Текст книги "Завещание инора Бринкерхофа"

Глава 7

Утром я проснулась раньше Рихарда и некоторое время просто лежала и размышляла о том, что случилось ночью. Слова о непричастности меня не убедили. Я подозрительно посмотрела на спящего мужа. Его лицо выглядело спокойным и не омраченным даже малейшим чувством вины. Впрочем, на человека, обдумывающего злодейские планы, он также не походил. Он безмятежно спал, еле слышно посапывая. И мне вдруг подумалось, а если подловить его утром, когда он еще не совсем проснулся, и поцеловать, не поможет ли это продвинуться хоть ненамного? Я нерешительно посмотрела на губы Рихарда, довольно тонкие, но хорошо очерченные, они настолько живо напомнили мне вчерашний поцелуй, что я покраснела. Но от идеи своей не отказалась. Сглотнув, я привстала и потянулась к мужу, долго не решалась приступить к делу – то почти прикасалась к его губам, то отшатывалась назад, как вдруг заметила, что уголки его рта подрагивают в попытке сдержать смех. Переведя взгляд выше, я обнаружила, что он не спит и с интересом наблюдает за устроенным мной представлением.

– Весело тебе, да? – Я обиженно отвернулась, встала и набросила на себя пеньюар.

– Доброе утро, жена, – сказал он.

И прозвучало это как-то так непривычно, но в то же время нежно, что вся обида куда-то пропала.

– Доброе утро, – ответила я еще несколько насторожено, помолчала и добавила: – Муж.

– Тебе опять что-то интересное приснилось? – спросил он. – Вдохновляющее на подвиги c утра пораньше?

– Рихард, может, ты все же сам вдохновишься, – умоляюще сказала я. – Без моей помощи. Видишь же, что у меня ничего не получается.

– Разве? – состроил он удивленную физиономию. – Да я еле сдерживаюсь, чтобы не дать волю животным инстинктам.

– Лучше бы ты не сдерживался, – мрачно сказала я и отправилась переодеваться.

От вечернего приподнятого настроения ничего не осталось. К моему огромному огорчению, идея с зельем провалилась. Поцелуй можно было бы считать успехом, если бы он не был ответом на мой. И заходить этот гад дальше, чем я зайду в отношениях с ним, явно не собирался. Злость нашла свой выход во взбивании яиц с молоком, и на завтрак я сделала омлет с овощами и ветчиной.

– Ммм, божественно, – сказал Рихард, попробовав немного. – Если бы я уже не был на тебе женат, женился бы прямо сейчас.

– Теперь мне понятно, почему ты женился, – ехидно сказала я. – Чтобы тебя кормили.

Рихард усмехнулся, налил чай в две кружки и одну из них протянул мне. Я вспомнила свой сон, подозрительно посмотрела в кружку и твердо сказала:

– Это я пить не буду.

– Ты что, серьезно решила, что я вчера что-то подлил? – расхохотался он и снял со своей руки неприметное серебряное кольцо. – Держи, это артефакт, позволяющий обнаружить в еде и питье вредные примеси. Я так твое зелье и вычислил.

Я примерила, и даже покрутила на пальце. Кольцо грозило свалиться в самый неподходящий момент, да и не прилегало оно так, как положено артефакту для нормальной работы.

– Оно великовато, – заметила я. – Так что пользы от него никакой.

– Ладно, – кивнул он в такт каким-то своим мыслям. – До вечера меня не будет, так что подливать тебе что-то будет некому, а вечером я другое принесу.

Я согласилась. Не то чтобы я ему совсем не доверяла, но с таким кольцом будет поспокойней. Такая замечательная полезная вещь. А вот когда он ушел, я задумалась, зачем он постоянно носит подобный артефакт? Да еще, как выяснилось, и нейтрализатор. Весьма странный набор для студента, пусть даже и целителя. Или он был уверен, что я ему что-то подолью? Я пыталась вспомнить, носил ли он это кольцо с самого начала нашего знакомства, но даже недавнее прошлое воссоздавалось так смутно, что ничего у меня не вышло. Похоже, что за последние три года я мало на что обращала внимание, погрузившись в собственные переживания. Я была так несчастна.

Однако сейчас времени на переживания нет. Рихарда до вечера не будет – и замечательно, за это время должен быть готов новый план, для разработки которого моей фантазии не хватает. А значит, что? Значит, надо задействовать чужую. И я направилась в лавку, торгующую книгами. Заходила я туда частенько, и инора Блау, хозяйка, всегда хорошо ко мне относилась. Иногда мы даже разговаривали с ней совсем не о книгах. Инора успела дважды овдоветь, а сейчас была замужем в третий раз. Первый и второй мужья были военными и погибли в стычках с орками, третьему, также до женитьбы предпочитавшему мундир гражданской одежде, она сказала: «Или я, или военная карьера», и он подал в отставку. Сейчас инор Блау занимался мелкой коммерцией и выглядел вполне счастливым. Кому как не иноре Блау разбираться в столь деликатном вопросе?

– Добрый день, дорогая, – приветствовала она меня широкой улыбкой. – По твоей любимой теме ничего нового.

– Добрый день, инора Блау, – смущенно начала я. – Я сегодня не за этим. Мне необходима литература совсем по другой теме. Немного необычной… Как бы выразиться поточнее?

– Книгами запрещенных заклинаний не торгую, – неожиданно сухо сказала она.

Но именно эта ее сухость и помогла мне точно сформулировать мысль.

– Как вы могли такое подумать? Мне необходимо что-нибудь по теме… что делать с мужем.

– В каком смысле? – удивилась хозяйка.

Да, она с такими проблемами явно не сталкивалась.

– В смысле супружеских обязанностей, – выдавила из себя я.

– Ой, Ивонна, ты замуж вышла? – заметила она мою татуировку. – Поздравляю. Не ожидала, честно говоря.

– Почему?

Я почувствовала себя даже несколько оскорбленной. Неужели я хуже других?

– Потому что ты своим неприступным видом распугивала всех молодых иноров, – усмехнулась она. – Но я рада, что нашелся тот, кому удалось затронуть твое сердце.

Я только криво улыбнулась. Никогда не понимала этого глупого желания говорить столь цветастыми фразами, а уж в отношении нашего брака использовать такой оборот…

– Спасибо, но давайте вернемся к моей просьбе, – я твердо намеревалась получить хоть какую-нибудь необходимую информацию. – У вас есть что-нибудь?

– Конечно, – расплылась она в улыбке и лукаво мне подмигнула. – Но ты же понимаешь, что в свободном доступе это не лежит? – с этими словами она достала из-под прилавка увесистый томик и протянула мне. – Посмотри. Это тебя устроит?

Я открыла книгу где-то ближе к началу и в недоумении уставилась на странные рисунки. Но когда я прочитала, что под ними написано, то покраснела и быстро захлопнула.

– Нет, – я даже замотала головой от избытка чувств. – Мне надо что-нибудь до этого.

– До этого? – инора Блау не скрывала, что ей непонятно, чего я хочу.

– Как вынудить мужа исполнить свои супружеские обязанности, – пояснила я и наткнулась на совершенно ошарашенный взгляд:

– Он что, не хочет? – поразилась инора, немного подумала и добавила: – Знаешь, мужчины этим не могут все время заниматься. Им и отдых нужен.

– Я его и на один раз уговорить не могу, – в сердцах бросила я. – Требует, чтобы я его соблазнила, иначе никак. Гад.

– Оу, – выдала инора Блау. – Какие у вас странные отношения.

В этом я с ней полностью согласна. И отношения странные. И Рихард странный. И ситуация странная. Видя такое понимание со стороны хозяйки лавки, я неожиданно рассказала все начиная с оглашения завещания моего деда. Когда я дошла до описания предполагаемой первой брачной ночи, инора Блау неожиданно тоненько хихикнула и сказала:

– Бедный мальчик, – и, когда я в недоумении на нее посмотрела, добавила: – Но ты продолжай, не обращай на меня внимания.

– Да, собственно, говорить-то уже нечего, – ответила я. – Рихард сказал, что активность с его стороны будет, только если я его соблазню. Ну и кто он после этого? Ведь знает же, насколько мне это необходимо!

– Ивонна, а тебя совсем мужчины не привлекают? – неожиданно сказала инора Блау.

– Совсем, – отрезала я.

– У тебя, кажется, жених был? И что, вы с ним даже не целовались?

– Это другое, – ответила я. – Я его любила. Мне к нему просто прикасаться и то было приятно.

– А к мужу неприятно?

– Зачем вам это? – удивилась я.

– Ответь, пожалуйста, тогда, возможно, я тебе смогу помочь.

Я задумалась. Было ли мне неприятно к нему прикасаться? Пожалуй, нет. Более того, вчерашний поцелуй даже понравился. Это я и сказала иноре Блау, несколько смущаясь деликатностью темы.

– Что ж, начнем с азов, – довольно сказала она. – Улыбка делает женщину намного привлекательней в глазах мужчины. Улыбайся больше, покажи, что ты с ним счастлива.

– Но это не так, – запротестовала я.

– Поверь, женщина себя убедит в чем угодно, – махнула на меня рукой хозяйка лавки. – Ты же убедила себя хранить верность бывшему жениху.

– Я не убеждала. Просто я до сих пор его люблю.

– И чем он так хорош, что ты его забыть не можешь?

– Он высокий, красивый, – начала я перечислять и запнулась.

Неужели я больше ничего хорошего о Гюнтере не могу сказать? Неужели вся его ценность для меня измеряется исключительно внешним видом? Я пораженно посмотрела на инору Блау.

– Думаю, что ты его не любишь, раз других достоинств и не припомнишь, – неожиданно заявила хозяйка лавки. – Скорее, детская влюбленность наложилась на ущемленное самолюбие. Вот и мучаешь себя, страдаешь из-за того, что он предпочел другую. А теперь еще и мужа своего собралась из-за этого мучить.

– С чего это он будет мучиться? – возмутилась я. – Я ему все честно рассказала. И мы через год разведемся. У нас договор, а он его нарушает совершенно безобразным образом.

– Ты ему так и говоришь: «У нас договор»? – насмешливо сказала инора Блау. – Забудь это слово. Нет никакого договора. У вас есть семья. И твоя задача сделать мужа счастливым.

– Зачем? – опешила я.

– Затем, что иначе ты не решишь своей проблемы, – ответила она. – Все пойдет как надо, если будешь воспринимать своего Рихарда как мужа, а не как участника какого-то дикого договора.

– Лучше бы он тогда не согласился, – мрачно сказала я.

– Поверь, дорогая, для тебя это было бы намного хуже, а так у тебя хотя бы есть шанс.

– У меня? Шанс? На что?

Но инора Блау только усмехнулась вместо ответа и продолжила просветительскую лекцию, как именно надо обращаться с мужем. И если про улыбки и взгляды было слушать интересно, а местами довольно смешно, то когда она перешла к прикосновениям, я начала краснеть и бормотать:

– Но это же совершенно неприлично.

– Запомни, дорогая, – ответила она мне на это, – в том, что происходит между мужем и женой, нет ничего неприличного. Все, что доставляет удовольствие обоим – хорошо и правильно. Не зря же про это такие толстые книжки пишут, – она покачала перед моим носом тем томиком, что не так давно поверг меня в шок. – Но тебе это пока и не надо. А вот обнять и поцеловать мужа лишний раз не помешает.

– Для меня это очень трудно, – пояснила я. – Я сегодня утром так и не решилась.

– Придется постараться, – ответила инора Блау. – Можешь для начала потренироваться на подушках. Только представляй, что это Рихард. Не вздумай представлять этого своего бывшего жениха. И все у вас будет хорошо.

Я представила, как целую подушку, и мне это не понравилось. Подушка не вызывала никакого энтузиазма. Лучше уж я буду тренироваться сразу на Рихарде. Пусть тоже страдает. В конце концов, это его идея.

– Да, и платья у тебя слишком скромные, – заметила инора Блау. – Заведи себе для дома что-нибудь более привлекающее внимание – ткань поярче, вырез пониже.

Она еще много чего говорила, и моя голова к концу беседы переполнилась всяческими сведениями, которые, по мнению иноры, мне следовало усвоить еще пару лет назад. И не просто усвоить, а активно использовать. Иначе какая я женщина? Но советы, наконец, закончились. Это был тот редкий случай, когда я уходила из книжной лавки без покупки. Более того, инора Блау вручила мне еще небольшой коврик и цветок в горшке со словами: «А в доме надо уют создавать». Я поблагодарила и обещала через неделю перед ней отчитаться.

По дороге я зашла на почту и отправила письмо родителям о том, что уже заключила брак и Барбара может не волноваться. И сообщила свой новый адрес – вдруг они захотят со мной связаться. Зная папу, я сильно сомневалась, что это случится скоро, но сменит же он когда-нибудь гнев на милость. Дочь я ему или не дочь?

Глава 8

От иноры Блау я возвращалась, размышляя о тех сторонах жизни, о которых старалась не думать последние три года. Похалуй, хозяйке лавки я была благодарна. Пусть впервые у нее не нашлось нужной книги, но советы пришлись кстати. И подарки тоже. Коврик сразу сделал комнату намного уютней, а горшок с цветком встал на подоконник, словно там и рос до этого дня.

«Улыбайся, покажи, что ты с ним счастлива», вспомнилось мне. Счастлива, а как же! Да от Рихарда одни сплошные проблемы. Требование это дурацкое, после которого улыбаться ему совсем не хочется. И не умею я это по заказу. Я подошла к зеркалу и растянула губы в подобии улыбки. Получилось не очень хорошо, даже сурово сдвинутые брови не разошлись. Я взглянула еще раз на свое хмурое лицо и поняла, что срочно надо что-то делать. Строгое платье под горло немаркого мышиного цвета совершенно этому не способствовало. Инора Блау права – одежду надо менять, в такой только в монастырь идти. Да и прическу тоже – стянутые на затылке в пучок волосы делали картину еще неприглядней. А ведь была, была у меня целая шкатулка со всяческими ленточками и заколочками, но я все отдала Барбаре, когда мне не для кого стало себя украшать. Возможно, надо что-то еще? Я порылась в шкатулке с косметикой и решила, что нового туда можно пока ничего не покупать, а вот хотя бы одно красивое платье и пара заколок просто жизненно необходимы. То летнее, взятое из общежития, можно носить дома, а вот если Рихард меня куда-нибудь пригласит, то эта серость, от которой лицо приобретало землистый оттенок, совсем не пойдет. А если повязать какой-нибудь яркий шарфик? Но яркого шарфика тоже не нашлось, так что пришлось отправиться за покупками.

В первой лавке, где я попросила показать недорогое красивое платье, продавщица обрадованно вытащила откуда-то наряд, явно переживший несколько затоплений, на что указывали характерные пятна.

– Вы издеваетесь? – возмутилась я.

– Почему? – удивилась она. – Дешевая вещь и полностью в вашем стиле.

– Она настолько гадкая, что ее даже моль не смогла доесть, – я обвиняюще ткнула пальцем в мелкие дырочки на лифе.

– Действительно, как это я не заметила? – деланно удивилась продавщица. – Но остальная-то ткань совсем крепкая и без единого повреждения, – она даже растянула на руках юбку, показывая это. – Здесь, на дырочках, можно вышить цветочки. Будет еще наряднее. И скидку хорошую сделаем.

– Спасибо, но я не собираюсь это покупать. Платье не кажется мне нарядным, да и носить одежду, которую уже кто-то пожевал и выплюнул, я не хочу.

Я развернулась и вышла из лавки, зло хлопнув дверью. Это выцветшее убожество – в моем стиле? Не наглость ли со стороны этой инориты такое заявлять? Она меня за дуру приняла?

Кипя от обиды, я влетела в следующую лавку.

– Мне надо нарядное платье, полностью отличающееся от того, что на мне, – сразу сказала я и добавила: – Только не очень дорогое.

– Разве что с прошлого сезона, – задумчиво сказала продавщица, внимательно меня оглядывая. – Если возьмете два, сделаю хорошую скидку.

– Вы пока еще ничего не предложили, – заметила я.

Предложение меня заинтересовало. Прошлогодние платья по сравнению с тем, что я ношу, вполне себе новинка.

Она усмехнулась и пригласила меня вглубь лавки. Да, с прошлого сезона здесь мало что осталось, но выбор все же был. Эта продавщица не пыталась впихнуть залежавшийся со времен моего рождения товар, она сразу указывала на все недостатки – пятно на подоле, отпоровшийся волан или кривовато зашитая вытачка. Но такие мелочи я могла исправить сама. Я примеряла платья, глядела на себя в зеркало и получала огромное удовольствие, давно забытое, но от этого оно становилось лишь ярче. Как это я целых три года прожила без этого? Платьев я купила не два, а три, что порадовало хозяйку лавки, но не настолько, чтобы снизить цену еще больше.

Денег оставалось катастрофически мало, я очень сильно залезла в сумму, отложенную на черный день. Однако, как дорого обходятся мужья в наше время! Никогда бы не подумала. Но от покупки пару вещиц для украшения прически решила не отказываться – не самая большая трата, а образ должен быть законченным. Я уже практически уходила, когда мой взгляд зацепился за мужскую одежду. После того как я ногтями истерзала руку Рихарда при встрече с Гюнтером, меня не отпускало чувство вины. Штопка прорех – искупление недостаточное, и я решила купить муж рубашку.

Домой я пришла с кучей пакетов, больших и маленьких. Сменила гадкое серое платье на то, что решила считать домашним, и приступила к прическе. Долой строгое стягивание. Как там говорила инора Блау? «Даже прическа должна быть игривой». Побольше пышности, локонов. Заколка с бабочкой. Да, повертела я головой, так хорошо. И мрачность куда-то ушла. Я погладила намечающуюся морщинку между бровями и решила, что хмуриться надо меньше. Еще чуть-чуть косметики – и вот уже из зеркала на меня смотрит совершенно другая девушка. И новая, или скорее забытая, я себе настолько понравилась, что, подхватив подушку, принялась кружиться по комнате. Обниматься с подушкой оказалось тоже очень весело. Я попыталась представить на ее месте Рихарда и расхохоталась. Все же на подушку мой муж совершенно не походил, так как был значительно тверже. Только подумать, чего я себя лишала ради человека, о котором и вспомнила только, что он красивый! Не умный, не добрый, не щедрый, а красивый. Да, для мужчины, несомненно, это очень важное достоинство! Наиважнейшее. Я опять беспричинно рассмеялась.

Ужин я готовила в приподнятом настроении. Не терпелось проверить советы иноры Блау на практике. И любимые справочники не тянуло перечитывать – я даже пожалела, что не взяла в книжном какой-нибудь роман, он бы так подошел к моему нынешнему состоянию, а потом его можно подарить Аните или даже вернуть иноре Блау, получив при этом половину затраченной суммы. Энергия во мне бурлила и требовала немедленного выхода, так что, когда пришел Рихард, я буквально подлетела к нему и пропела:

– Привет! Я так по тебе соскучилась, – и удивленно подумала, что это правда. Ведь без него к соблазнению никак не приступить.

– В самом деле? – усмехнулся он. – Прекрасно выглядишь.

– Да.

Я прокрутилась, чтобы он оценил со всех сторон, и требовательно вытянула губы для поцелуя. Рихард проникся, но удостоил только поощрительного чмоканья в щеку, что меня несколько огорчило. И тут я вспомнила:

– Я купила тебе рубашку.

– Спасибо, конечно, – он выглядел скорее озадаченным, чем довольным, – но зачем? Не надо было на меня тратиться.

– Я испортила твою старую. Так что это в порядке компенсации, – пояснила я, стрельнув при этом глазами в точности по рекомендации. Правда, выстрел, судя по всему, пока в цель не попал, но даже это меня не расстроило. И тут же мне пришла в голову замечательная идея. – Только не думай, что ты получишь просто так. Я хочу за нее поцелуй. Настоящий. А не дружеский.

– Надо же, – расхохотался он. – Как дорого ценятся мои поцелуи, а я и не знал. Договорились. Но ты начинаешь.

Я нерешительно положила руки ему на плечи. Куда-то ушла переполнявшая легкость, и Рихард опять показался чужим и далеким. «Наверное, действительно нужно было на подушках попробовать», – пронеслась паническая мысль. В теории-то оно все легко и просто. Я заставила себя успокоиться и потянулась к губам мужа. В этот раз он не стал ждать, пока я проявлю себя хоть как-то, а сразу взял инициативу на себя. Целовались мы долго, мои руки как-то незаметно переползли с его плеч на шею, а его – сомкнулись за моей спиной. И когда это все прекратилось, я испытала ужасное разочарование, хотелось продолжать целоваться и дальше, но он уже меня отпустил, так что я просто потерлась щекой о его плечо и спросила:

– Ужинать будешь?

– Буду, – откашлявшись, сказал он. – Но чуть позже. Я вспомнил об одном очень важном деле.

После этих слов он резко отстранился и быстро ушел. Почему-то мне показалось, что нет у него никакого важного дела, и сбежал он сейчас исключительно от меня, потому что испугался. Вот только кого, себя или меня? Правда, ходил он недолго, я даже не успела как следует продумать, что делать дальше. Важным делом оказалась покупка цветка – длинный тонкий стебель увенчивала шапка мелких, желтых и ужасно веселых шариков. Как называлось это чудо, я даже не знала. Вдруг вспомнилось, что Гюнтер никогда не дарил цветы. Интересно, дарит ли он их Эвамарии? Мысли о бывшем женихе омрачили было мое лицо, но я решила, что не дам ему испортить сегодняшний день, и радостно улыбнулась Рихарду:

– Спасибо, дорогой. Мне очень приятно, – и поцеловала его в щеку, почти себя не заставляя, и поставила веточку в высокий стакан так, чтобы постоянно ее видеть.

– Вот твой артефакт.

Он достал из кармана весьма симпатичное колечко, а мне стало так стыдно, что я подозревала его в таком неблаговидном поступке, как добавление постороннего зелья в мою кружку.

– Наверное, не надо, – смущенно сказала я. – Это утром на меня просто что-то нашло.

– Значит, можешь носить как украшение, – усмехнулся он и надел подарок мне на палец. И вдруг так захотелось, чтобы он подержал мою руку подольше. Но Рихард отошел и весело сказал: – Ты мне подарила рубашку, я тебе – кольцо. Честный обмен.

– Вовсе нет, – возразила я. – За рубашку ты уже расплатился поцелуем. Так что…

Рихард испытующе посмотрел, потом внезапно притянул к себе и сказал:

– Тогда сейчас платишь ты.

Против этого мне возразить было нечего. Два поцелуя за один день – это огромный прогресс! И я с энтузиазмом к нему потянулась. Пожалуй, я даже начала входить во вкус, когда руки его заскользили по моей спине. Это было неожиданно и пугающе. Я вздрогнула, и он отстранился.

– Предупреждать же надо, – чуть не застонала я от огорчения.

– Ну да, если бы я предупредил, ты бы подготовилась и смогла перетерпеть, – усмехнулся он одними губами. – Кажется, мне кто-то обещал ужин.

«Да, смогла бы», – хотела подтвердить я, но посмотрела на Рихарда и промолчала. Его улыбка была неестественной, глаза казались еще темнее обычного, и в них проскальзывало что-то такое, что я невольно почувствовала себя виноватой. Я отвернулась и стала накрывать на стол. Попутно я размышляла о том, что прибегать к более действенным способам, рекомендованным инорой Блау, я, оказывается, пока не готова. Тишина в нашей квартире действовала угнетающе, хотелось ее нарушить хоть чем-то.

– Рихард, а где ты весь день пропадал? – Я вспомнила еще один совет «Интересуйся его делами, пусть видит, что это для тебя важно.»

– В лечебнице, – ответил он. – Я там давно договорился проработать все каникулы. Оплачивают, правда, не все, ну так я же еще только учусь. Да и мне сейчас опыт важнее денег.

– Ты такой талантливый, – протянула я и затрепетала ресницами, но по ироничному взгляду поняла, что перестаралась. Надо срочно исправлять положение. – У тебя, наверное, в семье были целители?

– Нет, – хмуро ответил он и сразу помрачнел.

И я поняла, что не стоит спрашивать про семью, тема эта ему явно неприятна. Я попыталась вернуть разговор на работу в лечебнице, и мне это, с трудом, но удалось. Рассказывал он увлеченно и достаточно интересно, так что слушала я с большим удовольствием, даже забывая про томные взгляды и вздохи. Да и у нас оказались смежные интересы – ведь многие алхимические рецепты с успехом применяются целителями, экономя им время и силы. Так что вечер пролетел за обсуждениями незаметно, и когда пришло время сна, я поняла, что совсем забыла пользоваться советами иноры Блау. Получается весь день прошел впустую, если не считать двух поцелуев. Вот ведь, отвлек своими разговорами от соблазнения! Я накручивала локон на палец и мрачно думала, что такими темпами выполнить основное условие завещания удастся только к старости.

– Рихард, а давай ты? – умоляюще посмотрела я на него.

– Что я? – Он сделал непонимающий вид.

– Ты меня соблазнишь, – внесла я предложения. – Уверена, у тебя это получится значительно лучше.

– Может быть. Но у тебя уже наблюдаются подвижки, – обнадежил он.

– Это значит «нет»? – уточнила я.

– Это значит, что мы будем придерживаться первоначального плана.

Пришлось с грустью констатировать, что взгляды с улыбками на него не очень действуют, а переходить к прикосновениям для меня пока непосильная задача. Вот если бы я в него была влюблена…

– Слушай, Рихард, – озарило меня, – дай мне пару капель своей крови.

– Зачем? – удивился он.

– Я сварю зелье, выпью и влюблюсь в тебя, – пояснила я. – Вот оно все легче и будет.

– Нет, – отрезал он. – Ничего хорошего из искусственно наведенного чувства не выйдет.

Я с большим сомнением на него посмотрела. Конечно, он целитель, ему лучше знать, но, на мой взгляд, зелье бы решило основную мою проблему, что я и попыталась донести до Рихарда.

– Мы сейчас и решаем основную твою проблему, – усмехнулся он, – и поверь, она совсем не та, о которой ты думаешь.

– И какая же? – иронично спросила я.

– Вот когда решим, сразу поймешь, – ответил он.

Уж не знаю, на что он намекал, но только за следующие пять дней дальше редких поцелуев так и не удалось продвинуться. Я тренировала выразительные взгляды перед зеркалом, и они получались уже столь хорошо, что будь я мужчиной, сама бы перед собой не устояла, а вот Рихард… И я уже не знала то ли сомневаться в собственной привлекательности, то ли срочно совершенствоваться в «случайных» прикосновениях, с которыми было все так же. То есть – никак.