Текст книги "Пламенный вихрь"

Мэри смерила ее неодобрительным взглядом, потом задрала свой классический нос:

– Нет, пожалуй.

Сторм так разозлилась, что готова была шипеть и плеваться. Когда брюнетка снова повернулась к своей подруге и хотела удалиться, Сторм наступила на подол ее платья. Раздался громкий треск, и платье разодралось под лайковой туфелькой Сторм. Брюнетка в ужасе повернулась.

– О, тысяча извинений, – невинно произнесла Сторм. – И как это могло случиться?

– Вы сделали это нарочно! – воскликнула Мэри.

– Конечно же нет, – сладко пропела Сторм. – Ничего особенного, взгляните сами.

На глаза брюнетки навернулись слезы, а Сторм наклонилась и приподняла неровно оторванный подол.

– Не трогайте, – протестующе выкрикнула Мэри.

– Ладно. – Сторм отпустила подол и выпрямилась так резко, что толкнула плечом руку Мэри, державшую бокал с шампанским, – вино залило всю ее юбку. Мэри взвизгнула.

– Ах, какая же вы неловкая, – сказала Сторм.

– Это вы устроили!

– Я видела, – согласилась блондинка. – Она сделала это нарочно!

– Она порвала мне платье и облила меня шампанским, – взвыла Мэри. К этому времени они уже привлекли к себе немалое внимание.

– Позвольте принести вам еще шампанского, – заботливо предложила Сторм.

– Сторм, – одновременно воскликнули Пол и Марей, бросаясь к ней.

– Она испортила мое платье! – вопила брюнетка. – Эта потаскушка нарочно испортила мое платье!

Сторм вышла из себя.

– Я готова ее убить, – свирепо пробормотала она, прежде чем заметила, что кто-то стоит сзади.

– По-моему, вы уже достаточно преуспели, – усмехаясь, сказал Бретт.

Сторм залилась краской.

– Сторм, наверное, нам лучше поехать домой, – спокойно, но твердо сказал Пол, беря ее за руку.

– Только после того, как я разберусь с этой маленькой мерзавкой, – сказала Сторм. Собравшаяся толпа ахнула. – Я потеряла сознание потому, что корсет был слишком затянут. И я не была в саду наедине с двумя джентльменами, там была еще Леанна Сен-Клер, Да, я сняла туфли, но все остальное было на месте. Вам повезло, что со мной нет револьвера, не то, видит Бог, я бы…

– Я думаю, уже все всё поняли, – прервал ее Бретт, еле сдерживая смех.

Пол крепче сжал ее руку.

– Я уверен, что завтра Мэри заедет к нам принести извинения, и в этом случае Сторм тоже охотно извинится за свои необдуманные действия. Простите, Бен, – сказал он хозяину дома.

Бен Холден едва мог скрыть свое огорчение:

– О, конечно, это ничего, все в порядке… – Он глуповато улыбнулся.

Сторм все еще была в ярости.

– Я не стану извиняться перед этой зловредной…

– Сторм, попрощайся, – прервал ее Пол.

Чувствуя, что заслужила выговор, она сделала как ей было сказано, остро ощущая присутствие стоявшего рядом Бретта. По его темным глазам, в которых плясали смешинки, было видно, что он считал происшедшее самым забавным из всего, что он когда-либо видел. Так что, прежде чем последовать за кузеном, она бросила на Бретта самый злобный взгляд, на какой только была способна. Она не была в этом уверена, но ей показалось, когда она выходила из дверей, что она слышит его смех.

– Кто это?

Бретт глянул в бледное, потрясенное лицо Элизабет – он совсем позабыл о ней.

– Сторм Брэг. Кузина Пола Лангдона.

– Это немыслимо – то, что она сделала! И как она выражается!

– Хотите шампанского? – прервал он ее. Что на него нашло, что он взялся сопровождать Элизабет Бедфорд к Холденам? Но ответ был уже известен: Сторм.

Отходя за шампанским для Элизабет, он улыбнулся. Он видел все, что произошло, – в сущности, он весь вечер с трудом удерживался от того, чтобы не следить за каждым движением Сторм. Окруженная поклонниками, восхищенными поклонниками, не обращая на него внимания, – может, она старалась вызвать его ревность? Не то чтобы ей это удалось. С чего бы ему ревновать этого маленького сорванца? Совершенно не с чего. Ни малейшего основания.

Знала ли она, что Ли отчаянный бабник? И что у Роберта, хотя он и безупречного происхождения, нет ни гроша за душой? Явно неподходящий поклонник, Все же его раздражало их восторженное внимание. Неужели она действительно флиртовала с ними? Конечно нет. Она понятия не имела, как флиртовать. В итоге он был вынужден подойти к ним, все разузнать. И выяснил, что она вовсе не флиртовала, а просто изложила им совершенно невероятную историю.

Сам он ни на мгновение не сомневался, что она обогнала группу команчских воинов. У большинства мужчин не хватило бы смелости, но глупая, храбрая, порывистая, великолепная Сторм это сделала… И он также нисколько не удивился, когда она порвала Мэри Атертон платье и облила ее шампанским. Несомненно, Мэри это заслужила, но Сторм нарушила неписаные правила поведения: леди не должна снисходить до того, чтобы даже признать, что о ней ходят сплетни. При этой мысли он усмехнулся. Уж Сторм точно не была леди.

Внезапно ему наскучил вечер. Она не простила ему вчерашний поцелуй, да он этого и не ожидал. Не стоило даже и размышлять об этом, он знал наверняка. Но пока его экипаж двигался к дому Бедфордов, чтобы отвезти Элизабет домой, и пока Элизабет болтала, он обнаружил, что старается вспомнить ощущение, запах и вкус Сторм, и ему хватило честности признать, что он всерьез увлечен ею. Какая бы из нее вышла любовница!

Он проводил Элизабет до дверей, отклонив ее приглашение зайти, склонился к ее руке и легонько поцеловал. Потом сразу повернул экипаж к дому своей любовницы.

Одри была крошечная, рыжеволосая и очень красивая. Она приветствовала его в соблазнительном полупрозрачном пеньюаре, отпустила горничную и страстным, дрожащим голосом спросила:

– Чем могу служить в такой поздний час, Бретт? Он грубо притянул ее к себе:

– Я думаю, ты сама знаешь, радость моя.

Его твердые и требовательные губы нашли ее рот, ладони поглаживали нежные, теплые изгибы ее тела. Он закрыл глаза. Лаская ее, он воображал, что это Сторм. Его возбуждение нарастало, и он уже почти переставал владеть собой. Даже потом, глубоко погружаясь в нее, он видел перед собой Сторм.

Это его не на шутку встревожило.

Глава 6

Низко склонясь к шее жеребца, Сторм пустила его полным галопом. Черная грива хлестала ее по щекам, слезы туманили глаза. Она гнала его быстрее и быстрее, зная, что все равно невозможно скакать настолько быстро или так долго, чтобы оставить все неприятности позади. Видит Бог, хуже просто не могло быть!

А может быть, будет и хуже, подумала она несколькими секундами позже, переводя Демона сначала на рысь, а потом на шаг. Особенно если Пол узнает, что она каталась одна.

Сторм это было безразлично. Она была сыта по горло тем, что ей следует и чего не следует делать. Все равно, что бы она ни делала – выходило плохо. Что за идиотское существование требовалось вести, чтобы быть леди, – затягиваться в корсет, ходить на высоких каблуках, одеваться, словно кукла, в платья с кружавчиками и быть вынужденной каждый вечер посещать одну бессмысленную вечеринку за другой. И что за нелепые правила! О большинстве вещей говорить не принято, леди никогда не должна принимать неподобающие заигрывания, ей не следует гулять в саду наедине с мужчиной дольше одной-двух минут, она не должна снимать туфли на людях и не должна, как бы ее ни оскорбляли, унижать себя, признавая, что эти оскорбления относятся к ней, а тем более отвечая на них.

Сторм знала, что кузен в ужасе от ее поведения. Он сам сказал ей об этом вчера вечером.

– Это не Техас, юная леди, – строго сказал он. – Твое поведение только все ухудшило.

– Это несправедливо, – с вызовом заявила Сторм. – Мужчина не стал бы терпеть подобные оскорбления!

– Но ты не мужчина.

Спорить с этим было трудно. Поэтому Сторм попробовала другую тактику:

– Но, Пол! Она говорила такое! Она намекала, что я целовалась с обоими…

– И твой язык, – покраснев, сказал Пол, – Боже праведный, Сторм! Ты разговариваешь как девушка из салуна!

Он явно не собирался выслушивать ее версию, и, как ни смешно, на глаза Сторм набежали слезы.

– Она получила по заслугам, – настаивала Сторм. – Никто не смеет так говорить обо мне!

– Иди наверх и все обдумай, – резко сказал Пол. – Уже поздно. Продолжим этот разговор завтра.

Ну вот, уже было завтра, и Сторм не хотела обсуждать происшедшее, не хотела оправдываться. Вдобавок ко всему она не могла понять, с какой стати молодая леди, совершенно ей не знакомая, могла распространять о ней такие грязные слухи. Как будто они были врагами. Сторм так углубилась в свои размышления, что сначала даже не поняла, что доехала до места, где они скакали с Бреттом наперегонки и где он ее поцеловал. Теперь, когда ее переполнили яркие, осязаемые воспоминания, она разволновалась еще больше: его ладони на ее спине, на ее талии; его губы на ее губах, твердые и нежные, потом грубые и жесткие…

Она повернула вороного, чтобы ехать обратно.

И в первый раз заметила троих всадников.

Они ехали вдоль берега и были еще довольно далеко, но Сторм мгновенно узнала их: еще раньше она видела их в городе. То, что они были здесь, направляясь в ее сторону, не могло быть простым совпадением. Она смутно вспомнила, что их лошади – ковбойские пони, и одеты они как ковбои. Как будто где-то поблизости есть одно-два ранчо. Внезапно Сторм почувствовала приступ страха. Хотя полной уверенности не было, но ей показалось, что эти люди преследуют ее.

Когда они рысью подъехали ближе, она разглядела, как взмылены их лошади, и теперь поняла наверняка, что они действительно преследовали ее. Ее охватил гнев, и она обрадовалась, что не забыла пристегнуть к бедру свой шестизарядник. Она на мгновение остановила вороного.

– Здрасьте, маленькая леди, – сказал первый всадник, высокий и долговязый.

Они рассредоточились на узкой песчаной полоске, и Сторм пришлось оставить мысль, что она сможет просто проскакать мимо них: если им нужна именно она, они с легкостью ее схватят.

– Не будете любезны пропустить меня? – сказала она.

– Конечно. – Лидер ухмыльнулся и насмешливо повел рукой.

Сторм знала, что они ее не пропустят. Плотно сжав губы, она развернула вороного и пустила его галопом. Им ни за что не поймать ее.

Но не успела она это подумать, как мужчины заорали, и она услышала хорошо знакомый свист лассо. Внезапно испуганная, она пригнулась, но тяжелая веревка опустилась ей на плечи и притянула руки к бокам. Ее с силой вырвало из седла, и она упала на спину, давясь песком.

– Попалась, – заорал один ковбой.

Выплевывая песок, Сторм подняла голову и увидела, что они стоят вокруг нее. Один из мужчин держал веревку с требуемым натяжением, не давая ей ослабнуть. Она поняла, что ей надо добраться до револьвера.

– Бог ты мой, до чего хорошенькая!

– Не горячись, – спешившись, сказал вожак. – Сначала я. – Глядя на нее, он ухмыльнулся.

Сторм с трудом, не пользуясь притянутыми к бокам руками, встала на колени и поднялась на ноги.

– Я не собираюсь бежать, – спокойно сказала она, – но мне больно от этой веревки.

Вожак схватил поводья вороного и отвел его в сторону, потом усмехнулся:

– Теперь она далеко не уйдет.

– Пожалуйста, снимите лассо, – попросила она.

– Ну как же это, вы вроде совсем не боитесь? – сказал он, подступая ближе. Сторм стояла совершенно неподвижно, вызывающе глядя ему в глаза. От смеси страха и гнева ее сердце бешено колотилось. Он протянул руку и дотронулся до ее щеки, и Сторм резко отдернула голову. Он усмехнулся, снова дотронулся до ее лица, потом скользнул ладонью по плечу к груди, обхватив грудь.

Сторм пыталась попятиться, но тугая веревка болезненно ограничивала ее движения. Ковбой ухмыльнулся, обхватил ладонями уже обе ее груди и стал потирать соски. Сторм изо всех сил ударила его коленом в пах.

Он со стоном рухнул на колени, прижимая руки к паху. Сторм резко рванулась вперед, чтобы ослабить веревку, и когда петля вокруг ее торса слегка ослабла, попыталась выскользнуть из нее. Но именно в этот момент мужчина, державший лассо, понял, что происходит, засмеялся и заставил свою лошадь отступить назад, отчего веревка натянулась. Он продолжал движение, и Сторм потянуло вперед, пока она не начала спотыкаться. Она упала ничком, и ее потащило по песку. Прозвучал выстрел.

Глаза Сторм были крепко сжаты, чтобы в них не попал песок, поэтому сначала она подумала, что это выстрелил один из преследователей. Потом она услышала голос, который не спутала бы ни с каким другим: – Только шевельнись, и тебе конец.

Бретт!

Задыхаясь, Сторм подняла голову. Неподалеку от нее Бретт сидел на лошади, повернувшись к двум из трех ковбоев. На его лице было выражение смертоносной ярости, и Сторм была напугана этим выражением даже больше, чем грозившей ей опасностью. В руке у него был небольшой с перламутровой рукоятью револьвер, выглядевший довольно безобидно. С той же уверенностью, с какой она знала, что все еще жива, Сторм поняла, что ковбои примут вызов Бретта. Так оно и вышло.

Они выхватили револьверы одновременно. Бретт хладнокровно выстрелил. Выстрелы последовали один за другим так быстро, что слились в один, и оба ковбоя упали с негромким криком. Бретт убрал револьвер в пиджак и с суровым видом повернулся к ней.

Сторм с трудом встала на колени, скидывая с себя веревку и выплевывая песок.

– Проклятие, – хрипло выговорила она. Она стерла песок с лица и увидела, как Бретт осмотрел двоих, прежде чем подойти к вожаку и разоружить его. – Они серьезно ранены? – спросила она.

Его лицо не изменило выражения.

– Они мертвы.

Она была ошеломлена.

– Вы не ранены? – холодно и отрывисто спросил он.

Тыльной стороной ладони она вытерла рот и поглядела на него снизу вверх, снова выплевывая песок. Он был совершенно разъярен, но явно не на нее.

– Нет, – сказала она. – Я бы с ними управилась. Я только собиралась вытащить свой кольт.

– Да, очень похоже, – сказал он с неприятным сарказмом. Он сделал два шага в ее сторону и встал, расставив ноги, глядя на нее сверху вниз. – Надо, чтобы кто-нибудь вколотил в вас немного здравого смысла.

В ней шевельнулось смутное предчувствие. Неуверенно она поднялась на ноги.

– Полагаю, мне следует поблагодарить вас, – смущенно проговорила она.

Он не ответил, и его взгляд оставался жестким. Она сделала шаг назад, высматривая Демона.

– Вы ослушались Пола, – вдруг сказал он, не меняя выражения. – Пол чересчур мягок. – Он шагнул к ней. Неожиданно испугавшись, она отпрянула.

– Мне требовалось подумать, – воскликнула она, ища глазами Демона.

– Наверняка вам было бы о чем подумать, лежа на спине и раздвинув ноги для этих трех джентльменов.

Вспыхнув, она ахнула и ускорила шаг. Он схватил ее за руку и рывком развернул к себе.

– Пустите! – воскликнула она.

Не успела она опомниться, как он рухнул на колени, увлекая ее за собой. На мгновение страх Сторм исчез. Она поняла, что он собирается обнять ее и поцеловать, и кровь закипела в ее жилах. Но тут, к ее невероятному изумлению, он опрокинул ее лицом вниз себе на колено, и она в совершенном ужасе поняла, что он вовсе не собирается ее целовать.

– Нет! – завопила она. Он ударил ее по ягодицам так сильно, что на глазах у нее выступили слезы. – Какой ублюдок!

– Возможно, – скрежетнул он зубами и снова ударил ее, потом еще и еще.

Было очень больно. Оленья кожа нисколько не защищала, не смягчая удары, а он старался ударить побольнее, и это ему удавалось. Она ни за что не заплачет. Она усердно моргала, сдерживая слезы, пока он вдруг не прекратил экзекуцию и не оттолкнул ее от себя, так что она встала на четвереньки.

– Никогда, – сказал он, – никогда больше не ездите одна. Вас могли изнасиловать – вас почти изнасиловали, – и только из-за вашей глупости два человека погибли.

Она его ненавидела. С яростным криком она набросилась на него. Никогда прежде она не пускала в ход ногти, считая это девчоночьим и смешным, но и в таком бешенстве она никогда еще не была. Он схватил ее за запястья, и она изо всех сил пнула его в голень. Он крепче сжал ее руки, зажав ее ногу своими бедрами.

– Я убью вас! – выкрикнула она, действительно в этот момент готовая его убить, и впилась зубами в его шею. Она прокусила кожу до крови. Он ахнул, оторвал ее от себя и завернул ей руки за спину, почти вывернув их из суставов, и она вскрикнула от боли, пытаясь вырваться, чтобы снова наброситься на него. Ее ноги все еще были зажаты между его ног, и неожиданно он схватил ее за косу у самого затылка, да так крепко, что ей показалось, он может снять с нее скальп, оттянул ей голову назад и поцеловал ее.

От поцелуя стало больно. Его губы были грубыми и жесткими, и она поняла – он хочет причинить ей боль, так же как она причинила боль ему. Но тело Сторм нетерпеливо отозвалось, и она приоткрыла рот, желая облегчить ему доступ к себе. Она забыла о сопротивлении. Он глубоко проник языком, и она крепче прижалась к нему, ощущая, как восхитительные, раскаленные добела потоки пронизывают все ее тело. Она потерлась животом о его горячую, твердую плоть, и в ней вспыхнула искра желания.

Он вдруг оттолкнул ее.

Она покачнулась, но не упала. Ее тело пронизывало такое множество волнующих, смутных чувств и ощущений, что она не в силах была в них разобраться и поддаться какому-то одному из них. Потом она заметила, что третий мужчина исчез.

– Бретт!

– Вижу, – хрипло сказал он. Но как будто это его нисколько не беспокоило. Он направился к лошадям, вскочил на серого и подвел ей Демона: – Залезайте.

Она вспомнила, что ненавидит его, что он отшлепал ее, а потом поцеловал. Очень кстати она совсем забыла свою собственную реакцию на его поцелуй – она затерялась среди волн обиды, унижения и гнева. Она уставилась на него с таким испепеляющим негодованием, какое только сумела выразить.

– Да, милая, – сказал он, – вас не зря назвали Сторм. Вы прямо-таки вихрем ворвались в Сан-Франциско.

Бретт делал ей больно, но Сторм ни за что не дала бы ему это понять. Он втянул ее за руку по ступеням и с плохо сдерживаемой свирепостью протащил через веранду в вестибюль. Сторм знала, что он все еще разъярен, но ведь и она тоже была в бешенстве.

Показался Барт, глаза которого совершенно округлились при виде того, что Бретт вошел таким необычным образом.

– Где Пол? – резко спросил Бретт.

– В столовой.

– Пустите меня, – сердито сказала Сторм.

– Помолчите, – хрипло приказал Бретт. – Говорить буду я.

– Благодарю вас, я сама могу сказать все, что надо, – огрызнулась она, зная, что в его изложении все будет выглядеть гораздо хуже. Он не упустит ни одной подробности,

– Заткнитесь, – коротко ответил он, и они вступили в столовую. Бретт отпустил ее только у самой двери.

Пол пил кофе, читая газету. Он поглядел на них в совершенном изумлении.

– Бретт! Что… что происходит? – Увидев, в каком состоянии одежда Сторм, он нахмурился. Сторм пыталась заговорить:

– Пол, я…

Бретт прервал ее, схватив за руку и сжимая так крепко, что, казалось, может ее сломать.

– Пол, боюсь, что вынужден сообщить вам неприятные новости.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал Пол, бросив на Сторм настороженный взгляд.

Бретт практически пихнул ее на стул рядом с кузеном, но сам остался стоять, предупреждающим жестом крепко сжимая ее плечо.

– Мы со Сторм ездили верхом, – сказал он, – как договорились вчера вечером. Мы ехали галопом, когда я почувствовал, что Кинг захромал. Я крикнул Сторм, чтобы она остановилась, но она не услышала. Во всяком случае, я остановился, и, конечно же, оказалось, что в подкову попал камешек.

Не веря своим ушам, Сторм вывернула шею и уставилась на него. Он не обращал на нее внимания.

– Когда я наконец догнал Сторм, ее окружили три типа, один из которых набросил на нее лассо. Само собой, дело дошло до пальбы. Два мертвеца, а третий удрал.

Сторм не могла этому поверить. Для чего он выдумал эту историю? Чтобы защитить ее? Но почему? В этом не было никакого смысла. Она не сводила с него глаз, но он глядел только на Пола, словно ее здесь не было.

– Слава Богу, что ты невредима, – воскликнул Пол. – Барт, вызови шерифа Эндрюса или кого-нибудь из его помощников. Спасибо, Бретт.

– Пустяки, – сказал Бретт, убирая руку с плеча Сторм. – Удачно, что я был рядом.

Сторм вспыхнула. Ирония относилась к ней, и она это прекрасно поняла. Ее переполняло чувство вины. Если бы Бретт рассказал правду, она бы стала защищать себя, как шипящая дикая кошка. Вместо этого он взял всю вину за происшедшее на себя. Этого она не могла понять. Никак не могла.

– Вы узнали кого-нибудь из них? – спросил Пол.

– Нет. И не узнал ни одного клейма, а их было три, все разные. Но я их запомнил.

– Сторм, милая, с тобой все в порядке? Сторм заставила себя посмотреть Полу в глаза:

– Да.

– Надеюсь, ты поблагодарила Бретта. Боже мой! Подумать только, опоздай он на несколько минут…

Сторм еще больше покраснела. Она знала, что могла бы сама управиться. Ну, во всяком случае, так она думала. Она уже, считай, вытащила револьвер. Ну почти вытащила. Может быть, и не управилась бы. Потом вспыхнуло горькое воспоминание о том, что Бретт зашел слишком далеко, когда решил сам наказать ее. Нет, она уж точно не была ему признательна.

– Я уже поблагодарила его, – проговорила она, не поднимая глаз от полотняной скатерти. – Можно я теперь пойду наверх?

– Конечно, – вставая, сказал Пол. – Если шериф захочет задать тебе какие-нибудь вопросы, а он наверняка захочет, я тебя позову.

Сторм, стараясь не встретиться глазами с напряженным взглядом обращенных к ней глаз Бретта, кивнула и направилась прочь из комнаты. Выходя, она услышала слова Пола:

– Нельзя ли нам это как-то скрыть? Не хватает еще одного скандала со Сторм.

– Боюсь, о двоих убитых наверняка будет говорить весь город, – мрачно сказал Бретт.

– Слава Богу, с ней были вы, – сказал Пол. – Подумать только, если бы это случилось, когда она каталась одна.

Сторм взбежала по лестнице, не желая больше ничего слышать. Она не хотела снова стать объектом сплетен, но с упавшим сердцем поняла, что от нее это не зависит. И зачем только она приехала на Запад! Внезапно она почувствовала себя несчастной и вместе с тем виноватой, и она все еще не понимала, почему Бретт защитил ее. Она была достаточно сообразительна, чтобы понять: если станет известна правда – то, что она каталась одна, – то разразится скандал в десять раз больший. Неужели именно поэтому он солгал?

С какой стати ему хотеть защитить ее?

Скандал разразился в этот же день,

Бретт сказал шерифу, что ему не хотелось бы разглашать происшедшее, и Эндрюс согласно кивнул. Но, надеясь поймать оставшегося в живых насильника, Эндрюс разослал своих помощников на розыски, и еще до двух часов пополудни Бретта, направлявшегося из «Золотой Леди» в свою гостиницу для позднего ленча, несколько раз остановили на улице: всем хотелось знать кровавые подробности.

– Эй, Бретт! Я слышал, вы пристрелили на берегу каких-то негодяев? – И это от человека, с которым он почти не был знаком!

Именно этот момент выбрали Леанна Сен-Клер с матерью, чтобы проехаться по улице в своем экипаже. Они окликнули Бретта, и ему ничего другого не оставалось, как подойти к ним.

– Добрый день, Бретт, – сказала Элен Сен-Клер. Леанна повторила слова матери, застенчиво улыбаясь.

Бретт был настроен не слишком дружелюбно. Он все еще не совсем успокоился, потому что ему пришлось убить двоих, что было ему несвойственно. Ему приходилось убивать и прежде, хотя и не часто, но это было во времена золотой лихорадки. Ему было ненавистно убийство, даже в целях самозащиты. А в данном случае все обстояло еще хуже, ведь если бы девчонка хоть немного соображала, всего этого не случилось бы. Он все еще был зол на нее.

Сейчас он небрежно кивнул Леанне, вспомнив, как она распустила сплетни о Сторм в саду Фарлейнов. Теперь, при дневном свете, она выглядела не столько красивой, сколько зловредной. Он почувствовал отвращение.

– Итак, Бретт, весь город об этом знает! Расскажите! – возбужденно воскликнула Элен.

– О чем?

– О, Бретт! – надулась Леанна. – Вы же знаете. Как вы защитили Сторм от нападения. Ее обидели? Она… погублена?

– Боюсь, что не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, – холодно ответил Бретт. – Простите, леди, я опаздываю на свидание. – Он кивнул и пошел дальше, не обращая внимания на то, что Элен Сен-Клер даже ахнула от такой дерзости.

Но как назло минутой позже его остановили двое знакомых по бриджу – спросить, правда ли, что он застрелил двоих, защищая честь Сторм. Бретт сделал вид, что ничего не знает, и прошел через великолепное белое с золотом фойе «Отель Ройял», ни на кого не глядя. Когда его собственный администратор спросил, верно ли то, что он слышал, Бретт чуть не уволил его тут же, на месте. Однако, заметил, что все головы поворачиваются в его сторону, Бретт передумал и, развернувшись, мрачно и решительно снова вышел на улицу. Придется ему обойтись без ленча.

Сторм означало «Неприятности», именно так, с большой буквы. Укрывшись в безопасности собственного офиса в «Золотой Леди», он задумался, сможет ли Сторм когда-нибудь стать обычной благопристойной леди. Он в этом сомневался. Он все еще не понимал, что вынудило его солгать ее кузену, чтобы защитить ее.

Через несколько часов в дверь постучали, и, думая, что это Линда, одна из его девушек, принесла ему перекусить, о чем он ее просил, Бретт пригласил ее войти. Дверь за собой закрыла Марси Фарлейн.

Бретт вскочил на йоги.

– Марси? – удивленно спросил он, потом почувствовал беспокойство. – Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – сказала она, озарив его сияющей улыбкой. – Бретт, извините за беспокойство, но нам надо поговорить.

Бретт торопливо подвел ее к кушетке, и она изящно уселась, стягивая тонкие белые перчатки.

– Не могу поверить, что вы могли прийти сюда, – начал он.

Она мимолетно улыбнулась:

– Почему бы и нет? Я давно искала предлог посмотреть, как выглядит такое место. Бретт нахмурился:

– Внизу только бар, вы же знаете.

– Но я ожидала, что везде бегают обнаженные женщины. Поняв, что она его поддразнивает, он немного расслабился.

– Обнаженными они бегают только наверху.

Она улыбнулась и накрыла его ладонь своей изящной ладонью:

– Бретт, прошу вас, Сторм ничего не хочет» говорить. Что случилось?

– Et tu, Brute?

– Что?

Он покачал головой:

– Весь день меня преследуют любопытные горожане, желающие узнать все «из первых рук».

– Простите. Но я волнуюсь за Сторм.

– Я знаю. Вероятно, вы уже слышали эту историю. Мы катались верхом, моя лошадь захромала, Сторм поскакала вперед. На нее напали трое, двоих я застрелил, один удрал.

Марси выдохнула:

– Бедная Сторм! Слава Богу, что вы там были.

Бретт нахмурился.

– Бретт, с ней ничего не случилось?

– Нет.

Она вздохнула, потом подозрительно посмотрела на него:

– Мне трудно поверить, что вы катались вместе.

– Что?

– Сторм сказала мне, что она… ну, не стану повторять ее слова, но она довольно определенно дала понять, что не станет с вами дружить, невзирая на наши с вами отношения.

Он разозлился:

– Она это сказала, вот как?

– Поэтому мне так трудно поверить, что вы катались вдвоем.

– Катались. – Даже Марси он не собирался говорить правду, но сейчас он рассердился, думая об этом неблагодарном подростке, Сторм, – Мне она тоже ни к чему, – пробормотал он.

– О, проклятие, – сказала Марси, к изумлению Бретта. – Ладно, слава Богу, с ней все в порядке. Спасибо, Бретт.

– Всегда к вашим услугам. Марси посмотрела ему в глаза:

– У вас все в порядке?

– Конечно.

Она вздохнула:

– Сторм просила отменить все развлечения на следующей неделе, и мы с Полом согласились, что слишком поспешили с ней. Мы собираемся дать возможность этому скандалу утихнуть ко времени бала у Синклеров.

– Хорошая мысль, – согласился Бретт.

Она встала, и в то же мгновение и Бретт вскочил с места.

– Простите, что побеспокоила вас, Бретт. – Она снова задумчиво посмотрела на него: – Вы действительно катались вместе?

– Конечно, – небрежно сказал он с невозмутимым видом.

Внезапно она улыбнулась и взяла его за руки:….

– Спасибо, Бретт. – Она поцеловала его в щеку. После ее ухода он несколько мгновений не отрываясь смотрел на дверь. Что же именно Сторм сказала о нем Марси?