несмотря на возражения Эдгара Гувера, началось в конце 1961 года. И сразу же его агенты совершили рейды в разных городах страны. Ими было арестовано сто двадцать гангстеров. Из них семьдесят три до конца года прошли все судебные процедуры, и их отправили в тюрьмы на разные сроки.

На этом борьба Роберта Кеннеди с организованной преступностью не закончилась. В следующем, 1962 году число арестованных мафиози, в соответствии с данными архивов генеральной прокуратуры США, выросло в два раза. В основном это были руководители гангстерских отрядов, чьи предки прибыли из Палермо и ряда других городов Сицилии. Впервые за всю историю организованной преступности в США ее главари по-настоящему ощутили опасность.

В период массовых арестов членов криминальных банд Эдгар Гувер немного сдал свои позиции и присоединился к осуществлению планов Роберта Кеннеди. Его агенты установили слежку за некоторыми главарями нью-йоркских мафий. В числе первых в их ловушку 2 мая 1962 года попали Мишелино Клементе и Сол Профаси. Их разговор был записан на пленку, которая до сих пор хранится в архивах ФБР. Она является доказательством того, что мафиози под натиском решительных действий генерального прокурора начали опасаться за свое будущее.

«КЛЕМЕНТЕ. Боб Кеннеди не остановится до тех пор, пока не пересажает всех нас в тюрьмы. Понимаешь, насколько наше время стало опасным? Мы должны чувствовать себя счастливыми, если при встречах можем пожимать друг другу руки. Понимаешь?

ПРОФАСИ. Ты прав. Я тоже не шучу. Времена изменились. Боб действительно очень опасная личность. Я думаю, они оба хороши. Боб и Гувер. Нам надо быть более осторожными…»

А 17 февраля 1962 года агенты ФБР смогли записать еще один разговор между боссом мафии города Филадельфия Анжело Бруно и его знакомым из другой филадельфийской мафии Марио Мэджио.

«МЭДЖИО. Кеннеди уходит со своего поста…

БРУНО. Какой Кеннеди?

МЭДЖИО. Боб Кеннеди. Так говорят, вроде бы он уходит…

БРУНО. Говорят, что кур доят…

МЭДЖИО. Послушай, не перебивай. Я не хочу впустую тратить время. Говорят, что Боб Кеннеди будет главным советником президента. Уверен, его ждут в Белом доме. Он нужен там. Если уйдет, это будет лучше для нас. Боб уже пересажал достаточно людей из нашего сообщества. Но есть причина, по которой Боб останется на посту генерального прокурора. Я слышал, он хочет сместить Эдгара Гувера…

БРУНО. Гувера?

МЭДЖИО. Да. Как думаешь, почему? Потому что он более лоялен.

БРУНО. Не понимаю. Кто более лоялен?

МЭДЖИО. Эдгар Гувер.

БРУНО. Это чушь. Эдгар Гувер более лоялен?! И ты веришь в эти идиотские сказки? Маразм».

В начале мая 1963 года очередь дошла и до Клана Карло Гамбино. Агенты ФБР тогда впервые установили прослушивающие устройства для слежки за некоторыми высшими чинами его криминальной организации. Причиной тому явились события, произошедшие в конце апреля того же года. Тогда умер один из очень ценных советников Карло Гамбино по финансовым вопросам хорошо известный в преступном мире Кармине Ломбардози. Его похоронили на кладбище в Бруклине. На прощальную церемонию съехалось несколько сот человек. Не только боссы и рядовые солдаты мафии Карло Гамбино, но и лидеры нескольких криминальных организаций Нью-Йорка.

Неожиданно на кладбище прибыли тайные агенты ФБР, одетые точно так же, как и все участники похоронного кортежа. Они старались незаметно записывать обрывки разговоров, имена и делать фотографии наиболее подозрительных личностей. Когда похоронный кортеж взошел на ступени входа в кладбищенскую церковь, из его рядов неожиданно выбежал восемнадцатилетний парень – гангстер мафии Карло Гамбино, племянник покойного Дани Мариино.

Он бросился на одного из агентов ФБР, у которого на плече висела приоткрытая кожаная сумка с фотоаппаратом. Дани сбил его с ног и стал избивать. По правилам кодекса «Омерта», о котором хорошо была осведомлена администрация ФБР, членам криминальных организаций мафий запрещались нападения на агентов этой организации, а тем более избиения.

Дани Мариино бесследно исчез. Но спустя несколько лет агенты ФБР опять столкнулись с ним: он был уже в числе лидеров одного из подразделений мафии Карло Гамбино. Его карьера быстро развивалась, и спустя пять лет, уже после смерти Дона Карло, Дани Мариино оказался в числе трех главарей одного из криминальных семейств Клана Карло Гамбино, которое возглавлял в те времена Джон Готти.

Спустя годы, когда Дани Мариино было уже шестьдесят пять лет, он больше ни с кем не делил власть, став единоличным главарем криминальной организации нового поколения Клана легендарного Карло Гамбино. И тогда же, в 2010 году, он наконец был арестован агентами ФБР.

Однако в 1963 году спровоцированный Дани Мариино на похоронах неожиданный эпизод, без сомнения, вызвал ненависть к членам мафии Карло Гамбино. Об этом красноречиво говорилось в архивных документах того времени. Но, с другой стороны, тот эпизод в какой-то мере сыграл и положительную роль: агенты ФБР взяли на заметку Дона Карло. С тех пор слежка за членами мафии Карло Гамбино стала, как никогда раньше, интенсивной, превратившись в постоянную работу агентуры этого ведомства.

В архивах ФБР сохранилась еще одна запись разговора от 20 мая 1963 года между боссом филадельфийской мафии Анжело Бруно и Питом Феррарой, боссом одного из отрядов Клана Карло Гамбино, которая проливает свет на возникшие после похорон Кармине Ломбардози осложнения для мафии Дона Карло во взаимоотношениях с ФБР.

«БРУНО. Агентура ФБР теперь нацелилась на твоего босса, на Дона Карло. Ты это знаешь?

ФЕРРАРА. Еще бы! К сожалению…

БРУНО. Не сомневаюсь в том, что эта агентура теперь знает имена его замов. И наверняка знает твое имя.

ФЕРРАРА. О да! К сожалению, они теперь кое-что знают и обо мне. Недавно на улице меня за руку дернул один из агентов ФБР. Он назвал мое имя и спросил: «Вы что, отменили закон «Омерты»?» Я сказал, что мы не отменяли закон «Омерты». А он со злостью продолжил: «Не по нашей воле, а по вашей на кладбище произошла проверка совести членов «Коза Ностра». Теперь вы готовы нападать на наших ребят, так? Теперь и мы будем бить вас по вашим пустым головам». Он сплюнул и ушел от меня».

Однако генеральный прокурор Роберт Кеннеди, о чем свидетельствуют факты, не обращал внимания на возникший конфликт между агентами ФБР и членами пяти криминальных семейств мафии Дона Карло. По мнению Кеннеди, это не имело существенного значения и никоим образом не влияло на его войну с организованной преступностью. Он продолжал свою политику, стараясь свести к нулю уголовную активность криминальных организаций. Соответственно продолжались и аресты членов преступных банд.

Объявленная Робертом Кеннеди война против организованной преступности стала постепенно утихать после того, как 22 ноября 1963 года произошло убийство его брата, президента США Джона Кеннеди. Следующим президентом США стал Линдон Джонсон, с которым у Роберта Кеннеди не было ничего общего. Они расходились во взглядах по многим проблемам, в том числе и по поводу методов борьбы с организованной преступностью. И тогда, проработав на своем посту генерального прокурора еще девять месяцев, Роберт Кеннеди подал в отставку. Произошло это в июле 1964 года. Официальной причиной стало желание Роберта Кеннеди баллотироваться на должность сенатора конгресса страны.

Среди лидеров мафиозных организаций все чаще стал возникать вопрос: почему даже при Роберте Кеннеди такие, как Карло Гамбино, никогда не попадали в списки главных организаторов нового, более властного и жестокого поколения мафий? А после ухода Роберта Кеннеди этот вопрос стал все чаще и чаще возникать и у рядовых агентов ФБР. Именно в середине 60-х годов среди лидеров преступного мира начали распространяться слухи о том, что кто-то из них имеет близкие связи с самим главой ФБР. И что этот «кто-то» наверняка может оказывать влияние на Эдгара Гувера.

Со временем эти слухи стали приобретать более конкретный характер. Слово «кто-то» исчезло из обихода, а вместо него всплыло имя Фрэнка Костелло – владельца одного из криминальных семейств Нью-Йорка. Слухи росли и множились. Поговаривали даже о том, что Фрэнк Костелло готовится к тайному заговору против высшего начальства министерства юстиции США.

В один прекрасный день среди мафиози прошел еще один слух, будто в этот заговор Фрэнк Костелло решил вовлечь своего самого близкого друга, Дона Карло. Более того, Фрэнк Костелло однажды даже говорил с ним об этом после того, как помог установить игорные автоматы в ночных клубах. Эти автоматы были запрещены в общественных местах тогдашним мэром Нью-Йорка, тоже выходцем из Италии, Фиорелло Ла Гуардиа.

Кульминационным моментом стали слухи о том, что еще одним другом Фрэнка Костелло был Эдгар Гувер, директор ФБР. Автор исторического издания «Династия мафии» Джон Дэвис утверждал, что такого рода слухи распространялись годами не только среди главарей криминальных организаций, но и среди рядовых жителей Нью-Йорка, Чикаго и других городов страны.

Фрэнк Костелло якобы встречался с Эдгаром Гувером всякий раз, когда глава ФБР по своим делам приезжал из Вашингтона в Нью-Йорк, в Центральном парке Нью-Йорка и о чем-то беседовал в стороне от прохожих на скамейке возле фонтана. Иногда их рандеву происходило на квартире одного из знакомых Эдгара Гувера. А чаще всего они виделись в ресторане «Астория».

Джон Дэвис в книге «Династия мафии» не отрицал тайные свидания Фрэнка Костелло с директором ФБР. Не отрицал их и Вильям Хундли, бывший во времена Роберта Кеннеди шефом отдела борьбы с организованной преступностью министерства юстиции США.

Вильям Хундли во время интервью с Джоном Дэвисом раскрыл ему, как он выразился, «секрет встреч»

Эдгара Гувера с Фрэнком Костелло. Он считал Фрэнка Костелло источником информации для Эдгара Гувера, но, поскольку Карло Гамбино был его давним и близким другом, Фрэнк Костелло при каждой встрече с Эдгаром Гувером рассказывал о нем всякие небылицы, стараясь не вызывать у шефа ФБР излишних подозрений. Костелло убеждал Гувера в том, что Дон Карло якобы был категорическим противником наркобизнеса и рэкета и был тружеником, ненавидящим убийц, который с проклятиями вспоминал поведение Дани Мариино во время похорон Кармине Ломбардози.

Авторы большинства исторических изданий того времени всерьез не воспринимали слухи о дистанцировании шефа ФБР Эдгара Гувера от борьбы с организованной преступностью. Они с подозрением также относились и к роли Фрэнка Костелло в этой истории, в частности не верили в то, что Костелло безо всякого умысла скрывал от директора ФБР истинное лицо Дона Карло.

Однако слежка за Карло Гамбино и его замом прекратилась по другой причине. Политику отрицания наличия в стране организованной преступности проводили и Линдон Джонсон, и Ричард Никсон. Оба этих президента США стали на сторону директора ФБР, полагаясь на его взгляды по поводу первостепенных задач Бюро. Никсон, полностью доверявший Гуверу, принял решение пожизненно сохранить за ним занимаемую должность. Он не считал проблему роста банд нового поколения столь уж важной. По его мнению, были более важные вопросы, возникшие еще до начала Второй мировой войны. Имелся в виду небывалый по численности рост шпионажа советских агентов, проникших еще в довоенные годы в одну из лабораторий секретной научной организации «Манхэттен проект», где была создана первая в мире атомная бомба. А также провокации американской компартии, намеревавшейся с помощью советской агентуры свергнуть правительство США и установить в стране режим подобный тому, что существовал в Советском Союзе.

Историки никогда не упрекали Гувера за то, что он ставил на второе место проблемы борьбы с организованной преступностью, хотя и считали, что Эдгар Гувер вообще забросил слежку за криминальными организациями нового поколения мафий.

Однако ряд архивных документов ФБР свидетельствует о том, что судьба Карло Гамбино всегда находилась в поле зрения агентов, а Гувер был достаточно хорошо информирован о деятельности гангстеров всех пяти криминальных семейств нью-йоркского Клана Гамбино. Но он выжидал того дня, когда его агенты смогли бы без шума местной прессы надеть наручники и на Фрэнка Костелло, и на его ближайшего друга Дона Карло. Но, к сожалению, Эдгар Гувер так и не успел этого сделать. Ночью 2 мая 1972 года у него случился инфаркт. Он умер во сне в возрасте семидесяти семи лет, бессменно прослужив в своей должности сорок восемь лет (с мая 1924 года).

«Наш друг из Палермо»

Во времена сражений Роберта Кеннеди с Эдгаром Гувером газеты оповещали читателей обо всем происходящем в мафиях нового поколения. В этих публикациях часто встречалось упоминание о «нашем друге из Палермо», имея в виду известного певца Фрэнка Синатру, родители которого иммигрировали из Палермо в 1897 году. Сам Синатра родился в США 12 декабря 1915 года.

Он никогда не скрывал своей дружбы с лидерами мафий, длившейся десятилетия, равно как и мафиози не скрывали дружбы с ним. Среди людей, окружавших Фрэнка Синатру, и среди знаменитых мафиози находились персонажи, искажавшие причины их дружбы, взгляды и характер знаменитого певца. Нашлись даже те, кто пытался приписать ему участие в грязных делах мафии. Это отрицательно повлияло на карьеру Синатры и даже стоило ему потери дружбы с Джоном Кеннеди. На самом деле Фрэнк Синатра никогда не участвовал в совершении незаконных сделок или преступных операциях.

Зная о недоброжелательном и завистливом отношении к себе, Синатра тем не менее не желал прерывать отношения ни с главарями мафии, ни с политическими лидерами страны. Он демонстративно в конце 1960 года выехал в Гавану на конференцию главных мафиози США. А потом любовался опубликованными в кубинской и американской прессе фотоснимками, на которых он был заснят вместе с Карло Гамбино и другими лидерами преступных организаций.

Одновременно в течение последних месяцев 1960 года Синатра участвовал в концертах, посвященных сбору денег в фонд избирательной кампании Джона Кеннеди, каждый из которых приносил в копилку фонда не менее полутора миллионов долларов. Он же был звездой концерта, посвященного инаугурации 35-го президента США 20 января 1961 года.

Но через некоторое время доброжелательные отношения Синатры и Кеннеди, под влиянием некоторых высших чиновников министерства юстиции, наверняка с завистью воспринимавших дружеские связи этих людей, стали постепенно сходить на нет. Они официально высказали свое недоумение по поводу связи Фрэнка Синатры с лидерами мафии и его частыми приглашениями в Белый дом. В итоге новый генеральный прокурор США Роберт Кеннеди поручил одному из департаментов министерства юстиции подготовить отчет на эту тему. Чиновники подготовили детальный отчет о давних связях Фрэнка Синатры с лидерами мафии и, главным образом, с Карло Гамбино.

Когда Роберт Кеннеди ознакомился с этим рапортом, то описанный там один из инцидентов просто вывел его из равновесия. Сообщалось, что глава чикагской мафии Сэм Джианкана обратился в министерство юстиции с просьбой организовать ему личную встречу с генеральным прокурором Робертом Кеннеди, чтобы потребовать прекратить слежку за ним и его единомышленниками, которую начали агенты ФБР.

Чиновники министерства юстиции не доложили генеральному прокурору о просьбе Джианканы. И даже не поставили его в известность о том, что сразу же отправили чикагскому мафиози официальный отказ в его просьбе. Тогда адвокат главы чикагской мафии прислал им письмо, в котором говорилось: «К сожалению, как мне кажется, генеральный прокурор Боб Кеннеди не читал письмо моего клиента. Жаль! Мне кажется, он вряд ли отказал бы моему клиенту во встрече. Но для урегулирования всех вопросов и положительного решения просьбы Сэма Джианканы мы предлагаем Бобу прежде всего связаться с Фрэнком Синатрой и назначить его посредником встречи моего клиента с генеральным прокурором». Полный текст рапорта был передан Робертом Кеннеди брату Джону. Тот прочитал документ и выбросил его в мусорную корзину. Тогда и случилось охлаждение в дружбе Джона Кеннеди и Фрэнка Синатры.

От своих знакомых из окружения президента Синатра узнал, что именно Роберт Кеннеди, еще до инцидента с Сэмом Джианканой, пытался отстранить его от контактов со своим братом. Именно в результате того случая Джон Кеннеди распорядился больше не допускать Фрэнка Синатру к контактам с членами политического истеблишмента Вашингтона и наложил запрет на его поездки в Белый дом.

Фрэнк Синатра поклялся забыть о дружбе с президентом США и с его братом, но не простить их поступок. Мать Фрэнка, несколькими годами позже рассказывая корреспондентам нью-йоркских газет о взаимоотношениях своего сына с братьями Кеннеди, сказала: «Мой сын такой же, как и я. Вы обидели его, и он это никогда не простит вам. Так я всегда поступала. Так поступил и мой сын».

Синатра всем доказал, что не прощает обид. В 1968 году, когда Роберт Кеннеди решил баллотироваться на пост президента США, Фрэнк Синатра поддержал его конкурента от Демократической партии Губерта Хамфри. Он заявил корреспондентам нью-йоркской прессы: «Боб Кеннеди – неквалифицированный политик. Он не может быть нашим президентом».

Но, конечно, ни о каких случаях совместных дел известного певца с главарями мафии не упоминалось, хотя со многими мафиози он имел очень близкие отношения. В документах приводились десятки случаев контактов Фрэнка Синатры с видными персонами преступного мира, включая, конечно, Карло Гамбино.

Синатра окружил себя постоянными друзьями-мафиози, выходцами из Италии. Агенты ФБР прослушивали телефонные разговоры Фрэнка Синатры. После анализа записей они пришли к выводу о том, что самый популярный певец США имел постоянные контакты с десятью видными главарями мафиозных кланов. И на первом месте, по мнению агентов, был босс самого крупного в стране клана Дон Карло. Причем все десять главарей мафии звонили только на домашний номер Синатры и никогда не звонили ему в студию, где проходили репетиции. И к тому же они пользовались только тем телефонным номером, который никогда не публиковался в телефонных справочниках.

Карло Гамбино действительно часто встречался с Фрэнком Синатрой. Он обожал его голос и вместе с женой Катериной, тоже большой поклонницей певца, не пропускал ни одного концерта с участием Синатры. После концертов они вместе с Фрэнком отправлялись на ужин в один из любимых ими ресторанов Манхэттена. Об этих совместных ужинах не раз сообщалось в местной прессе.

Карло Гамбино часто прилетал из Нью-Йорка в Лас-Вегас, где в те дни выступал Синатра. И каждый раз после концерта Дон Карло оставлял своему другу чек на сумму не менее 10 тысяч долларов. Однако не каждый раз концерты Фрэнка Синатры были успешными.

Однажды в конце июня 1962 года с Синатрой произошел инцидент, не украсивший его биографию. Как-то после очередного концерта, состоявшегося в отеле «Кал-Нева-Лодж», Фрэнк зашел в бар. Выпив виски, видимо, больше положенной нормы, он разговорился с очаровательной официанткой, а потом пригласил ее провести с ним ночь. Женщина отвергла домогательства певца и позвонила мужу – заместителю шерифа Лас-Вегаса.

Тот прибыл в бар отеля «Кал-Нева-Лодж» в тот момент, когда Фрэнк Синатра, будучи основательно пьяным, схватил его жену за руку и попытался увести с собой. Разъяренный муж оттолкнул певца и закричал на весь бар, чтобы тот оставил его жену в покое. В ответ пьяный Фрэнк тоже толкнул шерифа в грудь. Но драки, как таковой, не было: муж официантки со всего размаха ударил Фрэнка Синатру в лицо, сбив его с ног. Синатра с залитым кровью лицом не смог без посторонней помощи даже встать на ноги.

Рапорт министерства юстиции констатировал, что после конфликта лицо Фрэнка Синатры распухло до неузнаваемости. Глядя на себя в зеркало, он сам себя не узнавал и был вынужден не только отменить свое выступление, запланированное на следующий день, но и расторгнуть месячный контракт на концерты с администрацией отеля. Он тут же уехал в Нью-Йорк.

Позже выяснилось, что тот конфликт был спровоцирован: официантка, по предварительной договоренности с мужем, решила соблазнить Фрэнка Синатру, чтобы вызвать скандал, опозорить его и в итоге прекратить его концерты в отеле «Кал-Нева-Лодж». Кому была на пользу вся эта афера?

Как позже выяснили чиновники министерства юстиции, провокатором конфликта был один из друзей Синатры – мафиози, который за большую плату рекламировал в Лас-Вегасе другого певца, Филса Макквайера. Мафиози выпросил у Филса Макквайера в качестве аванса приличную сумму, пообещав певцу заключение контракта на его концерты с администрацией отеля «Кал-Нева-Лодж» на весь летний сезон.

Именно этот друг Фрэнка за хорошую взятку уговорил официантку спровоцировать в баре в присутствии многих людей тот ужасный скандал. Но по неизвестным причинам это грязное уголовное дело не получило продолжения. Лишь спустя несколько месяцев стало известно, что официантка и ее муж работали в другом городе.

Ральф Салерно, старший офицер нью-йоркской полиции, правильнее иных авторов исторических произведений оценил итог жизни Фрэнка Синатры: «Убежден в том, что люди, знавшие Фрэнка Синатру, никогда не критиковали его и никогда не будут критиковать за то, что он знал президента страны, навещал Белый дом и в то же время был в близких отношениях с такими людьми, как Карло Гамбино или Аль Капоне. Может быть, кто-то в своих фантазиях сочинит сказки о том, что такого рода контакты с высокопоставленными лицами нашего общества и лидерами мафии покрыли черной тенью жизнь прекрасного певца Фрэнка Синатры? Может быть, есть такие люди. Ну и бог с ними. Их мнение выеденного яйца не стоит. Фрэнк Синатра никогда даже не пытался сыграть какую-либо грязную роль».

В 1971 году Фрэнк Синатра объявил, что уходит со сцены и желает жить в тишине и покое. Но тем не менее выступал с концертами. Один из них, вошедший в историю лучших концертов тех времен, состоялся в 1979 году. Синатра исполнил один из своих шедевров – песню «Нью-Йорк, Нью-Йорк», которую по сей день исполняют певцы разных поколений. Зал был полон. Аплодисменты без перерыва длились более десяти минут, сопровождаемые возгласами зрителей: «Еще! Еще! Фрэнк! Мы не прощаемся с тобой!»

Фрэнк Синатра был женат четыре раза. Первый раз он женился в феврале 1939 года на Нэнси Барбато. У них родилась дочь. Ее назвали Нэнси. Впоследствии она стала известной певицей. Затем родился Фрэнк Синатра-младший, который часто дирижировал оркестром на многих концертах своего отца. А их третьим ребенком была Тина, ставшая кинопродюсером.

Нэнси подала в суд прошение о разводе, в котором было сказано, что ее муж Фрэнк Синатра имеет любовные отношения с одной из известных актрис Голливуда, что было правдой. Суд поддержал прошение Нэнси, расторгнув их брак.

В 1951 году Фрэнк Синатра женился на той самой актрисе – Аве Гарднер. Но спустя шесть лет они разошлись, однако на этот раз по инициативе Фрэнка. Потом он женился на другой актрисе, Миа Фэрроу. К тому времени ему исполнился пятьдесят один год, а ей шел двадцать первый. Они вместе не прожили даже года. Через десять лет Фрэнк Синатра влюбился в Барбару Маркс, с которой прожил до последнего дня своей жизни.

Фрэнк Синатра скончался от сердечного приступа в 1998 году в возрасте восьмидесяти трех лет. Гражданская панихида состоялась в католической церкви с участием известного кардинала Роджера Махони. Фрэнк Синатра был похоронен в его родном городе Хобокен, штат Нью-Джерси, в семейном склепе.

«Патриарх мафии»

Во всех исторических изданиях Карло Гамбино описывался как человек строгого характера. И в то же время авторы этих публикаций отзывались о нем как о самом выдающемся персонаже нового поколения мафии, не похожего на своих предшественников. В своих изданиях они утверждали, что Карло Гамбино был очень вежлив и мягок в общении не только со своими детьми и женой Катериной, но и со своими подчиненными, и даже с посторонними людьми, с которыми ему приходилось случайно встречаться. В одной из своих публикаций Николас Гейдж писал, что Карло Гамбино всегда сохранял дружеский, мягкий тон, даже когда с пистолетом в кармане вымогал деньги у очередного клиента. И даже когда с улыбкой на лице отдавал приказ своим подчиненным: «Делаешь свое дело – или смерть».

Его внешняя мягкость оказала положительное влияние на взаимоотношения лидеров пяти криминальных семейств, находившихся в составе мафии Карло Гамбино. В отличие от лидеров аналогичных уголовных банд не только нью-йоркских кланов, но и других городов пятерка Карло Гамбино жила в мире, без кровопролитий, убийств и зависти друг к другу по случаю больших доходов. «Гамбино руководил своими солдатами спокойно и уравновешенно. Это стимулировало интересы каждого члена мафии в их нелегальном бизнесе. И каждый зарабатывал хорошие деньги, невзирая на то, сколько долларов оказалось в чужом кармане» – так высказался один из юристов, обслуживавший мафию Карло Гамбино более пяти лет подряд, в своем интервью Николасу Гейджу, опубликованному в 1971 году в газете «Нью-Йорк таймс».

По признанию историков и сведениям архивных материалов агентуры ФБР, мафия Карло Гамбино считалась не только самой богатой в списке всех банд, но и самой многочисленной. Ее отряды действовали не только в городах штатов Нью-Йорк, Нью-Джерси и Коннектикут, расположенных неподалеку друг от друга, но и в таких отдаленных городах, как Чикаго, Филадельфия, Бостон, Новый Орлеан, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Майами и даже в Гаване, где успешно процветали карточные игры в созданном посланцами Карло Гамбино казино.

И, кроме того, мафия Карло Гамбино не прерывала дружеских отношений с гангстерами «Коза Ностра», орудовавшими на его родине, в городах Сицилии. Контрабандисты прославленного мафиози годами регулярно поставляли наркотики из США в Италию.

Важным источником доходов мафии Карло Гамбино являлось ее сотрудничество с лидерами крупнейшей в Нью-Йорке профсоюзной организации, именовавшейся в те годы Ассоциацией строительных рабочих, в которой состояли тысячи тружеников строительных компаний. Карло Гамбино, прозванный лидерами профсоюза «патриархом мафии», в феврале 1965 года стал даже одним из собственников Ассоциации строительных рабочих. Как и его коллеги по профсоюзу, он имел право «вето» при дележе денежных средств. Этот профсоюз приносил ему лично миллионы долларов.

В копилку его мафии также регулярно поступала доля от «налога» по подписанному секретному договору о рэкете. Он требовал выплаты рэкетирам в годовом исчислении сотни тысяч долларов. Правда, в самом начале своей карьеры Дон Карло порвал связь с профсоюзом и даже запретил всем членам своей мафии вступать в любые деловые отношения с любыми профсоюзами.

Командный состав мафии Дона Карло состоял из профессионалов, досконально разбиравшихся в уголовном праве и тонкостях наркобизнеса, рэкета, банковских афер, жульничества в карточных играх в ночных клубах и казино, а также легко устранявших неугодных личностей. По сведениям министерства юстиции США, переданным в конгресс для рассмотрения задач борьбы с организованной преступностью в конце 60-х годов прошлого века, в командном составе мафии Дона Карло числилось тридцать семь капитанов, иначе говоря, командиров отрядов, специализировавшихся в разных криминальных сферах. Среди них были брат владельца Джозеф Гамбино и шурин Пол Кастелано. Их заработки по тем временам казались несбыточными даже для богатеев, годовой доход равнялся не менее 500 тысячам долларов. Рядовые солдаты довольствовались тридцатитысячным годовым заработком.