Текст книги "Летний Прилив"

***

…Возможно, это не имеет прямого отношения к делу, но здесь широко циркулируют сообщения из различных независимых источников об изменениях в артефактах Строителей по всему спиральному рукаву. Структуры, считавшиеся стабильными и неизменными по свидетельствам людей и кекропийцев, а также по всем сохранившимся записям зардалу, проявляют функциональные отклонения и меняют физические свойства. Многие исследователи считают, что некоторые опасные артефакты могут оказаться теперь доступными для исследования и проникновения внутрь…

***

«Спасибо за информацию! – Ребка яростно уставился на компьютер, на экране которого светились эти отвратительные слова. – Как будто они не помнят, что я собирался исследовать Парадокс как раз перед этим идиотским назначением. Перед тем как эти болваны сорвали меня оттуда».

***

…одновременно с исполнением других ваших обязанностей вам следует внимательно наблюдать за артефактом системы Добеллии, известным под названием Пуповина, и определить, не имели ли место какие-то существенные перемены в его функционировании или внешнем виде. До настоящего времени сообщений об этом не поступало…

***

Ребка повернулся и посмотрел туда, откуда летел. Пуповина давно исчезла из виду. Все, что просматривалось на горизонте – это разорванная линия терминатора, словно нитка оранжевых светящихся буев. Там начиналось грандиозное извержение. Он взглянул на землю, над которой летел. Там все было спокойно… перешел к третьему сообщению.

Оно с лихвой вознаградило его за два первых. Это был ответ на его, Ребки, собственный вопрос.

***

…кекропийка, отвечающая вашему описанию, интересуется эволюцией жизненных форм в экстремальных условиях, как вы и сообщали, однако она также известна, как крупнейший специалист в области технологии Строителей…

…пользуется разными именами (Аттин Х'риф, Арьож Х'майнеа, Атвар Х'сиал, Агхар Х'саймай) и изменяет свою внешность. Ее можно опознать по сопровождающему рабу-переводчику из семейства лотфиан. Опасна и для людей, и для кекропийцев, ответственна за смерть по крайней мере двенадцати высших разумных существ и двадцати семи условно разумных.

Приложение: Луис Ненда (человек, по неподтвержденной информации, измененный) с планеты Карелла Сообщества Зардалу также направляется на Добеллию. Его сопровождает раб-хайменопт. Подробности неизвестны. Но с Кареллы сообщают, что Ненда также может представлять опасность.

Ни кекропийка, ни карелланец не должны быть допущены в систему Добеллии.

***

Эту распечатку Ребка из аэрокара не выбросил: слишком быстро и слишком высоко он летел. Но ее он тоже скомкал и швырнул за спину. Более трех часов потратил он на расшифровку этих сообщений, а получил только плохие новости.

Подняв голову, он уставился в лобовое стекло. Амарант находился у него сзади, и оперение аэрокара заслоняло его свет. Он поглядел на запад, чтобы поймать последний отблеск Мэндела, почти скрывшегося за темным диском Опала. Край яркого ободка уже нырнул за горизонт.

Вскоре его глаза привыкли к полумраку кабины, он сразу же заметил слабое мигание крохотной красной пуговки рядом с приборной доской. В тот же самый момент раздалось настойчивое "бип-бип".

Аварийная радиосвязь!

Кожу на затылке закололо от напряжения. Шестьдесят часов до Летнего Прилива. И кто-то или что-то там внизу, на зеленой поверхности Тектона, попал в беду.

***

Пеленг маяка выводил его на область Тысячи Озер, неподалеку от места, в котором, по мнению Перри, могли находиться близнецы Кармел. Ребка проверил заряд батарей аэрокара. Он был вполне достаточным. При полном заряде каждый аэрокар мог три раза облететь вокруг Тектона и еще сохранить немного энергии про запас. В этом смысле беспокоиться было не о чем. Он послал краткое сообщение Перри и Грэйвзу, затем увеличил скорость аэрокара и, не дожидаясь ни одобрения, ни подтверждения, лег на новый курс.

Мэндел все еще был скрыт от глаз, но Гаргантюа стоял высоко в небе, и света его вполне хватало. Ребка смотрел вперед, ведя аэрокар над цепочкой круглых озер, вода которых буквально кипела. Волнение их поверхности очень подходило к его настроению. Нигде, от одного пустынного горизонта до другого, не менее пустынного, не было видно ни малейших признаков жизни.

Наверное, чтобы их найти, необходимо заглянуть в воды всех Озер или в глубокие расщелины Пятиконечной впадины. Или еще глубже… самые живучие формы жизни прячутся под колеблющейся поверхностью Тектона. Хватит ли ума у близнецов Кармел поступить также?

Но, может быть, он уже опоздал? Близнецы не были специалистами по выживанию в экстремальных условиях, а каждую секунду приливные силы, раздирающие под ним планету, становились все сильней.

Ребка снова увеличил скорость, разогнав аэрокар до предела. Больше сделать ничего нельзя.

Он снова погрузился в тревожные раздумья.

Гравитация, тяготение, – самая слабая сила природы. Ядерные силы, электромагнитное взаимодействие, и даже слабое взаимодействие, управляющее бета-распадом, превышают действие гравитации на много порядков. Два электрона на расстоянии ста световых лет отталкиваются друг от друга с такой же электрической силой, с какой притягиваются гравитацией два электрона, находящиеся друг от друга на расстоянии в полмиллиметра.

Но приливные силы еще слабее. Они вызываются всего лишь разницей в гравитационных силах, различием в притяжении одной и другой сторон тела.

Если гравитация действует по закону обратных квадратов (удваивается расстояние – в четыре раза уменьшается притяжение), то гравитационные приливы – по кубическому (удваивается расстояние – сила уменьшается до одной восьмой, утраивается – сила приливного притяжения падает в двадцать семь раз).

Гравитационная сила прилива должна быть ничтожной. Но это не так. Она хватает миллиарды лун в галактике и заставляет их находиться всегда в одном и том же положении по отношению к их планетам, приливы бесконечно тревожат внутренности планеты, тянут, давят, снимают геологические напряжения, с каждым приливным циклом изменяют форму планеты, и еще рвут в клочья любой предмет, который падает в черную дыру. Так что каким бы крепким ни был пришелец, приливы растреплют его на мельчайшие субатомные компоненты.

Потому что этот кубический закон может легко быть перевернут: половина расстояния – восемь приливных сил, одна треть расстояния – двадцать семь приливных сил, одна десятая расстояния…

При максимальном приближении Добеллии к Мэнделу она находится на одной одиннадцатой своего обычного расстояния. И приливные силы, воздействующие на нее, в тысячу триста тридцать один раз больше.

Это и есть Летний Прилив.

Хансу Ребке все эти основополагающие сведения сообщил Макс Перри, и сейчас, пролетая над Тектоном, он снова перебирал их в памяти. Каждые четыре часа огромная невидимая рука гравитации Мэндела и Амаранта сжимала и тянула Опал и Тектон, стараясь превратить их почти правильные сферы в вытянутые эллипсоиды. А ближе к Летнему Приливу, в систему Добеллии накачивалась приливная энергия, равная по силе дюжине полномасштабных ядерных войн, причем не один раз в день, а дважды.

Ребка посещал в свое время миры, пережившие всеобщую ядерную войну.

И, основываясь на этом своем опыте, ожидал увидеть планету с поверхностью, представляющей собой бурлящий и крутящийся хаос, само существование жизни в котором просто невозможно.

Ничего подобного! Он был озадачен и растерян.

Да, небольшие локальные извержения происходили… это было несомненно. Но когда он смотрел на бегущую под его аэрокаром землю, то не видел ничего мало-мальски похожего на воображаемые им картины.

Что же было не так?

Ребка и Перри не учли факт, известный со времен Ньютона: гравитация – это сила, действующая на все тело в целом. Никакой известной материал не может от нее защитить. Каждая частица, где бы во вселенной она ни находилась, чувствует притяжение любой другой частицы.

Если ядерная война ограничивает свою ярость атмосферой, океанами и самым верхним слоем поверхности планеты, то приливные силы сжимают, тянут и скручивают каждый кубический сантиметр ее вещества. Хватку этих сил ощущают и верхние слои атмосферы, и каждый атом перегретого и сжатого ядра планеты.

Осматривая поверхность Тектона, Ребка не обнаружил свидетельств приближающегося Армагеддона. Ошибка его было естественной и легко объяснимой. Ему следовало бы заглянуть поглубже, и тогда, возможно, в нем зародилась бы искра понимания истинной природы Летнего Прилива.

***

Когда аэрокар пошел на посадку, усилившийся ветер с визгом гнал по поверхности планеты настоящие пыльные волны. Ребка посадил его прямо в этот прибой, полагаясь, что микроволновые сенсоры предупредят его о слишком больших камнях, которые могут пропороть днище. Все прошло достаточно гладко, но тут возникла другая проблема: поисковый пеленгатор говорил ему, что аварийный маяк находится прямо перед ним, менее чем в тридцати метрах. Но детектор массы настаивал, что по крайней мере в радиусе трехсот метров нет ничего похожего по размерам на аэрокар или космический корабль. Вглядываться в песчаную бурю было бесполезно. Прямо перед носом аэрокара, в какой-нибудь дюжине шагов мир кончался стеной летящего песка и мелких камешков.

Ребка снова проверил пеленгатор. Сомнений в местонахождении маяка не было. Он прикинул направление и расстояние от дверцы аэрокара, посидел еще минут пять, прислушиваясь к вою и ударам песчаной бури, но надежда, что ветер хоть немного стихнет, не оправдалась.

Ветер продолжал дуть с прежней силой. Видимость никак не улучшалась.

В конце концов Ребка надел очки, респиратор, теплозащитный комбинезон и осторожно открыл дверцу. По крайней мере такая обстановка была ему не в диковинку. Завывание ветра, перегретый и мерзкий на вкус, почти ядовитый воздух – все как дома. С этим от сталкивался в детстве на Тойфеле.

Он шагнул наружу.

Сила, с которой бил ветер с песком, казалась просто невероятной.

Тонкие частицы проникали в самые крохотные отверстия его комбинезона, забивались в каждую складочку, впивались в тело.

В первые же секунды он ощутил на губах похожую на тальк пыль, просочившуюся сквозь респиратор. Миллионы крошечных острых коготков впивались в него, царапали, тянули за одежду. Он упал духом. Здесь было гораздо хуже, чем на Тойфеле. Неужели можно выдержать эту трепку, хотя бы час? О пыльных бурях Перри, увлеченный своими вулканами и землетрясениями, его не предупредил. При такой активности атмосферных потоков этой планеты не надо было никаких землетрясений, чтобы сделать ее непригодной для жизни. Ветер с песком, под которым невозможно дышать и от которого никуда не убежишь, справится с любым смельчаком.

Удостоверившись, что страховочная веревка крепко привязана к корпусу аэрокара, Ребка наклонился вперед – буквально лег на ветер – и двинулся в путь. Маяк возник перед ним внезапно, когда до него оставалось меньше четырех метров. Неудивительно, что детекторы массы не зафиксировали его!

Он был просто малюткой… самая маленькая сигнальная ячейка, которую ему когда-либо доводилось видеть, квадрат тридцати сантиметров и толщиной не более двух-трех. Из центра его торчала короткая толстая антенна. Стоял он на пирамидке из камней на маленьком пригорке. Кто-то позаботился, чтобы этот слабенький маяк был заметен издалека.

Кто-то. Но кто? И где этот кто-то сейчас? Если это близнецы и они оставили маяк, а сами пошли пешком искать себе убежище, то шансов выжить у них очень мало. Человек без специального снаряжения не пройдет в этом аду и сотню метров. Их задушит забивающаяся в легкие пыль.

Но, может быть, они оставили записку? В каждом маяке имеется специальный ящичек для сообщений. Если они ушли не так давно…

"Мне просто хочется так думать", – сказал себе Ребка, снимая перчатку и протягивая руку к откидной панели у основания маяка. Он принял сигнал бедствия около часа назад, однако, кто знает, сколь долго посылал маяк свои призывы до того, как их заметили?

Он сунул руку в узкое отверстие. Но как только кончики пальцев коснулись металла, его пронзила жуткая боль. Мучительный спазм пробежал по руке и дальше по всему телу. Все мускулы свело судорогой, причем так быстро, что он не успел даже вскрикнуть. Вытащить руку он не мог и, сложившись вдвое от боли, буквально прирос к маяку-ловушке.

"Нейрогенератор", – промелькнуло у него в голове, и тут же его настиг новый болевой удар, еще сильнее первого. Он не мог вздохнуть. Теряя сознание, он успел только с яростью подумать, какая же все это глупость – и его назначение, и этот дурацкий Тектон, и, главное, какой глупец он сам.

На себя он разозлился больше всего.

Он проявил чудовищную глупость, и теперь это его убьет. Опасная Атвар Х'сиал свободно гуляет по Тектону. Он знал об этом еще до посадки, и все-таки повел себя как ребенок на пикнике, не подумав даже о простейших мерах предосторожности…

"Я же хотел помочь".

Ну и что? Его рассудок отверг это извинение, когда волна боли скрутила его тело и обожгла мозг в третий и последний раз.

"Ты часто повторял: глупец, позволивший себя убить, помочь никому никогда не сможет…"

И теперь он никогда не узнает, как выглядит этот, черт бы его побрал, Тектон во время Летнего Прилива. Планета выиграла, а он проиграл.

Взметнув песчаную волну, ветер торжествующе взвыл над его бесчувственным телом.

АРТЕФАКТ: СЛОН

ВКА № 859

ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ:27548,762/16297,442/-201,33

НАЗВАНИЕ: Слон

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Кэм Х'птиар/Эмзерин

УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 1121

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,223+/-0,31 мегалет

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Открыт в ходе приборной разведки в 4553 г. до Э.Кекропийский исследовательский флот совершил первичный облет С. и его непосредственный осмотр в 3227 г. до Э. Участники той же экспедиции осуществили высадку и проникновение внутрь С., а также измерили его физические параметры (см. ниже). Последующие экспедиции совершили первый траверс С. (2068 г. до Э.), пытались наладить связь с ним (1997, 1920, 1883 гг. до Э. безуспешно), отбирали для исследования пробы его вещества (1882, 1551 гг. до Э.). При каждом последующем посещении отмечались медленные изменения физических параметров и внешнего вида. Постоянная кекропийская станция наблюдения (станция «Слон») основана на Эмзерине (на расстоянии четырех световых минут) в 1220 г. до Э. Наблюдатели-люди впервые появились на станции через 2900 лет, в 1668 г.Э. Этот артефакт находится под постоянным наблюдением в течение пяти тысяч стандартных лет.

ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. С. представляет собой удлиненную аморфную газообразную массу длиной приблизительно четыре тысячи километров. Ширина его нигде не превышает девятисот километров. Однако фактически это не газ, а сложная структура, состоящая из взаимосвязанных стабильных полимерных волокон и проводящих каналов. Как целое, она обладает высокой электро-и теплопроводностью (некоторые части – бесконечной, т.е. являются сверхпроводящими).

Опыты по активному воздействию позволили установить, что С. реагирует на любое внешнее возмущение, но затем возвращается в первоначальное состояние с временем релаксации около двадцати лет. Физическое восстановление или ремонт производится за счет посекционного репродуцирования с использованием любых внешних материалов (например, кометных фрагментов), катаболически и анаболически превращаемых в нужные компоненты. Местные перепады температуры выравниваются до температуры основного тела 1,63 К, что соответствует применению в качестве теплоносителя жидкого Не-II. Механизм поддержания температуры ниже 2 К неясен.

Отверстия в С. (включая скважины после отбора образцов длиной до двадцати километров, а также сквозные продольные каналы) замещаются изнутри, с соответствующим небольшим изменением внешних размеров. Внешняя форма поддерживается постоянно. Впечатление о том, что С. аморфен, явно ложное. Если никакого вещества не добавляется или не удаляется из основного тела, размеры, и форма С. остаются неизменными с точностью до долей миллиметра в любом направлении.

ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Является ли С. живым существом? Имеет ли С. сознание? Споры об этом продолжаются по настоящее время. Сегодня общее мнение склоняется к тому, что С. является единственным действующим артефактом с ограниченной способностью к самовоспроизводству. Любая удаленная его часть медленно становится инертной, по мере того, как уменьшается проводимость, и система теряет свой сверхстабильный характер.

Если С. живое существо, то полный отклик его на внешнее воздействие слишком велик (сотни лет), что подразумевает чрезвычайно медленный метаболизм.

Независимо от того, обладает ли этот артефакт самосознанием, следует отметить, как явление безусловное, что С. способен функционировать и как целое, и как фрагмент в качестве компьютерного устройства общего назначения. После пионерских работ Демерля и Трассига С. широко используется для решения задач, связанных с накоплением и хранением громадного объема информации и ее обработки со средней компьютерной скоростью.

Если С. является разумным и осознает себя как единое целое, то понятие "назначение", "цель создания" к нему неприменимы. Необходимы более тонкие тесты его способности к самосознанию.

Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.

16. 7 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

– Это похоже на охоту за сокровищами, – сказал Грэйвз, медленно шагавший впереди с заложенными за спину руками и напоминавший сейчас задумчивый скелет на полуденной прогулке. – Старая игра детских праздников. Помните?

Макс Перри уставился ему в затылок. Он вырос на планете слишком отдаленной и суровой, чтобы позволять себе роскошь детских игр и праздников. Главным сокровищем для него была еда. А самой замечательной игрой, о которой он только и мог сейчас думать, несомненно, выживание.

– У вас есть улики и подсказки, – продолжал Грэйвз. – Первая из них – маяк. Затем указатель, затем тайные пещеры. А затем… если вам повезет… само сокровище!

Аэрокар приземлился на разрушенном эрозией плато, в пустынном районе между тысячей Озер и внешней границей Пятиконечной впадины. Мягкие скалы были изъедены здесь глубокими туннелями и округлыми ямами, словно податливая глина, которую месил стареющий гигант, тыкая то туда, то сюда ревматическими пальцами. Эти метровые дыры были хаотично разбросаны по поверхности плато, некоторые почти вертикальные, глубокие, а некоторые такие мелкие и сглаженные, что их перешагнешь и не заметишь.

– Будьте осторожны! – Перри страшно не нравилась беспечность Грэйвза.

– Вы не представляете, как легко их края осыпаются… и не знаете, что там на дне! Вся эта местность кишит разными тварями.

– Успокойтесь, здесь вполне безопасно. – Грэйвз шагнул к краю одной из ям и тут же ловко отскочил назад, когда камень стал крошиться и скользить под его ногами. – Абсолютно безопасно. Это, вообще, не та яма, которая нам нужна. Идите за мной.

Он снова пошел вперед, обходя опасные участки. Перри следовал за ним на безопасном, как он надеялся, расстоянии. Они ожидали, что найдут рядом с маяком аэрокар, возможно, поврежденный при аварии, и были оба удивлены, когда там ничего, кроме самого маяка, не оказалось. Рядом с ним на белом меловое утесе была проведена черная стрела. Она указывала прямо на темный, круто спускающийся вниз туннель, у входа в который Грэйвз остановился и заглянул внутрь. Рядом со стрелой была неуклюжая надпись: "Сюда!"

– Необычайно интересно. – Грэйвз наклонился ниже. – Мне кажется…

– Не подходите так близко, – воскликнул Перри, когда Грэйвз двинулся вперед. – Этот край… что, если он такой, как у той ямы?

– А-а, чепуха. – Грэйвз попрыгал несколько раз. – Видите, твердый камень, как на Альянсе. Перед тем, как прибыть на Добеллию, я читал отчеты… на Тектоне нет опасных животных.

– Ну, конечно, вы читали отчеты, а я их писал. Мы еще очень многого о Тектоне не знаем. – Перри осторожно подобрался к входу в туннель и заглянул вниз. Скала казалась достаточно прочной и старой. Для Тектона это хороший признак, означающий, что поверхность здесь вполне стабильна и выдержала не один удар Летнего Прилива. – Во всяком случае, дело не только в животных. Если там окажется грязевая яма, тоже ничего хорошего. Вы ведь не знаете глубины туннеля. Прежде чем лезть туда, давайте хотя бы прослушаем его.

Он поднял кусок белого камня с кулак величиной и бросил его вдоль туннеля. Оба они наклонились вперед, ожидая услышать удар по дну… Две секунды тишины, а затем глухой стук, протестующее фырканье и удивленный свист.

– Да-а! Это не камень и не грязевая яма. – Грэйвз щелкнул пальцами и пополз вниз по крутому склону, светя фонариком перед собой. – Там внизу близнецы Кармел. Я же говорил вам, командор, чего ждать… маяк, стрелка, пещера и затем… Ну и ну! Мы оба были не правы.

Перри, следовавший за ним в нескольких шагах, изогнул шею, стараясь заглянуть вперед. Узкий луч фонарика отразился от полоски блестящих черных глаз. Навстречу им по склону медленно двигалось маленькое, покрытое черным мехом тельце. Мех был густо припорошен белой пылью и казался серым. На их глазах хайменопт потер среднюю секцию своего брюшка передней лапкой и отряхнулся, как собака при выходе из воды. Облако белой пыли поднялось к потолку туннеля.

Снова раздался свист и – клик-клик-клик – зацокали суставчатые ноги.

– Каллик выражает свое почтение и повиновение, – произнес знакомый шипящий голос, и из-за поворота туннеля появился Ж'мерлия. Он тоже был весь покрыт белым тальком. – Она хорошая рабыня и преданная служанка. Она спрашивает, почему вы бросаете в нее камни? Это приказал ее хозяин?

Узкое лицо лотфианина не было приспособлено для выражения человеческих эмоций, но в тоне его голоса звучали недоумение и тревога.

Вместо ответа Грэйвз скользнул по туннелю дальше, туда, где он переходил в маленькую пещерку с ровным полом, покрытым гипсовым песком. Он оглядел расчищенное пространство и кучку предметов посредине.

– Вы здесь сидели в темноте?

– Нет. – Фасеточные глаза Ж'мерлия засверкали в свете фонарика. – Здесь не темно. Мы оба хорошо видим. Вам нужна наша помощь?

Перри, который не спеша следовал за Грэйвзом по туннелю, протиснулся мимо него и, протянув руку, коснулся потолка. – Видите это? Трещины.

Недавние. Я убежден, что нам нельзя здесь долго оставаться. Что вы здесь делаете, Ж'мерлия?

– Как что? Ждем. Нам так ведено. – Лотфианин обменялся серией быстрых свистков с Каллик, затем продолжил:

– Наши хозяева привели нас сюда и велели ждать их возвращения. Что мы и делаем.

– Атвар Х'сиал и Луис Ненда?

– Конечно. Хозяева никогда не меняются.

– Значит, Ненда не улетел из Добеллии. Когда хозяева оставили вас?

– Два дня назад. Сначала мы ждали на поверхности, но условия там очень нам не понравились: слишком жарко, слишком открыто, слишком трудно дышать. А вот здесь, под землей, уютно…

– Уютно? Да ведь свод вот-вот обрушится! Когда они обещали вернуться?

– Они не сказали. Зачем им говорить это? У нас еда, есть вода, мы здесь в безопасности.

– Не стоит дальше расспрашивать, командор. – Грэйвз закончил обследовать пещерку и, стоя на коленях, протирал глаза от пыли, летевшей при каждом движении. – Атвар Х'сиал и Луис Ненда никогда не сообщили бы свои намерения Ж'мерлии. Зачем это им, как верно сказал Ж'мерлия? Чтобы облегчить нам их розыск? – Он заговорил театральным шепотом. – Если они вообще собираются вернуться за ними! Возможно, они их просто бросили здесь. Но и это тоже не тот вопрос. А настоящий вопрос в другом. Я задаю его себе, и в голову приходит лишь один ответ, который мне очень не нравится. Куда отправились Атвар Х'сиал и Ненда? Куда они могли отправиться на Тектоне накануне Летнего Прилива? Почему они не могли или не захотели взять с собой Ж'мерлию и Каллик?

Как бы в ответ на этот вопрос пол пещеры дрогнул. Легкое землетрясение не разрушило свод, но взметнувшаяся белая пыль окутала всех четверых.

– Мне все равно… тьфу!… куда они направились. – Перри с трудом сдерживал кашель. – Я беспокоюсь о нас и о том, что нам дальше делать.

– Мы отправимся дальше искать близнецов Кармел. – Грэйвз снова тер глаза; выглядел он сейчас как цирковой клоун.

– Разумеется. А куда? И когда? – Перри все время ощущал, как бежит время, а Грэйвз, видимо, на это не обращал внимания. – До Летнего Прилива осталось всего пятьдесят пять часов.

– Времени вполне хватит.

– Нет. Вы считаете, что у вас есть пятьдесят пять часов, и до их истечения все будет в порядке. Это совершенно неверно. Всякий, кто останется на поверхности Тектона за пять или даже за пятнадцать часов до Летнего Прилива, может считать себя покойником. Если мы не найдем близнецов очень скоро… в ближайшие десять – двенадцать часов… они тоже умрут. Потому что нам придется прекратить поиск и возвращаться к Пуповине.

Слова Перри наконец стали доходить до советника. Грэйвз выпрямился, склонил лысую голову и вздохнул.

– Ладно. У нас нет времени на споры. Давайте искать близнецов.

– А что с этими двумя? – Перри кивнул в сторону Каллик и Ж'мерлии.

– Естественно, они пойдут с нами. Атвар Х'сиал и Луис Ненда могут никогда не вернутся, или вернуться слишком поздно, или не смогут запеленговать маяк… вы же говорили, что сигнал его слабеет.

– Слабеет. Согласен, мы не можем просто оставить их здесь. В аэрокаре места хватит на всех. – Перри повернулся к Ж'мерлии и Каллик. – Пошли.

Давайте выбираться отсюда.

Когда они не двинулись с места, он дотронулся до тонкой лапки Ж'мерлии и потащил его за собой к выходу из туннеля.

К его удивлению, лотфианин воспротивился.

– Приношу свои глубочайшие извинения, командор Перри. – Ж'мерлия уперся всеми шестью своими лапками и пригнулся так, что его тонкое брюшко коснулось каменного пола. – Люди гораздо более высшие существа, чем я или Каллик, мы это знаем, и постараемся делать то, что вы нам велите. Но Атвар Х'сиал и Луис Ненда приказали нам оставаться на этом месте. Мы должны ждать их возвращения.

Перри обернулся к Грэйвзу.

– Ну? Они не хотят делать то, что велю я. А ваше прямое приказание они выполнят?

– По всей видимости, нет. – Советник невозмутимо поглядел на Ж'мерлию. – Как? Выполните или нет?

Лотфианин передернулся и еще сильнее прижался к пыльному полу.

Грэйвз кивнул.

– Вот вам и ответ. Видите ли, командор, мы ставим их в невыносимое положение. Хотя они приучены повиноваться нам, они не могут нарушить приказ своих хозяев. У них сильно развит инстинкт самосохранения, но они не видят здесь опасности. Однако у меня есть альтернативное предложение… которое, возможно, они примут. Оставить их здесь…

– Их нельзя здесь оставить. Они умрут.

– Не насовсем, но мы сейчас рядом с Пятиконечной впадиной; поищем там близнецов, а этих двух обеспечим свежими батареями для их радиомаяка и потом вернемся за ними, независимо от того, будут успешны наши поиски или нет. К тому времени, возможно, Атвар Х'сиал и Ненда тоже вернутся. Если же нет, то как только станет ясно, что поверхность Тектона опасна, мы снова попытаемся уговорить чужаков поехать с нами.

Перри продолжал колебаться. Наконец он мотнул головой.

– По-моему, мы можем сделать лучше. – Он обернулся к Ж'мерлии. – Вам было приказано не покидать место, где Атвар Х'сиал и Луис Ненда вас бросили?

– Совершенно верно.

– Но вы уже покинули это место… когда спустились в туннель. Значит у вас есть какая-то свобода передвижения. Как далеко вы с Каллик согласны отойти?

– Одну минутку, подождите, пожалуйста. – Ж'мерлия отвернулся от Перри и повел диалог свистками с хайменопткой, которая все это время совершенно неподвижно сидела на полу. Наконец он кивнул. – Это не столько вопрос расстояния, сколько времени. Отдалиться на несколько километров можно. Мы с Каллик согласны, что пешком нам далеко не уйти. Но если вы уверены, что мы сможем вернуться сюда часа через три-четыре, то мы готовы поехать с вами в аэрокаре на большое расстояние.

Грэйвз покачал головой.

– Четырех часов будет недостаточно. Командор, как велика Пятиконечная впадина?

– Грубо говоря, что-то около ста пятидесяти километров в поперечнике.

– Близнецы могут быть и в ней, и на другой ее стороне. Я уверен, что мы найдем их, если у нас будет достаточно времени, но за несколько часов мы не успеем как следует просканировать местность. Нам придется все-таки оставить этих двоих здесь, а потом вернуться за ними.

Каллик вдруг разразился свистом и серией возбужденных пощелкиваний.

– Но возвращение сюда все равно урежет время поиска. – Перри не обращал внимания на хайменоптку. – Если эти двое чужаков…

– С величайшим почтением, командор, – вмешался Ж'мерлия, впервые в жизни прерывая человека. – Но со времени нашей встречи на Опале я обучал ее человеческому языку. Она уже понимает кое-что, хотя сама разговаривать еще не может. Теперь она спрашивает меня, правильно ли она поняла, что вы сейчас ищете других людей на Тектоне?

– Безусловно ищем… если только когда-нибудь вылезем из этой пещеры!

Поэтому хватит разговаривать, нам надо…

На этот раз его прервала сама Каллик. Подбежав к Перри, она встала на цыпочки и издала серию быстрых свистящих воплей.

– С величайшим почтением, – забормотал Ж'мерлия, прежде чем Перри успел открыть рот. – Она хочет сообщить вам, что на поверхности Тектона есть еще один космический корабль.

– Мы знаем. Тот, на котором Каллик и Луис Ненда прибыли сюда с Опала.

– Нет, не тот. Перед тем как приземлиться, хозяин Каллик из осторожности осмотрел планету, беспокоясь, что здесь устроена какая-то ловушка. Он заметил след космического корабля с Бозе-двигателем. Каллик говорит, что он похож на корабли Альянса, которые совершают переходы по Бозе-сети. Она считает возможным, что именно на этом корабле прибыли сюда люди, которых вы ищете.

Каллик снова зафыркала и засвистела. Ж'мерлия кивнул.

– Она говорит, что этот корабль всего в сотне километров отсюда, в нескольких минутах полета. Каллик спрашивает, интересует ли он вас и хотите ли вы, чтобы она показала вам, где он?