Текст книги "История безнравственности"

Нужно было принимать какое-то решение. Основная часть текстов, висевших при входе в клуб, была на испанском языке, но те, которые были на английском, Дронго исправно прочел, выяснив, что клуб существует уже более тридцати лет. Очевидно, его открыли сразу после смерти генералиссимуса Франко, когда началось бурное развитие туристического бизнеса в Испании.

– Добрый день, дорогой друг, – услышал он за спиной знакомый насмешливый голос и обернулся.

В клуб вошли Освальдо и Стефания. На нем была какая-то морская фуражка, делавшая его похожим на известного российского режиссера. Стефания была одета в светлое длинное платье, которое ничего не скрывало, а наоборот, подчеркивало все ее формы, в том числе и то явное обстоятельство, что она приехала сюда, не надев нижнего белья. Но подобные мелочи, кажется, не смущали женщину.

– Здравствуйте, – протянул он руку Освальдо.

– Где вы были? – спросил тот. – Мы вчера искали вас по всему отелю. Хотели вместе с вами посидеть в баре.

– Мы поздно вернулись из Марбельи, – соврал Дронго.

– Тогда понятно, – улыбнулся Освальдо. – Приехали в клуб?

– Да, хотел посмотреть…

Освальдо подошел к стойке дежурного и протянул свою черную именную карточку. Тот быстро провел регистрацию.

– Три человека, – уточнил Освальдо.

– Конечно, сеньор, я все сделал, – кивнул дежурный. – Вы – почетный член клуба, поэтому еда и напитки включены в ваш индивидуальный счет и предоставляются бесплатно.

– Я знаю, – сказал Освальдо, забирая карточку.

– Не думала, что ты захочешь сюда приехать, – успела шепнуть Стефания. – А где твоя молодая супруга?

– Я один, – сообщил Дронго.

– Это я уже поняла. Но как она могла отпустить тебя одного?

– Я сказал, что еду в Марбелью. – Он все еще не совсем понимал, что именно происходит.

– Ты сказал ей, что едешь в клуб «Морские львы»? – улыбнулась Стефания. – Неужели правда?

– Сказал, что еду в Марбелью, – повторил Дронго, не совсем понимая, почему поход в этот клуб должен быть обставлен с таким ерничеством.

– Вы впервые сюда приехали? – уточнил подошедший Освальдо.

– Да, в первый раз.

– Тогда вам будет интересно. Пойдем раздеваться. Мужские раздевалки с левой стороны, а женские – с правой. Вы уже поняли, что можете заказывать здесь любые напитки и еду.

– Да, понял. Но я не совсем готов к посещению пляжа, – признался Дронго.

– Почему? – Оба удивленно взглянули на него.

– Я не взял с собой плавки, – пробормотал он.

Освальдо и Стефания переглянулись и неожиданно громко рассмеялись.

– Он не читает по-испански, – пояснила Стефания.

– Нужно было ему объяснить, – улыбнулся Освальдо, снимая фуражку и вытирая лысину платком. Затем снова надел ее. – Это самый известный клуб нудистов на всем побережье Коста дель Соль, поэтому плавки вам не нужны. Идемте, синьор эксперт, для членов клуба есть индивидуальные ячейки.

Стефания насмешливо кивнула. Положение действительно становилось щекотливым, если не сказать идиотским. Дронго оглянулся по сторонам, словно ища защиты, и увидел, как в клуб вошла еще одна молодая пара. Им было не больше двадцати пяти. Они подошли к стойке дежурного, чтобы зарегистрироваться.

– Идемте, – снова повторил Освальдо.

«Сумасшедший идиот!» – выругал себя Дронго, покорно следуя за Ферманом в мужскую раздевалку. Он подумал, что будет просто неудобно сбежать, после того как Освальдо оплатил его входной билет.

Глава шестая

Раздевалка была вся в мраморе и зеркалах. На полках стояли флаконы с различными кремами и маслом, будто, натираясь маслом, мужчина мог выглядеть гораздо лучше своей фактической физической формы. Освальдо привычно разделся, укладывая вещи, свои телефоны и эту дурацкую морскую фуражку в индивидуальный шкафчик со своим номером, и показал Дронго на пустующее отделение, предлагая последовать его примеру. Кажется, его нисколько не смущала собственная нагота. Дронго присел на мраморную скамью, стараясь не смотреть в его сторону. Интересно, как он сам будет выглядеть, когда разденется и выйдет на этот дурацкий пляж к нудистам? Он ведь старается не ходить даже в немецкие сауны, где обычно вместе парятся мужчины и женщины. А здесь большой пляж, на котором десятки или сотни людей. Нет, это невозможно. Лучше прямо сейчас выйти отсюда, чем позориться таким смешным и необычным способом. Он просто не сможет заставить себя выйти на пляж.

– Вы идете? – нетерпеливо спросил Освальдо. В одежде он смотрелся гораздо лучше, отметил Дронго. Ему уже за пятьдесят, и все недостатки его физической формы присутствуют на теле. Свисающий, довольно большой живот, дряблые руки и ноги, на ногах к тому же просматриваются вены. Возможно, он страдает варикозом, со злостью подумал Дронго. И этот тип еще смеет ходить на пляж нудистов в таком возрасте и виде! Хотя, наверное, в таком возрасте это и интересно. Любопытно, что Стефания знала о специфике этого клуба и ничего не сказала Дронго. Очевидно, она находила ситуацию достаточно забавной. Или это была ее своеобразная месть за события на Мадейре, где ей пришлось оказаться в номере вместе с другой женщиной?

– Да, – обреченно кивнул Дронго, – конечно, иду.

«Нет, это просто немыслимо, – снова подумал он, стягивая майку и снимая брюки. – Неужели в этом проклятом клубе нельзя оставаться хотя бы в трусах или в какой-нибудь набедренной повязке. А эта Зоя со своей подругой – тоже хороши! Нашли, куда приезжать загорать… Как будто им мало места на собственном пляже в «Кемпински»! Могли бы раздеться и загорать там, на них никто не обратил бы внимания…»

А теперь нужно решаться и выходить вместе с Освальдо, который терпеливо ждал, пока наконец его гость разденется.

«Европейская цивилизация, – продолжал размышлять Дронго, распаляя себя все больше и больше, – дряхлая и умирающая. Они поощряют нудистские пляжи, разрешают однополые браки, создают все новые и новые свингерские клубы, пропагандируют секс-школы и секс-академии – одним словом, делают все, чтобы вдохнуть энергию в умирающую Европу. И все равно уступают натиску арабов во Франции, турок в Германии и индусов с пакистанцами в Великобритании. А еще сюда готовы переселиться миллионы китайцев, южноамериканцев и афроамериканцев, энергетика которых просто зашкаливает за обычные европейские нормы и которые готовы заполонить Европу, разрушая старую цивилизацию и их моральные нормы, уже не пригодные для новых жителей Старого континента».

– Боюсь, что Стефания уже нас ждет, – перебивая его мысли, напомнил Освальдо.

«И ему даже не стыдно. – Дронго заставил себя раздеваться дальше. – Его любимая женщина сейчас предстанет голой перед посторонним мужчиной, и он говорит об этом абсолютно спокойно… А ведь за его спиной несколько тысяч лет самой высокой цивилизации – сначала греческой, потом римской, потом эпохи Возрождения, эпохи Просвещения и, наконец, современного мира. В конце концов, практически вся мировая философия написана на немецком языке, а они не видят ничего предосудительного в совместных саунах… Черт возьми, вместо того чтобы столько философствовать самому, лучше было повернуться и уйти, пока было можно. Под любым предлогом…»

Он наконец разделся. Просто заставил себя стянуть с себя одежду. Поднялся, чувствуя нарастающее смущение и стараясь не смотреть на себя в зеркало. Освальдо взглянул на него и кивнул, приглашая следовать за ним. Кажется, в его глазах мелькнула насмешка. Дронго покорно пошел за ним. Он был выше своего «проводника» на целую голову и, пока они выходили из раздевалки, старался держаться за Освальдо. На выходе их ждал сотрудник клуба, выдавший им полотенца. Освальдо взял свое в руки, а Дронго набросил на себя, как тунику, спереди, словно он уже принимал душ и теперь вытирался таким странным образом. Но полотенце несколько успокоило его. Прикрывшись таким образом, можно было выйти и на пляж.

– Почему так долго? – шагнула к ним Стефания.

В руках у нее не было полотенца – очевидно, она оставила его на своем лежаке у моря. Женщину абсолютно не смущала ее нагота. В конце концов, если подумать, почему она должна была комплексовать? В свои сорок с лишним Стефания выглядела лучше многих молодых синьорит, которых было так много на этом пляже. Хотя живот, конечно, чуть обвисал, как бывает практически у всех женщин после тридцати пяти – так называемый «фартук», о котором знают все врачи, – но в целом впечатление было гораздо более приятное, чем от созерцания двух мужчин, появившихся рядом с ней. Дронго, выходя из раздевалки, посмотрел на свое отражение в раскрывающихся стеклянных дверях и поморщился. Если Освальдо имел растительность на груди и ногах, то его более молодой гость просто напоминал волосатую обезьяну. Во всяком случае, именно так подумал о себе эксперт, сцепив зубы от злости.

– Наш гость немного задержался, – пояснил Освальдо.

Дронго успел подумать, что с полотенцем ему гораздо комфортнее, когда к нему подошла одна из дежурных по пляжу. Кроме карточки, висевшей на синей ленточке у нее на шее, на девушке больше ничего не было. Несмотря на двадцатилетний возраст, ее абсолютно не смущало такое количество голых мужчин. Ладно скроенная фигура, небольшая девичья грудь – сразу видно, что загорает она без ненужного на этом пляже купальника.

«Они иначе воспитаны, – подумал Дронго, – им внушают, что в человеческой наготе нет ничего предосудительного или постыдного. В общем, наверное, это правильно. Вся мировая культура построена на созерцании и восхищении человеческим телом. Но это христианская культура. А в моей стране полторы тысячи лет был запрет даже на изображение одетых людей, не говоря уже о женщинах, ходивших под темной паранджой». Когда в конце двадцатого века в просвещенной Европе и в США появилась традиция присутствия мужа на родах своей супруги, она довольно быстро стала общепринятой нормой в развитых государствах, вызывая ненависть и неприятие у ортодоксальных представителей других религий. Дронго до сих пор считал подобное зрелище не особенно эстетичным и был против присутствия мужа при рождении ребенка. Хотя сознавал, что, возможно, в нем говорят его комплексы.

– С полотенцем ходить нельзя, – пояснила девушка, показывая жестами, что нужно оставить полотенце рядом с душевыми кабинами или положить на один из пустых лежаков у моря.

– Она говорит, что с полотенцем нельзя, – любезно перевела Стефания. – Отдайте ей полотенце, она отнесет его к нашим местам на пляже.

– Зачем ей утруждаться, – лицемерно произнес Дронго. Однако дежурная продолжала терпеливо ждать. Очевидно, на этом нудистском пляже были свои строгие запреты. Если на обычных пляжах нельзя было ходить раздетым, то здесь нельзя было ходить в купальнике и в плавках. Девушка протянула руку, и Дронго, стараясь скрыть свое смущение, стащил с себя полотенце и передал его ей, мысленно готовый убить в этот момент девчонку за настойчивость.

Стефания внимательно его осмотрела, не скрывая своей заинтересованности, как обычно осматривают лошадь, затем взглянула на своего друга. Учитывая, что Дронго был на целую голову выше, она улыбнулась, сравнивая своего нынешнего партнера с прежним. Сравнение было не в пользу Освальдо. Дронго почувствовал нарастающее возбуждение. Он не знал, что с собой делать, ситуация выходила из-под контроля и не зависела от него – слишком много было на пляже обнаженных женщин.

– Кажется, вы несколько возбуждены, – улыбаясь, заметила Стефания.

– Да, мне нужно немного отдохнуть, – сказал он. – Если разрешите, я пока посижу у душевых кабин, а потом присоединюсь к вам на пляже.

– Отдохните, – насмешливо согласилась Стефания. Она повернулась и, взяв за руку своего друга, пошла по направлению к морю. Уходя, еще раз оглянулась и помахала рукой.

Дронго сел на скамейку около душевых кабин, стараясь не смотреть на проходивших мимо людей и немного успокоиться. «Как быстро с меня слетает налет цивилизации, – недовольно подумал он. – И я совсем не похож на этих европейцев, которые, кажется, совсем не реагируют друг на друга. Может, поэтому у них такая рождаемость и такие проблемы, поэтому они придумывают таблетки, пьют пачками виагру, левитру и всякую гадость, а потом удивляются, что их население стареет и уменьшается, даже несмотря на эти пляжи и сауны, клубы и закрытые вечеринки. А с другой стороны, полное отсутствие всякой морали и нравственности… Если даже Стросс-Кан готов спать с уродливой гориллообразной горничной, по явному согласию обеих сторон, можно представить себе уровень его морального разложения. Конечно, он никого не насиловал, у тщедушного старика не хватило бы сил на эту здоровую женщину. Но сам факт его совокупления с горничной говорит о полном разложении нравов. Хотя чему удивляться, если тот же Стросс-Кан и его супруга уже давно являются гостями известного свингерского клуба в Париже? Интересно, какое удовольствие можно получать, наблюдая за тем, как чужой мужчина спит с твоей женщиной? Наверное, в этой изощренности есть некий элемент садомазохизма, столь популярного на Западе».

Дронго увидел двух молодых женщин, которые прошли недалеко от него, держась за руки. Было очевидно, что это влюбленная пара. «Красивые женщины, – отметил он про себя. – Неужели они тоже не смогли найти себе подходящих мужчин?» Вышедшая из воды Стефания махала ему рукой, подзывая к себе. Кажется, он немного успокоился, и теперь можно быстро добежать до воды и прыгнуть в волны. Пока добежит, будет видна его спина, а потом можно взять полотенце с лежака, якобы для того, чтобы вытереться, и с его помощью вернуться обратно. Самый неприятный момент – это пробежать несколько метров до лежаков, но он должен подловить момент, когда на него не будут смотреть остальные. Впрочем, он явно преувеличивает свое значение, на него и так никто не смотрит. Здесь полно молодых и красивых мужчин, которые моложе лет на двадцать и выглядят гораздо более презентабельно. Загорелые упругие тела, играющие мускулы, красивые шевелюры – на любой вкус. Зачем кому-то следить за мужчиной его возраста с уже начинающей оплывать фигурой? Когда-то много лет назад он даже позволил себе вступить в схватку с великим Миурой, сумев продержаться несколько секунд. Но это было давно. Сейчас он не решился бы повторить подобный подвиг.

Дронго почувствовал даже некоторую злость и обиду на самого себя. В конце концов, ничего необычного нет, здесь все ходят раздетыми. Он медленно поднялся и пошел к морю, стараясь не торопиться и не смотреть по сторонам. Самое смешное, что здесь действительно почти никто и ни на кого не смотрит. Даже немного обидно. Он надеялся, что в этой толпе отдыхающих не встретит приехавших сюда Зою и Аиду.

– Ты уже успокоился и готов купаться? – спросила Стефания, подходя к нему ближе и тряхнув длинными волосами. С ее тела стекали крупные капли воды.

Он старался не смотреть в ее сторону, иначе подсознательно вспомнит ту длинную ночь на Мадейре, когда они вместе с Каролиной остались в его номере. Так. Стоп! Дальше вспоминать не нужно, иначе снова придется бежать к душевым кабинам.

– Признаюсь, что такие места не для моего восточного сознания, – пробормотал Дронго.

– Если бы я не видела тебя на Мадейре, то могла даже поверить, – насмешливо произнесла Стефания. – Освальдо любит сюда приезжать; говорит, что его заряжают энергией эти молодые тела.

– Меня они только раздражают. Слишком много людей, – признался Дронго. – Сколько здесь человек? Сто или двести?

– Сегодня на пляже больше четырехсот, – спокойно ответила Стефания, – я видела регистрацию в журнале. Даже если некоторые ушли, все равно больше трехсот человек. Ты все еще нервничаешь? Странно, ты казался мне достаточно современным человеком.

– Я притворялся, – ответил Дронго, – и вообще, чувствую себя полным идиотом, стоя в таком виде перед женщиной.

– Можно подумать, что ты никогда не стоял раздетым перед другими женщинами. Да и передо мной тоже стоял. В чем проблема?

– Во мне. Там у меня собственный выбор, а здесь три сотни людей, которых я не знаю, знать не хочу и, возможно, никогда в своей жизни больше не увижу, но при этом должен знакомиться с анатомическими особенностями их тел.

– Ты все слишком усложняешь, – сказала Стефания. – Вот, кстати, идут две дамы из нашего отеля…

Он не успел ее остановить, как она уже подняла руку и помахала им, подзывая к себе.

Дронго с ужасом увидел, что женщины направляются в их сторону, и резко отвернулся. Бежать было поздно. Стефания, увидев выражение его лица, спросила:

– Чего ты испугался? Все в порядке. Эти дамы из нашего отеля, и кажется, они говорят по-русски. Можешь с ними даже поговорить. Хотя они, по-моему, могут изъясняться и по-английски.

Он услышал за спиной веселые голоса Зои и Аиды. Последняя говорила по-английски.

– Здравствуйте, синьора Гуарески, – сказала она. – Спасибо за рассказ об этом клубе. Чудесное место. Моей подруге очень понравилось. А это ваш друг?

Они шагнули ближе, и Дронго оказался с ними на одной линии. «Надеюсь, я все-таки не покраснею», – в который раз подумал он и чуть повернул голову. Аида сразу узнала его, вспыхнула от смущения, становясь пунцово-красной, и машинально закрылась рукой, словно руками можно как-то прикрыть все тело. Стефания улыбнулась. Эти женщины из России были для нее непостижимой загадкой. Зоя непонимающе посмотрела на Аиду. Она стояла рядом, чуть выше ростом своей подруги. Глядя на эту женщину, становилось понятно, почему в нее влюблялись многие мужчины. У нее была удивительно стройная и красивая фигура. Скульпторы могли бы лепить с нее статую, отмечая идеальные пропорции женского тела. В отличие от своей подруги Зоя абсолютно не смущалась. Она часто загорала топлес на пляжах Испании или Италии и не видела в этом ничего противоестественного. Учитывая, что на этих пляжах Зоя появлялась в бикини, напоминающем узкую черную полоску, не только ничего не скрывающую, но, наоборот, все подчеркивающую, можно сказать, что она была готова к подобным взглядам мужчин, восхищенно смотревших на ее совершенное тело. Но Аида была просто в шоке. Она еще держалась, пока рядом были незнакомые мужчины, но когда увидела Дронго, то готова была провалиться сквозь землю.

– Это господин Дронго, известный эксперт по вопросам преступности и тоже гость нашего отеля, – пояснила Стефания.

Теперь уже Зоя с интересом взглянула на него. Сыщик чувствовал себя не голым, а буквально выпотрошенным, словно с него содрали кожу. В отличие от него и Аиды Зоя чувствовала себя достаточно уверенно и нисколько не смущалась своей наготы. Она взглянула на Дронго, кивнула в знак приветствия и сказала:

– Кажется, это вы сегодня приходили в наш номер.

Аида стояла, отвернувшись. Было заметно, как она волнуется и тяжело дышит. Ей явно не понравилась эта неожиданная встреча, и она испытывала жуткий дискомфорт. Аида была, конечно, достаточно симпатичной, но на ее теле сказывались роды двух мальчиков, и на животе еще видны были слабо заметные следы растяжек. Дронго решил, что хватит ее мучить, и старался не смотреть в ее сторону.

– Я хотел всего лишь предупредить вашего супруга, – сказал он. – Извините, я иду купаться.

– Подождите, – предложила Зоя, – идемте вместе. Мы тоже недавно приехали. Аида, пойдем купаться.

Она буквально потащила упирающуюся подругу за собой. Дронго пытался держаться боком, хотя это у него не очень получалось. Но в воду он вбежал одним из первых и сразу почувствовал себя гораздо спокойнее. Аида тоже поспешила окунуться, а Зоя, наоборот, входила в воду очень медленно, откровенно рассматривая выходивших из воды молодых мужчин.

– Кажется, ей здесь нравится, – заметил Дронго, обращаясь к Аиде.

– Наверное, нравится. – Аида все еще не готова была поднять на него свои глаза. Тоже восточный менталитет, понял он и поинтересовался:

– Зачем вы сюда пришли? Вы же видите, что Зое здесь явно нравится. А моя знакомая Стефания вообще не испытывает никаких комплексов. Но такие места явно не для нас.

– Но вы тоже сюда пришли, – возразила Аида, – и я вижу, что пришли один, без своей жены.

– Вы могли бы прийти сюда со своим мужем? – спросил Дронго.

– Никогда в жизни! Он бы меня просто не понял.

– Как и она меня, – кивнул Дронго. – Поэтому мы здесь, а они остались в отеле.

– Я не думала, что встречу здесь знакомых, – призналась Аида.

– А я вообще не знал, что это клуб нудистов. Думал, обычный закрытый пляж для членов какого-нибудь элитарного клуба. Откуда я мог знать, что «Морские львы» – это нудисты всех мастей со всего мира? Тоже мне, львы… Скорее выщипанные курицы, так будет точнее.

В воде, которая скрывала их почти по горло, они чувствовали себя намного спокойнее и увереннее.

– Хорошая вода, – весело сказала подплывшая к ним Зоя. – Здесь гораздо теплее, чем у нас в отеле, вы так не считаете? – обратилась она к Дронго.

– Наверное. Хотя я не очень люблю купаться в море. Мне больше нравятся удобные ванные и душевые, – признался он.

Мимо проплыл какой-то молодой мужчина с характерной запоминающейся внешностью.

– Кто это был? – заинтересованно спросила Зоя. – Кажется, я его где-то видела.

– Это Питер Келлер, известный футболист, – пояснил Дронго.

– Так и есть, – хлопнула по воде Зоя, – я его раньше видела в команде своего первого мужа. Сейчас постараюсь его догнать.

– Не заплывайте далеко, – предупредил Дронго, – иначе я не смогу вас спасти. Я плохо плаваю.

– Ничего, – улыбнулась она, – меня спасет этот футболист, – и поплыла в его сторону.

– У нее нет никаких тормозов, – усмехнулась Аида. – А зачем вы приходили к ним в номер? Что-то случилось?

– Мне показалось, что Фигуровский не случайно так долго кашлял. Возможно, кто-то хотел его отравить.

– Этого не может быть, – убежденно сказала Аида. – Мне ведь тоже налили кофе из этого кофейника, и я его выпила. Как видите, со мной ничего плохого не случилось. Значит, он просто подавился.

– Возможно, я ошибаюсь, – согласился Дронго, решив, что здесь не место и не время спорить. – Посмотрите туда. Кажется, ваша подруга уже о чем-то беседует с этим футболистом. Учитывая, в каком они виде, это самый лучший способ для знакомства.

– Мы тоже не особенно одеты, – напомнила Аида.

– Но мы не плаваем друг за другом, – возразил Дронго.

Издалека слышался смех Зои. Она говорила по-английски со своим новым знакомым, сблизившись с ним на опасно близкое расстояние.

– По-моему, пора выходить, – предложила Аида. – Только давайте сделаем так. Сначала вы выйдете и, не оборачиваясь, дойдете до душевой, а потом уж я. На сегодня было слишком много стриптиза, вполне достаточно.

– Согласен, – улыбнулся Дронго. – В таком случае мне придется бежать до душевых изо всех сил.

– Почему? – не поняла она.

– Кроме вас, здесь еще около трехсот человек, из которых две трети – молодые женщины.

– Если у вас столько проблем, вы могли бы и не приходить в такое место, – заметила Аида.

– Я вам уже объяснил, что это получилось случайно. – Эксперт оглянулся по сторонам. – Я готов выходить, можете отвернуться.

– Кажется, мы – единственная пара на этом пляже, кто так глупо себя ведет.

– Да, но переделать себя уже не сможем. Я пошел к душевым кабинам.

Аида отвернулась, а Дронго вышел из воды и спешным шагом направился к душевым кабинам. Затем, подумав немного, прошел дальше, прямо в раздевалку. За его спиной почти бежала Аида. Она тоже не могла привыкнуть к подобному эксгибиционизму. Дронго так и просидел в мужской раздевалке почти полчаса, пока наконец не появился Освальдо и открыл шкафчик, доставая одежду. Он так и не понял, почему эксперт больше не вернулся на пляж столь элитного места, каким считался на побережье клуб «Морские львы».