Текст книги "Покорение дворца Яньси. Том 3. Хозяйка дворца"

Глава 117. Разлад

– Брат, – начала было Вэй Инло и сама себя оборвала.

Чуньван быстро подошел, схватил ее за плечи и начал допрос:

– Ты же обещала навсегда остаться в резиденции Юаньмин вместе со мной! А теперь бросаешь меня, чтобы стать наложницей императора?

– Брат, разве ты сам не мечтал всегда о том, чтобы занять высокое положение? – Вэй Инло надолго замолчала, а потом выдавила из себя улыбку. – Теперь нам не придется больше страдать, отбывая наказание в резиденции. Разве плохо вернуться в Запретный город, да еще и заняв высокий пост? И, кстати, я не собиралась входить в число императорских наложниц, это вышло случайно. Я всего лишь хотела угодить вдовствующей императрице!

Молодой евнух холодно усмехнулся:

– Ты можешь морочить голову кому угодно, но не мне! Император не понимает тебя и подозревает, что ты что-то замышляешь. Разве мог он позволить тебе приблизиться к собственной матери? Но ты порадовала ее, а такой почтительный сын никогда не осмелился бы ей перечить. Чтобы никого не обидеть, ему оставалось только одно: приблизить тебя. Инло, ты заранее все просчитала!

Да, этот человек знал ее, как никто другой в мире.

Пусть Фухэн любил ее, но никогда не понимал по-настоящему, иначе не женился бы на Эрцин, предав их чувства.

– Я и правда сначала собиралась угодить вдовствующей императрице, – пробурчала Инло. Но после долгих размышлений девушка отказалась от этого плана. Хотя мать-императрица тоже могла бы стать надежным подспорьем, но только чтобы защитить свое благополучие, не в мести. Для госпожи все девушки в гареме принадлежали императору, служили делу продления его рода и были в этом равны между собой. Даже если Вэй Инло станет ее любимицей, мать-императрица все равно не стала бы выступать против супруги императора… И особенно против матери его наследника.

Поэтому выбор Вэй Инло мог пасть только на императора – на самого Хунли!

– Выбери ты себе в супруги кого угодно, я бы не стал возражать и даже сам лично отдал бы тебя замуж – но только не за Айсингеро Хунли! – Чуньван схватил Вэй Инло за руку, и глаза его налились кровью. – Только не за него!

Как Юань Чуньван понимал Вэй Инло лучше, чем кто бы то ни было, так и Вэй Инло разбиралась в его чувствах, как никто другой.

«Вы с ним сводные братья, и у него есть всё, а у тебя ничего, а теперь и я тебя бросаю…»

Если и она его бросит, у молодого евнуха и правда совсем ничего не останется.

– Уйдем вместе. – В глазах Юань Чуньвана виднелась тень мольбы. – Каждый день перед рассветом с горы Юйцюань в резиденцию Юаньмин прибывают водовозные бочки. Если все тщательно продумать, мы сможем сбежать отсюда навсегда! Больше я ни о чем не прошу. Ты уйдешь со мной?

В душе Вэй Инло разгорелась нешуточная борьба: в одно мгновение она видела улыбку своей прежней покровительницы, в следующее вспоминала заботу, с которой Чуньван поил ее лекарством; сначала ей являлась тень прыгающей с угловой башни императрицы Фучи, потом виделся держащий над ней зонт молодой евнух.

В этом мире нельзя иметь все и сразу, «не можно верным быть возлюбленной и Будде»[8]8
  Цитата из стихотворения шестого Далай-ламы Цангьянга Гьяцо.


[Закрыть].

– Прости. – Вэй Инло с болью закрыла глаза и заплакала. – Прости меня, брат…

Хватка Юань Чуньвана медленно ослабевала: приемный отец бросил их с приемной матерью, восьмой дядя отправил мальчика в Дом оскопления, родной отец пренебрег им, брат использовал вместо лошади… Все эти люди, все его прошлое мелькало перед глазами, зрение на мгновение помутилось. Но затем он вновь увидел перед собой Вэй Инло.

С лица юноши исчезли горе и отчаяние, осталась лишь похожая на пепел пустота. Юань Чуньван сказал деревянным голосом:

– Вэй Инло… Ты тоже предала меня.

– Брат! – Инло смотрела в его решительно удаляющуюся спину, и в глазах ее стояли слезы. Она сделала было за ним несколько шагов, но остановилась, закрыла глаза и осталась рыдать в одиночестве.

Она сама выбрала этот путь и сама должна пройти его до конца.

А когда со всем справится, Инло разыщет его и попросит у него прощения: если не хватит одного раза, она попросит дважды, если и двух раз будет недостаточно – попросит две сотни раз… И будет продолжать умолять, пока он ее не простит.

Если же ее затея не удастся… Путь к Желтым источникам она пройдет в одиночку, сопровождающие ей не нужны!

= Ночью в обители – дворца Чанчунь =

Не только Вэй Инло чувствовала себя сиротливо и бесприютно, Хунли тоже ощущал одиночество. Он без сна тихо стоял в обители и, пока не стемнело, глядел на статую императрицы Фуча. Подошел Ли Юй, и свет его фонаря разогнал тьму.

– Ли Юй, – Хунли медленно прикрыл глаза, – позови Хайланчу.

Стражник немедленно прибыл и опустился на колени.

– Говори. – Император стоял спиной к собеседнику, заложив руки за спину. – Как именно все это произошло?

Он думал, что придется угрожать, но стражник неожиданно ответил:

– Хорошо, я все расскажу.

Хунли стремительно обернулся и удивленно взглянул на него:

– Ты во всем признаешься?

– Да, – ответил Хайланча с предельной откровенностью. – Ваше императорское величество, барышня Инло и не думала запираться. Она сказала, что вы мудры и внимательны и наверняка сразу догадаетесь, в чем дело, а потому велела мне во всем сознаться, если вы спросите.

Хунли холодно усмехнулся.

– Не пытайся задобрить меня лестью. Расскажи мне все – ладно, птиц можно обучить, но как справиться с рыбами?

– Барышня Инло попросила меня подготовить сорок мешочков с кормом для рыб, каждый мешочек нацепить на бамбуковый шест и расставить шесты в ряд на дне озера. В нужный момент наживка выпала из мешочков наружу и привлекла карпов, которые принялись поедать ее, выстроившись в ряд и следуя за движением волн, словно отдавая поклоны…

Дослушав, Хунли яростно выдохнул:

– Что за изощренный ум!

Осторожно взглянув на него, Хайланча как бы невзначай заступился за Вэй Инло:

– Барышня Инло сказала, что император изо всех сил постарается порадовать вдовствующую императрицу в ее день рождения, и ее цель ничем не отличается от его – ей не жаль никаких усилий, лишь бы вдовствующая императрица была довольна!

Хунли погрузился в молчание.

Он вовсе не собирался обвинять Вэй Инло.

Кто из дворцовых дам готов вложить столько времени и сил в детальное исполнение подобного хитроумного плана? Даже если бы они и придумали что-то похожее, наверняка поручили бы все подчиненным.

– Ступай. – После долгого молчания император вдруг потерял к разговору интерес.

– Слушаюсь. – Стражник вышел и уже собирался закрыть дверь, когда Хунли снова его окликнул:

– И запомни накрепко: теперь это моя наложница и называть ее следует «старшая наложница Вэй»!

Хайланча остолбенел, а потом низко склонил голову:

– Слушаюсь.

Выйдя из зала, Хайланча поднял голову и, обращаясь к изогнутому крюком месяцу над головой, тихо спросил:

– Не знаю, Фухэн, правильно ли я поступил? Им-то я помог, а вот что теперь будет с тобой?

А в это время в обители все так же неподвижно стоявший перед статуей Хунли пробормотал про себя:

– Верна Вэй Инло или коварна… Я это проверю.

Через полчаса дверь в комнату дома придворных дам открылась. Вещи на кровати были разобраны только наполовину. Вэй Инло и Минъюй обернулись к вошедшему и поспешно поклонились:

– Приветствуем, господин главный управляющий Ли.

Ли Юй с метелкой в руке прищурился, адресовал Вэй Инло особую улыбку.

– Старшая наложница Вэй, его величество император дарует тебе счастье возлечь с ним сегодня на ложе. Подготовься как следует!

Глава 118. Два облачения

Счастье?

Вэй Инло взглянула на себя в зеркало, лицо ее стало крайне сосредоточенным.

Минъюй принялась расчесывать ей волосы и с тревогой произнесла:

– Ты не можешь придумать, как избежать этой ночи?

Вэй Инло улыбнулась:

– Император призывает новую наложницу провести с ним ночь – дело вполне обычное, разве можно от него уклониться?

– Если бы император и правда хотел разделить с тобой ложе, почему не позвал тебя в павильон Цзючжоу Цинъянь, где размещается сам? Зачем приглашать тебя в обитель Чанчунь? Это же жилище императрицы. – Тревога Минъюй усилилась. – Я боюсь… Боюсь, что…

– Чего? Боишься, что он станет мне досаждать или что оживет дух императрицы? – Вэй Инло обернулась и успокаивающе коснулась руки Минъюй. – Что бы ни случилось, я со всем справлюсь. А поступить иначе – значит ослушаться императорского приказа.

Чем более разумными были ее слова, тем больше нервничала Минъюй:

– Всё из-за меня! Если бы я ничего тебе не рассказала, ты бы спокойно жила себе в резиденции Юаньмин.

– Что толку говорить о том, что уже случилось? – Инло приняла беззаботный вид и притронулась к губам. – Почему бы вместо этого нам не заняться моим макияжем? Как думаешь, какой цвет мне подойдет?

Служанка вздохнула, открыла румяна из гардении, зачерпнула немного мизинцем, положила порошок на ладонь, разбавила собранной росой и стала равномерно наносить краску на губы новоиспеченной наложницы, отчего они вмиг обрели чарующий цвет и аромат.

Когда полчаса спустя в двери постучал Ли Юй, даже у него – евнуха, по определению неспособного на личные отношения, – невольно заблестели глаза.

У каждой привлекательной женщины свои сильные и слабые стороны: кому-то придает очарование смех, кто-то выглядит особенно трогательно в слезах. Но при виде стоящей перед ним прекрасной девушки в красном одеянии казалось, что она останется одинаково хороша в любых обстоятельствах: ее украсят и радость, и гнев, и нахмуренные брови, и улыбка.

Главный евнух прищелкнул языком от восхищения и подумал: «Уж не обладает ли резиденция Юаньмин магией удачного месторасположения?» Конечно, Вэй Инло и раньше была привлекательной, но она и близко не могла сравниться красотой с благородной супругой Чунь, теперь же выглядела ее достойной соперницей.

Неудивительно, что императору так не терпелось принять ее в гарем, да еще и призвать в первую же ночь на ложе.

Додумавшись до этой мысли, евнух добавил в голос угодливости и обратился к ней в той же манере, как обращался к благородной супруге Чунь:

– Старшая наложница Вэй, прошу сюда.

= Во внутренних покоях – обители Чанчунь =

Вэй Инло грациозно вошла в павильон и учтиво произнесла:

– Желаю вам спокойной ночи, ваше величество.

Хунли махнул рукой, рядом с простершейся на земле девушкой промелькнули две пары ног – евнуха и служанки, – после чего скрипнула дверь и они остались в покоях вдвоем.

Долгое время никто из них ничего не говорил, слышался только тихий треск горящей свечи.

– Вэй Инло, – начал Хунли, как обычно, стоя к ней спиной, – ты знаешь, что это за место?

– Прежняя императрица жила здесь, когда останавливалась в резиденции Юаньмин, – тихо ответила Инло.

– Скажи, почему, по-твоему, я решил встретиться с тобой здесь?

Голос девушки был все так же спокоен:

– Чтобы унизить меня, ничтожную наложницу, ваше величество.

– Нет. – Он вдруг быстро подошел и, больно взяв за подбородок, поднял ей голову. Он смотрел на новую наложницу с нескрываемым презрением. – Я хотел показать прежней императрице, что та, кому она доверяла, бесстыдно предала ее ради богатства и высокого положения!

Способная взволновать даже евнуха, красота словно ничего не значила в глазах императора.

Стараясь не обращать внимания на боль, Вэй Инло невозмутимо произнесла:

– Раз ваше императорское величество не желает разделить со мной ложе, мне остается только пожелать вам доброй ночи и уйти.

Хунли какое-то время смотрел на нее, а потом вдруг рассмеялся.

Пока одна его рука продолжала сжимать ей подбородок, другая медленно двинулась вниз – от ключиц к талии.

Золотой пояс упал, Вэй Инло сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

Но сколько она ни ждала, он так и не сделал следующий шаг.

Она открыла глаза и увидела, что Хунли стоит больше чем в трех шагах от нее, обхватив себя руками. Он вскинул подбородок и насмешливо произнес:

– Что? По-твоему, я должен прислуживать тебе, снимая одежду? Раздевайся сама!

Не отводя от него взгляда, она медленно провела руками по талии.

Золотой пояс скользнул на землю.

Сначала во взгляде мужчины виднелась только насмешка, но каждое ее движение заставляло его все больше напрягаться.

Парчовая накидка последовала за поясом.

Он отвел взгляд, но снова быстро поднял глаза, не желая признавать собственную слабость.

Алое одеяние упало на землю.

Фигура девушки приковала к себе взгляд императора – он был потрясен.

Вэй Инло с головы до ног была облачена в белое: на ней был траурный наряд!

– Ваше императорское величество! – Наложница опустилась перед ним на колени, и ее черные волосы заструились по плечам и спине. Чернота волос и белизна одеяния оттеняли друг друга и оттого казались еще ярче. – Для вас покойная императрица уже принадлежит миру мертвых, но для Инло она по-прежнему ее госпожа, старшая сестра и наставница. Потому я намерена соблюдать по ней траур в течение двадцати семи месяцев. Сейчас мой траур еще не закончен, и я не смею возлечь на ложе даже по императорскому приказу.

Хунли посмотрел на нее с непонятным выражением.

– И зачем тогда ты пришла, раз у тебя траур?

– Таков был ваш высочайший приказ, у меня не было другого выхода, – спокойно ответила Вэй Инло. – Я пришла не для того, чтобы лечь в вашу постель, а для того, чтобы просить о снисхождении. Или о достойном наказании.

Наказании?

Хунли, не сдержавшись, бросил взгляд на статую на постаменте: «Как ты хочешь, чтобы я ее наказал?»

В итоге император не стал ни наказывать ее, ни просить разделить с ним ложе, а просто махнул рукой и с усталым видом попросил удалиться.

Сопровождаемая удивленными взглядами придворных дам, Вэй Инло вернулась к себе.

Минъюй не могла уснуть от беспокойства и мерила шагами комнату. Услышав тихий звук снаружи, она испуганно бросилась к двери, но при виде Вэй Инло, вернувшейся целой и невредимой, облегченно вздохнула.

– Как ты?

Вэй Инло коротко изложила, что произошло в покоях императора. От такого рассказа сердце у Минъюй затрепетало от страха, и, топнув ногой, она воскликнула:

– Не слишком ли ты осмелела? Так обращаться с императором!

– А что еще я могла сделать? – бесстрастно произнесла Вэй Инло, погладив свой траурный наряд. – Если бы я легла с ним сегодня в постель, этим я показала бы императору, что я неблагодарная девица, способная бесстыдно забраться на ложе владыки в доме прежней госпожи. После этого император возненавидел бы меня навсегда. Так что я должна была отказаться, пусть даже рискуя навлечь его гнев… Хотя бы этой ночью!

– Инло… – Минъюй не находила слов. Неожиданно для себя самой она расплакалась. – Не нужно было тебе этого делать, ты могла бы выйти замуж в хорошую семью, а вместо этого…

Вэй Инло подняла руку, и ее палец с накрашенным ногтем лег на губы Минъюй, не давая продолжить.

Если бы она думала только о себе, то не отправилась бы в тот год во дворец, а по желанию отца вышла бы замуж… У нее могли бы уже быть дети.

– Не будем об этом, – произнесла с улыбкой Инло, в глазах ее не было ни капли жалости к себе, только удовольствие от процесса мести за императрицу и Минъюй. – Я уже получила титул старшей наложницы, и это только начало. Чтобы отплатить за смерть императрицы, я должна подняться выше… Я продолжу свой путь наверх любой ценой, пока не сравняюсь в положении с благородной супругой Чунь.

Это означало также, что Вэй Инло, подобно остальным обитательницам гарема, включится в борьбу за императора. Вот только она уступала другим наложницам в происхождении, у нее было меньше связей, а значит, чтобы вознестись к вершинам дворцовой карьеры, она могла полагаться только на благоволение к ней самого Сына Неба.

– Но… – Минъюй понимала все это не хуже, и вид у нее был озабоченный. – У императора немало заблуждений на твой счет, сможешь ли ты ему понравиться?

– Всё в моих руках, – решительно сказала Вэй Инло. – На свете нет ничего невозможного.

Шаг за шагом можно пройти любой путь. Пусть она и не питает чувств к императору, но ради своей прежней госпожи сделает все, чтобы завоевать его сердце! И с этой ночи она будет строить хитроумные планы, чтобы достичь этой цели.

Первый шаг ей удался.

Он не оставил ее в своей постели, но наверняка запомнил траурное платье.

Глава 119. Дворец Яньси

После завершения ритуала освобождения живых существ придворные дамы одна за другой возвращались во дворец.

– Госпожа, вчера император призвал Вэй Инло разделить с ним ложе. – По пути во дворец Чжэньэр рассказывала императрице-преемнице свежие новости. – Вот же неугомонная особа!

Благородная супруга Сянь, а ныне императрица-преемница, слегка улыбнулась:

– Как увлекательно, правда?

Она откинулась на лежанку, занавеси тронуло ветром, и к ее паланкину подошли несколько служанок, которые несли на яшмовых подносах свежие, еще украшенные прозрачными каплями, личи – один другого сочнее.

Вот и благородная супруга Чунь обожала личи, причем в жару она ела только те, что омыты в родниковой воде – и ладно бы только это, так ведь фрукты должны были доставить госпоже прямо из холодного источника. Множеству людей приходилось работать не покладая рук, чтобы потешить ее холодным лакомством.

Ее манеры и явное расположение к ней императора смутно напоминали о благородной супруге Хуэй.

– Благородная супруга Чунь слишком долго не знала хлопот, – спокойно произнесла императрица Сянь. – Соперница ей не помешает, правда?

Чжэньэр растерялась и осторожно высказала догадку:

– Госпожа, вы хотите сказать… Нам нужно поддержать Вэй Инло, чтобы не дать возвыситься благородной супруге Чунь?

– У меня нет свободного времени кого-то поддерживать. – На лице Сянь светилась легкая улыбка. – Сможет ли она стать фавориткой и одолеть благородную супругу Чунь – зависит от нее.

Чжэньэр оглянулась по сторонам и понизила голос:

– А никто другой не подойдет? Это обязательно должна быть она? Вас не тревожит, что будет после того, как она узнает правду?..

– О чем тут тревожиться? – не удержалась от смеха императрица. – Мои руки чисты. А вот кому сейчас действительно следует опасаться, так это благородной супруге Чунь!

Тщательно все обдумав, Чжэньэр с ней согласилась.

Благородная супруга Чунь подкупила главного управляющего Отделом отопления, благородная супруга Чунь устроила трагедию во дворце Чанчунь, и даже на жизнь Минъюй и Вэй Инло после всего этого, опять же, покушалась благородная супруга Чунь. Так какое отношение к этому имеет императрица-преемница? Она всего-то и сделала, что в нужный момент сказала благородной супруге пару фраз…

– Вы очень мудры, госпожа. – Все обдумав, Чжэньэр заулыбалась. – Куда следует разместить Вэй Инло? Если спросите меня, разместим ее во дворец Чжунцуй – и дело с концом, тогда там уж точно начнется веселье!

– Разве можно действовать столь грубо? – Императрица Сянь немного поразмыслила, и глаза ее мягко засветились. – Разместим ее во дворце Яньси!

= Во дворце Яньси =

Вэй Инло внимательно осмотрелась, оценивая новый дом, в котором ей теперь предстояло обитать.

Похоже, здесь давно никто не жил: помещение выглядело заброшенным, с колонн облупился красный лак, углы затянуло паутиной, а в воздухе клубилось целое облако пыли, от которого Минъюй периодически разражалась кашлем.

– Старшая наложница Вэй, – обратился к ней У Шулай, – перед вами дворец Яньси. С этого дня вы проживаете здесь.

– Спасибо, главный управляющий У, – ответила Вэй Инло без тени недовольства на лице. – Минъюй!

Минъюй нехотя достала и протянула красный сверток с вознаграждением, но У Шулай с улыбкой отказался:

– Старшая наложница Вэй, вы слишком добры.

– Таков принятый порядок, не отказывайтесь, главный управляющий У.

Тогда У Шулай принял подношение.

– Если у госпожи старшей наложницы будут какие-либо распоряжения, только позовите – и я сразу приду на помощь.

– Большое спасибо.

Проводив У Шулая, Минъюй закрыла дверь и грустно сказала:

– Я все разузнала: этот дворец Яньси самый удаленный из всех шести гаремных дворцов и служил покоями для опальных жен. Как же нам быть?

Вэй Инло улыбнулась, словно это ее ничуть не задело, смахнула пыль и присела со словами:

– Не переживай, справимся.

Она понимала, что не самым честным способом попала во дворец, поэтому с самого начала обречена терпеть неудобства – и кто знает, что еще приготовил ей Хунли, кроме этого заброшенного дворца.

Не прошло и получаса после ухода У Шулая, как он вернулся с несколькими служанками.

Все они уже были ей знакомы.

Чжэньчжу, Хупо и другие, прежде служившие во дворце Чанчунь, поклонились Вэй Инло:

– Приветствуем старшую наложницу.

– Не нужно церемоний. – Стоило Инло это произнести, как девушки мигом поднялись, и Хупо, хихикая, выступила вперед.

– Давненько мы не виделись, Инло.

Вэй Инло остолбенела, а Минъюй выступила вперед.

– Хупо, кто разрешил тебе так обращаться к старшей наложнице? Ты что, забыла о своем положении?

Служанка поджала губы.

– Все мы вместе раньше прислуживали госпоже императрице. Неужто госпожа старшая наложница все позабыла?

Лицо Вэй Инло посерьезнело.

Конечно, наедине они могут обращаться к ней запросто и напоминать о былой дружбе во дворце Чанчунь. Вот только У Шулай еще не ушел и с интересом наблюдал за ними. Как они могут общаться накоротке в такой момент?

Во дворце иерархия ценится превыше всего, и если слухи об этом происшествии разойдутся, то никто не станет превозносить ее радушие и любезность с подчиненными, вместо этого начнут говорить, что рабскую натуру не изменить, у нее нет авторитета, а сама она просто ничтожество.

И кто после этого станет смотреть на нее с уважением? Как ей тогда упрочить свое положение в гареме?

Но и показывать сейчас свой гнев тоже было бы неправильно, так что Инло оставалось только слабо улыбнуться:

– Минъюй, я устала, пойду отдохнуть.

Она и правда утомилась после изнурительного переезда из резиденции Юаньмин во дворец Яньси, и, прежде чем придумывать, как управляться с девушками, ей нужно было восстановить силы.

Минъюй не отличалась ее терпением, и, проводив У Шулая, она тут же возмущенно повернулась к Хупо и остальным.

– Хупо, что это ты сейчас тут устроила?

– Ты о чем, Минъюй? – спросила та с невинным видом. – Нас разлучили после смерти госпожи императрицы, а теперь мы встретились снова. Неужели ты не рада?

– Рада? – Минъюй хотелось плюнуть ей в лицо. – Это дворец Яньси, а старшая наложница Вэй теперь наша госпожа. Она проявила доброту, не став наказывать тебя за грубость, а ты и не думаешь раскаиваться?

– Куда ей! – Хупо обворожительно улыбнулась. – Старшая наложница Вэй совсем недавно стала императорской наложницей, разумеется, она хочет прослыть доброй и справедливой. А если она начнет в открытую наказывать тех, с кем прежде вместе служила во дворце Чанчунь, люди начнут судачить, что она забыла о своем происхождении.

Услышав это, Минъюй чуть не задохнулась от злости.

– Лучше бы тебе придержать язык!

Служанки смотрели на нее с усмешкой, они явно уже объединились, чтобы сообща взять верх над Вэй Инло.

Такие случаи, когда слуги берут власть над хозяйкой, во дворце не редкость.

Некоторые хозяйки, не имеющие высокого происхождения и сильной поддержки, живут хуже собственных слуг и раздают им без остатка все средства, которые каждый месяц получают на покупку тканей. А самые жалкие не могут даже поесть горячего и вынуждены питаться объедками, оставшимися от пиршества дворни.

Минъюй не знала, собирается ли и Хупо учинить подобное, но та, окинув ее взглядом, вдруг тепло улыбнулась:

– Минъюй, а ты ведь во дворце дольше, чем Вэй Инло. И выглядишь ты куда лучше! Не жалко тебе служить при ней подпевалой? Если она смогла стать старшей наложницей, почему ты – нет?

Вот мерзавка! Так она собиралась рассорить их с Инло и переманить Минъюй на свою сторону!

Девушка похолодела от злости.

– Хупо, характер старшей наложницы Вэй тебе известен получше моего. Так что по-хорошему предупреждаю: лучше тебе не устраивать лишних проблем, а не то пеняй на себя!

Улыбка застыла на лице служанки, она вспомнила все, что проделывала Вэй Инло раньше.

Имбирь со временем становится острее, а люди с возрастом учатся жестокости.

Хупо уже не ощущала прежней смелости и только пробормотала:

– Император отправил ее во дворец Яньси, в этой глуши она десять лет не увидит государева лика. Что страшного она может сделать?