Текст книги "Секретарша и бандит"

Глава 13. Алена

Пячусь назад, и отрицательно качаю головой с самым невинным выражением лица. А Александр наступает на меня.

– Ай, какая плохая девочка. Подслушивать нехорошо, зайка.

Я бы поспорила. Мне, можно сказать, по должности полагается подслушивать и знать все сплетни.

А еще быть в курсе, кто это обижает моего Володю.

– Алена, извинись перед Александром, – нервно кричит Владимир Андреевич, и Александр щелкает пальцами, на миг обернувшись к нему.

– Сиди тихо.

Дверь захлопывается, и я остаюсь в приемной. С Александром, который к Володе не вернулся.

– Твой Володя, – мужчина медленно наступает на меня, – сказал, что ты извиниться передо мной должна, зайка. Приступай, я жду.

Гад, все же, Володя. После свадьбы перевоспитаю.

– А давайте я вас кипяточком ошпарю, а потом извинюсь?

– Не пойдет, – Александр снова нависает над моим рабочим столом, за которым я прячусь. – Вчера, зайка, ты обидела меня. Унизила. Растоптала. Всю ночь я места себе не находил – так опечален был твоей холодностью и стервозностью. Так что я требую извинений!

Трагичный тон ни капли не заставляет ему поверить – темные глаза смеются. Вот что за мужчина такой!

– Вы так страдали, что до сих пор от выпитого шатаетесь?

– Мужчины так с горем справляются, – вздыхает Александр.

Кажется, кто-то мне зубы заговаривает. Проверяющий, угу. Рыдал всю ночь из-за моей жестокости. Конечно.

– Чем вы тут занимаетесь? – выглядывает из кабинета Володя, и Александр отходит от моего стола.

– Я тебе что сказал? Сиди тихо, и не отсвечивай!

– Да как ты смеешь так разговаривать с Владимиром Андреевичем? – задыхаюсь я от возмущения, когда Александр захлопывает дверь кабинета. – Что ты себе позволяешь?

– Все позволяю. Все, что хочу, зайка.

Так, где мой отравленный кофе?

– Я не зайка! А ты… ты вообще кто?

– Александр, – напоминает мне нахал. – Я же представлялся.

В глазах темнеет от бешенства, пальцы показывает от желания расцарапать чье-то смазливое, но наглое лицо.

– Ты обманщик! Мошенник! – выдыхаю я. – Пришел, вынюхивал тут, говорил, что инспектор…

– Так, стоп, – Александр хлопает в ладоши. – Это ты меня проверяющим окрестила, я-то здесь при чем?

При чем? При всем!

– Явился, грязно домогался меня, – распаляюсь я, сжимая кулаки, – да еще и Володе грубишь! Да как ты смеешь?

Отвечает мне хрипловатый смех, и Александр нагло садится на край моего стола.

– Пойдешь ко мне в охранники, а? Какая ярость, какая верность, подумать только, – прицокивает он. – И чем же Володя это заслужил? Просвети меня о его немыслимых достоинствах, которые ты разглядела?

А вот и скажу! Все-равно, раз этот бессовестный теперь владелец компании – выгонит. Так хоть душу напоследок отведу.

– Владимир Андреевич – самый честный человек на свете. Он порядочный, умный, и не обдирает других, – с достоинством произношу я.

Хотя внутри все кипит. Александр так отвратительно обращается с Володей, а тот молча терпит.

Почему?!

– Не обдирает других… как я?

– Да! Очень сомневаюсь, что компанию вы честным путем получили, – поджимаю губы. – А ведь Володя… то есть, Владимир Андреевич ее с колен поднимал! А ты…

– Да, я помню. Мошенник, – кивает мужчина. – Куда мне до святого Володи, которому отец компанию в виде отступных подогнал. Видишь ли, зайка, твой принц так достал всю свою семью, что его банально выставили. Купили квартиру, машину, компанию, и постарались забыть.

Ох, бедный. Бывают же такие родственники…

– Тебе стыдно должно быть. Явился на все готовое… как тебе вообще компания досталась, если Володя ее не продавал? Что за схема такая? – тихим злым голосом выговариваю мужчине. – Знаешь, сейчас я позвоню в полицию. Точно!

Хватаю со стола черную трубку, и пытаюсь вспомнить номер полиции: 02 или 102? И пока я думаю, трубку легко и просто забирает Александр.

– Никуда ты не позвонишь, зайка. Глупостей не делай, – мужчина говорит со мной как с ребенком: снисходительно и мягко. Но в следующей его фразе мягкости уже нет: – Должок на твоем Володе. А должникам я не прощаю, так что все честно: хозяин здесь я. Компания моя, и ты тоже теперь моя. Начинай радоваться!

– Я не твоя! Рабство в 1861 году отменили, невежда.

Александр прикрывает глаза, а затем как-то неожиданно оказывается рядом со мной – так быстро, что я и заметить не успеваю.

– Невоспитанная девчонка! Отшлепать бы тебя… может, этим и заняться?

Я зажата в углу между своим столом, столом для принтера и сканера. Позади стена, а Александр совсем близко, и уже тянет свою руку ко мне.

– Аппетитная какая, – сжимает мужчина мою грудь – сильно, но не больно.

Теряю дар речи от подобной наглости, а затем…

– Я. Тебя. Сейчас. Убью!

Бью по нахальной, загребущей руке, и ярость переполняет. Возмущение. И что-то еще: некое темное чувство, шепчущее мне: «Интересно, а каково с ним? Может, не сопротивляться? Интересно же».

Затыкаю свой любопытный внутренний голос, и пытаюсь пнуть Александра правой ногой, но он ловит мое бедро, и прижимается ко мне. Заводит мою ногу себе на бедра, и я всхлипываю.

– Ну и? Такая смелая ведь была. Ты же убить меня хотела, зайка, – шепчет этот нехороший мужчина.

Хотела. И хочу. Сейчас только справлюсь со смущением, и обязательно устрою ему взбучку.

– Вы не имеете права ко мне приставать. Я на вас пожалуюсь… я в суд подам за домогательства!

– Ох, какая же ты болтливая, Аленка, – мужчина закатывает глаза.

И через секунду я чувствую его губы на моих.

Глава 14. Александр

Она пила сладкий кофе, я угадал – любит капучино со сливками и сахаром.

Губы мягкие, податливые, она не ждала и в изумлении приоткрывает рот. Я этим пользуюсь, ныряю языком. Сталкиваюсь с ее, горячим и осторожным, болтать она горазда, а вот целоваться не умеет совсем.

Как же так. А Володя, черт его дери?

Сильнее сжимаю ягодицы под тонкой тканью юбки, перебираю пальцами. Трусики на ней маленькие, наверняка ниточки, едва прикрывают промежность – швов никаких нет.

В ушах шум крови, и в висках стучит, ноготочки царапают мои плечи, язык становится смелее, аккуратно сплетается с моим.

Отвечает, попалась.

Напряжение в брюках растет, я ее точно трахну, железно, готов здесь, я не стесняюсь, но она испугается, вокруг очень много лишних фейсов.

Жаль, ведь как сладко.

Целую глубже, мну хрупкую фигурку и вдавливаю в стену, задираю юбку, она почти моя. Ладонью веду по бедрам и замираю – это не колготки.

Под пальцами кружевная резинка.

В чулки вырядилась.

Серьезно.

И прямо сейчас можно проверить, есть ли веснушки.

Гашу рык.

Моей заминки ей хватает. Она отворачивается, губами скользит по моей щеке и отталкивает в плечо.

И сразу, туда, где ещё остаётся влажный след от ее губ – залепляет мне хлесткую пощечину.

– Вы обнаглели! – она продирается через меня, залита румянцем. Губы красные, от тяжёлого дыхания грудь заманчиво выпирает. – Кто вам разрешал?

Тру щеку.

Давно меня не били женщины. Последний раз – в институте, горячая аспирантка, когда у нас дальше кровати ничего не срослось.

Там понятно, а тут за что?

– Зайка, это поцелуй, а не обыск, разрешения здесь не надо, – оглядываюсь, – и ты сама хотела.

– Ещё и обыск, – она ужасается, – господи, что за "Криминальное чтиво", – она торопливо одергивает юбку. – И, вообще. Я на работе. Вас вижу третий раз в жизни. Мало ли, чем вы болеете. Лезете языком…столько бактерий, – она лепечет и краснеет.

– У меня справка есть, – заверяю, поправляю брюки. Смотрю на нее, и это мешает, член не понимает, что нам отказывают. – Давай так, – иду на нее. – Сегодня вечером где-нибудь посидим. Не при отеле, в обычном ресторане. Познакомимся поближе. Я принесу справку.

– Я и так вижу, что вы со справкой, – она пришла в себя, собралась с силами. Зелёный взгляд полон привычного лукавства. Палец постукивает по виску, намекая – покрутить все-таки не решается. – И у нас приличная фирма, а не дом свиданий.

– Я тебя не на свидание зову, – снова присаживаюсь на край ее стола. Она стоит напротив, нарочито занята своей кофточкой, перевязывает тесемки на груди. Какие пальчики, как волк готов поиграть, покусать, – Алена, мы взрослые люди. Ты мне нравишься, я тебе тоже.

– Очень самонадеянно, – она хмыкает, – но вы ошиблись, – вскидывает глаза.

– Я не ошибаюсь.

– А это уже мания величия.

– Каюсь, грешен, – киваю.

– Тогда в церковь, я не священник.

Выдыхаю. Ну что за упрямица?

– Значит, не нравлюсь? – изгибаю бровь.

Ее взгляд пробегается по моим скрещенным ногам, выше, задерживается на блестящей пряжке ремня. Либо на ширинке. Ещё выше, по пуговицам рубашки к моему лицу.

Встречаемся глазами, ведьма, магнитом тянет.

– Нет, не нравитесь, – врёт. Щеки так и горят. Она откашливается, складывает руки на груди, – и раз уж мы все выяснили, вам пора. Мне надо работать, а вы мешаете. Или я уволена?

– Чем я тебе мешаю? – не двигаюсь. Усмехаюсь, – сердечки рисовать в блокноте?

– Этим я занимаюсь в обеденный перерыв, – она кусает губу и смотрит в окно.

– А ещё чем занимаешься?

– А еще ем, – послушно рассказывает.

– А ещё?

– Ну хватит, – она злится, смотрит мимо меня на свой стол. – Слезьте, пожалуйста. Вы мне все помяли.

Оглядываюсь на бумаги, которые придавил задом. Улыбаюсь.

Помять я ей и, правда, успел всё – и попку, и грудь, и остался доволен.

Встаю, подхожу ближе.

– Так что на счёт вечера?

Она пятится, изучает мою рубашку, трусливая зайка, боится поднять глаза.

– Вечером я занята, – бормочет.

– Ужином со мной.

– Не угадали.

– Это не викторина, Алена. Я настаиваю.

– Алена, – из кабинета высовывается голова Володи. – Гм, нельзя ли потише? Скоро весь офис будет в курсе, гм, ваших планов.

Зайка испуганно смотрит на него, хлопает ресницами.

Чешу затылок.

Нда, мужик заревновал, кажись. Из-под носа ведь уводят. Я-то сейчас уеду, и как его с ней оставлять?

Хотя…

Конкуренцией и не пахнет, соперников тут не вижу.

– Владимир Андреевич, – она отшатывается от меня, будто я ее силой держал. Сама стояла, болтала. Эх, зайка. Она приглаживает волосы и тараторит. – Я не знаю, кто этот человек и почему заявляет, что фирма теперь принадлежит ему. И почему он думает, будто я ему что-то должна. Работаю я у вас, не у него. И подчиняюсь лишь вам.

Володя благосклонно кивает, бросает опасливый взгляд на меня.

Любовь зла.

А у меня дела.

– Ладно, – иду к выходу, попутно шлепаю Алену по попке. – Вечером заеду ещё, дождитесь.

Глава 15. Алена

Это был не первый мой поцелуй, и не второй.

Третий. Но самый… взрослый, что ли?! Плотский, жадный, без трепета и нежности. Без восхищения мной, без букета цветов, который бы я благосклонно приняла, и позволила себя поцеловать.

Позволила? Что за мысли вообще? У меня Володя есть! Такой спокойный, такой надежный и серьезный – полная противоположность моему отцу, уходившему от матери раз двадцать на моей памяти.

Потому и влюбилась, наверное, в Володю – за его спокойный взгляд, за прохладцу, за дистанцию. И сейчас, когда я так близка к тому, чтобы нормальные отношения, а возможно и семью построить – появляется этот жуткий тип с намерением все испортить!

– Владимир Андреевич, – без стука заглядываю в его роскошный, под стать ему самому, кабинет, – так «Строй-Инвест» теперь принадлежит…

– Да, – резко и обиженно бросает Володя. – Теперь все ему принадлежит. Что, рада?

– Нет конечно!

– По тебе и не скажешь. Любезничала с ним, – кривится мужчина, и я захлопываю за собой дверь.

Подхожу к рабочему столу – смущенная и нерешительная. Но раз уж Володя сам сказать не может – придется мне.

– Владимир Андреевич, вы ведь знаете, как я к вам… Володя, лишь ты для меня важен! Александр вовсе мне не нравится!

Я почти верю в свои слова. Почти. Вот только перед внутренним взором предстают темные, насмешливые глаза, а губы покалывает от недавнего поцелуя – так, что облизнуться тянет, провести кончиком языка по губе. Ощутить вкус его губ, снова.

– Правда? – привстает Володя, и глаза его горят от радости.

Он рад? Сомневался в моих чувствах, которые не секрет для всей компании?

Глупый…

– Правда.

– Алена, зайка…

– Не называйте меня так, – сама не знаю, почему резко обрываю его. От Володи это прозвище звучит так… не знаю – так, будто он имя мое постоянно забывает.

– Прости, – удивленно извиняется Володя. – Алена, ты не представляешь, как я рад. Сам давно влюблен в тебя, да не решался признаться – ты ведь подчиненная, и это было бы давлением. Вчера почти смог сказать о своих чувствах, но Александр все испортил.

– Это он умеет, – вздыхаю я.

Володя нетерпеливо кивает, жадно вглядываясь в мое лицо.

– Кажется, недолго мне в этом кресле сидеть, Алена, – в голосе Володи слышна грусть. – Может, Александр и не выставит меня из компании, но он так кабинет мой разглядывал, будто примерялся. Меня здесь не будет. А вот ты…

– Я с вами уйду!

– Не глупи, милая, – ласково произносит Володя. Обходит стол, и приобнимает за талию, прижимая к себе. – Если все случится так, как я сказал – ты остаться должна, понимаешь? Я верну компанию. А ты мне в этом поможешь. Поможешь ведь?

Я? Как я могу помочь – вчерашняя студентка?!

– Да, – твердо произношу я. – Помогу. Я все сделаю!

– Хорошо, – победно кивает Володя, и целует в висок, от чего мне и приятно, что я своего добилась, и… нет. Словно я что-то не так делаю, словно не должна я с ним рядом находиться. – Просто приглядывай за Александром, если меня попросят с должности. И, прости что прошу об этом, но ты не могла бы быть с ним помягче? Флиртуй, улыбайся, будь милой – ты ведь умеешь. И про нас не говори.

Про нас. Он сказал: «про нас»!

– Так мы вместе?

– Конечно. Но никому, хорошо? Сейчас я должен вернуть компанию. Такая девушка, как ты, Алена, самого лучшего достойна!

Вечером Александр заезжает – этого я боялась, и ждала. Себе врать не стоит: больше ждала, чем боялась.

Понравился он мне. Вернее, нет, не так – тянет к нему. Но Володю ведь я люблю, а значит, остальное – мимолетное любопытство, о котором и переживать не следует, гормоны, близость привлекательного мужчины. И не более.

– Ждала меня, зайка? – интересуется Александр своим нагловатым голосом с хрипотцой, выходя из машины. – Ну что, в ресторан?

С языка уже готова сорваться резкость – этот волк обобрал моего Володю! Но я вспоминаю о просьбе быть милой, и улыбаюсь.

– Простите, Александр Юрьевич, но я устала. Может, как-нибудь в следующий раз?

– Садись, – мужчина открывает передо мной дверь своего танка, и я снова решаю не спорить. Он легко приподнимает меня, помогая сесть на переднее сидение.

Такое чувство, будто я в КАМАЗе. И почему мужчины предпочитают этакие катафалки вместо удобных, маленьких Пежо?!

– Александр Юрьевич, вы…

– Мы снова на «вы»? Ты так смело себя вела, зайка, не разочаровывай меня. Или тебя твой Володя запугал?

Вот ведь прицепился к Володе!

– Нет. Не запугал. Просто я поняла, что несколько перегнула палку, – с усилием переступаю через свои принципы, прогибаясь под обстоятельства. И ляпаю, почти как кот Леопольд: – Давайте дружить!

Мужчина бросает на меня недоуменный взгляд, и начинает хохотать.

– Насмешила. Я с женщинами не дружу, а с тобой уж точно мы не станем приятелями, зайка, – Александр снова бросает на меня странный взгляд. – Нельзя дружить с тем, кого хочешь трахнуть.

Вот заладил. Нет, где-то это приятно – то, что он хочет меня. Льстит самолюбию, заставляет представлять разное, и снова вспоминать: горячие губы на моих губах, смелый язык в моем рту, сильные руки на бедрах – все то, от чего колени позорно подгибались.

«Это все гормоны, Алена, – строго выговариваю я себе. – Все нормальные люди к такому возрасту девственности давно лишились. Вот она – расплата за невинность!»

Морщу нос от своих пафосных мыслей, и получаю по нему легкий щелчок.

– Эй!

– Ну наконец-то я снова вижу знакомую мне зайку, а не послушную кофеноску, – Александр уверенно рулит, сворачивая на знакомую мне улицу. – Скажи, Алена, давно у вас был корпоратив?

– На Новый Год. Его совместили с Днем Рождения компании – двойной праздник.

– Все же, Володя твой – жмот, – морщится Александр. – Скоро будет корпоратив, зайка. Завтра познакомлюсь с вашим, надеюсь, дружным коллективом, и определюсь с датой.

Пропускаю мимо ушей гадкое замечание про Володю, вычленяя главное.

– А зачем? Зачем корпоратив? Вы собираетесь представиться новым владельцем?

Надеюсь, что так. Владельцем, а не директором. Иначе я с ума сойду – сорок часов в неделю находиться в десяти шагах от него.

Глава 16. Александр

Люблю хороший коньяк, длинные женские ноги и театральные паузы.

Поэтому молчу, искоса наблюдаю, как зайка ерзает в кресле и гашу ухмылку.

Искренне не понимаю: ссыкло, подхалим, жмот – ну вот чем он ее очаровал? Тем, что свои портреты-закос под царя в кабинете развешивает?

Я так не смогу, при всем желании, а его у меня в избытке, последние сутки жмёт в ширинке.

Паркуюсь у ресторана.

Небольшой, уютный, вкусная японская кухня.

Ей, надеюсь, тоже здесь понравится, на этот вечер и зайку у меня грандиозные планы.

Обхожу машину, открываю дверь для Алёны.

Она спускает ножки на асфальт, сползает по сиденью и хмурится.

– Александр, я готова не была, и я без платья, – заявляет, ловит мой взгляд, ощупывающий ее фигуру под черной курткой и в возмущении туже затягивает пояс, словно представляет на месте своей талии мою шею. – Имею ввиду, что офисный дресс-код для ресторана не подходит.

– Что ты офисным дресс-кодом называешь? – усмехаюсь, хлопаю дверью. – Юбочку свою?

– Владимиру Андреевичу нравится, – она вскидывает подбородок.

– Даже не сомневаюсь, – устраиваю ладонь на ее пояснице, в сумерках веду ее к жёлтым светящимся окнам и мигающей вывеске над входом.

Она ежится на ветру, притягиваю ее ближе.

– Это лишнее, – она вздрагивает и ускоряет шаг, шлепает меня по руке. Строго выговаривает. – Соблюдайте дистанцию, Александр.

– Не прислоняйтесь к стеклу, – поддакиваю. – Мы не в автобусе, Алена, – открываю перед ней двери.

– А когда вы в последний раз в автобусе ездили?

– А что?

– Ну когда?

– Ну не помню, – улыбаюсь.

Этот любопытный зайчик наивный ещё очень, сама вряд ли понимает, насколько сексуальна.

Из-за нее весь день хожу с приклеенной придурковатой улыбкой, давно со мной такого не было. Предвкушаю ночь и рыжие волосы на моей подушке, хрупкое тело подо мной и мысленно матерюсь, не к месту разыгралась фантазия.

В холле она снимает сумочку с плеча и деловито даёт мне подержать. Развязывает поясок, натыкается взглядом на шкаф, понимает, что тут самообслуживание и вопросительно оглядывается:

– А куртку не украдут?

– Вряд ли, – киваю на охранника в туго натянутом кимоно, со зверской физиономией пристроившегося у входа и тоже сбрасываю пальто. – А если украдут – дам свою одёжку.

Она с сомнением смотрит на меня и фыркает. Размещает куртку на плечики и хлопает дверью шкафа, едва не прищемив мне пальцы.

– Давайте, – кусает губы и выдергивает свою сумочку. – И вы так и не ответили на счёт корпоратива, Александр Юрьевич. Вы новый владелец или…?

– Владелец, – снова притягиваю ее к себе. Крепко прижимаю к бедру, веду в зал. – И в неформальной обстановке можешь перейти на "ты", мне будет приятно.

– Делать вам приятно в мои обязанности не входит.

– Зря ты так думаешь, – нахожу взглядом хостес, получаю кивок – отлично, мой любимый столик в уголочке у стены свободен.

– Прошу, – двигаю стул для Алёны, ногой подвигаю пуфик для ее сумочки.

Сажусь напротив, пристально смотрю на нее.

– Так, – поперхнувшись, она отводит глаза и хлопает черной папкой с меню, загораживается, как щитом, от моих взглядов. – Ролы, суши, сашими, – перечисляет Алена и притворно ахает. Поверх папки бросает на меня хитрый зелёный взгляд. – Александр, я такое не ем. Все очень остро.

Остро ей.

Нет уж.

– М-м, – тоже смотрю в меню. Советую. – На горячее возьми крылышки. Или филе лосося с брокколи. Спагетти с грибами и курицей. Салаты тоже почти вся классическая линейка есть, – без жалости разбиваю ее аргумент сбежать от меня. – Сиди, зайка, будет вкусно.

Она краснеет, улыбается краешком рта.

– Саша, – звучит сбоку знакомый сладкий голос. – Какая встреча.

Вскидываю глаза и чертыхаюсь. У столика замерла Влада, нервно постукивает каблучком по полу.

– Я тебе вчера не перезвонила, – напоминает она.

Морщу лоб. Точно, я просил пробить по базе Алёну. А ведь, правда, инфы от нее не дождался, я и забыл.

– Дел было много, – продолжает Влада, кокетливо накручивает на палец смоляную прядь.

Она в платье, с глубоким вырезом, а без формы я ее и не видел ни разу, и я залипаю на ее груди, которую буквально на прошлой неделе мял

– Ты не обиделся? – Влада опирается ладонью на стол, большая грудь почти у меня под носом. – Надо было позвонить.

Откидываюсь на стуле и усмехаюсь.

Да ладно, я же по работе услугу просил, зачем она сейчас так ломается, словно я пацан, ждал свидания.

– С тебя, кстати, туфли, про мой вечер выпускников помнишь? – Влада невинно хлопает ресницами.

Кошусь на Алёну. Она не выпускает меню из рук, внимательно слушает. Спектакль на нее действует, у зайки на лбу написано, что она думает про Владу.

Что это моя любовница.

Так и есть, но ведь я свободен, рыжие волосы и зелёные глаза засели в мыслях, у меня планы, и Влады в них нет.

– Александр обиделся, – ядовито отвечает за меня Алена. – Так обиделся, что, видите, аж со мной на ужин пошел, – зайка хлопает папкой по столу и сердито поджимает губы.

Задерживаюсь на них взглядом – ревнует что ли?

Неуместно улыбаюсь.

– Вы тут поговорите, – Алена шумно двигает стул, хватает с пуфика сумку. – А мне пора.

– Подожди, – морщусь, встаю вместе с ней, блещу банальностью. – Ты все не так поняла.

– Ну разумеется, – она кивает. – В общем, Александр. Попрошу вас впредь не смешивать работу и…– она искоса смотрит на Владу. – И японскую кухню. Сотрапезник у вас есть, – она расстреливает взглядом Владу. – А меня оставьте в покое. Мне домой пора.

Она идёт к выходу. Влада ставит сумочку на ее пуфик, устраивается на ее стуле.

Хмуро смотрю на нее.

– Саш, – Влада поправляет лямку платья. – Не побежишь ведь ты за этой малолеткой. Садись, поужинаем. А потом можно ко мне, ты у меня ещё не был.