Текст книги "Проклятие одиночества и тьмы"

– Не уверена, что могу назвать точное расстояние, – отвечаю я. – Мне кажется, я перенеслась сюда по щелчку пальцев.

Раздается стук в дверь.

– Трактирщик! – орет мужской голос снаружи.

– Еще гости? – удивляется Эвелин, разглаживая юбки, а затем улыбается мне: – Так необычно в это время года. Вы приносите нам удачу, миледи.

Коул подходит к двери и распахивает ее:

– Джентльмены! Добро…

Радушие исчезает из его голоса. Я не могу разглядеть много из-за его фигуры, но вижу ноги в ботинках и концы обнаженных мечей. Их по меньшей мере пятеро. Я подскакиваю на ноги еще до того, как отдаю себе отчет в своих действиях. Рэн становится рядом со мной, а Грей перед нами. Его рука замирает на рукояти меча, но он пока не обнажает оружие.

– Пожаловать, – с трудом заканчивает Коул, все еще загораживая большую часть входа. – Вам нужны комнаты? У нас свободна только одна, но если вы не против ее разделить…

– Мы здесь, чтобы забрать эти владения в пользу короны.

– Забрать владения? – Коул делает шаг назад. – Мы платим налоги каждый сезон главному маршалу. У нас нет долгов…

– У вас час, чтобы освободить трактир.

– Нелепость! – задыхается Коул. – Это же наш дом!

Один из мужчин угрожающе выступает вперед:

– Вы уйдете, или ваш дом сгорит.

Эвелин подступает ближе ко мне и Рэну.

– Я уверяю вас, Ваше Высочество, – быстрым шепотом говорит она. – Мы платим каждый сезон. Должно быть, произошла какая-то ошибка…

– Эти люди не работают на меня, – низким голосом произносит Рэн.

– Они носят те же цвета, что и вчерашние поджигатели, – отмечает Грей.

Рэн косится на стражника, затем выступает вперед и становится ближе к Коулу.

– Дети, – торопливо шепчет Фрея, и в ее голосе чувствуется страх. – Дети, идите в нашу комнату.

Они тут же бегут к лестнице.

– С дороги, трактирщик, – рявкает мужчина, стоящий в дверях. – Если не уйдете с миром, мы оставим вас в куче пепла.

Коул не двигается с места.

– Как вы смеете угрожать моей семье…

– Я сказал, прочь с дороги. – Мужчина обнажает меч и проталкивается внутрь. – Собирай свои вещи и проваливай.

Рядом с Рэном Грей дергается, чтобы вытащить свой меч, но Рэн едва заметно мотает головой.

Четверо остальных следуют за первым, образуя толпу возле входа. На них темные одежды с вкраплениями зеленого, черного и серебряного, как и у мужчин, которых мы встретили прошлой ночью. На их жестких лицах ярость, не оставляющая места для переговоров.

Глаза вошедших мечутся по комнате и останавливаются на Рэне и Грее, а затем двое из отряда переглядываются между собой. Я узнаю одного из них: это тот мужчина, который бежал вчера ночью. Он наклоняется к лидеру группы и что-то тому шепчет.

Глаза главаря на секунду задерживаются на Фрее, но затем перемещаются на меня, когда он слышит, что говорит его соратник. В итоге он останавливает свой взор на Рэне.

– Ты еще кто такой?

Рэн делает шаг вперед.

– Лорд Винсент Олдрэн, принц Эмберфолла, сын Бродерика, короля Восточных Земель. – Он щурится. – У меня есть вопрос получше. Вы кто такие?

– Принц мертв. – Мужчина сплевывает на пол, и его соратники посмеиваются за его спиной.

Эвелин охает и прижимает к груди руки.

Рэн улыбается, и его улыбка не предвещает ничего хорошего.

– Уверяю вас, я живее всех живых. – Он останавливается и продолжает более жестко: – И вы оставите этих добрых людей в покое.

– Если ты принц, то где же твоя стража? Где свита? – Мужчина осматривается кругом и на этот раз останавливает свой взгляд на мне. – Этой землей скоро будет править Карис Люран. Я заберу то, за чем пришел.

Он делает шаг вперед.

– Сожгите трактир. Убейте всех.

Рука Рэна падает на его меч.

– Погоди. – Я поднимаю подбородок и кладу руку на его предплечье.

Как-то коллекторы пришли к нам в поисках моего отца. К тому времени он уже давным-давно сбежал. Я была помладше, но не так глупа, чтобы упустить из вида блеск стали под куртками мужчин. Моя мать заговорила им зубы и предложила кофе с печеньем. Я до сих пор помню, как тряслись ее пальцы, держащие кофейник. Очевидно, что на мед слетается больше мух, чем на уксус, потому что коллекторы поверили маме, когда она сказала, что ее муж уехал в командировку по делам и что она всего лишь его глупая жена, оставшаяся дома присматривать за детьми и не знающая ничего о долгах своего мужа.

Сражаться я не умею, но я знаю, как блефовать.

– Как вы смеете угрожать первой дочери короля Колумбии? – Я делаю шаг вперед и, не дожидаясь ответа на вопрос, продолжаю, поворачиваюсь к Рэну, который смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова: – Вы ни разу не упоминали, что ваши земли находятся под контролем другого монарха. Мы должны были объединиться. Когда я предупрежу своего отца, то он не станет тратить на это время, а просто прикажет своим армиям захватить эти территории…

– Каким еще армиям? – спрашивает лидер с подозрением, но приостанавливает своих соратников. – Ты кто такая?

– Я принцесса Королевства Колумбия Харпер, – возглашаю я. – Вы обо мне не слышали? В моем королевстве солдаты исчисляются тысячами.

– По тысяче в каждом полку, – быстро добавляет Рэн. – Мы очень надеемся объединить силы с легендарной армией Колумбии.

– Да, в каждом полку. Безусловно. – Я почти запинаюсь. – И у моего отца сотни полков…

– Десятки, – поправляет Рэн.

– Да, десятки полков, и все они готовы к вторжению в Эмберфолл по моему приказу, если наш альянс будет неудачным…

– Что за альянс? – спрашивает мужчина с раздражением. – Кто… Что… Где вообще Колумбия?

– Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. – Я замечаю в своем голосе стальные нотки и огонь ярости, вспоминая то, как эти люди отзывались о Фрее и малышке Далии. – Я уже сообщила отцу о мужчинах, которые угрожали мне прошлой ночью. Вы сейчас назовете себя и оставите этих людей в покое. Я желаю знать имена тех, кого мой отец казнит в первую очередь. И кстати, я с удовольствием на это посмотрю.

Мужчина колеблется.

Рэн пользуется моментом.

– Принцесса Харпер, – говорит он, – очевидно, что эти люди следуют приказам. Никто не пострадал сегодня. Я уверен, что произошло недоразумение. Позвольте им вернуться к их генералу до того, как начнется международный конфликт.

Глаза лидера становятся узкими. Рэн наклоняется ко мне:

– Смилуйтесь, миледи. Я знаю, что ваши солдаты наслаждаются, разрывая на части людей, но…

– Боже правый, – охает Эвелин. – Секретная Служба действительно отличается свирепостью.

Мужчина встречается со мной взглядом. Он явно не идиот.

– Я не верю тебе. Мы сожжем трактир дотла, девчонка.

Я выдерживаю его взгляд и отказываюсь смотреть в сторону.

– Командор Грей, докажите серьезность моих намерений.

Стражник делает едва уловимое движение рукой. Незваный гость вскрикивает и падает на пол. В его колене торчит рукоятка ножа.

Ого. Не знаю, чего я ожидала от Грея, но так даже лучше.

Мужчина хрипло кричит. По кинжалу течет кровь, медленно пропитывая штанину. Соратники вторженца топчутся на месте в замешательстве, переводя взгляд со своего лидера на меня, а затем на Грея. Никто из них не поднимает оружие.

В руке Грея появляется меч.

– Стоит ли мне отрубить ему ногу для вас, миледи?

– Да, – говорю я. – Пускай будет трофеем моему отцу.

Грей делает шаг вперед без колебаний. Я задерживаю дыхание. Мне кажется, он действительно это сделает.

– Нет! – кричит мужчина и свирепо смотрит на своих товарищей. – Помогите мне, черт возьми! Вытащите меня отсюда!

Отряд суетится, чтобы утащить своего лидера.

– Королева обо всем узнает! – кричит раненый. – Помните мое слово, королева…

Коул захлопывает за ними дверь, затем поворачивается ко мне. Его обычно красноватое лицо побледнело.

– Миледи, примите снова нашу благодарность.

– Да. – Эвелин обходит вокруг стола, опускается на колени и берет мою руку, чтобы поцеловать ее. – Ваша доброта не знает границ.

Все, что я могу сделать, так это стоять смирно.

– Пожалуйста, не стоит.

Теперь, когда незваные гости ушли, на меня накатывает волна адреналина, заставляя мое сердце быстро колотиться в груди.

– Это пустяки.

– Это не пустяки. – Эвелин смотрит на меня, и я вижу стоящие в ее глазах слезы. – Трактир – это все, что у нас есть.

Фрея присоединяется к Эвелин. Она берет мою другую руку и целует ее.

– Вы снова защитили детей. Мне бы хотелось предложить вам свои услуги в качестве фрейлины, или служанки, или…

– Нет, нет, нет, спасибо. – Я в растерянности.

Они все настолько искренние. Я же выдумала все: и королевство, и армии. В реальности мне нечего предложить этим людям.

В отчаянии я ищу помощи у Рэна. Он смотрит на меня с удивлением и интересом.

– Миледи, – принц кланяется мне, – примите и мою благодарность.

Я ему точно врежу.

– Хватит, – одними губами произношу я. – Помоги мне.

Рэн смотрит на Коула.

– Трактирщик, – говорит он. – Принцесса за последние два дня много путешествовала. Я полагаю, ей понадобится место для отдыха. Могу ли я вас побеспокоить и попросить комнату на некоторое время?

– Конечно! – Эвелин вскакивает на ноги, не дожидаясь ответа своего мужа. – Конечно же. Миледи, позвольте мне немедленно убрать для вас комнату.

– Я приготовлю блюдо для вашей комнаты, – говорит Коул и несколько мешкает. – Ваше Высочество… Вы присоединитесь к принцессе?

Я уже открываю рот, чтобы сказать «нет», но Рэн меня опережает.

– Да, – улыбается он. – Принцессе Харпер и мне нужно многое обсудить.

Глава 18
Рэн

Судьба явно шутит надо мной. Ярость и восхищение во мне ведут борьбу. Я зол на вооруженных мужчин, терроризирующих мой народ, и восхищаюсь этой опрометчивой, сошедшей с ума девчонкой, которая дала им отпор.

Мы возвращается в комнату, в которой я провел прошлую ночь. В камине заново разведен огонь, а Коул оставил блюдо с едой на комоде возле кувшина.

Лицо Харпер бледнее обычного, ее глаза широко распахнуты.

– Это… Это было… – Она тяжело выдыхает и падает на кровать, прикрыв руками рот. – Не могу поверить, что это сработало.

Я тоже. Все, что она делает, – полная неожиданность. Даже сейчас она удивляет меня своей видимой готовностью бежать из комнаты от какого-нибудь громкого звука, хотя не так давно она смело противостояла вооруженным мужчинам.

– Если бы я ничего не знал, то я бы сам вам поверил. – Я бросаю на нее косой взгляд. – Вы происходите из знатного рода? В вашем мире?

– Нет. – Харпер издает короткий невеселый смешок. – Определенно, нет.

Девушка поднимает глаза и впивается в меня взглядом, словно только что осознав, что я нахожусь тут. Ее глаза сужаются.

– Я все еще злюсь на тебя.

– Правда? – Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь спиной к двери. – В таком случае давайте разрешим это.

Харпер встает. Ее лицо искажается гневом.

– Ты сказал Грею, чтобы он отрезал мне руку…

– Не говорил.

– …после того как объяснил мне, что угощение кого-то едой повлечет за собой международный конфликт…

– Миледи.

– …и затем ты ускакал, не сказав нам куда…

Я вздыхаю.

– Вы закончили?

– Нет! А потом, когда ты появился здесь, ты просто сел перед огнем и не разговаривал со мной до тех пор, пока не вломились какие-то вооруженные люди…

– Которых вы остановили.

– Да я почти все испортила, потому что не знала, что такое «полк».

Щеки Харпер покраснели, ее дыхание участилось. Она отбрасывает выбившуюся прядь волос с лица, но та тут же возвращается на прежнее место.

– Разве тысяча солдат – это не много?

– Для армии? Нет.

Я умолкаю, потому что мое внимание приковано только к одной части этой тирады, к той, в которой говорилось, что я просто сел перед огнем и не разговаривал с ней. Чтобы такое сказать, Харпер хоть немного должна быть во мне заинтересована.

Девушка все еще пытается испепелить меня взглядом.

– Так тебя правда зовут Винсент Олдрэн или это тоже выдумка?

– Ну и вопросы вы задаете. – Я бы обиделся, если бы Харпер не была настолько прямолинейной. – Зачем мне выдумывать имя? Я ведь действительно наследный принц Эмберфолла.

– Тогда кто эти люди? Что такое Карис Люран?

– Карис Люран не что, а кто. Это королева Силь Шеллоу.

Мои плечи напряжены. Этот день был слишком длинным и утомительным, и он все никак не закончится.

– Что такое Силь Шеллоу?

– Далекая страна на северо-западе отсюда. Она расположена на другой стороне горной цепи.

Горы должны быть непроходимыми в это время года. Мой отец никогда не ссорился с Карис Люран, но, с другой стороны, он был жив и мог предотвратить любые конфликты. Харпер постаралась представить короля Колумбии кровожадным тираном, в то время как Карис Люран таковой и являлась на самом деле. Ее страна с суровыми зимами и опасными дикими животными не имеет выхода к морю. Неудивительно, что те люди уничтожили дом Фреи и угрожали ее детям. Они бы то же самое проделали здесь, если бы Харпер их не обманула.

– Что им нужно? – спрашивает девушка.

– Понятия не имею. – Я хмурюсь.

Харпер смотрит на меня скептически.

– Ты понятия не имеешь, почему какая-то там королева посылает солдат сюда?

Я сжимаю зубы.

– Вы не понимаете, что вся моя стража, вся моя военная сила состоит исключительно только из командора Грея? У меня нет ни советников, ни гонцов. Когда-то я направил солдат в приграничные города, но я даже не могу узнать, стоят они на своем посту или нет. Горы должны быть хорошим естественным препятствием на западе, а открытое море на востоке, но… Учитывая обстоятельства, за теми незваными гостями вполне могут стоять десятки полков.

Мои слова вводят Харпер в шок и заставляют погрузиться в молчание.

Чувство отчаяния поселилось в моей груди. Я провел три сотни сезонов, пытаясь спасти моих подданых от беспощадного чудища, и в итоге у меня нет способа защитить их от чужеземцев.

Возможно, это и есть причина, по которой Лилит объявила этот сезон моим последним шансом. Скорее всего, она знает, что моя страна падет перед вражескими силами.

Может, в этом и заключается истинное проклятие. Лилит уничтожает не меня, а Эмберфолл.

– Так что ты будешь с этим делать? – спрашивает Харпер.

Я вскидываю брови:

– Если вы все-таки не принцесса Колумбии и у вашего отца в боевой готовности не находится тысяча солдат, то я не уверен, что могу хоть что-то сделать.

– Но у тебя, возможно, есть солдаты в приграничных городах? Это не то же самое, что армия? Ты мог бы…

Меня удивляет та надежда, которая звучит в голосе Харпер, и мне не хочется огорчать ее, но, очевидно, у меня талант только к разрушению надежд.

– Это не то же самое, что армия. Солдаты могут стоять на постах, но у меня нет способа быстро с ними связаться. Я даже не могу узнать, сохранились ли эти посты или нет.

– Но… Но ты мог бы заплатить людям за доставку сообщений…

– Вы же понимаете, что я не могу просто посадить человека на лошадь с конфиденциальным посланием, которое касается военных передвижений. Точно не сейчас.

Харпер закусывает губу.

– Что будет, если Карис Люран захватит власть?

– Я не знаю. Мои земли никогда не сталкивались с угрозой военного захвата со времен правления моего прадеда. К тому же он тогда одержал победу над захватчиками и расширил территорию Эмберфолла.

– Слушай, ты же технически теперь король? Разве ты не можешь хоть что-то сделать?

Я смотрю в сторону. Вся моя любовь к стратегии сейчас показывает свою бесполезность.

– У меня ничего нет, миледи. Мне нечего предложить. – Я делаю паузу. – Да, нам удалось спугнуть тех людей в этот раз, но ничто не помешает им вернуться. Меня беспокоит, что случится тогда.

Харпер сглатывает.

– Я знаю. Тоже об этом думала, – говорит она, прижимая ладони к щекам. – О, бедные люди.

Тон ее голоса бьет меня прямо в сердце. Она ничего не знает о моих подданных. Ничего. У нее есть полное право ненавидеть меня и все, что я собой олицетворяю.

И затем Харпер говорит:

– Мы можем остаться?

Ее слова заставляют меня застыть от потрясения, и я замечаю, что мысленно разбираю ее фразу на части. Мы можем остаться. Мы можем.

Мы.

Я отодвигаюсь от двери и смотрю на Харпер, прищурившись.

– Вы желаете остаться здесь? В трактире?

Она кивает.

– Всего лишь на ночь?

В этот самый момент я бы не отказал ей ни в чем.

– Конечно.

Глаза Харпер светлеют от облегчения, но ненадолго. Девушка хмурится.

– Я знаю, что это глупо. Так же как с едой. Мы же не можем остаться здесь навсегда. И если они не сожгли этот трактир, это не значит, что они не сожгут трактир в километре отсюда…

– Миледи.

Она удивленно моргает, явно услышав всю серьезность моего тона.

– Что?

Я подхожу ближе, пока не оказываюсь перед Харпер.

– Пока что мы можем помочь некоторым. Не всем, но некоторым.

Она резко вдыхает, когда я возвращаю ей ее же слова.

– Рэн…

Голос Харпер затихает, и я осознаю, что очень хочу, чтобы она по-настоящему была воинственной принцессой из далекой страны. Я уверен, из нее вышел бы грозный союзник. Девушка без страха противостояла тем мужчинам. И без страха она противостоит мне.

Я протягиваю руку, чтобы заправить за ухо ту самую выбившуюся прядь.

– Я не хотел вас расстроить ранее.

Когда мои пальцы соскальзывают по виску Харпер, ее дыхание несколько прерывается, но она не отстраняется.

– Когда именно?

Вопрос вызывает у меня улыбку.

– Когда мы не разговаривали возле камина.

– Но не тогда, когда ты сказал Грею меня убить?

– Я не говорил ему ничего подобного.

Волосы Харпер снова выбиваются, и в этот раз, когда я протягиваю руку, чтобы заправить локон на место, я медлю. Губы девушки приоткрываются, когда мои пальцы легко касаются ее уха, но затем рука Харпер взлетает, чтобы схватить меня за запястье. Внезапно ее дыхание сбивается, и она закипает от злости.

– Я знаю, что ты делаешь. У тебя было три сотни женщин, чтобы попрактиковаться. Прекращай.

Ее слова ударяют меня, как дюжина стрел, пронзающих кожу и задевающих каждый нерв. Я вырываю руку и отворачиваюсь.

– Как скажете, миледи. – Я крепко сжимаю кулаки, выпрямив руки по швам; мой голос полон холодности.

– Ты не сможешь обманом заставить меня в тебя влюбиться.

Я кидаю на Харпер суровый взгляд.

– Вы уже дали мне это понять.

– Я тебе не доверяю, Рэн.

Каждое ее слово причиняет мне боль, а за болью следует принятие.

– И это вы мне тоже дали понять.

Харпер распахивает дверь.

– Ну ты мне тоже не доверяешь, так что мы квиты. И больше так не делай!

С этими словами она уходит.

Я вздыхаю и присаживаюсь на край кровати, а затем запускаю руки в волосы. Надо было позволить людям Карис Люран избить меня. Это хотя бы было не так мучительно.

Я дотронулся до нее без задней мысли. Как неосторожно! Харпер права… У меня было три сотни женщин, чтобы попрактиковаться на них. Мне нужно было хорошенько подумать, но на одну секунду я забыл про проклятие. Я забыл, что она не просто какая-то девушка, которая интригует каждым словом, срывающимся с языка.

В эту секунду я вспомнил, каково это – хотеть дотронуться, когда это не часть тщательно спланированного соблазнения для снятия проклятия.

Черт побери, как же все ужасно.

Грей появляется на пороге.

– Милорд?

– Что?

С секунду он молчит.

– Могу ли я быть полезен?

Да. Грей мог бы покончить с этой пыткой, и эта мысль теперь кажется мне невероятно эгоистичной. Он может убить меня, но это никак не спасет моих подданных от вражеского вторжения.

Моя смерть прекратит лишь мои страдания и никак не поможет ни Грею, ни моему народу.

По правде говоря, оставлять меня в живых тоже нет смысла. Чудовище уничтожит всех так же легко.

Я поднимаю голову.

– Леди… Принцесса Харпер попросила остаться здесь на ночь. Сообщишь трактирщику?

– Конечно. – Грей не двигается с места.

Я смотрю на командора, желая, чтобы у Харпер действительно был батальон солдат в полном распоряжении. Мне бы хотелось, чтобы у меня самого была хотя бы полностью укомплектованная королевская гвардия, чтобы создать видимость защиты. Хоть что-то. Что угодно.

У меня нет ничего. Только Грей.

– Почему ты остался? – спрашиваю я.

– Милорд?

– Почему ты не бежал с остальными в самом начале?

Командору не нужны дальнейшие пояснения.

– Я дал клятву. Для меня это были не пустые слова.

Я смотрю на него с вымученной улыбкой.

– Я уверен, для остальных это тоже были не пустые слова, Грей.

– Не могу говорить за других. – Командор останавливается. – Возможно, для меня клятва значила больше, чем для них.

Возможно, для остальных она значила меньше.

– Ты жалеешь, что присягнул? – спрашиваю я.

– Не жалею.

Ответ Грея быстр, хорошо отрепетирован. Я не отстану от него так просто.

– А жалел когда-нибудь?

– Нет.

– Это наш последний сезон, командор. Можешь говорить откровенно, и это не повлечет за собой никаких нежелательных последствий.

Грей колеблется, что редкость для него. Когда он отвечает, я понимаю, что он брал паузу не по тем причинам, по которым я думал.

– Я говорю откровенно, милорд, – тихо произносит Грей.

Его преданность должна вдохновлять меня, но не вдохновляет. Я ее не заслуживаю.

Я понимаю, что я жалею о том, что Грей присягнул.

– Оставь меня, – говорю я.

Дверь тихо закрывается. Грей всегда отлично выполняет приказы.

Впервые мне хочется, чтобы он меня ослушался.