Текст книги "Крысиный король"

Глава 7

Глаза, пожелтевшие после смерти, тупо смотрели на мир. На окоченевшем теле стали заметнее все изъяны. Кроули внимательно оглядел лицо мертвеца, отмечая расширенные поры, торчащие из ноздрей волосы, оспины, островок щетины под кадыком. Складка под подбородком отвисла и сморщилась, засыхая. Тело лежало ничком, руки и ноги застыли в странной позе, а лицо смотрело прямо в потолок – голову вывернули почти на сто восемьдесят градусов. Кроули сунул руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. Повернулся к сопровождавшим его двум крепким полицейским. Лица их, брезгливые и недоверчивые, застыли почти так же, как лицо их павшего товарища. Кроули прошел по коридору в спальню.

В квартире толпились фотографы и судмедэксперты, а порошок для снятий отпечатков пальцев плавал в воздухе и лежал повсюду геологическими пластами.

Кроули изучил дверь в спальню. Человек в костюме ползал между раскинутыми ногами тела, прислоненного лицом к стене. Кроули посмотрел на труп и скривился, как при виде падали. Вгляделся в то, что когда-то было лицом. Кровь забрызгала всю стену. Форма мертвеца вся промокла от крови и сделалась жесткой, как кожа.

Врач перестал ощупывать кровавое месиво и оглянулся на Кроули.

– Вы?

– Инспектор Кроули. Доктор, что здесь случилось?

Доктор указал на скорченный труп. Говорил он совершенно бесстрастно, как всегда говорят профессионалы перед лицом неприглядной смерти.

– Этот парень… констебль Баркер, верно? Его ударили в лицо, очень резко и очень сильно. – Врач встал, провел рукой по волосам. – Я думаю, он подошел к комнате, открыл дверь и получил… получил в голову так, что отлетел к стене и упал на пол. После этого нападавший подошел и ударил его еще несколько раз. Один или два раза кулаком, а потом, видимо, палкой или дубинкой – на шее и плечах много удлиненных синяков. Смотрите, здесь. – Он указал на какое-то углубление в бессформенной массе, бывшей раньше лицом.

– А второй?

Доктор покачал головой и заморгал.

– Честно говоря, никогда такого раньше не видел. Ему свернули шею, это довольно очевидно, но… Господи, вы же его видели? – Кроули кивнул. – Я не знаю… вы представляете, насколько крепка человеческая шея? Сломать ее не очень трудно, но вот так вот повернуть? Это нужно было выломать все позвонки, чтобы сокращением мышц голову не повернуло обратно. Ему не просто сворачивали голову, ее одновременно тянули вверх. Вы имеете дело с очень, очень сильным человеком. Очевидно, он владеет карате, дзюдо или чем-то таким.

Кроули поджал губы.

– Следов борьбы не видно. Значит, все произошло очень быстро. Пейдж открыл дверь, и ему в полсекунды сломали шею, причем совершенно бесшумно. Баркер подошел к двери спальни и…

Доктор молча взглянул на Кроули. Кроули кивнул и вернулся к своим людям. Херрин и Бейли все еще пялились на невероятно вывернутую голову констебля Пейджа. Херрин посмотрел на Кроули.

– Мать вашу, это прямо как в том фильме…

– «Изгоняющий дьявола». Спасибо, констебль.

– И все вокруг тоже, сэр…

– Я понял, констебль, понял, и хватит об этом. Мы уходим.

Они поднырнули под ленту, которой огородили квартиру, и спустились вниз по лестнице. С участка газона под домом все еще не сняли такую же ленту. На земле блестела стеклянная крошка.

– Это невозможно, сэр, – сказал Бейли, подходя к машине.

– Ты о чем?

– Ну, я видел этого Гарамонда. Крупный парень, но не Шварценеггер, прямо скажем. Да и вообще, вряд ли он на такое способен. – Бейли говорил очень быстро, страшно удивленный.

Кроули кивнул, обходя машину.

– Я знаю, вы никогда не позволяете себе судить, кто на что способен, но Гарамонд меня удивил. Я сразу решил, что тут все просто. Поссорился с отцом, подрался, выкинул его из окна и в шоковом состоянии лег спать. Странновато, конечно, но пьяные в состоянии аффекта всегда делают странные вещи. Кто же мог подумать, что он такой хренов Гудини. И вообще… – Херрин яростно кивал.

– Как он это сделал? Дверь открыта, камера пуста, никто ничего не видел и не слышал.

– Это все, – продолжил Кроули, – очень… неожиданно. – Последнее слово он произнес с явным отвращением. Говорил медленно и тихо, делая паузы после каждого слова: – Вчера ночью я допрашивал испуганного, ни хрена не понимающего налажавшего мальчишку. А сбежал из участка какой-то прямо гений преступного мира. А уж убил Пейджа и Баркера настоящий зверь.

Он прищурился и треснул кулаком по рулю.

– Почему? Почему никто из соседей не слышал ссоры? Он не соврал насчет лагеря?

Херрин кивнул.

– Предположим, он оказался в Уиллсдене около десяти. Мистер Гарамонд упал где-то в пол-одиннадцатого, одиннадцать. Почему никто не слышал? У них есть еще родственники?

– Пусто, – ответил Бейли, – мать давно мертва, и она была сиротой. Родители отца умерли, и никаких там дядюшек. Есть тетка в Америке, которую никто не видел много лет. Я перехожу к друзьям. Ему уже звонили. Надо их всех найти.

Кроули согласно буркнул. Они остановились у полицейского участка. Когда он проходил мимо, коллеги останавливались и грустно смотрели на него, как будто хотели сказать что-то о Пейдже и Баркере. Он печально кивал и шел дольше. Он ни с кем не собирался делиться своими чувствами.

Вернувшись к столу, он налил себе того дерьма, которое варила кофемашина. Кроули не понимал, что происходит. Это его бесило. Вечером, когда оказалось, что Савл убежал из камеры, Кроули чуть не сошел с ума от злости, но тем не менее сделал все положенное.

Это был очень серьезный прокол, и ему придется серьезно разговаривать с несколькими людьми, включая начальника участка. Он отправил людей на поиски в ночной Уиллсден: уйти далеко Савл не мог. На всякий случай отправил Баркера к Пейджу на скучное дежурство на месте преступления. Мало ли, Савл окажется настолько туп, что вернется домой.

Кажется, так и получилось. Но это был не тот Савл, которого он допрашивал. Конечно, Кроули порой делал ошибки, недооценивал людей, но не настолько же! Это невозможно. Что-то свело Савла с ума, наделило его сумасшедшей силой, превратило из мальчика, с которым говорил Кроули, в дикого убийцу, устроившего кровавую бойню.

Почему он не убежал? Кроули не мог этого понять. Он тер глаза руками, пока они не заболели. Он представил себе, что Савл вернулся в квартиру – измученный, ничего не понимающий. Может, он хотел что-то вспомнить или что-то исправить. Открыв дверь и увидев человека в форме, он должен был убежать или рухнуть на пол, закричать, заплакать, залиться соплями.

Вместо этого он за долю секунды оторвал констеблю Пейджу голову. Кроули вздрогнул. Глаза он закрыл, но отвратительная картинка никуда не девалась. Савл тихо закрыл за собой дверь, повернулся к констеблю Баркеру, который на мгновение оцепенел, глядя на него, ударил его в лицо так, что тот отлетел на пять футов, подошел к обмякшему телу и исколотил его.

Констебль Пейдж, приземистый глуповатый человек, был новичком в полиции. Он вечно болтал и пересказывал тупые анекдоты. Часто расистские, хотя его девушка была мулатка. Баркер был вечным рядовым, много лет прослужил в полиции, но никаких выводов не сделал и менять профессию не планировал. Кроули знал всех своих людей.

В участке было мрачно. Не столько из-за шока, сколько из-за непонимания, что делать дальше. Люди не привыкли к смерти.

Кроули уронил лицо в ладони. Он не знал, где Савл, и не представлял, что делать дальше.

Глава 8

Над переулком, где сидели, переваривая пищу, Крысиный король с Савлом, плыли грязные, жирные облака. Савлу теперь все казалось грязным. От одежды, волос и кожи несло после полутора суток, проведенных неизвестно где, а теперь грязь проникла и внутрь. Пока он выискивал в грязи еду, она как будто окрасила все вокруг. Но новый грязный мир казался теперь прекрасным. Грязь его не пугала.

«Чистота противна природе и потому вредна», – читал где-то Савл. Теперь эта фраза приобрела смысл. Впервые в жизни он видел мир в его естественной – и противоестественной – грязи.

Он чувствовал, как пахнет от него самого. Выдохшиеся пары спиртного, давным-давно пролитого на одежду, жидкая грязь, размазанная по крыше, гниющие объедки… и что-то еще. Животные ноты в его поте. Что-то от того запаха, который появился в его камере вместе с Крысиным королем. Может быть, это только казалось. Может быть, от Савла пахло только слабым запахом дезодоранта. Но он чувствовал исходящий от него крысиный дух.

Крысиный король прислонился к мусорным мешкам и посмотрел в небо.

– Может быть, – вдруг сказал он, – нам придется рвать когти. Готов?

Савл кивнул.

– Ты хотел мне что-то рассказать.

– Знаю. Но пока я не стану тратить на это время. Я должен научить тебя быть крысой. Ты еле-еле открыл глазенки. Маленький голый крысеныш. Так что… – Он поднялся. – Может, вздремнем немного? И заодно захватим чего-нибудь перекусить. – Он сунул в карман кусок кекса.

Потом Крысиный король повернулся лицом к стене. Выбрал угол между двумя стенами, расклинился в нем немыслимым образом и полез наверх. Забравшись на самый верх, футов на двадцать, он встал, изящно переступая между ржавыми витками колючей проволоки, как между цветами. Присел, поманил Савла.

Савл подошел к стене. Сжал зубы и упрямо выставил вперед нижнюю челюсть. Изо всех сил прижался к стене, чувствуя, как плоть вжимается в кирпич. Вытянул руки вверх. Как крыса. Двигаться, тянуться, сжиматься, как крыса. Он вцепился в щель между кирпичами и подтянулся с неожиданной силой. Щеки раздувались от натуги, ноги скребли по стене, но все же он двигался вверх по стене, пусть и без всякого изящества. Он захрипел, но тут же услышал предостерегающее шипение. Снова потянулся правой рукой вверх и почувствовал резкий запах крысиного пота от своих подмышек. Нога соскользнула, он задрожал и сорвался, но его подхватили и втащили прямо в колючую проволоку.

– Неплохо, крысеныш. Посмотри, на что ты способен, когда брюхо набито. Почти доверху долез!

Савл ощутил прилив гордости.

Под ними оказался небольшой внутренний дворик, со всех сторон окруженный грязными стенами. Новый взгляд Савла оценил великолепие застарелой грязи. По всем углам расползались пятна плесени. Уголок огромного города сдавался грязи. Под стеной сидели старые куклы, глядя на оловянно-серую крышку люка напротив.

Крысиный король торжествующе фыркнул:

– Домой! – прошипел он. – Во дворец!

Он спрыгнул со стены, приземлившись на люк. При этом он не издал ни звука. Плащ опал вокруг него складками жирной грязи. Крысиный король выжидающе посмотрел наверх.

Савл смотрел вниз. Его снова охватил старый страх. Он громко сглотнул, собираясь с силами, заставляя себя прыгнуть. Пока он сидел, прижавшись к стене, и злился, готовясь упасть рядом с дядей. Он сделал один глубокий вдох, потом второй, встал, взмахнул рукой и бросился вниз.

Красно-серые пятна кирпича и бетона медленно двигались перед глазами. Он сгруппировался, готовясь к приземлению, и вдруг на него с бешеной скоростью надвинулась ухмылка Крысиного короля, мир встряхнуло, зубы лязгнули, и Савл оказался на земле. Он задохнулся, ударив себя коленями в живот, но довольно заулыбался, как только снова смог дышать. Он спрыгнул. Он сумел. Он сбрасывал человеческую природу, как змея сбрасывает старую кожу, сдирая ее большими кусками. Он очень быстро обретал новую сущность.

– Молодец, – сказал Крысиный король и занялся металлической крышкой.

Савл огляделся. В окнах наверху кто-то двигался. Видел ли их кто-нибудь?

В этом Лондоне Крысиный король говорил назидательным тоном.

– Обрати внимание, крысеныш. Это вход в твои парадные покои. Весь этот Рим твой по праву, ты королевской крови. Но есть и особый дворец, укрытие только для крыс, и не теряй времени, пялясь в эти иллюминаторы. Посмотри сюда. – Он указал на крышку люка.

Крысиный король ощупывал металлический диск со скоростью виртуозной машинистки. Он повертел головой, коротко кивнул, а потом напрягся и просунул пальцы в крошечные отверстия между крышкой и люком. Больше всего это походило на фокус: Савл не видел, что случилось, не понял, куда Король сунул пальцы, но тем не менее он это проделал.

Крышка люка повернулась со ржавым скрипом. Из-под земли повеяло грязью и нечистотами.

Савл заглянул в люк. Оттуда поднимались густые едкие испарения, ветер, закручивавшийся во дворике, подхватывал их и трепал. Канализация тонула во тьме. Она казалась переполненной, будто бы ее содержимое могло просочиться сквозь бетон прямо в землю. В лицо ударил запах компоста. Под землю вела едва различимая лестница. Там, где она крепилась к стене, металл сильно заржавел. Журчание струйки воды эхом отдавалось в туннелях, превращаясь в рев дикого потока.

Крысиный король посмотрел на Савла. Сжал руку в кулак, вытянул указательный палец и провел пальцем по воздуху по сложной траектории, опустил руку и указал в люк. Сам он стоял на самом краю отверстия. Он сделал шаг вперед – и ушел вниз. Послышался тихий влажный звук.

– Спускайся, – раздался голос из-под земли.

Савл сел, опустил ноги в люк.

– Крышку закрой, – скомандовал Крысиный король и коротко рассмеялся. Савл нащупал металлический диск. Он наполовину спустился в люк, а наполовину торчал снаружи. Под весом крышки он слегка пригнулся. Поднял ее над головой, начал спускаться. Свет постепенно исчез.

Внизу было очень холодно. Подошвы шлепали по металлу. Когда нога попадала в лужу, Савл ежился. Он оторвался от лестницы и оказался в темноте совсем один. Воздух вокруг шипел и свистел, ледяная вода заливалась в ботинки.

– Ты где? – спросил он шепотом.

– Смотри, – велел Крысиный король. Голос его раздавался то с одной стороны, то с другой, – жди. Ты все увидишь. Ты никогда этого не делал, так что придержи лошадей. Темнота для тебя ничто.

Савл стоял столбом, не видя перед собой собственные руки. Вокруг двигались мутные силуэты. Они казались реальными, пока в темноте не стали проступать очертания самого коридора. Он понял, что эти неверные расплывчатые фигуры были плодом его воображения. Они исчезли, когда к Савлу вернулось зрение.

Он увидел грязь сточных труб. Увидел, как выплескивается наружу их содержимое, увидел серый свет, в котором можно было различить очертания сырых туннелей. Впереди виднелись стены, облепленные дерьмом и водорослями. Назад и направо уходили другие туннели, повсюду стоял гнилой запах кала и резкий запах крысиной мочи. Он сморщил нос. Волосы на загривке встали дыбом.

– Не бойся, – сказал Крысиный король. Темное пятно, будто впитавшее в себя все тени. – Кто-то пометил эту дыру как свою, но мы же королевской крови. Плевать нам на его территорию.

Савл огляделся. Под ногами тек ручеек грязной воды. Каждое движение отдавалось эхом. Он стоял в кривом кирпичном цилиндре семи футов в диаметре. Отовсюду слышались шум воды, стук падающих камней, писки, скрипы, все эти звуки накладывались друг на друга, делались то громче, то тише, заглушали друг друга…

– Хочу посмотреть, как ты бегаешь. И чтоб молча. – Крысиный король напугал Савла. Его голос разносился по туннелю, заполняя каждый уголок. – Хочу, чтобы ты двигал задницей. Чтобы лез наверх. Плавал. Пора учиться.

Крысиный король повернулся в ту же сторону, что и Савл, и указал в угольно-серую темноту.

– Ну что, рвем когти. И побыстрее. Так что давай, кончай тупить. Не отставай. Готов?

Савл весь дрожал – от волнения, холода он больше не чувствовал. Он присел, готовясь к бегу.

– Побежали, – сказал он.

Крысиный король сорвался с места.

Савл бежал, не чуя под собой ног. Только слышал торопливый, приглушенный стук собственных шагов – Крысиный король двигался бесшумно. У Савла задергался кончик носа, и ему захотелось засмеяться.

Он уже тяжело дышал от усталости. Фигура Крысиного короля кляксой расплывалась впереди, плащ хлопал на зловонном ветру. С обеих сторон темнели провалы туннелей, плескала вода. Крысиный король вдруг исчез, резко свернул влево, в узкий туннель, где вода текла быстрее, закручиваясь у ног Савла. Он высоко поднимал ноги при беге.

На секунду Крысиный король повернулся, сверкнуло бледное лицо. А потом он вдруг присел на бегу и резко остановился. Подождал, пока Савл его догонит, а потом нырнул в узкую, фута три в высоту, шахту. Савл, не колеблясь, последовал за ним.

Звуки дыхания Савла и прикосновений к кирпичу словно бы отскакивали от стен и отдавались у него в голове, где-то совсем близко. Он споткнулся, пробираясь по потоку нечистот.

И ткнулся носом в мокрую ткань. Крысиный король внезапно остановился. Савл выглянул у него из-за плеча.

– Что там? – прошипел он.

Крысиный король дернул головой. Поднял руку, указал куда-то перед собой. В тусклом сером свете что-то двигалось. Два крошечных существа беспокойно ползали по кирпичам. Дергались на несколько дюймов в одну сторону, потом в другую, непрерывно глядя на людей перед ними.

Крысы.

Крысиный король стоял. Савл ничего не понимал.

Крысы встали по обе стороны грязного потока. Они двигались синхронно, то вперед, то назад, танцуя странный танец и глядя на Крысиного короля.

– Что происходит? – прошептал Савл.

Крысиный король не ответил.

Одна из крыс выступила вперед и села на задние лапки в шести футах от Крысиного короля. Она злобно замахала передними лапками, запищала, показала зубы. Потом снова опустилась на четыре лапы, проползла вперед, скалясь. Она явно боялась и злилась одновременно.

Кажется, крыса плюнула в них.

Крысиный король возмущенно вскрикнул и бросился вперед, вытянув руку, но крысы убежали.

Крысиный король молча выбрался из грязи и продолжил идти по туннелю.

– Эй, постой, – удивился Савл. Крысиный король не останавливался. – Что за хрень?

Крысиный король двигался вперед.

– Что происходит? – крикнул Савл.

– Завали хлебало! – завопил Крысиный король, двигаясь дальше. – Не сейчас, – добавил он уже тише, – это моя печаль. Не сейчас. Подожди, пока мы не доберемся до дома.

Он исчез за углом.

Трубы убаюкивали Савла. Он блуждал по сырым кирпичным лабиринтам, не отрывая взгляда от Крысиного короля. Мимо пробегали другие крысы, но они не дразнились. При виде Крысиного короля они на мгновение замирали, а потом убегали.

Крысиный король не обращал на них внимания. Он брел по коридорам все дальше и дальше.

Савл чувствовал себя туристом. Он изучал стены туннелей, вглядывался в плесень на кирпичах. Звук собственных шагов его гипнотизировал. Время теперь измерялось кирпичами. Он совсем не чувствовал холода и одурел от вони. Иногда сквозь землю и асфальт пробивался шум машин, эхом разносился по трубам.

Крысиный король остановился в туннеле, по которому можно было двигаться только ползком. Повернулся лицом к Савлу, хотя в таком узком пространстве это казалось невозможным. Воздух казался густым от запаха мочи. Крепкого, знакомого запаха, пропитавшего одежду Крысиного короля.

– Ладненько, – пробормотал Крысиный король, – понимаешь, где мы? – Савл покачал головой. – Мы на перекрестке Ромвилля, в центре, где смыкаются мои дороги, прямо под Кингс-Кросс. Придержи язык и слушай внимательнее. Слышишь, как гудят поезда? У тебя в голове есть какая-нибудь карта? Запоминай дорогу. Именно сюда ты должен возвращаться. Слушай свой внутренний голос. Свой надел я пометил крепко и хорошо, ты унюхаешь его откуда угодно.

И тут Савл вдруг понял, что он действительно может без труда найти сюда дорогу.

Оглядываясь, он видел те же кирпичи и грязную воду, что и везде.

– Что здесь находится? – медленно спросил он.

Крысиный король дернул его за нос и подмигнул.

– Я живу где угодно, где мне приспичит, но любому королю нужен дворец.

Говоря все это, он длинным ногтем выковыривал грязь из щелей между кирпичами. Постепенно он выскреб канавку вокруг неровного квадрата со стороной чуть меньше двух футов. Потом он запустил ногти под кирпичи в углу квадрата и потащил наверх что-то, напоминающее поднос с кирпичами.

Увидев отверстие в полу, Савл присвистнул. Ветер запел над этой дырой, как будто играя на флейте. Савл посмотрел на кирпичи. Они оказались фальшивыми. Плоская квадратная крышка была сделана из бетона и только покрыта сверху облицовкой под кирпич, чтобы ее не видно было в полу.

Савл посмотрел в отверстие. Желоб круто уходил в сторону. Он посмотрел наверх. Крысиный король держал крышку, ожидая, что сделает Савл.

Савл опустил ноги в дыру. Вдохнул затхлый воздух. Подполз к краю на заднице и скользнул вниз по скользкому туннелю, покрытому слизью.

После короткого стремительного спуска Савл обрушился в лужу ледяной воды. Он отплевывался и задыхался, пытаясь протереть глаза и выплюнуть грязь. Наконец он открыл глаза и встал. Из открытого рта капала вода.

Стены расступились так внезапно и резко, как будто они испугались друг друга. Савл стоял в холодном бассейне на краю большого зала. Зал имел форму дождевой капли, а в длину насчитывал футов девяносто. Савл замер в узком конце. Кирпичные ребра арок сходились над головой, на высоте тридцати футов, как в соборе. Все это напоминало окаменевшее брюхо кита, давным-давно похороненного под городом.

Савл выбрался из бассейна и сделал несколько шагов вперед. Пол у стен уходил немного вниз, образуя узкую канавку по периметру зала, куда стекала вода из бассейна. В стенах, через каждые несколько футов виднелись круглые отверстия труб. Савл решил, что они соединяются с большой трубой наверху.

Прямо перед ним начиналась дорожка, которая медленно поднималась вверх, заканчиваясь у дальней стены восьмифутовым постаментом, на котором стоял трон.

Трон был обращен к Савлу. Грубый, тяжелый, отделанный кирпичами, как и все здесь, под землей. Тронный зал был пуст.

За спиной у Савла что-то шлепнулось в воду. Эхо лениво прокатилось по залу.

Крысиный король встал за спиной у Савла.

– Спасибочки мистеру Базэлджетту.

Савл помотал головой, показывая, что ничего не понимает. Крысиный король взбежал по дорожке и устроился на троне, перекинув одну руку через подлокотник. Он не повышал голоса, но Савл все равно прекрасно его слышал.

– Он все придумал, выстроил лабиринт во времена былой королевы. Люди получили свои сортиры со смывом, а я… я – подземелье.

– Но это все… – выдохнул Савл, – этот зал… зачем он его построил?

– Он был ловкий малый. – Крысиный король гадко захихикал. – Я кое-что выдумал, напел ему в уши, рассказал пару сказочек. Поговорили о его привычках, о которых я кое-что знал. – Крысиный король выразительно подмигнул. – Он придерживался мнения, что лучше эти истории не обнародовать. И мы пришли к соглашению. Моего убежища, моей берлоги нет ни на одной схеме.

Савл подошел к трону Крысиного короля. Опустился на корточки.

– Что мы тут делаем? И что будем делать дальше? – Савл вдруг устал от послушания. Ему хотелось влиять на происходящее. – Чего ты хочешь?

Крысиный король молча посмотрел на него.

– Дело в крысах? – спросил Савл. Крысиный король не ответил.

– Дело в крысах? Да? Ты же король. Крысиный король. Прикажи им. Я что-то не заметил никаких почестей в твой адрес. Они все были довольно злые. В чем дело? Призови крыс! Пусть они придут сюда!

Крысиный король молчал.

– Не сейчас, – сказал он наконец.

Савл ждал.

– Я не стану… пока. Они еще злятся. Не слушаются меня… пока.

– И сколько времени это длится?

– Семьсот лет.

Крысиный король вдруг сбросил маску высокомерия и показался одиноким и жалким.

– Выходит, ты вовсе не король.

– Я король! – взорвался Крысиный король. – Не смей так со мной разговаривать! Я тот самый! Я вор! Беглец!

– Тогда что происходит? – заорал Савл.

– Что-то пошло не так. Однажды. У крыс долгая память, знаешь ли. – Крысиный король постучал себя по голове. – Они ничего не забывают. Все помнят. Вот. И ты, солнышко мое, тоже при делах. Все связано с тем, кто хочет тебя убить. С тем, кто пришиб твоего гребаного папку.

Гребаного папку, повторило эхо.

– Что… кто он?

Крысиный король злобно посмотрел на него мерцающими в тени глазами.

– Крысолов.