Текст книги "Острова желаний"

Глава V

Друзья вышли в город и неспешной походкой, о чем-то переговариваясь, пошли по улице со скромным названием le Pasteur.

Это был всё ещё ранний час утра рабочего дня, но небольшой городок давно не спал. Распахивались входные двери домов, из которых как из пчелиных сот возникали их жители, которые тут же устремлялись к остановкам общественного транспорта или торопливо садились в свои аккуратные миниатюрные автомобильчики, которые с шумом срывались с мест ночной парковки и устремлялись в сторону столичного мегаполиса подобно тому как металлические частицы не могут сопротивляться притяжению неотвратимой силы большого магнита. Маленькие кафе и бары один за другим гостеприимно поднимали оконные жалюзи, а их владельцы деловито приступали к традиционной утренней процедуре подметания и облагораживания прилегающей к их фасадам территории.

Городок был небогатым и не грешил особыми архитектурными изысками. Фасады большинства домов был однотипны, ровно настолько насколько может быть предельно рациональна мысль создателя так называемых типовых проектов социального жилья.

Возникшее по ходу движения наших путников трехэтажное здание, как бы явившееся из последней четверти девятнадцатого столетия, выделялось на фоне общего незатейливого городского ландшафта. Прежде всего, своими большими каминными трубами на крыше, невыразительными настенными пилонами и большой голубой неоновой вывеской " Hotel Le Pasteure".

– Похоже, это то, что нам надо, – решили приятели и зашли в холл отеля, встретившего их приятным полумраком, создаваемым приспущенными шторами и неярким светом лампы на стойке гостиничного консьержа, который сразу заметил ранних посетителей и тут же обратился к ним с услужливым вопросом:

– Господа, чем я могу быть вам полезен?

– Нам нужны два одноместных номера на одном этаже и желательно рядом, – ответил Виктор. Мы остановимся у вас на сутки двое.

– Вам повезло, я могу предложить то, что нужно. Сейчас не сезон и вы можете выбрать любой номер. Обычно мы предпочитаем заранее резервировать места для наших гостей. Прошу заполнить карточки постояльцев и оставить денежный залог или предоставить кредитку, как пожелаете. Если позволите, прошу передать мне также ваши паспорта для снятия копий.

– Мы готовы оплатить вам за два дня вперед полностью наличными.

– Ну что, ж хорошо. Я понимаю, что у вас чисто деловой визит.

– На этот раз да, хотя Париж в любом случае заслуживает большего.

– Вы русские, – удивился консьерж, взглянув на паспорта, – а я вначале подумал, что вы из Канады, точнее из Квебека. Вы там, наверное, долго жили?

– Я бы не сказал, – коротко ответил Виктор, стараясь унять не в меру любопытного консьержа. – Мне ближе Европа. Скажите, какие у нас номера комнат?

Немного смутившись, консьерж, понимая, что был не тактичен выложил на стойку два ключа с пластиковыми бирками номеров 31 и 32, вернул паспорта и пожелал гостям приятного пребывания во Франции.

Маленький узкий лифт, сразу ставший ещё меньше от крепких спортивных тел новых постояльцев, поскрипывая, неторопливо доставил их на третий этаж.

– Встретимся через час внизу в лобби, – предложил Влад. После этого оба одновременно зашли в свои номера, плотно прикрыв за собой двери.

Бросив дорожный кожаный саквояж на двухместную кровать, покрытую бежевым покрывалом со сложным растительным орнаментом, и включив лампу на прикроватной тумбочке, Влад тяжело опустился в кресло. Несколько минут прошло в размышлениях о превратностях судьбы, приведшей его в очередной раз в город Париж, так и не ставший ему близким и понятным за все прошедшие годы.

Осмотрев ничем не привлекательную обстановку третьесортного гостиничного номера, Влад встал и подошел к единственному в комнате окну, из которого открылся самый непривлекательный вид, который можно было представить в тесноте неуклюжих городских построек.

Коричневая заросшая местами моховой зеленью кровля соседнего здания из старой затертой черепицы, разбитая временем и природными стихиями, располагалась столь близко, что казалось, цепляется своим карнизом за стену гостиницы. Многочисленные каминные трубы, покрытые грязно-серой осыпавшейся штукатуркой, дополняли убогость пейзажа.

Разочарованно поморщившись, Влад резким движением задернул тяжелую пыльную портьеру окна, снял наручные часы и аккуратно положил их на маленький туалетный столик с замызганным зеркалом. Не торопясь скинул с себя дорожную одежду, и развесил её на вешалках в невысоком шифоньере с изгрызенными по краям дверцами в привычной для него четкой последовательности: джинсы, рубашка, свитер, куртка.

Последним бережно через голову протянул старинный серебряный крест на массивной и также серебряной цепочке из плотно стянутых звеньев, местами потемневших от соприкосновения с живой плотью.

Влад прошел в душевую комнату и, отрегулировав температуру воды и силу потока, подставил голову под пенящиеся струи, с наслаждением ощущая, как живительная влага разбежалась по всему атлетическому телу, возвращая бодрость и уверенность в начатом деле.

Простояв в душе, ещё минут десять, Влад завернул краны и вытерся белым ворсистым полотенцем. Затем он обернулся им вокруг пояса и, подсушив волосы феном, вернулся в спальню.

Раскрыв дорожный кожаный саквояж, достал свежее нижнее белье, клетчатую рубашку и сиреневый пуловер с треугольным вырезом. Переодевшись, взял с туалетного столика темный флакон мужских духов "Sauvage Extreme" и, нажав несколько раз на кнопку дозатора, погрузился в облачко дорогого французского парфюма.

Бесцельно покружив по комнате, Влад вновь подошел к окну, раздвинул портьеру и, взяв со стола прихваченную из самолета газету "Le Figaro", решил спускаться вниз и уже там дожидаться Виктора.

В фойе всё также царил полумрак; гостиничный консьерж о чем-то оживленно разговаривал с привлекательной черноволосой девушкой в блестящем розовом плаще, сопровождая свою речь активными взмахами руки столь энергично, что возникло опасение, что он сейчас расколет ею, как топором свою деревянную стойку.

Посчитав, что обстановка в вестибюле мало чем отличается от гостиничного номера и также скучна, Влад вышел на улицу и увидел Виктора, который не спеша прогуливался по тротуару, докуривая толстую коричневую сигару.

– Ты знаешь, мне не нравятся подобные отели, – приветствовал его Виктор. – Такое впечатление, что он целиком собран из множества мышеловок: всё скрипит, стучит, шуршит ну и так далее.

– Тем лучше, нам помпезность явно не к чему, – откликнулся Влад. – Давай пройдемся и выпьем кофе в каком-нибудь баре. Надо ещё кое-что обсудить. Сугубо по делу. Ты понимаешь, что в Париже мы только на сутки, так что времени на частности, тем более женщин у нас не будет.

– Что так грустно? Неужто вечером не позволим себе бутылку-другую хорошего "Бужеле" и убедительное блюдо замечательных бретонских устриц?

– Вечером, несомненно. По праву. Тем более, что нам придется подвести итоги дня.

Искать долго не пришлось. На ближайшем перекрестке обнаружилось небольшое кафе, предлагавшее, судя по обилию рекламных постеров, весьма широкий ассортимент местных блюд: от дешевых сэндвичей и пиццы до стандартных морских деликатесов.

Внутри, заведение представляло собой чрезвычайно скученное пространство, в котором в беспорядке теснились узкие столики и такие же неудобные стулья с высокими выгнутыми спинками.

Единственное украшение интерьера располагалось на стене без окон и представляло собой весьма причудливое панно из умело составленных половинок раковин морских устриц и мидий.

– Ну что ж подойдет, – произнес Виктор, оглядывая незатейливое помещение. – Думаю, чашечку экспрессо с горячим молоком и круассаном нам здесь подадут.

Вышедшая из-за барной стойки белокурая с короткой прической миловидная официантка, одетая в белую блузку с венгерскими рукавами и черную юбку, прикрытую аккуратным красным передником, быстро приняла заказ. Совсем скоро мужчины погрузились в сосредоточенное размешивание сахара в кофейных чашечках.

– Ты заметил, как она тебе призывно улыбнулась, – Влад стал подзадоривать своего друга. – Похоже, теперь тебе без хороших чаевых не обойтись.

– Какие чаевые с чашки кофе? Да и стар я для неё.

– О, не скажи. Француженки знают толк в мужчинах. Тебе ли этого не знать после стольких лет пребывания в Канаде и здешних краях. Мне кажется, что кленовый лист отпечатался на твоем лице.

– С кленовым листом понятно, однако лучше перейдем к вопросу сегодняшней встречи. Повторю ещё раз мои самые предварительные выводы. Прежде всего, мы не знаем, кто, как и почему вышел на нас; мы также не знаем темы предстоящего разговора с представителем заказчика; располагаем только общим намеком на Латинскую Америку, как место приложения интересов компании заказчика. Из отрывочных деталей понятно, что компания заказчика занимается крупным бизнесом. Присутствие спецслужб пока что не определяется. И, наконец, впервые в нашей деятельности мы находимся в ситуации, когда все козыри у противоположной стороны.

– Всё верно, – согласился Влад, – и поэтому мы с тобой здесь с тем, чтобы во всем разобраться. Встреча согласована на 14.00 в кафе "Omnibus" на площади Пигаль. Район ты знаешь, равно как и порядок действий, который мы обговорили в Москве.

– Повторюсь. – Влад почти навалился грудью на край столика, сократив расстояние до Виктора. – Постарайся прибыть на эту площадь заранее и осмотреться. Подбери одно из примыкающих или противоположных бистро, или баров как точку контрнаблюдения. Главное убедиться в наличии или отсутствии профессионального наружного наблюдения. Вопрос о спецслужбах не снимается. Если наблюдение присутствует, выдай мне на мобильный двойной звонок. Телефон у меня будет включен только на щекотун, то есть на вибратор по-современному. И сразу уходи в город. Встретимся вечером в отеле.

Но если обстановка спокойная, дождись, когда я с заказчиками выйду из кафе. Если сумеешь, попробуй сделать групповой снимок, проследи, куда они потом направятся, запомни номер и марку нужного автомобиля, а еще лучше – сфотографируй его. В Москве проанализируем и проверим все моменты, которые удастся собрать в Париже.

Во время монотонного монолога Влада Виктор молча сидел, откинувшись на спинку стула; его взгляд нехотя блуждал по скромной обстановке помещения кафе, лишь изредка задерживаясь на собеседнике.

Недопитый кофе с молоком медленно остывал в чашках.

– С этим всё понятно. А теперь, пожалуй, нам пора идти. Время торопит.

– С этими словами Виктор первым встал из-за стола, достал из куртки кожаный бумажник и вынул из него две банкноты по двадцать франков с аверсом Клода Дебюсси, подсунул их под кофейное блюдце и взмахом руки привлек внимание приятной во всех отношениях хозяйки кафе, улыбнулся и движением головы показал на оставленный на столе расчет. Попрощавшись с обходительной француженкой, мужчины вышли на улицу, где их ждал все тот же пасмурный день, рассыпавший по Парижу и его окрестностям мелкий нудный дождь. Друзья плотней застегнули куртки, и ускорили шаг в направлении остановки общественного транспорта. Постояв немного под небольшим навесом, мужчины дождались рейсовых автобусов и, пожав друг другу руки, разъехались каждый по своему проверочному маршруту.

* * *

Глава VI

Площадь Пигаль, любимое место коротких радостей солдат Первой мировой, встретила Влада своей особой неповторимостью. Впрочем, в Париже неповторимы все улицы, площади и населяющие их памятники, а также знаменитые клошары.

Это место могло считаться вполне уютным и даже романтическим районом, если бы площадь и прилегающие к ней улочки не служили в темное время суток совсем другим целям. Под сенью деревьев выстроились в ряд многочисленные рестораны, кафешантаны, бистро и бары, возникшие здесь для того, чтобы утолить естественную человеческую потребность к чревоугодию, а вот городской туалет на бульваре Клиши, предназначенный для ещё одной общественной потребности. И, наконец, если заглянуть за уголок и пройтись на выбор по одной из нескольких выбегающих на площадь улиц, скажем бульвару Клиши или проспекту Фрошо, то легко можно обнаружить манящие заведения с милым общим названием brothels, предназначенные для воплощения самых воспалённых сексуальных фантазий и услад. Вряд ли незаурядный скульптор и архитектор Жан Баптист Пигаль оказался бы рад такой сомнительной популярности площади его имени.

Зайдя в условленное для встречи ещё в Москве кафе с незатейливым названием "Omnibus», Влад был приятно удивлен звучащей из динамиков исторической песней "Place Pigalle", в исполнении проникновенного Мориса Шевалье. Оглянувшись, он прошел вглубь помещения и произвольно занял столик так, чтобы контролировать вход в кафе, которое по случаю обеденного часа было заполнено уже больше чем наполовину.

Появление гарсона совпало с приходом двух мужчин, одним из которых был уже знакомый ему по Москве Алекс. Парадоксальным образом оба были одеты в одинаковые короткие расстёгнутые плащи, из которых проглядывали строгие деловые костюмы.

Обменявшись приветствиями и выбрав из меню самые несложные блюда типа устриц, хорошо прожаренного мяса и бутылки красного вина, все трое без предисловия приступили к обсуждению вопросов, составлявших существо общей заинтересованности.

Незнакомец, сопровождавший Алекса, представился как Конан Ленард, директором независимого бизнес-бюро "International strategic investments", обслуживающего интересы крупных корпоративных клиентов. Это был мужчина около пятидесяти, спокойный, неторопливый в движениях, свои мысли он излагал также, не торопясь, взвешивая и оценивая каждое сказанное слово. Влад сразу подметил ряд поведенческих особенностей, которые делали нового знакомого привлекательным в общении и заставляли думать, что с этим человеком стоит обсуждать серьезные вопросы. Словом, Владу он показался приятным собеседником.

В изложении Ленарда смысл поступившего от одних из его клиентов предложения сводился к проведению специальной операции на территории Республики Маку, государства в Южной Америке, территориально расположенного между Французской Гвианой и Бразилией. Другими словами, это было предложение о принудительной смене правящего в этой стране политического режима.

Совершив краткий экскурс в историю вопроса, Ленард особо отметил, что действующий президент Республики Маку, Люк Комо пару лет назад совершил в стране военный переворот, сверг предыдущего президента – Атуаэя Бангу и установил личную диктатуру.

– Надо сказать, – продолжил свой рассказ Ленард, – этот Комо – довольно кровожадная бестия. Умудрился устроить террор в отношении оппозиционной партии – Объединение в поддержку республики, которая перешла практически на нелегальное положение. Половина предыдущего парламента или физически уничтожена, или сидит по тюрьмам. В стране существует только одна беспрекословная пропрезидентская партия – Прогрессивное христианское движение.

– Это понятно. Случай заурядный. Подобными событиями пестрит политическая жизнь в странах третьего мира. – Наконец, взял слово Влад. – Скажите, почему такая далекая от Европы страна как Республика Маку привлекла ваше внимание господин Ленард?

– О, здесь никакой тайны нет. Всё дело в том, что в Европе находится свергнутый президент этой страны – господин Бангу, который кочует по всем столицам от Лондона до Лиссабона, пытаясь заручиться политической и финансовой поддержкой для восстановления конституционного порядка в своей стране. Справедливости надо сказать, что режим узурпатора Комо не признан большинством членов ООН и половиной стран Организации американских государств. Однако Комо довольно спокойно чувствует себя на своем посту, так как сумел организовать собственную службу безопасности, подобную пресловутым тонтон-макутам, существовавшим в Гаити при диктаторе папе Доке. Сотрудники его службы безопасности называют себя – калинагос, по имени беспощадных воинов караибов, практиковавших каннибализм и поедание печени сраженного врага.

Современные калинагос также отличаются кровавой свирепостью, подвергая противников Комо, да и любых несогласных, пыткам и жестоким способам умерщвления: ломая кости заключенным, поджаривая их на железных решетках или бросая в клетку с заранее разъяренными ядовитыми змеями.

Словом, Комо должен быть свергнут, а Бангу восстановлен в должности. К этому взывает чувство справедливости и гуманности у каждого цивилизованного человека.

– Это понятно. Не понятно только, причем здесь я. Я не революционер и не авантюрист, – возразил Влад. – Если это всё, то вы зря пригласили меня в Париж.

– Прошу дослушать меня, – месье Бекетов. Я в курсе, что вы, как и ваши друзья обладаете уникальными профессиональными качествами, которые могут быть полезны для этого случая. Поэтому я предлагаю вам контракт, условия которого я могу разъяснить только в том случае, если пойму, что вы готовы взяться за это дело.

– Прежде чем дальше что-либо обсуждать, я должен знать, как и от кого вы узнали обо мне и что вы вообще знаете обо мне и моих товарищах? – довольно резко потребовал разъяснения Влад.

– Всё просто. Здесь никакой загадки нет. Мое бюро с начала 90-х работает также в и России, оказывая консалтинговые услуги ряду крупных российских компаний, заинтересованных в инвестиционных привлечениях из Западной Европы. Поверьте, наша рекомендация дорогого стоит, и если мы выносим заключение о том, что тот или иной проект в России заслуживает внимания, это значит, что на сто процентов западное финансирование будет обеспечено. Мы довольны результатами нашей деятельности в России.

Насколько я понимаю, господин Бекетов, у вас также есть собственная фирма "South American Technologies", занимающаяся международным коммерческим консалтингом. И эта фирма, помимо прочего оказывает услуги, в том числе и специфические, некоторым нашим российским партнерам. Они-то и представили в отношении вас и ваших коллег весьма высокие реляции; особенно много говорилось о ваших возможностях в Латинской Америке. Мы доверяем таким рекомендациям. Вот собственно мы так и узнали о вас.

Нам, вообще, нравится ваша специализация, и лично я считаю, что люди вашего профиля весьма полезны для бизнеса. Так что я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Что вы думаете по этому поводу?

– Благодарю Вас за Ваши слова, господин Ленард, однако попрошу объяснить, в чем состоит задача, которая должна быть решена мной и моими друзьями. О деталях можем не говорить, но общую обрисовку задачи я ожидаю услышать сейчас.

– Хорошо, господин Бекетов. Вы производите впечатление человека, которому можно доверять и на слово, которого можно положиться, и я ожидаю от вас подтверждения, что всё услышанное за этим столом здесь и останется, даже в том случае, если к общему взаимопониманию мы не придем.

Проговорив эту фразу, Конан Ленард выдержал многозначительную паузу, внимательно всматриваясь в лицо Влада, стараясь отследить его реакцию и, дождавшись подтверждающего кивка головы своего собеседника, с чувством легкого облегчения продолжил свои пояснения.

– Короче говоря; президент Комо, должен быть на время принудительно изолирован и отстранен от власти, и передан доверенным представителям, которые будут назначены нами. План операции разрабатывается вами, но с безусловным с учетом наших рекомендаций, которые принимаются вами как императив. По успеху операции вам и вашим коллегам будет выплачено следующее вознаграждение.

С этими словами Ленард взял со стола белую бумажную салфетку и ручкой написал некую цифру с несколькими нулями, которую показал Владу, не выпуская, впрочем, салфетку из рук. Потом скомкал её и положил в карман пиджака.

– Сумма в долларах США. Разумные функциональные расходы на подготовительные мероприятия, само собой, оплачиваются отдельно. Разумеется, авансовые платежи поступают также по мере необходимости, – завершил свои изложения Ленард и несколькими затяжными глотками опустошил свой бокал с красным вином. – Что вы на это скажите?

– Ваши соображения мне в основном ясны. Спасибо за откровенность. Деньги предложены хорошие, что говорит о серьезности ваших намерениях. Тем не менее, вопрос должен быть нами изучен. Вы не могли ожидать от меня, что я смогу взять на себя ответственность сразу и немедленно на первой встрече без учета мнения моих партнеров. Само собой, я гарантирую конфиденциальность нашего разговора. – Ответил Влад и откинулся на спинку стула, машинально как четки перекладывая кофейную ложечку пальцами левой руки.

– Сколько времени вам нужно для окончательного ответа?

– Две недели, но прошу вас месье Ленард, пояснить только для меня, что побуждает лично вас и вашу компанию ввязываться в столь скользкое дело?

– Не рассчитывайте, что я буду во всём с вами откровенен, господин Бекетов, одно могу сказать, что, захватив власть, Комо отказался выполнять ряд обязательств перед нашими клиентами, что привело и приводит каждый день к значительным финансовым потерям.

Содержание его соперника Бангу также стоит денег. И главное.

Развивать бизнес в столь одиозной стране в условиях тотальной коррупции сложно и, кроме прочего, наносит ущерб деловой репутации весьма уважаемым людям, которые вынуждены общаться с этим диктатором, а наши клиенты, поверьте мне, весьма щепетильны в этом вопросе. Я ценю своих постоянных партнеров, и не собираюсь их терять, тем более что за мои услуги они платят хорошие деньги. Надеюсь, я удовлетворил Ваше любопытство.

– Вполне, и ещё раз спасибо за откровенность. Как я смогу с вами связаться?

– Через нашего общего доброго знакомого господина Алекса Бойера.

Если примите нужное нам решение, то через две недели жду вас в Вене.

После этих слов мужчины поднялись из-за стола, вместе вышли на улицу и на прощание пожали друг другу руки. Влад вывел новых знакомых с тем, чтобы дать Виктору, который давно уже был на точке контрнаблюдения, возможность проследить за отходом недавних собеседников и зафиксировать их дальнейшее поведение. То, что за время беседы от него не поступил предупреждающий сигнал тревоги уже свидетельствовало о том, что настораживающих моментов в окружающей обстановке он не выявил. Уже неплохо. Затем Влад вернулся в ресторан, допил свой бокал вина, бесцельно пролистал меню, и, решив, что времени прошло достаточно, рассчитался с официантом и вновь вышел на площадь, где его встретил всё тот же хмурый и недолгий парижский день.

Всё было как обычно, по площади кружились машины и вулканчики опавшей листвы, а похожие на нахохлившихся на ветру ворон парижане, подгоняемые порывами холодного ветра, стремились побыстрее укрыться от промозглой дождевой мороси в узком чреве городского метрополитена. Начинало смеркаться.

Вечером, вернувшиеся в отель "Le Pasteur", друзья, как и договаривались с утра, решили обсудить события прошедшего дня, а заодно поужинать в лучшем ресторане городка Le Courneuve, который им рекомендовал всезнающий консьерж отеля.

Разговор, поначалу, складывался непросто по той простой причине, что полученная информация не могла полностью прояснить истинные замыслы заказчиков, и по этой причине не должна быть положена в основу окончательного решения. За скобками понимания остались конечные цели намечаемой операции, подлинная идентификация инициаторов идеи и исходная точка возникновения интереса к компании "South American Technologies", которую возглавляли Влад с Виктором.

Как таковая идея оказать содействие и осуществить государственный переворот в удаленной экзотической стране большего трепета в их душах не вызывала.

– Это, конечно, технически решаемый вопрос при соблюдении наших основополагающих критериев, – заметил Виктор. – А именно. А – достаточное финансирование; Б – правильный подбор сил и средств; В – скрытность всех подготовительных мероприятий, Г – надлежащим образом, разработанный план операции с учетом конкретики местных условий. Тогда всё можно сделать. Как думаешь?

– Думаю, да. – Живо откликнулся Влад, с удовлетворением слушая безупречную логику своего друга. – Что меня главным образом заботит так это то, как наши с тобой друзья в России воспримут это предложение, а без них за дело браться бессмысленно.

– Это так, но ответ на этот вопрос мы узнаем только в Москве. Пока что я хочу заметить, что этот Конан Леонард был весьма откровенен с тобой, раскрыв страну, вокруг которой формируется заговор. Ведь ты же не будешь настаивать на том, что данного тобой слова о неразглашении информации для этого господина достаточно. Явно нет. Так в чем же дело?

– Объяснение только в одном. Эти ребята о нас знают значительно больше, чем говорят. И, возможно, могут как-то повлиять на благополучие нашей компании, хотя бы через наших партнеров в России. Это меня это беспокоит. Однако есть один позитивный момент. Я его связываю с тем, что за поступившим предложением скрывается чисто коммерческий интерес, а не лукавая рожа спецслужб. Европейцы, как капризная женщина, не прощают тех, кто их кинул. А этот каннибал, который рядится в тогу президента, реально выставил их на деньги. Современная история пестрит примерами того, как крупные международные компании манипулируют правительствами и политиками малых стран, располагающих большими природными ресурсами с тем, чтобы обеспечить свои интересы. Так выглядит картина на первый взгляд и в этом конкретном случае. Однако, нам в этом выводе предстоит ещё убедиться.

Пока хорошо и то, что обстановка вокруг нас в Париже нормальная. Виктор, ты мне лучше скажи, удалось ли тебе проследить за Ленардом и Алексом?

– Да, но не долго. Попрощавшись с тобой, они повернули за угол и сели в представительский черный лимузин. Если не ошибаюсь, это был "Ситроен Метрополис". А потом проехали буквально мимо меня. Так что у нас есть и фотографии их лиц, и автомобиля и главное его номера.

– Ну что ж, когда мы вернемся в Москву, надо будет проверить все эти крохи информации и обязательно запросить наших партнеров в Берлине о регистрационной принадлежности автомобиля, Ленарде и его фирме. Думаю, к поездке в Вену, а я так вижу, мы туда поедем, мы будем лучше знать и о новых знакомых и о положении в Республике Маку, где они хотят заварить кашу, и многое встанет на свои места. А вот тогда мы с тобой и сделаем окончательный вывод и только после этого поговорим с нашими ветеранами. Надеюсь, "старики" нас поддержат, и тогда мы примем окончательное решение. А засим вернемся к более приятным вещам.

Повеселев, друзья энергично подогрели аперитивом свой интерес к великолепной французской кухне, отдавая должное фуа-гра, виноградным улиткам и мясу молодого барашка, и в итоге были весьма довольны тем, что отменное бургундское самым естественным образом уступило место не менее восхитительному кальвадосу и добрым сигарам.

На следующий день, заняв места в утреннем RER, направлявшемся в аэропорт Шарль-де-Голль, Влад спросил у Виктора:

– Ты что такой помятый? Не выспался?

– Именно так. Всю ночь за стенами и под полом кто-то шуршал и пищал. Такое впечатление, что мыши гонялись за тараканами, а крысы за мышами.

– Ну, раз в Париже так разбушевались мыши, то тогда действительно нам пора возвращаться домой.

320 Airbus ввинчивался в небо, пробивая зависшие над Парижем свинцовые тучи с тем, чтобы через несколько часов оказаться в объятиях тяжелых набитых снегом облаках над декабрьской Москвой. Друзья молчали, думая каждый о своем, и словно не замечали потуги турбулентности, бросавшей самолет из одной воздушной ямы в другую.

И только лишь когда на информационном табло красной строкой высветилась предупреждающая надпись "Fasten your belts", возвещавшей о скорой посадке в аэропорту "Шереметьево», Виктор спросил:

– Как думаешь, другие согласятся?

– Думаю должны, – растягивая слова, задумчиво, произнес Влад. – Мужики уже научились жить в зазеркальном мире. Они профессионалы, в конце концов, и застоялись в запасе без настоящих дел. А новому государству они не нужны. Изначально были не нужны. И поэтому согласятся.

– Но прежде, чем говорить с ними, нам самим нужно убедиться в том, что всё, что ты услышал в Париже не туфта. Иначе разговор с парнями не сладится.

– Верно, и вот поэтому я завтра лечу в Берлин. Там славу богу ещё остались настоящие люди, наши коллеги по славному прошлому. Информационных возможностей у них больше чем у нас. Они хлеб на этом зарабатывают, правда, сейчас уже в частном порядке.

– Ты имеешь в виду Генриха Брюгге и его аналитическое бюро?

– Именно. Ты знаешь, что немцы традиционно имеют хорошие позиции в Латинской Америке, где ещё до второй мировой были созданы немецкие поселения и куда выведены капиталы из рейхсбанка. Они заранее забивали себе зоны влияния и позиции к отступлению, если проект вечного рейха сорвется. Также дела обстоят и в арабском мире. Некоторые современные арабские политики до сих пор рассматривают Роммеля как освободителя от английской колонизации. Ну а в Европе немецкие спецслужбы всегда чувствовали себя как рыба в воде. У коллег из бывшего штази сохранились ещё возможности. Думаю, они по старой дружбе проверят для нас и Ленарда, и его компанию, и Бангу, и поймут, кто скрывается за всем этим цирком.

– Верно. Передавай Генриху приветы и скажи, что я помню его.

– Обязательно передам. Мы с ним вспомним и их и наших общих ветеранов, и водочку с пивом попьем за их здоровье и удачу. В Берлине я задержусь на несколько дней, пока не появятся сведения по нашей проблеме от источников Генриха.

– Хорошо, тогда и встречу с нашими друзьями у нас на Академической проведем сразу после твоего возвращения.

– Именно так. И проведем её в зависимости от результатов проверки, которые мы получим от немецких товарищей.

Как часто в жизни человек переступает через незримую черту, увлеченный собственными страстями и желаниями, и вступает в пределы неведомого.

Делает свой первый шаг вначале робко, полный сомнений и ожиданий, а потом захваченный круговоротом событий, не подчиненных его воле, превращается просто в игрушку обстоятельств.