Текст книги "Кофейный краш"

9

Утром я стоял на тротуаре и репетировал.

Свидетелем моей репетиции было только дерево, поэтому свой монолог я обратил к нему: «Вчера я был под градусом, но лихо выступал, да? Ха-ха! Такой уж я человек. Как выпью, меня так и тянет представление устроить. В прошлый раз я пел а капелла; в позапрошлый раз танцевал хип-хоп. Ты, конечно, не ожидала, что я такой разносторонний?»

Пока я так играл в театре одного актера, совсем забылся. И вдруг из-за спины раздался хохот. Повернув голову, я тут же наткнулся взглядом на мальчугана лет восьми, который хохотал, глядя на меня.

– Что смешного?

– Смешно, что ты смешной! Ха-ха-ха!

– Чего это я смешной?

– Ты же с деревом разговариваешь, вот умора! Ха-ха!

Я решил напугать его и с загадочным видом проговорил:

– Откуда тебе знать? Я разговариваю не с деревом, а со своим будущим «я».

– Ты что, видишь будущее? – Он выпучил глаза и перестал улыбаться. Детишек обманывать проще простого.

Красная машина хозяина кофейни показалась вдали. Я зажмурился и напрягся, как будто использовал телепатию.

– Скоро красный автомобиль сделает остановку рядом с нами, за рулем будет женщина.

– Врешь! – Мальчуган скорчил рожицу.

– Не веришь? Тогда сам гляди!

Красная машина подъехала и, включив поворотник, остановилась у обочины. Мальчуган от испуга бросился наутек. Вообще-то я просто шутил, даже не собирался его пугать, как-то неудобно получилось.

Синъянь помахала мне рукой из окна машины, чуть заметно улыбаясь. Я ответил ей тем же, крепко сжал кулаки и шумно вздохнул. Пару минут назад была репетиция, а теперь настало время настоящего представления – пора смыть прежнее унижение и свести счеты с совестью.

Я забрался в машину, а Синъянь улыбнулась мне и пожелала доброго утра. Только я собирался высказать ей все напрямую, без обиняков, как услышал:

– Пристегнись-ка!

За этими словами последовала еще одна улыбочка.

И чего она улыбается без конца? Можно подумать, сегодня День улыбки. Или Синъянь вся расцвела оттого, что я наговорил вчера?

При мысли об этом у меня вспотели ладони и на лбу выступила испарина. Кажется, даже после долгой репетиции у меня перехватило горло, не получалось выдавить из себя ни слова.

– Тебе жарко? – Она заботливо повернула ручку, сделав температуру кондиционера пониже.

Я сидел, сложив руки на коленях и выпрямив спину, капли пота стекали по вискам.

По дороге мы встали в пробку и теперь еле двигались. Синъянь мурлыкала себе под нос, слушая музыку по радио. А я все никак не мог решить, заговорить с ней или молчать. Если выскажусь, то огорчу ее; если промолчу, то придется и дальше держать все в себе, а это не так-то просто.

Огорчить? Или мучиться дальше?

Пока меня одолевали сомнения, Синъянь вдруг заговорила первой:

– То, что произошло вчера…

– Ну, вчера, это…

– Все было как будто не наяву, а во сне, мне даже страшно стало.

– Ты, это… правда испугалась?

– Шутишь! Мне уже столько лет, а я впервые испытала такое.

– Да чепуха все это, не принимай близко к сердцу, – тихонько проговорил я.

– Как же, чепуха. Дело-то серьезное! Такое с кем бы ни случилось, хочешь не хочешь, а на всю жизнь запомнишь! – Она глянула на меня.

На всю жизнь? Я снова начал потеть, стало трудно дышать. Недоразумения множились, росли, как снежный ком. Что делать-то?

Ладно, двум смертям не бывать! Я вздохнул и решил высказать все начистоту:

– То, что я наплел вчера, когда был пьян, просто шутка. Не ожидал, что ты воспримешь это всерьез. Приношу свои извинения, мне ужасно жаль, пожалуйста, забудь все как можно скорее.

– Между прочим, к тебе это не имеет отношения.

– Как? Разве не я вчера в машине всю дорогу пел песни о любви, болтал о чувствах, даже рэп выдал?

На секунду Синъянь опешила, затем рассмеялась, запрокинув голову, и от смеха по ее щекам потекли слезы. Не знаю, что я такого сказал, но стало ясно, что я снова облажался.

– Ха-ха-ха! Тебе, наверно, приснилось? Ты вчера всю дорогу дрых в машине, а когда приехали к вам, я набрала номер твоей сестры, и она отвела тебя в квартиру. Ну а я поехала обратно на выставку кофе.

Я с облегчением присвистнул, выдохнул, и мне вдруг самому захотелось стать облачком и исчезнуть с глаз долой. Вот тебе и сеструха, сделала из брата посмешище!

Синъянь все еще посмеивалась, не отставала и продолжала дразнить:

– А тебе прямо хочется спеть мне песню о любви и рассказать о своих чувствах?

– Ну уж нет! – Я постарался сделать вид, что мне тоже забавно, и незаметно перевести разговор на другую тему: – А что ты там говорила, из-за чего так перепугалась?

– А ты не знаешь? Я думала, сестра тебе сказала.

– Да я от нее только какого-то нудного рассказа добился, ничего интересного. Так что, в конце концов, произошло?

– Я вернулась на кофейную выставку и случайно познакомилась с лучшим бариста Австралии. Он так расхваливал вкус кофе, который я придумала, и порекомендовал меня к выступлению на конкурсе. Я и подумать не могла, что займу третье место. У меня даже колени задрожали, когда я получала награду, – взволнованно сказала Синъянь.

– Вау! Так ты приз получила? Поздравляю тебя!

Она живо описала вчерашнюю сцену. Видя ее такой счастливой, я тоже заразился хорошим настроением. Тут хлопнул себя ладонью по лбу, притворившись, что расстроен:

– Ой, ну надо же, жалко-то как!

– Что жалко?

– Жалко, что перепил кофейного ликера и не видел, как ты дрожала, когда выходила получать приз.

Синъянь счастливо улыбнулась, чуть сощурив прекрасные глаза, прямо засияла вся. Я даже засмотрелся и долго еще не мог отвести от нее взгляд.

10

Многим посетителям нравится сидеть за барной стойкой и за чашечкой кофе делиться своими историями. Вот так я познакомился с разными людьми и наслушался всяких интересных рассказов.

Бывает, истории жутко интересные, а бывает – сами рассказчики интереснее своих историй. Я заметил еще кое-что: когда доза кофеина зашкаливает, людей охватывает возбуждение и тогда их истории становятся по-настоящему увлекательными.

К примеру, сидящая у переднего края барной стойки одинокая тетушка, стоит только ей выпить две чашки кофе, входит в такой раж, что у нее развязывается язык и она рассказывает о своих любовных похождениях. Ей пятьдесят лет, она влюблялась раз двадцать, а мужем так и не обзавелась.

– А почему не вышли замуж? Или не хотите? Лучше оставаться холостой? – спрашиваю я.

– До разговоров о свадьбе не успевали дойти, а любовь уже гасла, – с горькой усмешкой отвечает тетушка. – Любовь жестока: приходит, когда ее не ждешь, а уходит, не спрашивая.

– Надо же, как печально. А может, просто найти жениха среди знакомых, сначала сыграть свадьбу, а потом уже влюбиться? Моих родителей, например, сосватали, и после свадьбы им уже некуда было деться…

Синъянь уставилась на меня:

– Эй, хватит!

– Да я так, шучу просто.

– А вы продолжайте, пожалуйста, ваш рассказ.

Синъянь любит рассказы этой тетушки и всегда с задумчивым взглядом слушает ее романтические истории.

Где отыскать любовь? Где скрывается счастье? Разве любовь всегда приносит счастье? И как найти своего единственного?

Эти вопросы незамужняя тетушка задает чаще всего, а мы с Синъянь не знаем, как на них ответить. И она снова погружается в свои воспоминания, продолжая рассказы о потерянном счастье.

Бывает, мне прям жаль ее. Пятьдесят лет, а ее все так же манит «карусель любви». С тетушкой живут только две кошки, но у тех свои заботы, о которых они говорят кошачьим языком. Питомицы не могут поболтать со своей хозяйкой, прогуляться с ней по магазинам или выпить чашечку кофе. Они могут только составить ей компанию дома. Но проблема в том, что кошачий век недолог и скоро они покинут ее, так что в конце концов она останется совсем одна.

Как только тетушка открывает рот, принимаясь за новую историю, писательница на другом конце барной стойки навостряет уши и быстро перебирает пальцами по клавиатуре. Сдается мне, она приходит в кафе, чтобы красть чужие истории.

Помимо тетушки с ее любовными рассказами, в кофейню частенько заглядывают мужчины, о которых можно сказать: «Помыслы старого бражника обращены не к кофе»[3]3
  Перифраза знаменитого изречения поэта Оу Янсю (1007–1072): «Помыслы старого бражника обращены не к вину, а к горам и рекам».


[Закрыть].

Один адвокат наведывается чуть ли не каждый день. Ему нравится устраивать викторину и засыпать Синъянь вопросами:

– Тебе нравится кофе по-итальянски или по-американски?

– По-итальянски!

– Мне тоже. А какие сорта предпочитаешь?

– Бразильские, у них вкус простой, но безупречный.

– Я тоже. А какие фильмы тебе больше нравятся?

– Триллеры, а вот фильмы о любви терпеть не могу.

– Какое совпадение! И я тоже!

Заметив, что, задавая вопросы, адвокат аж сияет от довольства собой, я не удержался и встрял:

– Вы, типа, играете в игру «Блиц-турнир»? Я тоже хочу с вами поиграть.

Тут адвокатская физиономия от смущения стала краснее помидора.

Синъянь стрельнула в меня холодным взглядом, похожим на электрический разряд. Не знаю, может, я им игру испортил, а может, романтику.

Когда адвокат свалил, я пошел забирать поднос и, не удержавшись, пробормотал:

– Надо же, как непросто быть адвокатом: ежедневно придумывать по десять вопросов, да еще не повторяться.

Кто же знал, что Синъянь услышит мои слова.

– Тебе обязательно ежедневно так занудствовать? А то жить скучно?

– Мне не скучно наблюдать за твоими романтическими похождениями.

– Мал еще в романтике разбираться. Ты сам-то встречался с кем-нибудь? Сколько у тебя девушек было?

– Хоть я ни с кем не встречался, но даже мне понятно, что он к тебе подкатывает. Да этот адвокат чего только не наболтает, лишь бы тебе угодить. А ты разве не feel[4]4
  Чувствовать (англ.).


[Закрыть]? – Тут я принялся изображать адвоката: – «Тебе нравятся ужастики? Мне тоже! Ты ненавидишь артхаусное кино, ах! Какое совпадение, я тоже его терпеть не могу. У нас одинаковые вкусы, мы удивительно сходимся характерами!» Вот увидишь, в следующий раз он обязательно позовет тебя в кино на какой-нибудь ужастик, чтобы дождаться момента, когда ты от испуга сама прыгнешь к нему в объятия!

– Зато ты-то у нас бесстрашный, н-да.

– Да ладно? Или это ему не терпится прыгнуть тебе в объятия? – Меня разобрал такой смех, что захотелось кататься по полу.

Дотянувшись рукой, Синъянь постучала меня по голове. В последнее время она часто так делает.

А еще приходит один посетитель, который, завидев Синъянь, кричит: «Star! Star![5]5
  Звезда! (англ.)


[Закрыть]».

Он неравнодушен к Синъянь, вернее, любит первый иероглиф ее имени, который по-китайски как раз и значит «звезда». Звезды образуют созвездия, а он – китайский астролог, изучающий созвездия, поэтому придает большое значение юаньфэнь, или судьбоносной встрече, предопределившей его знакомство с Синъянь.

Этот астролог иногда достает астролябию и предсказывает будущую удачу. Синъянь же верит в эти фокусы и всегда внимательно слушает его предсказания.

– А твоя заветная встреча юаньфэнь вот-вот наступит! – сказал как-то астролог Синъянь.

– Правда?! – в один голос откликнулись мы с Синъянь.

– Не сомневайтесь в астрологии. – Он серьезно посмотрел на нее и добавил: – В твоем сердце уже поселился кто-то, кто тебе нравится.

– Нет у меня никого. – Синъянь замотала головой.

– А ты не мне отвечай, ты своему сердцу дай ответ, – с олимпийским спокойствием произнес астролог.

И тут я заметил, что она покраснела.

– Главное, помни: не стоит торопиться с признанием тому, кто тебе нравится. Осторожно покажи, что ты его любишь, и тогда он, почувствовав это, сам откроет тебе свое сердце.

Проверив астролябию, он добавил:

– У тебя немало удачи в любви, и ты не раз влюбишься, но в чувствах будет непросто разобраться и сделать правильный выбор. Ты не умеешь распознавать настоящую любовь, оттого легко можешь упустить того, кто по сердцу тебе.

Я не суеверный, поэтому решил возразить:

– Знаете, вы угадали только наполовину. Синъянь ни в кого тайно не влюблена, зато поклонников у нее хоть отбавляй. И адвокат, и студент, и бариста, и предсказатель судьбы, и все каждый день приходят в кофейню ради встречи с ней…

– Замолчи! Иди со столов убери лучше, – перебила меня Синъянь.

Я пожал плечами и ушел.

А когда астролог свалил, я подошел к барной стойке и сочувственно посмотрел на нее.

– Чего уставился? – Синъянь кинула ответный взгляд.

– Ну и какие ощущения, когда у тебя есть краш? Не особо, да? Кто же этот счастливчик? А может, он и сам не в курсе, что у тебя краш на него?

– Да ни в кого я не влюблена, тем более тайно.

– Адвокат-то парень надежный, финансово обеспечен. А студенту ты так нравишься, что у него глаза влажные от переизбытка чувств. Ну а бариста красив и уверен в себе, к тому же мастер флирта. Итак, кандидат «А», кандидат «Б» или кандидат «В». Кому из них ты отдала бы свое сердце?

– Ни тому, ни другому, ни третьему. Они все не в моем вкусе.

– А какой тип мужчин тебе по вкусу?

Синъянь задумчиво наклонила голову, а затем сказала:

– Солнечный, активный и жизнерадостный, а еще добрый и заботливый… – на полуслове она внезапно запнулась, потом сменила тон и продолжала: – С хорошей внешностью, но не слишком красивый, зрелый, но не степенный, ответственный, но с чувством юмора. А еще он должен уметь понимать мои желания по одному лишь взгляду и улавливать мои эмоции.

– Вау, это ты про меня?!

– Ого, да твой нарциссизм зашкаливает, может, пора обратиться к врачу?

Я со смехом ответил:

– Если ты такая разборчивая, смотри, так и не найдешь себе парня.

– Ну не найду так не найду. Тут все решает судьба. В любом случае, я верю, что если действительно ищешь любовь, то судьба уже все придумала за тебя. Любовь – это когда встречаешь того самого человека в самое нужное время.

– Да не надо верить в судьбу, лучше доверься мне! Я гарантирую, что найду тебе в кофейне настоящего Аполлона! – ударив себя в грудь, пообещал я.

– Просто не мешайся под ногами, и я уже буду тебе благодарна.

Вроде бы она сердилась, но глаза были полны нежности. Тут меня вдруг охватил какой-то необъяснимый порыв, и я выдал:

– Я серьезно.

Синъянь ласково улыбнулась, взяла скалку и легонько стукнула меня по голове.

11

Днем хозяин внезапно нагрянул в кофейню, и выглядел он по-новому. Аккуратно причесан, в белой рубашке и коричневых брюках, а еще от него несло одеколоном. Это настолько отличалось от его привычного неопрятного вида, что казалось, будто его подменили, прям не узнать!

Когда он вошел в кофейню, то сперва поздоровался:

– How are you doing today?[6]6
  Как у тебя идут дела сегодня? (англ.)


[Закрыть]

Я оглянулся, но за спиной никого другого не было. Получается, он разговаривал со мной.

– I… I am good[7]7
  У меня… У меня все хорошо (англ.).


[Закрыть], – промямлил я.

Босс ухмыльнулся, сверкнув жемчужной улыбкой. Я поежился, завидев это жутко странное выражение лица. Лучше уж ему совсем не улыбаться.

Он подошел к барной стойке и принялся болтать с Синъянь как ни в чем не бывало, даже посмеивался. Кажется, сегодня босс в хорошем настроении. У меня закралась мысль, что это раздвоение личности. В тот день он плакал как ребенок, а сегодня ржет как конь. Слишком уж резкая смена настроения.

И вдруг босс прервал разговор, перевел взгляд в окно и с отсутствующим видом уставился куда-то за стекло витрины.

Проследив за его взглядом, я увидел снаружи высокую светловолосую иностранку. Они долго глядели друг на друга через окно, как будто в мире существовали только они вдвоем.

Я еще раз поглядел сначала на хозяина кофейни, потом на иностранку, затем посмотрел на неестественное выражение лица Синъянь, и вдруг меня осенило, будто молния сверкнула в голове.

До меня дошло.

Выходит, босс не просто так таращился в окно. Он все это время кого-то ждал, и этим кем-то оказалась эта иностранка.

Выходит, босс действительно был очень разборчивым, и нравились ему светловолосые иностранки.

Получается, у него не раздвоение личности, не шизофрения. То плач, то смех, все эти перепады настроения – это были симптомы банальной влюбленности.

Я так разволновался, что скорее прикрыл рот рукой, только бы не завопить ненароком.

Взгляды посетителей, на лицах которых было написано удивление, тоже обратились к хозяину кофейни и иностранке. Но босс проигнорировал этот всеобщий интерес. Его взгляд был прикован к женщине, как будто он опасался, что та исчезнет, стоит ему отвести на секунду глаза. Он прошептал что-то Синъянь и тихо вышел из кофейни. Иностранка поздоровалась с ним, взяла босса за руку, и они вдвоем скрылись из виду.

Я кинулся к Синъянь, но она с застенчивым видом только махнула рукой, чтобы заранее пресечь мое любопытство:

– Только не спрашивай! Ничего не спрашивай.

– Ой-ой-ой, а чего это ты сразу так напряглась? Я просто хотел спросить, куда это пошел босс. Стоит ли ждать его или он опять пропадет на ближайшие дни?

Синъянь меня проигнорировала и стала собирать со стола кофейные принадлежности.

– В любви важна искренность, а не поиск идеала красоты. Даже если любовь причиняет нам бесчисленные страдания, в те мгновения, когда мы влюблены, мир становится несравненно прекраснее, – вдруг ни с того ни с сего разразилась тирадой незамужняя тетушка.

Она подняла указательный палец и заказала еще одну чашечку.

Чокнутый старик приподнял кофейную чашку и что-то пробормотал себе под нос, а потом тоже поднял указательный палец, заказав еще один кофе. Писательница, сидящая на другом конце барной стойки, торопливо застучала по клавиатуре, вероятно, на нее снизошло вдохновение.

Как только незамужняя тетушка допила вторую чашку кофе, она тут же принялась разглагольствовать на тему любви:

– Ни одна женщина не в силах забыть свою первую любовь. Неважно, дарит ли она радость или печаль, так или иначе, первая любовь – самая чистая и незабываемая. Она самая сладкая, она же самая мучительная.

– А как насчет мужчин? – спросил я.

– У большинства мужчин в сердце навеки остаются две женщины: та, которую он любит сейчас, и та, которую полюбил в первый раз. Когда мужчина ищет себе спутницу, он, не отдавая себе отчета, сравнивает ее с той, первой. Говорят, что первая любовь – ахиллесова пята мужчины и заноза в сердце его нынешней возлюбленной.

Незамужняя тетушка повернулась к Синъянь:

– А у тебя первая любовь была в каком возрасте?

Я тоже повернулся к ней, сгорая от любопытства.

Синъянь пропустила вопрос мимо ушей и, затаив дыхание, следила за тем, как падают кофейные капли.

Тогда тетушка повернулась ко мне и спро-сила:

– А как насчет тебя?

– Мама говорит, что мал я еще, и влюбляться не велит, – произнес я, напустив на себя серьезный вид.

Тетушку это рассмешило до слез:

– Ну и ну, ты просто безнадежен.

Безнадежен я или нет, это как посмотреть. Может, кому-то покажется, что раз мне почти восемнадцать, то стыдно еще ни с кем не встречаться. Но какой смысл обращать внимание на то, что думают другие? В глубине души я и так знаю, что, когда любовь придет, я почувствую в груди такой трепет, как будто услышу, как божественный Лунный старец[8]8
  В китайском фольклоре Лунный старец на всю жизнь связывает влюбленных незримой красной нитью.


[Закрыть], встав на пороге, прогремит: «Отворяй, я любовь тебе принес!»

Когда любовь нагрянет, я встречу ее с радостью, а потом сделаю все ради той, с кем мне предстоит разделить жизнь.

* * *

Во второй половине дня в кофейню заглянул парень в очках. Я сразу узнал в нем того репортера-очкарика, которого видел на кофейной выставке пару дней назад.

– Добро пожаловать! – поздоровался я.

– Добрый день, меня зовут Чжисюань.

Пока репортер говорил, его глаза беспокойно бегали: он выискивал кого-то у меня за спиной. Я нарочно стал раскачиваться из стороны в сторону, так что его голова тоже закачалась следом. Внезапно его глаза заблестели, и он, обойдя меня, направился прямо к бару.

– Привет! Помнишь меня? – заговорил он с Синъянь.

Ни фига себе! Опять то же самое начало разговора. Похоже, он и вправду боится, что его забудут.

– Помню, ты Чжисюань. Мы с тобой на кофейной выставке встречались, – с улыбкой ответила Синъянь.

Репортер был так счастлив, что его помнят, улыбнулся до ушей, а лицо как будто залил солнечный свет. Он стал болтать о чем-то с Синъянь.

В кофейне сидело несколько посетителей, и я был занят, обслуживая их. Кружась туда-сюда по залу, я то и дело проходил мимо барной стойки, и иногда мне удавалось услышать, о чем они говорят. Какие-то актуальные события, кофейные выставки – короче, занудные темы. Кажется, что этот репортер неплохой собеседник, но вот заигрывать с девушками совсем не умеет.

Ближе к вечеру чокнутый старик расплатился и ушел, потом ушла и писательница. В кофейне остался только Чжисюань, который по-прежнему сидел за барной стойкой и тарахтел, не закрывая рта. Влезть в их с Синъянь разговор у меня не получилось бы, так что я просто стоял и глядел в окно на оживленную улицу.

Где-то пропадавшая пару дней рыжая кошка вернулась. Она шла к кафе, лениво ступая. Вдруг я заметил, что живот у нее заметно увеличился в размерах. Кажется, она забеременела.

Рыжая кошка крутила шашни с кем попало. Интересно, кто же тут «лапу приложил»? Серый кот, черный кот или трехцветный полосатик?

Пока я размышлял над этим вопросом, кто-то вдруг хлопнул меня сзади по плечу. Оглянувшись, я увидел, что Лэй, Сыхао и Чжилин, хитро улыбаясь, стояли у меня за спиной.

– Вы вернулись? – не скрывая удивления, воскликнул я.

– Ты тут работаешь или ворон считаешь? – налетел на меня Сыхао.

– Он же о нас думает, только поглядите на его лицо, у него от тоски чуть ли не пена изо рта пошла! – сострил Лэй, улыбаясь.

Я пригласил их присесть. Лэй осмотрелся и мгновенно выдал:

– Смотрите-ка, какая тут красотка работает!

Все следом за ним перевели взгляд на барную стойку.

– Чем-то похожа на Чжилин? – спросил Лэй.

Я посмотрел на Чжилин, потом глянул в сторону Синъянь и замотал головой:

– Одна как подсолнух, другая как Гадкий утенок. Лэй, ты чего, ослеп?

– И кто же тут Гадкий утенок? – Чжилин попыталась ударить меня телефоном, но я, посмеиваясь, увернулся.

– Не, это лишь копия Чжилин, а настоящая Чжилин – девушка-суперзвезда!

Чжилин ударила Лэя, но он не стал уворачиваться, позволив ей выпустить пар.

– Она бариста. И научила меня варить кофе, – с этими словами я гордо вздернул подбородок.

Они наперебой завопили:

– Вау! Так это твой наставник!

– Не, это же наставница-красавица!

– Я тоже пошел бы к ней в ученики, но не для того, чтобы научиться варить кофе! – Сыхао состроил сальную улыбочку.

Я вырвал у Чжилин телефон и постучал им Сыхао по голове:

– А ты на чужое не зарься!

Сыхао схватился за голову и завопил, что ему больно. Вообще-то, он это заслужил.

– А кто-то, пользуясь служебным положением, не прочь бы приударить за ней! – заметил Лэй. Тоже мне, друг.

– Да, да, да! Пригласи ее сегодня вечером в кино, а потом открой ей свои чувства, – подхватила Чжилин.

– Какие еще чувства? Она же подруга моей второй сестры, да еще и старше меня на четыре года, – сказал я, не особо рассердившись.

– Так это же классно, когда она старше, а ты моложе, совсем как старшая сестра и братишка! Вот посмотри на Сыхао, каким смирным он стал, когда оказался под опекой зрелой девушки. А вообще дружба зачастую перерастает в любовь, и таких случаев пруд пруди. – Чжилин явно задела Сыхао за живое.

– Перестань шутить! Я больше всего на свете боюсь девушек старше меня! – Я сделал испуганное лицо, чтобы показать всю серьезность своего заявления.

Они захохотали, и Синъянь хмуро покосилась в нашу сторону.

Я поднял указательный палец:

– Ну тихо, тихо! Тут вам не кофейня «Дама», угомонитесь!

– Бедняжка Юйчэнь, превратился из симпатяги в паренька со странностями.

Потом тема разговора сменилась, они начали рассказывать о своем путешествии. Я послушал немного, но так и не смог сосредоточиться, почему-то все чаще переводя взгляд на барную стойку.

Этот репортер торчит тут уже пять часов. Он что, пятой точкой к стулу прилип? Солнце вот-вот зайдет. Сколько еще он собирается вот так чесать языком, до восхода луны, что ли?

И тут ни с того ни с сего я вдруг почувствовал раздражение.

Вечером, после закрытия, Синъянь почему-то впала в апатию, на все мои вопросы неохотно отвечала то «ага», то «угу», так что все это стало меня серьезно напрягать.

Я мыл посуду в кухне, по нескольку раз намывал одну и ту же чашку и строил в уме всякие догадки.

Что с ней такое, в конце концов? Отчего у нее испортилось настроение? Кто ей насолил?

Может, Лэй и компания слишком громко болтали и смеялись?

Разве она не наслаждалась беседой с Чжисюанем, проговорив с ним весь вечер? А сейчас-то почему она так расстроилась?

Вот говорят, что у женщин настроение меняется как погода. Кажется, так и есть.

Покончив с посудой, я вышел из кухни и увидел, что Синъянь с головой ушла в квитанции и счета, даже не заметила, как я расхаживаю туда-сюда прямо у нее под носом. Мне оставалось только взять рюкзак, шлем и отчалить со словами: «Ну, я пошел!»

Она отозвалась односложным «ага», даже головы не подняла, как будто один мой вид был ей противен.

Снова нарвавшись на непробиваемую броню, я почувствовал жуткую обиду, пинком открыл дверь и, не оборачиваясь, вышел из кофейни.

Тоже мне! Целый день общалась с этим типом, а теперь так устала, что ни с кем не хочет разговаривать, да?