Текст книги "Мои лошади"

Байкал. Шаман

Все началось со звонка одного близкого друга. Надо было выручить его знакомую в летнем лагере иностранного языка. Согласилась как-то странно быстро. Созвонилась с этой женщиной, встретились, поговорили – я ей понравилась – договорились где и когда надо будет выезжать. Я должна была выехать раньше нее с детьми и подготовить все к их приезду.

В назначенный срок я встретилась с водителем и он, собрав весь назначенный персонал, выехал на дорогу, ведущую к Ольхону. Надо сказать, что машина была ничем иным как старым серым запыленным УАЗиком, за все время дороги доказавшим, что хоть он и стар, но пригоден и может быть надежнее даже джипа…

Долгая была дорога, утомительная, но каково же было, когда мы съехали с дороги на бездорожье!

Красота возвышающихся гор, синева Байкала, пряный ветер, несущий запахи диких трав и цветов…

И водитель попался странный. Павел, которого про себя я прозвала просто – шаман.

Увидел на дороге суслика – посигналил, улыбнувшись. Увидел аиста, указал на него:

– Смотри, какой красавец! – и тоже посигналил, а в ответ аист взмахнул своими серыми крыльями и прокричал что-то на своем птичьем языке.

Чуть погодя, когда ехали уже по узкой витиеватой горной полу-дороге (именно наполовину, потому что эти две колеи вряд ли можно назвать даже тропой), в небе над Байкалом парил хищной тенью сокол.

Павел взглянул на сокола, улыбка снова появилась на его лице, и он повторил свой приветственный жест, посигналив.

Сосредоточенный на опасной дороге, Павел все же находил время показать на какие-то красоты или заметить животных, и поприветствовать их.

Позже он увидел сбежавших из загона коней, и даже усмехнулся, показывая на них:

– Наши кони!

– Свободные как ветер… – улыбаясь коням за окном, сказала я в ответ.

Павел посигналил, пытаясь привлечь внимание пасшихся коней, но отвлекся от своего занятия лишь один – темно-гнедой, кажущийся почти вороным жеребец. Шаман – таково его имя. А мирно пасущегося рядом рыжего все звали Рамзаном.

Шаман поднял голову от травы и шевельнул ушами. И долго смотрел на нас, проезжающих мимо. И лишь когда мы проехали он вернулся к траве.

И вот, наконец, мы доехали до места назначения. Туристическая база – крохотная, по сути, но такая уютная и гостеприимная… Домики, сотворенные в виде старых русских изб-срубов, а вокруг – красота и изящество природы Байкала.

Шумит ручей, и тускло светит солнце. Байкал – вот он – совсем рукой подать…

Здесь мягкая, усыпана иголками, земля, здесь хвощ, и чистотел, и много-много трав…

Здесь холодно и одиноко лишь мгновенья… Ведь здесь – Байкал.

Здесь пахнет Деревом, Горой, Водой…

Вечер наступает тихий… звенящая тишина нарушается тихим потрескиванием поленьев в камине, легким шелестом дождя за окном…

В душе спокойно и тепло. Мысли идут спокойным потоком, окрашенным почему-то в странный фиолетово-синий цвет…

Надо забраться на гору – что-то тянет на нее… И надо смыть печали в Байкале… Но для начала сойдет и ручей…

Кружится голова от переизбытка кислорода – какой же здесь воздух! Чистый, звенящий, полный энергетики древнего места…

Так хорошо…

Шепот дождя сопровождает в мир грез, он же и утром тихо шелестит под окном, приветствуя меня…

Умыться под дождем, пробежаться, позавтракать…

Хорошо…

* * *

Какой адреналин! Никогда не думала, что возьмут меня с собой на загон лошадей. Нужно поймать беглецов, вернуть в загон, снова приручить одичавших красавцев… Багги с ревом рвется вперед, холодный ветер бьет со стороны гор, мрачные небеса предупреждают о дожде, в лицо летят мелкие комья грязи и брызги из луж…

Приключений без грязи не бывает!

Два чертенка-коня хотели сбежать, но устремились, все же, домой – к загону, где ждали овес и седла…

Скрылись чертята в перелеске, а старый егерь вдруг остановился и говорит:

– Сядь-ка за руль… Умеешь? Нет?! Ну и ладно – сейчас научу. Здесь ничего страшного нет… Ездила давно? Значит, вспомнишь… Садись, а я пока погляжу коней в кустах…

Поменялись местами, быстро и четко бывший военный мне объяснял, а потом… В руках руль чуть дрожит от камней на дороге, взгляд сосредоточенный и ясный глядит на каждый поворот, на каждую кочку…

Не умею, но могу… Такой драйв! А в душе – какое-то странное спокойствие…

Не доезжая до базы, снова поменялись местами, и, вернувшись, ринулись к загону – коней все еще надо было снова подозвать, приучить к людям…

Сказали – Шаман не дается никому… Его хитростью всегда ловили и будут ловить. Но, увидев две озорные мордахи в густых зарослях, не сдержалась, и медленно направилась к лошадям. Рамзан предусмотрительно отошел куда-то в сторону, продолжая в наглую есть листья с кустов, а Шаман заинтересованно смотрел мне в глаза.

– Шаман… Не бойся… я не укушу… Мое имя Даманта… – с улыбкой прошептала я, подходя к шевелящему ушами коню, внимательно изучающему меня взглядом умных карих глаз.

Он фыркнул, когда я оказалась вплотную к нему, и подставил свой бархатный нос. Не удержавшись, я погладила его по мордахе.

За спиной послышался короткий шепоток, потом зашуршали – кто-то из егерей шагнул к коням, чтобы поймать их. Шаман не дернулся и не взбрыкнул – просто тихо отошел назад и развернулся, уходя прочь от мужчин.

Если бы дали мне с ним поработать в одиночестве… Какой бы отличный жеребец был бы это! Ведь он такой красивый – в меру высокий, хотя относится к Бурятским коникам, мощная шея, сильные ноги, смышлёные темные глаза.

Но пришлось уступить егерям. Выйдя из загона, наблюдала долго как ловили этого одичавшего красавца Шамана. С трудом поймали, быстро поседлали, и один из егерей проехался на нем – взбешенно фыркающем и скалящимся на мужчин.

– Ну не знаю… – наконец, сказал егерь. – Если не боишься… Если справишься…

– Справлюсь. – почему-то со спокойной уверенностью вырвалось у меня. В сердце странным зверем шевельнулось что-то неведомое. Подошла к жеребцу, и переминающийся на ногах конь вдруг успокоился, захрапел тихонько, и дал мне вскочить на его сильную спину.

– Ты его погоняй, если сможешь. Ему выбегаться надо… – подсказал егерь.

– А куда ехать-то? – по-детски спросила вдруг я, осознав, что совершенно одна поеду верхом.

– Да куда душе угодно! Вон сколько простора! – улыбнулись егеря.

Конь захрапел, встряхнув головой, и вдруг шагнул куда-то вперед. Остановила я его мягко, но четко, ощущая под собой тугой клубок мышц и жажды свободы. Только жаждал он свободы не от меня – у него не было такого, как виднелось со стороны, когда егерь сидел на нем, одичавшем, полудиком…

Сначала пустила его упругим широким шагом вдоль дороги прочь от базы – к берегу Байкала. Вспомнились тренировки, и выезды в лес. Решила сделать все по правилам – с разогревом мышц, с разминкой…

Похрапывает отвыкший от всадника жеребец, по нему заметно, что он как будто бы хочет проверить, что-то сделать, но не делает. Но все же проверил… Где-то сделал вид, что боится, где-то просто сорвался на галоп.

Но не дам ему повода ни скинуть, ни унести куда ему захочется…

– Будь мне другом, Шаман. И Даманта будет другом… – поглаживая по мускулистой шее жеребца, срывается шепот с моих губ. Улыбаюсь чему-то, и конь как-то расслабляется.

Уверенный пружинистый шаг коня, сосредоточенного до предела… Где-то невдалеке болотце – направляемся туда. Мимо болота и к берегу Байкала…

Сокол вскрикнул невдалеке, стайка уток снялась из зарослей и взмыла в небеса с криками.

– Здравствуй сокол! – вдруг радостно кричу птице я. – Здравствуй земля Прибайкальская! Здравствуй батюшка Байкал! И здравствуйте все твари Божьи!!!

Крик такой чистый, сильный, полный радости и свободы… И Шаман подо мной удивленно вскинул голову и захрапел. А в ответ над головой вновь пролетает сокол и кричит…

Смех рвется наружу, и крики:

– Мое имя Даманта!

Конь шагает в такт дыханию и биению сердца… И не важно уже что он полудикий – он как-то спокоен и дает мне мягко направлять его. Словно сдружились уже, и понимаем с полуслова…

Пальцы болят, стертые брезентовыми поводьями, ноги натирает старое кавалерийское седло…

Но я родилась заново в этом прекрасном краю.

Встречайте меня, звери добрые, да земли далекие!!!

* * *

Похрапывает норовистый Шаман, ступая упруго и бодро. Слева горы, справа – Байкал. Мы идем по дороге, чтобы сделать петлю и вернуться уже по другой дороге.

Когда рядом Байкал, и под тобой шагает принявший тебя полудикий конь, есть время подумать, поразмыслить и осознать. Есть желание смеяться и петь.

Где-то кричит нерпа, ей вторят крики чаек…

Дорога широкой дугой уходит прочь, и теперь уже горы по правую руку, а Байкал слева…

Пускаю Шамана галопом, несемся по дороге прочь – через ручей, прочь от базы. Одни, свободны…

СВОБОДНЫ!

ОДНИ!

И вновь из груди, из глубин сердца, льется песня, и снова смех срывается с губ…

Я рада быть здесь, все равно что пальцы снова в крови. И со сбитыми пальцами буду я ехать… и с ранами я – это Я!

Осталось еще время… Есть повод подумать. Не помню сколько я в пути. Солнце медленно клонится к закату, надо ехать назад.

Не хочу, но мне надо…

Не волнуйся, Шаман… Мы проедемся снова… И вновь будем петь вместе с ветром и птицами, и шелестом трав…

Слишком быстр твой галоп,

Слишком дикий ты конь.

Но я знаю как ты силен —

Пронесешь ты и бронь…

* * *

Бабочки, взлетающие из-под копыт красивой аурой окружают нас с Шаманом. Конь тихо похрапывает – словно что-то напевает себе под нос – упруго шагая по дороге.

Свободно дышится в этих местах, где ветер поет о древних временах, и в воздухе висит аромат чабреца.

Птицы, животные – вокруг красота и спокойствие, и нет ничего, что тяготит твою душу…

Это необычайное место… Байкал… загадочное и мистическое… Иногда кажется, что из-за дерева на тебя смотрят дриады, а по ночам бродят лешие и что-то мурлычут себе под нос…

Такие поэтические настроения там! Иногда даже возникает ощущение, словно вокруг видишь не воздух, а тугие хитросплетения энергетических потоков…

* * *

Облако раненным зверем уткнулось в скалу

Надо ехать домой, я могу – не хочу.

Воздух чист, и пряными травами пахнет

И говорит – никто здесь не устанет…

* * *

Снова хочу оказаться там – на берегу и вдыхать полной грудью свежий воздух и запахи Байкала… Он пахнет как-то по-особенному… Смесь запаха свежести холодной воды, смешанного с запахом чабреца и камней…

А какие сны там по ночам! Такие яркие и незабываемые!!!

Близость дикой природы и шум ветра, дождя и ручья за окном домика – так успокаивает… а свежими утрами так приятно прогуляться до берега Байкала и умыться в его волшебных водах…

День, когда мне подарили крылья

Будильник вынудил прорваться сквозь завесу сна – теплого, вязкого, приятного. Несколько минут в тщетных попытках прояснить взор скатывающихся в кучку глаз. Тяжелый подъем, ванная, зубная щетка, пара горстей холодной воды в лицо. Сборы – сумка готова с вечера, но нет ни яблок, ни моркови.

Быстрые движения ножом – кусочки сброшены в пакет. Готово. Поднимаю своего, тот сонно ворчит, сопротивляется. Но встает. Оделись, даже не позавтракали, вышли. Дорога до кск, тихо и спокойно.

Родные запахи сена, опилок, лошадей. Взгляд в окошко предманежника, тренер. Приветственный жест рукой, и она начинает махать – мол, зайди, есть разговор. Прохожу к двери предманежника..

– Здравствуйте!

– У меня к вам предложение! – улыбаясь, начинает тренер. – Давайте прыгнем?

Неверие на моем лице сменяется удивлением:

– Прыгнем?

– Народу никого. Давайте!

– На Опале?

– Конечно..

– Ладно.. Давайте.. – когда я в последний раз прыгала? Уже не помню.. Память подсказывает – под лучами солнца, на улице. Давно. Явно не летом – ведь мне на какое-то время пришлось забыть про занятия в силу некоторых непреодолимых обстоятельств..

Переодевшись, все еще сомневаюсь, но… Решаюсь рискнуть.

Седловка, Опал похрапывает, вредничает и не сразу дает счистить с его морды грязь. Вальтрап, меховушка, подперсье, седло… Все на своем месте. Бинты, уздечка, готов. Руки сами собой надевают перчатки, следом и шлем занимает свое место на голове. А в груди стучит сердце – тук-тук, тук-тук..

Нервы, нужно успокоиться, взять себя в руки… Выводимся, садимся.. Из всех лошадей Опал как гора возвышается, и это немного пугает – падать с него высоко. Шаг, собираемся с мыслями, рысь, работаем над управлением – конь следует указаниям, гнется в поворотах, старается… Кавалетти, через них раз за разом пробегаем, готовимся, собираемся.. Крестовина, рысь, прыжок. Не особо удачно – скованная в пояснице, в руках. Снова прыжок, грива в руках. Лучше. Чувствую топот копыт Опала всем телом. Вдох-выдох. Голова тяжела от мыслей, приходится попросту отключиться. Остается только слушать, действовать, видеть препятствие… Снова прыжок, и Опал подхватывает, пытаясь броситься куда-то вперед… Останавливаю, осаживаю. Руки чуть дрожат – настолько конь упирается в поводья. Снова прыжок, снова бежим. Остановка – осаживание. Не упали, не унеслись… Смена препятствия, теперь уже не крестовина – чухонец. Прыжок. Страшно. Летим… Полет, хоть и не высокий. Шелест гигантских крыльев. Снова прыжок. Настолько страшно, что хочется расплакаться и остановиться. Тренер напирает – можешь, прыгай! Прыжок, еще один. Конь разгорячен, приходится его сдерживать. Тренер подсказывает – полуодержкой, не позволяй ему бросаться на препятствие. Делаю…

Снова ощущение полета.

Хочется остановиться, слезть, успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди.

Снова смена препятствия, тренер приказывает – прыгай!

Не расслабляться – и так долго ленилась. Воля в кулак, направляю Опала вперед… Галоп, прыжок, полет.

– Чувствуешь себя героем? – весело смеется тренер.

– Да.

– 21.11.2012

Стихи Лошади…

 
Я слышу тихий шепот лошадей,
Стихи об их тоске нелегкой.
И вздохи, шепот про людей,
Столь разных – близких и далеких…
 
 
В глазах коней заходит солнце,
Встает луна на темной глади…
И смотрит лошадь сквозь оконце
С тоской в своем уставшем взгляде.
 
 
Куда ей – думать о свободе,
Коль человек в решетки жить поставил.
Но мысли каждый день на небосводе,
Куда сам Бог бы и отправил.
 
 
Скакать по ветру и пушистым облакам,
Покуда в сердце есть любовь и сила,
Пастись, спускаясь к изумрудным лишь холмам,
Чтоб по ветру свободно развивалась грива.
 
 
И пряных ароматов трав бескрайние поля,
Ручьи и реки, пенные пороги,
И даже самая жестокая гроза
Не оторвут коней от их Дороги.
 
 
Копытами стаккато выбивая,
Живые скачут рядом с духами лесными.
И в вечной круговерти с легкостью играя,
Все больше людям кажутся Иными…
 

Бухта

Долго же меня не было на конюшне. Запах сена и лошадей – теплый, родной – обволакивает в подобие кокона, отгораживая все, что за пределами этих рядов денников с лошадьми. Ноги размеренно шагают, неся меня по конюшне. Тихо позвякивают металлические элементы экипировки. Я скучала по этим звукам.

Лошади встречают меня, провожают меня взглядами и тихим фырканьем, и вот, наконец, дохожу до нужного денника. Высокая гнедая кобыла откликается на приветствие долгим фырканьем. Заинтересованная морда смотрит широко раскрытыми любопытными глазами.

Шорох пакета с сушками, приглушенное ржание окружающих лошадей. Все, до единой знают что означает этот шелест. Как же мне этого не хватало. Теплые носы тычутся в ладошку, протягивающую им угощение сквозь решетки денников.

Щетки, чистка. Бухта гнется, перебирает ногами, пытается носом залезть в карманы моей безрукавки.

Теплый прием, дружеский, нежный.

Как же я скучала по ней.

Руки расчесывают гриву, гладят шею, плечи, бока. Бухта млеет и ластится.

Бинты, подперсье, седло и уздечка. Все на местах, копыта расчищены, мы обе готовы.

Зовут. Шлем, перчатки, поводья в руках. Мы выходим в проход, и копыта цокают по бетону. Тихое дыхание кобылы ласкает слух.

Мы выходим во двор – все четыре всадника готовы. Садимся в седла, ждем команды тренера. Наконец, тренер подает знак, и мы выдвигаемся, направляясь на первое поле. Я еду первой – расслабленная, уверенная в своих силах. Кобыла подо мной шагает размеренно и легко.

Мышцы бугрятся под шкурой лошади, и я ощущаю эту мощь всем своим телом.

И вот, наконец, мы вступаем на поле.

Мягкое движение руками, движение шенкелем, и кобыла отзывается тут же на этот четкий посыл, устремляясь спокойной рысью вперед.

Я слышу тихий шелест ветра в листьях, глухие удары копыт по грунту, дыхание лошади и биение наших сердец.

Это танец на тонкой грани, соприкасающейся с двумя существами – человеком и лошадью. Это разговор без слов, полный доверия и взаимопонимания.

Бухта чувствует меня, каждое мое желание, и воплощает мои мысли действиями. Сегодня мы едины с ней, как никогда. Две одиноких души, слившиеся воедино после долгой разлуки. Партнеры безумно красивого танца.

Повод, шенкель. Наталкиваю кобылу вперед, мягко отзывая рукой. Бухта собирается, красиво выгнув шею и опустив носик, все ее тело становится тугой пружиной. Я ощущаю, что лошадь подо мной идет и расслабленно, и красиво. Отлично.

– Отлично Бухта бежит! – звучит голос тренера. Я улыбаюсь.

Сгибание, вольт, Бухта продолжает идти пружинистой рысью. Замечаю свою ошибку – внешний повод недостаточно работает на вольту.

– Внешний повод! – кричит мне тренер, озвучивая мою же мысль.

Отрабатываю внешним поводом, и кобыла сдается в затылке, делая сбор полным грации и красоты.

Грива по ветру. Шелест листьев в кронах деревьев. Птицы рыщут в кустах, окружающих поле. Бухта старательно вертит ушами – сначала чтобы найти причину взбрыкнуть, но потом доверяется мне, и начинает прислушиваться только ко мне. Она расслабляется, и перестает отвлекаться на внешние раздражители.

Мы рысим, выводя замысловатые фигуры на песке поля.

Второй реприз отработан, мы переходим в шаг, готовясь к полету галопа.

Команда, посыл, и Бухта пускается в галоп. Импульс движет вперед, но я умело сдерживаю ее, чуть отзываю поводом, снова и снова посылая вперед. Лошадь быстро понимает, что я хочу, и тугая пружина ее тела скачет вперед, выгнув шею и опустив нос в прекрасном сборе.

Отлично.

– Бухта отлично! – вновь тренер высказывает мои мысли.

Я направляю кобылу на вольт, и она гнется, выписывая ровную окружность вольта на песке. Перемена направления. Вновь танец под тишину.

Улыбка на губах не исчезает. Мы хорошо поработали сегодня.

– Рысью! Девочки отлично! – дает команду тренер, смягчая ее похвалой.

Не задумываясь, мое тело само исполняет четкую команду, и Бухта переходит в рысь.

– Отличный переход в рысь! – хвалит тренер, и я наклоняюсь, чтобы похлопать Бухту по шее и дать ей сушку, спрятанную в кармане безрукавки.

– Молодец, девочка… – хвалю я ее, улыбаясь. – Хорошо поработала…

Кобыла чавкает сушками, поглядывая на меня, и выглядит не менее довольной.

Тренер выпускает нас с поля, и я с Бухтой опять идем головными.

В конюшне уже обед, и в кормушках насыпана каша. Но Бухта не рвется к ней, она терпеливо ждет, пока я не сниму уздечку – все лучше жевать без трензеля во рту. Быстро расседлав, ссыпаю в кормушку морковь, и кобыла благодарно фыркает, принимаясь перемешивать подвижными губами кашу с морковкой.

Мы прощаемся снова. Но вновь – ненадолго.

Бестия – кошачий экстрим

Пятница, День Всех Влюбленных. Сонное утро – туманное, вязкое…

Дорога до Битцы – привычная, быстрая. Мокрый асфальт, склизкая грязь под ногами, и соли с мраморной крошкой. Шлепают боты по лужам – а мне все равно.

Вот и конюшня, бегу в раздевалку. Бриджи, ботинки и краги. Экипировка, и вот – я у Бухты. Любопытная кобыла смотрит большими глазами сквозь прутья решетки своего денника и, тихо пофыркав, впускает меня. Сахар слизала и чавкает громко, тыкаясь носом мне в бок и теребя губами кончик косы. Щетка, скребница, опилки летят во все стороны – снова извалялась, как хрюшка. Честно, на совесть всю грязь я счищаю, а Бухта, поганка, ревнует меня и кусает соседку за нос. Визг, дерготня, я сурово фыркаю на кобылу – негоже ревновать, если я с ней, а Позолота стоит в соседнем деннике.

Копыта расчистить, крючок для копыт достает набившиеся в стрелку навоз и опилки. Наконец-то кобыла чистая, первым делом бинтую ей ноги, а потом – уж и все остальное. Позолота тычется носом – жалко ее, слепую на правый глаз, потому я сую ей сушку сквозь решетку, а Бухта ревниво пытается снова прикусить бедолаге нос. Легкий шлепок по щеке наглой Бухты – я ведь с ней, а не с Позолотой, нельзя же так наглеть.

Время… выводимся. Шаг-рысь, работаем. Сосредоточены, внимательны… Пять, десять, пятнадцать минут – я замечаю, что Бухта стала доверчивей – раньше у дальних ворот не просто напрягалась, а так и норовила шугануться в сторону, а теперь – идет вперед, слушая шенкель и повод.

Тихо работаем – шестеро всадников. Шесть лошадей – кто-то ленится, кто-то мучает всадника, не слыша посылов… Бухта и я – сбор и посадка, шенкель и повод. Надо достичь гармонии тел двух созданий – слиться в одно, как кентавр…

К дальним воротам идем ровной, пружинистой рысью. Смена – за нами, и вдруг – черная тень… Маленький котик метнулся по стенке манежа и прыгнул под ноги, нырнув под ворота. Лошади бросились прочь, Бухта едва не привстала на задние ноги, но, прижав уши, встала на месте.

– Ай, молодец… – похвалила кобылу, чуть погладив по шее.

Мягкий посыл, рысью пружинистой прочь от ворот удаляемся вновь. Снова – в работе, и некогда думать о том, как же котик забрался туда изначально.

Шаг, отдохнули, и – снова работать. Галопом кружимся вместе, танцуя с кобылой. Гнется красиво, чеканя копытами шаг, я тоже – стараюсь, хоть сил уже мало осталось.

Все, завершаем отличным вольтом, ровным и круглым – таким, каким надо.

– Шагом! – командует тренер, и все переходят на шаг. Отшагиваем лошадей, о чем-то болтаем с девчонками… а за воротами дальними – фыркает трактор.

– Заносим тела! – весело подает голос тренер, и мы группируемся к выходу.

Но… тихий скрип дальней створки, а из прохода в конюшню – снова бросается под ноги Зверь! Черная шкурка, кроха, и только… но – распугал ведь всех лошадей!

Опала тормозили об стенку, Бухта, стрельнув в бок, замерла – благо, я все еще была в седле. Кто-то шугнулся, но встал перед стенкой, кто-то пытался сбежать, но – обошлось.

Трактор и кот – и все это вместе, всадники тут же все поняли – резко, красиво и ровным же строем – спешились, быстро успокоив лошадей, очень скоро ушли в конюшню.

Лошади нервно пряли ушами, но – трактор ждал, затаившись в манеже.

Все в порядке, все целы, никто не упал. Цокают лошади по проходам – а за нами тихо крадется Зверюга. В ярких янтарных глазах – разочарование – никого не смог уронить… Черная бестия, маленький хищник…

Бухта ластится, тыкаясь носом под руку. Сахар, сушки, и ласка… Обед, и прощанье…

Бестия, сидя в углу на конюшне – щурится вслед, и я чувствую – снова придет он в манеж, и будет пугать лошадей своим видом…

– 14 февраля 2014 г.