Текст книги "Кровавая осень"

3

Колеса кареты стучали по неровной дороге. Адамат ехал на фронт, чтобы арестовать генерала Кеть. Он сидел на задней скамье экипажа и смотрел в окно на поля Южного Адро. Пшеница уже вызрела, и спелые колосья клонились к земле, нежно шелестя на ветру. Эта умиротворяющая картина заставила инспектора вспомнить о семье: о жене и детях, оставшихся дома, и о старшем сыне, проданном кезанским работорговцам.

Это могло плохо кончиться.

«Нет, – поправил себя Адамат, – это должно плохо кончиться».

У какого сумасшедшего хватило бы ума попытаться арестовать генерала во время войны? Правительство в растерянности – фактически его сейчас просто нет, – и оставалось лишь удивляться, что местные суды продолжают работать. Рассмотрение крупных дел приостановили сразу после казни Манхоуча, и только в итоге долгих уговоров и обещаний Рикард Тумблар, глава Временного комитета, выдал ордер на арест генерала Кеть. Двух судей заставили подписать ордер, и Адамат горячо надеялся, что этого будет достаточно.

Возница прикрикнул на лошадей, и карета резко остановилась, так что Адамата качнуло вперед. За одним окном пшеничные поля и холмы плавно переходили в отроги Горелой гряды, чьи вершины виднелись далеко впереди. В другом – открывался вид на бескрайние просторы Адроанского озера, раскинувшегося к юго-востоку.

– Почему мы стоим? – очнулась от дремоты Нила, спутница Адамата.

Эта девятнадцатилетняя девушка с вьющимися каштановыми волосами и прелестным лицом могла бы очаровать даже королевский двор. Адамата удивило, что она простая прачка. И он до сих пор не понял, зачем она отправилась в эту поездку, но Избранный Борбадор настоял на своем.

– Что случилось? – окликнул возницу инспектор, открыв дверь.

– Сержант велел остановиться.

Адамат убрал голову обратно в салон. Почему сержант Олдрич отдал такое распоряжение? До позиций адроанской армии оставалось ехать еще больше суток.

Экипаж резко дернулся с места, но вскоре встал опять, получив приказ пропустить идущий сзади транспорт. Мимо прогрохотала почтовая карета, а вслед за ней – три фургона с припасами для армии.

– Что-то не так, – произнес Адамат.

Нила протерла сонные глаза и толкнула в бок мужчину, дремавшего у нее на плече:

– Бо!

Избранный Борбадор, единственный уцелевший член Королевского совета Манхоуча, вздрогнул, но тут же привалился к стенке экипажа и снова захрапел.

– Бо! – повторила Нила и шлепнула его по щеке.

– А? Что?

Бо выпрямился, его тонкие пальцы замелькали в воздухе. Он несколько раз моргнул, прогоняя сон, и медленно опустил руки.

– Кровавая бездна! Если бы я не снял перчатки, вас обоих уже не было бы в живых, девочка!

– Ясно, но вы же их сняли, – ответила Нила и добавила: – Нас остановили.

Бо провел рукой по рыжим волосам и натянул белые перчатки с древними рунами.

– Почему?

– Непонятно, – сказал Адамат. – Пойду посмотрю, в чем дело.

Он вылез из экипажа, радуясь возможности отдохнуть от компании Избранного. С помощью магии Бо мог в долю секунды уничтожить самого Адамата, сержанта Олдрича и всех его солдат. Инспектор видел, как Избранный свернул шею палачу Манхоуча, просто щелкнув пальцами. При всем своем обаянии, Бо оставался хладнокровным убийцей. Адамат оглянулся на окно кареты и, слегка ссутулившись, побрел туда, где о чем-то переговаривались между собой сержант и его команда.

– Инспектор, – кивнул ему Олдрич. – А где Избранный?

– Лучше называйте его судьей, – попросил Адамат.

Олдрич насмешливо фыркнул:

– Хорошо. Так где наш законник? Тут творится что-то странное.

– Да?

– Сразу за этим подъемом стоят войска.

У Адамата екнуло сердце. Войска? Значит, кезанцы все-таки прорвали фронт и теперь движутся к Адопесту?

– Адроанские войска, – уточнил Олдрич.

Облегчение Адамата было недолгим.

– Что они здесь делают? Они должны быть в Сарковом ущелье. Неужели кезанцы оттеснили их так далеко?

– Что случилось?

Бо подошел к ним, держа руки за спиной. Адамат снова подумал о том, насколько тот молод – вероятно, немногим старше двадцати лет. Тридцати уж точно нет. Однако, несмотря на молодость, у Избранного были глубокие морщины на лбу и глаза старика.

Адамат многозначительно посмотрел на перчатки Бо:

– Не забыли, что вы теперь судья?

– Я неловко себя чувствую без перчаток, – объяснил Бо, хрустнув костяшками пальцев. – Кроме того, меня никто не увидит. До армейских позиций еще далеко.

Олдрич кивнул на поднимавшуюся в гору дорогу:

– Не совсем так.

– Пойдемте со мной, – сказал Бо подошедшей Ниле и отправился вверх по склону туда, где расположились адроанские солдаты.

Олдрич посмотрел ему вслед.

– Я не доверяю им, – признался он, когда Бо с Нилой отошли так далеко, что не могли его услышать.

– Придется доверять, – ответил Адамат.

– Почему? Фельдмаршал Тамас всегда обходился без помощи Избранных.

– Тамас – пороховой маг, – напомнил Адамат. – А мы с вами не имеем такого преимущества. Бо – наш запасной вариант. Если что-то не заладится – если генерал Кеть откажется поехать с нами в Адопест и предстать перед судом, – тогда Бо поможет нам выпутаться из любой передряги.

Олдрич обеими руками потер виски:

– Бездна, не могу понять, как вы уговорили меня участвовать в этом деле.

– Вы ведь хотите справедливости, разве не так? Хотите, чтобы мы победили в войне?

– Да.

– Тогда мы должны арестовать генерала Кеть.

Нила и Бо вернулись не в лучшем настроении. Девушка хмурилась, а Избранный глубоко задумался.

– Что вы скажете об этом? – поинтересовался Бо у Олдрича. – Лагерь адроанской армии должен находиться сейчас на десятки миль южнее.

– Всякое может быть, – ответил сержант. – Возможно, это раненые. Или пополнение. Или наших парней все-таки разбили, и теперь они отступают.

Бо поскреб подбородок и снял перчатки.

– Сейчас середина дня. Если бы наши войска разбили, они бежали бы в Адопест без остановки. Не знаю, что все это значит, но здесь явно что-то не так. В этом лагере приблизительно шесть бригад. Слишком много для пополнения, но слишком мало для всей армии.

– Нужно выяснить, что происходит, – решил Адамат.

– Зачем? – удивился Бо. – Мы и так все поймем, когда попадем в лагерь. А нам в любом случае придется через него проехать. Если я собираюсь спасти Таниэля – бездна, я даже не знаю, жив ли он еще! – и если вы хотите, чтобы я помог вам спасти сына, мы должны двигаться дальше.

Бо направился к карете, а Нила осталась, поглядывая то на Адамата, то на Олдрича.

– Если дела пойдут худо, он поможет нам? – спросил у нее сержант.

Нила оглянулась на Бо:

– Думаю, да.

– Думаете?

– Но он точно так же может огнем проложить себе дорогу сквозь целую армию, а нас оставить в беде.

– А сами-то вы кто? – задал новый вопрос Олдрич.

– Секретарь Бо, то есть судьи.

– А раньше кем были?

– Прачкой.

– Ах вот как.

Они вернулись в карету и поехали дальше по склону холма. От картины, открывшейся на вершине, у Адамата захватило дух. Вокруг раскинулось целое море белых палаток. Сверху лагерь адроанской армии напоминал муравейник, тысячи солдат и обозной прислуги занимались повседневными делами.

Проехав еще милю, экипаж снова остановился возле лагерного пикета.

– Пополнение? – услышал Адамат женский голос.

– Что? – переспросил Олдрич. – А, нет. Мы сопровождаем судью по приказу Временного комитета.

– Судью? Что ему здесь надо?

– Понятия не имею. Мое дело – привезти его в лагерь и сопроводить в Генеральный штаб.

Бо прислонился ухом к окну кареты, чтобы лучше слышать разговор. Он снова натянул перчатки, но опустил руки, чтобы снаружи их не было видно. Кончики его пальцев слегка подрагивали.

– Проезжайте, – равнодушным тоном сказала караульная. – Только дело может оказаться сложней, чем вы думаете.

Олдрич тяжко вздохнул:

– А что стряслось на этот раз?

– Э-э, ну, значит…

Караульная закашлялась, и Адамат не разобрал, что она говорила дальше. Сидевшая напротив Нила сосредоточенно прислушивалась к разговору.

Когда караульная закончила рассказ, сержант присвистнул.

– Спасибо, что предупредили.

Через мгновение карета снова загрохотала колесами по дороге. Адамат вполголоса выругался.

– Что там произошло? – обратился он к Бо. – Вы что-нибудь поняли?

Вместо ответа Избранный оглянулся на Нилу:

– Вы слушали так, как я учил?

– Да. – Нила разгладила юбку и мрачно уставилась в окно. – Похоже на то, что генерала Кеть обвинили в предательстве, – объяснила девушка Адамату. – И она покинула лагерь, прихватив с собой три бригады. Адроанская армия раскололась на две части, начинается гражданская война.

Генеральный штаб занимал реквизированный у хозяина каменный дом в миле от дороги. Вокруг расположился лагерь адроанской армии – шести ее бригад. Ряды белых солдатских палаток кольцами окружали дом, но установлены они были с удивительной небрежностью.

Бо и Адамату пришлось целых три часа ждать в экипаже, прежде чем их наконец пропустили в лагерь. Дежурный офицер объявил, что весь Генеральный штаб ужасно занят и может уделить им не больше пяти минут.

В доме была всего одна комната с небольшим камином и двумя аккуратными койками возле стены. Посреди комнаты стоял стол, одна ножка которого оказалась заметно короче других. Никаких стульев. На столе лежали карты, придавленные по углам пистолетами. Адамат лишь мельком взглянул на них, надеясь на свою феноменальную память, чтобы потом на досуге обдумать увиденное.

– Инспектор Адамат.

Он узнал генерала Хиланску, чей портрет висел когда-то в галерее королевского дворца. Это был не очень высокий мужчина, чрезмерно располневший после того, как еще в молодости потерял руку в сражении. Сорокалетний Хиланска прославился во время Гурланской кампании, где командовал артиллерией. Молва относила его к числу тех, кому Тамас полностью доверял.

Адамат кивнул, подошел к Хиланске и пожал его уцелевшую руку.

– Это судья Маттас, – представил он Бо. – Мы прибыли по неотложному делу из Адопеста.

Бо снял шляпу и отвесил генералу низкий поклон, но тот удостоил его лишь мимолетным взглядом.

– Вот что я хочу вам сказать, – начал Хиланска. – Вы должны понимать, что идет война. Мне пришлось отправить назад десятки гонцов из Адро, поскольку у меня попросту нет времени на внутренние дрязги. Вас пропустили сюда лишь потому, что мне известно об особом разрешении, которое вы получили от фельдмаршала Тамаса незадолго до его смерти. Надеюсь, вы приехали сообщить мне о чем-то важном. Боюсь, я не совсем понял объяснения сержанта Олдрича. Не могли бы вы…

Бо быстро шагнул вперед, не дав Адамату возможности ответить.

– Конечно, генерал. – Он вытащил из сумки на плече пачку документов и нашел среди них ордер с печатью, подписанный Рикардом Тумбларом и судьями из Адопеста. – Прошу прощения, но мы не могли объяснить вашим людям все подробности этого дела, поскольку оно весьма деликатно. Как вы сами можете убедиться, мы имеем предписание арестовать генерала Кеть и ее сестру, майора Доравир.

Хиланска принял документ из рук Бо, просмотрел и вернул обратно.

– В Адопесте не осведомлены о нашей ситуации? – спросил он.

– Какой ситуации?

– За последние две недели я отослал в столицу несколько гонцов. Вам должно быть известно…

– Нам ничего не известно, сэр, – ответил Адамат.

– В армии раскол. Генерал Кеть покинула наш лагерь вместе с тремя бригадами, находившимися под ее командой.

Хотя Нила и говорила Адамату то же самое, он все равно не смог скрыть искреннее удивление.

– Как? Почему?

– Кеть обвинила меня в измене, – сказал Хиланска. – Заявила, будто бы я вступил в сговор с врагом, а когда остальные члены Генерального штаба встали на мою сторону, покинула лагерь со всеми своими людьми.

При этих словах Бо замер, а руки его метнулись к карманам за перчатками.

– Она как-то обосновала свои обвинения? Предъявила доказательства?

– Разумеется, нет! – Хиланска схватил трость и поднялся на ноги. – Она сослалась на рапорт какого-то пехотинца, который видел, как я разговаривал с вражеским посыльным.

– Это правда?

Адамат предупреждающе взглянул на Бо, но было поздно – тот уже оскорбил генерала своими подозрениями.

– Разумеется, нет, – раздраженно повторил Хиланска. – Это сказал один землерыл, бывший каторжник из Горного дозора. Натуральный подонок. Поверить ему, а не мне… – Он сокрушенно покачал головой. – Мы с Кеть много лет знаем друг друга. Никогда особенно не дружили, но и врагами тоже не были. Я и представить себе не мог, что она способна поверить такой бездоказательной клевете. Если только… – Он снова взял у Бо ордер на арест и быстро пробежался глазами по листу. – Если она не хотела замести следы.

Адамат переглянулся с Бо.

– Мы пришли к такому же выводу, после того как она отдала под трибунал Таниэля Два Выстрела. Таниэль послал Рикарду Тумблару сообщение с просьбой внимательно изучить счета генерала Кеть – так мы и вышли на ее след.

– Сын Тамаса? Значит, он оказался куда умней, чем она думала. Ужасно жаль.

Бо подошел к Хиланске, засунув руку в карман:

– Чего именно жаль?

– Таниэль попал в плен к кезанцам, – объяснил генерал. – Его привязали к столбу и подняли над лагерем, как военный трофей.

– Не может быть.

Бо с трудом сглотнул и вытащил пустую руку из кармана.

– Это видела вся наша армия. Говорят, он хотел убить самого Кресимира. – Хиланска снова покачал головой. – Мальчик вырос у меня на глазах. Хорошо еще, что Тамас не дожил до этого дня.

Адамат внимательно наблюдал за генералом: как тот теребил здоровой рукой пустой левый рукав мундира и беспокойно обводил взглядом комнату. Несомненно, генерал сказал правду, но не всю.

К сожалению, инспектор не видел способа узнать, что именно скрывает Хиланска.

– Он погиб? – спросил Бо.

– Он провисел на столбе только один день. Потом кезанцы сняли его – наверняка уже мертвого.

Адамат оглянулся на смертельно побледневшего Бо. Избранный часто, прерывисто дышал и несколько раз моргнул, словно что-то попало ему в глаз. Инспектор подошел и сочувственно коснулся его плеча, но Бо отмахнулся и выскочил из комнаты.

– Что с ним? – Хиланска удивленно посмотрел ему вслед. – Он был знаком с Таниэлем?

– Не могу сказать, – спокойно ответил Адамат. – Знаю только, что он не любит разговоров о смерти.

– Понятно.

Обветренное лицо генерала нахмурилось. Он задумчиво пожевал губу.

– Скажите, сэр, – задал новый вопрос Адамат, стараясь отвлечь Хиланску от мыслей о странном поведении Бо, – вы уже придумали, как преодолеть этот раскол и защитить страну от кезанцев?

Если Таниэль действительно погиб, то положение сильно усложняется. Бо мог отказаться теперь от обещания спасти сына Адамата, и тогда инспектор останется один на один со своими проблемами. Тем не менее Адамат чувствовал, что должен сделать все от него зависящее, чтобы снова объединить армию.

Хиланска подошел к столу, смахнул с карты значки, отмечавшие положение бригад, и принялся неловко сворачивать ее одной рукой.

– Не думаю, инспектор, что обязан обсуждать с вами вопросы стратегии.

– Стратегии? Вы готовитесь к бою?

Адроанцы будут сражаться друг с другом? Враг и так имеет подавляющий перевес, и если дойдет до междоусобицы, это означает приговор для всей страны. Удивительно, что кезанцы до сих пор не воспользовались ситуацией. Мысли Адамата заметались, он никак не мог определить, что для него сейчас важней.

– Нет, разумеется. Мы делаем все от нас зависящее, чтобы уладить дело миром. Когда ваш судья справится с нервами, попросите его показать мне все бумаги, какие у него есть. Возможно, с их помощью я смогу переубедить сторонников Кеть, доказать им, что она просто пытается скрыть собственные преступления. Во всяком случае, мои люди еще раз убедятся, что правда на нашей стороне.

– Непременно, сэр, – согласился Адамат. – Но кезанцы…

– Мы держим все под контролем, – перебил его Хиланска. – Можете об этом не беспокоиться. Возвращайтесь в Адопест и передайте комитету, что мы ликвидируем раскол и отразим наступление кезанцев, а после вернемся, чтобы разобраться с бруданцами.

В первый раз с начала разговора Хиланска упомянул о том, что город захвачен чужеземцами. Адамат хотел было спросить, что он думает по этому поводу, но генерал махнул рукой, показывая, что разговор окончен, и отвернулся.

Бо сидел на грязной земле возле дома, прислонившись спиной к каменной стене. Адамат подхватил его под локти:

– Идемте.

– Оставьте меня.

– Идемте, – повторил инспектор настойчивым шепотом, поднял Бо и отвел подальше от любопытных взглядов караульных. – Нам нужно закончить работу.

Бо вырвался из его рук:

– Пропади оно все пропадом. Вы же слышали: Таниэль погиб.

– Успокойтесь! Возможно, он все-таки жив.

Бо вздрогнул, как от удара:

– Что вы хотите сказать?

На мгновение Адамат ощутил вину за то, что подарил Бо обманчивую надежду.

– Рано предаваться отчаянию, сначала нужно хотя бы проверить слова Хилански. Возможно, Таниэль все еще в плену у кезанцев, или ему удалось сбежать, или…

Он замолчал, почувствовав на себе подозрительный взгляд Бо.

– Откуда такой оптимизм? Вам ведь выгодней считать Таниэля погибшим, чтобы поскорей отправиться на поиски сына. Или вы боитесь, что я откажусь от своего обещания?

Адамат действительно этого боялся.

– Что-то меня насторожило в нашем разговоре с Хиланской. Карта на его столе. – Инспектор мысленно восстановил увиденную картину и тщательно обдумал ее, прежде чем продолжить. – Мой военный опыт ограничивается учебой в академии, но готов поставить все свои сбережения на то, что Хиланска планирует зажать бригады Кеть между кезанцами и своей армией.

– Это кажется разумным решением, – заметил Бо.

– Но не в том случае, когда хочешь снова объединить армию, как уверял меня сам генерал.

Избранный пожал плечами и угрюмо уставился вдаль.

– Бо! – окликнул его Адамат. – Бо!

Он схватил Избранного за отвороты сюртука и повернул лицом к себе. Бо вырвался и отошел в сторону. Инспектор догнал его и хлестнул ладонью по лицу.

Мороз пробежал по спине у Адамата. Великая бездна, он только что ударил Избранного! Что теперь будет?

– Возьмите себя в руки, – сказал он, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Бо открыл рот от удивления и уже приготовился натянуть перчатки.

– Я убивал людей и за меньшие проступки.

– Правда?

– По крайней мере, мог бы. Но другие Избранные точно убивали. У вас есть несколько секунд, чтобы объяснить, зачем вы это сделали.

– Потому что нам нужно закончить работу. Мы здесь не только ради Таниэля. Но и ради своих родных, друзей, ради всей страны.

– Инспектор, вы так и не поняли, почему я сюда приехал? Потому что Таниэль – мой единственный друг. Единственный родной человек. Обычно Избранные не позволяют себе такой роскоши, и будь я проклят, если эта страна значит для меня больше, чем другие.

Адамат с облегчением вздохнул, убедившись, что Бо не собирается убивать его прямо сейчас.

– Если Хиланска устроит резню, – прошептал он, – мои дети станут кезанскими рабами. Я готов на все, лишь бы не допустить этого. Если для спасения детей нужно помочь вам отыскать вашего друга – значит так тому и быть. Вы должны успокоиться и попытаться выяснить что-нибудь о Таниэле. А я тем временем прослежу за Хиланской.

Бо несколько раз моргнул, резко выдохнул и понемногу начал приходить в себя.

– Вы забыли про наемников.

Поворот разговора оказался настолько неожиданным, что Адамат не сразу уловил суть. Ну конечно же! «Крылья Адома», наемная армия на службе у Адро, послала на фронт несколько своих бригад. Инспектор снова мысленно представил карту Хилански, разыскивая на ней эмблему наемников – нимб с золотыми крыльями. Вот она, в верхнем углу.

– Их лагерь находится в десяти милях отсюда. Вероятно, они стараются не вмешиваться во внутренние раздоры.

– Весьма мудро.

Бо криво усмехнулся и положил перчатки обратно в карман.

– Начинайте поиски. Выясните хоть что-нибудь, и как можно быстрей. Иначе мне придется поговорить с Хиланской на свой лад.

– С вами все в порядке?

– Щека еще немного побаливает.

– Я имел в виду известия о Таниэле.

Бо поморщился, словно проглотил что-то кислое.

– Минутная слабость, не более того. Со мной все хорошо. И вот еще что, Адамат…

– Да?

– Если вы еще раз дотронетесь до меня хотя бы пальцем, я вас наизнанку выверну.

4

Нила ждала Бо и Адамата возле кареты.

Ниже по склону через лагерь пробивался небольшой ручей, сотни сапог превратили его берега в непролазную грязь. Нила задумчиво проследила, как прачка набрала полное ведро мутной воды и отнесла к костру, возле которого на лавке грудой лежали солдатские мундиры. Женщина вылила воду в большой котел, утерла грязной рукой пот с лица и села в сторонке, дожидаясь, когда вода закипит.

Если бы не события последних месяцев, Нила могла бы оказаться на ее месте. Девушка посмотрела на свои руки. Раньше кожа на них была грубой и потрескавшейся, разъеденной мылом и щелоком, которыми прачки пользуются при стирке. Сейчас они выглядели удивительно гладкими, и Бо уверял, что для них найдется более достойное применение.

Избранная. Нила до сих пор не могла поверить в это: даже после долгих упражнений, даже после того, как видела огонь, вырывающийся из ее пальцев. Избранные обладали огромной силой и знанием. Они повелевали стихиями и приводили в дрожь целые армии. Нелепо было бы вообразить, что простая безродная прачка может внезапно обрести такое могущество.

Кроме того, Нила невольно чувствовала себя обманутой. Если бы она знала об этом раньше, то могла бы использовать дремлющую в ней силу, чтобы сбежать от Ветаса или помочь роялистам. Нила сжала кулаки и почувствовала тепло с внутренней стороны ладоней – бело-голубой язычок пламени затанцевал между пальцами. Девушка покачала головой и оглянулась, проверяя, не наблюдает ли за ней кто-нибудь. Она мысленно приказала огню угаснуть и спрятала руки за спину.

Ей вспомнилась Розаль – Избранная, сражавшаяся на стороне роялистов. Может быть, Розаль ощутила скрытую в девушке силу, но предпочла не говорить об этом? Или она привязалась к Ниле по другой причине? А если Нила сама когда-нибудь станет такой – старой, мудрой и могущественной? Будут ли другие чувствовать себя неуютно рядом с ней, как она сама рядом с Розаль?

– Рисара!

Девушка очнулась от глубокой задумчивости и не сразу вспомнила, что именно это имя ей выбрали для роли секретаря Бо. Который, в свою очередь, изображал судью. Она обернулась и увидела Избранного, идущего к ней через лагерь. В его походке чувствовалась торопливость, насторожившая Нилу.

– Вы нашли Таниэля?

– Нет. – Бо взял ее за руку и увел за карету, где их разговор трудней было бы подслушать. – Генерал Хиланска говорит, что Таниэль погиб.

Он произнес это с таким ледяным бесстрастием, что Нила отшатнулась. С того момента, как Бо взял под покровительство ее с Жакобом, он постоянно вспоминал о Таниэле, называл своим единственным другом. Вот уже несколько месяцев Избранный разыскивал его с неистовым упорством, внушавшим Ниле невольное уважение. А теперь? Временами Бо становился отстраненным, даже холодным, но таким, как сейчас…

– Но это еще не конец? – спросила Нила.

– Мы должны все проверить. Адамат считает, что Таниэль мог остаться в живых и нам не следует принимать слова Хилански за истину.

Нила начала догадываться, что Бо вовсе не бесстрастен – он потрясен.

– Где мы остановимся?

– Генерал отослал нас, но я не уеду отсюда, не убедившись в смерти Таниэля. Я должен найти его труп, или могилу, или еще что-нибудь более весомое, чем слова. Если понадобится, отправлюсь даже в кезанский лагерь. Адамат уже начал расспрашивать солдат: не подтвердит ли кто рассказ Хилански. Я собираюсь сделать то же самое. – Он замолчал и внимательно посмотрел на Нилу. – Это может оказаться опасным. Если Хиланска узнает, кто я такой на самом деле, то немедленно прикажет убить меня. А заодно и вас, и Адамата, и Олдрича со всеми его солдатами.

– Только за то, что вы назвались судьей?

Уголки рта Бо на мгновение поднялись в улыбке, которая тут же погасла.

– Я не шучу. Хиланска не любит Избранных и не доверяет им. Он скрытный человек и, когда увидит, что мы что-то разнюхиваем, станет подозревать нас еще сильней. Он такой же, как Тамас, – всегда делает лишь то, что считает нужным. Даже если это требует гибели множества людей.

– Вы сказали это так, будто одобряете его.

– Одобряю и поэтому не позволю ему узнать, кто я такой. Или кто вы такая, раз уж на то пошло.

Бо посмотрел на руки Нилы и надолго замолчал. Он уже объяснял ей, что Избранные не способны прикоснуться к Иному без покрытых защитными рунами перчаток. Только боги могут сделать это и не сгореть заживо.

За исключением, вероятно, самой Нилы. Ведь она вовсе не бог.

Она не сомневалась, что Бо немедленно отправит ее обратно в Адопест, стоит ей лишь попросить об этом. Нила могла бы воспользоваться этим шансом. Забрала бы Жакоба, спряталась бы в укромном месте и спокойно прожила бы на те деньги, которые Бо ей оставил. Могла бы. Но если она сейчас уедет, то никогда не научится управлять открывшейся в ней силой. Никогда не встретит такого терпеливого, заботливого и честного Избранного, как Бо. И не сможет отплатить ему за ту доброту, с которой он отнесся к ней самой и к Жакобу.

– Чем я могу вам помочь? – произнесла она.

Нила зашла в небольшой сарай, сложенный из камней и бревен: по словам одного солдата, когда-то здесь была конюшня.

Крыша сарая почти полностью обвалилась, а дверь заменял кусок воловьей кожи, но квартирмейстера Двенадцатой бригады это, похоже, не смущало. Все свободное место на покрытом соломой полу занимали деревянные ящики с припасами и пороховые бочонки. Бо велел Ниле расспрашивать всех подряд о Таниэле Два Выстрела. Указания были довольно-таки расплывчатые, но Бо никак не отреагировал на протесты девушки, предоставив ей самой решать, как это сделать. Похоже, он не имел ни малейшего понятия о том, как руководить другими людьми.

Она не знала, как подступиться к солдатам, как говорить с ними об убитых товарищах. Это было слишком жестоко. Поэтому Нила решила действовать иначе. Несмотря на все те ужасы, что она пережила в плену у лорда Ветаса, он преподал ей и немало ценных уроков. Например, о пользе подробных отчетов и о том, как эти отчеты могут навредить тем, кто их составил.

Полог из воловьей кожи приподнялся, и в сарай стремительно вошла худощавая женщина приблизительно пятидесяти лет, со значком квартирмейстера на воротнике мундира. Ее седые волосы были собраны в узел на затылке.

– Чем могу помочь вам, моя милая? – спросила она, беспечно плюхнувшись на пороховой бочонок.

– Меня зовут Рисара, – представилась Нила, разглаживая юбку. – Я секретарь судьи Маттаса из Адопеста. Мне необходимо взглянуть на учетные записи бригады.

– Хорошо, – равнодушно хмыкнула женщина. – Я только спрошу разрешения у генерала Хилански.

Нила положила на колени небольшой кожаный портфель, раскрыла его и вытащила толстую пачку документов. Взяла верхний листок и протянула квартирмейстеру.

– Это предписание, дающее мне право доступа к любым отчетам, с какими я пожелаю ознакомиться. Полагаете, у генерала мало забот, чтобы возиться еще и с этим?

Квартирмейстер дважды внимательно прочитала бумагу. Нила старалась ничем не выдать волнения. Документ был составлен по всем правилам, но Бо предупредил ее, что армия не подчиняется приказам гражданских чиновников – хоть фальшивым, хоть подлинным.

– Все в порядке, – сказала наконец квартирмейстер, возвращая предписание Ниле. – Что именно вы хотели бы посмотреть?

Нила с трудом скрыла удивление. А также тот факт, что она сама не знает, какие именно документы ей нужны. Что может вывести ее на след Таниэля? Чем он занимался до того момента, когда возник слух о его смерти?

– Дайте мне копии всех заявок на снабжение за последние два месяца.

– Всех? – Квартирмейстер непроизвольно отшатнулась, сидя на пороховом бочонке. – Это же несколько сотен страниц.

– Тогда вызовите писаря. Я подожду.

Недовольно ворча, квартирмейстер принялась рыться в ящиках в углу. Нила ждала с самым терпеливым выражением лица, на которое только была способна. Лорд Ветас заставлял ее выполнять много разных поручений – не всегда законных, – и она быстро усвоила: если вести себя так, словно ты находишься здесь по праву, большинство людей поверит, что так оно и есть.

– Вам понадобится еще что-нибудь? – спросила квартирмейстер, перебирая груды документов. – Не хотелось бы повторять это снова.

– У вас есть личные рапорты офицеров?

Квартирмейстер подняла пачку пожелтевшей бумаги, толщиной в руку.

– Для этого вам понадобится переговорить с адъютантом генерала.

– Хорошо. – Нила приняла у нее документы и начала просматривать. – Вы не делаете копий?

– Все заявки пишутся в трех экземплярах. Поэтому не все из них подписаны. Я делаю копии только тогда, когда есть свободное время. Вы ищете что-то конкретное?

Нила на мгновение засомневалась. Если прямо сказать, что она ищет, могут возникнуть подозрения. Но ее слишком пугала перспектива просматривать все эти груды.

– Вы не знаете, делал ли какие-нибудь заявки капитан Таниэль Два Выстрела?

– Делал. – Квартирмейстер почесала в затылке, вспоминая. – Думаю, их было несколько десятков. Не могу назвать вам точные даты, но все заявки пороховых магов должны быть помечены буквами «П. М.».

– Благодарю, вы очень мне помогли. Если не возражаете, я просмотрю бумаги прямо здесь.

Квартирмейстер пожала костлявыми плечами:

– Так даже лучше. Прошу прощения, но я ненадолго отлучусь. Мне нужно отлить.

Нила осталась одна с пачкой документов. Вскоре стало ясно, насколько четко велись записи. Каждый бланк был разграфлен на несколько колонок: имя, дата, содержание заявки и отметка об ее выполнении. Почерк оказался разным, – вероятно, несколько квартирмейстеров заполняли бланки по очереди. Наконец Нила нашла первую пометку «П. М.». Таниэль запрашивал дополнительный запас пороха, но ему отказали – трудно сказать, по какой причине.

Нила успела отыскать еще пять заявок порохового мага, а потом услышала за спиной голос квартирмейстера:

– Вот она!

Девушка раздраженно обернулась и увидела, что выход из сарая закрывают два дюжих солдата в темно-синих адроанских мундирах с красными галунами и в высоких шлемах из медвежьей шкуры. Гренадеры.

– Прошу вас пройти с нами, госпожа, – сказал один.

У Нилы сердце ушло в пятки.

– Что-то случилось?

– Прошу вас, госпожа, – повторил гренадер и обеспокоенно оглянулся. – И не нужно поднимать шум.

У Нилы не было особого выбора. Разве что закричать, но вряд ли Бо услышит ее. А даже если и услышит – что он сможет сделать? Учитывая цель их приезда, трудно ожидать от кого-либо в лагере дружеского отношения.

– Хорошо, я только соберу бумаги.

Нила обвязала пачку заявок веревкой, засунула в портфель и вышла из сарая.