Текст книги "ЛеБрон, INC. Спортсмен, который заработал миллиард"

Несмотря на некоторые претензии друг к другу, Гудвин и ЛеБрон все-таки смогли сохранить в целом позитивные отношения после своего расставания. Какими бы ни были их мелкие разногласия, они относились больше к бизнесу. Однако в одном Гудвин был прав. Если заключение будущих рекламных контрактов ЛеБрон мог доверить Картеру, то ведение своей баскетбольной карьеры – нет, для этого ему был нужен сертифицированный агент. Первое продление контракта с «Кэвс» было возможно уже через год. В конечном итоге он нанял своим агентом Роуза, стародавнего партнера Уэсли. Уэсли давал ему дельные советы и обеспечивал связями, но он тоже был бизнесменом. И именно он закрыл эту сделку.

Когда известия о больших переменах стали достоянием публики, реакция на них последовала очень жесткая, и ее лишь усугублял тот факт, что ни ЛеБрон, ни сам Картер, казалось, не имели внятной стратегии и не могли объяснить прессе свои дальнейшие планы. Оказываясь под давлением, они просили дать им несколько месяцев, по истечении которых обещали дать объяснение своим планам. Такая позиция была вполне разумной, но она не защищала их от публичного осуждения в краткосрочной перспективе. Рабочее название их совместного предприятия, Four Horsemen Management, тоже не встретило одобрения у критиков. Оно открыло настоящий сезон охоты на них в СМИ. Пресса распекала ЛеБрона на все лады, критикуя его за это решение жестче, чем за любой проступок, совершенный им на площадке за годы карьеры.

Не способствовал благосклонности публики и тот факт, что годом ранее на канале HBO состоялась премьера сериала Entourage, рассказывавшего историю восходящей голливудской звезды и трех его друзей и наглядно показывавшего все их ошибки, совершенные в попытках выстроить свои карьеры вокруг его успеха. Шоу стало настоящим хитом. А заголовки газет, сравнивавшие Четырех всадников с персонажами сериала, рождались словно сами собой (позже ЛеБрон снялся в эпизодической роли в одном из эпизодов Entourage, замкнув круг этих сравнений). Вполне возможно, что здесь вступал в дело и расовый подтекст: многие белые журналисты и комментаторы старшего возраста осуждали саму мысль о том, что четверо молодых чернокожих мужчин могут управлять столь деликатным бизнесом. Но было и много вполне обоснованных комментариев, ставивших под сомнение адекватность решения.

В одной из критических колонок была строчка, которую четверо друзей потом с содроганием вспоминали еще долгие годы. Она гласила: «Через несколько лет, когда ЛеБрону потребуется операция на колене, он доверит ее своему сантехнику». И еще много всего в таком духе.

Однако нашлось и несколько авторитетных голосов в поддержку друзей. Один из них принадлежал Сонни Ваккаро. Ушедший из Adidas и теперь работавший на Reebok Ваккаро охотно отвечал на просьбы об интервью, в которых высказывался в защиту и поддержку Картера. Аналогичным образом поступили и некоторые другие руководящие лица, имевшие опыт работы с ним. Что бы там ни писала о нем пресса, на тех людей, которым довелось познакомиться с Картером лично, он производил хорошее впечатление. Ему не нравилось вести дела по утрам – все знали, что он любит поспать подольше, – и он не всегда приезжал на встречи вовремя. Это выдавало в нем молодость. Но когда наступало время обсуждать сделки, Картер последовательно показывал себя вдумчивым и осторожным переговорщиком. Он не стремился поразить людей ради сиюминутного одобрения с их стороны. Он чаще говорил «нет», чем «да», даже в ситуациях, когда имел шанс положить какие-то деньги себе в карман. Одного этого было бы достаточно для того, чтобы доказать, что он не имеет отношения к плохим клише о друзьях и бизнесе, но такие детали редко всплывали в публичном пространстве.

Когда ЛеБрон учился в старшей школе и сталкивался с критикой каких-то своих решений, у него не возникало с этим трудностей, потому что он мыслил на перспективу. Отчасти причиной его ухода от Гудвина стало ощущение стагнации: он знал, что может заключать спонсорские контракты и рекламировать разную продукцию, но он хотел большего, хотел расширить свои горизонты. Даже в двадцатилетнем возрасте он понимал, что для расширения собственной империи ему нужно выходить из зоны комфорта.

«Я знал, что должен расти в деловом отношении, – говорил ЛеБрон. – Так почему бы не позволить парням расти вместе со мной? Мы же видим все ошибки друг друга. Так давайте все вместе засядем в окопы».

После нескольких месяцев планирования группа озвучила новое название для своего агентства: LRMR Marketing. Название было составлено из первых букв имен участников (ЛеБрон, Рэнди, Маверик и Рич), а кроме того, у компании появился крутой логотип и стильный веб-сайт с впечатляющим текстовым наполнением. У компании все так же не было клиентов, помимо ЛеБрона, но ей хотя бы удалось четко выразить свое видение и получить толику уважения за это. Если бы этот фундамент был готов к тому моменту, как они совершили бегство от Гудвина, вполне вероятно, что это сильно смягчило бы его последствия. Но это тоже стало частью процесса обучения. Они открыли офис в Кливленде и принялись за работу.

Но в их распоряжении была не только броская вывеска, у них был план действий. Он был настолько же сложным, насколько и смелым. И они были всерьез настроены претворить его в жизнь.

Глава пятая. Польза неудачи

Предупреждающие знаки были развешены повсюду: на дверях, над скамейками и даже внутри раздевалок. Агентам вход на территорию запрещен; она была намеренно превращена в безопасную зону, доступную только любителям. Маверик Картер, уже вполне полноценный рекламный агент, комфортно восседал под одним из этих предупреждающих знаков, наблюдая со своего места за тренировочными схватками, проходившими на Rhodes Arena Университета Акрона.

Арену едва ли можно назвать впечатляющей. Это устаревшее многофункциональное здание начисто лишено шарма или гламура. Но для ЛеБрона Джеймса это в каком-то смысле дом. Он отыграл здесь множество баскетбольных матчей в годы учебы в школе – его популярность выталкивала его команду из тесных стен их маленького школьного спортзала в свет. Кит Дамброт, первый тренер ЛеБрона в старшей школе, позже тренировал в Акроне на протяжении тринадцати лет и всегда обеспечивал ЛеБрону полный доступ к арене.

На протяжении ряда лет в конце 2000-х годов Nike каждый июль занимал здание арены для проведения там мероприятий, объединенных вывеской LeBron James Skills Academy. В 2006-м Nike прекратил проведение своего флагманского мероприятия для элитных игроков-старшеклассников, All-American Camp, которое на протяжении многих лет проводил в Индианаполисе каждое лето. Замена этому ивенту пришла в виде лагеря, выстроенного вокруг имени ЛеБрона. В результате летний лагерь превратился в первоклассную ярмарку для вербовщиков, став ключевым элементом в планах ЛеБрона и Картера по превращению их общей компании в важного игрока в агентском бизнесе и сфере представления интересов игроков.

Nike пригласил ведущих игроков из аффилированных с ним команд AAU, а также тех, кто ярко проявил себя в качестве ролевиков в лагерях по всей стране. Но здесь крылся и другой подтекст, добавлявший мероприятию статусности. Многих сильнейших игроков страны на уровне колледжей тоже пригласили поучаствовать в качестве «советников» для баскетболистов-старшеклассников. В результате в этом университетском спортзале в Огайо собрались десятки подающих надежды игроков, как уровня старшей школы, так и университетского уровня, и все они оказались под одной крышей на мероприятии, которое вел ЛеБрон.

Все это поспособствовало установлению в лагере очень волнующей и конкурентной атмосферы. После упражнений и спаррингов звезды колледжей сбрасывали свои маски «советников» и начинали играть друг с другом в тренировочных матчах. Иногда к ним присоединялись сильнейшие игроки-школьники. Потом, когда наступало подходящее время, в игру вступал ЛеБрон, против которого выходили лучшие игроки лагеря. Ни при каких других обстоятельствах такие тренировочные матчи были бы невозможны, а потому они хорошо отпечатались в памяти участников.

В 2009 году игрок из Университета Ксавье по имени Джордан Кроуфорд сделал роскошный данк через защищавшегося против него ЛеБрона. Для Кроуфорда, которого в следующем году задрафтовали в первом же раунде, это был очень крутой момент. Известным он стал после того, как Линн Мерритт попросил съемочную группу, работавшую в лагере, видеозапись эпизода. Могло показаться, что таким образом Nike пытается защитить ЛеБрона от унижения. Но ничего такого в этом моменте не было; все равно в сети всплыла другая видеозапись, и люди смогли насладиться ярким и очень памятным эпизодом с участием Кроуфорда.

В один год в ростере игроков старшей школы оказались будущие участники Матча всех звезд Демар Дерозан и Демаркус Казинс, а также будущий новичок года Тайрик Эванс. А в рядах «советников» из колледжей оказались будущие профессионалы Тай Лоусон, Уэсли Мэттьюз и братья-близнецы Брук и Робин Лопесы. В другой год в числе советников оказались будущие звезды Клэй Томпсон, Кемба Уокер и Чандлер Парсонс, а одним из приехавших в лагерь школьников был будущий первый номер драфта Энтони Дэвис. В следующие годы через лагерь прошли десятки других игроков, ставших впоследствии звездами колледжей и участниками драфта NBA.

Само мероприятие было организовано по высшему разряду и включало первоклассный банкет, во время которого ЛеБрон мог еще ближе познакомиться с молодыми баскетболистами. Иногда встречи с ними носили более приватный характер и проходили у ЛеБрона дома. К концу недели ему часто удавалось установить отношения кое с кем из ведущих игроков. К моменту их выхода на драфт он мог видеться с некоторыми из них два, а то и три раза. Все это было частью работы огромной машины Nike по вербовке сильнейших из молодых игроков и установлению с ними первых деловых контактов с прицелом на дальнейшее сотрудничество с компанией уже в статусе профессионалов.

Но также это мероприятие было частью многоступенчатого плана, в реализации которого были замешаны ЛеБрон, Картер, Мерритт и даже Уэсли. По правде говоря, план был весьма хитроумным. Группа использовала близость молодых игроков к ЛеБрону в качестве рычага воздействия: его статус одного из лучших игроков лиги открывал ей доступ к игрокам на первоначальном этапе. Само собой, что такая деятельность не слишком укладывалась в правила, ведь ЛеБрон, по сути, управлял собственной маркетинговой фирмой, что делало его де-факто агентом, получавшим свободный доступ к лучшим игрокам на уровне школ и колледжей. Регламент NCAA порой бывает очень размытым, а местами совершенно нелепым, но даже в этом бесконечном лабиринте ограничений не нашлось четких предписаний, под действие которых попадала бы такая ситуация. Поэтому ЛеБрон и LRMR Marketing попросту игнорировали его, а NCAA смотрела на это сквозь пальцы.

Многочисленные агенты идут на всевозможные ухищрения, чтобы установить взаимоотношения с молодыми баскетболистами. Существует целая культура «гонцов», снабжающих информацией агентов и финансистов, так же зачастую замазанных в этом процессе. В 2018 году в федеральном суде слушалось дело против бывшего сотрудника Adidas, который пользовался своими знакомствами с тренерами колледжей, чтобы оказывать влияние на ведущих молодых баскетболистов, предопределяя то, в каком учебном заведении они в итоге окажутся. В том случае под ударом оказался Университет Луисвилла, хотя целый ряд других заведений был также замечен в подобном «зондировании». Таковы реалии баскетбольного мира, мира, в котором ЛеБрону предстояло прокладывать себе путь и учиться. LRMR, Nike и Уэсли работали сообща, чтобы подобраться поближе к спортсменам-любителям, и если смотреть на эту работу через призму правил NCAA, определяющих, что плохо, а что хорошо, станет ясно, что это была далеко не самая «чистая» деятельность. Но таков реальный мир, и все это понимали.

В идеальном сценарии все должно было бы складываться так: Nike выискивает перспективного игрока и приглашает его в свой элитный тренировочный лагерь. Там с игроком знакомится ЛеБрон. Впоследствии игрок становится профессионалом, выбирает LRMR в качестве своих представителей на рекламном рынке, нанимает Леона Роуза на роль своего агента и подписывает с Nike спонсорский контракт. Плюс есть еще одна участвующая сторона – Уэсли. В идеале игрок должен был после лагеря отправиться к Джону Калипари или какому-нибудь другому университетскому тренеру, с которым у Уэсли были связи. Однако именно с Калипари Уэсли общался теснее всего. Милт Вагнер, друг детства Уэсли, присоединился к тренерскому штабу Калипари в Университете Мемфиса как раз тогда, когда туда на год пришел Даджуан Вагнер, и эта договоренность стала одним из многих взаимовыгодных соглашений, устроенных Уэсли за долгие годы своих партнерских отношений с разными людьми и организациями.

Уэсли приложил руку и к переходу Тайрика Эванса – тот, как и сам Уэсли, был родом из Филадельфии – в Мемфис под крыло Калипари и подписанию им контракта с Nike. Так же поступил и другой «племянник» Уэсли, Крис Дуглас-Робертс. Он тоже отметился участием в LeBron Skills Academy, а затем отправился в Мемфис и нанял Роуза в качестве своего агента. Уэсли очевидным образом снабжал игроками Калипари, но делал это за кулисами и с такой харизмой и таким магнетизмом, что казалось, будто всем на это плевать. В какой-то момент New York Times написала, что Джим Делэйни, комиссар конференции Big Ten и бывший инспектор NCAA, связался с Уэсли и намекнул ему, что будет очень рад, если тот начнет отправлять своих весьма ценных подопечных в школы, входящие в Big Ten. Учитывая запредельные уровни лицемерия внутри NCAA, подобные вещи не кажутся удивительными. В конечном счете было ясно одно: Уэсли чем мог помогал молодым ребятам не сбиться с курса в мутных водах этого мира и извлечь из него как можно больше выгод.

Пока вся эта операция с лагерем набирала обороты, в поле зрения нашей компании попал особо примечательный персонаж: одаренный, мускулистый и очень скоростной защитник из Чикаго по имени Деррик Роуз. В то время он был ярчайшим талантом, которого хотели заполучить все – Nike, Уэсли и Калипари. LRMR тоже с удовольствием присоединилась бы к ним. Брат Деррика, Реджи Роуз, всячески старался оградить его от любого влияния извне, держа его подальше от «гонцов» агентов и даже тренеров колледжей. Но Уэсли удалось к нему подобраться – все благодаря знакомству с Майклом Джорданом, добавлявшим ему авторитета в Чикаго. Разумеется, Деррик оказался в Мемфисе и под руководством Калипари привел команду к 38 победам в сезоне, завершившемся обиднейшим поражением в битве за титул NCAA 2008 года. Все эти результаты были позже отменены из-за мухлежа с оценками Роуза при сдаче SAT (Академического оценочного теста), который, как оказалось, загадочным образом сдал за него в Детройте кто-то другой – по крайней мере, так решила NCAA.

Nike обеспечила Реджи Роуза прекрасной работой в Чикаго – его поставили во главе баскетбольной программы для начинающих. И вновь не обошлось без «волшебства» Уэсли. Роуз блестяще проявил себя под началом Калипари и уверенно двигался к тому, чтобы стать первым пиком на драфте. По счастливому стечению обстоятельств право первого пика досталось команде из его родного города, «Чикаго Буллз», с которой он и подписал контракт, позже добавив к нему и спонсорский контракт с обувным брендом на восьмизначную сумму. Неудивительно, что вокруг Роуза было столько суеты и даже откровенного шулерства в процессе его «вербовки» – он действительно был особенным талантом.

Но вскоре история получила иное развитие, чем предполагал изначальный сценарий. Деррик Роуз не стал выбирать Леона Роуза в качестве своего агента; вместо этого он нанял Арна Теллема. Сотрудничества с Nike тоже не получилось; он подписал внушительный контракт с Adidas и вскоре стал лицом баскетбольного направления компании. Реджи Роуз заключил с Adidas договор на шестизначную сумму на оказание фирме консалтинговых услуг, по условиям которого Adidas также обязывался субсидировать семейную команду Роузов из Чикаго в AAU. Стоит ли говорить, что Роуз также отказался сотрудничать с LRMR в сфере маркетинга?

Эта неудача стала откатом сразу на нескольких фронтах. LRMR ждал непростой старт. Картеру все же удалось заключить для ЛеБрона несколько контрактов. Один из них – с производителем газонокосилок Cub Cadet, кливлендской компанией, являвшейся крупнейшим спонсором «Кэвс». Сделка тянула на несколько миллионов долларов, но не шла ни в какое сравнение с теми контрактами, которые заключал Гудвин. Более внушительный пакт о партнерстве был достигнут с Microsoft, одним из крупнейших мировых брендов. Первыми его проявлениями стали эпизодическая роль ЛеБрона в телевизионной рекламе новой операционной системы компании, Vista, и веб-сайт, разработанный специально для детей. О запуске веб-сайта было с помпой объявлено в общественном центре Лас-Вегаса во время Уик-энда всех звезд 2007 года. Это был первый случай сотрудничества Microsoft с игроком NBA, и поначалу казалось, что этот контракт с инновационной компанией – именно то, на что рассчитывали Картер и ЛеБрон, когда только учреждали свою компанию.

Однако партнерство оказалось неудачным и вскоре было прекращено. Топ-менеджер Microsoft, устроивший эту сделку, покинул компанию, и Microsoft не стала продлевать контракт по прошествии всего двух лет. За этот период LRMR подписала двух новых клиентов, но ни один из них не был игроком NBA. Первым стал Тед Джинн-младший, уайд-ресивер из NFL, а вторым Майк Флинт, пятидесятидевятилетний мужчина, игравший за команду колледжа по американскому футболу в западном Техасе ровно один сезон и попавший благодаря своей игре на первые полосы газет. Джинн так и не получил существенного предложения о рекламном контракте; заключить такую сделку с не-звездным игроком NFL было очень трудно. На Флинта у LRMR были большие планы, в том числе съемки фильма. Но фильма так и не случилось, и в итоге Картер сумел выбить для него лишь контракт на написание книги. ЛеБрон написал к ней предисловие.

Были проблемы и с теми контрактами, которые уже были заключены ранее, включая и контракт с Nike. Продукция под именем ЛеБрона показывала себя не лучшим образом; рост ее продаж шел медленнее, чем рассчитывала компания. Долгое время Nike развивал бренд ЛеБрона силами лишь горстки сотрудников, хотя в 2007 году компания все же расширила штат после того, как ЛеБрон сотворил громкую сенсацию, сумев неожиданно для всех дотащить «Кэвс» до финальной серии NBA. По ходу той кампании «Кливленд» сумел одолеть «Пистонс» в захватывающей серии финала конференции: в пятой игре тогда случился овертайм, в котором ЛеБрону удалось набрать 29 очков из 30 последних, набранных «Кэвс» в матче.

Но уже к 2008 году Тинкер Хэтфилд, легендарный дизайнер обуви Nike, прекратил сотрудничество с ЛеБроном, так как, по его собственным словам, устал иметь дело с окружением игрока. Хэтфилд был ведущим дизайнером обувной линейки ЛеБрона, но в итоге перешел на другие проекты: в частности, занимался дизайном обуви под брендом Кобе Брайанта и разработкой продуктов для Jordan Brand.

«Мне не нравится работать с окружением ЛеБрона, – сказал Хэтфилд в 2010 году на одном из рекламных мероприятий в обувном магазине. – Слишком много людей, слишком много идей, слишком много мнений».

На другом мероприятии, состоявшемся через несколько месяцев, Хэтфилд сказал, что дизайн именной продукции ЛеБрона «несколько пострадал» и не показал себя «так же успешно, как продукты Кобе».

«Работая с Кобе, ты имеешь дело с ним и еще одним парнем. Оба заходят в комнату, и сразу становится ясно: у него есть четкие идеи, он очень продвинуто и умно мыслит, он понимает, что ему нужно, знает, в чем ему нужно прибавить, чтобы стать более сильным игроком, – говорил Хэтфилд. – ЛеБрон отличный парень, он мне очень нравится, но когда он заходит в комнату, его сопровождают еще человек восемь других ребят, и каждый из них что-то говорит. В этом кроется одна из причин, по которой продукция под именем ЛеБрона, несмотря на ее добротный уровень, не вдохновляет меня так, как вещи Кобе или то, что мы делаем с брендом Jordan».

Творческие разногласия – обычное дело в бизнесе по производству обуви, и у ЛеБрона тоже были свои взлеты и падения в отношениях с Nike. В один год во время своей ежегодной встречи с дизайнерами в Орегоне ЛеБрон выразил свое неудовлетворение уровнем продукции, которую для него делала компания; Фил Найт, присутствовавший на встрече, сделал выговор некоторым своим сотрудникам от лица ЛеБрона. В другой год ЛеБрон был настолько разочарован качеством именной модели своих кроссовок, что по ходу сезона перестал ее носить, вернувшись к более старой и более удобной версии. Но хватало и удачных лет, когда ЛеБрон приходил в восторг от дизайна кроссовок и их особой расцветки, разработанной специально для него, как это было в случае с моделью, выпущенной к Рождеству.

Тем не менее в 2009 году случилось два события, посуливших ЛеБрону и компании скорый прогресс в бизнесе. Creative Artists Agency, голливудский гигант в сфере поиска и продвижения молодых талантов, решил выйти на рынок спортивных агентств. Для начала CAA приобрела ряд более мелких компаний, чтобы обзавестись клиентской базой в крупнейших видах спорта. Одной из этих компаний стала фирма Леона Роуза, работавшая с NBA, – ее переход в руки CAA связал бизнес ЛеБрона с крупным брендом. Со временем агентом CAA стал и Уэсли, взявшийся представлять интересы тренеров. Одним из первых его клиентов, что неудивительно, стал Калипари.

Другим масштабным событием стало назначение Калипари на должность тренера баскетбольной команды Университета Кентукки, в одночасье превратившее его в одного из самых влиятельных тренеров в мире баскетбола. Нахождение Калипари у руля одной из крупнейших баскетбольных программ страны открывало перед ЛеБроном и его друзьями огромные возможности. Он, не теряя времени зря, принялся извлекать выгоду из сложившейся ситуации.

ЛеБрон принял приглашение выступить с речью перед игроками Кентукки перед стартом первого сезона Калипари во главе команды, а заодно получил шанс восстановить связь с парочкой бывших участников своего тренировочного лагеря: Казинсом и суперталантливым первокурсником из Северной Каролины по имени Джон Уолл. С уходом Роуза в команду NBA «Буллз» Уолл стал его сменщиком как на позиции разыгрывающего защитника в команде Калипари, так и в статусе новой «следующей звезды» лиги, подписанием которой были одержимы все агенты. Казинс, которого тоже ожидали увидеть в числе первых пиков драфта, отставал от Уолла совсем немного. Но именно у Уолла, настоящего демона скорости, были наилучшие шансы заключить крупный контракт с обувной компанией, а значит, и принести своим агентам миллионы долларов комиссионных. После того, как Роуз ускользнул из рук ЛеБрона и Nike, они удвоили свои усилия в стремлении заполучить того, в ком ожидали увидеть следующего первого номера на драфте.

ЛеБрон принялся нахваливать Уолла в СМИ и приходить на игры в экипировке команды Кентукки. Он даже слетал в Лексингтон в январе того года, чтобы лично понаблюдать за тем, как «Уайлдкэтс» одерживают победу над «Вандербильтом», и во время тайм-аута заводил толпу болельщиков, призывая болеть за хозяев. После матча он навестил Калипари и команду в раздевалке. Для стороннего наблюдателя такие действия могли показаться очень странными. ЛеБрон много лет тесно ассоциировался с баскетбольной программой штата Огайо. В 2007-м «Бакайс» стали первой школой, надевшей униформу от Nike с именным логотипом ЛеБрона. Команда Государственного университета Огайо по-прежнему выступала в его именных кроссовках, выходя в них на каждую игру университетского сезона 2009/10.

Однако вот он, ЛеБрон, танцует у площадки в Кентукки в бело-голубом облачении. Он приехал туда поддержать Калипари, с которым сдружился через Уэсли. Но главным поводом для визита был Уолл. ЛеБрон надеялся, что Уолл станет ярким молодым спортсменом в рядах клиентов его маркетинговой фирмы. Что же до Калипари, то и ему эта ситуация была на руку: переходы Роуза и Уолла в NBA первыми пиками драфта и их последующие крупные спонсорские контракты лишь укрепляли его репутацию, суля ему и Университету Кентукки приход новых сильных старшеклассников со всей страны. А там их уже поджидали Nike и Уэсли.

Уолл провел отличный сезон, набирая в среднем по 17 очков и делая по семь ассистов за игру, и это выступая в команде, полной будущих игроков NBA, таких как Казинс, Эрик Бледсо, Патрик Паттерсон и Дэниел Ортон. «Уайлдкэтс» прошли сезон с показателями в 35–3 и проиграли лишь в Elite Eight. Как и в случае с Роузом, Уолл выходил на драфт под первым номером. И, как и в случае с Роузом, ЛеБрон, его друзья и бизнес-партнеры вновь оказались в тотальном пролете. Уолл отказался от услуг ЛеБрона и LRMR, и вместо них нанял агента Дэна Фигана. Также он отклонил предложение Nike, подписав пятилетний контракт с Reebok на $25 млн.

Много лет спустя Картер скажет мне, что одной из самых больших его ошибок было стремление угнаться за другими элитными спортсменами, такими как Уолл. И не потому, что он не умел приводить в компанию больших звезд – Картеру удалось какое-то время вести дела квотербека NFL Джонни Мэнзила, он даже помог ему заключить контракт с Nike на семизначную сумму до того, как карьера Мэнзила пошла под откос по причине его излишней любви к вечеринкам, – а потому что это было пустой тратой времени. Картеру приходилось биться на каждом этапе в процессе устройства этих сделок для больших звезд. Сначала ему нужно было убедить клиента в том, что он может заключить крупный контракт не только для ЛеБрона. В то время деловой репутации у Картера толком и не было. Другая проблема заключалась в том, что спортсмены, которых Картер пытался вербовать, не были уверены, что будут для компании приоритетом. Как может ЛеБрон не быть первым в списке на получение новых деловых возможностей? Эти игроки обожали ЛеБрона и получали удовольствие от отношений с ним, но когда наступало время принимать столь важное решение, участие в деле Картера виделось им недостатком, а не преимуществом.

В качестве маркетингового агентства, представляющего интересы спортсменов, LRMR оказалась провалом. Но к тому времени, как Уолл сделал свой выбор по части агентских услуг и решил, чьи кроссовки будет носить, ЛеБрон, Картер и Рич Пол уже начали разворот к другим идеям.