Текст книги "Покорение дворца Яньси. Том 3. Хозяйка дворца"
Автор книги: Чжоу Мо
Жанр: Историческая литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 128. Недоразумение
Положение каждого из гаремных дворцов тесно связано с милостью императора.
С тех пор как Хунли перестал бывать во дворце Яньси, расходы на пищу и одежду сразу уменьшились. Конечно, до голода дело не доходило, но еда стала куда менее аппетитной, а порой и не слишком свежей, о ежедневных закусках и вовсе больше не шло речи.
А еще через пару недель во дворце начали пропадать вещи, Вэй Инло за несколько дней потеряла несколько серег и браслетов. Минъюй возмущалась:
– Ну и время для нас настало: посторонние грубят, а свои воруют! Ух, отыщу я воришку – шкуру спущу!
Но не это было главной заботой, так что, немного посетовав, служанка заговорила о другом:
– Инло, скажи… Император не заходит во дворец, потому что поверил лживым слухам?
– Какая же еще может быть причина? – ответила Вэй Инло, помахивая круглым веером с изображением красавицы. Вдруг ее веер замер, а взгляд устремился на стоящего неподалеку человека.
Минъюй проследила за ее взглядом и едва не потеряла дар речи.
– Господин Фуча…
Было непонятно, как Фухэн смог проникнуть в сад Юйхуа и подобраться так близко к женщинам. Годы изменили его: в его лице и повадках стало куда меньше от молодого повесы и куда больше от повидавшего немало невзгод генерала. Он казался во дворце чужим, место ему было среди окровавленных копий, а не веселых танцев и песен.
Минъюй тут же ухватила Вэй Инло за руку и настороженно глядя на нее, произнесла с беспокойством:
– Госпожа, мы так поздно вышли, пора уже возвращаться!
Говорят, что сплетни не задевают разума мудреца, вот только мудрецов в этом мире немного.
Большинство людей с удовольствием выслушивают слухи, а некоторые еще и радостно подливают масла в огонь при случае. Минъюй до смерти боялась, что кто-то их заметит, отчего сплетен станет еще больше, и жалела только, что не может взвалить Вэй Инло себе на плечо и убежать.
Вэй Инло покачала головой, отметая ее добрые намерения.
– Уйду я или нет, это ничего не изменит, – сказала она. – Если я останусь, скажут, что у нас роман. А если уйду – что сбежала, потому что совесть нечиста. Понимаешь?
Что бы она ни делала, ничего не изменится.
– Инло, – Фухэн подошел, пристально глядя на нее, – мне нужно с тобой поговорить.
Удачное совпадение, ей тоже нужно было с ним побеседовать. Вэй Инло слабо улыбнулась.
– Поговорим вон там.
Она отыскала беседку, прильнувшую к кусту глицинии со свисающими пышными гроздьями цветов, и села внутри, послав предупреждающий взгляд Минъюй. Фухэн остался стоять.
– Почему?
– Я больше не хотела быть дворцовой служанкой.
Молодой человек долго молчал, а потом произнес хрипло:
– Почему ты не дождалась меня? Я бы…
– Взял меня младшей женой? – насмешливо переспросила девушка. – Нет, если уж быть наложницей, то наложницей императора, по крайней мере, это на ступеньку выше – теперь, когда я сижу, ты обязан стоять.
Фухэн долго смотрел на нее, а потом покачал головой.
– Инло, тебе ни к чему говорить все это для того, чтобы меня разозлить, я знаю, что ты за человек…
Вэй Инло промолчала, зато Минъюй хотелось подпрыгнуть и ударить его по губам, чтобы понимал, что можно говорить, а что нет.
Вэй Инло долго молчала, рядом качались на ветру цветы глицинии, напоминая, как они раньше искали в саду эту беседку и дерево в цветах – чтобы подразнить друг друга, а потом посмеяться вместе.
Беседка осталась прежней, как и цветущее дерево, а вот люди изменились.
Опадающие цветы воспоминаний погребли под собой прежнего юношу и строптивую служанку.
– Фуча Фухэн, – Вэй Инло наконец заговорила, – знаешь ли ты, что о нас ходят слухи во дворце?
Новоиспеченный князь первого ранга теперь служил не во дворце и не разбирался в тонкостях гаремных интриг.
– Какие слухи?
– Говорят, что мы состоим в незаконной связи. Ты важный сановник, прославил себя ратными подвигами, и императору неловко тебя огорчать. Но я не император… а потому прошу тебя с этого дня держаться от меня подальше!
– А если я скажу, что не могу этого сделать? – Стоявший с опущенной головой Фухэн, вдруг резко вскинул подбородок.
– Ты! – Он всегда был таким уступчивым, никогда не давил на нее, Вэй Инло и не предполагала, что он откажется.
– Я не могу не видеть тебя, не могу не заботиться о тебе. – Война действительно изменила его: прежде молодой человек никогда бы не осмелился так смело смотреть на нее и говорить столь открыто. – Для меня ты не императорская младшая супруга Лин, а моя Инло.
Увлекшись зрелищем, не замечаем мы, что смотрят и на нас.
– Глядите! – Благородная супруга Чунь подвела императора ближе, указала на Вэй Инло и Фухэна и спросила: – Это же младшая супруга Лин? А рядом с ней, кажется…
Дворец полон глаз и ушей. Поскольку Вэй Инло и не пыталась ничего утаить, новость о ее беседе в мгновение ока добралась до дворца Чжунцуй, и Чунь поторопилась привести Хунли в сад Юйхуа.
Он наблюдал за парой издалека.
С этого расстояния слов было не слышно.
Но от одного только зрелища пристально смотревших друг на друга мужчины и женщины ему было тошно: долгие годы копившаяся ревность поднялась в один миг, оставляя во рту неприятный привкус.
– Ваше величество, – благородная супруга Чунь принялась притворно успокаивать императора, лишь усиливая его терзания, – младшая супруга Лин прежде была служанкой во дворце Чанчунь, конечно же, они с господином Фуча знакомы. Они беседуют в открытом месте, рядом служанка, очевидно, скрывать им нечего.
Но Хунли не слушал ее, он верил только собственным глазам.
– Раз все так открыто и невинно, к чему твои разъяснения?
Благородная супруга поспешно опустила голову.
– Ваше величество, я боюсь, что вы можете зря обвинить младшую супругу Лин. Все же она так молода и плохо знакома с дворцовыми правилами – даже если она в чем-то и ошибется, это вполне понятно и простительно.
В чем-то ошибется? В чем же? И главное – с кем?
Чем больше император слушал, тем сильнее злился. Бросив на Вэй Инло последний свирепый взгляд, он в раздражении удалился.
= Во дворце Яньси =
После возвращения из сада Юйхуа Вэй Инло не находила себе места – взялась поливать гардению, но опомнилась, только когда вода из переполненного горшка образовала лужу на полу.
Она позвала Минъюй для уборки, но внезапно двери распахнулись и вошел Ли Юй с несколькими евнухами.
Главный евнух всегда был чрезвычайно улыбчив, но улыбки его бывали очень разными. Та, что красовалась на его лице сейчас, была не приветливой, а скорее пугающей.
– Главный управляющий Ли, что вас привело? – торопливо приветствовала его Минъюй. – К нам все-таки прибудет император?
Ли Юй ничего не ответил, сделал знак евнухам, и они разошлись в разные стороны. Один из них подошел к Вэй Инло, наклонился и поднял тот самый горшок с гарденией.
Инло невозмутимо наблюдала за этим, а вот ее служанке недоставало спокойствия госпожи, и она воскликнула:
– Что вы делаете?
– Младшая супруга Лин, – произнес Ли Юй со все той же улыбкой, – император полагает, что запах отхожих ведер в Опальном переулке слишком силен, а потому хочет одолжить ваши гардении для окуривания.
– Да как такое может быть? – распереживалась Минъюй. – Это же цветы драгоценных сортов, которые его величество подарил госпоже. Как можно ими окуривать отхожие места в Опальном переулке? Поставьте, скорее поставьте их на место…
Вэй Инло тихонько потянула ее за одежду, заставив замолчать.
Скоро все цветы из помещения унесли, ясно было, что и растения снаружи ждет та же судьба. Евнухи один за другим уносили горшки, Ли Юй задержался на минуту. Как человек осмотрительный, он всегда оставлял себе лазейки для отступления, а потому, когда остальные вышли, он тихо обратился к Вэй Инло:
– Младшая супруга Лин, император очень на вас сердит, вам просто нужно подождать, когда его гнев пройдет. Я всего лишь исполняю приказ, не вините меня за это.
Казалось, он всего лишь попытался оправдаться, но на самом деле передал ей важную информацию.
Император разгневан.
У девушки екнуло сердце. Проводив евнуха, она отдала распоряжение служанке:
– Расспроси, был ли сегодня император в саду Юйхуа.
– Неужто?.. – Минъюй побелела.
– Не выдумывай раньше времени, сначала все разузнай.
Минъюй тут же бросилась за дверь. Когда же служанка вернулась, ноги ее были ватными, а взгляд рассеянным, словно все три горних и семь дольних душ[23]23
По китайским представлениям, у человека десять душ: три эфирных души хунь и семь животных душ по.
[Закрыть] ее покинули, она только бормотала не переставая:
– Кончено, все кончено…
Пышный отъезд благородных растений дал понять всем в гареме: дворец Яньси впал в немилость.
Глава 129. Воришка
Когда начинаются сложности, подчиненные идут вразнос.
После того как дворец лишился гардений и расположения императора, среди дворни началась смута: мало кто продолжал работать как подобает, вместо этого все принялись искать новые способы выжить.
Месяц крюком нависал над Яньси, озаряя снежно-белым светом крадущуюся фигуру.
Она выбралась на ощупь из бокового зала, прижимая к себе узел синей ткани – похоже, этот способ покидать дворец был для нее вполне привычным. Вот только в эту ночь, в отличие от других, ее ждала засада.
– А ну, стой! – Минъюй с двумя дюжими служанками на подхвате вышла из-за столба. – Что это ты прячешь?
Шмяк!
В покоях на полу перед Вэй Инло младший евнух бледнел от страха и отбивал частые поклоны.
– Младшая супруга Лин, я виноват, признаю, браните меня сколько хотите, только не отсылайте в Управление наказаний, они меня погубят!
Минъюй сплюнула:
– Ах ты предатель, мало нам, что все вокруг хулят дворец Яньси, так еще и ты туда же. Госпожа, отошлите его в Управление наказаний!
На столе был развернут тот самый кусок синей ткани. В нем обнаружилось украденное евнухом за сегодня: курильница, пресс-папье, пара браслетов, а еще шелковый платок. Вэй Инло, не обратив на прочие вещи ни малейшего внимания, взяла его в руки. На его нежной глади раскрывался, как живой, цветок гардении о шести лепестках светло-желтого цвета.
– Чуаньцзы, – она обернулась к евнуху и назвала его по имени, – куда ты продавал украденные из моего дворца вещи?
– Ну…
– Говори! Иначе немедленно отправишься в Управление наказаний!
– Хорошо, я расскажу! – Чуаньцзы не отличался смелостью, стоило его припугнуть, как он тут же пошел на попятную. – Евнухи часто воруют, это обычное дело, даже во дворце Цяньцин и павильоне Янсинь без этого не обходится! Лишь бы господа ничего не заметили, все можно продать наружу по особому каналу – для этого есть специальный человечек в Отделе фарфора… Он мигом обращает украденное в деньги!
– Проданные вещи можно выкупить? – задала неожиданный вопрос Инло.
– Конечно! Что младшая супруга Лин хотела бы выкупить? – быстро спросил Чуаньцзы.
На лице девушки появилась странная улыбка.
– Пока ничего. Для начала мне нужно подумать, как лучше тебя наказать…
В народе воришек называют мышиным отродьем, и в этом есть своя правда – по крайней мере, труслив молодой евнух был как мышь: стоило упомянуть наказание, и он, позабыв обо всем, принялся со слезами умолять:
– Госпожа, госпожа, смилуйтесь, пощадите мою ничтожную жизнь, и с этого дня я все ради вас сделаю, ни словечка против не скажу!
Вдоволь наслушавшись его бесконечных клятвенных заверений, Вэй Инло наконец ответила:
– Я могу пощадить тебя, но ты должен накрепко запомнить это свое обещание и никогда о нем не забывать.
Чуаньцзы увидел путь к спасению и выпалил с восторгом:
– Благодарю вас, хозяйка! От всей души благодарю!
После его ухода Минъюй раздосадованно спросила:
– Госпожа, почему вы его отпустили? Если такое прощать, как потом управляться с людьми?
– Он еще будет нам полезен. – Инло вертела в руках платок.
– И какая же польза от этого мелкого нахала? Неужто он поможет вам вернуть расположение императора? – со злостью поинтересовалась Минъюй. Она никак не могла успокоиться, горюя о пропавших шпильках для волос.
– Быть может, он и в самом деле для этого пригодится. – На лице девушки снова мелькнула странная улыбка.
Чуаньцзы и не думал, что у Вэй Инло есть планы на его счет, он полагал, что всего лишь ловко выкрутился и избежал беды.
Из соображений безопасности он не стал ничего предпринимать в ту же ночь, вместо этого спокойно вернулся к себе в комнату и лег в постель, хотя заснуть все равно не смог. Через пару дней, выждав, он пробрался во дворец Чусю и разыскал служанку младшей супруги Цзя, Ланьэр.
– Куда ты запропастился? – набросилась на него девушка. – Почему только сейчас явился?
Евнух не осмелился рассказать ей, что его поймали, и нашел отговорку:
– Вещи во дворце стали пропадать слишком часто, все настороже. Но не беспокойся, сестрица, я раздобыл все, о чем ты просила…
Он достал из рукава шпильку для волос. Она казалась довольно обычной с виду, но была очень похожа на шелковый платок: ее украшало необычайно реалистичное изображение гардении.
У Ланьэр заблестели глаза, она уже протянула было руку за шпилькой, но евнух тут же убрал украшение за пазуху и улыбнулся.
Ланьэр понимающе фыркнула, сняла с пояса мешочек и достала из него золотой слиток.
Чуаньцзы уставился на него, как собака на кость. Когда служанка снова протянула руку, он тут же отдал ей шпильку, забрал взамен слиток, без малейшей брезгливости сунул его в рот, чтобы попробовать на зуб, после чего довольно рассмеялся.
Девушке тошно было смотреть на его манеры, взяв украшение, она с отвращением произнесла:
– Можешь идти. И будь осторожен, никто не должен тебя увидеть…
– Да-да. – Получив деньги, Чуаньцзы больше не следил за языком. – Конечно, я буду осторожен, чтобы младшая супруга Лин меня не заметила.
– Ты должен стеречься не одной только младшей супруги Лин, но и императрицы, и благородной супруги Чунь… – Ланьэр принялась перечислять всех хозяек гаремных дворцов одну за другой и добавила серьезным голосом: – Здесь кругом враги…
Все супруги и наложницы в гареме постоянно вели борьбу за стратегически важную территорию, которой считали императора, и использовали для этого все возможные методы, в эту войну втайне были вовлечены даже их приближенные.
– Минъюй, ты меня искала?
Хайланча поспешно вышел из караулки.
Девушка грациозно стояла у ворот, лицо ее было немного тронуто пудрой, изгиб изящно прорисованных бровей вызывал у стражника желание прикоснуться к ним, и, если бы они были одни, он непременно протянул бы руку к лицу Минъюй.
«Как лицо ее нежное – белый фужун, листья ивы – как брови ее»[24]24
Цитата из стихотворения поэта династии Тан Бо Цзюйи «Вечная печаль». Цит. по переводу Л. З. Эйдлина.
[Закрыть]. Минъюй кокетливо улыбнулась, передала сделанную из красного дерева коробочку с едой внутри и тихо сказала:
– Я пришла поблагодарить тебя за хлопоты.
– Но я ничем тебе не помог. – Хайланча с улыбкой взял коробку, открыл крышку и заглянул внутрь: сверху располагалась миска сочных и блестящих тушеных свиных ребрышек, под ними виднелись засоленные овощи и соевые бобы.
Это был его любимый рецепт, о котором он как-то случайно ей обмолвился.
Манеры стражника всегда отличались непринужденностью, так что он подхватил рукой кусочек и отправил в рот, а потом облизал пальцы от соуса.
– Как вкусно! Что за мастер это приготовил?
– Я сама сделала. – Минъюй потупилась. – Тебе нравится?
– Нравится.
Ослепительно красные ребрышки произвели на него впечатление, но лицо девушки волновало его сильнее. Хайланча вмиг забыл обо всем остальном и смотрел на нее одну – щеки ее алели ярче свиных ребрышек, взгляд робко скользил по окрестностям и вдруг остановился:
– Что они там делают?
Невдалеке хлопотали стражники: кто нес цветочные горшки, кто шелковые отрезы, а один прижимал к груди винный стяг[25]25
Винный стяг – флаг-вывеска, вывешивались перед китайскими трактирами для привлечения покупателей.
[Закрыть].
Хайланча проследил за ее взглядом, но на него это зрелище не произвело такого сильного впечатления.
– О, это приказ благородной супруги Чунь.
Минъюй моргнула.
– Что это она устраивает?
Затею полагалось держать в секрете, но, глядя на удивленное лицо девушки, Хайланча засмеялся.
– Ладно, ты ведь мне не чужая. Вот как обстоят дела…
Он приблизил губы к уху Минъюй – кажется, он не столько стремился удовлетворить ее любопытство, сколько искал повода придвинуться к ней поближе. От мужского дыхания возле уха ресницы Минъюй задрожали, а щеки еще сильнее заалели. Не дослушав, она оттолкнула его.
– Я… У меня еще есть дела, я, пожалуй, пойду.
Хайланча у нее за спиной смеялся, и от его смеха она шла еще быстрее.
Вернувшись во дворец Яньси, она похлопала себя по щекам, чтобы вернуть хладнокровие, после чего постучала в дверь.
– Госпожа, у меня есть новости…
Минъюй рассказала все, что узнала от Хайланчи. Вэй Инло кивнула.
– Я все поняла… Минъюй.
Она повернулась и, пристально глядя на подругу, сказала:
– Тебе не следует так поступать.
Та замерла.
– Когда используешь чужие чувства ради собственной выгоды, они ослабевают. – Вэй Инло была ее ровесницей, но все пережитое позволяло ей говорить как опытной женщине. – Хайланча – хороший парень, я не хочу, чтобы ты использовала его привязанность ради меня.
– А мне все равно!
– Зато мне не все равно!
Вэй Инло поднялась от туалетного столика и направилась к Минъюй. С каждым ее шагом сжималась и исчезала их разница в положении.
Они стояли, крепко сжимая друг другу руки, как когда-то во дворце Чанчунь.
– В этом дворце и так слишком много людей, не нашедших того, что искали, слишком много несчастных, кому был уготован трагический финал. – Глядя на нее с любовью и заботой, Вэй Инло легко погладила подругу по щеке. – Хотя бы одна из нас должна обрести счастье.
Минъюй опустила взгляд, а потом резко вскинула голову.
– Счастье… Но почему не ты должна его получить?
Вэй Инло нечего было ей ответить.
Глава 130. Цзяннаньские мотивы
Почему не ты должна его получить?
После долгого молчания Инло ответила со вздохом:
– Когда-то я хотела навсегда остаться рядом с госпожой… и никогда не покидать ее.
Разрозненные моменты жизни во дворце Чанчунь, словно засахаренные фрукты или парящие в воздухе кленовые листья, запрятались в щелках ее памяти, и не было ничего слаще и прекраснее их.
– Служить госпоже, пока она жива, а потом служить наследнику, когда ее не станет. – Вэй Инло улыбнулась. Минъюй давно не видела на ее лице этой искренней, открытой улыбки. – А когда он вырастет, я могла бы вернуться к госпоже, ухаживать за ее могилой, говорить с ней, радовать ее… пока мои кости не обратились бы в прах.
– Инло… – У Минъюй защипало в глазах.
Женщина перед ней больше не знала, что такое счастье, потому что его погребли в желтой земле вместе с императрицей Фуча.
– Довольно, закончим на этом. – Вэй Инло махнула рукой, не желая больше обсуждать эту тему. – Разыщи мне кого-нибудь, кто умеет говорить на наречии Цзяннани.
Кого только нет в Запретном городе, здесь можно отыскать даже тех, кто говорит на языке Арабского халифата, что уж говорить о цзяннаньском.
Не пришлось даже выходить из дворца, Минъюй просто позвала подметавшую двор служанку.
Эта девушка недавно попала во дворец и не успела еще как следует выучить официальный гуаньхуа – стоило ей открыть рот, как послышался акцент уроженки Цзяннани[26]26
Южно-китайский цзяннаньский, или уский (по названию древнего княжества У), говор отличается от других, в частности, смягчением шипящих. Традиционно считается, что он звучит особенно мягко и ласково.
[Закрыть]:
– Слус-шаю госпожу.
Услышав, как она говорит, Вэй Инло одобрительно кивнула про себя и спросила:
– Грамоте обучена?
– Кое-что могу разобрать, – ответила служанка.
Инло подала Минъюй знак, та подошла и показала служанке несколько слов, которые та прочитала все с тем же нежным акцентом:
– «Желаете вина? Какого изволите? „Опадания листьев тутовника“, синфэнского, хризантемовой настойки, „Зелени листьев бамбука“ или красного девичьего?»
Дочитав, она осторожно посмотрела на Вэй Инло.
Та холодно произнесла:
– Прочитай еще раз.
– «Желаете вина? Какого изволите? „Опадания листьев тутовника“, синфэнского, хризантемовой настойки, „Зелени листьев бамбука“ или красного девичьего?»
– Еще раз.
– «Желаете вина? Какого изволите? „Опадания листьев тутовника“, синфэнского, хризантемовой настойки, „Зелени листьев бамбука“ или красного девичьего?»
– Еще.
– Желаете…
Мягкие речи, поднимаясь и опадая, витали в воздухе дворца Яньси, и так прошла половина месяца.
Был яркий солнечный день. По дворцовой дороге двигалась огромная толпа.
– Благородная супруга Чунь, – процессию возглавляла вдовствующая императрица, и взгляд ее был прикован к желтому шелку, ее снедало любопытно, – что ты тут такое устраиваешь таинственное?
Благородная супруга Чунь предложила ей руку, чтобы та могла опереться, и сказала, смеясь на ходу:
– Госпожа, а вы послушайте!
– Цветы! Две штучки за один медяк!
– Не угодно ли чаю? Первоклассный билочунь[27]27
Билочунь (досл. «изумрудные спирали весны») – знаменитый сорт китайского чая, произрастающего в горах Дунтин.
[Закрыть]!
– Сестрица, купите штуку шелка, свежий завоз!
Бамбуковая флейта наигрывала мелодии Цзяннани, кругом кричали торговцы.
Вдовствующая императрица сорвала желтое полотно, и оказалось, что повсюду, куда хватало глаз, обе стороны дворцовой дороги были заставлены бесчисленными ларьками и лотками, исполненными на цзяннаньский манер: кто торговал чаем, кто закусками, а кто диковинками из яшмы.
За каждым лотком располагался евнух или служанка, переодетые в торговцев и занятые их обычным делом: стоило им кого-то завидеть, как они принимались кричать, нахваливая свой товар. Казалось, что вся процессия случайно оказалась на рынке в Цзяннани.
– Благородная супруга Чунь, как это ты все устроила? – Вдовствующая императрица была поражена.
Благородная супруга мягко улыбнулась.
– Госпожа императрица, вам же хотелось увидеть пейзажи Цзяннани? В Запретном городе, конечно, нет похожих мостов над реками и каналами, но я велела евнухам и служанкам устроить рынок, описала их так, как помню сама. Да, у нас здесь нет изящных ив, склонившихся над журчащими водами, зато реют вывески трактиров и царит веселое оживление. Считайте это маленьким развлечением в вашу честь!
– Благородная супруга Чунь, ты расстаралась на славу!
– Благородная супруга Чунь действительно тщательно продумала каждую деталь, только ведь все это ненастоящее, – с улыбкой сказал шедший по другую сторону Хунли. – Вот что я решил: по обеим сторонам дворцового рва, напротив храма Ваньшоу, нужно выстроить улицу в сучжоусском стиле. Когда она будет готова, госпожа императрица сможет полюбоваться на настоящий цзяннаньский пейзаж.
Вдовствующая императрица одновременно обрадовалась и встревожилась.
– Государь, это слишком сложная затея…
– Я буду счастлив порадовать вас, матушка.
За его спиной наложницы ревниво уставились на благородную супругу Чунь.
И как она опять взяла над всеми верх? Императрица-преемница вдруг улыбнулась.
– Госпожа императрица, благородная супруга Чунь – настоящая искусница, и она приготовила прекрасный сюрприз. Я думаю, раз уж у нас тут сам собой образовался рынок, мы должны не просто им любоваться, а воспользоваться по полной!
– И как же мы можем им воспользоваться?
Они как раз проходили рядом с украшениями из нефрита. Императрица-преемница ловко сняла с руки яшмовый браслет и, наклонившись, положила его на прилавок.
– Война в Цзиньчуани закончилась совсем недавно. И хотя победа осталась за Цин, мы потеряли немало солдат, другие были тяжело ранены. Семьи этих воинов получают скромное вспомоществование, и их осиротевшим детям и женам приходится непросто. – Императрица-преемница медленно выпрямилась. – Я предлагаю всем дворцовым супругам и наложницам пожертвовать драгоценности для благотворительной распродажи. Разумеется, распродажа не должна устраиваться только для жителей дворца и сановников. Мы можем установить эти лотки за воротами, а все вырученные при продаже деньги пустим на помощь семьям раненых и убитых.
Вдовствующая императрица и сама любила творить добрые дела, так что, едва заслышав предложение, она вознесла хвалу Будде Амитабхе. Хунли тоже растрогался:
– Какая прекрасная мысль. Тщательно подготовленный благородной супругой Чунь рынок не пропадет зря.
Благородной супруге не понравилось, что другие так ловко воспользовались ее затеей, но она изобразила улыбку.
– Как госпожа императрица все тщательно продумала. Я-то всего лишь хотела порадовать матушку его величества, мне и не приходила в голову такая глубокая мысль. Но теперь, конечно, и я постараюсь от всего сердца!
Договорив, она сняла с уха серьгу с драгоценным камнем и положила на прилавок.
Наложницы, услышав их речи, тоже принялись снимать украшения и складывать их в общую кучу.
Хунли стоял, заложив руки за спину, и с улыбкой смотрел на эту картину, как вдруг взгляд его привлекла винная лавка неподалеку.
Красный флаг развевался на ветру, а под ним были установлены четыре больших черных кувшина, деревянный стол и несколько стульев.
Возле одного из кувшинов стояла девушка, с длинного черпака в ее руке в чашу с мелодичным журчанием лилось вино.
Перед чашей сидел старый евнух. Он медленным глотком допил вино, а потом вынул из-за пазухи пару медяков и положил их на стол. Когда девушка протянула руку, чтобы взять их, на стол упала чья-то тень. Подняв голову, она встретила холодный взгляд императора.
– Что ты здесь делаешь?
Одетая в простую одежду Вэй Инло кокетливо улыбнулась, достала из-за пояса платок, сноровисто протерла стол и произнесла мягко, на цзяннаньский манер:
– Желаете вина? Какого изволите? «Опадания листьев тутовника», синфэнского, хризантемовой настойки, «Зелени листьев бамбука» или красного девичьего?
Хунли смерил ее взглядом с головы до ног – в пышном дворцовом саду этот полевой цветочек смотрелся неожиданно.
– Младшая супруга Лин, что за переодевания?
– Сегодня здесь нет никакой младшей супруги Лин, только торговка знаменитыми винами Цзяннани. Редкие образцы, мало кому доводится такие отведать, – серьезно отвечала девушка. – Если не собираетесь покупать, то и ступайте себе, продам свой товар кому-нибудь еще! «Опадание листьев тутовника» – двадцать монет за кувшин, синфэнское – двадцать пять, хризантемовая настойка – тридцать, «Зелень листьев бамбука» – двадцать, красное девичье – двадцать пять монет! Подходи, налетай, не скупись!
В Хунли пробудился интерес, он вошел в роль покупателя, указал на кувшин и произнес:
– Что это за вино?
Вэй Инло зачерпнула из сосуда и поднесла ему.
– Настоящее дуканское вино[29]29
Легендарное «чудесное вино», воспеваемое многими древнекитайскими поэтами, секрет изготовления утрачен.
[Закрыть], сами попробуйте, господин хороший!
Уголки рта Хунли поднялись, он весьма достоверно изображал дотошного покупателя, который ищет, к чему придраться.
– «Опадание листьев тутовника» и «Зелень листьев бамбука» делают в Шаньси, с каких это пор ими торгуют в Сучжоу? Может, перед продажей стоило бы получше поинтересоваться ценой и происхождением своего товара?
Вэй Инло остолбенела.
Позади раздались шаги. Хунли повернулся и обнаружил, что к ним направляются вдовствующая императрица и все остальные. Он слегка нахмурился, быстро выхватил из рук Инло черпак, сделал глоток, сплюнул и сказал:
– Вино здесь дрянное, матушка, нам лучше пойти дальше!
После чего развернулся и направился к вдовствующей императрице, уводя ее вместе со свитой от лотка.
Вылитый пьяница, не желающий делиться с окружающими прекрасным вином, которое с трудом раздобыл.
Вэй Инло крикнула:
– Ваше величество, мой черпак! Вы так мне его и не вернули…
Она еще не успела закончить фразу, как Хунли отстегнул с пояса яшмовую подвеску и протянул ее на открытой ладони.
– Вот тебе на чай!
Вэй Инло удивленно протянула руку за подвеской. Хотя чаевые были поддельными, зато флирт вдруг оказался настоящим – Хунли тихонько сжал ее руку.
Они были похожи на юных влюбленных, чьи чувства не одобряют старшие, и потому они вынуждены назначать свидания, рисуя особые узоры на ладонях друг друга. И каждый узор означает время и место следующей встречи, когда «глядела луна из-за верхних ветвей разросшихся ив на веселых людей»[30]30
Цитата из стихотворения поэта династии Сун Оуян Сю «Плоды дикой яблони – Первая ночь весны». Цит. в переводе В. Ф. Перелешина.
[Закрыть].
Вэй Инло медленно отняла руку и улыбнулась ему вслед.
Ночью Хунли вернулся ко дворцу Яньси после долгого отсутствия.
Внимательно глядя по сторонам, он мерил шагами пространство за воротами дворца, но внутрь не заходил.
Вдруг он увидел приближающуюся вереницу служанок во главе с Минъюй, которая держала в руках сделанную из красного дерева коробочку с едой – казалось, она просто вышла за едой для хозяйки в императорскую чайную. Увидев императора, Минъюй поспешно приветствовала его, но тот ничего не ответил, а Ли Юй рассердился:
– Что у вас тут за порядки такие: видите, что прибыл император, и не говорите хозяйке, чтобы она вышла к нему?
Минъюй, потупившись, ответила:
– Хозяйка говорит, император все равно не станет входить, так она и не будет силы зря тратить.
Поначалу Хунли и сам точно не знал, будет ли он входить, но после этой подначки посуровел лицом и твердо объявил:
– Опять она выдумывает!
Оставив колебания, он направился в покои младшей супруги.
Губы Минъюй дрогнули в легкой улыбке, а возле ее уха раздался голос главного евнуха:
– Опять твоя хозяйка обхитрила императора?
Минъюй поспешно стерла с лица улыбку и с невинным видом произнесла:
– Ну что вы такое говорите, главный управляющий Ли, моя хозяйка всего лишь сказала, что думает!
– Ладно, продолжай свое притворство. – Ли цокнул языком. – Но вот что я тебе скажу: душа императора исполнена гнева. Может, не так уж и мудро со стороны младшей супруги Лин было пытаться завлечь его внутрь.
Минъюй замерла и с сомнением посмотрела в сторону дворца.
Двери открылись и закрылись, отгораживая покои от евнухов и служанок снаружи.
– Младшая супруга Лин, – Хунли смотрел на приближающуюся к нему женщину, – что на тебе за наряд?
На Вэй Инло по-прежнему была одежда торговки: платье цвета свежего зеленого вина, простая деревянная шпилька в волосах, – а когда она подняла правую руку, в ее пальцах показался маленький винный кувшин из белой яшмы.
Инло крутнула в пальцах сосуд, и он мелодично зазвенел.
– Какое вино господин хотел бы испить сегодня вечером?
Хунли не хотел пить вина и слушать ее слов, он казался посетителем, зашедшим по ошибке, который хочет одного: уйти из этого места, уйти от нее.
И это было бы самым что ни на есть закономерным исходом.
Переодевание в простушку могло лишь удивить его на мгновение, а пара цзяннаньских фраз – чуть завлечь. Вэй Инло прекрасно понимала, что этого мало, чтобы он сменил гнев на милость, чтобы растопить лед между ними…
Он должен был увидеть ее дальнейшее представление.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
