Текст книги "Хранители холода"

МОСКВА. РОССИЯ. 12 МАЯ 2006 ГОДА

Они отключили городской телефон и два мобильных за несколько секунд. Затем они сумели вычислить его по номеру, когда он позвонил в дежурную часть. Отменили вызов и заблокировали его телефон. На такое неспособны обычные бандиты. Подобный трюк может проделать только государственная спецслужба с неограниченным резервом административного ресурса. Для этого не обязательно быть бывшим полковником КГБ, чтобы осознавать подобные факторы.

– Откуда вы знаете, что именно в моих интересах? – не сдерживая своего раздражения, спросил Тимур. – Или вы можете читать даже мои мысли?

– Вы уже поняли, что мы можем все, – сказал незнакомец, – и я вам не советую со мной спорить. Все ваши телефоны уже блокированы. Через минуту к вам в квартиру ворвутся наши люди, и все будет кончено. Только потому, что я хочу дать вам шанс, я все еще разговариваю с вами.

– Тот тип, который ворвался к нам с пистолетом, тоже хотел дать мне шанс? – уточнил Караев.

– Я вам уже объяснил, полковник, что произошла обычная ошибка. Так иногда бывает. Я думаю, будет правильно, если вы откроете вашу дверь и позволите нашим людям войти в квартиру для переговоров. Согласитесь, что всегда лучше общаться напрямую.

– Ваши прямые контакты не всегда безопасны, – возразил Тимур.

– Не будем спорить, полковник. Вы уже поняли, что другого выхода у вас просто нет. Все телефоны отключены, ваша квартира под нашим наблюдением. Если вы даже попытаетесь выйти на балкон и позвать на помощь, это тоже вам не поможет. Наши снайперы внимательно следят за вашими перемещениями. У нас осталось несколько минут. Потом они получат приказ на штурм, и в квартире не останется живых людей. Это я тоже вам могу гарантировать.

Тимур взглянул на Наталью, посмотрел на балкон. Они не блефуют. Он сделал ей знак рукой, чтобы она сползла с дивана. Наталья не понимала, что он от нее хочет.

– Вниз, – попросил он, – ложись на ковер и ползи в другую комнату. Быстрее.

Наталья наконец кивнула. Она поняла. С ее ростом и весом ей трудно было падать на пол и ползти в сторону кабинета Павла. Но она встала сначала на четвереньки, а затем поползла в сторону кабинета. Просто какой-то сумасшедший дом, подумал Тимур. Он поднялся и, стараясь прижиматься к стене, вышел следом за ней, остановившись в коридоре перед входной дверью. Если они попытаются ворваться, он так просто не сдастся. Хотя они могут пустить газы. Но противогаза в квартире Павла он наверняка не найдет.

– Откройте дверь, – снова предложил незнакомец, – нам нужен только труп убитого вами человека. Нашего сотрудника. Мы его заберем и уйдем. Заодно отдайте его телефон и документы.

«И ключ от квартиры, где деньги лежат», – вспомнил Караев свое любимое литературное произведение.

– Вам не кажется, что я должен отказаться? Если вы уже знаете, что я бывший полковник, то должны хотя бы немного узнать и о моей биографии. Я не тот человек, который может вам поверить и которого вы можете так легко обмануть. Я вам не верю.

– Жаль, – почти искренне сказал позвонивший, – при других обстоятельствах и в других условиях мы могли бы быть друзьями. Очень жаль, полковник, но вы сами сделали свой выбор.

Телефон умолк. Караев посмотрел по сторонам. Наталья была уже в кабинете.

– Наташа, – крикнул ей Тимур, – ляг под стол и не высовывайся. Даже если услышишь звуки выстрелов.

Он понимал, что у него в запасе несколько минут, возможно, даже меньше. Они быстро выломают дверь и ворвутся сюда. Дверь хорошая, металлическая, но они ее все равно уберут. Хотя бы направленным взрывом. Для этого им понадобится несколько секунд. И потом ворвутся сюда. Он может убить одного, двоих или троих, но результат ясен заранее. Они все равно заберут труп Саевича и оставят здесь два других трупа. Его и Наташи. Что делать?

На звуки взрыва и выстрелов сюда сбегутся соседи. Конечно, они вызовут милицию. Но если эти типы смогли вычислить его звонок в дежурную часть милиции и отменить вызовы, значит, милиция не поможет. И наверняка нападавшие будут в камуфляже, выдавая себя за штурмовой отряд ОМОНа или ФСБ. В таком случае вообще никто не будет вмешиваться.

Может быть, подползти к окну и начать стрелять в воздух? Позвать на помощь? Тоже не поможет. Они в это время начнут штурм и объявят, что хозяев квартиры захватил неизвестный террорист. За террориста выдадут своего подельника, за хозяев квартиры его и Наталью. Террорист успел пристрелить хозяев, после чего его застрелили штурмовавшие дом спецназовцы. И все будут довольны. Нет, обычные выстрелы и крики не помогут.

Если бы у него было время. Хотя бы немного. Можно попытаться сломать стену, пробиваясь к соседям. Это тоже вряд ли поможет. Черт возьми, должен быть выход, должен быть. Они в любую секунду могут начать штурм.

– Тимур, – позвала его из кабинета Наталья, – с кем ты все время говоришь? Мне страшно.

– Все будет нормально, – ответил он, повернувшись. – Ты лежи спокойно и не нервничай.

– Милиция приедет? Почему их нет?

– Обязательно приедут. Прямо сейчас.

Задача нападавших – забрать у него труп своего сотрудника. Это улика, которая работает против них. А если... Этот план может сработать. Он услышал тяжелые шаги за дверью. Сейчас начнется. У него в запасе только несколько секунд. На лестничной площадке уже переговаривались люди, готовые к штурму.

Он бросился в гостиную. Они наверняка готовятся взорвать дверь и ворваться в квартиру. Он обязан успеть, он должен успеть. Труп незнакомца оказался гораздо тяжелее, чем он мог себе представить. Он тянул его изо всех сил, не обращая внимания на красную полосу, оставляемую на ковре. Ковер можно будет почистить или выбросить, сейчас нужно выиграть несколько секунд. Он приоткрыл окно, начиная поднимать тело. Лишь бы они не начали стрелять, лишь бы они не начали стрелять, твердил он как заклинание. Хотя зачем им стрелять с этой стороны. Если даже они решат, что кто-то хочет выпрыгнуть с четвертого этажа.

Он поднял тело, просовывая голову в окно.

– Получите свою посылку, – громко крикнул он, хватая погибшего за ноги. Тело выскользнуло у него из рук и понеслось вниз. Он услышал шум падения и удовлетворенно улыбнулся. Так он и думал. Тело погибшего упало прямо на автомобили, стоявшие с этой стороны дома. Очевидно, пробило крышу. Смотреть опасно, могут начать стрелять. Но на такой шум уже все обратили внимание.

Он не мог знать, что в этот момент человек, отдавший приказ о штурме, своими глазами увидел, как труп, который они искали, вдруг вылетел в окно и упал на «Жигули», разбивая их вдребезги. Вокруг тут же начали собираться люди.

– Негодяй, – почему-то добродушно сказал он, – какой ход придумал. Не растерялся. Какой молодец. Отбой. Всем отбой. Мы уезжаем. Пусть кто-нибудь останется и заберет тело. Нужно будет объясняться с местной милицией. Все меня поняли? Отбой.

Тимур услышал, как за дверью прекратилась возня. Внезапно все стихло. Он прислушался. Подошел осторожно к входной двери. Встал сбоку, пытаясь взглянуть в глазок. За дверью не слышно никакого шума. Осторожно посмотрел. Никого нет. Очевидно, его выходка оказалось неожиданной даже для них. Они получили то, что хотели, и решили дальше не испытывать судьбу. Он прислонился к стене, вытирая пот. Кажется, впервые в жизни он дважды был на волосок от смерти. Дважды. И это явно не конец. Они не оставят его в покое.

– Наташа, – негромко позвал Тимур, – ты меня слышишь? Я думаю, что мы с тобой еще немного поживем.

– Что? – не услышала она. – Что ты сказал?

– Ничего. Все нормально. Теперь ты можешь вылезти. Может, к нам наконец приедет наша родная милиция.

ТБИЛИСИ. ГРУЗИЯ. 12 МАЯ 2006 ГОДА

Вечерний ужин должен был потрясти приезжего канадца. Хучуа распорядился, чтобы привезли два больших кувшина настоящего домашнего вина, приготовили традиционных поросят с гречневой кашей, лобио, хачапури, сациви с орехами. Но Модлинг неожиданно позвонил и сказал, что задерживается. У него намечалось свидание с одним из сотрудников американского Государственного департамента, прилетевшего в Грузию. Это несколько насторожило Георгия Луарсабовича. Если американец был случайным гостем, то в этом не было особой проблемы. Но если он был одним из тех, кто часто приезжает в закавказские республики, то следовало быть готовым к любым неожиданностям. Обычно дипломаты западных стран, работающие в постсоветских республиках, быстро перенимают нравы местной элиты. Сначала они устраивают визы за неплохие подарки, затем переходят к денежным поборам, оговаривая твердые суммы. А под конец начинают заниматься собственным бизнесом под прикрытием своих дипломатических паспортов. И часто срывают договоренности местных бизнесменов со своими соотечественниками, требуя определенного процента за сотрудничество.

Подобного развития событий следовало опасаться. Но Модлинг успокоил Хучуа, заявив, что его американский друг хочет познакомиться и с самим Георгием Луарсабовичем. Модлинг предложил встретиться у отеля и вместе поехать к американскому посольству. Хучуа с удовольствием согласился.

Его «БМВ» подъехала к отелю как раз в тот момент, когда Модлинг вышел к своему «Мерседесу». Он заказал для встречи «шестисотый» «Мерседес» с водителем. Однако в последний момент канадский бизнесмен отказался от водителя, решив, что его может заменить личный секретарь. Модлинг любезно предложил Хучуа место в салоне своего автомобиля. Георгий Луарсабович недолго колебался. В конце концов, в этом «Мерседесе» вместе с двумя иностранцами он гораздо больше защищен, чем даже в своей «БМВ». К тому же они едут в американское посольство. Никто не посмеет даже остановить машину, когда в ней находится американский дипломат высокого ранга.

– Заберем нашего американского друга и поедем на ужин все вместе, – предложил канадец, – а заодно пусть ваш водитель и телохранитель купят для нас местного вина. Я обещал такой подарок нашим американским друзьям.

– Мы им сделаем завтра такой подарок, – обрадовался Хучуа, – можете не беспокоиться.

– Сегодня, – настаивал Модлинг, – сегодня ночью мой друг улетает в Вашингтон через Лондон.

– Пусть будет сегодня, – благодушно согласился Хучуа. Он попросил своего телохранителя заехать к друзьям и приготовить большую посылку из нескольких бутылок местного вина.

– Вы останетесь без нас? – тревожно спросил телохранитель.

– Я не один, – добродушно улыбнулся Хучуа, – вместе со мной будут люди. Мы через полчаса приедем. Иди быстрее, я не могу оскорблять наших канадских гостей своим подозрением. Они мне миллионы доверяют, а я не могу сесть в их машину. Езжай, тебе говорю.

Хучуа сел на заднее сиденье «Мерседеса», и машина плавно тронулась в сторону американского посольства, находившегося совсем недалеко, в центре города. Георгий Луарсабович был в отличном настроении. Если все получится, он станет одним из самых богатых людей в стране. Он благодушно отвечал на какие-то вопросы Модлинга, даже не обратив внимание, что их «Мерседес» уже проехал поворот, куда они должны были свернуть. Через несколько минут он ощутил беспокойство.

– Разве мы не едем в американское посольство? – спросил он.

– Нет, – добродушно ответил Модлинг, – мы едем за нашим другом к нему домой. Он живет в соседнем районе. Я сейчас ему позвоню, пусть он вам сообщит, где именно находится, чтобы мы могли правильно подъехать.

– Звоните, – согласился Хучуа. Это его сразу успокоило.

Модлинг полез в карман. И затем вытащил какой-то прибор, не похожий на телефон. Хучуа улыбнулся. У иностранцев иногда бывают такие диковинные аппараты. Он не успел ничего спросить, как вдруг почувствовал укол в руку. Георгий Луарсабович невольно дернулся, успев подумать, что с этим колючим предметом Модлингу нужно быть поосторожнее. И затем сразу уснул.

Он уже не мог почувствовать, как из его кармана достают два мобильных телефона, отключая оба аппарата. Как его тщательно обыскивают, забирая все документы. И как машина на полной скорости уходит в горы.

Хучуа пришел в себя от нескольких ударов по лицу. Он изумленно осмотрелся. Кажется, его положили прямо на землю. Какое неуважение. И даже связали ему руки какой-то проволокой. Даже пошевелиться больно. Куда смотрят его помощники и водитель! Как они могли подобное допустить? Он потряс головой. Вспомнил, что с ним было. Неужели он заснул прямо в машине? Но тогда почему он лежит на земле со связанными руками?

Георгий Луарсабович чуть приподнял голову. Ничего не понимая, он посмотрел по сторонам. И увидел стоявших над ним Модлинга и его секретаря.

– Что произошло, мистер Модлинг? – хрипло спросил он по-английски.

– Все в порядке, Георгий, – вдруг ответил ему по-русски этот канадец, стоявший прямо над ним.

Если бы Модлинг заговорил на грузинском, это удивило бы его меньше. Но по-русски... Откуда этот канадец так хорошо знает русский язык? Или... Об этом даже подумать было страшно.

– Кто вы такой? – спросил все еще по-английски Хучуа. – Почему вы меня сюда привезли?

Модлинг обернулся на своего секретаря. И хищно улыбнулся. Он снял очки.

– Вы уже должны были догадаться. Подполковник Георгий Хучуа, за вашу измену вы приговорены к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.

– Подождите, – дернулся Хучуа. – Я не виноват. – Он понял, что его сейчас действительно убьют. И все его нажитые миллионы, перспективные дела, строящиеся дома, деньги в заграничных банках и на счетах – все это сейчас исчезнет. Больше никому не достанется, даже детям, ведь номера многих счетов знает только он один. – Подождите, – попросил он, тяжело дыша, – разрешите, я позвоню домой. Скажу детям хотя бы номера счетов. Они голодные останутся без меня. Честное слово. Я им больше ничего не скажу. Только номера счетов. Богом клянусь. Разрешите мне им позвонить.

Модлинг переглянулся со своим секретарем.

– Нет, – решительно сказал он, – у тебя и без того много денег. Они голодными не останутся. И не забывай, что твои деньги нажиты очень грязным путем. Путем предательства, Хучуа. Такие деньги не приносят добра ни тем, кто их получает, ни их детям. И Богом ты не клянись. В Бога ты не веришь, как не верил ни во что – ни тогда, ни сейчас.

– Будьте вы прокляты, – заплакал Хучуа. – Чтобы вы все сгорели в аду.

– Как и ты, – безжалостно сказал Модлинг. – Предатели горят в аду. Разве ты этого не знаешь?

Хучуа ничего не ответил. Он в последний раз думал о своих деньгах. Сильный удар ноги сбросил его вниз. Он летел вниз и кричал от ужаса. И крик его был слышен отовсюду. Это был крик несчастного и обреченного человека. Но ему отчасти «повезло». Он ударился об скалы, переломал себе несколько ребер, сломал обе ноги и не сразу умер. Он еще минут двадцать был в сознании. И все последние его мысли были о деньгах. О тех самых деньгах, которые он так и не успел потратить.

МОСКВА. РОССИЯ. 12 МАЯ 2006 ГОДА

Сотрудники милиции появились ровно через тридцать минут. Сначала одна машина, потом другая, третья. Сразу несколько офицеров в форме поднялись к ним на этаж. В ответ на настойчивые звонки Тимур сообщил, что не откроет дверь, пока здесь не появится Семен Маляров. Приехавшим сотрудникам это явно не понравилось. Используя богатые возможности русского языка, они сказали все, что думали о запершемся в комнате Тимуре, о его дикой выходке, когда он выбросил труп неизвестного в окно. Но двери он не открывал.

Еще через полчаса приехали сотрудники прокуратуры. Руководитель оперативной группы предложил штурмом взять квартиру, где засел неизвестный психопат, решивший выбрасывать трупы убитых им людей из своей квартиры и не открывающий дверей. Но к этому времени во дворе появился участковый, который хорошо знал, кто живет на четвертом этаже. Он объяснил остальным офицерам, что хозяин квартиры – Павел Слепцов, бывший полковник госбезопасности, работающий в службе безопасности известного «Альфа-банка». Один из офицеров позвонил в банк и выяснил, что сегодня Слепцов на работу не выходил. Получив самые лучшие рекомендации о бывшем полковнике, офицер доложил обо всем своему начальству и заместителю прокурора города, приехавшему на место происшествия. В конце концов, в Москве не каждый день обычные горожане сбрасывали трупы из окон своих квартир.

Часа через полтора у дверей появились Семен Маляров и заместитель прокурора города Аркадий Павлович Ефремов. Вместе с ними переминались с ноги на ногу человек пять сотрудников уголовного розыска и следователи прокуратуры, которые не могли понять, почему хозяин квартиры так долго не открывает им дверь.

Наконец Тимур впустил всех в квартиру. Следователи поспешили в гостиную, где произошло убийство. Сотрудники милиции побежали в другую комнату, откуда Караев выбросил труп нападавшего. А Ефремов и Маляров прошли в кабинет, чтобы поговорить с хозяйкой квартиры, которая вообще не понимала, что здесь происходит. Все начали кричать одновременно, и Тимур, усевшись на стул, ожидал, когда этот ор закончится. Наконец Ефремов не выдержал. Он был спокойным, немного меланхоличным человеком. Поэтому он приказал всем замолчать и заниматься своим делом. Врачам он разрешил оказать помощь супруге хозяина, которая была почти в шоковом состоянии. А сам вместе с Маляровым и Караевым прошел на кухню, чтобы нормально поговорить.

Тимур залпом выпил два стакана воды и уселся на стул. Напротив устроился Ефремов. Маляров встал у дверей, чтобы отсекать ненужных свидетелей, которые бы только помешали разговору.

– Что здесь произошло? – устало спросил Аркадий Павлович. – Почему вы так глупо себя вели? Ведь вы же видели, что сюда приехали сотрудники милиции и прокуратуры. Почему вы не сразу открыли им дверь? Чего вы боялись? Вы же бывший полковник Комитета государственной безопасности, работали в ФСБ столько лет и должны сознавать меру своей ответственности. Из вашего окна выбросили труп, а вы не открываете дверь? А если бы сотрудники прокуратуры и милиции решили идти на штурм? Чем бы это закончилось? О чем вы думали? Вы представляете, какая сейчас в городе ситуация? По одному из центральных каналов уже передали, что в Москве идет штурм здания, захваченного террористами. Мне звонили из московской мэрии и из республиканской прокуратуры. Пока вы отсиживались в этой квартире, уже об этом чудовищном случае доложили наверх. Вы хоть понимаете, что это значит? О чем вы думали?

Караев выслушал эту гневную тираду, не перебивая прокурора. Затем мрачно ответил:

– Я думал, как спасти жизнь себе и жене моего друга.

– Выбрасывая людей из окна?

– У меня не было другого выхода, – ответил Тимур. – Несколько часов назад в дом ворвались двое людей. По внешнему виду они не были похожи на обычных бандитов. Один из них ударил Наталью, а другой вбежал в комнату, чтобы убить меня...

– С чего вы взяли, что он хотел вас убить? – поинтересовался Ефремов. – Возможно, это были обычные воры или грабители.

– У него был пистолет с глушителем, – пояснил Караев. – Это был «пернач», я хорошо знаю эту марку оружия. Автоматический пистолет Стечкина, переделанный Бальцером и Зинченко. Внешне похож на «макаров». Неужели вы полагаете, что такое оружие мог использовать обычный вор? Это оружие профессионалов. К тому же у него был глушитель. Но я выстрелил первым. А второй нападавший сбежал.

– Откуда у вас пистолет? – поинтересовался Ефремов. – Вы же давно на пенсии?

– У меня именное оружие, – пояснил Караев. – Так называемый «грач» системы Ярыгина. Я его сдал сотрудникам милиции, они легко все проверят, на оружии сделана надпись.

– Предположим, что он ваш и вы имеете право им пользоваться, – согласился прокурор, – но зачем вы его принесли с собой? Или вы точно знали, что вам здесь придется стрелять?

– Не знал. Но если бы я его не взял, вы бы сейчас со мной не разговаривали. Если хотите, интуиция... Или я просто почувствовал, что нечто подобное может случиться. Утром меня разбудила Наталья, она искала своего мужа. Вчера мы были вместе с ним, я проводил его до подъезда этого дома. Он набрал код, открыл дверь и вошел в дом. Больше его никто не видел. Я приехал сюда, чтобы помочь его найти. И даже звонил утром подполковнику Малярову, чтобы он узнал в дежурной части о происшедших за сутки событиях. Попытался помочь мне найти Слепцова.

Ефремов взглянул на Малярова. Тот молча кивнул в знак согласия.

– Предположим, что все было именно так, – согласился прокурор, – но как вы сможете объяснить следователю, почему вы выбросили несчастного убитого в окно. И, между прочим, разбили чужую машину. Вам в любом случае предъявят иск за разбитую машину. Или он «случайно выпал»?

– Нет, не случайно, а нарочно. Они готовились штурмовать нашу квартиру. У меня не было шансов их остановить. Они хотели забрать труп своего сотрудника. И поэтому я выбросил его в окно, чтобы привлечь внимание людей.

– Другого способа привлечь внимание у вас не было? – поинтересовался прокурор. – У вас же были два пистолета. Вы могли выстрелить в окно, позвать на помощь.

– Они только этого и ждали. Если бы я появился на балконе или у окна, они бы открыли огонь. И потом списали бы все на неизвестного террориста, который захватил хозяев квартиры.

– Но почему вы тогда не позвонили в милицию? – теряя терпение, повысил голос прокурор. – У вас есть городской телефон. Наверно, был и мобильный. Почему вы не вызвали милицию? Это же было так просто.

– Они отключили все телефоны, – устало сообщил Тимур, – и городской и три мобильных. Мой, хозяйки квартиры и убитого. Представляете, как оперативно они действовали? За несколько минут вычислили и отключили четыре аппарата. Я не мог никуда позвонить. Это было невозможно...

Ефремов повернул голову и увидел городской телефон, стоявший на кухне, параллельный тому, который был в комнате. Он поднял трубку.

– Телефон работает, – сказал с неприятной улыбкой прокурор.

– Сейчас – да, – кивнул Тимур, – а тогда не работал. Более того. Я дозвонился в милицию по ноль два. И попросил их о помощи. Они все записали. А потом мне перезвонил другой человек и сообщил, что милиция не приедет. Вызов был отменен.

– Это невозможно, – нахмурился Ефремов, – так не бывает. Любой вызов должен быть зарегистрирован в журнале. И никто не имеет право его отменять. Никто не будет скрывать такого вызова под страхом увольнения и уголовного наказания.

– Проверяйте, – сказал Караев, – я лично разговаривал с дежурным.

Ефремов взглянул на Малярова. Тот подошел к городскому телефону, набрал номер, ожидая, когда ответят. Тимур закрыл глаза. Он слишком устал.

– Говорит подполковник Маляров, – сообщил Семен, – я хочу узнать, был ли сегодня вызов с Большой Полянки. Примерно часа три назад. О нападении на квартиру. Да, да. С Большой Полянки. Был? А почему не выехали? Что? Кто решил? Кто? Да, я все понял. Да, ясно. Хорошо.

Маляров положил трубку.

– Вызов был, – сообщил он негромко, глядя на прокурора. Он почему-то избегал смотреть на своего друга. – Но потом перезвонили из ФСБ и объяснили, что туда выехала группа сотрудников их службы.

– Кто звонил?

– Позвонили заместителю начальника УВД по аппарату правительственной связи, – пояснил Маляров, – поэтому вызов был отменен.

– Позвонивший представился?

– Сообщил, что звонит из ФСБ. Назвал какую-то фамилию. Можно будет точно проверить, с какого аппарата звонили. Я попрошу уточнить. Но сейчас часть управлений бывшего Федерального агентства правительственной связи входит в структуру ФСБ, а основная часть в структуру Федеральной службы охраны, и нам не разрешат проверять правительственные телефоны без разрешения городской прокуратуры. Или руководства ФСО.

– Считайте, что вы его получили, – недовольно сказал Ефремов. – Только этого нам не хватало. Тогда получается, что напавшие на вашу квартиру люди были сотрудниками ФСБ. Вы хотя бы отдаете себе отчет, Караев, в какую неприятную историю вы попали?

– Отдаю, – кивнул Тимур, – только это не моя квартира. Здесь жил мой друг, который вчера исчез. И я надеюсь, что наша прокуратура заинтересуется его исчезновением.

– Подождите, – недовольно махнул рукой Ефремов, – вы заварили такую кашу и вспоминаете своего друга. Сначала нужно решить, что делать с вами. Если я вас правильно понял, сюда ворвались два человека с оружием, которые хотели вас убить. Одного вы застрелили, второй сбежал. Потом кто-то неизвестный отключил все ваши телефоны, позвонил в УВД города по телефону правительственной связи и отменил ваш вызов. В ответ вы выбросили труп застреленного вами человека в окно. Все правильно?

– Да. Все.

– И вы полагаете, что я должен такую версию доложить прокурору города? Вам не кажется, что она выглядет слишком фантастической?

– Кажется, – согласился Караев, – но все было именно так, как я вам рассказал.

– Но у вас «случайно» оказалось с собой оружие, – напомнил Ефремов, – и вы «случайно» бывший полковник ФСБ. Или вы считаете, что вас преследует ваша собственная организация?

– Не знаю. Но постараюсь узнать.

– Что вы еще хотите узнать?

– Куда исчез Павел Слепцов? И почему этот Саевич так хотел меня застрелить? Чем я им помешал?

– Я вынужден дать разрешение на ваше задержание, – сказал Ефремов, – меня иначе не поймут. У меня просто нет другого выхода.

– Есть, – вдруг сказал Маляров, показывая свой телефон. – У меня зафиксировано сообщение, которое передал мне Караев. Здесь точно указано время. Как раз в этот момент он просил о помощи, но мой телефон был отключен. Сообщение пришло только сейчас. Вы можете его прочитать, Аркадий Павлович. И обратите внимание на время. Выходит, что полковник Караев сказал правду.

Он протянул аппарат прокурору. Тот растерянно взял телефон, читая сообщение. Затем вернул его Малярову.

– Из-за вас обоих меня выгонят с работы, – пожаловался Ефремов. – Что мне теперь делать? Вернуться в прокуратуру и доложить, что бывший полковник ФСБ испугался, что его квартиру возьмут штурмом, и поэтому выбросил труп застреленного им человека в окно? Вы думаете, кто-нибудь в это поверит?

– Это не моя квартира, – напомнил Тимур.

– Какая разница, – отмахнулся Ефремов. – Подскажите лучше, что мне говорить. Как все объяснить? И кто такой этот Саевич?

– У вас есть его документы, – напомнил Караев, – можно проверить. И откуда у него такое оружие профессионалов. Тоже интересно. Мне кажется, что мы имеем дело не с обычными бандитами. Они бы так нагло себя не вели. Нужно уточнить, с какого правительственного телефона звонили в УВД города. И кто приказал блокировать наши телефоны. Это можно достаточно легко проверить. Кроме того, установить личность Саевича. Где он служил, где работал в последнее время. Чтобы выйти на второго. У вас масса зацепок, Аркадий Павлович. При желании всех можно найти.

– Что это нам даст? – недовольно спросил Ефремов. – Если выяснится, что это сотрудники спецслужбы и они проводили здесь свою операцию. Возможно, они ошиблись и приняли вас за других.

– Они не ошиблись, – терпеливо ответил Караев, – они точно знали, с кем именно имеют дело. Даже успели узнать мое звание в ФСБ. И прекрасно знали, что это квартира принадлежит Слепцову, где он проживал вместе со своей женой. Повторяю, вам все нужно проверить. Раз они смогли так быстро заблокировать телефоны сразу нескольких систем, а потом отменить мой вызов, то мы имеем дело как минимум с сотрудниками спецслужб.

– А как максимум? – дернулся Ефремов.

– С самой спецслужбой. Пойти на такую операцию могли только три или четыре спецслужбы в России. Не у каждой организации есть возможность вооружать своих людей таким оружием, мгновенно блокировать любые телефоны, отменять вызовы в дежурную часть милиции. Самой милиции или прокуратуре такое явно не под силу. Но такие возможности есть у Федеральной службы безопасности, у Службы внешней разведки, у Службы охраны президента. Может быть, еще у Главного разведывательного управления Генштаба или Комитета по борьбе с наркотиками. Хотя последних я бы исключил. Вот, пожалуй, и все. Против нас действовала очень мощная структура.

– Вы с ума сошли, – почему-то шепотом сказал Ефремов. – Вы считаете, что государственная организация могло устроить нападение на вашу квартиру и попытаться вас убить? Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Уже в третий раз напоминаю, что это не моя квартира, – разозлился, в свою очередь, Тимур, – но, похоже, что вы правы. Я действительно схожу с ума, когда начинаю об этом думать. Может, мне действительно лучше отправиться в тюрьму, чтобы там меня защищали. Только я боюсь, что у вас не хватит сил, Аркадий Павлович. И меня уже сегодня ночью убьют прямо в камере предварительного заключения. Даже если я буду сидеть один и под охраной самых надежных сотрудников милиции. Что-то мне подсказывает – они не оставят меня в живых.

Ефремов взглянул на Малярова и развел руками.

– Я не знаю, – наконец сказал он, – ничего не понимаю и знать ничего не хочу. Сами решайте, как вам вылезать из этого дерьма. Я вам здесь не помощник. Единственное, что я для вас могу сделать, это не давать следователям санкции на ваш арест. Пока не давать, под ответственность подполковника Малярова. Хотя если кто-то хотел вас убить, то они могут снова попытаться. И никто не даст вам гарантий, что вы останетесь в живых. Я умываю руки. Выкручивайтесь как знаете. Хотя то, что вы знаете, вам бы лучше не знать.

Он поднялся и, еще раз махнув рукой, пошел в гостиную. Тимур поднял голову и взглянул на Малярова.

– Что мне теперь делать? – спросил он своего друга.