Текст книги "Америка в тeни президентства"

Девиз ЦРУ таков: «Ты познаешь Истину, и Истина освободит тебя». Однако, никакой истины в пустом лозунге нет, только лишь упадок силы и влияния.

Глубоко укоренившееся неприятие глубинным государством системы сдержек и противовесов власти становится всё более очевидным с каждым днём. Учитывая, что модель роста задолженности переживает предсмертную агонию, настоящая борьба идёт за всё активнее сокращающиеся ресурсы, природные и человеческие. Мир ведёт войну против себя самого. Глубинное государство воюет против себя самого. Человечество ведёт войну против себя самого. По мере исчерпания вариантов элита и её ставленники борются за своё выживание. Зрелище не из приятных.

Глава 8. «Голдман Сакс»

Ещё один ключевой агент властных структур глубинного государства – «Голдман Сакс» (Goldman Sachs) – компания, у которой устойчивая репутация структуры, решающей задачи для ЦРУ и разведсообщества в целом по части тайной финансовой системы, а для ЦРУ и Казначейства – по линии секретного бюджета. Сегодня мы видим, что «Голдман Сакс» встаёт на сторону президента Трампа, который ведёт войну против главы ЦРУ и отказывается от их брифингов, потому что они повторяют сами себя, и ему интереснее узнать о новостях компании Booz Allen»[168].

«Когда большинство людей смотрят на правительство США, они видят 21 государственное агентство. Однако, Соединённые Штаты Америки – это не суверенное государство. У них нет информационного суверенитета. У них нет финансового суверенитета. Что у них есть, так это пять оборонных подрядчиков, которые контролируют все базы данных. Банковские счета американского правительства управляются Федеральным резервным банком Нью-Йорка, выступающим в качестве депозитария; это значит, что ими управляют банки-агенты, включая «Голдман Сакс». Если Вы вступаете в крупную финансовую операцию правительства, например, Министерства жилищного строительства и городского развития, всё обслуживание и все ипотечные портфели управляются банками-членами Федерального резервного банка Нью-Йорка; они контролируют информацию, а государственные лица – нет»[169].

В мире, поглощённом политикой и геополитикой, всё это сводится к следующему: когда речь идёт о тайных операциях и открытых действиях, нужны люди, которые знают, где закопаны тела. И никто не закопал больше тел, чем «Голдман Сакс».

* * *

У Ричарда Фримана есть интересный комментарий по поводу «Голдман Сакс». В своём докладе «Как Закон Гласса-Стиголла нанёс удар по мощи Уолл-стрит» он делает много интересных замечаний о роли этой компании в американской геополитике.

«Goldman Sachs создала себе репутацию «закоренелой консервативной» компании – это звучит довольно забавно, учитывая, что это самый бесконтрольно спекулятивный из инвестиционных банков.

Для понимания работы «Голдман Сакс» чрезвычайно важно то рвение, с которым банк использует принцип рычага. Эффект финансового рычага похож на щёлканье кнутом. Определённая сила резкого рывка кистью может привести к многократному умножению начальной силы на конце кнута. Чтобы получить этот эффект «рывка», «Голдман Сакс» использовал инвестиционные трасты. Это всего лишь корпорации, которые ничего не производят, а лишь извлекают выгоду, скупая акции других компаний и не продавая их. Спустя некоторое время после Второй мировой войны инвестиционные трасты стали частью своих «ближайших родственников», известных сегодня как фонды взаимных инвестиций.

Инвестиционные трасты работают на основе того принципа, что благодаря эффекту финансового рычага они могут создавать огромные объёмы фиктивной стоимости, тем самым обогащаясь: т. е. они смогут сделать так, чтобы их собственные обыкновенные акции росли в цене более высокими темпами, чем обыкновенные акции других компаний, которыми они владеют»[170].

Как работает эта система? Ричард Фриман объясняет: «Давайте создадим воображаемый инвестиционный траст, который будет функционировать практически как инвестиционные трасты «Голдман Сакс». Назовём его «Инвестиционный траст А». Для своей работы Инвестиционный траст А должен иметь некоторый объём наличных средств. Чтобы получить наличные средства, он продаёт свои бумаги. Допустим, Инвестиционный траст А получает средства объёмом 150 млн. долл., выпустив своих ценных бумаг на сумму 150 млн. долл.: 50 млн. долл. собственных облигаций, 50 млн. долл. собственных привилегированных акций и 50 млн. долл. собственных обыкновенных акций. После продажи собственных инструментов, Инвестиционный траст А использует 150 млн. долл. ликвидных средств для покупки обыкновенных непривилегированных акций других компаний, например, AT&T, Ford, GM и US Steel. Эти акции теперь называются активами Инвестиционного траста А.

Допустим, вы работаете в 1929 г., до финансового краха; тогда можете ожидать, что стоимость обыкновенных акций компаний, которыми Вы владеете, будет расти. Предположительно, в среднем стоимость обыкновенных акций увеличивается на 50 %. В этом случае активы, которыми владеет Инвестиционный траст А и которые стоили 150 млн. долл., теперь будут стоить 225 млн. долл. Если стоимость активов Инвестиционного фонда А составляет 225 млн. долл., тогда стоимость ценных бумаг, которые выпустил этот Инвестиционный фонд А, – его облигаций, привилегированных и обыкновенных акций – должна отражать этот прирост, также увеличившись до 225 млн. долл.

И здесь вступает в действие первый уровень финансового рычага. Стоимость облигаций и привилегированных акций, которые компания изначально выпустила, не меняется сильно, кроме тех случаев, когда есть изменения процентных ставок. Инвестиционный траст А исходно выпустил облигаций на сумму 50 млн. долл. и привилегированных акций на сумму 50 млн. долл. Они так и будут стоить приблизительно по 50 млн. долл.

Таким образом, единственный вид ценных бумаг, которые выпустил Инвестиционный траст А и которые могут расти в цене, это её обыкновенные акции. Поскольку общая стоимость финансовых бумаг Инвестиционного траста А теперь составляет 225 млн. долл., то стоимость обыкновенных акций, которые выпустил Инвестиционный траст А, должна возрасти с прежних 50 млн. долл. до нынешних 125 млн. долл.

Обратите внимание, что произошло: стоимость активов – обыкновенных акций других компаний – тех, которыми владеет Инвестиционный траст А выросла на 50 %; а стоимость собственных обыкновенных акций Инвестиционного траста А возросла на 150 % (с 50 млн. долл. до 125 млн. долл.), т. е. в три раза больше, чем обыкновенные акции других компаний, акциями которых владеет Инвестиционный траст А. Так работает финансовый рычаг (леверидж). В этом примере коэффициент рычага равен 3:1, между ростом стоимости обыкновенных акций и созданием трёхкратного увеличения стоимости Инвестиционного траста А, который владеет этими акциями. В каждом случае работает какой-то мультипликатор левериджа.

Те, кто ослеплён амбициями, на этом не остановятся. Представьте, что дальше можно создать Инвестиционный траст Б, который будет скупать и сохранять обыкновенные акции Инвестиционного траста А. Инвестиционный траст Б будет выпускать облигации, привилегированные акции, обыкновенные акции и пр. Стоимость Инвестиционного траста Б вырастет с учётом мультипликатора-финансового рычага при повышении стоимости Инвестиционного траста А, стоимость которого, в свою очередь, увеличится с учётом мультипликатора-финансового рычага при возрастании стоимости обыкновенных акций других компаний, которыми он владеет. Если финансовый рычаг Инвестиционного траста А по отношению к обыкновенным акциям, которыми он владеет, равен трём, и рычаг Инвестиционного траста Б по отношению к Инвестиционному трасту А равен трём, в таком случае коэффициент финансового рычага Инвестиционного траста Б относительно обыкновенных акций в портфеле Инвестиционного траста А равен девяти.

Используя принцип финансового рычага, «Голдман Сакс» перешла к созданию трёх крупнейших инвестиционных трастов: Goldman Sachs Trading Company (открылся в декабре 1928 г.), Shenandoah Corp. и Blue Ridge Corp. Траст Blue Ridge Corp. купил обыкновенные акции других компаний, таких как AT&T и Ford. В свою очередь, траст Shenandoah Corp. приобрёл 86 % прав собственности на акции траста Blue Ridge; а траст Goldman Sachs Trading Company, наряду со своим партнёром, с которым траст вступил в союз, приобрел вплоть до 80 % прав собственности на акции траста Shenandoah Corp. К тому моменту как получится добраться по лестнице до верхнего траста – Goldman Sachs Trading Company, сработает рычаг на рычаге на рычаге.

Инвестиционный банк «Голдман Сакс» владеет и управляет трастом Goldman Sachs Trading Company. Таким образом, из этой «схемы Понци» банк «Голдман Сакс» сгрёб лопатой огромные доходы. Но здесь нет ничего настоящего: здесь только бумаги, основанные на других бумагах, основанных на других бумагах. Эта «схема Понци» взвинтила стоимость каждого из трёх инвестиционных трастов банка «Голдман Сакс», что, в свою очередь, поддержало растушую стоимость американского рынка ценных бумаг. Тем временем, схожие «схемы Понци» управлялись не менее «закоренелыми консервативными» банками, например J.P. Morgan, и размер рычага, который закачивался на рынок ценных бумаг США, был гигантским»[171]. (Также принцип рычага работал на рынке посредством таких инструментов, как маржинальная задолженность / маржинальное кредитование.)

«Однако, создав доходы для себя на пустом месте, «Голдман Сакс» не мог на этом остановиться. Вскоре банк сформировал сбережения в трасте Goldman Sachs Trading Co. Теперь цель была загрязнить (to pollute) другие части экономики. «Голдман Сакс» использовал эти сбережения, чтобы продолжить веселье, скупая коммерческие банки.

«Голдман Сакс» приобрёл контрольный пакет акций Manufacturer’s Trust (предшественника траста Manufacturer’s Hanover Trust), одного из наиболее влиятельных банков Америки. Компания усугубила ситуацию, скупив акции Pacific Trust Co., Foreman State Bank of Chicago и American Trust Co. of San Francisco. He останавливаясь, чтобы перевести дыхание, «Голдман Сакс» приобрел три страховые компании. При этом также некоторые из банков, над которыми «Голдман Сакс» получил контроль, вложили свои средства, чтобы помочь поглотить страховые компании.

Теперь возникла «кровосмесительная связь» между инвестиционным банком «Голдман Сакс», некоторыми коммерческими банками и некоторыми страховыми компаниями. Затем «Голдман Сакс» обратился к следующему раунду мародёрства. Банк стал одной из топовых компаний в стране, совершающей биржевые операции с облигациями: он брал на себя гарантию размещений облигаций промышленных компаний и проводил операции с ними, за что получал комиссию. Он давал следующие инструкции коммерческим банкам и страховым компаниям, которые пожирал: «Вы должны купить эти промышленные облигации». Они подчинялись, даже если это не соответствовало их интересам. Коммерческие банки, чтобы приобрести эти облигации, теперь они подвергали средства вкладчиков риску; страховые компании, чтобы приобрести эти облигации, тратили деньги страхователей.

Затем «Голдман Сакс» воспользовался частью своих свободных средств, выдал их в качестве кредита своим подневольным коммерческим банкам, установив процентную ставку целых 20 %, с тем чтобы коммерческие банки могли, в свою очередь, ссудить их в качестве «кредитов до востребования» спекулянтам, которые играют на фондовой бирже.

Вся эта «схема Понци» развалилась. Траст Shenandoah Corp., акции которого в начале июля 1929 г. торговались на уровне 36 долл. за акцию, упал до уровня 53 цента в июле 1932 г. Быстрое сокращение рискованных рыночных позиций империи «Голдман Сакс» способствовало краху финансовых рынков»[172].

То было тогда…

Сегодня, когда модель роста задолженности умирает, «Голдман Сакс» и ребята в Давосе на Всемирном экономическом форуме пытаются протолкнуть эту модель глубже в потоки наличных средств, чтобы найти силы для продолжения игры. Часть модели роста задолженности, которая перестала действовать, состоит в том, что, когда выпускается больше ценных бумаг и долговых инструментов, вместо получения возможности пускать их в ход по всему миру, происходит лишь обесценивание валюты, что создаёт инфляционный эффект. Следовательно, если Давос намерен и дальше разыгрывать схему постоянного «печатания денег и обогащения»[173], им придётся обеспечить больший контроль над экономикой[174].

Это подводит нас к вопросу об американском бюджете – потому что главная проблема в том, что существует скрытый поток средств. Речь идёт о непроизводительных затратах – скрытом, чёрном бюджете, невидимой системе финансов, скрытых дивидендах. Эта тайная сторона серьёзнейшим образом сказывается на экономике страны, о чём никому не дозволено знать, никому не дозволено говорить. Как вы намерены перестроить всё для повышения эффективности и производительности, но при этом продолжать обеспечивать финансирование этого груза скрытых операций?

Вот тут-то и вступает в игру «Голдман Сакс». По всей видимости, «Голдман Сакс» находится на самой вершине мира, обладая беспрецедентной финансовой и политической мощью.

«Глобальный инвестиционный банк Goldman Sachs начал работу в 1800-е годы и приобрёл известность проведением операций с крупными пакетами акций. Банк играл ключевую роль в формировании политики сильного доллара и создания жилищного пузыря. Лица, возглавлявшие «Голдман Сакс», играли ключевую роль в недавней истории мира.

Взглянем на 1990-е годы, на период Администрации Клинтона. Тогда Боб Рубин впервые стал советником по вопросам национальной экономики, а затем министром финансов США. У «Голдман Сакс» был Ллойд Бланкфейн, потом занявший должность председателя, руководящего отделом ценных бумаг с фиксированным доходом совместно со своим заместителем Гари Коэном[175] (последний был главным исполнительным директором «Голдман Сакс» и также служил советником по вопросам национальной экономики в Администрации Трампа).

Бланкфейн пришёл из фирмы J. Aron, которую Goldman Sachs приобрёл как компанию, занимающуюся операциями на товарной бирже[176]. Он поднялся по карьерной лестнице благодаря операциям с золотом. «Коэн сделал карьеру благодаря торговле серебром. Они оба – по сути трейдеры по драгоценным металлам – двигались по карьерной лестнице и в итоге возглавили отдел ценных бумаг с фиксированным доходом в то самое время, когда разрабатывалась политика сильного доллара. Эта политика основывалась на двух «столпах»: увеличение стоимости доллара и уменьшение стоимости золота.

Если посмотреть на работу Рубина в Белом доме, а затем в Министерстве финансов, а также Бланкфейна и Коэна в отделе ценных бумаг с фиксированным доходом, они по сути были коллективной правой рукой Рубина и помогали ему во всех основных вопросах разработки политики сильного доллара. В то же самое время, когда они работали над снижением цен на золото и повышением стоимости доллара, правительство США рушило национальные валюты по всему миру и, по мере глобализации мировых процессов, приобретало товары по более низкой цене»[177]. Goldman Sachs поддерживает чрезвычайно тесные отношения со своим традиционным главным юридическим консультантом – компанией Sullivan & Cromwell. Sullivan & Cromwell была компанией братьев Даллес. Если какая-то юридическая компания и связана с ведением скрытого бюджета и глубоко вовлечена в операции вроде тех, что проводит Валютный стабилизационный фонд, так это Sullivan & Cromwell.

Аллен Даллес, бывший директор рокфеллеровской Standard Oil Corporation, стал главой разведывательного центра Управления стратегических служб (УСС) в Европе, а впоследствии – шефом ЦРУ. Даллес – типичная фигура представителя восточного истеблишмента, совершенный образец тайного сплетения фашистских по своей сути интересов, целью которых было создание нового имперского доминиона, контролируемого Рокфеллером посредством корпоративного комплекса «ЦРУ – Тавистокский институт». Кроме того, Аллен и его брат Джон Фостер были старшими партнёрами компании Sullivan & Cromwell, главной юридической фирмы рокфеллеровской Standard Oil и печально известной ширмой ЦРУ со связями с большинством важных финансовых структур на Уолл-стрит.

По сути многие будущие руководители ЦРУ вышли из правящих семей Америки, из никогда не иссякающего источника банкиров и промышленников – таких, как, например, Дюпоны, Вандербильты, Брюсы, Меллоны, Арчболды, Морганы и Рузвельты. К примеру, внук Тедди Рузвельта Квентин Рузвельт был офицером группы специального назначения Управления стратегических служб в Китае, как и двоюродный брат Уинстона Черчилля Раймонд Гест. Сыновья Дж. П. Моргана Джуниус и Генри С «отвечали за отмывание всех фондов УСС и подделывание всех удостоверяющих личность документов УСС»[178].

«Братом-близнецом» компании Sullivan & Cromwell была немецкая юридическая фирма Альберта и Вестрика (Albert & Westrick), который одновременно был финансовым агентом Гитлера, «главным шпионом Абвера в Соединённых Штатах и немецким представителем компании Sullivan & Cromwell. В результате, юридическая фирма Даллеса приобрела три крупнейших немецких концерна в качестве партнёров Standard Oil по картелю. Среди них – погубивший множество жизней конгломерат I.G. Farbenindustrie, который, наряду с концерном Kruppwerks, был главным потребителем рабского труда концентрационных лагерей для нацистской экономики блицкрига»[179]. Так мы можем получить представление о влиянии этой юридической компании и её связях с тремя указанными выше фигурами. И всё это увязано с теневой стороной денежных операций и экономики.

Скрытая система финансов полностью исключена из бухгалтерского учёта, она используется политической чёрной кассой для тайных операций (covert actions), экономической войны и, в конечном счёте, учитывая гигантские объёмы денежных средств на кону, для скрытого финансирования секретных исследовательских проектов – экзотической маргинальной (fringe) науки.

Исторически эта система была учреждена Трумэном в 1947 году после того, как он подписал «Закон о национальной безопасности», согласно которому управление этой системой оказалось в руках Совета по национальной безопасности[180]. По существу, это означает, что Трумэн возложил задачу оперативного руководства делами разведсообщества на банковский бизнес.

Законы «О национальной безопасности» 1947 и 1949 годов дали правительству США возможность изымать деньги из бюджетов всего разнообразия агентств и перемещать их в неподотчётный и непрозрачный котёл, называемый чёрным бюджетом.

Рассмотрим эту чёрную кассу плюс скрытую финансовую систему плюс рыночные манипуляции и тайные операции вроде открытия Соединённых Штатов потоку наркотических средств. Все эти денежные потоки – будем просто называть их «чёрными деньгами», – все эти фонды лишь растут и растут, и растут, особенно с тех пор, как финансовое мошенничество стало весьма эффективным и изощрённым.

«И этот объём средств растёт; он стал достаточным для финансирования инфраструктуры национальной безопасности, которая, по существу, прежде всего представляет собой параллельный мир, невидимый для людей. Эти деньги не идут в официальный бюджет США. Правительство США имеет параллельный бюджет, который невидим, непрозрачен, а ЦРУ буквально превратилось в самого крупного банкира мира, действующего на бесконтрольной основе»[181].

Отчасти достичь такого результата помогли программное обеспечение PROMIS (аббревиатура от Prosecutors Management Information Systems) и «различные технологии программного обеспечения, благодаря которым стало возможно расширить эти возможности, создав в буквальном смысле параллельную цивилизацию»[182].

Программное обеспечение PROMIS обладало возможностью буквально предсказывать человеческое поведение, основываясь на информации, полученной от различных лиц. Правительство и разведсообщество моментально разглядели финансовые и военные возможности применения этой программы – особенно Агентством национальной безопасности, которое имело дело с миллионами бит разведданных, ежедневно поступающих на её порталы, и это при наличии лишь одной весьма устаревшей системы суперкомпьютеров производства компании Cray для сохранения, сортировки и анализа этих данных.

Другими словами, кто бы ни владел PROMIS, как только программное обеспечение соединяется с искусственным разумом, этот кто-то, основываясь на введённой в систему информации, может точно предсказывать в реальном времени изменения товарных фьючерсов, состояние на рынке недвижимости или даже передвижение целых армий на поле боя, не говоря уже о покупательских привычках граждан любой страны, особенностях употребления наркотиков, стереотипах и психологических особенностях населения.

Программа преодолела некий порог эволюции в компьютерном программировании, совершила квантовый скачок, если угодно. Подумайте о теории блоковой модели социологических исследований. Она описывает ту же уникальную наблюдательную позицию с гипотетической и практической точек зрения. К примеру, выберите реальную физическую точку в пространстве, а затем в уме передвиньте её дальше, чем вы могли бы себе представить возможным. Последующие версии PROMIS позволили размещать спутники настолько далеко в космосе, что они стали недосягаемы – мы получили комплексную картину в наивысшей степени.

Вопрос на триллион долларов: как выстроить и финансировать параллельную цивилизацию, чтобы первичная цивилизация не заметила?