Текст книги "Мрак под солнцем"

Глава 7

Когда пуля пробила стекло, он инстинктивно обернулся, пытаясь понять, что происходит. Позднее, анализируя свои чувства, он вдруг понял, что несколько расслабился. Прекрасный отель, красивая, но раздражающая его женщина, дурацкое положение «жигало» при аристократке-миллионерше, его собственная ошибка, выразившаяся в непроизвольном употреблении испанского ругательства, – все это несколько сбило с него привычную осторожность, и он осознал все, лишь почувствовав резкую боль в ноге. Потом он упал и услышал, как рядом с его головой раздался второй выстрел, попавший в посуду на столе.

Нужно отдать должное Инес – она не закричала. Только бросилась сразу к нему, пытаясь определить, насколько серьезно он ранен.

– Ради бога, – крикнул он, – ложитесь на пол и не двигайтесь! У вас есть в номере оружие?

– Нет! – ответила она.

– Тогда лучше лежите и не двигайтесь. Ох, – простонал он в конце своей фразы. Чуть ниже колена расплывалось большое красное пятно.

– Вы ранены? – спросила женщина, все-таки опускаясь на корточки за столом. Он, изо всех сил сдерживая крик от боли, пополз в сторону ванной, где он мог быть вне досягаемости неизвестного снайпера.

– Где ваша чертова охрана, – простонал он, – за что только они свои деньги получают?

Инес, чуть поднявшись, быстро прошла к дверям.

– Карамба! – закричал, уже не сдерживаясь, изо всех сил Бернардо. – Да спрячьтесь вы ради всего святого! Вас же могут подстрелить.

Но она уже выбежала из номера и только громко стукнула открываемой дверью.

Он наконец дополз до нужного места и, приподняв голову, осмотрел свою ногу. Ранение было не тяжелым. Он ощупал кость, кажется, она немного задета, но пуля, пробив мякоть, вышла снаружи. Хорошо еще, что кончилось таким образом. Правда, от этого рана не была менее болезненной. Он попытался подняться и со стоном свалился на пол. С таким ранением он может ставить крест на своей дальнейшей операции. Кажется, его «свадебный роман» с сеньорой Инес Контрерас закончился, не успев начаться. После такого ранения ему месяца два уже не бегать. А это значит – конец его заданию.

«Как все глупо, – печально подумал Бернардо, – так дешево подставиться в этом солнечном Мадриде». Кто мог стрелять в него в этом городе? О его приезде никто не мог знать, кроме связного. И потом, это не похоже на убийство. Если стреляли из дома на другом конце улицы, то должны были попасть. Снайпер никогда бы не промахнулся. А тут ранение в ногу. Значит, был не снайпер, не профессионал. А зачем дилетанту убивать мужа Инес Контрерас? Он снова застонал, кажется, кровь начала впитываться в дорогой ковролин на полу.

Резко открылась дверь, и в номер вбежало сразу несколько человек. Он узнал Альфредо и стоявшего утром у дверей молодого парня.

– Стреляли вон с того места, – показала Инес.

Альфредо подскочил к окну. Над Бернардо склонилась полная женщина с улыбкой старой няни.

– Давайте я посмотрю вашу рану, – попросила она.

– Вы врач? – застонал Бернардо.

– Она врач-косметолог, – сказала вместо женщины Инес, – пусть она посмотрит тебя, пока приедет настоящий врач.

– Не нужно врачей, – попросил Бернардо. – У меня не такое серьезное ранение. Вот посмотрите, пуля просто пробила мне ногу, кажется, даже не задев кости. Ох, или, может, задела, я не знаю точно.

– Да, кость немного задета, – нахмурилась женщина, – но вы правы, пули здесь нет. Нужно вызвать врача.

– А что вы ему скажете? – простонал Бернардо.

– Это мы решим, – махнула рукой Инес. – Что там произошло? – спросила она у Альфредо.

– Отойдите от окна, – попросил тот и очень тихо спросил: – У вашего мужа есть враги?

– По-моему, нет, откуда я могу знать точно?

– Мы пойдем посмотрим, – предложил Альфредо, – я с Филиппо спущусь вниз и перейду на другую сторону улицы. А Рафаэль и Доменик останутся здесь, рядом с вами.

– Не нужно, – махнула рукой Инес, – лучше найдите стрелявшего. Я закрою занавески, и здесь ничего не будет видно.

– Вы сами слышали выстрел? – спросил Альфредо у лежавшего на полу Бернардо.

– Нет, конечно. Стреляли с глушителем. Кажется, из снайперской винтовки «Паркер-Хейл». Это модель 85. – От обильной потери крови начала кружиться голова. – Посмотрите на патроны.

Альфредо нахмурился, но ничего не сказал. Он подошел к окну и, уже выходя из номера, обернулся к Инес:

– Ваш муж хорошо разбирается в оружии. Даже слишком хорошо для коммерсанта. Филиппо – за мной. Рафаэль и Доменик остаются у окна, следите вон за тем домом, – приказал он своим подчиненным.

– Сначала давайте перенесем раненого на постель, – попросила Инес, – а потом уже можете следить за окном. Хотя мне лично кажется, что преступник, стрелявший оттуда, давно сбежал. Он не станет ждать, пока мы тут все выясним.

Бернардо почувствовал, как его поднимают и несут в другую комнату. Потом женщина-косметолог, кажется она была мулаткой, наклонилась над ним с ножницами в руках. И он почувствовал, как она режет ему ткань брюк, пытаясь снять их прямо в постели.

– Вы испачкаете постель, – сказал он равнодушно.

– Ничего, – успокоила его Инес, – мы за нее заплатим. Вызывайте врача, – попросила она своего косметолога, – ему нужна срочная помощь.

– Нельзя врача, – простонал Бернардо, – он сразу все поймет. Здесь будет полно полиции. Нельзя его вызывать.

– Полиция все равно все узнает, – возразила Инес, – лучше самим вызвать их, чем потом объясняться, почему в нас решили стрелять.

– Нельзя, – убежденно сказал Бернардо, – перестаньте со мной спорить, – вдруг простонал он, – кончайте эти разговоры. Я же вам сказал, что врач не нужен. Пусть ваша массажистка сделает мне перевязку, и мы утром улетим в Париж. И там можете вызвать ко мне врача, хоть собрать целый консилиум!

– Не кричите, – одернула его Инес, – и это не массажистка, а мой личный врач-косметолог. Из-за вашего упрямства вы потеряете ногу.

– Делайте, как я говорю! – уже почти кричал от боли Бернардо.

– Разрешите, сеньора, я попытаюсь все-таки ему помочь, – вызвалась мулатка, видя страдания мужа хозяйки.

– Поступайте, как знаете, – пожала плечами Инес, отходя от постели больного.

Она подошла к окну.

– Что-нибудь видно, Доменик? – спросила она у одного из своих людей.

– Нет, сеньора, пока ничего не видно, – почтительно ответил тот.

– Странно, – произнесла Инес, – кому пришло в голову стрелять по окнам моего номера в Мадриде? Хорошо еще, что стреляли без шума, иначе завтра об этом написали бы все испанские газеты. Вы видите там Альфредо?

– Нет, сеньора. Они, наверное, поднялись на мансарду. Там рядом парламент страны, место достаточно хорошо охраняется, всегда много полиции.

Бернардо снова застонал. Боль была достаточно сильной. Ему было больно и стыдно. Последнее чувство было даже сильнее, ибо он хорошо представлял, что именно скажут ему в Москве. Подставиться так глупо и так непрофессионально в самом начале операции – такого не мог позволить себе разведчик из группы «Чиновника». Если сам генерал Чернов узнает об этом – он даже испугался. Генерал просто плюнет на него и не станет с ним разговаривать. Как он мог не догадаться, что это выстрел. Видимо, сказалась какая-то подсознательная уверенность, привычка к этому стуку. Ведь Инес до этого дважды громко открывала свое окно, и он почти привык к этому шуму. При желании можно было увернуться от этого выстрела. Он упал слишком медленно.

Бернардо успел почувствовать, как ему делают укол, и наконец провалился в спасительный сон: доза снотворного была достаточно сильна. Сделав ему укол, мулатка подошла к Инес.

– Я уколола ему ваше снотворное, самое сильное, – сказала она, – но с ногой сложно. Врача вызывать все-таки нужно. Придется объяснить, что он прострелил себе ногу, играя с пистолетом, или это был случайный выстрел. В любом случае нужен квалифицированный хирург. У меня есть в городе некоторые связи, если хотите, я постараюсь узнать.

– Да, конечно, – чуть улыбнулась Инес, – делайте все, как считаете нужным.

В номер вошли Альфредо и Филиппо.

– Там ничего нет, – устало объявил Альфредо, – никаких следов. Только очень смелый человек может решиться стрелять рядом с парламентом страны. Это был настоящий убийца, видимо, наемник. Я подобрал на полу вторую пулю. Ваш муж был прав. Это стреляли из оптической винтовки «Паркер-Хейл». Только очень подготовленный профессионал может сделать из этой неавтоматической винтовки два выстрела. Она бьет на дальние расстояния, до километра, и ее обычно используют наемные убийцы. Видимо, убийца не местный.

– С чего вы взяли? – спросила Инес.

– По винтовке можно о многом сказать. Эти винтовки рассчитаны на долговременное использование в очень плохих условиях. Их можно разбирать по частям, хранить в сыром месте, прятать под землей. Это особые винтовки, сеньора Инес. Я ведь служил в полиции, все это видел много раз. У них между корпусом и прикладом помещена особая высокоустойчивая прокладка из эпоксидной смолы.

– Ты думаешь, убийца прилетел из Мексики? – поняла Инес.

– Необязательно из Мексики, – пробормотал Альфредо, – может, и из соседней страны. Там на вооружении полиции есть такие винтовки.

– Зачем полицейскому ехать через весь океан, чтобы застрелить моего мужа? – не поняла Инес. – Это вполне можно было сделать и дома, в Гватемале.

– Может, убийца хотел застрелить его на ваших глазах, – возразил Альфредо, как и все мужчины вокруг, влюбленный в свою сеньору. Логика у него была как у настоящего латиноамериканца.

– Бред какой-то, – отошла от него Инес. (Она пробормотала по-испански – страх божий.)

– Ребята, сегодня никто не будет спать, – объявил Альфредо, – а вы сегодня не открывайте больше занавесок. Я так понял, что полицию мы вызывать не будем, верно?

– Да, но не из-за твоих подозрений. Просто он так сам захотел, – сказала Инес, негодуя на себя за последнюю вырвавшуюся у нее фразу.

– Конечно. – Альфредо был слишком горд, чтобы воспользоваться ситуацией и напомнить о своей гипотезе с Гватемалой. Он снова повернулся к своим людям.

– Завтра мы никуда не летим, – сказал он.

– Напротив, – возразила Инес, – завтра мы улетаем в Париж. И вы все летите вместе со мной. Рафаэль, позвони в Париж, в отель «Ритц», и прикажи заказать нам еще шесть номеров. Ты понял меня? Если номеров не будет, снимите номера в другой гостинице, но так, чтобы там был один сюит, я должна быть постоянно со своим мужем.

– Конечно, сеньора, – пробормотал Рафаэль, – я сейчас позвоню.

В отличие от остальных он хорошо владел французским языком. Он прошел к телефону и, быстро набрав номер, заговорил с менеджером знаменитого отеля. Потом, согласно кивнув головой, положил трубку.

– Это менеджер отеля «Ритц», сеньор Франко Мора. Он сказал, что для вас, сеньора, они сделают все, что смогут. Даже если шести номеров рядом не будет, он закажет нам места в «Бристоле». Он говорит, что это тоже отель топ-класса.

– Я знаю, – кивнула женщина, – спасибо, Рафаэль. Альфредо, – обратилась к начальнику своей охраны Инес, – запомни, что никакого покушения не было. И вы все запомните. Просто мой муж неудачно упал. Он поправится, и мы улетим в Мексику. А завтра мы летим в Париж.

– Простите меня, – спросил Альфредо, – но если ваш муж не сможет двигаться? Вы исключаете такой вариант?

– Значит, завтра вы купите инвалидную коляску, – безжалостно отрезала Инес, – а еще лучше, пошлите кого-нибудь купить ее сегодня. Мы вылетаем завтра рано утром.

– Хорошо, сеньора, – обреченно ответил Альфредо, он знал, что бывают минуты, когда лучше не спорить с Инес Контрерас, с этой самой богатой женщиной Мексики.

Он осторожно вышел из номера, уводя за собой всех подчиненных. Оставшись одна, Инес подошла к кровати, на которой спал Бернардо. Подошла к нему ближе, чтобы получше рассмотреть его. Как она сразу могла не заметить? Она даже рассказала эту глупую историю про русского агента, оказавшегося киргизом. Конечно, он не русский. Он такой же латинос, как и она. Это невозможно не заметить. Чуть изогнутый нос, пушистые брови, немного курчавые волосы.

В дверь постучали. Учитывая, что Альфредо наверняка оставил охрану в коридоре, это мог быть только врач.

– Войдите! – крикнула Инес, внезапно вспоминая, что она все еще в халате. Она сильно покраснела. Все-таки это внезапное ранение Бернардо сильно взволновало ее. Она никогда не позволяла себе появляться в таком виде перед своими людьми. Инес достала из шкафа платье и снова крикнула:

– Войдите!

Дверь мягко открылась, и ее косметолог показала в глубь комнаты. Следом за ней вошел молодой темнокожий парень, с интересом осматривающийся вокруг. Очевидно, он был здесь впервые.

– Проходите! – крикнула Инес уже из ванной, сбрасывая с себя халат. Она надела платье и вышла к врачам.

– Это Жоакин, – представила молодого негра ее косметолог. – Он один из лучших хирургов Мадрида. Он из Марокко, стажируется у профессора Мартинеса. Говорят, Жоакин – будущая звезда Африки.

Парень несмело улыбнулся. Он смотрел на Инес с нескрываемым восхищением, и даже ей, привыкшей к подобным взглядам мужчин, это было приятно.

– Жоакин, добрый вечер, – протянула ему руку Инес, – у нас есть проблема.

Темнокожий парень застенчиво улыбнулся и шагнул в спальню. Глядя, как быстро и ловко он ощупывает ногу Бернардо, она поразилась внезапной перемене. Перед ней был настоящий врач с навыками профессионала. Кажется, из парня действительно выйдет настоящий хирург.

– Ничего страшного, – наконец сказал Жоакин, – но нужен хороший уход, иначе рана может нагноиться и начаться гангрена.

– Ему можно завтра лететь со мной в самолете? – спросила Инес.

– Нежелательно, – нахмурился Жоакин, – ему нужен покой.

– Но это очень важно, – попросила она врача.

– Это ваш муж? – спросил Жоакин.

– Да. – В этот момент Бернардо действительно был ее мужем.

– Нужно, чтобы за ним смотрел врач. Хотя бы первый месяц, – сказал Жоакин. – Путешествия могут быть очень опасными. Вы летите первым классом?

– Конечно.

– Тогда посадите его лучше в инвалидную коляску. А я сейчас постараюсь обработать рану и наложу повязку. Куда вы завтра летите, далеко?

– Нет, всего час лета, в Париж.

– Тогда я напишу записку и вы отдадите ее французскому врачу.

– Какую записку?

– Как нужно обрабатывать рану, я укажу состав мази, который я использовал. Чтобы он знал, какие лекарства я сегодня применял.

– Так, – сразу поняла все Инес, – теперь мне ясно. Сколько вы получаете за визит?

– Не нужно меня оскорблять. Я пришел потому, что меня попросили. Профессор Мартинес – мой учитель, а ваш косметолог училась в его хирургической клинике на отделении пластической хирургии. Только поэтому я здесь.

– Простите, – терпеливо исправила свою ошибку Инес, – но вы меня не поняли. Я благодарна вам за вашу отзывчивость, но меня интересует, сколько вы вообще получаете денег в клинике профессора Мартинеса?

– Вы хотите меня купить? – как-то очень по-доброму вдруг улыбнулся Жоакин.

– Нет, просто хочу сделать вам деловое предложение.

– Я вас слушаю. Только потом дайте мне телефон, я позвоню в клинику и попрошу приготовить нужные лекарства. Повязка, кстати, наложена очень хорошо и без моего участия.

– Сколько вы получаете в месяц денег?

– Около шестидесяти тысяч песо, – ответил гордо Жоакин. – У нас в Марокко это целое состояние.

– У вас есть семья?

– Они остались на родине. Мать и сестры.

– Сколько это в долларах, ну ваши шестьдесят тысяч?

– Пятьсот долларов, – ответил Жоакин.

– Ясно. Я вам предлагаю в десять раз больше и прошу взять двухмесячный отпуск за свой счет у профессора. Если нужно с ним договориться, я готова сделать и это. А вы завтра летите с нами в Париж.

– С вами? – растерялся Жоакин. – Но у меня нет визы.

– В Париж не нужна виза, – терпеливо объяснила Инес, – согласно подписанному Шенгенскому соглашению в странах Западной Европы виза не нужна, в том числе и между Испанией и Францией. Вы согласны?

– Я должен договориться с профессором, – пробормотал Жоакин.

– Конечно, – согласилась Инес, – но учтите, самолет отходит завтра утром. Когда вы мне дадите ответ?

– Через час, – подумав, ответил врач.

– Тогда я жду вашего решения. В любом случае вы ведь вернетесь сюда через час, чтобы наложить новую повязку, верно?

– Да, разумеется, – ответил врач.

Он вернулся через час и коротко сообщил, что едет с ними.

Инес уже не удивилась. Она видела, как он смотрел на нее. Ни деньги, ни возможные путешествия его не могли убедить. Такие романтики иногда встречаются. Возможность постоянно общаться с понравившейся им женщиной они ценят гораздо больше, чем презренный металл или свое благополучие. Инес всегда нравились такие спокойные люди, самим фактом своего существования подтверждающие истину о важности бога в душе человека.

Таким был и ее покойный супруг – Рауль Вальес. Был целых двенадцать лет рядом с ней. Иногда ей казалось, что она помнила каждый день, проведенный с ним вместе. Его убили в восемьдесят девятом, в тот февральский вечер, самый тяжелый вечер в ее жизни.

Воспоминания

Они познакомились в семьдесят пятом. Ей было шестнадцать, ему двадцать два. Это был не первый мужчина в ее жизни, она уже имела несколько парней до того, как встретила Рауля, но только после первой встречи с ним она вдруг поняла, что полюбила, и на всю жизнь. Семья Контрерас была самой известной фамилией в округе. Ее отец, Эдуардо Контрерас, был одним из самых богатых людей Мексики. После смерти матери Инес, которую он безумно любил, Эдуардо женился еще дважды и оба раза неудачно. Может, поэтому весь смысл его жизни был в Инес, которую он просто боготворил.

Девочка росла в поместье отца, не зная ни в чем отказа. Именно для нее Эдуардо построил настоящую конюшню и научил девочку верховой езде. Именно ради нее он свернул многие свои дела, предпочитая больше времени проводить дома с Инес. И именно он первым узнал о чувствах своей дочери к Раулю Вальесу, сыну его управляющего, бывшего кубинца, бежавшего в свое время от режима Кастро.

Первые встречи дочери с этим Раулем его не очень волновали. Он понимал, что у дочери должны быть друзья. Но когда эти встречи стали регулярными, он встревожился. Нужно было любым способом отвлечь дочь от этого парня. Он решил отправить дочь на учебу в Америку. Все было решено, дочь встретила его решение внешне спокойно. Но в одну из ночей…

Эдуардо стоял на балконе, когда увидел, как внизу мимо бассейна промелькнула тень дочери. Он не мог сомневаться, это была Инес, он сразу узнал ее розовое платье. Нахмурившись, отец спустился вниз, в сад, пытаясь выяснить, куда пошла дочь. У ограды он услышал шепот и, пригибаясь, осторожно, прячась за кустами, подошел поближе. Это были Инес и Рауль.

– Ты должна улетать, – шептал Рауль, – ты должна лететь в Сан-Франциско.

– Нет, – возражала девушка, – ты знаешь, я не могу, я не хочу улетать.

– Твой отец не хочет, чтобы мы были вместе, дети часто бывают наблюдательнее взрослых, – он не любит меня.

– Я его уговорю.

– Нет. – Рауль был в свои двадцать два года не по годам рассудительным парнем, он кончал институт в Мехико, где учился на архитектора. – Так нельзя, Инес. Ты должна уехать в Америку, а я приеду к тебе после окончания учебы. Там мы и поженимся.

Эдуардо сжал кулаки, он старался не дергаться, чтобы не выдать своего присутствия, понимая, что они не простят ему подобного поведения. Вся ночная сцена походила на плохо поставленный спектакль, но, может, вся наша жизнь и есть плохо поставленный спектакль, в котором режиссер не всегда обращает внимание на постановку разного рода мелочей. А там, где обращает внимание, уже складывается Судьба.

– Я не смогу без тебя, – медленно произнесла Инес, – я не смогу без тебя жить, – по слогам сказала она.

– Инес, мы уже взрослые, – пожал плечами Рауль, – ты знаешь, как я к тебе отношусь, но ты знаешь и характер твоего отца. Он никогда не разрешит брак сына своего управляющего со своей единственной наследницей. Ты ведь все понимаешь. Это невозможно.

И вдруг Инес сказала:

– Я жду ребенка, Рауль.

Эдуардо качнулся, ему показалось, что земля уходит из-под ног. Его девочка, его любимая дочь. Этот негодяй ее обесчестил. В эту минуту он жалел, что рядом с ним нет оружия. Забыв об осторожности, он шагнул к ним и вдруг услышал слова Рауля:

– Я люблю тебя больше всех на свете. Я люблю тебя больше этой луны и звезд. Я люблю тебя больше матери и отца. Я люблю тебя больше бога.

Если бы он не сказал последнего слова, то Эдуардо шагнул бы к ним, но слово «бог» заставило его остановиться. Умирая, мать Инес позвала к себе Эдуардо и тихо произнесла:

– Бог – это любовь, Эдуардо. Если сможешь, женись, не оставляй Инес одну.

И сейчас, услышав слова молодого человека, он вдруг остановился, не решаясь шагнуть к ним. А потом развернулся и медленно пошел к дому. Всю ночь Эдуардо не спал, всю ночь дым от его сигарет выходил из комнаты, распространяя вокруг сладковато-горький запах. Утром он не вышел к завтраку. Такого никогда не случалось.

Слуги в испуге не решались заходить. Они понимали, что произошло нечто исключительное. К обеду Эдуардо снова не появился. Даже Инес, заметившая его отсутствие, начала волноваться. Когда он не спустился и к ужину, она поднялась к нему в комнату. Дверь была не закрыта, и она, постучав несколько раз, вошла в комнату. Отец сидел в своем любимом кресле и курил сигару. Она посмотрела на пепельницы вокруг. Они были полны окурков, все три пепельницы. Эдуардо повернул голову, услышав шум открываемой двери. Инес испугалась. Отец, кажется, постарел за эту ночь сразу на десять лет.

– Что-нибудь случилось, пап? – спросила дочь.

– Сядь, – глухим голосом попросил отец.

Инес послушно опустилась на стул, стоявший у двери.

– Ты хочешь ехать в Америку, – сказал отец. Он не спросил. Он утверждал. Инес, ничего не понимая, молчала. И вдруг спросил: – Ты любишь молодого Вальеса?

Она поняла, что он знает. Инес никогда не врала своему отцу.

– Да, – с вызовом сказала она.

Следующий вопрос ее удивил:

– Ты хочешь выйти за него замуж?

Она смутилась, такого вопроса от отца она явно не ожидала.

Молчание становилось неприличным, отец дымил сигарой, качался в своем кресле и терпеливо ждал.

– Да, – наконец сказала Инес, – хочу выйти за него замуж.

– Тогда иди и готовься к свадьбе, – сказал отец.

Она встала, повернулась, сделала несколько шагов, потом снова повернулась. Отец не смотрел на нее, но слышал все ее шаги. Он ждал. Это был самый важный момент в его жизни. Неужели он ошибся? Она сделала еще один шаг и бросилась к нему.

– Спасибо, папа! – Она обняла его за шею и вдруг почувствовала на своих руках его слезы. Она испугалась, наклонилась над ним.

– Ты плачешь? – Представить себе плачущим Эдуардо Контрераса было невозможно. Он отмахнулся:

– Просто что-то попало в глаз.

Он думал всю ночь. И понял, что единственное, что он может сделать, сохранив любовь и уважение дочери, – это не противиться этому союзу. Это было высшее проявление любви, самое возвышенное чувство, проявляющееся в исключительных случаях, когда абсолютная любовь требует жертвенности. И если Авраам ради любви к богу готов был отдать сына своего, то Эдуардо ради счастья дочери жертвовал своей любовью. Ибо отдавал ее сердце новому избраннику.

Каким-то шестым чувством Инес поняла состояние отца и меру его любви. Она наклонилась над ним и шептала ему слова любви и утешения, заверяя его в неизменности своих чувств. Но мысли ее было уже далеко. Она думала о Рауле.

Они поженились через двадцать дней, и Эдуардо вел дочь к алтарю, отдавая ее Раулю. Через семь месяцев родился мальчик, которого назвали в честь деда – Эдуардо. Они были счастливы двенадцать лет, только двенадцать лет. А потом Рауля убили.