Текст книги "Смертельное свидание"

Глава седьмая

Только с большим усилием Кейн подавил бурлящий в нем гнев. Перед девочкой он должен был оставаться образцом спокойствия и профессионализма. Проявишь хоть капельку агрессии – и она испугается тебя еще больше. Кейн до боли стиснул зубы; у него кровь в жилах кипела от вида синяков на ее лице. Эймос Прайс, может, и отправился в мир иной, но землю топтало еще трое моральных уродов. Взять бы и растерзать их голыми руками. Кем надо быть, чтобы сотворить такое с ребенком?

Кейн подождал, пока пес доест мясо, а потом усадил его на заднее сиденье во внедорожнике. Дженна в это время ухаживала за Зои: девочка сидела в салоне, завернутая в одеяло, и уплетала энергетические батончики. Она вздрогнула, когда Кейн садился за руль. Оно и понятно: после всего, что ей довелось пережить, просто так не оправиться, последствия будут давать знать о себе еще многие годы. Кейн ознакомился с делами многих убийц-психопатов и знал, что пережитое в детстве насилие может стать потом триггером, и лучше проработать травму с психологом. Кейн взглянул на Зои. Она не закрылась и неплохо шла на контакт, а это необычно для ребенка, пережившего такой длительный травмирующий опыт. Кейн видел детей, полностью запиравшихся на годы и не желавших ни о чем рассказывать. Держа боль в себе, они в конце концов не выдерживали и срывались, шли вразнос.

– Пока мы не уехали, – велела Дженна, – позвони Вулфу. Пусть вместе с Роули приедет сюда и все обыщет. Надо выяснить, кто в этом замешан, и сказать, что мы нашли девочку с фотографии.

– Хорошо.

Кейн связался с Вулфом, ввел его в курс дела, рассказал о находках и передал распоряжение приехать к дому с командой экспертов-криминалистов. Зои упоминала нескольких мучителей, и нужно было найти на них улики. Если они оставили следы ДНК, Вулф их отыщет. Он будет работать в связке с врачами из больницы и, если их анализы дадут какие-то результаты, перепроверит все у себя в лаборатории.

– Я свяжусь с родителями. – Бросив на него встревоженный взгляд, Дженна обернулась к девочке: – Зои, ты помнишь ваш номер телефона?

– Знаю номер папы. – Зои задумчиво потерла нос грязным пальцем и потом назвала номер. – Вроде такой… Голова плохо соображает.

– Ничего страшного. Я буду звонить, пока не дозвонюсь. – Дженна со значением взглянула на Кейна и набрала номер отца Зои. – Поехали отсюда.

Кейн повел машину вниз по склону горы, по ухабам и кочкам, и испытал облегчение, когда впереди наконец показалось шоссе. Включив проблесковые маячки, погнал в сторону больницы Блэк-Рок-Фоллз.

Мистеру Ченнингу Дженна сообщила мало, только то, что его дочь жива и ее везут в больницу. Когда же она завершила разговор, Кейн сказал:

– На дорогу из Хелены у него уйдет какое-то время.

– Он полетит на вертолете. Прямо сейчас едет домой за супругой. – Побледневшая, Дженна откинулась на спинку сиденья. – Как приедем, я предупрежу персонал больницы, чтобы приготовили площадку. – Она нахмурила лоб. – Зои пропала полгода назад.

«Господи!» – подумал Кейн и, откашлявшись, спросил:

– Раз уж она с тобой разговаривает, может, спросишь о тех, других людях? А то в больнице ей сразу дадут успокоительное.

– Да, хорошо, – согласилась Дженна. Поджав губы, она достала блокнот с ручкой и обернулась к Зои: – Зои, как зовут песика?

– Болван, но вряд ли это его настоящая кличка, – пожала плечами Зои, прикусив нижнюю губу.

– А, понятно. Он уже был там, когда тебя привезли в дом?

– Нет, Эймос говорил, что взял его из приюта недели три назад. – Зои со вздохом отпила сока. – Он не болван. И мне он нравится. Когда Эймос запирал нас в подвале, то он сидел рядом и слушал меня. Мне кажется, песик все понимал, потому что Эймоса не любил и рычал на него. – Она почесала кончик носа. – Вы ведь не вернете его в приют, да? Мне кажется, ему там плохо.

У Кейна от жалости сдавило в груди.

– Нет, – сказал он, глянул на Дженну. – Я за ним присмотрю. Узнаем, как его зовут на самом деле. В приюте должны быть записи.

– Сперва лошади, теперь собаки? – Дженна бросила на помощника обеспокоенный взгляд. – Что дальше? Домашний скот?

Кейн пожал плечами:

– Даже не знаю… Надо, наверное, спросить у домовладелицы, но, думаю, узнав про собаку, она растает.

Вдоль шоссе тянулся лес Стэнтон. Высокие и пегие зеленые сосны стояли точно стражи на пути к водопадам. Кейн с грустью взглянул назад на омытый солнцем величественный горный склон. Жаль, что подобное великолепие таило такие мерзости.

– Уже недолго осталось, – предупредил Кейн.

Дженна взглянула на него, уловив намек, потом спросила у девочки:

– Зои, ты помнишь имена остальных, кто приходил к тебе?

– Нет, – сказала та и сунула в рот еще батончик.

– Ладно, – стараясь не напирать, продолжала Дженна. – Скольких мужчин ты видела? Каждый раз одинаковое число?

– Да. Трое и Эймос, как я уже сказала.

Не в силах больше молчать, Кейн тяжело вздохнул и поинтересовался:

– Не помнишь, как они выглядели?

Зои агрессивно прищурилась.

– Я не хочу говорить с вами.

– Ладно, больше он ни слова не скажет. – Дженна взглянула на Кейна так холодно, что и озеро Блэк-Рок-Фоллз покрылось бы льдом, а затем с улыбкой спросила у девочки: – Какого цвета у них были волосы?

– Я не знаю, как они выглядели. Они носили маски. – Зои почесала грязную, покрытую дорожками слез щеку. – Один приходил вчера утром, рано-рано. Все спрашивал, куда делся Эймос. Он не выпустил меня, но оставил еды.

«Интересно», – подумал Кейн, взглянув на Дженну и обратившись к ней одной:

– Наверное, он живет неподалеку. Скажем, в радиусе пяти миль, учитывая, как там, в горах, разбросаны хижины.

– Да, обыскать горы будет непросто, – признала Дженна и снова с улыбкой спросила у Зои: – Еще что-нибудь помнишь? Шрамы? Татуировки?

– У одного на руке был паук с красной спинкой. Этот был злой. – У Зои задрожала нижняя губа. – У другого шрам на животе, внизу справа. Я больше не хочу говорить о них.

Дженна тепло улыбнулась:

– Я так тобой горжусь, ты нам столько всего рассказала. Теперь отдыхай, скоро будем в больнице, твои родители уже едут туда.

– Они разозлятся за то, что я убежала?

– Нет. – Дженна передала ей еще бутылку воды. – Я говорила с твоим папой, и он был очень рад узнать, что ты цела.

– Это хорошо. Если снова позвонит, передайте ему, что зря я убежала, когда он смыл в унитаз мою мертвую рыбку. Похоже, хоронить ее в саду – правда дурная затея.

Дженна печально, со слезами на глазах посмотрела на Кейна. Потом откашлялась и чуть дрогнувшим голосом пообещала девочке:

– Передам.

Глава восьмая

День у Илая Дорси выдался хуже некуда. Шли третьи сутки, как пропал его друг. Илай наведался к нему домой и, не найдя на месте пикапа, позволил себе войти – открыл дверь ключом, спрятанным тут же под клумбой. Девочка сказала, что Эймоса нет со вторника. Обеспокоенный, Илай накормил ее и уехал. В городе с таксофона позвонил на сотовый Эймосу и, не дождавшись ответа, отправился домой. Как быть дальше, он не знал.

Ближе к вечеру Илай решил проехать мимо дома, в котором друг намеревался встретиться с новой девочкой. Пикап и правда стоял там, чуть в стороне, но вход в дом, к ужасу Илая, перекрывала желтая полицейская лента.

Тогда он сразу же поехал назад, к дому друга, чтобы забрать девчонку из подвала. Он выбрал альтернативный путь, оставив машину в полумиле от хижины Эймоса, у обочины старой лесовозной дороги, и остаток пути проделал пешком. Предосторожности оказались не лишними: в доме к тому времени кишели помощники шерифа. Эймос был не самого большого ума и, похоже, прокололся.

Вооружившись биноклем и укрывшись за валуном, Илай стал наблюдать за происходящим. Машины помощников шерифа стояли у дома уже несколько часов, однако ни Эймоса, ни девчонки видно не было. У Илая от страха свело живот. Если родители новой тушки пришли домой раньше времени и застукали Эймоса, копы арестовали бы его. Тогда понятно, зачем обыск в доме – это обычная процедура.

Илай почесал подбородок и задумчиво перекатился с носка на пятку. Помощники шерифа выносили из дома вещи в пакетах. Тут и дурак догадался бы, что они ищут следы ДНК и отпечатки пальцев. Ну и ладно, ничего они не найдут. Илай с друзьями были осторожны и в дом к Эймосу не входили, не надев предварительно перчаток. Постельное белье после каждого визита отстирывали, а пленку, которой накрывали кровать, мыли с отбеливателем. После одной неудачи, не на шутку перепугавшись, они ничего не оставляли на волю случая. Эймос, конечно, жил как свинья, однако каждые выходные после развлечений в подвале не оставалось ни пятнышка. Бумажные пылеприемники от пылесоса и те отправлялись в огонь.

Девчонка, сидевшая в подвале, тоже никого не опознала бы. После того как одна из пленниц Бобби-Джо смылась, напуганные друзья стали еще осмотрительнее, надевали перчатки и маски клоунов. Копы ничего не узнают. Спасенная девка сейчас как маленький, напуганный зверек. Она побоится говорить, уверенная, что, если даст показания, то ее родителей убьют.

* * *

Становилось поздно, и Илай отправился домой. По тропинке вышел к дороге, что вела к его уединенной хижине под скальным карнизом среди деревьев. Сел во внедорожник и был дома к ужину. На кухне, звеня посудой, накрывала на стол милая. В свои восемнадцать она уже стала для него старовата, однако с обязанностями по дому справлялась отлично: готовила, убирала и не жужжала. Она даже говорила, что ей нравится за ним ухаживать, но Илай для верности надел ей на ногу крепкий браслет и держал на цепи – вдруг решит убежать.

Илай пристально посмотрел в худое лицо девушки и с унынием вспомнил, как целую неделю ждал, что придет к Эймосу, а там его будет ждать новая девочка. Теперь, похоже, так просто свежую тушку не отыщешь. Илай подавил желание позвонить Бобби-Джо или Крису: они условились общаться только вживую или созваниваться по таксофону. Любого из них когда угодно могла сцапать полиция, как сегодня – Эймоса, например, поэтому друзья старались не оставлять копам зацепок, ведущих к остальным.

Поужинав, Илай отправился к себе в берлогу. Благодаря новой вышке на горе у него появился доступ к быстрому Интернету. Уверенный, что где-нибудь в чате какой-нибудь онлайн-игры или молодежной соцсети удастся подыскать подходящую замену, он вошел на один из сайтов. Пролистав личные сообщения, наткнулся на любопытный пост: девочка жаловалась, что ее парень не пришел на свидание. Четырнадцать лет… Самое то. Илай написал ей и, к собственному восторгу, получил ответ.

Пообщавшись с девочкой, он внезапно осознал, что она – та самая, которую до этого неделями обхаживал Эймос. Илай уже знал, чего она ждет, и врал напропалую. Среди прочих его навыков, отточенных за многие годы, было умение убеждать. Он пообещал девочке небо в алмазах, сказал, что с ним она будет в безопасности, ведь он такой классный парень. Потом дал ей номер предоплаченного мобильника и в предвкушении стал ждать звонка.

Наконец зазвучал рингтон, и Илай, сделав глубокий вдох, ответил:

– Але.

– Это Липучка. И раз уж ты будешь моим первым парнем, скажи, как тебя зовут по правде. Хватит просто имени.

Пораженный ее мягким девичьим голоском, он совершенно не подумал о последствиях и выпалил:

– Илай.

– О, какое классное имя! – хихикнула она. – До скорого.

Глава девятая

Пятница

Чувствуя себя подавленно, Дженна в надежде хоть как-то приподнять настроение посмотрела в окно кабинета. По праздникам город всегда оживал, и местные с упоением предавались гуляниям. Полным ходом шел Осенний фестиваль, и сегодня, в пятницу, в общественном центре было запланировано яркое представление: по главной улице пройдет парад, по пути которого выстроятся лотки с произведениями искусства, ремесел, домашней выпечкой и прочим.

Отчаянно желая оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь, где у нее под самым носом орудовала группа не то заезжих, не то местных и хорошо скрывавшихся совратителей малолетних, Дженна со стоном провела ладонями по лицу.

Жизнь в качестве шерифа оказалась непростой. Согласившись перебраться в это захолустье, Дженна ожидала, что дело придется иметь с банальными соседскими перебранками и штрафами за неправильную парковку. Казалось бы, операции под прикрытием и программа по защите свидетелей остались в прошлом, можно начинать радоваться и перестать бояться, но не тут-то было. Сонный городишко Блэк-Рок-Фоллз таил секретов не меньше, чем Египетский лабиринт [2]2
  Лабиринтообразное сооружение у подножия пирамиды Аменемхета III.


[Закрыть]. Дженну не отпускало чувство, будто местные живописные улочки так и притягивают к себе отбросы общества, убийц и прочих преступников.

Недавние жуткие злодеяния заставили ее по достоинству оценить навыки старших помощников, хотя поначалу и пришлось пободаться. Оба были первоклассными специалистами, и Дженна нашла их способностям верное применение. С тех пор все трое работали сообща как настоящая команда. Скоро ожидалось новое пополнение, и хотя Дженна с нетерпением ждала, когда нагрузка на нее саму уменьшится, к новичкам еще предстояло привыкнуть.

Услышав голоса за дверью, она вспомнила, что вот-вот начнется планерка, и постаралась взбодриться. Не дай бог Кейн увидит нерешительность на ее лице. За прошедший год они близко сдружились, и он, эксперт-профайлер, читал ее как открытую книгу. В дверь постучали, и Дженна, выпрямившись, ответила:

– Да, входите.

Помощники вошли и расселись по местам. Все, кроме Уолтерса. Его Дженна отправила на весь день в больницу, дежурить у сестринского поста. И хотя Зои определили в особое отделение, зарезервированное департаментом шерифа специально для раненых жертв и заключенных, Дженна решила усилить меры предосторожности. Остальные члены банды педофилов уже могли обнаружить исчезновение девочки, и Дженна опасалась, что они попытаются заткнуть ей рот.

Дженна обвела сотрудников взглядом и положила руки на стол.

– Я связалась с шерифом Хелены по поводу дела Зои, и он сказал, что, когда о ее исчезновении только заявили, он звонил в отдел ФБР по розыску похищенных детей. Те прислали опергруппу, но ничего не нашли. Девочка словно испарилась. Шериф передаст мне материалы дела и свяжется с федералами, так что скоро они обратятся ко мне и запросят все, собранное нами. А раз уж Зои едет домой в Хелену после выписки из больницы, то лучше агентам пообщаться с ней там. Незачем травмировать ее сильнее разговорами здесь и сейчас.

– Вряд ли у них будет полезная информация по убийству Прайса, – пожал плечами Кейн.

Дженна согласно кивнула.

– Помощник Вулф, вам есть о чем доложить?

– И да, и нет, – оживился Вулф. – Я уже упоминал сильный запах табака из желудка Прайса. Интуиция меня не подвела: я провел тест на присутствие никотин-сульфата, и результат был положительный.

Дженна заинтересованно подалась вперед и сделала кое-какие пометки у себя в блокноте.

– Можете объяснить, почему это важно?

– Никотин-сульфат – это прозрачная жидкость, ее широко применяют, в том числе и в сельском хозяйстве, как пестицид. Он высокотоксичный, причиняет сильные мучения. Такое по доброй воле не примут. Исходя из всего этого, делаю вывод, что Прайса убили. – Вулф вздохнул. – А уж как Прайс выпил яд – загадка. В бутылке бурбона следов никотин-сульфата нет. Ни стакана, ни пустой баночки из-под колы, которые указали бы на то, что он отравился в доме, мы не нашли. Однако, прими он яд заранее, до места смерти просто не доехал бы.

– Наша Мэгги – не просто отличный секретарь, она отменная ищейка. Попрошу ее узнать, продается ли где-нибудь в городе никотин-сульфат. Если этот пестицид покупают редко, продавец должен был запомнить, кому из местных его продал. – Дженна прочистила горло. – Время смерти установить удалось?

– Не окончательно. Жара в доме ускорила темпы разложения, поэтому опираться на температуру тела не стоило. Очевидно, что убийца включил термостат, чтобы помешать нам определить время смерти, но наступила она в промежутке между визитом в дом мистера Дэвиса и мисс Сондерс.

– Как насчет отпечатков пальцев? Кто еще побывал в доме?

– Мы нашли «пальчики» Эймоса Прайса на входной двери, нижней части перил внутренней лестницы и кухонной стойке. На двери и косяке кухонной двери – отпечатки мисс Сондерс. Прочие принадлежат уборщицам и ремонтникам. Уборщицы, которые наведывались в дом за два дня до обнаружения трупа, ездят на фургоне с GPS-трекером. Это бригада из двух человек: мать и дочь, Розмари и Лиззи Харпер. За те два дня они точно побывали вблизи места убийства.

– Ремонтник – это плотник, – сказал Кейн, вглядываясь в лицо Дженны. – Зовут Адам Стиклер. Сюда перебрался два месяца назад, до того жил в Блэкуотере, а восемь лет назад его сестра Джейн пропала по пути домой из школы. Она исчезла без следа, поэтому у него есть возможный мотив для убийства. Шериф Блэкуотера провел тщательное расследование, опять же подключилось ФБР, однако после отработки нескольких ложных зацепок от людей, видевших Джейн в тот роковой день, ее след простыл окончательно. В общем, у Стиклера и мотив есть, и на месте он тоже побывал.

– Какой еще мотив, Кейн? По-вашему, это мотив? Как это связано с нашим делом?

– Сейчас объясню, – ответил Кейн, доставая из папки документ и передавая его Дженне. – Это жалоба от его матери на Прайса за то, что тот лапал детишек на празднике в честь дня рождения. Жалобе ходу не дали, однако Джейн Стиклер была на празднике, а на следующей неделе пропала. Прайс стал главным подозреваемым у ФБР. – Кейн выложил на стол ксерокопию газетной полосы. – Об этом написано и в выпуске «Блэкуотер ньюс».

Дженна тяжело вздохнула:

– Если Джейн была на том празднике, то опросили бы всех его участников. Прайс вообще на нем присутствовал?

– Да, и его опросили, однако ничего на него не нашли. Шериф обыскал его дом, но и там ничего не было. Зато теперь у нас на руках принципиально важные улики, которых не хватило следствию тогда: в деле замешано несколько человек. Прайс мог держать Джейн не у себя дома.

– Хорошо, придется поговорить со Стиклером. На момент исчезновения сестры ему было лет четырнадцать, и он мог дождаться, пока станет взрослее, чтобы нанести удар. – Дженна просмотрела свои заметки. – Я навела справки о Лиззи Харпер, одной из уборщиц. У нее тоже есть ключ от дома и мотив. Почти шесть лет назад она на три года села в колонию для несовершеннолетних за то, что пырнула ножом отца-насильника. Она даже сына от него родила, ему сейчас семь лет. Пока шло расследование, в газетах мелькали версии о целой банде педофилов. Суд засекретил материалы дела, и нам остается опираться на протоколы предварительного следствия и сообщения в местных газетах. Если отец Лиззи был членом шайки, она вполне может мстить обидчикам. И Харпер, и Стиклер знали, что в доме никого не будет. – Она оторвалась от заметок. – Вопрос: как они тогда заманили в дом Прайса?

– Если он активно искал жертву, скажем, в Интернете, то мог стать их добычей в собственной же игре, – сказал Кейн. – ФБР давно уже вылавливает педофилов в чатах. Сериалы пестрят подобными сюжетами, а для того, чтобы притвориться ребенком и заманить в ловушку растлителя малолетних, гением быть не надо.

– Да, логично, – согласилась Дженна. – Однако строить из себя тинейджера непросто, у них свой сленг, – со вздохом заметила она. – И ведь маньяки не всех жертв находят в Сети? Я читала о делах, в которых были замешаны члены семьи и друзья.

– Нельзя забывать о том, как хитры педофилы. – Кейн стиснул подлокотник кресла. – Часто они заняты в сфере развлечения для детей. Прайс, например, работал клоуном. Педофилы сначала втираются в доверие к родителям, потом начинают обрабатывать детей. Самый распространенный типаж – это мужчина, заводящий дружбу с вдовой или матерью-одиночкой. Он делает вид, будто заботится о матери, а сам у нее за спиной насилует ребенка. Он становится папочкой, которого в семье никогда не было, отсюда и доверие детей. Большинство жертв молчит, боясь снова остаться без отца, или под угрозой расправы с матерью. Беда же в том, что педофилы орудуют как поодиночке, так и в группах, поэтому их сложно поймать.

– Это мне известно, Кейн. – Дженна постучала по столу кончиком ручки. – И тут мы подходим к вопросу: почему на Прайса совершили покушение сейчас? После стольких лет. Что вдруг заставило Лиззи Харпер возжелать крови Прайса?

– Харпер – уборщица, наверняка прибирается в домах и после детских праздников, – с суровым видом заметил Вулф. – Возможно, она стала свидетелем неподобающего поведения Прайса, вспомнила, как надругались над ней, и сорвалась, захотела убить его. Отца ведь она порешила. Впрочем, ее случай – это, скорее, исключение. Обычно люди не хотят ввязываться или считают, что надумали себе лишнего, или же просто стыдятся сообщать о подобном поведении.

Дженна сглотнула подступившую к горлу желчь.

– Не верю, что кто-то может поступать так безответственно. – Она еще раз заглянула в заметки. – Прайс был единственным клоуном у нас в городе? – спросила она потом и обвела взглядом собравшихся.

– Нет, я проверил, – ответил Роули, глядя на нее прищуренными карими глазами. – На праздниках, то есть по меньшей мере раз в месяц, обычно присутствует еще два клоуна, которые надувают замок-батут. Дети так и вьются возле него.

Да сколько же этих клоунов, черт бы их побрал!

– Кому принадлежит батут?

– Муниципальному совету.

– Свяжись с ними и выясни имена клоунов.

Дженна запустила руки в волосы. Дело ей очень не нравилось: как тут сохранишь хладнокровие и профессионализм, когда речь о насилии над детьми? Кейн с Вулфом и те еле сдерживаются. Кейн по ее приказу без вопросов снимет любую цель, но учинять расправу над педофилами Дженне не хотелось.

– Вы вроде говорили, будто бы Зои упомянула группу мужчин? – припомнил Роули, занеся карандаш над блокнотом. – Есть какие-нибудь зацепки по ним?

Дженна в ответ улыбнулась:

– Хороший вопрос. – И обратилась к Вулфу: – В хижине нашлись какие-нибудь улики на банду педофилов?

– Нет. Судя по тому, что мне удалось установить достоверно, там жили только Прайс и девочка. – Вулф порылся у себя в записях и, не поднимая головы, добавил: – Отпечатки в хижине принадлежат либо ей, либо ему. Если кто и заходил в дом, кроме них, он был очень аккуратен и носил перчатки. Никак в толк не возьму, откуда в подвале такая безупречная чистота. В клетке была сущая помойка, девочку держали в грязи, зато остальную часть комнаты как будто недавно выдраили. Кровать застелена свежей простыней, а матрас обернут пленкой, от которой несет отбеливателем. Если вспомнить, что остальная часть дома – натуральный свинарник, то с какой стати отмывать подвал, не трогая клетку?

– На этот вопрос ответить мог бы лишь один человек, – произнес Кейн, откидываясь на спинку кресла и вытягивая длинные ноги. – Придется вам еще раз поговорить с Зои, мэм.

– Поговорю, как только получу разрешение от ее родителей и допуск врача. Только вряд ли она кого-либо сможет опознать, раз насильники носили маски. – Дженна постучала кончиком ручки по нижней губе. – Возможно, подвал очистил и не он, в смысле не Прайс. Если к нему по выходным приезжали приятели, как нам уже сказала Зои, то, наверное, они и позаботились о том, чтобы не оставить следов.

– Точно, – оживился Кейн. – Они бы не стали рисковать, оставляя следы своей ДНК.

– И все же, – делая новые пометки в блокноте, продолжала Дженна, – Эймос после ухода приятелей не давал Зои мыться. Если он так боялся оставить следы ДНК, не лучше ли было заставить ее искупаться?

– Будем ждать результатов генетической экспертизы взятых у Зои образцов, – мрачно проговорил Вулф. – Со слов врача я узнал, что Прайс насиловал Зои в течение длительного периода времени. Она пропала полгода назад, так что все сходится. – Он вздохнул. – Единственный способ выяснить, что произошло, – это спросить у нее самой. Вдруг она заговорит.

– Напрасно полагать, будто Прайс развлекался бы с ней только по выходным, когда приезжали дружки, – начиная горячиться, сказала Дженна. – Серьезно, предмет вожделения тут, под носом – бери не хочу. Мыться он пускал Зои только перед приходом подельников. И если это они драили подвал, как вы предполагаете, они бы и ее заодно мыли. Анализ образцов укажет только на Эймоса Прайса, и, готова спорить, следы преступления найдутся у него на кровати.

– В постели Прайса я и правда нашел следы семенной жидкости. Однако результатов генетической экспертизы придется подождать. – Вулф посмотрел на Дженну. – Как только они прибудут, я дам знать.

Дженна встала из-за стола и посмотрела на него сверху вниз. Затем перевела взгляд на Кейна:

– Когда выследим этих нелюдей, жду от вас двоих профессионального поведения. Доставьте их сюда на допрос, чтобы мы могли выяснить, как широко раскинулась их сеть. Не дай бог, они вдруг сломают себе шеи при сопротивлении аресту. Вам все ясно?

– Безусловно, – поджал губы Кейн. – Как будем действовать дальше?

– Выходите на улицы. Кто-то должен будет опознать человека с татуировкой черной вдовы на руке. Присмотритесь к руководителям летних лагерей, вожатым скаутов, проповедникам – ко всем, кто работает с детьми.

– Убийство Эймоса Прайса тоже расследуем? – озабоченно взглянул на нее Роули. – Или сосредоточимся только на сети педофилов?

– Занимаемся обоими делами. – Дженна задумчиво прикусила нижнюю губу. – Хочу знать все про Лиззи Харпер и ее мать, только действуйте мягко. Кейн, созвонись для начала с матерью и выясни все, что получится. Как сказал Вулф, яд – это оружие женщин. Надо выяснить, причастны ли к убийству Лиззи с матерью.

– А потом вызвать их на допрос? – продолжил Кейн, увлеченно делая в блокноте заметки.

– Да, и как можно скорее. – Дженна вернулась в кресло. – Я собираюсь выяснить побольше о деле Лиззи Харпер, но для этого потребуется ордер, а у нас на Лиззи пока ничего нет. Мне нужна любая информация, любые подробности, какие получится выяснить. Хочу знать, не насиловал ли ее кто-то еще, помимо отца.

Затем она обратилась к Роули:

– Добудь список ремонтников, которых риелторы привлекали для работы в том доме, а затем наведайся к мистеру Стиклеру. Попроси его явиться на допрос и проследи за реакцией. Если тебе покажется, что он что-то скрывает, вызывай для поддержки Кейна.

– А Уолтерсу вы дадите какое-нибудь задание – скоротать время, пока он в больнице? У него с собой ноутбук, – вопросительно посмотрел на нее Кейн. – Не играть же ему в солитер целый день.

Немного подумав, Дженна кивнула:

– Да, позвони ему, хорошо? Пусть проверяет базу данных штата Монтана, ищет похожие дела за последние десять лет.

– Есть, мэм.

Когда помощники покинули кабинет, постучалась Мэгги. Она озабоченно посмотрела на шерифа большими карими глазами.

– Вам принести чего-нибудь, шериф? А то вид у вас какой-то изможденный.

Дженна выдавила улыбку:

– Спасибо, все хорошо. Просто заработалась. Порадуешь чем-нибудь?

– Новые помощники уже устроились. Зайдут во второй половине дня.

«А я уж думала, что хуже сегодня уже не будет», – Дженна упала в кресло и помассировала виски.

– Спасибо, – сказала она вслух.