Текст книги "Синий бар"

Дамьянти Бисвас
Синий бар

© 2023 by Damyanti Biswas

© Шагина Е.И., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Ты бледна, подруга Луна, ты не спишь по ночам,

И ты день за днем угасаешь.

Может быть, и ты, как и я,

Думаешь лишь о нем и мечтаешь?

«Субхашитавали: антология юмористических, эротических и других стихов»

Глава 1

Тара

2002 год, станция Боривали

Концовки переоценивают. Есть только один настоящий, определенный конец, все остальное – полная чушь, или, как еще говорят, bakwaas. То ли дело начало. Оно есть везде. Эта история началась с сари цвета полуночного неба, густо усыпанного темно-синими блестками, тонущего в море мерцающих страз, пришитых руками, которые, должно быть, потрескались и поранились за те месяцы, когда снова и снова прокалывали иглой тугую ткань в грязном, богом забытом переулке Мумбаи.

Сари, собранное в складки намного ниже пупка Тары, царапало ей кожу. Серебристая блузка с низким вырезом заставляла плечи саднить, но она старалась не думать ни о дискомфорте, ни о поте, который стекал по спине, пока она лавировала в толчее тел.

После обеда прошел дождь, и воздух стал свежее, но он все еще был недостаточно прохладным для широкой темной шали, которую Тара надела в соответствии с указаниями. В Мумбаи никогда не было настолько холодно, чтобы носить шаль. Тем более на платформе вокзала Боривали в час пик. В это время люди здесь устраивают большую давку, чем муравьи на дохлом жуке. Вокруг нее звучали голоса сотен мужчин и женщин, носильщики в красной форме не переставая кричали, требуя, чтобы все расступились, визжали дети, объявляли отправление и прибытие поездов в этот индийский город грез.

Чтобы добраться до конца платформы, Тара пробивалась локтями сквозь толпу пассажиров. Множество региональных диалектов. Вонь немытых тел. Духи. Она оттесняла женщин, но уступала дорогу детям и мужчинам, которые торопились покинуть платформу. Если мужчинам не уступить, они пихнут ее в плечо, если повезет, а если нет – куда-нибудь пониже.

Она дошла до самого края, откуда уже нельзя было ступить дальше, не упав с платформы. Небольшой отрезок пустоты в тесном городе. Вдали виднелись трущобы с жестяными и брезентовыми крышами. Над ними возвышались блестящие щиты с рекламой холодильников и телевизоров, плакаты с огромными лицами кинозвезд: подвыпивший Шах Рукх Кхан, наивная Айшвария Рай, и высокая худощавая фигура сердцееда, от которого все девушки сходили с ума, – милого Карана Вирани с детским личиком.

В свои семнадцать лет Тара уже научилась не сходить с ума по мужчинам, даже по Арнаву, полицейскому, который заставлял ее сердце биться быстрее. Она отвернулась от плакатов и сделала то, что от нее требовалось: встала лицом к рельсам, словно готовясь спрыгнуть вниз и помчаться за уходящими поездами через наваленный мусор.

Когда четыре года назад ее привезли в Мумбаи на одном из таких поездов, вонь города ошеломила ее: смесь гниющих растений, благовоний, мочи, духов и жареной рыбы. Здесь переплетались надежды и разочарования такого количества людей, какого она раньше никогда не видела в одном месте. Теперь же Тара этого не замечала. Она принимала как должное и собственный изменившийся запах – талька и цветочных духов, позаимствованных у других девушек из бара. Она не могла бы уехать, да и не хотела.

Она крепко уперлась в землю дорогими серебристыми туфлями с острым мысом, которые идеально подходили к ее синему платью, и не обращала внимания на пассажиров, выходящих из поезда и прокладывающих себе путь в толпе ожидающих посадки. Билетный контролер в черной форме окинул ее беглым взглядом, но поспешно вернулся к работе: продолжил налеплять бумажки на каждую дверь купе.

Тара перенесла вес с одного каблука на другой. Обычно она терялась в толпе. Большинство мужчин и даже некоторые женщины были намного выше ее. Но не сейчас. Она чувствовала себя высокой, и на ней была самая шикарная одежда из всей, что она когда-либо надевала, несмотря на запах химчистки, который ощущался каждый раз, когда Тара получала ее. Она выглядела великолепно. Жаль, что ей не разрешали носить этот наряд, когда она танцевала в баре: тогда на нее беспрестанно сыпались бы купюры по сто рупий.

Ее босс так и не объяснил, почему за каждую из этих странных поездок на вокзал он платит почти столько же, сколько она зарабатывает за месяц, танцуя в похабных болливудских номерах. Иногда ей хотелось, чтобы таких поездок в неделю было больше. «Не будь жадной, Тара», – отругала она себя, как раньше ее ругала мать.

Телефон у нее в руке оживился и завибрировал. Владелец бара Шетти, тучный мужчина с темной кожей, дал ей телефон месяц назад, наказав позаботиться о том, чтобы не потерять эту игрушку с треснутым экраном и крошечными кнопками-жучками, иначе она пожалеет. Тара нажала на зеленую кнопку, которую он ей показал, поднесла телефон к уху и дрожащим голосом произнесла: «Привееет». «Сейчас», – раздалось на другом конце. Она не узнала собеседника, но знала, что делать.

Сбросив шаль, она встала в позу, как велел Шетти, и стала отсчитывать секунды до повторного звонка телефона. Все пассажиры-мужчины, уличные продавцы и полицейские уставились на складки ее синего сари, которое оставляло открытой большую часть ее стройной талии, привлекая внимание к груди, но она их не замечала. Она не обратила внимания и на ветерок, пробежавший по ее спине, обнаженной, если не считать двух серебряных завязок, скреплявших блузку. Она дышала ровно, как перед выходом на сцену, и с тоской думала о желанном глотке алкоголя, который обычно помогал ей пережить первую часть вечерних приставаний и навязчивых ухаживаний.

Кто-то промычал непристойные комментарии в ее адрес и промурлыкал фрагмент болливудской песни, но Тара сдержала поток ругательств, готовый сорваться с языка. Она сосредоточилась на железнодорожных путях, как будто скоро должен был подъехать еще один поезд, о котором знала только она.

Когда телефон, сжимаемый в потной ладони, завибрировал, она ничем не выдала своего облегчения и не ответила на звонок. Вместо этого, как и было велено, она, не надевая, подхватила шаль и направилась к лестнице, ведущей на мост. Толпа поредела, поскольку большинство пассажиров уже успели покинуть платформу, и это позволило ей быстро добраться до лестницы. Не зря она тренировалась бегать на этих каблуках.

Тяжело дыша, Тара один раз споткнулась о трещину в асфальте, но потом пошла по лестнице так быстро, как только позволяли толпа и сари. Косое полуденное солнце заиграло на пайетках, украшавших наряд, бросая отблески и на нее. Не обращая внимания ни на что, кроме просветов в толпе, через которые она проскальзывала, или тел, которые ей приходилось пинать ногами или отталкивать локтями, не теряя при этом равновесия, она продолжала идти вперед. Она должна уйти со станции ровно через три минуты. Босс никогда не говорил ей, что может случиться, если она этого не сделает. Забыв о намерении больше никогда не молиться, она воззвала к Ма Каали и помчалась дальше.

Из окна шестого этажа соседней высотки кто-то в бинокль следил за ее движениями.

Глава 2

Арнав

Настоящее время

Застряв в пробке вдали от места преступления, которое вскоре перевернет его жизнь, инспектор Арнав Сингх Раджпут разглядывал заполненный людьми пляж Чоупатти.

Раван Дахан. Чучело демона Равана высотой с шестиэтажный дом ожидало, когда его сожгут дотла во время народного праздника Виджаядашами, его мультяшная розовая кожа, десять голов и золотая корона сияли в лучах полуденного солнца. Арнав послал Равану горькую улыбку. За всю его двадцатилетнюю карьеру ни один реальный демон из мумбайских трущоб или небоскребов никогда не ждал смерти, никому не мешал. Через пять дней толпа будет наблюдать за тем, как этот демон взорвется петардами, и праздновать победу добра над злом, поедая пряный бхелпури11
  Бхелпури – индийское национальное блюдо.


[Закрыть], а люди в форме цвета хаки будут следить за тем, чтобы никто не потерял кошелек, ребенка или жизнь.

Мысль о бхелпури напомнила Арнаву, что он пропустил обед, пока пытался добраться до Мантралайи, резиденции правительства Махараштры. Министр внутренних дел хотел проверить меры безопасности в связи с экстренной тревогой, и босс Арнава выбрал именно его для длительной поездки в центр города, чтобы затем присутствовать на брифинге. Арнав вздохнул. Теперь ему предстояло мчаться на остров Мадх, расположенный неподалеку от его офиса в полицейском участке Мальвани, чтобы ответить на вызов. Рабочие временно приостановили деятельность на новой строительной площадке, расположенной рядом с заросшим кустарником участком. Экскаватор выкопал там нечто похожее на труп человека.

Арнав попросил водителя опустить стекла белого полицейского джипа. Соленый воздух пропитал густые темные волосы и усы Арнава. Он мог бы включить сирену и заставить машины расступиться перед ним, но после длинных утренних речей высокопоставленных лиц, в числе которых был министр внутренних дел Намит Гокхале, Арнаву хотелось передохнуть. Он отправил сообщение своей помощнице, попросив ее связаться с констеблем, чтобы тот встретил его на месте происшествия. Сняв фуражку цвета хаки с черной полосой, он позволил себе расслабиться под шум транспорта и звонкую песенку из радиоприемника, радуясь, что за последние пятнадцать минут ни один из его телефонов не прозвонил. На протяжении всей недели каждый вечер он добирался до дома после часа ночи. Его мозг жаждал сна.

Передышка от рабочих звонков на разные телефоны, часть которых можно было найти в записной книжке, а часть – нет, длилась недолго. Он обсуждал празднование Виджаядашами, уговаривал информаторов, сдерживал проклятия, записывая абсолютно нереалистичные даты судебных заседаний, и занимался текущими расследованиями. Пейзаж за окном менялся: от тесных дорог вокруг зданий в стиле арт-деко в районе центрального вокзала он плавно переходил к продуваемому всеми ветрами мосту Бандра-Ворли, который тянулся через залив Махим, и вызывающим клаустрофобию высоткам в Бандре, а затем в Андхери.

Когда джип выехал на дорогу Нью Линк в Маладе и помчался по шоссе Мадх-Марв, Арнав глубоко вздохнул. Воздух на острове Мадх, который на самом деле представлял собой полуостров, свисающий с западного побережья Мумбаи, был чище. И на несколько градусов прохладнее. Неумолимая мумбайская духота никуда не делась, но вдоль дороги росли деревья, давая тень. Все выглядело красиво и безобидно, но местные водители авторикш рассказывали о том, что видели привидений на дороге после полуночи. Они упоминали женщину в красно-золотой свадебной лехенге, которая пыталась поймать попутку. Когда Арнав впервые услышал эту историю, ему стало жаль невесту, которую он представил с размазанными помадой и сурьмой и с безумными глазами.

Может быть, это на самом деле призрак? Трупы нередко выбрасывали на пляжи и в окрестные мангровые заросли, хотя за три года работы Арнава в участке Мальвани он впервые услышал о теле, найденном на стройке.

Мумбайские банды избавлялись от своих гхати и бхаийя – конкурентов и жертв – в прибрежных мангровых зарослях. Они рассчитывали, что прилив унесет трупы в воду, но иногда случались осечки, и разложившиеся останки оказывались на местных пляжах.

Не прошло и двух минут, как джип Арнава остановился возле груды кирпичей недалеко от пляжа Акса. Вдалеке покачивался ряд кокосовых пальм. На доске перед зданием было написано, что компания Taneja Estate Holdings ведет строительство роскошного спа-салона на берегу моря для известной сети отелей.

Когда Арнав вышел из машины, слабое октябрьское солнце осветило разросшиеся под группой больших деревьев кусты. Из-за одного из них вышла помощница субинспектора Сита Наик с фотоаппаратом в руках. Ее лицо выглядело изможденным, под глазами залегли тени, но форма цвета хаки хорошо сидела на ее симпатичной приземистой фигурке, а волосы были аккуратно собраны в пучок под фуражкой. В отличие от своего помятого начальника Наик всегда выглядела профессионально.

– Вы оцепили периметр? – спросил Арнав.

– Добрый день, сэр, – ответила она с широкой улыбкой, которая явно требовала усилий. – Да, оцепили.

День был каким угодно, но только не добрым, но Арнав сдержался и не стал ерничать. Он ответил на ее приветствие и, кивнув, зашагал вверх по склону, покрытому гравием, навстречу какофонии мужских голосов.

С моря, находящегося поблизости, дул слабый ветерок, но рубашка Арнава прилипла к спине от пота. Поскольку на этом месте никогда не было кладбища, речь могла идти только о давнем убийстве. Арнав и так с трудом справлялся с непосильным объемом работы, и еще одно дело ему сейчас было ни к чему. Место было уединенным, поблизости не находилось других зданий. Наик представила Арнава начальнику строительства, который поспешил им навстречу. Это был одутловатый молодой человек в костюме и с британским акцентом, который был совершенно не способен усмирить роптавших рабочих.

Арнав поднял руку и попросил мужчин отойти и передохнуть. Если понадобится, он их позовет. Один из них, высокий и худой, судя по всему, был их непосредственным руководителем; он вышел вперед и обратился к Арнаву:

– Они бы не позвали вас, если бы мы не подняли шума, сааб. Разберитесь, иначе нам придется искать работу в другом месте.

Арнав успокоил мужчину, и толпа разошлась.

– Посмотрим, что вы нашли, – он жестом подозвал менеджера в модном костюме.

– Сюда, инспектор.

Костюмчик споткнулся, но выпрямился и пошел к экскаватору, который, возможно, когда-то был красным, но теперь был неузнаваемо грязного цвета.

– Когда вы узнали о трупе?

– Рабочие показали его прорабу сегодня утром. А он позвонил мне.

– Когда Taneja Estate Holdings начала работы на этом участке?

– На этой неделе. Право собственности на землю оспаривалось в течение многих лет, но мы начали строительство, как только выиграли дело.

– В компании знают, что происходит?

– Да, сэр. Я разговаривал по телефону с самим господином Танеджей. Он хотел понять, когда мы сможем возобновить работу. Как только мы построим основное сооружение, другая сторона не сможет обжаловать решение суда. Архитектурный план уже утвержден, и мы заказали все материалы.

– Как долго длилось судебное разбирательство?

– Более двадцати лет.

– Прилично.

– Какая-то местная организация заявила, что эта земля относится к охраняемой прибрежной зоне мангровых зарослей, и каждый год приносила постановления о приостановке работ.

– Понятно. – Арнав протянул менеджеру свою визитку. – Пока что это место преступления. Мы сообщим вам, как только закончится расследование.

– Мы уже наняли работников, инспектор. Вы же видите, что это может стать настоящей проблемой.

– Я понимаю, но речь идет об убийстве, насколько я могу судить.

Арнав повернулся к Наик, которая подошла к ним, и этим движением фактически закончил разговор с начальником стройки.

– Вы вызвали криминалистов?

– Да, сэр. Доктор Мешрам уже в пути.

– Проверьте слова начальника стройки по поводу собственности на эту землю. Принадлежит ли она Taneja Estate Holdings или кому-то другому? Если земля была предметом судебного разбирательства, проверьте все детали.

– Я сейчас же отправлю туда констебля, сэр, – сказала Наик.

Судебные тяжбы часто вели к кровопролитию, и это не первый случай, когда земельный спор вскрывал убийство. Те, кто выбросил тело, предполагали, что это место будет оставаться нетронутым некоторое время.

Прямо рядом с экскаватором вокруг прямоугольной ямы были расставлены специальные полицейские указатели, о наличии которых позаботилась Наик, и висела желтая лента. Возле нее стоял констебль, который при их приближении убрал платок, прижатый к носу. Арнаву уже доводилось бывать на подобных местах преступления. Когда десять с лишним лет назад пропала Тара, он сразу же подумал, что однажды найдет ее тело, брошенное где-нибудь точно так же.

Из кучи грязи, камней и веток торчали кость и темный тканевый материал. Омертвевшая кожа и плоть смотрелись в земле до жути уютно.

Глава 3

Порез. Раз. Два. Три. Он бормотал эти слова, пока бритва проводила линии на его бедре. Вдох. Два. Три. Порез. Он равномерно надавливал на кожу. Жгло достаточно сильно, чтобы он получал удовлетворение, но и в меру слабо, чтобы он не вздрагивал. Гул нарастал и спадал с каждой линией. В месте, где кожа расходилась, расцветал алый кровяной цветок, две половинки целого мягко расходились, а едва уловимый металлический запах убаюкивал, позволяя парить в ванне без воды. Он закрыл глаза и прислонился спиной к прохладной мраморной стене, отдаваясь темноте, но не позволяя ей победить.

Это длилось недолго. Раздался мягкий стук, и в воздухе запахло дешевым лосьоном после бритья.

– Взрослые так не поступают, вы же знаете, – суровый голос Билала нарушил тишину. – Нельзя разваливаться на куски каждый раз, когда случается какая-то мелочь.

Это была не мелочь. И вообще, Билалу откуда знать? Он представил себе домоправителя, возвышающегося над ванной, его рубашку с короткими рукавами, аккуратно застегнутую на все пуговицы, блестящую лысину, ремень чуть выше талии, складки на брюках, такие острые, что поранят любого, кого коснутся. У него в глазах читался упрек и еще кое-что ужасное. Жалость.

– Ну-ка. Сядьте нормально, – тон Билала не допускал возражений.

Может быть, он все еще считал себя взрослым, отвечающим за подростка? Сколько лет Билалу? Он этого не знал, как и сам домоправитель. Он спросил об этом мужчину, когда тот в первый раз заклеивал неглубокие, нерешительные порезы, но ответа так и не получил. Билал всегда был рядом, не молодой и не старый, надежный, как несущая стена, упорно поддерживающая готовую провалиться крышу.

Он услышал, как Билал ушел и вернулся через пару минут. В бокале звякнул лед, и когда он открыл глаза, то увидел жидкость цвета темного янтаря прямо у себя под подбородком. Он принял хрустальный стакан с виски и позволил Билалу усадить себя ровнее, одновременно наслаждаясь болью от порезов.

– Я больше не буду за вами убирать. – Мужчина взял марлю и антисептик и, усевшись на край ванны, прижег раны нарочито резко.

Билал позаботится о его порезах. Так было всегда.

– Вы снова заболеете. Это должно прекратиться, или я уйду.

– Лучше уж это, чем то, другое, о чем ты постоянно говоришь.

– Именно о другом я сейчас и говорю. Надеюсь, тот последний раз действительно был последним. Хватит. Я здесь только из-за вашего отца, а его уже давно нет в живых. Помните об этом.

– Даже если они этого заслуживают? Если не укладываются в сроки? Если хотят больше денег?

Эта женщина нарушила правила, не боялась наказания и жаждала его денег. Конечно, Дивали еще не пришел, но она выполнила все условия, и он расстроился. Очень расстроился.

Билал не мог понять, сколько самообладания требуется, чтобы не сдаваться. Как больно было смотреть на них, находиться близко и одновременно так далеко.

– Еще раз это произойдет, и я ухожу. – Домоправитель встал, его работа была окончена. – Останетесь один.

Глава 4

Арнав

Арнав знал грузного доктора Мешрама уже много лет. Этот спокойный человек с мягкими, добродушными чертами лица больше походил на благожелательного священника, чем на судмедэксперта, который осматривает трупы и фиксирует полученные в ходе этого результаты. Он улыбнулся, представил мужчину в белом халате как своего нового помощника, пожал руку Арнаву и занялся термометрами и фотоаппаратом. За ним следовал констебль, делая записи для панчнамы – точного и подробного изложения того, как выглядит место происшествия. Документ содержал подписи двух свидетелей из числа представителей общественности, без которых дело вообще не откроют. Суды, как правило, верят обвиняемым, а не полиции.

Мешрам еще не сказал пол убитого, но Арнав не мог не представлять себе последние минуты жизни этого человека. Видел ли он, как это происходит? Страдал ли он? Знал ли того, кто его убил? Ни профессиональная подготовка, ни десятилетия работы на местах преступления не отучили его сочувствовать и страдать в те первые моменты, когда он еще не успевал надеть маску профессионального спокойствия и напускного безразличия. И еще этот страх. Вдруг это будет знакомое лицо? Не дай бог близкий человек. Скоро исполнится двадцать три года с тех пор, как он увидел безжизненное, распухшее лицо сестры. Прошли десятилетия, но оно все еще снится ему в ночных кошмарах. Оно стало более осязаемым, но не исчезло. Изображение оставалось таким же четким у него в памяти, как и в тот момент, когда он обнаружил ее тело.

Арнав наблюдал, как доктор Мешрам маленьким совочком убирает землю с трупа и помещает ее в ведро, которое придерживает ассистент. На нем были маска и перчатки, и он чередовал щетку и совок, чтобы удалить как можно больше земли с трупа, не причинив телу вреда. Вскоре он жестом показал Арнаву, чтобы тот воспользовался маской из набора для судебно-медицинской экспертизы и подошел ближе.

– Голова отсутствует.

Арнав надел маску и наклонился к яме. Он разглядел обтянутые кожей черно-коричневые плечи, но на месте шеи виднелся лишь почерневший обрубок.

– Мне потребуется некоторое время, чтобы полностью откопать тело. Деликатная работа, кья? – Доктор Мешрам со стоном поднялся с корточек. Он добавлял «кья» в конце фразы, когда хотел подчеркнуть какую-либо мысль. Буквально это слово значило «что», но доктор, произнося его, как бы спрашивал: «Не так ли?»

Арнав согласился и кивнул, чтобы показать, что понимает, какое мастерство необходимо для выполнения этой задачи.

– Мы знаем что-нибудь о жертве?

– Судя по плечевым костям, это либо женщина, либо подросток. Я думаю, что женщина, потому что плечо более узкое, и в месте прикрепления мышц кость развита меньше.

– Но вы не можете сказать наверняка?

– Только после того, как раскопаю тазовую область. У женщины входное отверстие будет открытым, круг– лым, а подлобковый угол – более широким.

– Есть предположения, когда тело захоронили?

– Это могло быть как несколько месяцев, так и несколько лет назад, скорость разложения зависит от множества факторов: температуры окружающей среды, почвы, влажности, содержания жира в теле. Верхний слой почвы уже нарушен. Невозможно определить продолжительность воздействия процесса разложения на тело, пока я не извлеку и не отвезу его на вскрытие.

– Сколько времени это займет?

– Дело старое. Мне иногда приходится покупать перчатки и маски за свои деньги, неужели вы думаете, что начальство поторопится в этом случае? – Доктор Мешрам пожал плечами и снова опустился на колени.

Старые дела имеют относительно низкий приоритет. Точнее было бы сказать – не имеют его вообще, если только не становятся резонансными.

В глубине сознания Арнава зашевелилось воспоминание. Много лет назад в период празднования Виджаядашами он помогал расследовать другое дело. Тогда шел дождь. Тело долго пролежало под землей, но, судя по костям, это была женщина. Ни черепа, ни кистей, ни ступней. Ей было около двадцати лет. Убийство так и не удалось раскрыть. В то время Арнав был констеблем-новичком и находился на испытательном сроке в полицейском участке в районе Дадара.

От голода и недосыпа мысли предательски путались, но детали еще всплывут у него в памяти.

Он повернулся к Наик, которая фотографировала место происшествия для отчета.

– Пусть кто-нибудь просмотрит все нераскрытые дела, связанные с телами, которые были захоронены в Мумбаи и окрестностях. Пусть проверят, не был ли кто-нибудь обезглавлен. Нужно вернуться на двадцать лет назад. Кажется, я помню подобное дело на участке в Дадаре.

– Так давно, сэр?

Арнав сдержал вздох. Наик имела в виду, что у констеблей нет лишнего времени на работу с «висяками». У другого помощника инспектора могло возникнуть еще больше вопросов, но не у Наик, которой не было равных ни в работе, ни в исполнении приказов.

– Да, но пока помалкивайте.

Эти погибшие женщины заслуживали того, чтобы кто-то обратил на них внимание. Его начальник, скорее всего, рассердится на «зря потраченные» рабочие часы, но Арнава так просто не остановить.

– Хорошо, сэр. Я оставлю констебля здесь за главного?

– Пока да. Мы сможем решить, что делать дальше, основываясь на данных доктора Мешрама. Заберите джип с собой.

Наик кивнула и уехала. Если они смогут связать это дело с другими, он добьется того, чтобы они получили более высокий приоритет.

– Интересно. – Доктор Мешрам пристально смотрел на место, где его ассистент очистил от земли руку мертвой женщины.

Арнав вытянул шею, чтобы понять, что именно привлекло внимание патологоанатома, стараясь при этом не гримасничать и не задерживать дыхание. Разложившиеся плоть и кожа были рассечены у локтя, и из них торчала кость. Доктор Мешрам медленно удалял землю с того места, где должна была находиться рука. Вместо нее остался лишь обрубок у запястья.

Арнав подавил волнение, вызванное тем, что его догадка оправдалась.

– Кость, похоже, не сломана. Кто-то отрезал кисть каким-то инструментом.

– Каким?

– Мне нужно осмотреть труп при лучшем освещении и, возможно, под микроскопом. Вы все еще собираетесь ввязываться в это дело? Это вам не какое-нибудь модное западное телешоу, кья? У нас нет даже чертовых защитных комплектов.

– Я не могу просить вас работать вопреки приказу начальника. Все зависит только от вас.

Криминалисты не подчинялись остальным сотрудникам полиции. Полиция вызывала техников, которые приезжали в фургоне, чтобы их проконсультировать, собирали улики и забирали тело на вскрытие и уезжали. Они не торопились. Арнав мог только надеяться, что природное любопытство и стремление доктора Мешрама добиться своего возьмут верх, как и в предыдущих случаях, когда они работали вместе.

Доктор Мешрам выпрямился.

– Я знаю, что вам не хотелось бы это слышать, но мы можем обнаружить здесь и другие тела.

– Это почему?

– Обратите внимание на растительность. Взгляните на этот куст, – он указал на пышный кустарник справа от того места, где он стоял, – он гораздо зеленее, чем те, что рядом с ним. Иногда разлагающееся тело питает почву, помогая растениям развиваться.

– Вы уверены в этом?

– Нет, пока не сниму верхний слой почвы, но я бы посоветовал там покопаться. Лучше убедиться, что здесь больше нет трупов, чем потом снова приезжать по вызову этих людей, кья?

– Извините, инспектор.

Арнав повернулся на голос менеджера.

Рядом с броско одетым начальником строительства стоял обходительный мужчина в повседневном, но изысканно сшитом костюме и изображал покорность. Он явно привык, что другие кланяются и расшаркиваются перед ним.

– Рахуль Танеджа, – он протянул руку. – Владелец Taneja Estate Holdings. Я слышал о вашей прискорбной находке и приехал узнать, чем могу помочь. Мы можем поговорить?

Улыбка Танеджи, казалось, приглашала Арнава пройти в современный офис, а не на неровную землю сырой стройплощадки в Маладе, где морской воздух был испорчен трупным запахом. Они отошли от остальных, и Арнав надеялся, что ветерок развеет липкую вонь.

Танеджа владел несколькими частными самолетами и наверняка имел целую команду прислуги и юристов, готовых устранять любые препятствия на пути Taneja Estate Holdings. Почему же он сам оказался здесь? Да еще в одиночку?

– Спасибо, что пришли, мистер Танеджа. Я сообщу вашему менеджеру, как только расследование будет закончено.

– Менеджер должен был упомянуть об этом: мы хотим, чтобы хотя бы часть фундамента была заложена к празднику. Вы же знаете, что за люди рабочие: наша команда будет до самого Дивали заставлять их выполнить хоть какую-то работу.

Дивали – праздник огней, по случаю которого большая часть рабочих отдыхает.

– Я понимаю, но криминалист говорит, что нам нужно провести тщательный осмотр места.

– Что вы имеете в виду? Могут быть еще трупы? – Танеджа забыл про свою учтивую и непринужденную манеру поведения.

– Я пока не могу сказать с уверенностью.

– Инспектор, это серьезное дело. Если мы не будем действовать достаточно быстро и получим постановление суда о приостановке строительства, мы понесем огромные убытки.

– Мы расследуем убийство.

– Мой менеджер говорит мне, что жертва умерла уже давно. Может быть, мы сможем договориться?

Арнав пропустил это мимо ушей. Он поклялся не поддаваться на провокации, пока это возможно. Договориться с господином Танеджей значило немногим больше обычной chai-pani и включало в себя портфель, набитый деньгами, который, несомненно, находился сейчас у его помощника на заднем сиденье машины. Арнав смог сохранить спокойствие и напустил на себя строгий вид, который хорошо помогал ему при проведении допросов.

– Думаю, вы согласитесь, что погибшие заслуживают правосудия. – Арнав сделал паузу, чтобы прокашляться. – Мы бы хотели его для своих близких.

– Все это прекрасно. Вы можете забрать тело и спокойно продолжить расследование, но дайте и нам возможность выполнять нашу работу.

– Это место находится недалеко от мангровых зарослей, мистер Танеджа. Поэтому вы ожидаете приказа о приостановке строительства? Привлекалась ли Служба охраны мангровых рощ?

Мафия, которая захватывала земли, проникла и в Малад. В Индии свирепствовала коррупция, и каждый год мангровые заросли вырубались. Этот участок, расположенный в нескольких минутах ходьбы от пляжа Акса, вполне мог быть частью добычи мафии. Арнав решил непременно выяснить у Наик, как обстоят дела с документацией на участок.

– Инспектор… как вас… Раджпут, не нужно угрожать мне чиновниками из Службы охраны. Учтите, что у меня есть связи далеко за пределами вашей досягаемости. Покиньте это место, и у нас не будет никаких проблем. Доброго вечера.

Танеджа повернулся и уже собирался уходить, но Арнав остановил его:

– Вы скоро узнаете, что ваши знакомые знают и меня. Мы снимем полицейскую ленту, как только закончим. Судя по тому, как быстро вы прибежали, здесь может быть зарыто еще кое-что кроме трупов, мистер Танеджа.

– Вы еще пожалеете об этом, – бросил бизнесмен, не оборачиваясь. Он ушел, набирая чей-то номер на телефоне размером с планшет.

Вернувшись к доктору Мешраму, Арнав рассказал о своей беседе с магнатом, в ходе которой последний растерял свою любезность. После того как доктор Мешрам пообещал сделать все возможное, Арнав поручил констеблю оградить больший периметр и вызвать помощников из участка для охраны места преступления.

Арнав отправил предварительные результаты осмотра Наик с тяжелой от зловония головой. Он направился к пляжу Акса, надеясь, что морской воздух прояснит его запутанные мысли.

Пляж Акса, растянувшийся посреди города, был чистым и ухоженным, несмотря на дурную славу места, где с наступлением ночи появляются демоны из обоих миров – реального и призрачного. Регулярные полицейские патрули призывали граждан не задерживаться на берегу моря допоздна, однако в этот предзакатный час пляж выглядел по-семейному гостеприимным.