Текст книги "Три грани мизерикорда"

Руки-ноги, голова-шея… стоп! Шея! Платина, цепочка с «коконом»! Вот именно, не было! Мы идиоты, кретины, и место нам в приюте для умалишенных – в лучшем случае. Ты понял? Нет, ты понял, да?! Цепочки не было. А она ведь мало того, что короткая, ещё и заваренная, хрен снимешь. Отметин на шее не осталось, значит, снимать её и не пытались, её просто не было на этой конкретной шее. С самого начала не было!

Ну да, сам! С разбегу! Варька, не будь дураком ещё большим, чем я. Цепочка-то цералановая. Как, интересно, он мог её снять? Это заварить такую минутное дело, и то – в промышленной лаборатории. И чтобы снять её, не повредив кожу, нужна та же самая лаборатория. Нет, можно и в бытовых условиях, только оборудования для этого надо много. Много, Платина. И от него останутся следы, да хоть бы и на ковре, а следов мы не наблюдали. Никаких. Вообще.

Да знаю я, знаю. Именно за соломинку. Только соломинок, по-моему, две. Что-то ещё мне светит, и я никак не могу понять, что. Руки-ноги-голова, руки-ноги-голова, руки… ах, суки бешеные! Интересно, наш друг Анатоль имеет доступ к результатам экспертизы? Что-что! Время смерти этого…гм… предмета!

Уверена, уверена, вот теперь я уверена. На девяносто девять с половиной процентов. Надо было, конечно, сообразить раньше, и до военного врача дошло бы, думаю, сразу, но я-то не военный врач. И полевой практики у меня кот наплакал. Кроме того, человеческий мозг – штука своеобразная.

Если после крика «Поберегись!» перед твоим носом упадет кирпич, вряд ли ты первым делом подумаешь, что он резиновый. Мне сказали, что в номере 307 находится труп мужчины, данных которого нет в местных реестрах. И когда я увидела покойника с лицом командира и с достаточно характерными повреждениями, сознание решило, что Дима мёртв. Что мёртв именно Дима. Подсознание попробовало возразить, да слушать его мне было недосуг: пришлось разбираться с возможным обвинением в убийстве и прикидывать, как не подставиться ещё больше.

Так, всё. Пошли. Сегодня мэтра Трейси тревожить бессмысленно, всё равно среди ночи ему никто ничего не скажет. Идем. Надо попробовать поспать. Заснешь как миленький, я тебе вкачу… а, черт, как я тебе вкачу, если они саквояж забрали?! В местных аптеках я ничего брать не буду из принципа, стрёмно мне здесь что-то покупать. Ладно, тогда хоть напьёмся. Как бишь это? «Зелёная фея, живущая в абсенте»? Ты любишь абсент, Платина? А придётся…

Поиски абсента заняли довольно много времени. Устроивший Агату напиток нашёлся только в четвертой по счету винной лавчонке и стоил он… впрочем, девушку это не смутило. Ее вообще мало что смущало сейчас. Угрюмая задумчивость сменилась угрюмым азартом, и в вестибюль гостиницы она практически вбежала.

Наличие в вестибюле нескольких индифферентного вида мужчин Платину немного удивило. И даже не само наличие – остатки экипажа «Бистяры» не должны были оставить без присмотра. Просто большинство этих людей явно не имело никакого отношения к полиции. Было в них что-то эдакое. Совершенно не полицейское.

Наиболее странной показалась Варфоломею реакция Агаты: ещё на подходе к лифту она начала улыбаться. И чем выше они поднимались, тем шире становилась улыбка. В ведущем к номеру коридоре девушка уже почти сияла. Так сияет закатская «Плеть» за секунду до того, как обрушиться на корабль противника.

У входа в свой номер Агата слегка притормозила, словно прислушиваясь к чему-то. Вставила карточку, открыла дверь, вошла, включила свет… и замерла.

– Ну, здравствуй, девочка! – негромко произнес на интере сидящий в кресле у журнального столика представительный господин в синем летнем костюме. Сейчас, при ярком свете потолочного светильника, пилот заметил, что левый глаз этого человека выглядит несколько странно. То ли слишком сильно блестит, то ли двигается чуть вразнобой с правым…

– Здравствуй, Тони, – мягко, очень мягко отозвалась Агата. Плюхнулась на диванчик, похлопала ладонью по обтянутой темно-зелёным вельветом подушке. – Садись, Платина. Убивать нас не будут. Во всяком случае, прямо сейчас. Я права?

Господин в синем костюме (небрежное «Тони» совершенно не шло к его подчеркнутой вальяжности) почти незаметно поморщился, но, видимо, решил не нагнетать обстановку.

– Узнала-таки? У тебя всегда был острый глаз, котёнок.

– Я тебя ещё в «Старом форте» узнала, дорогой, – медовым голоском пропела девушка.

Тут Варфоломей не выдержал и решительно вставил свои пять копеек:

– В «Старом форте»? А чего ж тогда…

– Видишь ли, Платина… не всякое знакомство стоит возобновлять без согласия второй стороны. Это бывает вредно для здоровья.

Теперь господин в синем костюме поморщился уже в открытую.

– Перестань, девочка. Перестань. И познакомь меня со своим другом.

– Легко. Варфоломей – можно Бартоломью или Барт – Кондовый, пилот с Заката, мой партнёр по бизнесу и, как ты правильно заметил, друг. Именно на его корабле я выбралась с Волги уже после того, как на нее напали лестиане. А это, Платина, Тони… эээ… ну, короче, Тони, мой бывший клиент. Если бы не его щедрость, хрен бы я выкупилась пять лет назад. И в «Пальмах» мы с тобой, скорее всего, не встретились бы. А это было бы обидно, согласись.

Варфоломей, считавшей встречу с Агатой и Десницей одной из самых больших удач в своей жизни, был целиком и полностью согласен. Поэтому он привстал с диванчика и протянул руку Тони. Клиент так клиент, чего в жизни не бывает! Конечно, если Кондовый хоть что-то понимает в людях, мужик явно не в ладах с законом… да и чёрт с ним. Сидящий в кресле джентльмен ухмыльнулся, поднялся на ноги и с чуть утрированной торжественностью пожал ладонь пилота.

– Вот и хорошо, – провозгласил он, снова устраиваясь в кресле. – Знакомство состоялось, и за это следует выпить. Франц!

Тот самый мужчина, который придержал Агату в ресторане, опять возник словно бы ниоткуда и замер, вежливо склонив голову сантиметра на два.

– Франц, мне как обычно. Моим молодым друзьям… что там у тебя, малышка, абсент? Ну, это подождет. Разговор нам предстоит серьёзный. В общем, давай-ка на всех.

Франц повернулся к двери – на сей раз, он, видимо, решил двигаться обычным порядком – но далеко уйти не успел. Агата вдруг усмехнулась и резко щелкнула пальцами левой руки. Щелчок получился неожиданно длинным и переливистым, как трель весенней птички. Мужчина обернулся, смерил девушку оценивающим взглядом и повторил ее движение. Ещё одна трель, короткая улыбка – и телохранитель выскользнул за дверь.

– Даже та-а-ак, – насмешливо протянул Тони. – А ты, кстати, молодец, котёнок. Молодец. Не ожидал.

– А чего ты ожидал? – проворчала Агата. – Куда б ещё на Волге девочку по вызову учиться взяли? Думаю, правда, что тут и Мама Зоя руку приложила. Я приносила хорошую прибыль, а связи у старой мегеры были более чем обширные. Можно было, конечно, снова в горничные податься, но… это мы уже проходили. А с планеты улетать сначала побоялась, а потом нашла, чем заняться. Кстати, до уровня твоего Спутника мне – не откажись я от работы – пришлось бы расти и расти. Они-то мне золотой сертификат выдали, но опыт есть опыт. Когда он есть.

Должно быть, в коридоре Спутника ждал кто-то ещё, решил Варфоломей. В противном случае, откуда бы в мгновение ока взялся огромный, еле прошедший в дверь, поднос, уставленный бутылками, бокалами и сложносочиненным сооружением из пары многоуровневых блюд с фруктами, сырами и крохотными канапе.

– Рядом со мной всегда были самые лучшие, детка, – мягко улыбнулся явно довольный качеством обслуживания Тони. – И до Волги, и после. И, уж конечно, на некоем островке в океане. Спасибо, Франц, ты свободен, дальше мы сами.

Рубиновое вино хлынуло в бокалы. Платина только головой покрутил: он всегда гордился твердостью своей руки, но чтобы вот так… чуть ли не с метровой высоты… и ни капли не пролить, и чтобы у всех было поровну… интересный дядька.

– Ну-с, как это говорят… точнее, говорили… на твоей родине, детка? Vzdrognuli? За встречу. И за твою удачу. Сдаётся мне, она тебе понадобится.

– Понадобится, это точно, – немного расслабившаяся Агата смаковала вино, и на её лице было написано чистое, незамутнённое удовольствие. Варфоломей честно попытался понять, чем она наслаждается, но так и не смог. Что уж там, он человек без изысков, ему бы чего попроще.

– Я могу что-то сделать для тебя, котёнок? Мы уже в курсе всей этой дурной истории, так что… Отмазать от полиции, кстати, не проблема, надо – сделаем. И не оглядывайся, комната не прослушивается. Точнее, копы думают, что прослушивается, а я не мешаю им думать так и дальше.

– Отмазать… – Агата мгновенно подобралась и осторожно поставила бокал на стол. Бесшумно поставила. – Нет, Тони, отмазывать меня не надо. Либо я сама отмажусь, либо и отмазывать будет некого.

– Ого! Однако, как я погляжу, котёночек вырос, заматерел и обзавелся тигриными когтями…

– Кто-то меня учил, что по счетам надо платить, а долги – отдавать. Ты случайно не помнишь, Тони, кто это был? – Агата не скрывала иронии.

– Это правило ты знала и без меня.

– Верно. А сделать… Раз уж ВЫ в курсе, сделай-ка для меня вот что. Я хочу посмотреть протокол осмотра места преступления. И протокол вскрытия, если оно уже состоялось. Если нет – хотя бы заключение эксперта по поводу времени наступления смерти.

– Ну, это вообще не вопрос. Франц!

Платина опять пропустил момент появления Спутника. Вроде и дверь не открывалась…

– Франц, нам нужен протокол осмотра места преступления и протокол вскрытия тела. Если последнего нет – время смерти. Займись.

Спутник кивнул, молниеносно развернул дисплей, куда-то потыкал…

– Прошу вас, экселенц, – голос Франца был ему под стать: такой же гибкий и опасно-невыразительный.

– Даме, Франц, даме. Мне ни к чему, да и не знаю я, что она ищет.

Теперь дисплей был развернут перед Агатой. Она перелистнула несколько страниц, хмыкнула, вчиталась во что-то, кивнула – мол, можно убирать – и на несколько секунд опустила веки. Когда она снова открыла глаза, Варфоломей поймал себя на том, что надеется: ничего легковоспламеняющегося в комнате нет. А то ведь и до пожара недалеко!

– Значится, так, – промурлыкала Агата. – Вот сейчас, Варфоломеюшка, я уверена на все сто. То, что лежит сейчас в полицейском морге – это что угодно, только не Дима.

– Почему?

– Чёрт с ней с цепочкой, её и не могли найти, потому что её там не было. Это я так, для гарантии. А вот резаная рана… Время смерти установлено: примерно за полтора часа до того, как около шести подняли тревогу. Разрезу, судя по снимкам и моим собственным прикидкам, пара часов, не больше. Итого – рана нанесена никак не раньше двух. Патанатом, естественно, блеет что-то маловразумительное, осторожничает… ему по должности положено, знаешь ли. Он-то с конкретным организмом впервые столкнулся. А я – не впервые. И гелем я рану залила ещё до полудня. Вот это меня и вымораживало, парень. Кстати, гель не тот. Очень похожий состав, тоже закатский, но это не эль-четырнадцать. А у меня другого не было. Про печень я уж молчу… без особенностей, прикинь? Это у командира-то?! Не смешно.

– Ты хочешь сказать, что тело подменили? Клон? Да когда ж они успели-то?!

Варфоломей подался вперёд, тонкая витая ножка бокала хрустнула в сжавшемся кулаке. Пилот чертыхнулся, отбросил в сторону уже ни на что не годную посуду и принялся старательно зализывать глубокую царапину на ладони. Агата только вздохнула, демонстративно возведя очи горе.

– Хочу? Нет, я не хочу. Я говорю это совершенно определённо. Возьми салфетку, ну что ты, в самом-то деле… перед посторонними… не позорь меня. О чем это я? Ах да… в отеле осуществить подмену легче лёгкого: никто же не проверяет, что находится в чемоданах и кофрах с багажом постояльцев. Иногда – очень больших чемоданах и кофрах. Только это никакой не клон. Больше похоже на биоаутентик. В отличие от клонирования, биоаутентификация обеспечивает портретное сходство. А когда успели… скорость изготовления биоаутентификанта напрямую зависит от мощности процессора и энергии, имеющейся в распоряжении изготовителя. За час – не за час, а за неделю тело вырастить не проблема, это тебе не клон. Я ещё на Закате Диму предупреждала, что засветился он по полной. Его – наши – противники тоже не дураки, знаешь ли. Могли даже просто на всякий пожарный заготовку держать. Всё-таки имперский майор, и не какой-нибудь, а «Черный Единорог», такую подставу можно организовать – пальчики оближешь! Соорудить тело стоит копейки – в сравнении с возможной выгодой, а пригодиться может в любой момент. Вырастить тушку технически вообще не проблема, было бы из чего. Материал, кстати, можно было купить на той же Волге. Или – ещё проще – на Земле прихватить рюмку, из которой он водку кушал. Загрузить любое потребное сознание с матрицы уже сложнее, но ненамного, поверь. Особенно, если сознанию не требуется впоследствии командовать десантниками или цитировать Платона в подлиннике. Засунуть в стазис и вынуть из него по мере надобности дело минутное.

Агата замолчала, переводя дыхание. Встала, потянулась, подошла к окну. Некоторое время созерцала скудный ночной пейзаж, потом вернулась и снова расположилась в кресле. На ее губах играла лёгкая улыбка, и Платина возблагодарил Небеса за то, что предназначается эта улыбка не ему.

– Да, ну так вот. Командира попросту украли. Живого или мёртвого – не знаю, но думаю, что живого, иначе слишком сложно получается. Украли, да. А вот куда дели… Тони, ты не в курсе, что это за закрома такие? В которые сотрудники корпорации «Vitae Serve» могли заныкать то, что ни при каких обстоятельствах не должны найти ни сами ограбленные, ни полиция?

В номере стало так тихо, что скрип синтетического ковра под ботинком Франца болезненно ударил по слуху. Мужчина поджал губы, явно недовольный своей промашкой. Похоже, он привык быть незаметным, и теперь злился на столь явное проявление собственной некомпетентности.

– Раз ты интересуешься, куда, – медленно, неохотно начал Тони, – значит, решила наведаться в гости. М-да. Это опасно, девочка. Очень опасно. Я не полезу, учти. Корпораты в последнее время совсем озверели, моя бы воля… но, если тронуть их сейчас, будет война.

Варфоломею вдруг показалось, что нахохлившемуся в кресле гангстеру… стыдно.

– Трогать их буду я, – отрезала Агата. – Чужачка, не имеющая никакого отношения к вашим разборкам.

– Ты понимаешь, с кем связываешься? – только теперь Платина понял, что Тони, прямо скажем, немолод. Ставший тусклым голос звучал устало, лицо разом обрюзгло.

– Я-то понимаю. А вот они, интересно, понимают ли, с кем связались? Тони, у меня ведь не кард-холдер вытащили из сумочки. У меня спёрли человека, который очень дорого заплатил за то, чтобы дать по рукам прихватившим меня имперским безопасникам. Предельно дорого. Долги, Тони. Долги и счета. Ладно, что-то мы говорим много, да всё не по делу. В этом огне есть твои каштаны?

– Ну, допустим, есть… и ты предлагаешь мне таскать их твоими руками?

– А для тебя в этом будет что-то новое? – язвительно фыркнула Агата.

Платина видел, что подруга на пределе, ещё немного – и полетят клочки по закоулочкам. Успеть бы перехватить… а девушка продолжала говорить, уставившись на столешницу и странным образом напоминая сейчас змею, нависшую над чашей.

– Знаешь, ты уж определись. Хочешь помочь, можешь помочь – давай обсудим. Заплатить я в состоянии, не сомневайся. Не хочешь или не можешь – было приятно встретиться… и до свидания. Мне надо подумать, и вообще я спать хочу. Кстати, о приятных встречах: люди, сидящие там, внизу – твои?

Хорошенький вопрос! Тони переглянулся с Францем. Тонкие губы Спутника на секунду изогнулись в улыбке, которая сделала бы честь самому Игнатию Лойоле, и помощник снова посерьёзнел.

– Госпожу Ставрину достойно подготовили, экселенц. Кто бы ни организовал этот фарс, Спутницу – золотой сертификат, коллега, не так ли? – в расчёт не приняли. А зря.

– Что зря, то зря… нет, девочка, внизу не мои люди, но это не должно тебя волновать. Меня тут вообще нет. И не было.

Кертис уже принял решение и неожиданно почувствовал себя молодым и готовым послать всё к чёрту. Восхитительное ощущение! А что задачка не по профилю и шкуру можно подпалить… зато не скучно.

– Ну-с, давай исходить из того, что помочь я могу и хочу. Итак?

Агата задумалась, потянулась к бокалу и обнаружила, что тот пуст. Впрочем, пустым он оставался недолго: Франц тут же налил девушке вина. Оглянулся на шефа, но тот отрицательно покачал головой. Варфоломей в ответ на вопросительный взгляд выставил перед собой ладони. Царапина уже не кровоточила, только слегка саднила.

В номере опять воцарилась тишина, прерываемая только странным скребущим звуком: Агата, потягивая вино, водила ногтем по столешнице, раз за разом рисуя заключенную в круг пентаграмму. Наконец она встряхнулась и скривила губы в мрачной усмешке.

– Кондовый, ты со мной?

– Спрашиваешь! – возмущению Варфоломея не было границ.

– Тогда так. Мне и Платине нужна некоторая свобода действий. А парочка мы довольно приметная. Да еще и выпущенная под залог. В общем, хорошо бы нам сдохнуть, Тони. Максимально громко и максимально правдоподобно, чтобы поверили не только копы, но и наши… хм… друзья. Соответственно, смена внешности и надёжные документы.

– И место, где отсидеться, верно?

– И это тоже.

– Франц?

Спутник на секунду задумался – или сделал вид – и почтительно предположил:

– Эдвард Молбери?

– Идеально, Франц, – Кертис был намерен вступить в игру и теперь просто бурлил энергией. – Ты доверяешь своему адвокату, детка?

– Не больше, чем тебе, – где-то глубоко, под серьёзной обстоятельностью, в голосе Агаты сквозила насмешка. – Но и не меньше. Он покамест не дал мне повода. И что?

Тони ухмыльнулся и изменил позу. Теперь в его манере сидеть в кресле отчетливо проявились покровительственные нотки.

– Сам Трейси человек до отвращения законопослушный. Аж скулы сводит. Но вот его дядюшка… Короче, завтра твой, с позволения сказать, поверенный свяжется с тобой и предложит познакомиться с братом его покойной матери. Принимай предложение, Неда я предупрежу. Он, конечно, вполне безобидный старый хрыч, но… ты понимаешь меня?

– Понимаю, – кивнула Агата.

– Отлично. Франц, обеспечение на тебе. И вот что ещё…

Кертис внимательно посмотрел на Варфоломея, и под этим взглядом Платине захотелось выпрямиться, а лучше – вскочить и щёлкнуть каблуками.

– У меня только один глаз, парень. Но следить за тобой – хватит. Береги девчонку. И сам не подставляйся. Уразумел?

– Уразумел, – спокойно кивнул Кондовый. – Да ты не беспокойся, дядя, если с ней что и случится, так только после того, как сдохну я. А убедить меня сдохнуть не так-то просто. До сих пор, по крайней мере, никому не удавалось. И – с Божьей помощью – не удастся.

– Ну, Бог-то тебе поможет, надеюсь… – проворчал Кертис. И веско заключил: – А мы проконтролируем.

Платина остался ночевать в номере Агаты. После ухода гостей девушка позволила себе расслабиться и её сразу же и заметно затрясло. Абсент, добытый с таким трудом, она с видимым отвращением отставила в сторону, горячий душ ничем не помог… в общем, Варфоломей отказался оставлять ее одну.

Помочь, правда, он почти ничем не мог, разве что просто лечь рядом, прижать к себе и укачивать, как ребенка. Попытаться хотя бы кольцом своих рук защитить её от прошедшего дня и наступившей ночи. Ночи, от которой член его экипажа, человек, за которого он отвечал, не ждал ничего, кроме отчаяния, прорвавшегося, наконец, через деловитую браваду.

Кондовый давно уже не был наивным юнцом и прекрасно понимал, каким способом мог бы успокоить Агату. Понимал, да. Однако переступить через восприятие её как сестры и подруги не получалось. Да и не стоило, строго-то говоря. Есть такие отношения между мужчиной и женщиной, которые складываются крайне редко. И то – если очень-очень повезёт. И портить их сексом глупо и не слишком рационально. Хотя иногда и необходимо. Но тут, хотелось бы верить, не тот случай.

Поэтому они просто лежали, обнявшись, в темноте и уговаривали друг друга, что поспать нужно, что утро вечера мудренее, а решать проблемы следует на свежую голову. Уговорить получилось только под утро. И, как назло, совсем ненадолго. Потому что около девяти запищал коммуникатор Агаты.

Глава 6. Семейное дело

И упаси вас Господь сунуть свой длинный нос в дела моей Семьи. Вы даже испугаться не успеете.

Приписывается дону Вито Корлеоне, ХХ век, Земля

Лейтенант Даркхолл пришёл на службу очень рано, но всё-таки не первым. Первым был Тревор Хартман, совмещающий прихлебывание дрянного кофе из пластикового стаканчика с просмотром результатов вскрытия тела Дмитрия Десницы. Разумеется, Даркхоллу пришлось немало потрудиться, чтобы уговорить эксперта работать сверхурочно, но дело того стоило.

– Привет, – кивнул лейтенант подчиненному. – Ну что там? Тармин?

– Тармин. И вот ещё, полюбуйся: гель, использованный для раны на бицепсе, закатский. Только другой. Я тут ночью кое с кем поболтал. Говорят, тот, которым залили рану потерпевшего, стандартный. А в саквояже нашей мадам лежит улучшенный вариант, причем – армейский, просто так не купишь, разве что по знакомству презентуют. То есть, будь мисс Ставрина «условно стандартным» врачом, могло и прокатить. Энди, мне кажется, или нас старательно подталкивают к этой докторше?

В отсутствие остальных сотрудников они могли себе позволить разговаривать по-приятельски.

– Может, кажется, – скривился Эндрю. – А может, и нет. Вот что мне точно не кажется, так это то, что у этой закатской красотки завелись здесь влиятельные покровители. Или у пилота, но как-то не похоже. Не того полёта птичка. Думаю, дело в ней.

Хартман неопределённо пожал плечами и отключил дисплей.

– А с чего ты взял, что красотка именно закатская? Гражданство – гражданством, и на планете она жила как минимум во время обучения, но родом она точно не оттуда. Строение тела… её родина куда более легкий мир, чем Закат.

– Да, я заметил. Толку-то с того? Всё равно никаких данных о её прошлом в наличии не имеется.

Тревор хитро прищурился.

– Ты ненаблюдателен, Энди. И как только до лейтенанта дослужился?

Он часто подкалывал так своего приятеля, но тому было сейчас не до шуток, и Хартман это понял.

– Ты не обратил внимания на мелкую моторику? Когда мисс Ставрина глубоко задумывается и перестает себя контролировать, она машинально потирает подушечкой большого пальца правой руки основание указательного. Как будто проворачивает кольцо. Если она родом с Вольных Миров, что вполне возможно…

– Кольцо на указательном пальце правой руки… проститутка? Да, это многое объясняет.

– Вот именно, объясняет, – согласился детектив. – Но ничего не меняет. Спутники и должны быть ребятами без комплексов, это часть их работы. Что же касается всего остального… Трейси, конечно, тот ещё фрукт, но в одном он прав: кем бы мисс Ставрина ни была раньше, это имело место быть задолго до ее появления на Триангле. Вопрос в другом: что нам делать дальше? Я предлагаю всё-таки осмотреть медблок корабля.

– На каком основании? – Даркхолл досадливо поморщился, отобрал у коллеги стаканчик и глотнул остывшего кофе. – Эту парочку выпустили под залог, и пока они не дали нам повода для повторного задержания, мы бессильны. Кто нам даст разрешение на осмотр?

– Мисс Ставрина. Или мистер Кондовый, что, в общем-то, одно и то же, если я правильно понял. Не надо наезжать, можно ведь просто попросить. И если они согласятся – то, в принципе, можно никуда не таскаться. Их согласие будет означать, что скрывать им нечего. Или же тармин не в медблоке, а где-то ещё, но тут мы ничего сделать не сможем. Осмотреть медблок нам, возможно, разрешат, но после выплаты залога санкцию на обыск всего корабля хрен получишь. В любом случае этой просьбой мы можем оказать нашим важным свидетелям услугу: возможность забрать с борта личные вещи дорогого стоит, у них ведь только по сумке на каждого. Купить, разумеется, можно всё или почти всё, но наверняка есть что-то, имеющее для них ценность вне зависимости от возможности покупки. А, сдается мне, услуга, оказанная этим людям, может впоследствии принести неплохие дивиденды. Твоё мнение?

Лейтенант сделал вид, что задумался, но в предложении Тревора определённо было изрядное количество здравого смысла. Что ж… кто не рискует, тот не пьёт шампанского. А кто рискует, тот и вовсе его не видит. Но попробовать стоит.

– Вперёд, Трев.

Просьба Тревора Хартмана не то чтобы застала Агату врасплох, просто она вымоталась и много нервничала накануне, почти не спала ночью, и по этой причине соображала поначалу несколько туго. Впрочем, оцепенение довольно быстро прошло.

Мозг, подстегнутый глотком отвергнутого вчера абсента, заработал, в конце концов, на полную катушку, и она дала разрешение на осмотр медблока – в присутствии мистера Трейси, естественно. Похоже, детектива этот вариант вполне устроил, и он даже предложил ей и Варфоломею забрать с корабля личные вещи. Такая постановка вопроса Агате понравилась, и она, надев мешковатый шёлковый комбинезон, в сопровождении хмурого от недосыпа Платины отправилась завтракать.

Трейси, подтянутый и отвратительно бодрый, появился между омлетом и кофе с рогаликами.

– Правильный ход, – заявил он, не утруждая себя приветствиями. – Вы молодцы. Я-то вчера не догадался вас предупредить, но вы и без меня справились на «отлично». Вот только…

Платина покосился на Агату, преувеличенно занятую ванильным кремом, и понял, что беседовать с адвокатом придется ему.

– Что – «только», мистер Трейси?

– Вы СОВЕРШЕННО уверены в том, что в медблоке корабля нет тармина?

– Его там не было изначально, если верить Агате. Я ей верю. И вам советую. А подбросить… нет, мистер Трейси. Хотел бы я посмотреть на того, кто прорвется через режим паранойи, который я задал «Тварюшке» перед уходом. Впрочем, нет. Не хотел бы. Трупы – извини, Агать, – неаппетитное зрелище.

И час спустя они уже были на борту «Бистяры». По дороге Агата предупредила Варфоломея, что ему не помешало бы «перепутать» каюты. Всё, что надо, они купят в городе, а вот забрать кое-что из Диминого шкафа было бы нелишне. Патроны, парень. Те самые. СПЕЦИАЛЬНЫЕ. Я тебе потом всё объясню. Заткнись, понял? Ничего особенного, Анатоль. Вам лучше не быть в курсе, поверьте. Многая знания – многая печали, а показания под присягой всегда стресс.

Адвокат только головой покрутил. А ещё – закатил глаза и преувеличенно вздохнул. Но ничего не сказал.

Разумеется, осмотр медблока обошёлся без неожиданностей. Приглашённый Хартманом судмедэксперт пожал Агате руку и завистливо восхитился оборудованием и набором препаратов.

Деньги без знаний – ничто, но и знания без денег… вы понимаете меня, коллега. Потрясён. Искренне потрясён. Нет, детектив, тармина здесь нет. Как и предполагалось. Удачи вам, доктор. Уверен, эта нелепая ситуация скоро разрешится ко всеобщему удовлетворению. Ох, простите… надеюсь, я не слишком вас расстроил? Профессиональная деформация, все врачи немного циники. Много? Да, вы правы, коллега, но меня это не извиняет. Вы очень добры к старику. Что? Ха-ха, вы мне льстите. Я вам ещё нужен, детектив? В таком случае позвольте откланяться.

Прощаясь с врачом, Агата покосилась на Варфоломея. Тот на секунду опустил веки. «У меня», беззвучно произнесли по-русски его губы, и она в ответ послала в пространство мимолетную улыбку, не сулившую пока неизвестному адресату ничего хорошего.

– А теперь, – говорил Трейси, широко шагая по направлению к оставленному на стоянке «Кондор-Президенту», – мы можем немного прогуляться и обсудить наши дела в более непринуждённой обстановке.

Солнце светило вовсю, вколачивая раскалённые гвозди лучей во всё, до чего могло добраться. Полдень только что наступил, но было уже очень жарко. Близость океана наполняла воздух ароматом йода и гниющих водорослей, смешивающимся с запахом нагретого пластбетона и сложным амбре, присущим любому космопорту. Платине напекло голову, и он обеими руками взъерошил шевелюру на макушке и затылке, пытаясь хоть немного остудить кожу под ней. Он с сочувствием подумал о темных густых волосах Агаты: они наверняка просто раскалились, хотя по девушке никак нельзя было сказать, что ей жарко.

– Наши дела? – донёсся до Варфоломея голос подруги, опирающейся на галантно предложенную руку адвоката. – Вы полагаете, Анатоль, что у нас в ближайшее время будут какие-то дела?

– Увы, будут, – отозвался юрист, небрежно встряхивая отпирающий машину брелок. – Прежде всего, через сорок минут вам предстоит присутствовать на дознании у коронера. Вы зря усмехаетесь. Мы здесь, на Триангле, ухитрились не сохранить даже, а возродить крайне старую традицию. По поводу вердикта… садитесь, Бартоломью, не стоит пускать жару внутрь… так вот, по поводу вердикта я – пока – практически уверен. «Убит неизвестным лицом или группой лиц». Но что касается дальнейшего развития событий…

Сидящая на переднем сиденье Агата развернулась к Трейси всем корпусом, сплетя ноги в довольно сложный крендель и игнорируя требование пристегнуться, мерцающее на дисплее.

– Пока? Вы сказали – пока? Анатоль, что происходит? Вы раздосадованы, почти злы и чего-то опасаетесь. Да, я вас читаю, можете высадить меня из машины. После того, как расскажете, в чём дело. До того – разве что силой, а нас тут двое против вас одного.

Устроившийся сзади пилот не мог видеть лица Трейси, но раздраженное хмыканье было слишком громким, чтобы его не услышать.

– Сегодня утром, незадолго до того, как я присоединился к вашему завтраку, со мной связался один тип. Грег Маршалл известен как посредник, доводящий до сведения самых разнообразных людей информацию, которая по тем или иным причинам не может быть передана напрямую. Его репутация известна и принято считать, что к тому, что он говорит, стоит прислушаться.

Адвокат говорил негромко и медленно, словно нехотя. Пальцы затянутой в тонкую водительскую перчатку руки выбивали на руле монотонную дробь.

– И? – поторопила Агата замолчавшего Анатоля.

– Мне порекомендовали отказаться от вас. Вернуть аванс и не вмешиваться.

– Возможно, – осторожно начала девушка, – это действительно было бы разумно, Анатоль. Вы уже нам помогли, а неприятности…

Трейси резко развернулся в водительском кресле, и Варфоломей невольно позавидовал его ловкости и гибкости. Сам он так, пожалуй, не смог бы.

– Неприятности? – прошипел мужчина.

Платина наблюдал сейчас только его профиль и радовался этому. Закатцу было очень жаль Агату, которой достался вид анфас, не говоря уж об эмоциях адвоката.

– Неприятности?! Агата, полтора года назад я не прислушался к предупреждению, переданному Маршаллом. На следующий день были убиты мои жена и сын. Но больше они – кем бы ни были эти «они» – ничем не могут мне пригрозить. У меня попросту не осталось ничего, что было бы мне по-настоящему дорого. И вас я не брошу. Всё, эта тема закрыта. Да!