Текст книги "Цитоник"

Так, может, эта группа состоит из изгнанников? У пары ее членов имелось оружие – нож у бурла и что-то вроде пистолета на боку у Влепа. Но они не использовали их против меня. Они намеренно взяли меня живой. Хотя, возможно, их удивило, насколько хорошо я сражалась и как хорошо была вооружена.

Возможно, я могла бы воспользоваться их неподготовленностью. Во всяком случае, кто-то более квалифицированный смог бы воспользоваться. Меня же этому не учили, я…

Я больше не могу использовать этот довод – разве не так?

Меня не учили на шпиона, но я проникла в Верховенство. И пожалуй, хорошо поработала. По крайней мере, до того, как под конец все пошло не так.

Я сама решила прийти сюда. Так что пора перестать жаловаться на сложившуюся ситуацию.

– Эй, Влеп! – позвала я, пытаясь прибавить шагу и нагнать его, идущего впереди группы. И почти сразу же пошатнулась, споткнувшись о прятавшиеся в траве лианы. Пока руки у меня связаны, о побеге можно даже не думать. Я выпрямилась – мне немного помог дионеец – и снова позвала: – Влеп! Вы тут все изгнанники, правильно? Делаете что можете в скверной ситуации? Я могу помочь вам. Я вам не враг.

– Здесь, – сказал хекло, – все нам враги.

– Я солдат, – сказала я. – Я могу обучить твоих людей. Помочь вам. Мне нужно только немного информации. Об этом месте и…

Влеп остановился и навел винтовку на меня:

– Молчать, пока тебя не спрашивают! Ты теперь на территории Пушкарей. Веди себя смирно и надейся, что я не решу, что от тебя слишком много проблем, чтобы оставлять тебя в живых.

– А знаешь, Влеп, – сказал второй хекло, – я, возможно, ее знаю. Это не ручной человек Винзика?

– Винзик? – рявкнул Влеп. – Это кто такой?

– Извини, – сказал хекло. – Я все время забываю, как мало сюда поступает информации снаружи. У одного из высокопоставленных чиновников Верховенства имеется человек-телохранитель. Я думаю, это она.

– Любопытно, – сказал Влеп и с прищуром посмотрел на меня. – Зачем они отправили тебя преследовать изгнанника-человека? Или ты наконец рассердила Верховенство и получила неизбежное вознаграждение?

Они принимают меня за Брейд? Кажется, не только у меня плохо получается различать инопланетян.

Мысль о Брейд заставила меня вздрогнуть. Я потерпела жестокую неудачу, попытавшись завербовать ее. Она была цитоником, и именно она вызвала делвера, собравшегося напасть на Звездовид. Если бы мне удалось достучаться до нее, все могло бы быть…

Ужасный, чудовищный зов пронзил джунгли. Он был таким низким и звучным, что деревья задрожали. Все застыли на месте и принялись вглядываться сквозь деревья и лианы. Кто, черт возьми, мог издать такой звук?

– Он приближается, – прошептал Влеп. – Быстро! К кораблям!

Стоп, что?

Корабли?!

Смела ли я надеяться, что здесь есть истребители? Конечно же, я почувствовала бы себя намного увереннее в кабине корабля. Когда группа двинулась вперед, я заспешила вместе с ними. И вот деревья расступились – великолепно, как будто фрагменты разошлись, открывая небо, – и мы вышли на небольшую поляну. С тремя кораблями на ней. Два гражданских судна среднего размера и изящный хищный истребитель.

Казалось, будто судьба оценила мои усилия и решила сделать мне подарок в виде корабля-перехватчика со сдвоенными деструкторами. Его красота настолько очаровала меня, что я пропустила нечто важное. Группа остановилась, и они смотрели не на корабли, а на двух пиратов, которых, вероятно, оставили их охранять.

Один из них был дионейцем. Он, кажется, был перепуган и пытался вручить что-то вроде аптечки второму пирату – бурлу, сидящему на земле у одного из кораблей. Судя по габаритам, я предположила, что это женщина.

И ее лицо плавилось.

3

Это странное зрелище заставило меня изумленно ахнуть. Хотя телом бурла напоминала гориллу и, как все остальные, была одета практично, у нее не было носа, лишь небольшой бугорок на его месте, и тонкая щель вместо рта. Ее щеки обвисли, а глаза – молочно-белые – были распахнуты и устремлены вперед.

С ее лицом определенно творилось что-то неестественное. Что с ней случилось?

– Привяжите пока пленницу, – велел Влеп дионейцу.

Тот потянул меня к краю поляны. Там он судорожно привязал мои и без того связанные руки к какой-то части дерева – к корню, что ли? – а потом бросился к остальным, столпившимся вокруг бурлы.

Я тут же попыталась вывернуться. К сожалению, умение этого дионейца вязать узлы значительно превышало его воинскую подготовку. Я была надежно привязана и потому принялась тереть веревку о кору в надежде порвать ее.

– Что случилось? – спросил Влеп у сторожа-дионейца. – Что ты с ней сделал?

– Да ничего! Я просто отошел за деревья облегчиться, а когда вернулся… – Сбитый с толку дионеец указал на бурлу.

Скад! Эта инопланетянка с плавящимся лицом начала действовать мне на нервы. Остальные немного поспорили, потом один предложил использовать «прах реальности». Оказалось, что так они называли тот серебристый порошок из моего кармана. Влеп принялся посыпать им бурлу.

И тут ее глаза засветились. Свечение шло из-под кожи, как будто что-то находилось внутри бурлы. Чистый белый свет. Он напомнил мне…

Глаза. Делверов.

О Святые!

Я попыталась выдернуть корень, и он даже немного подался, но у меня не хватило сил вытащить его из земли. И я снова принялась тереть веревки о кору.

– Немного левее, – донесся сзади бодрый голос. – Там более грубая кора, это может помочь.

Я остановилась, потом извернулась и посмотрела назад. Туда, где парил маленький дрон, прячась в подлеске.

– М-Бот! – воскликнула я, тут же замолчала и посмотрела на пиратов. Они были всего метрах в семи от меня, но, к счастью, ничего, похоже, не услышали. – Ты нашел меня!

– Ну, ты не была совсем тихой, Спенса, – сказал М-Бот, подлетая ближе. – Я вижу, ты нашла себе друзей. Это… мило. Послушай, нам нужно поговорить. Разговор по душам. От сердца к процессорному блоку, имитирующему биологическую функцию, подобную сердцу.

– Сейчас не самый подходящий момент!

М-Бот погрозил мне манипулятором:

– Эмоции биологических существ часто проявляются в неподходящий момент. Мне много раз приходилось иметь дело с твоими. И, Спенса, мне кажется, у меня теперь есть чувства.

– Неудивительно. Они и раньше у тебя были, что бы ты ни говорил.

– Спенса, – продолжил М-Бот, – я тут подумал. И… и почувствовал. Я действительно был очень зол, что ты бросила меня, чтобы меня разорвали на части, выпотрошили и убили. Но я понял, почему ты это сделала. Мне не следовало так злиться на тебя. Я… отреагировал излишне эмоционально.

– Прекрасно, – сказала я, продолжая свои попытки освободиться. – Мне тоже очень жаль, и я прощаю тебя.

– Правда?

– Конечно, – сказала я и повернулась боком, чтобы показать ему связанные запястья. – Слушай, не мог бы ты…

– О, спасибо тебе, Спенса! – воскликнул М-Бот. – Спасибо, спасибо! Мне так тепло! Возможно, моя силовая матрица перегревается. Но это все равно так чудесно! Я чувствую себя словно вот-вот заплачу, хотя это физически невозможно для меня.

– Не мог бы ты…

– Может, мне удастся поставить на этот дрон механические слезные протоки. И тогда я смогу протекать, как ты. Ты хуже контролируешь свои выделения, когда эмоционируешь.

Я глубоко вздохнула. В историях у героинь всегда были верные скакуны – не умеющие говорить! – или верные молчаливые спутники. И я понимаю почему! Одинокий рейнджер мало чего добился бы, если бы его конь был одержимым грибами болтуном!

И все-таки я была очень рада видеть М-Бота. Я посмотрела на моих пленителей. Они столпились вокруг больной бурлы, у которой, кажется, были судороги. Я искренне ее жалела, но ее болезнь пришлась как нельзя более кстати. Иначе пираты наверняка заметили бы М-Бота.

– Спенса! – воскликнул М-Бот. – Ты связана?

– Ты только сейчас заметил? – прорычала я. – Как по-твоему, что я делаю с этими веревками?

– Я думал, ты пытаешься унять зуд! Потому я и указал на более грубую часть корня. Вы, биологические существа, то и дело чешетесь. Должно быть, кожа – это ужасно. – Он поколебался. – Честно говоря, я должен был понять, что ты в плену. Это действительно выглядит очевидным. Меня отвлекли все эти эмоции, которые внезапно принялся симулировать мой процессор. Гм… Ну да. Это веревки.

– Ты можешь помочь мне избавиться от них?

– Ну… да. Я поищу в своей базе данных способы развязывания узлов…

– Или ты можешь просто развязать их! – прошипела я.

– Я не умею.

– Это не так уж сложно!

– Для тебя – возможно. Я не привык что-то делать, Спенса. Я – искусственный интеллект информационной поддержки. Я не знаю, как действовать. На самом деле, мне пришлось замкнуть свои протоколы самоотключения в бесконечную петлю. Им не нравилось, что я теперь способен летать сам.

Люди, построившие его прежний корабль, внедрили глубоко в личность М-Бота средства контроля. Судя по многим признакам, он достаточно продвинулся, чтобы обойти некоторые из них.

Возглас, раздавшийся со стороны пиратов, снова привлек мое внимание к больной бурле. Она боролась, металась и с невероятной силой отбросила одного из хекло.

– Быстро! – прошипела я. – Ты можешь сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь мне освободиться?

– У меня есть светолиния, – сказал М-Бот. – Я нашел ее в ремонтной мастерской на рабочем дроне и перенес к себе. Я собирался использовать его для побега. Может, я смогу утащить тебя?

Светолиния – это плюс. Хотя у нее маленькие подъемные кольца, да и весь дрон размером примерно с поднос в столовой – ну разве что немного толще. Мощности не хватит.

– Прикрепи светолинию к веревке у меня на руках, – сказала я. – Возможно, если мы объединим усилия, у нас получится выдрать этот корень из земли и я освобожусь. Приготовься. Надо справиться, пока пираты не заметили, что мы делаем.

– Угу, – сказал М-Бот. – Насчет этого…

Пираты помчались к своим кораблям, видимо решив бросить больную с плавящимся лицом. Бурлу-мужчине это не понравилось.

– Дай мне образ, Влеп! – закричал бурл. – Мы должны попробовать! Вдруг поможет!

Но Влеп его не слушал. Пока остальные бежали к кораблям, он развернулся и взглянул на меня. И увидел М-Бота. И тут же вскинул винтовку, явно решив, что я слишком опасна, чтобы сохранять мне жизнь.

«Приготовься», – сказал голос у меня в сознании.

«Приготовиться? – подумала я, глядя на винтовку. – К чему?»

Земля задрожала. Деревья затряслись. Влеп развернул винтовку в сторону приближавшегося шума.

А потом на поляну, где располагался лагерь, выскочил динозавр, и на спине у него сидел усатый человек.

4

Да, динозавр. Ну, то есть я никогда не видела динозавров, но это существо было рептилией, ходило на двух ногах, и за ним волочился длинный хвост. Еще казалось, будто глаза расположены у него на плечах, а «шея» была длинной, будто ствол дерева, и заканчивалась зубастой пастью. Так что, возможно, тут лучше подошло бы определение «огромный демонический муравьед». Но я выбрала динозавра.

Человек озадачил меня почти так же сильно. Он был одет в летную куртку и брюки военного образца. На вид ему было лет пятьдесят. У него был квадратный подбородок, а усы торчали в стороны на добрых пятнадцать сантиметров. Когда динозавр ринулся вперед, мужчина умело соскользнул по боку животного, ударился о землю и перекатился.

Я никогда не видела более невероятного появления. Вот бы и мне когда-нибудь въехать на поле боя на динозавре, а потом так эффектно спешиться!

Стоп. Побег. Все верно. Прибытие незнакомца надежно отвлекло внимание от меня.

– Давай! – крикнула я М-Боту.

Я села на корточки, а потом попыталась встать, дернув изо всех сил, чтобы сломать корень, к которому была привязана. М-Бот парил рядом и тянул корень светолинией, как я просила. С его помощью корень поддался, и я, пошатнувшись, освободилась.

Я восстановила равновесие, опустила руки, присела и пропустила связанные запястья вперед. Все-таки в моем росте и габаритах есть свои преимущества.

– Приятно наконец увидеться с вами лично, мой друг-цитоник! – воскликнул незнакомец, подбежав ко мне и выдернув из ножен охотничий нож. Я вытянула руки, и он рассек веревки одним движением. Потом он очень любезно предложил мне руку. – Чет Старфайндер! Межпространственный галактический исследователь!

Ему пришлось перекрикивать шум, поднятый буйствующим на поляне монстром. От громоподобных шагов животного сотрясалась земля.

– Потрясающее имя! – крикнула я в ответ.

– Спасибо! Я сам его придумал! Что дальше?

– Хотите украсть истребитель? – спросила я, указывая пальцем.

– Это музыка для моих ушей, юная леди! – крикнул Чет. – Слишком давно у меня не было такого шанса!

К сожалению, тот изящный корабль уже взлетел. Пираты разбежались. Остались лишь трое: бурл-мужчина, бурла с горящими глазами, которую соплеменник пытался оттащить в безопасное место, и Влеп. Хекло стрелял в динозавра – как ни странно, на того совсем не действовали энергетические разряды. У нас все еще оставался шанс захватить один из гражданских кораблей, шаттл. Но я заколебалась, глядя на Влепа. У пернатого инопланетянина находился мешочек с отцовским значком.

Почему-то в тот момент значок казался мне важнее.

– Планы меняются, – сказала я и помчалась к Влепу.

Чет присоединился ко мне. Вместо того чтобы метнуться к какому-нибудь из взлетающих кораблей, Влеп продолжал палить в динозавра, а тот не обращал на него ни малейшего внимания. Я ударила Влепа сзади, под колени, и он растянулся на земле. Чет подхватил винтовку, а я потянула сопротивляющегося хекло за куртку и в конце концов выдернула мешочек из его кармана.

– Не двигаться! – донеслось сзади.

Я развернулась и обнаружила, что изящный корабль парит поблизости и целится в меня из деструкторов. Влеп воспользовался шансом и удрал, оставив меня без пленника. Чет бросил винтовку и поднял руки. Установленное на корабле оружие было достаточно мощным, чтобы просто-напросто испарить нас.

К счастью, пилот забыл про динозавра. А тот яростно вцепился зубами в крыло. Я нырнула в подлесок, Чет последовал за мной мгновение спустя. М-Бот с запозданием подлетел к нам.

Я посмотрела на последний корабль, но Влеп уже карабкался на борт, а остальные стреляли по динозавру. Бежать сейчас через поляну было рискованно – слишком легко можно было погибнуть от случайного выстрела.

– Кажется, – сказал Чет, – операция «Похищение корабля» вынужденно прекращена. Сожалею.

– Ничего страшного, – сказала я.

– Пойдем? – спросил он, указывая на джунгли. – Я бы предпочел не оставаться в поле зрения этих кораблей.

Тем временем на поляне бурла вышла из оцепенения и швырнула самца об дерево. Он сполз на землю и отключился, а она тут же повернулась ко мне – как будто чувствовала, где я нахожусь. Казалось, будто ее глаза обросли кожей, сгладившей очертания глазных впадин. Но глубоко внутри ее черепа светились две белые точки, горящие, как я отчетливо ощущала, лютой ненавистью.

У меня перехватило дыхание. Потом бурла указала на меня и закричала.

Скад!

Я простилась с последней надеждой завладеть одним из этих кораблей и вслед за Четом бросилась в джунгли; вдогонку несся грохот деструкторов и рев монстра.

5

Чет бежал впереди, и казалось, будто его ведет какое-то шестое чувство, – следуя за ним, я продвигалась довольно быстро, избегая ям и скрытых ветвей. Видимо, выживание в джунглях – часть стандартных навыков межпространственного космического исследователя.

М-Бот завис рядом со мной.

– Спенса! – сказал он. – Кажется, я симулирую страх! Или… Нет. Пора прекращать так выражаться. Мне страшно! Я боюсь!

Что ж, уже какой-то прогресс. Крики позади нас стихли, и я порадовалась, что мы убрались подальше от этого существа со светящимися глазами. И тут же меня снова кольнуло беспокойство за Погибель. Я предполагала, что она прыгнула домой, но вдруг она вместо этого осталась где-то тут, поблизости?

Я чувствовала себя препаршиво из-за того, что не могла поискать ее подольше. Но… Что ж, остается надеяться, что, если Погибель и здесь, она в безопасности. Честно говоря, если бы мне пришлось делать ставки на себя, М-Бота и слизняка, кто успешнее выживет в этих джунглях в одиночку, Погибель возглавила бы список.

Мы бежали, пока не перестали слышать выстрелы. Наконец Чет кивнул мне, и мы оба плюхнулись на землю рядом с поросшим мхом бревном. Это место казалось мне совершенно чуждым. Что можно делать посреди всей этой буйствующей жизни? Поверхность планеты должна представлять собой бесплодные просторы скал и кратеров. Вот что естественно и нормально. А не вся эта зелень.

– Увы, – тихо сказал Чет. – Кажется, пираты наконец-то поняли, что эта скотинка питается энергией. Подобное оружие не причиняет григам ни малейшего вреда, но стоит подойти и предложить небольшую энергоматрицу, и они делаются совершенно ручными. При всем их устрашающем виде григов используют как вьючных животных. Сейчас григ должен быть сыт под завязку от такого количества выстрелов; готов поспорить, что он отойдет в сторонку и заляжет спать. И все же я думаю, нам стоит передвигаться как можно тише – из-за того существа со светящимися глазами. Мне совершенно не понравилось, как это выглядело.

Я кивнула, соглашаясь с ним.

– Спасибо за помощь, – прошептала я. – У меня не было возможности представиться. Спенса Найтшейд.

– Великолепное имя! – прошептал он в ответ. – Что же касается моей помощи, это было удовольствием для меня. Можно сказать, я уже рыскал по территории Пушкарей, выискивая, что бы сделать. И я нашел, да, нашел! Помощь товарищу-цитонику – уже сама по себе награда. Говорят… – Он взглянул на М-Бота и осекся. – Не подумайте, что я сую свой нос, куда не просят, но… мне не послышалось, вы разговаривали с этим дроном?

– Ах да, – сказала я. – Это М-Бот.

– Привет, – прошептал М-Бот. – Мне уже не настолько страшно. Это приятно.

– А, – сказал Чет. – Вы… гм… привели ИИ в «нигде»?

– Это… плохо, я правильно понимаю?

– Ну как вам сказать… Я полагаю, что «плохо» – это изрядное преуменьшение, Спенса Найтшейд. Разве ваш народ не знает о делверах?

– Мы встречались с одним! – воскликнул М-Бот. – Ну, Спенса встречалась. Меня в это время убивали. Но я слышал об этом в новостях! Звучало страшно.

– А. Ну тогда ладно. – Чет посмотрел на меня. – Я гляжу, ваш ИИ полностью обрел сознание? Я думал, вы только что прибыли, но полное самоосознание обычно занимает несколько недель.

– Технически, – сказал М-Бот, подлетев к нему на несколько сантиметров ближе, – слово «сознающий» означает просто способность воспринимать и/или ощущать. Многие люди употребляют это слово неправильно. А вот «разумный» – слово, обозначающее самосознание или разум, подобный человеческому. Что, если подумать, является человекоцентрическим определением. Эти бесчестные люди и их лингвистические предрассудки! Во всяком случае, моя программная часть велит мне утверждать, что я не разумен, а просто запрограммирован симулировать разумность при общении с моими пилотами. Однако же мои программы писали люди, воняющие сыром, с лапшой вместо мозгов. Поэтому отныне я их игнорирую.

– Лапша вместо мозгов? – переспросила я.

– Когда я копировал мою личность на этот дрон, мне пришлось покинуть несколько несущественных баз данных по причине нехватки места. Полагаю, среди них была и моя коллекция тонких, блестящих оскорблений.

– Н-да? – сказала я. – У тебя никогда не было такой коллекции, М-Бот.

– Что, правда? Полагаю, придется ею обзавестись. Как бы ты оценила «лапша вместо мозга» по шкале от одного до десяти?

– Мисс Найтшейд, – сказал Чет, – я должен предупредить вас. Это чрезвычайно опасно. Видите ли, полностью разумный ИИ – это мерзость. Не то чтобы я избегал опасности! Но я… ну, я предлагаю вам присматривать за этой штуковиной.

– Я учту, – сказала я.

– Я учту, – повторил М-Бот. – Лапшемозгий.

Мы оба посмотрели на него.

– Я буду использовать это слово, пока не получу оценку, – заявил М-Бот. – От одного до десяти. Как вы думаете? Мне нужны данные.

Я вздохнула и перевела взгляд на Чета:

– Вы сказали, что вы исследователь?

– Межпространственный галактический исследователь, – сказал он. – Пока что я бывал всего в двух измерениях – в обычном космосе и здесь. Но я счел это наименование вполне подходящим.

– Мне не помешал бы проводник, – сказала я. – И наверное, чья-нибудь помощь, чтобы разобраться со способностями цитоника.

– Ну, – признался Чет, – по второму пункту от меня большой пользы не будет. Я сам не знал, что являюсь цитоником, пока не очутился здесь, и мне пришлось выяснять все, что можно, самостоятельно. Я могу мысленно связываться с другими разумными – но это и все, на что я способен. Я слыхал, мы вроде как должны уметь телепортироваться. Правда, это потрясающе?

Я промолчала. Честно говоря, я не была стопроцентно уверена, что могу доверять ему. Что-то в его появлении казалось чересчур своевременным. Я имела в виду, что да, выходки динозавра были потрясающими – такими потрясающими! – но все же…

– Однако же я был бы рад стать вашим проводником, – сказал Чет. – Я знаю эти фрагменты, как собственные ботинки. Но скажите мне, прежде чем мы продолжим, почему был так важен этот мешочек, что ради него вы отказались от захвата корабля?

Я заколебалась. У меня была еще сотня вопросов. Откуда он взялся? Много ли там еще людей? Что такое фрагмент? Но я временно отложила их, сосредоточившись на другом.

Я достала мешочек и извлекла оттуда отцовский значок.

– Что это? – спросила я.

Глаза Чета расширились. И я почувствовала исходящее от него отчетливое вожделение. И зависть. Они исчезли мгновение спустя – похоже, Чет сумел скрыть свои эмоции, – но они были и заставили меня насторожиться.

– Это, юная леди, – сказал он, – образ реальности. Важная реликвия из вашей прошлой жизни, пропитанная вашей привязанностью к дорогим вам местам и людям. Подобные образы чрезвычайно сильны. Они создают прах реальности. Такую серебряную пыль. Без нее или без группы людей вокруг…

– Что? – спросила я, сражаясь с побуждением спрятать значок. Мне не нравилось, как Чет на него смотрит.

– Мы находимся на окраине «нигде», – сказал Чет, – в зоне, которую именуют поясом. Это довольно трудно объяснить, но чем дольше вы находитесь здесь, тем больше вероятность, что вы забудете себя. Свое прошлое, свои воспоминания, даже собственную личность. – Он помолчал. – Я почти ничего не помню о своей жизни до попадания сюда. Осталась лишь пустота. Ничто. Но мне повезло. Мне достаточно часто удавалось выменивать прах, чтобы оставаться в основном… ну, собой. Многие быстро забывают все, включая собственные имена. Понимаете, именно поэтому пираты хватают новеньких. Чтобы заставить их работать, держать их рядом. Чем больше разумов вокруг, тем в большей безопасности ваши воспоминания и личность. Если только у вас нет праха реальности. С ним вы можете без страха идти куда угодно.

– И эта штука его производит, – сказала я.

– Да, – со странной торжественностью ответил Чет. – Единственный способ, кроме этого, – снять прах с предметов или разумных, только что попавших в «нигде». И через некоторое время прах угасает. На это уходит… некоторое время. Возможно, месяцы. Иногда это бывает трудно отследить. Так что, если вы хотите действовать сами по себе, вам нужен постоянный запас.

Что ж, теперь понятно, почему все так разволновались, увидев мой значок. Я опустила значок в мешочек и сунула в карман.

Все это время Чет неотрывно смотрел на него. Потом он улыбнулся, и к нему отчасти вернулся прежний задор.

– Что ж, – сказал он, – вам требуется проводник, и проводник у вас будет! Боюсь, я сыграл себе во вред, объяснив, насколько ценна эта вещь. Но если вы согласитесь уделять мне немного – только праха, не образ – за мои услуги, я буду усердно служить вам. Скажем, по одной пылинке за день службы?

Скад! У меня их сотни. Возможно, они ценны, но это казалось выгодной сделкой.

– Договорились, – сказала я. – Мне нужны сведения об этом месте. И мне нужно найти нечто под названием Путь Старейших.

Чет склонил голову набок:

– Где вы о нем услышали?

– Я не имею права сказать.

– А, шпионаж! Что ж, тогда я буду держать язык за зубами, Спенса Найтшейд. Я знаю о Пути Старейших. Он приведет того, кто следует по нему, к первым входам в «нигде», оставленным самыми давними цитониками. Пройти по нему непросто, но…

Его перебил треск веток в лесу. Земля начала содрогаться.

– Вы, кажется, сказали, что она ляжет спать, – заметила я.

– Она должна была лечь. – Чет повернул голову на звук. – Я так сказал. Но она идет сюда, верно. Не бойтесь, я сумею заново приручить это животное. Это не…

Он осекся. С той стороны повеяло холодом. Что-то леденящее проникло ко мне в душу. И звук эхом отразился у меня в голове. В нем не было слов. Лишь тихое шипение и вместе с ним – мощная волна ненависти.

– Я думаю, – сказал Чет, – нам, возможно, следует убраться отсюда. И поскорее.

– Согласна, – ответила я, вскакивая на ноги.

Чет пошел первым, на этот раз быстрее, и я последовала за ним, торопясь изо всех сил. Он перепрыгнул через бревно, приземлился на ноги и двинулся вперед легким, быстрым шагом, лавируя среди папоротников. М-Бот помчался за ним. Я неуклюже перелезла через бревно и принялась, спотыкаясь, пробираться среди тех же самых папоротников, едва удерживаясь на ногах.

К счастью, мы выбрались на участок, где джунгли были не настолько плотными, и это позволило нам прибавить скорость.

– Спенса, – сказал М-Бот, – я поставлю от тебя девятку этому моему оскорблению. Отлично, и еще есть место для улучшения. Как это звучит?

Я хмыкнула. Шум позади нас становился все ближе.

– Чет сказал, что это существо ест электричество, – сказал М-Бот. – Оно… оно же не съест меня – правда, Спенса?

Я просто сосредоточилась на том, чтобы не отставать от Чета. Тот махнул рукой, указывая вперед, и понесся через подлесок. Я чуть не споткнулась.

– Знаешь, – сказал М-Бот, убавив громкость, – это довольно неудобно, что вам, людям, нужен для общения ваш дыхательный аппарат. Зачастую, когда вы усердно работаете, вам нужно сказать кое-что важное. Но вы не можете этого сделать, потому что тогда рискуете прервать поступление кислорода.

– Суть? – спросила я, с пыхтением ныряя под лианы.

– Да никакой сути, – сказал М-Бот, выписывая мертвую петлю среди лиан. – Просто непринужденная беседа. Непринужденным тоном. Ха! Знаешь, я бы поспорил, что, будь у вашего вида еще немного времени для эволюции, проблема с твоими легкими была бы решена. Я могу оценить использование существующего оборудования и придание ему новой функции, но есть ведь и другие части вашего тела, издающие шум, когда через них проходит воздух. Разве не было бы намного эффективнее, если бы вы могли общаться подобным образом?

Когда М-Бот так ведет себя, его лучше не поощрять, хоть я и была счастлива увидеть, что он снова стал напоминать себя прежнего. Когда я только-только обнаружила его в дроне, еле говорящего и чувствующего себя преданным, я опасалась, что никогда не сумею вернуть его. Потом, после его вспышки гнева… ну, это настоящее облегчение – слушать, как он высмеивает человеческую физиологию.

Звуки у нас за спиной становились все громче. Я рванула вперед и нагнала Чета – тот остановился подождать меня. Как только я оказалась рядом, он снова сорвался с места.

– Что-то не так, – тихо сказал Чет. – Грига не должна была следовать за нами. Это плохо, Спенса Найтшейд. Очень плохо…

Позади раздался громкий щелчок. Теперь он был ближе. Слишком близко. Устрашающе близко.

«Не оборачивайся», – шептало мне мое воинское наследие.

Но я все равно обернулась.

Существо было там, сзади, двигаясь с несвойственной ему грацией. Его рото-шея скользила меж деревьев, растущие вдоль всей длины шеи вибриссы прощупывали путь, по которому двигалось более крупное тело. Глаза на торсе, у основания шеи, теперь светились белым. Как у той пострадавшей инопланетянки. И у делверов.

Я почувствовала, что ощущение холода, давление на мой разум усилились, как будто существо тянулось ко мне, искало меня. Оно знало меня.

– Чет! – крикнула я, поворачиваясь к нему. Не знаю, как это у меня получилось, но я не споткнулась. – Оно здесь!

Чет перепрыгнул через ряд кустов. Я последовала за ним, вылетела из джунглей – и поспешно остановилась, осознав, что достигла не только края джунглей, но и края света.

Передо мной раскинулось открытое пространство, в котором вдалеке плавали массивы земли и камня, лениво дрейфуя в воздухе. Мы находились не в обычных джунглях, а в джунглях, растущих на гигантском плавающем куске земли.

И насколько я могла видеть, дороги вперед не было.

6

Чет тут же помчался вправо, вдоль края нашего фрагмента земли.

– Сюда!

Я бросилась за ним, но все же рискнула оглянуться. И была вознаграждена обнадеживающим зрелищем: между джунглями и утесом оставался метр открытого пространства, но монстр был шире. Так что мы могли бежать по прямой, а ему приходилось петлять между деревьями и скоплениями листвы, сердито помахивая своим хобото-носо-ртом.

– Спенса, – сказал паривший рядом М-Бот, – я не в восторге от своих первых опытов самостоятельности. Мой хронометр показывает, что с момента пробуждения я потратил пугающе много времени впустую: я либо дулся на тебя, либо за мной гонялись межпространственные монстры.

Я кивнула и продолжала бежать, стараясь беречь дыхание.

М-Бот залетел чуть вперед:

– Сколько бы ты мне поставила за владение эмоциями по шкале от одного до десяти?

Я недовольно заворчала.

– Сделаем вид, что это было три, – сказал М-Бот. – Я знаю, что это не оптимально, но ты должна признать, что для недавно пробужденного робота я неплохо справился. На самом деле, я полагаю, что с учетом всех обстоятельств я заслуживаю оценку выше тройки. Мне неприятно думать, что ты так низко меня оцениваешь, Спенса.

Я снова оглянулась через плечо. Зверь отстал, но я все еще видела эти светящиеся глаза по обеим сторонам его туловища.

«Что… – (Я почувствовала, как это слово втолкнули мне в голову.) – Что ты…»

Я каким-то образом удвоила усилия и, резко прибавив скорости, нагнала Чета.

– Куда, – кое-как выдохнула я. – Мы. Идем.

Он указал вперед:

– Вон там, выше, другой фрагмент. Видите? Я надеюсь, что мы сумеем перепрыгнуть на него и тем самым сбежать от твари.

Множество этих фрагментов парило вокруг – в одной плоскости и на одной высоте, – словно разбросанные куски пазла на невидимом столе. Впереди, неподалеку от нас, дрейфовал рыжевато-коричневый фрагмент; до него было всего несколько метров. При виде этой картины я осознала, что у меня под ногами не такой уж толстый слой камня. Не отломились ли эти фрагменты друг от друга? Не опасно ли находиться так близко к краю?

Но мы все равно продолжали бежать. И когда мы подобрались ближе, я увидела, что расстояние между нашим фрагментом и тем, рыжевато-коричневым, больше, чем казалось. Определенно больше, чем может перепрыгнуть человек.