Книга: Голодная гора - Дафна дю Морье

«Голодная гора» меня очаровала. На несколько дней я растворилась в семействе Бродриков, и позволю себе заметить ещё одно замечание, если Будденброки меня не царапнули, ну в смысле, никто из семьи не снискал любви, то здесь очень многие вызывали сочувствие и переживания. Не все, конечно, хватило и тут таких, которых хотелось подвесить на крюк в дремучем лесу, и пусть бы они там и оставались (и когда я стала такой кровожадной?).

Почти сто лет страница за страницей мелькают перед нами. От жёсткого и влиятельного Медного Джона, основателя шахт по добычи меди, до его, уже можно смело сказать жалких потомков, которые, говоря на украинском (просто очень меткое выражение) «звели нанівець» всё, чего он добился почти за полстолетия.

Медный Джон. Глава клана после убийства отца Донованами. Эта семья - враги Бродриков с тех пор, как последние обосновались в городке. Однажды, уже после открытия шахт, старший Донован проклял всё семейство Бродриков, и, то ли судьба, то ли проклятие и правда возымело силу, но Медный Джон лишается своего наследника, на которые возлагал большие надежды. А следом и любимой дочери. Это не сломило его, но жизнь приобрела иной смысл. Теперь ему не на кого опереться, ведь тот, кто теперь наследует его состояние, абсолютно равнодушен к шахтам и делу всей его жизни.

Борзятник Джон. Тот самый наследник. Шахты ему неинтересны, но живёт то он за их счёт. Содержит семью и страсть всей своей жизни - собак породы борзых. Вторая его страсть - жена Фанни-Роза. Честно говоря, я думала, что ушлая и хитрая Фанни-Роза натворит в браке немало бед, но ошиблась. Она приняла любовь своего мужа, как должное, и очень быстро одомашнилась и отмахнулась от былых привычек. Борзятник Джон тоже не стал наследником отца в прямом смысле. Проклятие продолжало действовать.

И на сцене появляется третье поколение.

Бешеный Джон. Бешеный Джон всегда был несносным ребёнком, и маминым любимчиком. Ему всё сходило с рук, более того, иногда даже поощрялось, если он обижал сестру или брата. Он вырос с мыслью, что ему всё дозволено. Поэтому неудивительно, что превратился в человека с неконтролируемыми нервами, да ещё и пьяницу. Единственный человек, женщина, которую он любил, была замужем за его братом. И это сводило его с ума. Он не мог контролировать свою жизнь. Кажется, он сознательно спивался, чтобы хоть ненамного забыться. Конечно же, ни к чему хорошему это не привело.

Генри. Просто Генри. Как я надеялась на этого персонажа. Думала, вот он достойный внук своего деда, истинный Бродрик, умный, честный, с деловой хваткой. Но происходит несчастье, трагедия. И Генри вдруг становится тряпкой. На него я злюсь больше всего. Предыдущие персонажи хоть ничего «не обещали». Но этот мне нравился. А потом… Не могу простить его поступка. Обидно за него. Но больше всего обидно за его детей.

Хэл. Единственный сын Генри. Всю жизнь он пытался найти себя, доказать отцу, что он что-то значит, что им можно гордиться. Но тому не было дела до детей, а если и он когда-то обращал внимание на сына, то только для того, чтобы поучить, вычитать мораль или же для насмешки. Именно Хэл поплатился за поступки своих предков, деда и, особенно, отца.

Джон-Генри. Сын Хэла. Последний представитель рода Бродриков. Хочется думать, что последний на момент финала книги. Хотелось бы верить, что этот мальчик возродит было величие рода. Вот только возрождать нечего. Всё ушло. Кануло в Лету. Ему надо просто жить. Любить, создавать семью, быть собой. Тем более, что и с враждой покончено, надеюсь, навсегда.

Читая такие романы, понимаешь, как скоротечна жизнь, как летит время, как меняется всё вокруг и люди в том числе. Как быстро растут дети, ещё быстрее внуки. Было величие превращается в руины, и только память вечна. Память о предках, память о детстве, память о тех, кого, возможно, и не стоило бы помнить. Но… « – Никогда не следует возвращаться назад в прошлое, – Смотрите вперёд и только вперёд, если это возможно.»

Для клуба Последний романтик ЛЛ

Кстати, вы заметили, что замок здесь не только и не столько место действия, но и символ Бродриков? Надежный и внушающий трепет во времена Медного Джона и запущенный и бестолковый при Бешеном Джонни, он становится уютным при Генри и его прекрасной жене. Генри вообще единственный, кто пытается привести замок в порядок, сделать его более современным и удобным, но, увы, в конечном счете и он бросает Клонмир. Он сдает свой дом чужим людям – еще одна яркая метафора: семье больше не нужен Клонмир, а значит, семьи больше нет.

Надо сказать, что Генри – мой любимый персонаж. Бесхитростный с виду, под влиянием обстоятельств он переживает самую сложную трансформацию, но, к сожалению, меняется к худшему. Что ж, такова жизнь, верно? Не могу не отметить, что все персонажи в книге очень живые и настоящие, и этим она хороша. Потому что сюжет чуточку скучноват. Чуточку! Хотя тут возможны разные мнения как, впрочем, и всегда.

Резюме. Замечательная книга, прекрасный образчик моего любимого жанра. Не могу сказать, что это выдающаяся или необыкновенная книга, вовсе нет, но она продуманная, атмосферная и живая. К тому же, написана хорошо, а это всегда плюс. Моя оценка – 8/10.

Проявление вражды двух кланов. Если я правильно поняла ситуацию, то оно глубже, чем представляет сама автор. Бродрики из англичан-захватчиков, а борьба за независимость Ирландии уходит глубоко корнями в историю страны и еще далеко не закончилась. На первый взгляд вражда представляет зависть нерадивых соседей к более предприимчивому соседу, они сами не желали и пальцем пошевелить для своего благополучия, отсюда и нелюбовь к прогрессу, а тут перед их носом организуется дело по добыче меди, да удачное. Но нет, здесь скорее социальный конфликт. Колонизация Ирландии Англией сопровождалась политическим и имущественным гнетом, ирландцы не владели в собственной стране землей, арендовали ее. Униженное положение способствовало иммиграции в Америку, т.к. у себя у ирландцев не было будущего. В книге всё нашло подтверждение: фермеры-арендаторы, голодный бунт из-за неурожая картофеля, вспыхнувшее восстание в 1920 г., поэтому при усилении напряженности и на шахте был пик и всплеск недовольства или скрытое проявление враждебного отношения, вставления палок в колеса в обычные дни. Это не просто неприятие Бродриков потомками Донованов. Проявление борьбы за независимость можно увидеть во многих художественных произведениях. Мне почему-то вспоминается сейчас «Скарлетт» Александры Рипли, продолжение «Унесенных ветром».

Грустно было наблюдать за праздными и небрежными наследниками. Когда еще при Медном Джоне старший сын Генри – успешный продолжатель дела отца в будущем неожиданно угас, и меланхоличный Джон занял первое место. Повторяющая череда имен и их носителей Джонов-Генри, продвижение по цепочке от предка-основателя до последнего из Бродвиков через слабоволие, саморазрушение личности. И если неудачи из-за лености, беспорядка в делах и в умах, неудачных союзов можно предсказать, то, когда деятельным членам династии крупно не везет по жизни … Не иначе проклятие Донована или просто течение жизни, при которой негативные последствия более показательны и разрушительнее тихого семейного счастья.

Именно это мне понравилось в этой книге – баланс между чувствами и утратами, которые эти чувства проверяют на прочность. Хорошие люди иногда перестают быть хорошими, потому что утраты и потери их сломали. Изменения, происходящие с героями, вызывают много вопросов, но их только можно объяснить, и это очень интересные, реалистичные изменения, именно ими мне книга и запомнится надолго.

Пять дней я витала в атмосфере лени, осознанном избегании ответственности, нерешительности и даже апатии. Семья с великой родословной и даже великими предками с каждым новым поколением делала шаг навстречу собственной деградации и вырождению. Никто не учился жизни, а те немногие, которые хоть что - то и смысли в ней, не желали иметь дело с обузой. Учить и учится, преодолевать и достигать, завоевывать и преумножать - этого никто в роду так и не познал. Примитивизм их жизни порой смущает. Если бы А,Маслоу рос в таких условиях, он никогда бы не создал свою "пирамиду потребностей", ибо навсегда застрял бы на ее первой ступени, самой низшей - физиологической: утоления голода, жажды, и сексуальных влечений. Это не может не расстраивать, но и с замыслом автора особо не поспоришь. Ибо и это тоже жизнь. Но для такого романа этого мало. Мне очень не хватало красок и ярких переживаний. Ведь даже такая жизнь имеет окрас, пусть серый и не приметный, но существуют же еще и оттенки, а с ними можно отлично играть. Возможно по этому он принял облик сухого, блеклого и абсолютного безвкусного произведения, которое ничем более своей масштабности похвастаться не может.