Текст книги "Пышка против Босса"

Дана Алексеева
Пышка против Босса

Глава 1

– Хватит жрать, Полина, – возмущается мой парень, когда я в нетерпении достаю из бумажного пакета горяченький наггетс и заглатываю его. – Поговорить надо. Серьезно.

– Я голодная, – дожевываю кусочек и облизываю пальчики.

– Ты всегда голодная.

Запах фастфуда растворяется в салоне автомобиля, спровоцировав слюнку и урчание в пустом желудке. Костя забрал меня с работы, здание которого через дорогу соседствует с KFC. Пройти равнодушно мимо мерцающей вывески и не захватить чего-нибудь вкусненького после трудового дня – просто преступление.

И чего Костя бесится? Это все его низкокалорийное питание и обезжиренные йогурты. Прям как с цепи сорвался.

– Перестань ворчать. Будешь? Вкуснятина. На, подобреешь хоть…

Вожу перед его носом крылышком в хрустящей панировке. Костя морщится, словно на какую-то какашку.

– Убери, гадость, – фыркает он.

Я прицокиваю.

– Ну не хочешь, как хочешь, – закидываю в себя святой кусочек, которому как никогда радуются мои вкусовые сосочки.

Я ныряю носом в бумажный пакет в поиске ароматной картошечки фри и любимого чесночного соуса, который завалялся на дне. Аккуратно и бережно отцепляю фольгу с пластмассового контейнера и макаю картофельную палочку в соус. И в рот, м-м-м…

– Так, хватит. Реально достало, – шлепает по рулю Костя.

Он включает поворотник и сворачивает на обочину. Нажимает аварийку. Вот только нехороший дым идет не из под капота, а у него из ушей.

– Ты чего… – еда встает поперек горла. Кашляю.

Я тянусь за колой и делаю несколько пробивающих глотков.

– Кость… – одной рукой дотрагиваюсь до мужского плеча, а другой закручиваю крышку. – Что случилось? Ик… Ой… – икаю, прикрывая рот рукой.

Чертова кола, слишком сильногазированная, надо было сок брать… Вот ничему жизнь не учит.

Костя разворачивается ко мне с пренебрежительным взглядом.

– Мы расстаемся, – чеканит он.

От его резких слов второй подбородок ошалело прорисовывается на лице. Он в шоке. И я в шоке. Шутка какая?

– Что ты сказал?

– Я ухожу от тебя, Полина, – поворачивается ко мне, и я вижу, что он не шутит. Глаза серые и еще эта морщинка презрения на носу, собравшаяся у переносицы.

Но я все равно не хочу верить. Он ведь не может меня бросить. Бред. Мы уже три года вместе.

– Куда уходишь? Ты можешь объяснить? Что за розыгрыш, Костя? – блею я, дергая Костю за рукав куртки.

Он в который раз одергивает руку, чтоб отстала – ему неприятно. А мне больно.

– Полина, посмотри на себя в зеркало, в кого ты превратилась?

Я осекаюсь и машинально поправляю пальто, которое всегда расстегиваю в машине, потому что сидеть в нем некомфортно, жмет. Да чуть-чуть поправилась, так это у всех к зиме…

– Что ты хочешь сказать? – настороженно уточняю я, откладывая бумажный пакет с едой на заднее сиденье. А живот максимально втягиваю.

– Ты стала натуральной толстушкой, Полина, – не церемонится Костя. – Я начал встречаться со стройной красоткой, а получил в итоге Фиону размера ХХL.

– Это я Фиона? – тычу себе грудь, которая переполнена небывалым раздражением. – А ты, значит, идеальный секси-Чарминг получается?

На Шрека то он не тянет, Костя – фитнес инструктор, подтянутый, красивый. Мы и познакомились с ним в тренажерном зале. Я там подругу ждала, как-то. Костя – реально идеальная картинка. Такого все хотят, вот и я втюрилась. И он вроде. Но видно наши помидоры любви завяли и сдохли быстрее, чем я рассчитывала.

– Думай, что хочешь, Полина. Я уже все сказал, – поджимает губы Костя, не желая растягивать очевидное.

– Но… Ты не можешь так… Из-за веса… – сбивчиво тараторю. Я не хочу терять Костю, ведь люблю его! – Ну набрала чуток, подумаешь…

– Чуток, – фыркает он, бросая в меня косой взгляд. – Чуть ли не в два раза.

– Не преувеличивай. Я быстро сброшу, – уверяю я. – Сяду на диету и в тренажёрку запишусь, если хочешь.

Костя молчит, игнорируя мои попытки остановить поспешное решение.

– Я уже встречаюсь с Лизой, – как снег на голову рушится признание.

– Что? – челюсть отвисает. Живот завязывается узлом. – С Комаровой? Но как… Когда?

Я сразу заметила эту мымру жопастую в леопардовых лосинах на одной из тренировок, которые проводил Костик. Не думала, что так низко он пал.

– У неё то как раз все на месте, – имеет совесть хвастаться и сравнивать бабник. Так бы и прибила. Из последних сил держусь.

– Да уж я не сомневаюсь. Ну и черт ты похотливый, Козлов! – фамилия под стать владельцу. Еще замуж за него хотела, фу. Я брызжу слюной возмущения. – Называешь меня жирной, а сам шарахаешься с маромойками по кустам!

– Лучше уж с такими, чем с такими, – совсем наглеет он и не ценит свою жизнь.

– Неужели для тебя форма тела важнее чувств? – то ли хочу окончательно разочароваться, то ли дать ему шанс этим вопросом, сама не понимаю. – Я же любила тебя!

– Любила ты булочки больше, чем меня, малыш… А я не булочки, ни тебя больше не люблю. Как-то так, – пожимает плечами. Ему больше нечего сказать. Он посматривает на часы.

Я пыхчу, меня разрывает от злости. Жир закипает.

– Ну и кретин ты, смотреть не могу, противно, – выдавливаю я. В горле комок стоит, только он и сдерживает слезный поток обиды и разочарования.

– Я тоже не могу. Освободи квартиру, как можно скорее, Полина.

– Что? – теряюсь я, понимая, что останусь не только без парня, но и без крыши над головой.

– Два дня хватит? – поторапливает… Нет, дает пинка под зад из собственной квартиры.

– Куда я должна идти? – мне некуда, и он это прекрасно знает!

– Не знаю… Это не мои проблемы.

– Козлина, – в сердцах бросаю я. Боже, и как я могла влюбиться в такого? – Ты еще пожалеешь!

Я выхожу из машины и сильно хлопаю дверью, так, как терпеть того не может Костя. Вспотела от эмоций, а на улице январь, холодно. Снег хлопьями сыплет на вязанную шапку, под которой греется дурная голова, а вышедшие слезные капли обжигают щеки.

Пинаю по колесу.

Ненавижу! Ну и катись! Чтоб тебе пусто было!

Вдруг пассажирская дверь открывается, и я замираю, остановив на мгновенье эмоции. А вдруг…

Моя надежда рушится, когда вместо слов раскаяния, из машины вылетает бумажный пакет KFC и плюхается в грязное снежное месиво под ноги. Хлопок дверью, ехидное прощальное пожелание «Приятного аппетита», и колеса с пробуксовкой по нечищеной обочине выруливают на дорогу.

Я глупой брошенной матрешкой смотрю вслед машине, вонючий дым из трубы которой рисует в воздухе что-то типа «Вот и сказочке конец…»

Глава 2

Спустя неделю

– Подъем! – орет под ухом проклятый будильник записанным командным голосом.

– Нет, не хочу… – сквозь сон бубню я и накрываю голову подушкой, чтобы не слышать ничего.

Острая мысль о том, что я игнорировала будильник слишком долго, колет сонное сознание и заставляет потянутся за телефоном. Увиденное время ошпаривает пятки кипятком.

– Твою ж… – подскакиваю я, скидывая подушку. – Проспала!

От резкого пробуждения перед глазами витают мошки. А в нежную пятую точку врезается что-то шершавое и карамельное… Ну, конечно. Моя кровать усыпана попкорном, который я жевала под сопливый фильм про любовь(чтоб ее!) ночью до тех пор, пока не вырубилась. Ноутбук до сих пор лежит по соседству и смотрит на меня черным угрюмым экраном. Теперь сплю только с ним.

Нет, я не села на диету. Еще чего. Из-за этого бабника?

К слову, каждый день я напоминаю себе, что все мужики– неблагодарные козлы (во главе, разумеется, бывший), а я самодостаточная, прекрасная, без комплексов женщина… Нет, девушка, мне же всего двадцать шесть. И вообще, хорошего человека должно быть много, а кого смущают большие цифры на весах, пусть гуляют, как Козлов, и одну траву жуют. Короче, подбадриваю себя как могу, чтобы не сдохнуть от одиночества и отчаяния.

Со вздохом я закрываю ноут и опускаю ноги с кровати, но вместо тапочек наступаю на шелестящую фольгу от шоколадки, которую умяла вчера с расстройства. Ох, не судите… Откинув её в сторону, я спрыгиваю с постели и ужаленным бегемотом несусь к раковине.

– Ах, святые пончики, – реагирую на «прекрасное» отражение в зеркале.

Взлохмаченное гнездо на голове, опухшие мешки под не выспавшимися глазами, в которых нет желания ни к чему, кроме как разбить злосчастное зеркало.

Выпускаю холодную воду и умываю лицо, чтобы взбодриться и шлепаю себя по щекам.

– Давай, не умирай, – выдавливаю на щетку остатки зубной пасты, которую опять забыла купить.

Хочу выкинуть в урну плоский безжизненный тюбик, но передумываю. Оставлю на всякий тот случай, если не донесу сегодня свою задницу до «Магнит Косметик».

Быстро чищу зубы, вспоминая, где в этом хаосе под названием «съемная однушка» моя рабочая форма. Оглядываюсь и сразу цепляю взглядом белую блузку на межкомнатной двери. Висит себе, хозяйку ждет.

С мятным ароматом изо рта я спешно бегу к ней, чтобы одеться, но коробка с вещами, решила преградить мне путь и ударить по мизинцу, услышав в ответ «красивые» слова, которые тот час изливаются из меня.

– У-у, чтоб тебя, – скачу на одной ноге, завывая.

Дурацкие коробки стоят здесь уже второй день, как переехала от Кости. Все никак не могу разобрать. Или просто не хочу. Смиряться с однушкой без мебели и ремонта за «золотые» последние деньги в статусе брошенки – не просто. Мягко сказано. Эти 30 кв. метров предложила мне знакомая знакомой, которой как раз искала новых арендаторов. Выбора у меня не было, так что теперь я выживаю тут.

Не имея времени долго страдать, я нацепляю на себя блузку, разглаживая её по телу.

– Неужели мала стала, – озираюсь в зеркало. Поворачиваюсь боком. Пупсень-Вупсень какой-то… Кошмар. – Хотя если кардиган сверху надеть, никто не заметит…

Закалываю незаметно булавкой проем-дырку в районе груди, чтоб лифчик не видно было и сверху накидываю кардиган. Вроде, ничего так. Но похудеть бы не помешало… Потом. У организма сейчас стресс, а в таком состоянии худеть нельзя. Он откладывать начнет, запасаться… Никак нельзя.

Оделась, в сумку все закинула, шапку натянула, сапоги застегнула. Остальное по пути.

Бегу на остановку.

Обожаю общественный транспорт. До слез. Особенно, когда он, как и я, опаздывает… А на улице дубак. Ляжки отмерзли, жирок не спасает. Согреваешься правда, когда борешься за место в автобусе, с утра он просто битком набит. А как же обожаю тереться о незнакомых, чувствовать их запах, и снисходительно закрывать глаза, когда мою обувь нагло топчут. А к водителям автобусов вообще отдельная симпатия: сегодняшний, наплевав на всю осторожность, просто собрал все кочки, встряхнув внутренности и поменяв их местами. А еще бабушки-сторожили… Клянусь, если я доживу до бабушкинского возраста и выйду на пенсию, никто не заставит меня одеться в сто тулупов и переться на остановку в мороз, чтоб трястись в автобусе непонятно куда и не понятно зачем с самого утра. И никакое вакантное место и уважение к старости со стороны неотёсанной молодежи не заманит меня сделать что-то подобное.

Да, меня бомбит конкретно, потому что я отвыкла от прелестей общественного транспорта. Вот у Кости была классная тачка, комфортная не то, что эта наполненная битком банка с килькой… И зачем вспоминаю? Ну хватит, забудь.

Через полчаса в забитом автобусе я добираюсь к зданию свадебного агентства «Dream wedding». Именно там я работаю. Как бы это не иронично звучало, но я – свадебный агент, помогаю влюблённым молодожёнам организовать один из самых ответственных дней в жизни. Ха-ха. Как же больно. Свою семейную жизнь не хватило толку построить, зато чужую, пожалуйста.

Запыхавшейся фурией я открываю дверь и залетаю в теплый уютный офис. Скидываю в гардеробной верхнюю одежду и направляюсь в рабочую зону. Здесь царствует скрип мозгов.

– Опоздала… Пробки… Планерка уже была? – тараторю я и скидываю сумку на стол. Запоздало всех приветствую. – Доброе утро, девочки…

Все пять голов выделяют секунду своего времени, отрываясь от экранов и бумаг, и кивают мне.

– Доброе…

Светочка, дизайнер и мой непосредственного партнер в свадебном проекте, старательно отбивающая клавиатуру до моего прихода, щебечет высоким голоском:

– Планерки не будет. Валя отъехала. Все сели за проекты… У нас загвоздка с фотографом, Полина, – поджимает тонкие губы она.

– Что такое? – останавливаю копошение в сумке, на дне которой завалялись линзы. Нигде нету. Неужели забыла дома?

– Курочкин отказался от сделки, как только услышал фамилию Громовых, – недовольно встряхивает светлой головой Светик. – Я не знаю причин, но там видимо личное… Короче, ищем нового.

Меня перекашивает от такой новости. Свадьба Громовых – мой первый проект на кругленькую сумму, и конечно, хочется, чтобы все прошло идеально.

– Да уж… – протираю запылившиеся стекла старых очков. Линзы так и не нашла. – Тогда может Курьянов? Если дата не забита, и он случайно не переспал с женой Громова…

Я криво улыбаюсь, а идеально прокрашенные брови Светы ползут вверх от нездоровых шуточек.

– Согласна, не смешно, – выдыхаю, морщась. Голова трещит. – Позвоню Славику. Уверенна, он возьмется. Тем более за такой гонорар.

– Угу… – поджимает губы Света и вновь утыкается в комп.

Роясь в контактах телефона, я направляюсь в сторону кухни, чтобы поставить чайник.

– Если я сейчас же не выпью кофе, то слив Курочкина будет не самой большой трагедией сегодняшнего дня… Ни росинки во рту с утра, – прикладываю ладонь к животу, кишки которого слиплись друг с другом. – Тебе заварить?

– Неа, уже, – кивает Света на кружку с недопитым кофе.

Пожав плечами, я целенаправленно иду за своей порции допинга, которая хранится в буфете.

Глава 3

– О, тортик остался, живём! – радостно достаю коробку шоколадного бисквита, который вчера принесла Леночка в честь дня рождения.

Пока кипит чайник, я успеваю дозвонится до фотографа Славика и договорится насчет работы. Одной проблемы меньше, как и один куском торта который, не заметила, как умяла в сухомятку. А потом еще парочку наспех.

Крайне сытая и довольная, наперевес с чашкой заваренного кофе со сливками я возвращаюсь на рабочее место. Слышу командный голос Вали, все чего-то охают и цокают, трещат, шуршат.

– Валя, привет, я что-то пропустила? – обращаюсь к нашему «заму» и подруге в одном лице, которая вернулась и навела суету.

– Да, Полиночка, – сквозь скукоженные губы цедит она, хлопая встревоженными глазами. – С минуты на минуту сюда заявится новый руководитель сего заведения. Смолов Илья Романович, сынок Раифовны… Лично мне позвонил.

– Чего? – выпадаю в осадок.

Рука нервно дергается, и кофе выплескивается из кружки, растекаясь пятном по белой блузке.

– Да блин, – еще больше расстраиваюсь я и оттягиваю мокрую ткань от тела. – Что значит сынок Раифовны?

– То и значит. Раифовна продляет больничный на неопределенный срок, видать что-то серьезное, еще не выясняла… Вот она и попросила сына проконтролировать работу агентства.

Звучит очень кошмарно. Лариса Раифовна – прекрасный руководитель, умная, бойкая женщина, только вот уже с месяц не появляется в офисе из-за болезни. Именно она приняла меня на учебу стажировщиком, а потом и на работу. Её тут все уважают. Лично мне она всегда могла корректно подсказать словом, помочь делом и, в принципе, решить неурядицы и конфликты, если такие возникали.

Новость о новом руководителе мужчине, который откуда ни возьмись с гор спустился, приводит к возмущению. Меня сейчас вообще все мужчины, как явление, раздражают после Козлова.

– О, – закатываю глаза и звучно ставлю кружку на стол. – Только маменьких сынков нам и не хватало!

– Полина…

– По-любому придет какой-нибудь самодовольный индюк, – фыркаю я. – Вот что мужчина может понимать в свадьбах? М? Мы и без этого Смолова отлично справимся! Да, девочки?

– Полина, – шикает Валя и дергает бровями, намекая что за моей спиной кто-то есть.

Я осекаюсь испуганно, и сглатываю, боясь разворачиваться. Там же не может быть Смолов… Девочки почему то в миг замолкают и таращатся в мою сторону.

– Там о-он…? – шепотом, умаляю глазами Валю. Скажи нет, скажи нет…

Валя чуть кивает, отчего паника окрашивает лицо, и мои ноги срываются с места.

– Мне срочно надо переодеться!

Хочу скрыться в гардеробной, но чьи-то крепкие руки сзади останавливают меня.

– Подождите, уважаемая… – по интонации понятно, что это именно тот человек, о котором нелестно высказалась, и он крайне раздражен.

Как неловко вышло.

Я вся сжимаюсь. Скорченным фиником я медленно разворачиваюсь и через стекла перекошенных очков растерянно моргаю.

– Ой… – выдыхаю обреченно. Кривая улыбка расплывается на лице.

Попала я, девочки… Ой, как попала.

Прямо на меня недоброжелательно смотрит молодой мужчина, ростом под два метра. Громила в пиджаке. Но приятной наружности, деловой такой, широкоплечий, небольшая щетина покрывает треть лица, высокий лоб, прямой нос, на подбородке ямочка, вот в нее то он меня и закапывает. Глаза темные, как шоколад Бабаевский, и такие же вкусные… То есть красивые. Буровит взглядом так, что хоть стой, хоть падай.

– З-здравствуйте… Я вас не заметила… – мой голос пищит, нервно хихикаю, чтоб разрядить обстановку. – А вы наверно…

Блин, как его зовут? Забыла.

– Да, все верно, самодовольный индюк, – поливает с головой сарказмом и протягивает руку.

Хочу сквозь землю провалиться, мамочки. С красноты перехожу в бледноту. По позвоночнику проносится холодок.

– Я вовсе не то… – поджимаю губы, которые путают слова. – Это я не про вас, не подумайте.

Поджав губы, Смолов пробегается по мне оценивающим взглядом, остановившись на кофейном пятне. Не увидев во мне ничего примечательного, усмехается:

– Да что вы? – он сжимает мою хрупкую ладонь через чур сильно. Не руки, а лопаты. Я морщусь. – Как вас зовут?

Вопрос простой, а я торможу. Просто зависаю.

– Маркова Полина Андреевна, – запоздало отвечаю я, тряся освобожденной рукой. – Свадебный агент.

– Вы уверены? – одна мохнатая бровь провокационно выгибается. – Человеку, который не может справится с кружкой кофе, доверили организовать свадьбу?

– Кофе со сливками…

– Чего?

– Я пила кофе со сливками, – уточняю дурацкий факт, потому что ситуация предурацкая. Куда уж хуже? – Можно мне переодеться?

Смолов мрачнеет от того, что его попытка остро высмеять затупилась о мой небывалый кретинизм и непроходимую глупость. Ходячая нелепость, вызывающая раздражение – вот, кто я для него.

– Не можно, а нужно, – сжимает челюсть он и прячет руки в карманы.

Не выжидая ни секунды больше в его компании, я пулей бегу в гардеробную. Сердце колошматит, как сумасшедшее, дыхание сбивается.

Святые пончики, спасите меня, вот это я попала!

Глава 4

Переодевшись в белый теплый свитерок «оверсайз» с частично отпавшими стразинками на груди, я стала похожа на белую пандочку с маленькими глазками. Милую, пушистую, но толстую. Я итак не была ланью, хе-хе… А сейчас вообще трындец. Но ничего лучше у меня не нашлось. Эту кофту я принесла, когда было прохладно в офисе. А сейчас жара, это я горю от стыда.

Я бы и рада одолжить у кого-нибудь что-то подходящее, но боюсь, все будет мне не по размеру. Я просто не залезу, ведь все девочки в команде стройняшки, от 40 до 46 размера. Не хватало, чтобы на мне блузка разорвалась, вывалив наружу все достояние, когда Громила вызовет к себе в кабинет на дострел. Именно этим он и занимается сейчас. Залез к себе в «берлогу» и вызывает девочек по одному, отчитаться о текущих проектах.

Я сижу за рабочим столом и дико нервничаю, щелкаю ручкой, и это сильно раздражает всех вокруг.

– Полин, перестань, – укоризненно смотрит на меня Света. – Все обойдется, с кем не бывает.

– С кем не бывает? – чуть не захлебываюсь слюной. Кричу шепотом, чтобы Кощей наверху не услышал. – Ты серьезно? С тобой, например, с любой из вас такого не бывает… Что за подстава? Он же сожрет меня.

Тут как пить дать, пятая точка чувствует, что попала в приключения, где жив останется кто-то один. И я не в плюсе.

– Подавится, – махнула на меня Света.

– Ой спасибо, – кривлю губы. – Что не отравится…

Я откатываюсь от компа к кулеру с водой. Наливаю себе стакан и залпом выпиваю его, чтобы полегчало. Не подействовало. Отгоняю жар от шеи, который переполз красными пятнами на лицо. Веером из бумаг, которые приготовила для отчета, обмахиваю лицо. Жду своей очереди.

Смолов вызывает девочек по одному, отчитаться о текущих проектах. В идимо меня на десерт оставил. Злодей.

Стук каблучков заставляет поднять голову, на лестнице возникает фигура Вали:

– Пс, Полина, – дергает головой в сторону кабинета Смолова. – Ждет тебя.

Ну, все.

Живот стягивает нервным узлом.

Я сгребаю бумаги по проекту и, заверившись поддержкой Светы, поднимаюсь по лестнице в логово босса.

– Не переживай, я сказала ему, что ты на хорошем счету у Раифовны, – видит как меня трусит Валя. – Недоразумение…

– Я?

Валя клацает языком. Я встряхиваю головой, чтобы собраться.

– Вышло недоразумение. Веди себя так, словно ничего не произошло, – дает совет. – Не мямли, а то задавит.

– Легко сказать… – кошусь на металлическую ручку. Не хочу её касаться.

– Ну, заходи давай, – полушепотом сходит с её губ, она кивает на дверь. – Потом расскажешь.

Я сглатываю комок в горле и, набрав в легкие кислорода, тянусь к ручке.

– Подожди, как его зовут, повтори… – торможу я.

– Илья Романович.

– А точно-точно, Илья Романович… – повторяю я, чтобы не забыть.

Не давая себя шанса отступить, я поворачиваю ручку и открываю дверь.

– Илья Романович, можно? – елейным голоском пою я, заглядывая внутрь.

Смолов сидит за рабочим столом Раифовны и копошится в документах.

– Проходите, – твердо отвечает Смолов, задержав взгляд на мне не более секунды.

Почему-то мне кажется он не сильно отходчивый. Скорее злопамятный.

Прижав папку к груди, я мелкими шажками суетливо прохожу к стулу, который располагается напротив его стола. Залипаю на фоторамке Раифовны, его матери… Надо бы позвонить ей. Поинтересоваться здоровьем, и когда она планирует выходить с больничного, я так жду её, соскучилась, просто жуть!

– Рассказывайте, что у вас там, – не отрываясь от своих документов, приказывает Смолов.

– Эм-м, щас… – я прочищаю горло, открываю папку и начинаю перебирать листы. – В общем…

Я заметно нервничаю, поправляю очки, глаза метаются от одной картинке к другой… Как на экзамене, честное слово.

– На данный момент работаю над проектом «Зимняя сказка» для семьи Громовых, – показываю боссу набор готовых коллажей. Тот без особого интереса косится на них. – Бюджет два миллиона, посредников подобрали, заключаем договоры…

Хочу достать необходимый лист из кипы бумаг, но что-то идет не так, и все бумажки самолетиками летят на пол, устилая ковер белым покрывалом.

– Черт, – шиплю на свою неуклюжесть. – Простите, сейчас все подберу…

Я опускаюсь на корточки и начинаю собирать проклятые листочки, в то время как Смолов молча наблюдает за мной сверху.

– Так, на чем я остановилась… – прочищаю горло, приземлившись обратно на стул.

Кажется, босс совсем не разбирает, что я там мямлю себе под нос, да и не пытается это сделать. Ведь куда интереснее вблизи рассмотреть в мелочах мое лицо, которое выражает неуверенность и желание сбежать из кабинета как можно быстрее.

– Хватит. Достаточно, – останавливает меня Смолов, словно мой голос раздражает его уши. – Как давно вы работаете здесь?

– Эм… – поднимаю глаза в потолок. – Год почти.

– Год, – хмыкает задумчиво Смолов, смотря в бумаги.

Я замечаю, что в его руках анкета-резюме, которую я заполняла при устройстве на работу. К ней же прикреплена фотография, где я еще совсем молоденькая, без щечек и с челкой, которые сейчас отрастила.

Илья Романович смотрит на фотку потом на меня, и обратно. Мне почему-то жутко захотелось выпрямить спину и втянуть живот.

– Фотография сделана три года назад, – уточняю я, и прикусываю язык. Сильно ли этот факт меняет дело? Да, я изменилась. Это все побочки жизни…

Посмотрела бы я на мистера «Костюм с иголочки» в то время. Хотя кого я обманываю? Смолов – долбанный красавчик, при мозгах и деньгах, а еще чересчур высоком самомнении. И самое ужасное, он об этом знает и пользуется, ведет он себя как раз как тот самый индюк.

Прям как мой бывший, правда у того мозгов не так много, потому что иначе не ушел бы от меня, и костюмы деловые Костя не носил. Не знаю, для любовницы может наряжался на свиданки.

Короче, бесят. Оба.

Смолов небрежно закидывает анкету в ящик стола, словно услышал все мои нелицеприятные мысли о нем. Скрестив пальцы в замке, он складывает руки на стол, и в упор смотрит на меня, будто прицеливается.

– Ты уволена, – слова пулями вонзаются в меня.