Текст книги "Радость жизни с каждым вдохом. От рождения до совершеннолетия"

49

Дядя познакомил меня с ребятами из нашего подъезда. У одного из знакомых рябят, родители работали на стадионе, возле нашего дома, поэтому мы в свободное время болтались на его территории. Во дворе нашего дома была детская площадка с турниками и брусьями. Дядя сказал мне, чтобы я занимался на этих спортивных снарядах утром и вечером. Для меня это не было в новинку, так как в школе зачеты на этих снарядах у меня было хорошо и отлично, но лишний раз подтянуться и отжаться мне нравилось. Особенно меня вдохновляла недоуменная реакция дяди, когда он видел, что десять раз подтянуться я могу, и отжаться на брусьях для меня не составляет труда. Почему-то он считал меня уж совершенно никчемным ребенком.

Все, что тетя мне обещала, было исполнено. Мы все вместе ходили в парк на игровые автоматы, ходили купаться на Днепр, катались по Днепру на «Ракете» или «Комете». На катере утром выезжали на остров на Днепре, там гуляли по острову и на катере часа через три возвращались домой. На воскресенье выезжали на базу отдыха, на речку Пселл, по которой плавали на лодке. Я в первый раз пробовал грести веслами. Там я в первый раз увидел шершней, которые больно кусались. От предварительных рассказов дяди о них, я еще до встречи с ними уже их жутко боялся. Мы ходили гулять по городу и должен сказать, что этот город мне понравился, мне он напоминал Киев, тем более что этот город располагался с двух сторон Днепра и через Днепр были перекинуты огромные мосты, которые производили на меня впечатление мощи людей живущих здесь.

Жить в однокомнатной квартире трем людям оказалось вполне возможным, но каждый участок квартиры был для чего-то предназначен. Санузел был совмещенным, в этой маленькой комнатке было много чего наставлено и подвешено. К тому же здесь в дверном проеме вешалась боксерская груша, которую можно было поколотить. Я в первый раз ее видел и в первый раз ударил по ней кулаками. Оказалось, что если ее бить кулаками, то кожа на руках очень быстро сдирается, поэтому интерес к ней охладел.

К моему удивлению дядя не показывал мне свои коллекции, которые хранились у него в шкафу. Однажды к нему приехали его дальние родственники, и он с удовольствием демонстрировал им все свои коллекции. Я же находился рядом в комнате и пытался хоть что-нибудь разглядеть через их плечи. Я, конечное, когда оставался сам дома, открывал дверцы шкафа с коллекциями. Я очень даже хотел их посмотреть, но так и не решился на это без разрешения. Я был уверен, что этот поступок с моей стороны будет не порядочным, поэтому я лучше потерплю, а дядя мне сам потом покажет все. Но дядя мне так ничего и не показал. Мне было это обидно, тем более что я каждый день боролся с соблазном самому посмотреть все, что лежало в шкафу, но я смог себя в этом перебороть. А тут еще дядя, показывая гостям все их интересующее, мимо ходом заявил, подмигнув мне, что я здесь уже все облазил и все посмотрел, хотя и сделал все это очень аккуратно, по его словам, чтобы никто не заметил, но от него ничего не скроешь. Его не проведешь, и он все равно заметил, что я сюда заглядывал. Мне было данное заявление чрезвычайно неприятно, но так как в этом была доля правды, я, опустив глаза, промолчал.

Распорядок дня у нас был такой. Утром дядя вставал и шел на стадион бегать, и я вместе с ним. Он работал с утра и до вечера каждый день, кроме Воскресенья. Тетя работала в гостинице, недалеко от дома по суткам. Одни сутки она работала, а затем два или три дня отдыхала. Я был дома в основном с тетей, но когда все были на работе, то мне давали ключ от квартиры, и я мог, теоретически, делать все, что заблагорассудится. Вечером дядя приходил с работы, и я с ним опять шел на стадион, если конечно, не играл во дворе с мальчишками.

Однажды на стадионе проходил футбольный матч, и на нем было много болельщиков. После окончания матча мы с товарищем вышли со стадиона и шли в свой двор. К нам подошли трое ребят, один из которых был явно старше меня. Они сказали, чтобы мы отдали им деньги. Вокруг было много людей, поэтому я решил их просто проигнорировать, но один из них попытался меня ударить, и я интуитивно защитился рукой. Тогда старший из них, возмущенный оказанным сопротивлением с моей стороны нанес мне удар в лицо. Я был просто ошеломлен такой наглостью. Я закричал, что сейчас позову своего дядю, им всем придется не сладко, и рванул домой.

Дяди дома не было, а выходить на улицу сразу я побоялся. Я отсиделся в подъезде. Позже пришел дядя, и я ему все рассказал. Он был также возмущен, но больше не поведением хулиганов, а моим бегством. Для меня же перспектива по собственной воле быть избитым несколькими старшими ребятами была несусветной глупостью. Но я ему этого не сказал, а сказал, что я даже сумел блокировать один удар. Он был разочарован мной, но мы все же отправились на поиски моих обидчиков. Мы около часа обходили соседние дворы, и я высматривал тех ребят. Наконец мы нашли одного из них, который был моим ровесником. Он сидел на лавочке. Мы направились к нему. Он нас увидел, и все понял, но удирать не стал. Дядя сказал ему, чтобы он со своими друзьями прекратил безобразничать. Он попросил этого мальчика передать остальным, что если подобное повторится, то он найдет их родителей. В каком дворе их искать он теперь знает. Мальчуган, молча, слушал нас и хмуро глядел на нас из подо лба.

После этого дядя вновь расспрашивал меня, почему я не оказал им достойного сопротивления, ведь я мужчина и должен уметь постоять за себя. Я пытался ему объяснить, что их было трое, и один был значительно сильнее мене, но для него это оказалось совсем не убедительным.

Через несколько дней я с товарищем по двору играл на стадионе. Людей рядом никого не было. И мой товарищ дал мне знать, что к нам приближается шайка тех ребят, которые забирали у нас деньги. Я стоял возле маленьких ворот, облокотившись на них руками. Ребята приближались к нам со стороны моей спины. Можно было попробовать убежать, но я решил, будь, что будет, хотя коленки у меня дрожали и должного сопротивления я оказать бы им не смог, так как по-настоящему испугался. Они ждали, что я побегу, но я остался на месте. Они очень медленно прошли за моей спиной, вызывающе и почти в притирку ко мне. Последним шел мальчуган, которого я нашел с моим дядей. Проходя мимо меня, он отпустил мне поджепник, но я как будто этого и не заметил. Они отходили от нас и постоянно оглядывались в мою сторону, я не верил своему счастью, что все так обошлось для меня хорошо. В моей груди сердце то переставало биться от страха, то начинало, бешено колотиться от радости, что все может закончиться благополучно. Они ушли, и больше я с ними не встречался.

Дядя иногда давал мне деньги на карманные расходы, когда пятьдесят копеек, когда больше. Деньги я никуда не тратил, но рядом был ларек Спортлото, в котором продавались лотерейные билеты «Спринт». Билет стоил один рубль, а выиграть можно было машину. Когда я набирал требуемую сумму, то отправлялся в этот ларек и спускал все деньги, машину я так и не выиграл.

Недели через три я попросился домой. Тетя взяла отгулы, мы купили билеты на выбранный день, чтобы ехать домой. В день отъезда дядя предложил мне взять несколько шариковых ручек, но у нас тогда с ним наметились напряженные отношения, и я ничего не хотел у него брать, поэтому я отказался. Он спокойно сказал, нет, так нет, и запрятал свои ручки. Он сказал мне, что когда бьют нужно бежать, а когда дают нужно брать. После сказанного он предложил мне терку и я чисто механически взял ее. Я заметил, что он еле заметно усмехнулся. Я был рад, что уезжаю от них.

Когда мы приехали домой и тетя сдавала меня маме, она попросила, чтобы я показал свои зубы. Так как я чистил зубы практически каждый день, они выглядели белее, чем раньше. Я заметил, что эта демонстрация моей маме не доставила радости, впрочем как и вся поездка мне, но это была её придумка и этот маленький ее конфуз мне доставил удовольствие.

50

Остаток лета я провел во дворе со своими старыми друзьями. В наш дом из Киева на летние каникулы к бабушке приезжал мальчик. Так как он приезжал почти каждый год, то чувствовал он себя здесь как дома и был заводилой среди младших ребят нашего двора. Я попадал в эту категорию, и поэтому у меня с ним возникали иногда конфликтные ситуации. Но он казался не только старше меня, но и сильнее. Но так как я с этим смириться просто так не мог, то я на его произвол жаловался отцу. Отец в свою очередь ходил к его бабушке и дедушке, а также предупреждал и его, чтобы он держал себя в рамках. Эти убеждения на него подействовали, и силовое решение конфликтных ситуаций у нас было практически исключено. Этот мальчик мне напоминал шалуна из моего класса, только более рослого, с которым я ничего не мог поделать, и это мне портило нервы.

Летом у детей нашего города было одно особенное развлечение. Наш город располагался на относительно равнинной местности, но эта местность все-таки имела уклон в одну сторону. Ниже города было водохранилище, а выше были сельские поля. Во время дождя потоки воды всегда текли в одну сторону через весь город – с полей в водохранилище. Автомобильные дороги и тротуары во время сильного дождя превращались в русла дождевых рек, глубина которых была до десяти сантиметров.

Летний дождь был теплым, асфальт от солнечных лучей был горячим. И вот после окончания дождя или даже во время его, детвора разбувалась и все босиком устремлялись бегать по дождевым потокам. Всех охватывала истерия восторга. Это был праздник дождя, лета и некоей свободы, так как мы творили все, что нам вздумается. По этим потокам пускали лодочки и бежали следом за ними. В общем после такого веселья, если не простудишься и не получишь от родителей за шалости, то заряд бодрости и хорошего настроения оставался на несколько дней вперед…

Мама этим летом предложила мне отпраздновать мое день рождения. Я был удивлен так как мы никогда ничьё День рождения не праздновали, но я в глубине души конечное хотел этого, хотя и понимал что это лишние затраты для семьи. Как я знал, денег в семье не хватало, мы постоянно были с долгами, поэтому я ни то, что попросить, а даже думать не мог об этом. Подарков в свой день рождения я не получал, впрочем, также как и в другие праздники, например, на Новый год. День рождения был для меня обычный день, всего лишь констатация того факта, что я стал еще на один год старше. Один раз, правда, мне подарили луноход, который ездил вперед, назад и поворачивал в разные стороны. Управлялся он через пульт, который проводом соединялся с луноходом.

И вот я получил добро на празднование моего дня рождения. Мама сказала, что напечет трубочек со сгущенкой – это было мое самое любимое лакомство. Я пригласил своего друга Сашу и ребят из своего дома. Это был мальчик, живший подо мной на четвертом этаже, с которым мы обменивались марками, затем мальчика со второго этажа моего подъезда, он летом приезжал к бабушке на летние каникулы с родителями с Севера, где они работали и еще Костю. В назначенный день пришел Саша и принес большую коробку, в которой оказалась большая игрушечная грузовая машина с прицепом. Буквально пару дней назад я был у Саши в гостях и видел у него эту машину. Ему ее только что подарил отец. И вот он принес ее мне в подарок, я не ожидал такого дорого подарка. Так никто из приглашенных ребят больше не подходил то я пошел их позвать. Обоих ребят из моего подъезда не было дома. Костю я нашел дома, и он пошел со мной.

Нас было трое. Мы поели трубочек со сгущенкой и компотом. Затем мы играли в карты и в настольную игру «футбол».

После этого я готовился ко дню рождения Саши. День рождения у него был поздней осенью. Я заранее пошел в магазин и купил большую настольную игру и набор красивых солдатиков. Теперь я ждал приглашения от него на его День рождения, но к моему удивлению приглашения я не получил. В День его Рождения у меня поднялась температура, но я решил пойти к нему и отдать подарок, который я для него приготовил. Я чувствовал себя в долгу перед ним, за тот подарок, который он мне подарил.

На улице уже было темно. Я зашел в темный подъезд и минуту постоял перед его дверью, прежде чем позвонить. За дверью раздавались многочисленные детские голоса, празднование было в самом разгаре. Мне было очень не легко, мне хотелось развернуться и уйти, но я все-таки позвонил. Дверь открылась и темный подъезд был залит ярким светом из открывшейся двери. На пороге стоял Саша и удивленно смотрел на меня. Я протянул ему подарки и сказал «С Днем Рождения». Он взял подарки и пригласил меня войти. За его спиной я видел много не знакомых мне детей. Как позже я узнал, это были его одноклассники со школы. Я поблагодарил Сашу за приглашение, извинился, сказав, что я болен и ушел. Мне было не очень ловко, но я не мог чувствовать себя должным, поэтому душа моя пела, что самое главное – я ему вернул долг, хотя поставил себя и других в неловкое положение, но это для меня было не так важно.

51

Как всегда лето неожиданно закончилось и наступило первое сентября. Я шел в четвертый класс, где меня и моих одноклассников ждал новый классный руководитель, английский язык и беготня по коридорам и этажам школы в поисках нужного класса и преподавателя.

Классным руководителем у нас был мужчина лет тридцати, он только приехал в наш город. Наступившее первое сентября было для него первым в нашей школе. Он был крепкого сложения и выглядел уверенно, как будто он в нашей школе проработал всю свою жизнь. Он преподавал уроки труда, географии и биологии.

Для меня и моих одноклассников было интересно ходить по всем закуткам школы и узнавать где и что находится. На переменке мы любили забегать в наш старый класс к нашей бывшей учительнице, у которой уже был новый первый класс.

Одного мальчика в нашем классе не было первую четверть, он уехал куда– то в деревню и там ходил в школу.

В этом году меня ждал новый неприятный сюрприз. Малыш озорник из моего класса за прошедшее лето подрос и по внешним данным выглядел плотнее меня. Это меня настораживало, к тому же он решил самоутверждаться в классе по серьезному. Он затевал драки то с одним, то с другим одноклассником и одерживал всегда победу. Я ждал, что кто-нибудь даст ему отпор, но таких ребят в классе не находилось. Его авторитет в классе становился весьма значимым, и он стал первым парнем в классе. Меня он трогать опасался, хотя пару раз предлагал подраться и выяснить, кто же из нас двоих сильнее. Я не был уверен в своей победе и поэтому решил оттянуть выяснение отношений как можно дальше. После моего отказа драться, он не настаивал на своем, а только усмехался, для него это уже была маленькая моральная, но все-таки победа.

У нас в городе был отличный бассейн под открытым небом. Все ходили туда плавать или учиться плавать. Я со своими друзьями одноклассниками тоже пробовал ходить в секцию по плаванию. Плавать я тогда еще не умел. В этой секции оказался и мой старый друг Саша. Он уже давно ходил в бассейн и поэтому плавал вдоль всего бассейна, выполняя задания тренера. Я же со своим другом одноклассником барахтались в мелководной части бассейна. Нам здесь не давали покоя двое ребят, которые уже умели плавать. Ощущение себя каким-то неполноценным и уязвимым заставило меня прекратить эти тренировки.

Двое моих друзей одноклассников, которые жили в соседнем доме, где было общежитием, переехали в новые дома, где их семьи получили отдельные квартиры.

Этим летом мама вышла из декретного отпуска на работу. Брату было полтора года и его отдали в детский садик. В садике он часто болел, поэтому родители нашли в городе женщину, которая присматривала за детьми. Утром мама отводила его к этой женщине, а после работы забирала. Эта женщина брала одного ребенка и присматривала за ним и занималась с ним. Это было дорогое удовольствие, но мама, наверное, не хотела терять свою работу, поэтому готова была платить эти деньги, к тому же с братом индивидуально занимались. Он начал довольно рано читать и узнал основы арифметики.

Если раньше со школы я бегал домой на большой переменке и кушал, приготовленный для меня куриный бульон, то теперь я питался в школьной столовой, а после школы обедал в городской столовой, расположенной за нашим домом. В столовой мне нравилось кушать, особенно мне нравились рыбные дни по четвергам. В эти дни были рыбные котлеты и несколько блюд разной, как правило, жареной рыбы. Обед мне обходился копеек в пятьдесят, максимум семьдесят, что было совсем не дорого.

Успеваемость по учебе у меня несколько ухудшилась, четверок стало больше, пятерок меньше. Математику я любил, но мне вдруг она стала даваться очень тяжело, я никак не мог разобраться с квадратными уравнениями. Это обстоятельство портило мне оценки по контрольным работам. Я еле вылизал на четыре бала, а за контрольные у меня были даже тройки, что меня очень расстраивало.

У меня случилось недоразумение с английским языком. В начале года я в учебник Английского языка положил, в качестве закладки пасту от шариковой ручки. Когда я пришел домой я был в ужасе, когда открыл свой учебник. Он оказался весь залитый чернилами из оставленной там пасты. Я очень боялся, что учительница будет ругать меня за то, что я испортил учебник. Поэтому, почти целый год, я на уроках Английского разыгрывал спектакль. Я низко нагибался над учебником, будто бы я плохо вижу, и руками закрывал места, залитые пастой. Догадывалась ли о чем-то учительница, я не знаю, но когда в моей книге, к концу года закончились места со следами от чернил – я испытал огромное облегчение. Однако в конце года оказалось, что зрение у меня испорчено и следующим летом мне выписали в больнице очки. Быть очкариком для меня было позором, к тому же я мечтал стать военным летчиком, а теперь все мои мечты разлетались в дребезги. Я успокаивал себя и говорил родителям, что раз уж я не смогу быть летчиком, то я смогу разрабатывать новые самолеты – я буду конструктором.

Двое из девочек в нашем классе за год очень подросли, они стали выше ребят. Они были плотного телосложения и к тому же у них стала выделяться грудь, которую мы – мальчишки просто не могли не замечать. Эти девочки стали или предметом внимания или насмешек, но в любом случае они оказались постоянно в центре нашего внимания.

52

Когда я хотел, то мог к себе домой пригласить друзей запросто и не видел в этом ничего сверхъестественного. Поэтому пару раз я был удивлен. Однажды мы зашли в гости к хулигану-карапузу, нас было, человек пять. Это было в первый и последний раз, когда я попал к нему домой. В это время его родителей дома не было дома, они были на работе. Дома он похвастался некоторыми вещами. Потом вдруг он очень испугался и сказал нам, что сейчас придет его отец и будет его ругать, что он без спросу пригласил нас домой. Его отец вроде бы работал на зоне для заключенных, и он очень боялся отца. Когда его отец пришел домой, то ничего страшного при нас не произошло. Он поздоровался с нами, а мы собрались и сразу ушли.

В другой раз мой одноклассник и сосед, который переехал из общежития в новый дом вынуждено пригласил меня к себе домой. Он забыл мою тетрадь у себя дома, а она мне была нужна именно в тот день, поэтому мы пошли к нему домой за тетрадкой. Я про себя радовался, что попаду к нему домой и увижу, как они освоились на новом месте, хотя я не был у него дома и в общежитии. Однако дальше порога он меня не пустил. Он мне сказал подождать у двери, а сам пошел искать тетрадь. Через пару минут он вернулся с тетрадкой в руках, пояснил мне, что родители ему не разрешают водить домой гостей, и я ушел не солоно хлебавши.

Среди моих одноклассников был Ваня, он жил со своей семьей в общежитии. У нас с ним были приятельские отношения. Он бывал у меня дома, а я бывал у него. В основном, среди одноклассников я вел себя, как заводила, но чем дальше, тем сложнее было сохранять свое лидерство. Ребята взрослели, и каждый пытался проверить своих друзей на вшивость и подняться повыше в неписанной иерархии авторитетов. Более слабые пробовали сбросить с пьедестала тех, кто занял эти места сразу и думал, что это навсегда. Однажды Ваня мне заявил, что хотя он живет в общежитии, а я в отдельной трехкомнатной квартире, но у них дома вещей и мебели на большую денежную сумму, чем у меня. Это его высказывание было полной неожиданностью для меня, так как я никогда сопоставлял кто богаче живет, для меня это не важно. Но Джин был выпущен из бутылки и пришлось включиться в предложенную бухгалтерскую игру. Похоже это уже давно беспокоило Ваню.

Как неприятно это для меня ни было, но с Ване нужно было что то решать. Мы начали перечислять у кого, сколько ковров, столов, сервантов и т. д. В общем, я своими аргументами перебил его доводы и остался на высоте. Он был посрамлен. Как оказалось, он затаил на меня обиду, впрочем, по-другому и быть не могло. Человеческая суть, хочешь или не хочешь, но она берет своё.

Однажды в классе я толкнул Ваню, и не увидел в этом ничего особенного, но он словно взбесился. Он бросился на меня с кулаками. Я не хотел с ним драться. Я умудрился натянуть его пиджак ему же на голову и завалил на пол, а сам уселся сверху. Он успокоился и я его отпустил. Через несколько дней «шалун» с гнилой усмешкой спросил у меня, ну как Ваня мне надавал по морде. Я был обижен таким враньем. Я побежал к Ване, «шалун» шел следом. Я с пеной у рта спрашивал Ваню, разве он хотя бы раз смог меня ударить. Ваня был честный малый и сказал, что не смог меня ударить ни разу. Я так думаю, что за всеми драками в нашем классе стоял «шалун» со своими подстрекательствами и интригами.

Жизнь у Вани сложилась в картинку со многими сложными узорами. К 18 годам у него была черепно-мозговая травма, ему дали группу, и в армию он не пошел. Ваня работал на шахте какое-то время. Он сдружился с парнем, года на три его старше с репутацией еще той. Они вместе работали то на одной, то на другой шахте.

Однажды я увидел Ваню на лавочке на площади Ленина. Он выглядел очень несчастным, вокруг него были его товарищи весьма сомнительной репутации. Я подошел к нему поздороваться. Мы поздоровались, но я понял, что я здесь лишний и решил уйти. Когда я отошел от Вани, ко мне подошел его старший товарищ. Было видно, что он выпивший и притом очень сильно. Он взял меня за руку и нагло начал рассказывать, что у Вани проблемы, его могут посадить в тюрьму. Нужно найти тысячу рублей и дела не будет. Поэтому я должен пойти домой взять эту сумму денег и принести им, а они мне потом ее отдадут. Это было наглое вымогательство, и я сказал, что этого я сделать не могу, так как таких денег у меня нет. Он мне талдычил, что точно знает, что эти деньги у меня есть дома, я чуть ли не поверил ему сам, так уверенно он меня разводил.

Когда он понял, что денег я им не принесу, он взял меня руками за руки и на мгновение замер. Я понял, что сейчас он ударит меня ногой в промежность, либо нанесет удар головой в голову. Я сгруппировался и начал крутиться, увлекая его за собой и мешая сделать задуманное. Я бубнил, что не хочу с ним драться и чтобы, он оставил меня в покое. Он не обращал на мои слова внимания, он хотел одного – ударить меня. Чем бы все это закончилось сложно сказать, но нас вдруг разъединил Ваня и сказал мне, чтобы я быстрее уходил, что я и сделал.

Ваню я не видел лет десять. Затем мы случайно встретились на телеграфе. Его было трудно узнать, это был высокий парень крепкого телосложения. Мне он напомнил одного советского киноактера, игравшего капитана подводной лодки и многих других типичных персонажей того времени. Единственно, что речь у него была картавая, и она никак не вязалась с его внешностью. Мы разговорились. Он работал уже несколько лет в Москве на стройках сварщиком, зарабатывал не плохие деньги. Он купил квартиру в нашем городе и все в квартиру. Однако так как у нас работы не было, то он опять собирался ехать на заработки в Москву, где его с радостью ждали работодатели.