Текст книги "Секретарша и бандит"

Глава 9. Алена

Перевожу взгляд с одного мужчины на другого: Володя сбит с толку, и лишь глазами хлопает, а негодяй-проверяющий ждет его ответа.

Его. Не моего.

И он не шутит.

– А давайте домой пойду я, – холодно предлагаю, снова поднимаясь со стула, – а вы вдвоем в номер подниметесь. Как вам мое предложение?

– Алена… – Володя ахает возмущенно, и явно хочет преподать мне урок воспитания, но Александр щелкает пальцами.

– Умолкни, – бросает он, даже не взглянув на директора. – А ты, зайка, думай, что говоришь. Ротик у тебя очаровательный, но дерзкий. Его для другого использовать нужно!

На секунду теряюсь, не понимая, что Александр имеет ввиду: поцелуй же? А затем до меня доходит.

Таких игнорировать нужно, как мама учила.

– Владимир Андреевич, если вы намерены спокойно слушать, как меня оскорбляют – то я нет! – строго заявляю я, несколько разочаровавшись в своем рыцаре.

Доспехи уже не так сияют, и забрало треснуло.

– Так. Александр…

– Юрьевич, – подсказывает инспектор.

– Александр Юрьевич, прошу не втягивать Алену, – хмурится Володя. – Буду считать ваше предложение шуткой, даже если это не так. Можете приходить с проверкой в любое удобное для вас время, но в рабочее!

Александр едва заметно кивает головой, будто ждет окончания вежливой речи Володи. Почти поддакивает и, наверное, очередную гадость думает сказать.

И точно:

– Что, даже не врежешь мне?

– Не вижу причин, – холодно отвечает Володя.

Александр разочарован. Я, признаться, тоже. Не то чтобы я так жаждала полюбоваться на мордобой, но…

– Зайка, ну и зачем тебе такой тюфяк? – вторгается Александр в мои мысли. – Если заступиться за девушку не может – какой он мужик? И, самое главное, как с таким трахаться? Подумай, Аленка.

Я думаю.

– Чтобы кулаками махать – много ума не надо. Людям язык дан, чтобы проблемы решать, – строго произношу я, поняв и простив Володю – просто он воспитанный человек, вот и не врезал Александру.

Хотя тот и заслуживает этого – это ж надо предложить мне такое!

Бессовестный.

– Володя, мы идем?

– Да, – мужчина подскакивает со стула, и кивает проверяющему:

– Давайте забудем про этот инцидент. Жду вас завтра, – Володя протягивает ему ладонь для рукопожатия. – Уверен, вы останетесь довольны.

– И я более чем уверен.

Разворачиваюсь, и иду к выходу. Володя нагоняет меня очень быстро, и поправляет мой маршрут. Предъявляем паспорта парню на ресепшен, и поднимаемся на второй этаж. Я так ждала этого момента, но все выходит несколько иначе, чем в моих фантазиях.

Как всегда.

– Еду нам принесут в номер, – взвинчено говорит Володя.

– Хорошо, – вздыхаю я. – И хорошо, что вы сдержались, и не подрались с ним. Хоть Александр и нарывался. Вы – настоящий джентльмен, не то, что некоторые.

Володя польщенно улыбается, и вы входим в наш номер – вполне приличный, с огромной кроватью, накрытой голубым пушистым пледом.

Именно на этой кровати все и случится. Как же я этого хочу! Хочу ведь?

– Алена, завтра тебе придется извиниться.

– Перед кем?

– Перед Александром Юрьевичем, – поясняет Володя. – Он, конечно, был некорректен, но ты ведь понимаешь, как важно для меня, чтобы все прошло гладко.

Понимаю. Очень хорошо понимаю – не я ли грудью на его защиту встала сегодня, как стражник у ворот осажденного города? Но извиняться…

– Это он должен передо мной извиниться. Не я.

– Алена, – Володя дергает галстук, будто тот душит его, – из-за тебя я поссорился с тем, от кого будущее компании зависит! Нет… не так выразился, но ты могла быть помягче? Зачем эти позы и поучения?

– Но он открытым текстом предложил мне…

– Я слышал, – перебивает мужчина. С каждым его словом, с каждым шагом, которыми Володя меряет номер отеля он излучает все больше и больше паники. – Но и его можно понять. На тебя смотришь – и разложить хочется, вот и повело его. И завтра мне конец, о Боже!

То есть, это я виновата? Вечно у мужчин женщины за все неприятности в ответе. И логика просто прекрасна: я сексуальна, потому Александр открыто предложил мне прыгнуть к нему в кровать.

Нужно было мешок из-под картошки нацепить, видимо. Или паранджу.

– Все будет в порядке, – пытаюсь успокоить Володю. И злость свою сдержать пытаюсь, но получается это у меня отвратительно – она прорывается в моих взглядах и движениях. – Все ведь подчистили, косяков он не найдет. Девочки из бухгалтерии, кажется, ночевать в офисе собираются.

– Он найдет теперь к чему придраться, – повышает голос Володя. – Я пропал! Это конец! Думал подарить ему виски и конверт, но теперь этого будет недостаточно. Алена, ты просто обязана помочь мне. Понимаешь, что от тебя требуется?

«Спокойно, – приказываю я себе. Хотя больше всего хочется наорать на истерящего мужчину. – Володя сейчас не в себе, не делай глупостей. Пожалеешь потом!»

– Владимир Андреевич, я буду вежлива, но извиняться не стану.

– Да я не про это – мало будет. Оденешься завтра пооткровеннее, и… ну…

Володя щелкает пальцами, подбирая слова. Кажется, я знаю, что он хочет сказать.

– Мне пора, – холодно произношу я, и быстро иду к двери.

– Постой, – доносится мне в спину, но я уже в коридоре. Почти бегу к лестнице, пылая гневом: надеюсь, он имел ввиду чтобы я лишь пофлиртовала с проверяющим, а не ублажала его на столе!

«У Володи просто паника, – успокаиваю я себя. – Завтра он извинится передо мной, а сейчас мне лучше уйти».

Но злость никак не желает утихнуть – это ж нужно было так испортить мне вечер, который должен был стать самым чудесным в моей жизни. Но Володя и Александр постарались на славу – так, что меня потряхивает от желания расцарапать кому-нибудь наглое лицо.

– Бежишь, зайка? Что, разочаровал тебя герой-любовник?

Александр стоит на первом этаже, у лестницы. Почти врезаюсь в него, блуждая в своих мыслях, но вовремя отскакиваю.

Кажется, я знаю, о кого сейчас поточу коготки – если бы не этот негодяй, я бы сейчас наслаждалась романтичной обстановкой!

Сужаю глаза, и смотрю на мужчину – прямо и зло. Я ему сейчас все выскажу!

Глава 10. Александр

– В какой номер парочка намылилась? – спрашиваю у парня на ресепшен, глазами провожаю уплывающую из-под моего носа зайку.

Мы не имеем пра…– начинает он. Поднимает голову, тут же меня узнает и поправляется, – пра-а-хадите, в десятом они будут, – с широкой улыбкой и всеми потрохами сдает голубков. – Александр Юрьевич, – грудью в кожаном жилете он ложится на стойку. – Извините, что напоминаю. Но вы вчера обещали рассчитаться.

Свожу брови, вспоминаю и, кажется, краснею – редкий случай в моей личной красной книге стыда.

Ибо стыдно за всю жизнь мне было раза три. Первый – в школе в шестом классе, когда разбил мячом окно учительской, и дедушке пришлось платить. Второй – в институте на первом курсе, когда, как дурак со сцены, на виду всего зала позвал одногруппницу на свидание, и она отказала. И вот третий – вчера мы отмечали здесь удачную сделку, а я злоупотребил коньяком и…

Так, ладно. Решение есть – надо завязывать с возлияниями. Тем более, жизнь сегодня заиграла новыми красками.

– Хватит? – достаю деньги, кладу на стойку.

– Тут много! – пугается администратор, но я уже иду к лестнице.

Мимоходом разглядываю себя в попутном зеркале, остаюсь доволен, только вот жарко. На ходу снимаю пиджак, перекидываю через плечо, берусь за перила и отвлекаюсь на музыку телефона.

– Да, – отвечаю, слушаю Вовчика, сам себе киваю – груз на складе, проблем нет. Кроме поиска другого коридора для сбыта, но этим я займусь завтра. – Отдыхай, – советую в трубку, убираю телефон, поднимаю глаза на стук каблучков.

Усмехаюсь.

Летит, зайка, спешит ко мне.

Рыжая копна встрепана, глаза сверкают, платье сексуально натягивается, выше оголяя ноги, которые мне с каждым взглядом все больше нравятся.

– Бежишь, зайка? – торможу ее голосом, когда она почти врезается мне в грудь. – Что, разочаровал тебя герой-любовник?

Она отскакивает, как от огня, вскидывает подбородок. Зелёным прищуром оценивает мой довольный вид. И с размаху тычет палец-пистолет мне в сердце:

– Ты!

– Я, – соглашаюсь.

– Испортил мне вечер!

– Поправил его, Ален, – шагаю ближе.

– Провоцировал Володю!

– А он зассал.

– Оскорблял меня!

– А он зассал.

– И теперь!

– Да-да?

Она осекается, заметив, что я подошёл почти вплотную.

Грудь в рваном дыхании соблазнительно поднимается, притягивает взгляд. Тянет дернуть вырез вниз, освободить, ведь соски точно стоят, болят, в таком она возбуждении, так она сейчас бесится.

Мы бы с ней кровать сломали.

– Слушаю тебя, Алена, – поторапливаю. – Что теперь?

– Ну-ка, – она деловито толкает ладошкой мне в грудь, как знак "стоп", отмеряя дистанцию. Осмелела, пришла в себя, отбрасывает волосы с разгоряченного лица. – Александр, нам надо расстаться, – официальным тоном заявляет, поднимается на ступеньку выше, увеличивая рост. Так значительнее, не спорю, но улыбаюсь, ее строгость наиграна. – Приходите завтра. И общайтесь с Владимиром Андреевичем. И подбирайте выражения. На этом я думаю…

– Я подбирать не привык, не бедствую, – хмыкаю, облокачиваюсь на перила. – Так, что ещё…– лениво прохаживаюсь взглядом по ее ногам, все-таки, как постаралась природа. – Встаю в семь утра, на завтрак ем кашу, тосты с джемом, пью апельсиновый сок и чашку кофе.

– А теперь поговорим о привычках, – она кивает. – А то ведь это всем интересно.

– Хозяйке на заметку, – мигаю. – Чтобы, когда мы завтра проснёмся, ты не терялась.

Она моргает. Смотрит на меня так, словно я ее вот прям тут уже раздеваю.

Кстати, хорошая мысль.

Тяну руку, задираю платье, ладонью скольжу по ноге вверх.

Она вздрагивает, дергается, поднимается выше и нервничает:

– Александр, я не ваша рубашка, гладить меня не нужно.

– Свои я тоже не глажу, – шагаю за ней, ступенька за ступенькой, – удовольствие это предоставил химчистке и помощнице по хозяйству.

– Новые подробности вашей жизни – очень ценная информация.

– Кто знает, чем обернется этот вечер.

– Алена! – на площадке вверху хрен сотрешь вырастает Володя. – Александр! – он курсирует к нам, он задрал. – Как-то все так неловко вышло, мы друг друга недопоняли. Предлагаю вернуться в ресторан и заказать все-таки ужин.

– Я пас, Владимир Андреевич, – Алена обходит меня, стучит каблучками. – Завтра трудный день, проверка, – язвит она и спускается, – пораньше сегодня спать лягу.

– Вот и правильно, – Володя потирает руки, медлит и решается, панибратски хлопает меня по плечу, – а мы, Александр? – он щелкает себя по горлу. – Накатим?

Взглядом провожаю фигурку в зелёном платье.

Можно, конечно, дожать, не вопрос, ставлю свой гелик на то, что эта девочка проснется в моей кровати.

Но что-то я сегодня устал. Хочется, как зайка, спать пораньше лечь.

Тру лицо и смотрю на Володю.

– Канадец ворвался в чужой номер отеля, – медленно спускаюсь вниз. – Выпил пива, позавтракал буррито. Хотел уйти, но выйти не смог. Сломал дверную ручку. Пришлось ему вызывать девять-один-один. Его обвинили в краже второй степени.

Замолкаю, выжидательно оглядываюсь.

А я ведь сегодня – почти тот канадец. И мой финал тоже несчастлив по-своему.

Володя идёт за мной. Встречает мой взгляд и раскатисто смеётся.

– Анекдоты любите, Александр?

– Реальный случай.

– Надо же. А я тоже, признаться, много разных смешных историй знаю. Ну, сейчас, присядем. Присядем же? – он волнуется.

Смотрю на часы.

Володя – это далеко не то, что нужно. Но чем-то же цепляет зайку этот теленок. И знает ее хорошо, наверняка.

И не ел я толком, при Микки кусок в горло не лезет. Потратить часок на разведку можно – решаю: – Вай нот, Володя. Я буду рёбрышки под кисло-сладким соусом.

Глава 11. Алена

На работу иду как на казнь. Впервые за все время со мной такое. Всегда ведь летела, будто крылья за спиной были – как только Володю увидела.

Работу секретарем я рассматривала всего на несколько месяцев, пока диплом писала: непыльно, ненапряжно и есть время заниматься личными делами. Но на этапе собеседования, когда Володя улыбнулся мне как принц из сказки, я поняла – да хоть уборщицей здесь буду пока не погонят!

– Ну, Алена, – Валентина Ивановна вбегает в приемную, когда часы показывают девять ноль пять, – инспекция сегодня? Не в курсе?

– В курсе. Сегодня придет проверяющий.

Проклятущий проверяющий, чтоб его покусали за то самое место, которым все мужчины дорожат больше всего. Интересно, он все фирмы так инспектирует? Если да – мне искренне жаль несчастных секретарш.

Опасная у нас работа, оказывается!

– Ты предупреди, как придет. У нас все чисто – не подкопаешься, но мы еще перепроверим с девчатами, – Валентина Ивановна протягивает мне конфету с коньяком, и я кладу ее на язык – горько. И сладко.

– Хорошо.

Тупо смотрю в монитор, и через несколько минут он гаснет от бездействия. И теперь я любуюсь на свое мрачное отражение в черном экране – пугающее зрелище, от которого заставляет лишь оклик опоздавшего Володи:

– Аленочка, принеси кофе, милая.

Поднимаю голову, и злорадно думаю, что кто-то выглядит еще хуже невыспавшейся меня: мой любимый директор. Помят, небрит, несвеж и даже душный парфюм не заглушает перегар.

«Пока я ворочалась без сна, переживая события вечера – он напивался и веселился, – зло думаю я, и сужаю глаза. – Будет тебе кофе! Ты на всю жизнь его запомнишь!»

Резко поднимаюсь со стула. Двигаюсь порывисто, ни слова не говорю. Папа говорит, что талант женщин нашей семьи – сердитое молчание, которым мы виртуозно играем на мужских нервах. Ну что ж, проверим.

– Ну и ночка выдалась! – хрипит Володя, который и не думает идти к себе в кабинет, и вещает о своих похождениях так, что слышно и на кухне. – Саша – нормальный мужик, зря ты на нас обиделась.

Соли ему что ли насыпать в кофе? Или перца?

– О, как же башка трещит, – стонет этот страдалец, – в общем, Алена, мы вчера подумали, и поняли: ты не права! Но что с девушки взять? Вы горазды на ерунду дуться.

Соли с перцем мало будет! Где-то тут соевый соус стоял – добавлю, пожалуй.

Выхожу с чашкой мерзкого кофе, и моя решимость наказать Володю тает – он так плохо выглядит. Бестолковый мужик: ночами спать нужно, а не напиваться с сомнительными личностями. Уже почти решаю вылить эту дрянь в раковину, и сварить нормальный кофе, но Володя снова все рушит.

Одной чертовой фразой.

– Зайка, ты просто чудо. Но перед Сашей придется извиниться.

– Я не зайка! – резко произношу я, и протягиваю напиток с ядовитой улыбочкой. – Ваш кофе.

– Спасибо, мила… кха-кха-кха… что за дрянь?!

Лицо Володи приобретает приятный травянистый оттенок, глаза его слезятся, и он подскакивает. А затем скрывается в уборной, откуда доносятся характерные звуки.

– Так тебе и надо! Даже если уволишь за это – плевать, сам напросился. Извиняться перед этим козлом я не собираюсь, – тихо бурчу я себе под нос.

На душе после проделанного легчает. Будучи юной школьницей, я очень впечатлилась произведением Достоевского, и, как и автор считаю: лишь после наказания преступник может познать искупление. А Володю могу наказать лишь я – не полиция же!

Спустя двадцать минут мне становится тревожно – Володя все еще не появлялся. Надеюсь, он там не помер! Не хочется быть как Лукреция Борджиа. Поднимаюсь в нерешительности – что делать? Идти и виниться?

– Привет, зайка. А вот и я.

Оборачиваюсь, и вижу знакомую картину: помятый мужчина, хоть и свежевыбритый. Похмелье не заглушило наглость Александра. Горбатого, как говорится, могила исправит.

– Что вы подкрадываетесь, как разбойник? – ворчу, пытаясь скрыть множество эмоций, которые вызывает во мне этот мужчина: смущение, злость, слабость, раздражение, и еще что-то.

Что-то нехорошее. Хочется и сбежать от него куда подальше, и настучать по темноволосой голове чем-нибудь тяжелым. Исключительно в воспитательных целях!

– Аленка, ты в астрале? Прием, планета Земля вызывает на связь, – Александр прищелкивает пальцами, и я вздрагиваю.

Зависла. Бывает со мной.

– Кофе, господин проверяющий? – коварно предлагаю я.

Гулять, так гулять. Одного уже отравила, а где один – там и второй.

– Услужливая зайка. Спасибо, по дороге выпил. Где твой недолюбовник?

Александр направляется к кабинету Володи, и я решаю его не останавливать – раз уж они теперь лучшие друзья, в чем я сомневаюсь. Скорее всего, негодяй просто поиздевался над моим Володей.

– Где он?

– Владимир Андреевич плохо себя чувствует, предлагаю подождать его. Или приходите завтра. А лучше вообще не приходите.

Александр стоит, привалившись к косяку, и разглядывает меня чуть насмешливо. Из уборной, наконец, появляется живой, хоть и заметно осунувшийся Володя, и оживляется при виде проверяющего:

– Александр, доброе утро! Я не ждал вас так рано, – суетится директор. – С чего начнем?

– С чего начнем? – лениво тянет Александр. – С того, что теперь это моя компания. И секретарша тоже моя. Насчет тебя я еще подумаю: может, пригодишься.

Володя хлопает глазами, и начинает нервно смеяться, словно Александр пошутил. А я вижу – он не шутит, хотя в его слова поверить очень сложно. Что это за схема такая?!

Глава 12. Александр

У них одинаковые вытянутые лица. И директору явно плохо.

Зеваю, опять не выспался, и мне тоже чуток дурно. Возможно, все дело в той булке с котлетой из автомобильной закусочной имени великих Макдональдов, зря пошел на поводу у желаний и съел эту вредную дрянь.

Такой уж я, легко соблазняюсь.

Уф, жарко, распахиваю пиджак.

– Александр, все никак не привыкну к вашим шуточкам, – посмеивается Володя и заходит в кабинет. – Пройдемте, припрятано у меня кое-что. Здоровье поправить.

– Зай, минералка есть у вас? – наклоняюсь к Алёне.

– Есть.

– Принесешь?

– …

– Не дуйся, – улыбаюсь.

– Я не дуюсь.

– А то лопнешь.

– Я не дуюсь.

– Пип, – касаюсь ее носа и вдавливаю, как пупочку звонка.

Она шлепает меня по руке и отъезжает на стуле. Порывается что-то съязвить, по глазам вижу, но держится. Покрасневшая от возмущения молча поднимается с места.

Провожаю взглядом попу, обтянутую черной юбкой.

Надеюсь, за минералкой пошла.

Шагаю в кабинет.

Разит освежителем воздуха с кокосом, у меня на него аллергия.

Чешу нос, оглядываю владения.

Володя вчера трепался об увлечении ножиками, и вот они – стимпанковская коллекция кинжалов на стеклянной полочке вдоль стены.

И рядом огромный портрет киевского князя Владимира Святославича, только почему-то с лицом директора Володи.

В митре, со свитком в руках, на престоле.

Охренеть.

Хмыкаю.

У мужика самооценка, как температура воздуха в иранской пустыне, зашкаливает.

Это я вчера уже понял.

Этим он зайку и привлек, думаю.

– Душно как, – Володя жмёт кнопки на пульте и жалуется, – опять кондиционер сломался. Все никак не разорюсь на новый, за фирму болею, за сотрудников, себя ущемляю во всем, – он с тяжким вздохом бросает пульт на диван и плюхается в белое кожаное кресло.

У него тут не как у зайки. Портреты, коллекции, дорогая мебель. Большая люстра, антиквариат, кажется, и белый пушистый ковер. Пальма в кадке, мощный комп, наверняка тянет все игрушки.

– На самом деле, – разливается Володя, – у нас тут порядок, как в операционной. Сотрудников отбираю тщательно, слежу за ними в оба. А что касается Алёны, – он качается в кресле, бабским жестом держится за виски, – Алена принесет извинения. Девочка молодая, глупая. Не знает ещё всех этих тонкостей.

– Принесет она минералку, – дёргаю жалюзи и распахиваю окно. Выглядываю.

На улице шумит город, тепло, все тает. Мигает светофор, стоят авто. На углу пиццерия, из динамика приглашают на бизнес-ланч.

Удобное расположение, центр.

Меня устраивает.

– Ну как же спускать такое? – в спину мне поражается Володя. – Нахамила она вам, за языком следить не умеет.

– Она не хамила, – оборачиваюсь, поясницей упираюсь в подоконник. Щурюсь на Володю. Вчера, где-то между шестой и седьмой рюмкой он признался, что трахает секретаршу. На этом вот самом столе, как в порнушке.

Может, и так. Она влюблена, это видно. И в гостинице они вчера были, факт.3

Но не нравятся мне такие факты.

– Алена у меня вот где, – Владимир показывает кулак. Напыщенно вещает. – Как скажу, так и будет. Извинится, никуда не денется. Так, что я там хотел? Здоровье поправить?

– Это в больницу, – сдвигаюсь к полке, беру кинжал. Верчу в руках и освежаю ему память. – Ты на прошлой неделе просил отсрочку по займу. Приличные проценты натекли, кстати. Надо было сразу в банк обращаться, а не к ростовщикам.

– Щас, банк. Там такой суммы не давали, у меня и так кредиты, – спорит Володя и спохватывается. – А вы откуда знаете?

– От верблюда, – поворачиваюсь, с кинжалом шагаю к нему. Киваю по сторонам, – фирма мне эта подходит, есть у меня кое-какие планы. Долг я твой погасил и теперь думаю – зачем мне директор, который так стрёмно ведёт дела, – с размаху вгоняю лезвие в зелёное яблоко на столе перед ним.

Володя вздрагивает. Смотрит на свой кинжал, все ещё не вкуривает:

– То есть как?

– В долги взлезает, прибылью не может распорядиться, бухает много опять же, – перечисляю и усмехаюсь, заливает он, как сапожник, но я ему не Минздрав, просто если бы он при этом языком не чесал. Так нет, сам вряд ли помнит, о чем вчера трепался.

– Получается, что? – пальцем он растирает на столе каплю сока из яблока. – Не будет проверки?

– Будет, – заверяю. – На твою профпригодность. Неделя, две. Понаблюдаю, как работаешь.

– Вы кто?

– Александр. Юрьевич, – мысли кидает к Алёне, смотрю в потолок и прикидываю, что поставлю тут камеру.

И если он ее, правда, трахает…

– Я не понял, почему вы тут распоряжаетесь, – Володя встаёт вместе с яблоком, выдирает из фрукта кинжал. Несёт его к полочке. – Отсрочку я просил, да. И долг я бы погасил, у меня назревает крупный заказ.

– Володя, пока он зреет тебя бы не раз и не два натянули. Сиди ровно, работай.

– А что вам нужно от моей фирмы?

– Я благотедель.

От недоверчиво оглядывается.

Чешу щеку.

Я тоже не уверен, что мы сработаемся. И что он на меня не настучит. Убедительным я быть, конечно, умею. Но если он напьется, как вчера, и случайно кому-то трепанет, той же Алёне – не исключено.

С другой стороны – посажу своего финансового директора, она дело знает, Володя и на прочухает ничего, нос свой не сунет.

Где там Алена с минералкой, я сейчас скончаюсь.

Подхожу к двери, дёргаю на себя.

Бутылка с минералкой падает в мне в руки, а с ней и зайчик, греющий ушки.

– Опа, – ловлю ее. – Подслушиваем?