Текст книги "Баллада о нефритовой кости. Книга 3"

Чжу Янь была немного озадачена.

– Ты… ты не пойдешь со мной?

– Я не могу быть везде сразу, – тихо сказал Ведающий Судьбами. – Прямо сейчас у меня есть срочные дела в столице, я не могу уйти. Тем более я не могу ничем помочь в этом вопросе, остается только положиться на тебя. Ступай.

Чжу Янь кивнула, и Чунмин тут же оторвалась от земли.

Когда священная птица взлетела, Ведающий Судьбами тяжело вздохнул и поднялся на площадку перед Обсерваторией на самой вершине пагоды. Он стоял один на ветру, заложив руки за спину и вглядываясь в звездное небо. Вот уже несколько дней все его помыслы занимала судьба Ши Ина, и у него не было времени как следует рассмотреть ночной небосвод.

Армиллярная сфера медленно вращалась над Обсерваторией, звездные области бесконечно менялись, так же как сотни и тысячи лет назад. Прошло уже много дней и ночей с тех пор, как он пообещал женщине, что не пощадит свою жизнь и отдаст все силы, чтобы защитить одинокого изгнанного ребенка.

Однако в этот раз он ошибся!

А-Янь… А-Янь, будешь ли ты винить меня за это?

Ведающий Судьбами снова вздохнул, и вдруг в звездном небе он увидел что-то странное. Он вздрогнул, изменившись в лице.

– Невозможно! – выпалил старик и бросился к армиллярной сфере, дрожащими руками хватаясь за диоптр, потрясенно вглядываясь в небо.

Не может быть! Ши Ин ведь убил предводителя Армии Возрождения, однако Предвестник зла, поднимающийся из-за Лазурного моря, по-прежнему был на своем месте. А позади него сияла звезда Чжаомин[8]8
  Чжаомин (кит. 昭明) – звезда, появление которой сулит войну.


[Закрыть], и Сириус[9]9
  Небесный волк (кит. 天狼) – Сириус, звезда из созвездия Большого пса.


[Закрыть] сошел с орбиты, отбрасывая темную тень.

Ничего не изменилось – даже стало еще хуже!

Ноги Ведающего Судьбами подкосились, он схватился за армиллярную сферу, чтобы не упасть, и долго смотрел на небосвод. Но звезды над головой оставались такими же холодными и яркими, как испокон веков. Они не собирались меняться ради мира людей.

Ведающий Судьбами долго стоял, не двигаясь с места. Вдруг он громко рассмеялся и бессильно пробормотал:

– Ин… А-Ин, в этот раз ты умер напрасно!

Верно, ничего не изменилось!

Ши Ин заплатил большую цену, отдав свою жизнь, чтобы убить мятежника из морского народа, которого считал причиной предстоящей катастрофы, но зловещее предзнаменование никуда не исчезло. Судьба, предназначенная Кунсану, не изменилась!

О чем бы подумал этот гордый человек, если бы сейчас открыл глаза и увидел результат своих действий? Потратив все силы, пожертвовав собственной жизнью, отказавшись от любви, он все равно не смог победить судьбу!

Ин, ты будешь сожалеть об этом?

Сила человека ничтожна – в конечном счете она ничто по сравнению с волей небес.

В тебе течет императорская кровь, и, хотя в детстве ты был изгнан из дворца и находился далеко от центра власти, ты пожертвовал собой ради ничтожеств за своей спиной. Но в Ведающем Судьбами тоже течет кровь императора Син Цзуня, неужели он будет безучастным зрителем?

«Если мы, подобно остальным, станем наслаждаться сиюминутной славой, тогда зачем мы нужны этому миру?» – прозвучали в голове старика суровые и непреклонные слова, сказанные когда-то Ином.

Вопреки всему делать невозможное – может быть, в этом и есть смысл существования человека?

Ведающий Судьбами пристально вглядывался в Звезду императора, и на его лице печаль, гнев, воодушевление сменяли друг друга. А потом все чувства ушли, оставив пустоту и неопределенность.

– Возможно… раз так, я смогу все решить, только действуя по-своему? – пробормотал Ведающий Судьбами через долгое время. – Кто знает, может быть, эти старые кости еще смогут принести какую-то пользу.

Вдруг послышались торопливые шаги, и встревоженный голос произнес:

– Ведающий Судьбами! Управляющий просит вас немедленно явиться во дворец! Император… Его состояние ухудшилось!

Глава 3. Дворцовые покои

Ведающий Судьбами поспешил спуститься с вершины Белой Пагоды и направился во внутренние покои дворца.

Занавес в зале был опущен, благовония на драгоценном треножнике источали нежный аромат. За тяжелой ширмой раздавались смутные, неясные голоса, кто-то беспрерывно и беспорядочно метался туда-сюда, пребывая в крайнем смятении. Один человек тут же бросился навстречу старику, хватая за рукав. Это был Нин Цин, управляющий императорского дворца.

– Ведающий Судьбами, вы пришли! – Управляющий, не заботясь о том, что нарушает этикет, уцепился в старика, будто за спасительную соломинку, и хрипло прошептал: – Скорее, скорее войдите и взгляните на него! Император, он уже давно не приходит в сознание! Императорский лекарь сделал иглоукалывание, но это не дало никакого эффекта. Боюсь…

– Как это случилось? – Ведающий Судьбами вздрогнул, и в глазах его появилось странное выражение. – Я заходил к императору после обеда – он был в сознании. Почему же к вечеру все обернулось таким образом? Здесь кто-то был?

Управляющий несколько раз кашлянул и понизил голос:

– Только… только императорская наложница Цин.

– Наложница Цин? – Выражение лица старика изменилось, и он быстро зашагал в покои императора.

Огромная комната была обставлена с небывалой роскошью. Императорская кровать, тоже немалых размеров, вырезанная из редкого агарового дерева, и сама напоминала жилище, разделенное на три части. Ведающий Судьбами подошел к императорскому ложу. Окружающая постель свита осталась на почтительном расстоянии, к императору приблизились лишь двое, и старик, не церемонясь, заорал на управляющего:

– Глупец! Как ты мог позволить наложнице Цин остаться с императором наедине?

Управляющий вздохнул.

– Во второй половине дня императорская наложница Цин пришла сюда и сказала, что потратила огромную сумму денег на чудодейственную траву яоцао и снежный амарант, чтобы сварить оживляющий душу тонизирующий суп. И если быстро не дать его императору, лекарственный эффект будет потерян…

– Что за оживляющий душу тонизирующий суп? – нахмурился Ведающий Судьбами. – Вы осмелились дать пищу императору без моего приказа? Хочешь быть обезглавлен?

– Я не смею… – Управляющий рухнул на колени, моля о пощаде. Голос звучал испуганно, но на лице не было следов паники. – Ведь наложница Цин возглавляет императорский гарем. Если она разгневается, то может казнить такого ничтожного слугу, как я, прямо на месте. У меня только одна голова, и если бы я не выполнил ее приказ, голова досталась бы ей, а не вам.

Ведающий Судьбами понимал, что лишь изворотливость позволила управляющему несколько десятилетий оставаться на своем посту. К его словам было не подкопаться, и старик сдался. Он распахнул полог, бросил быстрый взгляд внутрь и вздохнул с облегчением.

– К счастью, души еще не рассеялись.

Услышав эти слова, управляющий тоже вздохнул с облегчением.

Три месяца назад у императора Бэй Мяня внезапно случился приступ эпилепсии, он ослеп и перестал интересоваться политикой страны. С тех пор его состояние не улучшилось, и дворовое окружение дни и ночи проводило в беспрестанных хлопотах. Во время болезни императора внутренним дворцом управляла наложница Цин, а вопросы политического характера были переданы Ведающему Судьбами.

Последнее обстоятельство очень удивило весь императорский двор. Никто не понимал, почему лицо высшего духовного звания исполняет роль первого министра, неожиданно вернувшись во дворец. Но потом кто-то вспомнил, что Ведающий Судьбами и император Бэй Мянь – братья по матери.

Отошедший от мирской жизни, не принадлежащий ни к одной из политических фракций, Ведающий Судьбами взял на себя управление страной, тем самым не нарушив хрупкое равновесие, установившееся при дворе. Вероятно, император Бэй Мянь позаботился об этом. Однако шли дни и месяцы, а императору становилось только хуже. Ситуация в Облачной пустоши сложилась щекотливая. Поэтому даже хитрый и изворотливый управляющий императорского дворца пребывал в нерешительности, не зная, на чью сторону встать, и старался угождать обеим сторонам.

Ведающий Судьбами нахмурился, окинул быстрым взглядом комнату и спросил:

– Где пиала с лекарством?

Управляющий тотчас ответил:

– Наложница Цин самолично давала лекарство императору, и она забрала пиалу с собой.

– Как предусмотрительно.

Ведающий Судьбами помолчал, глядя на лежащего без сознания императора.

– Ступай, здесь тебе больше нечего делать, я за всем присмотрю.

– Слушаюсь. – Получив официальное разрешение, управляющий поспешил ретироваться.

Вскоре все голоса смолкли. Ведающий Судьбами закрутил полог и долго смотрел на императора. По выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает.

На роскошном ложе лежал человек, больше похожий на живой скелет: щеки ввалились, дыхание было слабым и поверхностным, волосы безжизненны и растрепанны, будто сено, губы высохли и потрескались, как кора дерева. Сейчас он совершенно не был похож на того дерзкого молодого человека, что лихо пускал лошадь в галоп на соколиной охоте. Тридцать лет пронеслись в мгновение ока… Красивый молодой мужчина превратился в дряхлого старика.

– А-Цзюнь, когда ты успел так постареть? – пробормотал Ведающий Судьбами.

Дыхание императора Бэй Мяня было едва различимо – казалось, что может прерваться в любой момент. Однако, когда прозвучало его имя, император вздрогнул.

– Забудь! Позволь мне снова продлить твою жизнь! – пробормотал Ведающий Судьбами, вытаскивая из рукава черную нефритовую табличку.

Он начал молча читать заклинание, и ритуальный предмет, повинуясь его зову, стал излучать свет. В тот же миг Божественное императорское кольцо на левой руке тоже засияло ослепительным светом!

Божественное императорское кольцо ответило на зов императорской крови.

Используя кровные узы, Ведающий Судьбами контролировал Божественное кольцо, с его помощью вливая силу в тело смертельно больного человека. Серое лицо императора Бэй Мяня постепенно порозовело, будто жизнь возвращалась к нему. Однако он так и не открыл глаза.

Ведающий Судьбами продолжал творить заклинание. Завершив его, он почувствовал себя очень уставшим. Пошатываясь и придерживаясь за узкий чайный столик, он приблизился к императору и низко склонился над ним, почти касаясь лицом солнечного сплетения.

– Хм? – Ведающий Судьбами в ужасе застыл.

Под сердцем императора Бэй Мяня ощущалась неясная нечистая аура!

Ведающий Судьбами невольно поднял руку и надавил на точку тань-чжун в области солнечного сплетения императора. Все в порядке – сердце продолжало биться. Старик подождал некоторое время и снова прижал палец, но теперь уже к высохшим и потрескавшимся губам Бэй Мяня. Лицо Ведающего Судьбами было серьезным и сосредоточенным. В уголке рта императора осталось немного того лекарства – старик поднес палец к носу и понюхал. Как и сказал управляющий, лекарство действительно было сделано на основе величайшего сокровища Облачной пустоши – снежного амаранта и чудодейственной травы яоцао. К тому же в нем чувствовалось еще двенадцать других ценных лекарственных трав, каждая из которых стоила огромных денег. Видимо, наложница Цин раскошелилась, чтобы поддержать жизнь императора.

Однако среди запаха всех этих трав выделялся какой-то странный аромат. И это не был запах лекарственной травы…

Ведающий Судьбами долго пребывал в раздумьях. Он снова прижал палец к солнечному сплетению императора, использовав подряд несколько магических техник. Но ничего не сработало. Старик опустил руки, по-прежнему ничего не понимая. С лекарством императорской наложницы как будто все было хорошо, и состояние императора ухудшилось по какой-то другой причине. Ведающий Судьбами не понимал, почему Бэй Мянь до сих пор не открыл глаза. Он использовал технику, подпитывающую души, чтобы три души хунь и семь душ по вернулись в тело. Император должен был прийти в сознание. Почему же этого не произошло?

Ведающий Судьбами, самый могущественный заклинатель Облачной пустоши, оказался в тупике.

– Императорский лекарь не увидел ничего странного, да и я не могу понять, что не так. Эта женщина, наложница Цин, действительно смогла удивить… – Ведающий Судьбами горько усмехнулся и прошептал, обращаясь к императору: – В тот год она убила А-Янь, не оставив следов, а через десять лет снова воспользовалась этим способом, чтобы уничтожить уже тебя.

Бэй Мянь по-прежнему был без сознания и не мог открыть глаза, но, казалось, слышал все, что говорил ему Ведающий Судьбами, и эти слова заставили его содрогнуться.

Ведающий Судьбами вдруг заскрежетал зубами.

– Нельзя позволить ей добиться успеха дважды!

Не успев закончить фразу, он сделал пас запястьем, и нефритовая табличка в его руке превратилась в острый меч. Ведающий Судьбами приложил меч к своему запястью и резко дернул, пуская кровь. Сжав кулак, он поднес руку к солнечному сплетению императора, окропив его кровью, в тот же самый миг он занес меч над телом Бэй Мяня и одним движением вонзил его в грудь императора!

Император дернулся всем телом, но не смог избежать удара.

Меч вошел в солнечное сплетение. Император забился в судорогах, будто его терзали какие-то неведомые силы. Тело его вдруг приподнялось на один цунь[10]10
  Цунь (кит. 寸) – мера длины, равная 3,33 см.


[Закрыть] и висело в воздухе, корчась и извиваясь, а из места, куда пришелся удар меча, хлынуло что-то красное и мерзкое.

Это была не кровь – в ране кишели черви!

Спасаясь от меча, черви хлынули из раны, расползаясь в разные стороны. Но стоило им покинуть тело своего хозяина, они тут же почувствовали разлитый в воздухе соленый запах крови. Вмиг они вновь соединились в одно целое и кровавой волной метнулись к окровавленному запястью Ведающего Судьбами!

– Замри! – приказал старик и шевельнул пальцем, создавая заклинание.

В ту же секунду возникшие из ниоткуда лед и иней мгновенно заморозили маленьких тварей.

– И в самом деле они! – недоверчиво пробормотал Ведающий Судьбами, разглядывая червей.

Старик чуть шевельнул запястьем, и меч выскочил из раны, вновь превращаясь в нефритовую табличку, которую Ведающий Судьбами спрятал в рукав. Старик наклонился и ухватил пальцами одного из червей, чтобы разглядеть его поближе.

– Удивительно, и правда ядовитый паразит… Они редко встречаются в Облачной пустоши. Говорят, А-Цо, доверенная служанка наложницы Цин, родом из Срединных равнин. Могла ли она достать этих существ в столице?

Тело императора Бэй Мяня отчаянно дрожало, кровь, сочащаяся из раны, еще не свернулась. Если бы меч вошел чуть глубже, он был бы уже мертв. Убит родным братом.

– Ядовитые паразиты – это скверна, имеющая подобие разума. Если бы не почувствовали, что их носитель вот-вот умрет, ни за что не покинули бы тело, – криво усмехнулся Ведающий Судьбами, глядя на императора. – Но у нас с тобой одна кровь, поэтому, как только они выползли, тут же были привлечены запахом моей крови.

Выходит, меч, чуть не убивший императора, на самом деле спас его?

Ведающий Судьбами обнюхал червя и кивнул.

– Этот скрытый паразит просто пропитан запахом лекарственных трав, даже самый искусный врач не заподозрит ничего странного. Лишь тот, внутри кого копошатся эти черви, может понять, что что-то не так. Но он уже не сможет говорить.

Плечи императора Бэй Мяня чуть подрагивали, глазные яблоки перекатывались под веками, будто он изо всех сил старался открыть глаза.

– Этот паразит управляет разумом. – Ведающий Судьбами внимательно пригляделся к мелкой твари. – Видимо, она не хотела тебя убивать, лишь желала держать под контролем твое сознание. Действительно, невероятная женщина…

Сказав это, Ведающий Судьбами не удержался от ироничной улыбки.

– Одной рукой она дала тебе лекарство, поддерживающее жизнь, а другой накормила ядовитым паразитом, управляющим разумом, – ее план идеален! Если не сможет вернуть тебя к жизни, сделает послушную куклу! Бесспорно, у этой женщины большой талант.

Тело императора снова вздрогнуло, дыхание участилось, глазные яблоки быстро перекатывались под веками.

– Паразиты уже довольно большие. Видимо, она давала тебе лекарство по меньшей мере три раза, верно? – Ведающий Судьбами взглянул на червя, который не толще человеческого волоса, и равнодушно сказал: – К счастью, я вовремя разоблачил ее, иначе, А-Цзюнь, ты пребывал бы сейчас в мучительном состоянии между жизнью и смертью.

Ведающий Судьбами вздохнул, поднял руку и начертил заклинание на точке тань-чжун у солнечного сплетения. Кровь быстро остановилась, а рана стала затягиваться со скоростью, видимой невооруженным глазом.

Император Бэй Мянь часто задышал, его лицо было бледным, губы сильно дрожали.

– Хорошо, теперь ты в порядке. Не волнуйся.

Ведающий Судьбами наклонился над императором и аккуратно стер кровь шелковым платком.

– Не волнуйся, я уберегу тебя от рук этой женщины… Великий император Кунсана, даже если его жизнь должна прерваться, не может стать марионеткой в руках коварной наложницы, верно? – нежно произнес он.

Бэй Мяня вырвало отравленной кровью, он задышал ровнее, но все еще не мог открыть глаза.

– Увы… ты не знаешь, но с тех пор, как ты тяжело заболел, весь императорский двор погряз во взаимной грызне. Твоя наложница, сын, доверенные министры, шесть удельных князей – у каждого есть потаенные мысли, но направлены ли они на твое благо? – Ведающий Судьбами вздохнул, присаживаясь на кровать рядом с братом. – А-Цзюнь, несмотря на то что под твоим правлением Кунсан день ото дня все больше утопал в роскоши и разврате, ты по крайней мере не был тираном! Как же дошло до такого?

В горле императора Бэй Мяня что-то клокотало, будто он напрягал все силы, чтобы ответить.

– Что ты хочешь сказать? – рассмеялся Ведающий Судьбами, глядя на брата. – Будешь умолять меня тебя спасти? Или попросишь, чтобы убил, избавив от страданий?

Выражение лица старика, практикующего путь бессмертного, было особенным в эту минуту: порочным и одновременно сочувствующим. Он посмотрел на больного брата, вздохнул и покачал головой.

– Мне жаль, А-Цзюнь. Несмотря на то что ты неизлечимо болен, я вынужден сохранить твою жизнь, чтобы ты мог принести пользу.

Император Бэй Мянь часто задышал, его кадык скользил вверх-вниз, слова застряли в горле.

– Кстати, чуть не забыл: сегодня у меня еще есть дела. – Ведающий Судьбами вынул из-за пазухи лист бумаги, на котором уже был написан указ. – Раз уж я спас сегодня твою жизнь, подпиши это для меня.

Император Бэй Мянь не мог открыть глаза, а лишь медленно качал головой.

Ведающий судьбами будто понял его мысли и холодно усмехнулся.

– Хочешь знать, что здесь написано? Ха-ха… Не беспокойся, это добрая весть: твой старший сын желает вернуться к бренной мирской жизни и просит твоего на это согласия.

Император вздрогнул, вырываясь из забытья. Он нашел в себе силы чуть приоткрыть глаза и взглянул на Ведающего Судьбами.

– Верно, я говорю о Ши Ине. Ты ведь не виделся с ним больше двадцати лет, так? Почему же, услышав его имя, ты так бурно реагируешь? – Ведающий Судьбами взял кисть и вложил ее в худую руку императора. – Давай же, подпиши разрешение.

Бэй Мянь продолжал дрожать, его тонкие пальцы, сжимающие кисть, надолго задержались на одном месте. Из горла раздавались низкие хрипы, дыхание участилось.

– Что? Ты не согласен? – холодно произнес Ведающий Судьбами.

Старик уже собирался применить магическую технику, чтобы подчинить волю императора, когда рука, сжимавшая кисть, дернулась и медленно, с трудом вывела иероглиф «разрешаю».

Ведающий Судьбами был потрясен, он уставился на Бэй Мяня, не веря своим глазам.

– Значит… – Старик сделал паузу. – Ты тоже надеялся на его возвращение?

Император Бэй Мянь не ответил. Похоже, остаток сил ушел на то, чтобы начертать иероглиф. Разжав пальцы, император откинулся назад, скрючившись всем телом на роскошном ложе, и зашелся в сильном кашле.

– Рано отдыхать. Тебе нужно подписать еще один указ. – Ведающий Судьбами вытащил другой лист и снова положил на него руку императора. – Пиши.

Содержание этого указа было ужасным. В нем говорилось следующее:

Клан Чи обманул доверие монарха и предал его, организовав мятеж. В течение ста лет они были в сговоре с Армией Возрождения, замышляя восстание и государственную измену. За преступления, которым нет числа, князь Чи и его жена приговариваются к казни через разрывание пятеркой лошадей. И весь клан Чи должен быть истреблен.

Император Бэй Мянь содрогнулся. В его глазах читались изумление и ужас. Он уставился на Ведающего Судьбами – уничтожить одного из шести удельных князей? Тогда по всей Облачной пустоши вспыхнут бунты. Весь мир пошатнется. Ведающий Судьбами… что ты задумал?

– Что? Не хочешь подписывать? Хочешь знать, что произошло? Хочешь встретиться с наследным принцем? С наложницей Цин? С первым министром и шестью удельными князьями? – насмешливо рассмеялся старик, будто читая мысли императора. – Жаль, но тебе это не под силу. Ты уже не сможешь ни на что повлиять!

Пальцы Бэй Мяня сомкнулись на кисти, будто управляемые кем-то, рука дернулась помимо его воли, и он четко вывел одно слово: «Разрешаю»!

Император забился в судорогах, не отрывая взгляда от своего младшего брата.

– Хорошо. – Ведающий Судьбами спрятал листок и успокаивающе улыбнулся. – Не волнуйся, этот указ едва ли увидит свет. Я просто использую его, чтобы напугать одну девчонку.

Девчонку? Какую? Он… что же он хочет сделать? Император Бэй Мянь с недоумением смотрел на Ведающего Судьбами. В его взгляде читались бесконечные сомнения и гнев, а немощное тело чуть подрагивало.

– Ты ведь хочешь спросить, почему я так с тобой поступаю, верно?

Возможно, Ведающий Судьбами действительно применил технику, позволяющую читать чужие мысли, а может быть, он просто прекрасно понимал ход мыслей императора.

– Мы ведь братья, мы с детства росли вместе. Став императором, ты сделал меня Ведающим Судьбами. Когда ты тяжело заболел, то сделал меня своим регентом. Сейчас ты думаешь, что всегда был добр ко мне, и не понимаешь, почему я отношусь к тебе подобным образом. Я прав?

Он вздохнул, посмотрел на брата и спросил, чеканя каждое слово:

– Думаешь, я хочу украсть твою власть? Я же говорю, что делаю это только ради Кунсана. Ты веришь мне?

Император Бэй Мянь дрожал и пораженно смотрел на Ведающего Судьбами.

– О, не понимаешь, о чем я? – вздохнул старик и похлопал императора по тощему плечу. – А-Цзюнь, ведь ты проводишь все время в блаженстве и веселье… Кровь владыки Син Цзуня, что течет в твоих жилах, уже давно словно вода. Сейчас, когда мир вот-вот рухнет, ты не способен на такую большую ответственность. Поэтому я возьму ее на себя.

Лицо Ведающего Судьбами внезапно помрачнело, и он заскрежетал зубами.

– К тому же я хочу, чтобы ты испытал тот же горький вкус страданий, что и А-Янь когда-то!

В этот момент император Бэй Мянь перестал дрожать, а его дыхание затихло.

А-Янь! Он говорит об императрице Бай Янь?

Самая глубокая тайна в его сердце, самое запретное имя – за многие годы все, что касалось этой женщины, было уничтожено и разрушено. Дом, где она жила, одежда и украшения, которыми пользовалась, служанки, с которыми общалась… и даже императорский сын, рожденный ею. Он полностью вычеркнул женщину, которая была его первой женой, из своей жизни, полагая, что мрачное воспоминание о ней больше никогда его не коснется. Но сейчас, на грани смерти, он снова услышал это имя!

Более того, он услышал его из уст своего младшего брата!

Ведающий Судьбами всегда был занят служением богам в храме на вершине Белой Пагоды. Почему… он внезапно поднял этот вопрос, решив самолично отомстить за умершую императрицу?

Бэй Мянь пристально смотрел на младшего брата, его руки судорожно сминали великолепные простыни, худое, словно лучинка, тело непрерывно тряслось, он был полон сомнений и гнева.

– Я любил А-Янь. – Ведающий Судьбами спокойно встретил взгляд брата. – Ты не знал?

Бэй Мянь вздрогнул всем телом. Неизвестно, откуда взялись силы, но он вдруг сел!

Император был потрясен, его взгляд метал молнии. Дыхание прерывалось, слова не шли из горла. Ведающий Судьбами и его умирающий брат смотрели прямо друг другу в глаза. Прямо, без намерения уклониться. И в этих взглядах сверкала ярость.

– Если бы не ты, А-Янь бы не умерла! – сказал Ведающий Судьбами охрипшим голосом, в котором спустя несколько десятков лет по-прежнему слышались неуемный гнев и боль. – Ты, никчемный глупец, ты убил ее!

Император Бэй Мянь сжал кулаки, задыхаясь от ярости, и пристально уставился на младшего брата.

– Взгляни на себя, ты так потрясен… глупец. – Ведающий Судьбами холодно усмехнулся. – Ты всегда пребывал в блаженном неведении! Ты не знаешь, так ведь? Я с пятнадцати лет обратил внимание на А-Янь! – Старик с ненавистью смотрел на брата. – Она должна была быть моей, но влюбилась в тебя. Император-отец согласился на этот брак, я не мог ничего сделать и ушел от мира, стал в одиночестве практиковать самосовершенствование. Но…

Ведающий Судьбами больше был не в силах сдерживать гнев.

– Но раз уж ты женился на ней и сделал императрицей, почему был к ней так равнодушен? Почему любил только свою рабыню из морского народа?!

Губы императора шевельнулись, но он был слишком слаб, чтобы что-то произнести.

– Как будто этого было мало, ради той русалки ты сверг свою императрицу! – Ведающий Судьбами холодно усмехнулся. – Всего лишь умерла русалка, и весь свой гнев ты выместил на А-Янь! Она была императрицей Кунсана, матерью твоего старшего сына! Однако ради рабыни ты лишил ее статуса и выгнал в Холодный дворец[11]11
  Холодный дворец – заброшенное и неотапливаемое помещение. Туда ссылали впавших в немилость наложниц, где они до конца своей жизни жили в скромных условиях и затворничестве, не имея возможности его покинуть без специального указа.


[Закрыть].

Император Бэй Мянь все еще пытался что-то сказать. Дыхание его стало напряженным, а уголки рта непрерывно подергивались. Неимоверным усилием он смог поднять руку и швырнул кисть, которую до сих пор сжимал, в своего брата.

Когда разговор зашел о смерти женщины, которую он любил больше всего на свете, умирающий император не смог стерпеть.

В тот год император Бэй Мянь вернулся из храма предков на горе Цзюи после большого праздника поминовения предков и вдруг обнаружил, что его любимая наложница была насмерть забита палками. Ей выкололи глаза и изготовили из них темно-зеленые жемчужины для императрицы. Он чуть не сошел с ума от гнева, еще немного – и он самолично бы отрубил голову императрице Бай Янь!

Она должна была благодарить судьбу за то, что ее лишь заточили в Холодном дворце и предали забвению. Удельные князья немало постарались, чтобы было вынесено именно такое решение.

– Нет… я запрещаю тебе… – яростно выдохнул император Бэй Мянь и с трудом продолжил: – Я запрещаю тебе произносить имя Цю Шуй… Но Ведающий Судьбами лишь слегка наклонил голову, уворачиваясь от брошенной кисти.

Император Бэй Мянь потратил все оставшиеся силы на это простое движение. Он забился в судорогах, захрипел и обмяк на постели, едва в состоянии дышать. Лицо его исказилось от боли.

– Плохо себя чувствуешь? – Ведающий Судьбами удовлетворенно взглянул на яростно трепыхающегося императора, и в глазах его блеснул мстительный огонек. – Когда век человека подходит к концу, три души хунь приходят в беспорядок, а семь душ по рассеиваются, но человек еще отчаянно цепляется за жизнь – такую боль не выразить словами… Хм, действительно, воздастся по деяниям.

Голос Ведающего Судьбами, смотрящего сверху вниз на умирающего, был тихим, но холодным словно лед.

– В год, когда А-Янь тяжело заболела в Холодном дворце, она семь дней и семь ночей металась в бреду, но никто из внутреннего двора императорского гарема не осмелился даже взглянуть на нее из-за страха перед тобой. Теперь я хочу, чтобы ты испытал всю ту горечь и боль, которые она перенесла перед смертью!

Руки императора Бэй Мяня задрожали, в глотке заклокотало, но он не смог выговорить ни слова.

– Великая императрица много дней умирала в Холодном дворце, ты знал это? Или ты вообще не интересовался ее жизнью и смертью? – Ведающий Судьбами вдруг потерял контроль, схватил императора, у которого не было сил сопротивляться, встряхнул его и яростно прорычал: – Даже теперь, когда она давно мертва, ты унижаешь ее, не позволяя похоронить в долине Императоров, как полагается ее положению. Ублюдок!

Умирающий император Кунсана смотрел на своего брата, и в его глазах не было и капли раскаяния. Губы его чуть шевельнулись, а из глотки вырвались два неразборчивых слова.

– Считаешь, она это заслужила? – В глазах Ведающего Судьбами полыхнула ярость. Он размахнулся и ударил брата в лицо.

Немощный император Бэй Мянь отлетел и упал на спину, прерывисто дыша. Он долго не шевелился, глядя снизу вверх на роскошные украшения монаршей опочивальни. Нельзя было понять, какие мысли бродят в его голове, но в уголках глаз внезапно появились слезы и медленно покатились по изможденному лицу.

– Ты плачешь из-за той русалки, верно? За столько лет ты так и не смог забыть эту ничтожную рабыню… – Ведающий Судьбами смотрел на родного брата с ненавистью и болью. – Если бы ты пролил хоть одну слезу ради А-Янь, она могла бы обрести покой. Но в твоем сердце нет места для такого пустяка!

Ведающий Судьбами говорил все тише и тише.

– Судьба безжалостна… Я всю жизнь надеялся получить это непостижимое сокровище, которое в твоих глазах было всего лишь пылью.

Умирающий император, как сухое дерево, безмолвно лежал на роскошном ложе, весь дрожа и едва дыша. Однако в глубине глаз были скрыты гнев и полное нежелание раскаяться.

– Я ненавижу тебя… брат. – Ведающий Судьбами пристально смотрел на своего старшего брата, и в глазах его читалась лютая ненависть. – Я давно должен был убить тебя и похоронить вместе с А-Янь.

Бэй Мянь повернул голову и с немым вопросом уставился на младшего брата.

– Ты истинный Сын Небес, быть императором – твоя судьба. Тот, кто преградит тебе путь, будет повержен. Я знаю все о небесных явлениях и не осмелюсь отвернуться от Неба и пойти наперекор судьбе, – выдохнул Ведающий Судьбами, сжимая кулаки. – Я так долго ждал сегодняшнего дня! Сейчас для меня убить тебя – все равно что раздавить муравья.

Император Бэй Мянь часто и сипло дышал, он неотрывно смотрел на младшего брата, но в его взгляде не было ни страха, ни мольбы.

– Ты хочешь умереть, не так ли? Теперь, когда твое тело разрушено и причиняет невыносимые страдания… – Ведающий Судьбами будто читал его мысли. Он рассмеялся и поднял руки, накладывая печать на солнечное сплетение императора. – Не волнуйся, я не дам тебе умереть таким образом. Ты не умрешь, по крайне мере до тех пор пока Ин не очнется!

В ту ночь императорский звездочет увидел, как Ведающий Судьбами спускается с вершины Белой Пагоды и направляется во внутренние покои, и поспешил активировать «Водное зеркало». Его хозяин, находящийся на другой стороне Облачной пустоши, долго не появлялся.

Наконец в зеркале показалось усталое и недовольное лицо князя Цина.

– В чем дело? Почему ты разбудил меня так поздно? Неужели нашел мерзавца Ши Юя?

Императорский звездочет вообще-то рассчитывал услышать похвалу за свои старания, но не успел и рта раскрыть, как стал объектом неприятной брани.