Текст книги "Единственная для президента"

Она трясёт ими передо мной и негодующе взрывается:

– Катись ты, Влад Власов! Я ни за что на свете их не надену!

Глава 8

Мне реально хочется рассмеяться в голос.

Серьёзно? Хрупкая девчонка раздувает ноздри передо мной как какой-то средневековый дракон, яро комкая в руках нежно-персиковые трусики из тонкой, дорогой ткани. Наверно никогда настоящее бельё не носила, ведёт себя как дикарка из каменных джунглей. Неужели ей больше по душе в лохмотьях ходить?

Хотел как лучше, в итоге – очередная попытка показать зубки. Браво, Полина! Ты стойко держалась, старалась меня избегать день за днём, но хватило твоей покорности ненадолго.

В коем-то веке я переступил через себя, наплевав на принципы, сделал какой-никакой, но завуалированный шаг к примирению – накупил ей новых тряпок.

Я – первый это сделал! А она что творит? Бесит меня! И… одновременно заводит своей вспыльчивостью. Как тогда, в момент нашей второй встречи в особняке отца. Я ведь в неё с первого взгляда влюбился, когда она мне со злости, что я вёл себя с ней бестактно, еду наперчила! А мне понравилось.

– Мне тебя в лохмотья нарядить? – вошёл в комнату с ровной спиной, обошёл спальню по кругу, заглядывая в коробки, которые доставили из элитного интернет-магазина. Мои бывшие готовы были глотку рвать хотя бы за одну такую вещицу, а Полина у нас звезда.

Хм… что-то я разогнался, словно щедрая душа. Действительно! Перебор с количеством комплектов и моделей. Подцепил мизинцем воздушную шёлковую сорочку, бросив на гордячку взгляд, наполненный укором.

– Не нравится?

Она фыркает, отвернув голову, складывает руки на груди.

Нравится. Сто процентов нравится же, но сложно подчиниться.

– Свои облезлые шмотки чтобы выкинула немедленно! Почему опять в этом убогом свитере? Я же приказал его сжечь!

– Не выкину! Мне не нужны от тебя твои царские подачки! Знаешь что, а вкус у тебя что надо… – сглатывает. – Опыт? Своим бабам тоже из этого бутика презенты делал, поэтому и разбираешься в моде?

Точно нарывается!

Не посмотрю, что нога в гипсе, через колено перекину, юбку задеру, трусы на ней порву и отшлёпаю так щедро, что задница загорится.

– Или ты будешь ходить в том, что я для тебя выбираю или голой!

– Ах ТЫ! – резко развернулась и запульнула в меня трусиками. Реакция у меня отменная. Поймал кружево в воздухе и быстро спрятал в карман брюк, похлопав по нему ладонью.

Ох, мл…

Сейчас бы как схватил, за волосы дёрнул и губами остервенело в её вредный рот впился.

Сидит на краешке кровати, сжав до белизны в суставах кулачки. Вся такая на взводе, грудь интенсивно вздымается, в синих безднах проснулись ураганы.

Господи, до чего же она горячая, когда такая вспыльчивая. Могу обманывать кого угодно, но только не себя. Я без ума от Полины! Я её чертовски сильно хочу…

– Приду к тебе в полночь, и… сам на тебя их надену.

Полина побледнела, а я мысленно восторжествовал. Быстро вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. В отдалении напоследок услышал:

– Только явись сюда, и я тебе откушу твои наглые пальцы!

* * *

Бунтарка неугомонная! Ведьма синеглазая! Ты всё равно мне подчинишься, Полина. Когда я сожму тебя в своих руках и вгрызусь в твои губы, ты первая будешь кричать: «Ещё, пожалуйста, ещё! Только не останавливайся!».

Я сотни раз с особым наслаждением представлял, что я буду с ней делать, если вдруг она окажется в моей власти. В каких позах, с какой скоростью, как часто, не стесняясь воплощать в реальность все свои самые безумные фантазии, выплёскивая ярость прошлого… Важное мероприятие через час, а я опять о гадине думаю, вместо того, чтобы подумать о своей невесте. Это невыносимо.

Еду в машине по ночному городу, заставляя себя сосредоточиться на речи, которую я произнесу на банкете, обратившись к своей нареченной, господину президенту, важным гостям, звонит мой телефон. Не глядя, отвечаю, думая, что это Женя, который заждался на парковке во дворце президента.

– Привет.

В горле разливается горечь, стоило услышать этот голос.

– Зачем звонишь?

– Просто… – запинается. – Всё-таки ты мой брат.

– Ты же знаешь, что я занят? Скоро моё время будет стоить слишком дорого, когда я одержу победу на выборах.

– Я знаю. И да, я звоню, чтобы пожелать тебе удачи.

– Что ж, спасибо.

– Я бы хотел приехать на твою помолвку, потом на свадьбу.

– Помолвку опять перенесли, она состоится через час, ты всё равно не успеешь. И вообще, в этом нет нужды, отец тебя не приглашал. Сказал, если понадобишься, сам позвонит. Все вопросы к нему, он всем заправляет, как обычно.

– Ладно. – Мысленно вижу, как братец стискивает зубы.

Нет желания с ним видеться, это из-за негативного опыта в прошлом. Виталик регулярно пытался вставить мне палок в колёса, чтобы отец меня ругал, а его, напротив, хвалил. Не умеет честно соперничать, идет на хитрость, поступая как слабак. Эта черта бесила меня в нём постоянно, отсюда такие реакции на телефонные звонки от него. Живёт в своей Америке – пусть и до пенсии там живёт.

– Если ты из-за прошлого, то… – сглотнул. – Я изменился. Хочу извиниться за то, что задирал тебя постоянно.

– Ладно, но я правда сейчас чрезвычайно сильно занят.

– Я всё равно приеду однажды… Ты удивишься.

Не понимаю, к чему эти слова. Звучат странно.

– Мне-то что с этого? Только на гнев отца нарвёшься, ты же знаешь, что бывает, если его ослушаться.

В трубке послышались монотонные гудки…

* * *

– Ну что, Влад, готов? – Женя уже в третий раз за пять минут расправляет несуществующие складки на моём изысканном костюме.

– Я всегда готов, – держусь невозмутимо, но волнение никуда не деть.

Вот и настал один из самых важных дней этого года. Моя помолвка. Впереди ещё три не менее важных события: выборы и свадьба. Свадьбу мы решили отметить после избрания меня на пост главы государства, чтобы у граждан не сложилось мнение, что меня взяли на важную должность по блату.

– Там много людей собралось, очень много. Полный зал. Четверть из них пресса.

– Ну уж не нагнетай, – кашлянул, выпрямив спину.

– Значит, входишь в зал, направляешься к Авдееву, здороваешься. Далее, к Елизавете подходишь. Не забудь поцеловать руку президентской дочке и бросить парочку комплиментов.

– Не забуду.

– Тогда удачи, друг, – хлопает по плечу. – Уверен, всё будет супер.

Миную главные двери торжественной залы по красной ковровой дорожке направляюсь к Авдееву. Он видит меня, на его губах играет лёгкая улыбка. Рядом с президентом стоит и мой отец тоже. Он, как всегда, с каменным лицом и пузо вперёд. Отец опять поднабрал в весе, организм вряд ли ему за это скажет спасибо, возраст всё-таки.

– Владимир! Как мы рады! – совсем как старые, добрые друзья пожимаем друг другу руки. – Как ты?

– Все хорошо. Моя невеста уже прибыла?

Александр Александрович с довольным видом смеётся, кивком указывая на главный вход в зал.

– Вот она, моя красавица.

Елизавета Авдеева, в сногсшибательном платье, расшитом золотом, с грацией гордого лебедя плыла по ковровой дорожке в сопровождении своих подруг.

Молодая, свежая, красивая. Кто-то из мужчин скажет – да тебе повезло! А я как не чувствовал к ней ничего, так и продолжаю просто без эмоций смотреть на красивую девушку, что кажется мне слишком юной.

– Мой дорогой супруг, – она стесняется. Лизу выдаёт румянец на впалых, аристократичных щеках, контрастом отдающийся на белой, как бумага, коже. Беру хрупкую кисть, облачённую в белую перчатку, едва касаюсь её губами. – Рада вас видеть.

– Взаимно.

– Что ж, главные виновники вечера в сборе, прошу к столу, – объявляет Авдеев и начинается, пожалуй, самые скучные часы в моей жизни.

Море еды, напитки рекой, все самые свежие сплетни из высшего мира, фотовспышки камер… Тосты один за другой, каверзные истории из жизни. Я хотел только одно – чтобы мероприятие как можно быстрей завершилось.

Лиза удалилась в дамскую комнату, после очередного тоста за будущих молодожён, Александр Александрович пригласил нашу тесную мужскую компанию в покерный зал. Там мы обсудили кое-какие дела насчёт бизнеса и избирательной кампании, затем он отозвал меня в сторону и протянул небольшую красную коробочку, намереваясь поговорить наедине.

– Влад, я отдаю тебе самое ценное, что у меня есть.

Знаю. Управление страной.

Однако, я поспешил с мыслями.

– Свою дочь, – пристально на меня смотрит. – Ты её любишь?

Киваю. Внутри меня буря – адское сопротивление. Я должен её любить, и я хочу этого, но… эмоции не те, не те чувства.

– Я доверяю тебе, рассчитываю на тебя, – хлопает по плечу. – Не обидь её. Не разочаруй.

– Сделаю всё, что в моих силах.

– Ты даешь мне обещание?

– Даю слово.

Улыбается.

– Знал, что сделал достойный выбор. Ты будешь прекрасным руководителем, люди тянутся к тебе, страну ждут большие успехи. А это тебе, – вкладывает коробочку в ладонь. – Фамильная драгоценность, передаётся из поколения в поколение. Обрадуй Лизу, она придет в восторг от такого подарка. Это бриллиант, Влад, очень редкий, пять карат.

С благодарственным и ответственным видом принимаю из рук президента коробочку.

– Теперь иди к Лизе и сделай ей предложение. Она шепнула мне, что ждёт тебя на балконе.

* * *

Мы на балконе. Смотрим друг другу в глаза и какое-то время молчим, как две сонные рыбы. Вдохнув поглубже, касаюсь запястья невесты и медленно надеваю на её тонкий, изящный палец кольцо. При лунном свете оно сияет ослепительней самой большой звезды во вселенной. Жутко дорогая вещь.

– Какое красивое! – задыхается от восторга она. – Влад, спасибо! Мы станем хорошей семьёй. Мой папа и твой папа говорят, что мы созданы друг для друга. А подружки вообще сохнут от зависти.

Такая наивная, совсем маленькая, глупенькая дурочка. Принцесса из сказочного замка, удел которой менять наряды и танцевать на светском балу. Она совсем как ребёнок!

Лиза любуется колечком, на щеках играет невинный румянец и в больших, зелёных глазах плещутся искры влюблённости. Девушка поднимает голову, скромно шепчет:

– Поцелуй меня.

Обхватываю ладонями лицо невесты и целую.

Я ничего не испытываю… Только пустоту.

Я целую Лизу, но думаю о Полине.

* * *

Приехал домой в два часа ночи. Точнее, думал, что домой, но оказалось, в загородный домик – на подсознательном уровне получилось. Набрался в хлам, давно такого не помню. Кажется, слетел с катушек и ввалился в комнату Полины. А она спит…

На улице тихая, безоблачная ночь и мороз. Я вошёл в дом тихо, сразу к ней – хрен себя контролировал. А Полина спит, как крошечный котёнок беспробудным сном, откинув в сторону одеяло.

В доме жарко, на первом этаже так вообще работает камин, и мне тоже стало жарко, глядя на неё. Я вошёл тихо, подкрался к кровати, на ходу сдёргивая с себя пиджак. Да, действительно жарко… Особенно, когда смотрю на её стройную ножку, внезапно выглянувшую из-под одеяла, и чуть распахнутые губы, благодаря чему вся кровь рухнула в нижнюю часть туловища.

Мать твою…

Я готов был выругаться от того, насколько сильно хочу ей сейчас обладать. Сколько можно терпеть? Я должен взять своё по праву! Полина принадлежит мне. Она моя вещь, а с вещами не церемонятся. Мне что на неё до спокон веков просто смотреть? Я хочу пользоваться её телом и получать от этого удовольствие. Я хочу получать удовольствие от секса, но с Лизой, когда мы поженимся, вряд ли я его испытаю.

К тому же она девственница – дурацкие традиции семьи. Папочка в ней души не чает, долгое время свой единственный, несравненный цветочек берег. Вот только обещанный мне цветок меня не впечатляет! Я хочу свой розовый бутончик! Который уже однажды успел соврать. Хорошо хоть в чём-то я стал у Полины первым и единственным.

Я не смог себя контролировать, слишком уж много выпил… Где были мои мозги в тот момент – не знаю. Наклонился над ней и, задержав дыхание, медленно расстегнул пуговицы сорочки почти до самого пупка.

Как же крепко она спит…

Она неземная во сне. Удивительная. Невообразимо красивая.

Распахнул полы, чуть не выругался вслух! На Полине нет лифчика.

Опустил ладонь на тонкую шею и медленно провел ею вниз… Обвёл тугую вершинку подушечкой пальца, внезапно услышал тоненький вздох. Моя вторая рука ожила и опустилась на стройное бедро, жадно его сжав.

– Я дико сильно хочу тебя поцеловать…

Кровать прогнулась под моим весом, я наклонился к её лицу, почти коснувшись краешка аппетитных губ своими руками, но…

ШЛЁП!

Лицо огрело звонкой пощечиной, и я мгновенно отрезвел.

* * *

Полина дышала судорожно и часто, глядя на меня широко распахнутыми глазами, а я как скала, даже не моргнул, получив смачный хук по правой скуле. Правая часть лица полыхала и пульсировала – вот это адреналин!

Что-то, а удар держит что надо. Такая худышка, а бьёт не хуже Чака Норриса.

– Убирайся! – зашипела эта кошечка дикая, и пихнула меня в плечо.

– Пришёл взять плату за гостеприимство, – не понимаю, что несу, всё на автомате, голова как вата.

– Вон, я сказала! Или глаза твои гадкие выцарапаю, чтобы не смел больше никогда на меня глазеть! – быстро прикрыла грудь руками, продолжая таращится на меня видом маленькой, бойкой змеючки.

– Злишься, да? – дышу через раз. – Любишь ещё?

Она кусает нижнюю губу, затем чуть ли не с головой накрывается одеялом.

– Ты опустишься ниже плинтуса, если посмеешь взять меня силой.

– Кто сказал, что ты против? Твои маленькие, тугие вишенки покрылись мурашками и будто молили, чтобы я с ними позабавился, – заурчал я, опять двинувшись в наступление. Накрыл ладошкой её грудь поверх одеяла, Полина втянула носом воздух. Пусть здесь темень, но я уверен её щеки превратились в переспелые помидоры.

– Это потому что, потому что…

Внезапно за дверью раздался детский писк, и я, и Полина инстинктивно подорвались, всколыхнувшись.

– Влад!

– Не двигайся, у тебя нога! Я сам разберусь!

Подхватил пиджак с пола и выбежал за дверь, со всех ног бросившись в спальню к дочке.

– Вера! – врываюсь в детскую, тяжело дыша, но слава богу малышка на месте. Боже, от сердце отлегло… Первая мысль – кто-то чужой каким-то образом пробрался в дом и решил выкрасть ребёнка.

Верочка лежит на кровати, свернувшись калачиком, временами всхлипывает, скорей всего ей приснился дурной сон.

– Мне приснился плохой сон! Будто за мной монстры по всему дому гонялись и один из них затащил меня под кровать! У одного были огромные зубы, как у акулы, а у второго длинные-длинные когти. Я так испугалась.

Дочка опять заплакала, я присел рядом с ней, мигом принялся её утешать, похлопывая по спинке ладонью.

– Ну-ну, солнышко, всё хорошо. Успокойся, я посижу с тобой рядом, буду охранять твой сон, договорились? Ни один монстр мимо меня не прошмыгнет, вот увидишь.

– Обещаешь, что не бросишь? – вскидывает на меня свои красивые глазенки, с мокрыми ресницами.

– Не брошу. Никогда не брошу.

Устраиваюсь рядом на постели с Верочкой, крепко взяв её за руку.

– Спи. – Мягко целую в лобик, и она засыпает. – Монстров не существует.

Говорю это и вижу своё отражение в стеклянной поверхности шкафа. Внезапно понимаю, что сам себе противоречу.

Глава 9

Полина

Спустя месяц

– Дышите.

Делаю глубокий вдох.

– Теперь не дышите.

Задерживаю дыхание. С толикой переживаний наблюдаю за Элеонорой Валерьевной, проводящей общую оценку моего состояния. Терпеть не могу больницы и людей в белых халатах, всё это вызывает у меня страх и панику, особенно после того, как я попала в аварию. Это ни в коем случае не камень в огород Элеоноры, просто так, в общих чертах… а Ефремова грамотный специалист и сама по себе приятный человек.

– Теперь давление давайте.

Женщина измерила мне давление, взяла кровь на анализ и с помощью глюкометра определила уровень сахара в крови.

– Зачем так много всего? – удивляюсь. – Я хорошо себя чувствую, в принципе.

– Власов распорядился.

Ну конечно, как я не догадалась. Он уже видимо пол земного шара облетел в поисках того самого платья на свадьбу для своей невесты, о чём не так давно все СМИ жужжали.

Помолвка состоялась, но Влад нам о ней ничего не сказал. Я узнала о важном мероприятии, когда вошла в кухню, попить воды, там работал телевизор, а Алёна Павловна мыла посуду после обеда. По новостям показывали кусочек с главного события года – помолвку президентской дочки. Я увидела Влада мельком, Елизавету эту тоже. Обе в шикарной одежде, на фоне золотого дворца, купаются в овациях и внимании половины земного шара, чем не идеальная пара? Только он огромный, как медведь, а она хилая вобла.

Сколько ей? Восемнадцать, а может девятнадцать? Девочка-девочкой. Такую ты себе жену хотел, Власов? Породистую и богатую со смазливой мордашкой, да чтобы не стыдно было на камерах блистать. Про чистоту дворянской крови молчу.

На глазах выступили слёзы. Нянечка неловко улыбнулась, быстро выключила проклятый ящик, а я, что-то буркнув ей невнятное, быстро направилась в свою комнату.

Хорошо, что Верочка в этот момент спала у себя в детской. Она не знает, что её папа собирается стать президентом и что у него есть законная жена, а мы, так это… отходы. Скоро наверно и дети у них пойдут…

Пусть к дьяволу катится, Влад!

С каждым днём ненавижу его всё сильней и сильней.

Он сделал из меня пленницу, посадил под замок, ещё и извращенское бельё заставлял надеть, чтобы уже точно стать одной из его подстилок. А потом что он сделал? Прокрался ночью в мою спальню, разорвал на мне сорочку и начал нагло ощупывать моё обнажённое тело…

Сглотнула горячий ком в горле и затряслась от безумных воспоминаний, ощутив острый укол между бёдер. Разумеется, я не буду сидеть сложа руки, буду отбиваться от подлеца до последней капли сил! Он теперь официально помолвлен, так что пусть катится к своей молоденькой аристократке и пусть она его ублажает.

– Жалобы? – врач задаёт финальный вопрос.

– Голова бывает кружится.

– Первые полгода после таких травм, как у вас, подобное возможно, главное, чтобы не было обмороков. Вообще удивительно, что вы так легко отделались, бог вас хранит!

– Спасибо.

Действительно, бог хранит.

– Так, ну у меня всё, – объявляет она, складывая в чемоданчик свой инвентарь. – И да, Полиночка, радостная новость! На следующей неделе можно снять гипс.

– Правда?

– Да. Нужно будет приехать в клинику на контрольный осмотр, тогда мы примем решение.

– С радостью.

– Только клинику мы вам подберём за городом, от посторонних глаз и ушей. Ну вы понимаете.

Киваю.

– Тогда всего доброго. Выздоравливай.

* * *

Мне надоело прятаться в тени, я привыкла быть свободной, а на меня словно надели оковы, так ещё и заперли за высокими стенами умирать от скуки. Я уверена, Влад нашёл преступника, совершившего покушение на мою жизнь, только почему-то мне не говорит. Врёт, наверно. Тут несколько вариантов: или он пытается держать меня в постоянном страхе, чтобы я побоялась сбежать, если что, поскольку за мной охотится убийца, но его не могут поймать. Или… в покушении на мою жизнь виновен отец Влада. Естественно, Влад будет молчать, выгораживая родственника.

Простившись с Элеонорой Валерьевной, подхватываю костыли, выхожу в холл, на поиски дочурки – я соскучилась по ней, хочу предложить Вере посмотреть любимые мультики с шоколадным печеньем и капучино.

Увы, но я до сих пор не сказала ей, кто её настоящий папа. Смелости не хватает. И вообще, сбежав от вынужденного аборта, я пообещала себе, что никогда не стану рассказывать малышке правду об отце, чтобы ей не было больно. Пусть лучше дочь и дальше думает, что её папа космонавт! А потом ещё и неудобные вопросы посыплются: зачем я ей врала? Ребёнку непросто понять сложный мир взрослых. Я всегда пыталась оградить доченьку от любых проблем, я не хотела, чтобы она страдала, как в своё время страдала я. Дети должны жить лучше их родителей.

– Вера! Верочка!

Нахожу кроху в гостиной, стоявшую на пуфике у окна, прислонив лоб и ладошки к стеклу.

– Милая, – охаю, – сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не стояла у окна. Что ты здесь делаешь?

– Я дядю Влада жду, – грустным голоском молвит, не отлипая от стекала.

– Красиво на улице сегодня… – замечаю, что всё замело снегом, крупные снежинки до сих пор парят в воздухе, плавно опускаясь на ветки деревьев и газон. Мир за окном будто создан из ваты.

– Слезай оттуда, сколько ты уже здесь стоишь?

– Давай еще минутку подождём! Вот-вот калитка откроется и он придёт.

Я вздыхаю. Подхожу ближе, присаживаюсь на кресло.

– Что тебе врач сказал?

– Скоро я смогу ходить без костылей.

– Мама, так это же здорово! – подскакивает, разделяя со мной радость, но продолжает липнуть к окну. Ничего не понимаю! Влад её что приворожил? Это всё из-за дорогих подарков, красивых платюшек принцессы, я в этом уверена.

Так, Полина, нужно собраться с силами и сказать ей.

Делаю глубокий вдох, на выдохе произношу:

– Вера нужно тебе кое-что сказать важное… Ты уже большая, и… Твой папа…

– Мой папа – это Влад.

Вот теперь она оборачивается, глядя на меня с совершенно серьёзным личиком, в котором ни капли удивления. Шок накрывает меня.

– Ты знаешь?

– Я догадалась. У нас с ним глаза один в один. И я вообще на него больше похожа, чем на тебя.

Ох, как неловко получилось.

Почему я сама не догадалась? Вера же умная. Схватывает всё налету, так ещё и интуиция, похоже, у крошки развита великолепно.

– Милая… Ты прости, что так вышло. Должно быть, хочешь знать, где он пропадал все это время?

– Можешь не рассказывать, – машет головкой. – Это ваше лично дело. Какая уже разница, если папа нашёлся! И он меня сильно-пресильно любит!

– О, зайка…

– И ты выздоровела и уже можешь ходить! Мы можем выйти во двор и слепить снежного Олафа. Теперь уже с тобой.

– Конечно! Обязательно слепим! Обними меня пожалуйста!

Дочка спрыгивает с дивана и юркает в мои тёплые объятия, а у меня руки трясутся, когда я её обнимаю. Она – мой кислород. Не переживу, если с ней что-то случиться. Не смогу больше жить.

– Наконец-то теперь я буду звать Влада папой!

– Вер, ну ты меня удивляешь, правда… Ты правда не сердишься?

– Нет. Я очень вас люблю. Обоих. И я мечтаю, чтобы вы…

Мы слышим щелчок входной двери, в коридоре мелькнула массивная фигура в темном пальто.

– Папа! Папуляяяя! Пришёл!

Дочь отстраняется от меня, выпутываясь из моих рук, с радостными воплями несётся к Владу. Мне моментально становится холодно, когда она от меня отдаляется, будто я переместилась на северный полюс и превращусь в ледяную глыбу без её тепла и любви.

– Я знала, что ты мой папа! Просто ждала, пока она сама мне об этом скажет! Значит, так нужно было.

Влад держит Веру на руках, смотрит на меня с явным удовлетворением, но я поворачиваюсь к нему спиной. Молча ухожу в свою комнату…

* * *

Спустя несколько недель

– Мамуся! Мамуся! Не догонишь, не догонишь!

– А вот и догоню! – хватаю горсть снега и бросаю в Верочку.

– Не попала, не попала! – сладко хохочет она, прячась за снеговиком, неугомонно продолжая меня дразнить: – Попробуй догони!

Опять леплю из снега снежный ком, бросаю в малышку, но мажу, снаряд попадает в шапку снеговику, Вера еще заливистей начинает хохотать.

– Ах, какая ты шустрая! Не угнаться!

– Полечка, ну не надо так! Господи помилуй! – Алёна Павловна по заснеженной дорожке спешит к нам навстречу, обмотавшись шерстяным платком. – Ну нельзя тебе бегать, деточка, рано ещё! Что врач сказал?

– Элеонора Валерьевна сказал, что пациент здоров как бык.

Алёна хватается за бок, сгибаясь пополам, пытается отдышаться.

– Алёна Павловна, там продукты привезли, принимайте, – позади раздался голос охранника.

– О, хорошо! Пусть подъезжают прямо к черному входу, я большой заказ сделала, надо было запасы пополнить, замучаемся туда-сюда от ворот таскать.

– Понял.

– Полька, не хулигань, – пригрозив мне пальцем, наша нянечка бежит обратно к крыльцу дома, пока я пытаюсь попасть снежком в Верочку.

Фургон проезжает мимо нас, скрываясь за углом дома, пока мы продолжаем увлечённо играть, как вдруг мой взгляд падает на ворота.

Ворота не закрыли…

Почему они не закрыли ворота!

И охраны нет поблизости.

Наверно сломалась автоматика…

Оглянулась по сторонам – пустынный двор. Слышу только из-за угла болтовню Алёны и доставщика еды, потом опять смотрю на настежь распахнутые ворота, внутри что-то щелкает, а внутренний голос во всё горло кричит – беги!!!

Сама судьба будто послала мне шанс. Ну же, другого не будет! Или сейчас, или сгниёшь тут до самой старости, хуже зверушки из зоопарка. Не могу взять себя в руки – у меня паника. Увидела вот эти ворота и что-то в подкорке замкнуло.

Хватаю дочь, бегу к воротам.

– Мама? – удивляется она.

– Шшш! Поиграем в догонялки за воротами?

– Но туда нельзя выходить.

– Видишь, ворота дяди открыли, значит сегодня можно.

Нога жутко ноет, но я не обращаю внимание на боль, на запреты врачей, на что-либо еще, я отчаянно хочу сбежать.

Только куда? Опять на вокзал?

Денег нет, хоть одежда теплая в порядке, придётся ограбить лавку на рынке. В общем, я не знаю! Мне не привыкать изобретать велосипед на ходу, лишь бы не сдохнуть здесь хуже собаки на привязи.

Мы успешно покидаем территорию дома, сворачиваем в ближайший переулок, бежим по подворотням. Первая мысль – думаю найти какой– нибудь непримечательный магазинчик, там попросить укрытия, взамен буду работать сколько нужно и кем прикажут, как было с Арменом, опыт у меня приличный. Отсидевшись какое-то время, только потом можно двигаться из столицы, но уже, вероятно, подальше. Может на север? Лучше на юг. К морю. Всегда мечтала жить у моря в симпатичном домике с просторной террасой, с которой видно морское побережье.

Бегу и постоянно оглядываюсь по сторонам – никого. За нами никто не гонится, что вселяет надежду. Мы уже успели достаточно далеко отбежать, как вдруг – впереди затормозил внедорожник. Он вырос буквально из ниоткуда, как полтергейст. Две двери распахнулись, оттуда выскочили здоровенные лбы в тёмной одежде. Ноги вросли в сугроб, а перед глазами замигали пятна. Нет, пожалуйста, нет…

– Ну что, красавица, набегалась? – ухмыльнулся один из верных псов Власова, быстро схватил меня за шкирку.

– В машину её, босс приказал не трогать.

Нас в темпе засунули на заднее сиденье внедорожника. Хлопок дверей неприятно резанул по ушам, я сильней прижала к себе дочь. Один из безопасников, что сидел впереди, обернулся:

– Он всё узнал. Ты пыталась сбежать, верно?

Отчаянно замотала головой.

– Нет! Мы с мамой играли в догонялки! – неожиданно вступилась за меня Вера.

– Славная крошка. А ты, Полина, охренительно сильно попала.

* * *

– Отпустите меня! Волки! Изверги! Кучка лесных шакалов!

– Топай давай. Для тебя уготованы новые ВИП апартаменты, – один из мудаков ехидно хохотнул.

– А тебе спать пора, – второй подхватил на руки ребёнка, направившись к лестнице.

– Мама!

– Доченька!

Сволочи нас разделили. Отбиваться не было никаких сил, меня перекинули через плечо, как только мы вошли в дом, понесли в неизвестном направлении, куда-то по ступенькам вниз.

– Уберите руки, козлы! Я хочу видеть свою дочь! – пыталась молотить мерзавцев кулаками, но они такие жилистые, как бразильские быки.

Через минуту меня опустили попой на что-то жёсткое, я увидела крошечное помещение с пустыми деревянными полками и какой-то трухлявой кроватью.

– Что это?

– ВИП номер специально для вас, мадам, – придурок откланялся, затем направился к выходу, покручивая в руках дубинку.

– Что происходит?

– Посидишь пока здесь и подумаешь над своим поведением.

– НЕТ!

Но в ответ услышала, как хлопнула дверь и повернулся в замочной скважине скрипучий ключ. Невероятно, говнюк меня запер! В каком-то подвале, в котором ничего нет, кроме старой кровати и запаха сырости.

Накрыв лицо руками, я ссутулилась и горько всхлипнула. Влад сейчас за границей и неизвестно, когда он будет. А когда приедет – просто меня убьёт.

Время тянулось бесконечно долго, мне удалось задремать, свернувшись калачиком на не очень удобном матрасе. Я думала о дочке и о том, что теперь нас ждёт. Власов скоро приедет, сердцем чую, и устроит мне тёмную.

На что я надеялась, когда хотела сбежать – без понятия. Я запаниковала. Этот порыв к бегству был спонтанным, от отчаяния. Это была ошибка. Теперь я вообще наверно света белого не увижу, он продержит меня в конуре с одним крошечным окном, запечатанным решеткой, до тех пор, пока я не сойду с ума от тоски и одиночества.

Больше никто не приходил, я истратила все свои слёзы и сейчас смотрела в пожелтевшую стену, рассматривая вот уже который час подряд уродливую трещину. Неожиданно услышала шаги, которые постепенно приближались. Встрепенувшись, села на кровати как раз в тот момент, когда замок лязгнул и в каморку вошёл Влад.

Он смотрел на меня ледяным, выражающим лишь хаос и негодование взглядом, от которого становилось всё холодней и холодней. По ощущениям, я провалилась в ледяную прорубь и тонула там, отчаянно барахтаясь.

Сделал шаг ко мне, моторошно зарычал:

– Сняли гипс, и ты на следующий день сразу же попыталась сбежать?!

– Я не хочу быть твоей игрушкой! – также бойко выкрикиваю, не боясь смотреть на самое дно этих бездушных глаз.

– А у тебя есть выбор?

– Я не животное. Я человек, я личность! Разумеется, у меня есть выбор.

Сжал кулаки и принялся расхаживать из одного угла в другой.

– Я не понимаю, чего тебе неймется, Полина?! У тебя всё есть, у дочки твоей тоже есть всё! Вы сытые, в тепле, под защитой. Ты забыла, что за тобой ведется охота? Преступник до сих пор не найден. Есть подозреваемые, но улик недостаточно! Куда, ты, мать твою, собралась бежать?!

– Я не хочу быть твоей содержанкой! – топаю ногой. – Пожалуйста, отпусти нас! Спрячь нас где-нибудь заграницей и больше никогда не приезжай!

– Ты совсем оборзела диктовать мне условия?! Я хочу видеть свою дочь! Я не могу без неё.

– А я не могу видеть тебя с другой!

Господи, что я несу…

На дне огненной радужки что-то вспыхивает, лицо мужчины меняется с угрюмого, на более мягкое, именно в это момент я хватаю со старенькой тумбы тарелку и бросаю её в стену.

Бах.

– Дура!

Голова вдруг сильно-сильно закружилась, вынуждая меня схватиться пальцами за виски. Кончики пальцев неприятно закололо, на языке разлился вкус металла, а в ушах какой-то свист.

– Полина.

Пошатнулась. Попыталась устоять на ногах, но с отчаяние поняла, что начала заваливаться на бок.

– Поля!

Влад, ты что выключил свет?

Спать сильно хочется…

Меня плавно, совсем как в колыбели, уложили спиной на дурацкую дряхлую кровать. Лицо обожгло хлесткими шлепками, но они не помогли. Влад выругался, а потом горячие пальцы прижались к венкам на запястье.

– Только не отключайся, не отключайся, Полина! Да, бл… Я сейчас вызову врача! Уже звоню Элеоноре Валерьевне. Прошу, не отключайся…