Текст книги "Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев"

Часть II
Истории костей и окаменелостей

Коала плюхнулась на землю. Уже всходило солнце, так что пришло время укрыться на высоком дереве неподалеку. Коала шла по тропе вомбатов и остановилась на краю болота. Она чуть помедлила, прислушиваясь к звукам леса. Лучи утреннего солнца – длинные теплые пряди света – пронизывали кроны деревьев. Но внизу, на земле, устланной жухлыми листьями, было по-прежнему влажно и прохладно. Насекомые жужжали над спокойной гладью воды, пульсирующие трели раскрашенных роющих лягушек (Neobatrachus pictus) постепенно затихали. Кенгуровая крыса потору пробиралась сквозь подлесок, насторожив небольшую стаю валлаби, пасшихся неподалеку. Те застыли, сидя на задних лапах, широко раскрыв глаза и подергивая ушами. Но для тревоги не было повода: рядом не рыскали сумчатые (тасманийские) волки, среди деревьев не прятались сумчатые львы[8]8
  Сумчатый волк (Thylacinus cynocephalus) и сумчатый лев (Thylacoleo carnifex) – вымершие виды сумчатых хищников. В этом отрывке и далее речь идет о древней жизни коалы.


[Закрыть].

Коала снова посмотрела на болото. Существовали и другие угрозы помимо сумчатых хищников. В этих водах раньше обитали похожие на бегемотов виды животных семейства зигоматуриновые, опасные благодаря своим огромным размерам. Палорхестов с мощными лапами и длинными когтями, которыми те срывали с деревьев кору, тоже лучше было избегать. Но реальную опасность было не так легко заметить. У воды неосторожную жертву поджидали семиметровые констрикторы вонамби.

Из воды высунула голову черепаха, а затем с громким всплеском погрузилась обратно. Коала поворчала и повернула налево, держась неблизко от воды, обходя осоку и тростник, окаймлявшие болото.

Чуть дальше от воды начинался лес, где виднелись залитые солнцем прогалины на месте упавших от старости высоких деревьев. Добравшись до основания старого эвкалипта камадульского, коала снова остановилась, и ей в ноздри ударил резкий запах.

Совсем недавно кто-то взбирался на это дерево. Было не так много существ, способных отпугнуть коалу от излюбленного места: ни летяги, ни псевдокоала (Pseudokoala cathysantamaria), ни даже плотоядный, похожий на сумчатую кошку глаукодон[9]9
  Глаукодон (Glaucodon) – вымершее сумчатое животное Австралии, жившее в позднем Плиоцене. – Прим. пер.


[Закрыть]. Тут побывал кто-то другой. Как раз в тот момент, когда коала снова принюхалась, сверху донесся низкий гортанный рокот. Коала рванула прочь с нехарактерной для нее скоростью. Не было никакого смысла противостоять: новый обитатель был совершенно другим видом коалы, гораздо более крупным и мощным, буквально в два раза выше и тяжелее. Гигантом среди коал.

Коалу поманили качающиеся ветви молодого прутовидного эвкалипта неподалеку. Это была плохая замена взрослому эвкалипту камадульскому. Однако коала, выжитая с насиженного места, быстро взобралась на него, довольная тем, что дерево, по крайней мере, не занято другими представителями рода, и устроилась спать в удобной развилке. Теперь ее нос улавливал лишь прохладный успокаивающий аромат эвкалипта.

2
Загадочные падающие медведи в семье

Приезжая журналистка почти не смотрит в камеру. Ее явно беспокоит новое задание. Находясь в типичном дворе австралийского дома в предместье, где широкая желтеющая лужайка украшена наполовину заполненной вращающейся сушилкой для белья, горсткой детских игрушек и огромным бассейном, трудно представить себе даже небольшую опасность.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает ее гид-австралиец, застегивая на ней что-то вроде тактической брони с толстой подкладкой, которую он называет «защитным костюмом от падающего медведя».

– Меня немного беспокоит тот факт, – отвечает она, – что мне зачем-то нужна защита такого уровня.

– Падающие медведи – близкие родственники коал, но они очень злобные, отличаются от коал примерно как динго от домашней собаки, – объясняет ее спутник. – Они крупнее, и когти у них длиннее. На самом деле у них очень маленькие клыки, и самое интересное, что яд у них очень слабый. Не то что змеиный яд, вызывающий тошноту, он вызывает просто сильное местное раздражение. Собственно, это третья по распространенности травма у туристов в Австралии.

Журналистка явно напугана, особенно когда на нее надевают ботинки, кожаные перчатки и защитные очки. Она из Шотландии, и там самое свирепое существо, которое можно встретить, – странная дикая кошка.

– Нельзя резко двигаться, – поясняет один из коллег. – Успокойтесь, падающий медведь чувствует волнение человека.

Ей дают на руки большую серую коалу, которая крепко сжимает плечо женщины, безмятежно глядя на растительность вокруг, вероятно, думая, что там место лучше.

– Что она делает? – спрашивает журналистка, с тревогой поглядывая на растерянную коалу. За кадром ее коллеги впадают в панику.

– Быстрее!

– Снимите с нее это животное!

– Доставай дротики!

Коалу забирают, напряжение внезапно спадает. Члены съемочной группы улыбаются и даже смеются, а журналистка изображает ярость, понимая, что ее только что разыграли с помощью классической австралийской шутки: попытки убедить зарубежных гостей в том, что одно из самых милых и нежных созданий на самом деле – самый смертоносный хищник.

Австралия славится опасными животными. У нас действительно предостаточно ядовитых змей, пауков, медуз и моллюсков, но от них мало кто погибает. Время от времени на невезучих купающихся нападают акулы и крокодилы. Кенгуру бывают агрессивными, если их загнать в угол, и даже у утконоса имеются ядовитые шпоры, так почему бы коалам не поддержать собратьев? Но каждый, кто встречал дружелюбную, жующую листья коалу, знает, что насилие – это последнее, о чем они думают. Единственная известная жертва коалы – достоинство доверчивых туристов. И самое страшное, что может сделать коала у вас на руках, это случайно описаться.

Происхождение мифа о падающем медведе загадочно. Некоторые считают, что это – отражение истории о доисторическом сумчатом льве, Thylacoleo carnifex, который прятался среди древних деревьев и их крон и нападал из засады. Однако наибольшую популярность эта шутка приобрела в 1980-х годах, после того как Пол Хоган столкнулся с «коалами-убийцами» в короткой шуточной телепередаче, где он пародирует своего будущего знаменитого персонажа Данди по прозвищу Крокодил. Тем не менее справедливо сказать, что если бы гигантская или плотоядная коала существовала, то единственным местом, где ее можно было бы найти, было бы далекое прошлое.

* * *

В 1889 году один из первых хранителей музея Квинсленда Чарльз де Вис обнаружил в коллекции интересную окаменелую берцовую кость. На примере других ископаемых видов Де Вис знал, что когда-то Квинсленд был куда сильнее покрыт «роскошной тропической растительностью». Сегодня леса на восточном побережье Австралии, а также ареалы обитания животных, населяющих их, ограничены прибрежной полосой к востоку от Большого водораздельного хребта, однако в прошлом леса распространялись дальше на запад, вглубь континента, где ныне расположены засушливые равнины. Поэтому де Вис был удивлен отсутствием окаменелостей животных, обитающих на деревьях, таких как опоссумы и, в частности, коалы – доказательств, которых он долго «ждал и тщетно искал».

Берцовая кость, найденная де Висом, указывала на то, что она принадлежала близкому, но при этом более крупному родственнику коалы. Кроме того, он обнаружил фрагмент черепа, который, по его мнению, мог принадлежать тому же виду. Он очень напоминал череп современных коал, за исключением необычного клыка, как у хищников. Де Вис пришел в восторг, обнаружив первые свидетельства существования коалы в ископаемых находках, и назвал новый вид с юмором, но довольно недоброжелательно, в честь малоизвестного греческого бога глупости – Коалемус (Koalemus).

Неужели де Вис нашел гигантскую клыкастую коалу? Была ли она реально существовавшим предшественником мифического падающего медведя из современного австралийского фольклора? Вероятно, нет. Среди ископаемых находок Австралии много странных клыкастых созданий, в том числе травоядных, которые приспособились есть мясо. Грозные родственники коалы – сумчатые львы – являлись узкоспециализированными хищниками. Однако острые зубы и хорошо развитые клыки не всегда указывают на мясоедение. Существуют животные, у которых есть клыки не только для еды – свиньи, приматы, олени и даже крошечные бандикуты, любящие грибы.

Кем же на самом деле был загадочный Коалемус, остается неизвестным уже многие десятилетия.

* * *

Коалы – весьма своеобразные существа, неподражаемые и совершенно неповторимые. Иногда они напоминают людям медведей, иногда – вомбатов, ленивцев или даже панд. У них действительно есть общие черты со всеми перечисленными животными, однако они совсем другие. Просто коалы вообще не похожи ни на одно известное животное.

Но даже если и так, коалы живут не в изолированном мире, они представляют собой часть сложной и многогранной экосистемы животных, так же приспособившихся к жизни на деревьях и к австралийскому капризному климату. Кроме того, у них общее прошлое с родственными видами. У них есть как соседи, так и семейная история.

«И кто же входит в их семью?»

Этот вопрос врезался мне в память, прозвучав осуждающим тоном пожилой двоюродной бабушки. Он всегда раздражал строптивых племянниц, но в данном случае полезно его задать. У коалы есть свое место как в настоящем, так и в прошлом. Чтобы составить родословную коалы, генеалогическое древо, которое покажет, кто где находится, мне придется работать в обратном направлении, как специалисту по генеалогии. Если я хочу понять, что представляют собой коалы, мне нужно знать, откуда они взялись.

Большинство австралийских млекопитающих сумчатые, и коалы – не исключение, как и огромные прыгающие кенгуру, миниатюрные летяги, муравьеды намбаты и улыбчивый короткохвостый кенгуру – квокка. Вместо того чтобы вынашивать потомство в раздувающихся животах всю беременность, сумчатые рожают крошечных безволосых детенышей размером с фасолину. Новорожденные заползают по густому меху матери в мягкую стерильную сумку, присасываются к соску и «созревают» там до «второго рождения», когда становятся готовы появиться на свет из сумки у матери на животе.

Австралазия – сердце эволюции сумчатых. Пушистые сумки, в которых они держат своих детенышей, являются внешним признаком репродуктивной системы, отличающей их от гораздо более распространенных эутериев (ранее их называли «плацентарными» млекопитающими, что менее точно). Из более чем 300 видов современных сумчатых более двух третей вышли из некогда существовавшего материка, объединявшего современные Австралию, Новую Гвинею и связанные с ними острова. И более того, почти две трети местных млекопитающих Австралии – сумчатые. Ни на одном другом участке суши в мире сумчатые не доминируют так, как в Австралии.

Тем не менее сумчатые встречаются и в других местах. Они являются коренными жителями Северной и Южной Америки, что говорит нам о том, что различные виды сумчатых появились и эволюционировали в то время, когда Австралия, Антарктида и Южная Америка образовывали великий южный суперконтинент Гондвана.

Я знаю, что в Северной Америке живет какой-то опоссум, однако подробности мне неизвестны. Моя старинная подруга, приехав из Луизианы, довольно холодно о них отзывалась. Когда мы жили в Виктории, она с восторгом говорила о кенгуру у нас на лужайке возле дома и мечтала увидеть коалу в дикой природе. Однако, когда я предложила ей показать гнездовые ящики[10]10
  В урбанизированной среде люди делают специальные ящики и вешают их на деревья, чтобы там могли безопасно жить поссумы. Вселение в местность человека может очень снижать биоразнообразие или приводить к замещению диких видов синантропными, а развешивание ящиков для поссумов помогает сохранять исходную версию животного населения – ту, которую люди застали. Главная задача ящика – быть убежищем, в котором поссумов не видно и им тепло. Поэтому туда советуют класть немного сухих листьев, а вход делать загораживающимся. Любой может построить ящик и ждать, когда туда придут поссумы.


[Закрыть] посуммов, она скривила рот от отвращения.

– Поссумы уродливые, – заявила она.

– Как ты можешь так говорить? – спросила я, пораженная сказанным. – Поссумы прекрасные, у них мягкая шерстка, большие глаза и длинные хвостики.

– У нас есть опоссумы, это просто большие крысы, – сказала она и даже содрогнулась.

– Идем, покажу тебе их, – сказала я, – и тогда ты решишь, правда ли они похожи на больших крыс. Только тише.

Мы принесли лестницу к одному из эвкалиптов, росших неподалеку, и приставили ее так, чтобы посмотреть небольшое гнездо в деревянном ящике. Наши ящики пользовались большим спросом и никогда не пустовали. В них постоянно кто-нибудь жил: попугаи лорикеты и розеллы, козодои[11]11
  В Австралии нет представителей семейства настоящих козодоев (Caprimulgidae), к которым мы привыкли в Европе. Скорее всего, автор имеет в виду живущих в Австралии лягушкоротов и совиных козодоев. Также до 2021 года их относили к отряду козодоеобразных (Caprimulgiformes).


[Закрыть], поссумы, летяги и кистехвостые сумчатые крысы. В кои-то веки я надеялась, что там не живут сейчас тафы. Эти хищники с симпатичной черной кисточкой на хвосте были моими любимчиками, но, вынуждена признать, они действительно слегка похожи на крыс.

Я наблюдала за тем, как подруга вскарабкалась по лестнице, открыла крышку ящика и заглянула внутрь. Через несколько минут она спустилась обратно.

– Ладно, – сказала она. – Этот милый.

Ящик был полон сахарных летающих поссумов (они же – сахарные сумчатые летяги): крошечные полосатые мордочки, мигающие глазки. Они лежали, завернувшись в мембраны, на которых парят, как в мягкие пушистые пледы.

– Опоссумы совсем не такие, – признала моя подруга.

Действительно, нечестно судить обо всех сумчатых только по одному представителю семейства, который распространился в Северном полушарии без помощи человека. Однако так делают многие, даже ученые. Подозреваю, что во многом это вина виргинского опоссума, именно благодаря ему появились обобщения и предубеждения ко всем сумчатым. Но это несправедливо даже по отношению к огромному разнообразию опоссумов, обитающих в тропических лесах Центральной и Южной Америки. Я и понятия не имела, что их так много: водяные опоссумы, карликовые короткохвостые и мышиные опоссумы. Есть опоссумы стройные и грациозные; есть виды с хвостами толстыми, пушистыми и голыми. Опоссумы бывают мохнатые, полосатые, ярко окрашенные, белобрюхие и «четырехглазые» (названные так из-за отметин, напоминающих очки). Но все они при этом опоссумы: большинство размером от мыши до кошки, обитают обычно на деревьях, они прагматичны и едят все подряд.

С австралийскими сумчатыми все совсем не так. Они чрезвычайно разнообразны по форме и повадкам и бывают различных размеров: от крошечных до огромных. Северная сумчатая мышь – крошечный, но прожорливый сумчатый хищник, весящий всего 4 грамма. Это одно из самых маленьких млекопитающих на земле, размером едва ли с четверть домашней мыши. Она обитает на черноземных равнинах Северной Австралии. Благодаря уплощенному и вытянутому черепу животное может протискиваться сквозь трещины в земле и охотиться на пауков, многоножек, ящериц и даже млекопитающих крупнее его самого. На другом конце размерной шкалы находятся большой рыжий кенгуру и гигантский кенгуру ростом выше человеческого. У них характерная стойка на двух ногах, и некоторые из них весят до 90 килограммов. Сумчатые в Австралии занимают все экологические ниши, от тропических лесов до засушливых пустынь, от подземных нор до верхушек деревьев: они едят траву и побеги деревьев, охотятся и питаются отходами, однако всех объединяет биологический признак, позволяющий судить об их общем происхождении. И даже группа поедателей листьев, обитающих на деревьях, на других континентах представленная ленивцами, лемурами и обезьянами, в Австралии – это коалы и поссумы.

Генеалогическое древо австралийских сумчатых делится на две отдельные группы (см. схему в начале книги). Одна из них – это кроличьи бандикуты, бандикутовые и сумчатые плотоядные животные, такие как пятнистые сумчатые куницы (кволлы) и тасманийский дьявол. Здесь есть и странные представители: маленький полосатый сумчатый муравьед (намбат) и сумчатый крот, плавающий в песке. Другая группа гораздо более многочисленна и, возможно, более популярна. В нее входят различные кенгуру, потору, поссумы (кускусы) и летяги.

Именно из этой группы вышли около 70 видов поссумов, летяг и кускусов, а также еще около 60 видов кенгуру, валлаби и потору – основная часть наиболее известных и распространенных видов Австралии. Остается еще немногочисленное и менее распространенное семейство, которое не так часто вспоминают. Это вомбатообразные, группа, которая сегодня включает в себя трех вомбатов, промышляющих рытьем подземных нор, и одинокую коалу, сидящую высоко на ветвях.

* * *

Норы вомбатов – удивительные архитектурные сооружения. Они бывают до 30 метров в длину и несколько метров в глубину и представляют собой обширные подземные лабиринты, построенные несколькими поколениями вомбатов, нынешнее поколение иногда злобно и агрессивно охраняет свои родовые жилища.

В 2018 году группа студентов-зоологов третьего курса Мельбурнского университета установила камеру для записи ночной активности в точке входа в тоннели короткошерстного (или голоносого) вомбата. Вомбат, как положено, вылез из норы на минуту или две, а затем вернулся обратно. Через пару минут появилось еще одно животное. Однако это был не вомбат. На этот раз из той же норы вылезла коала, понюхала землю там, где только что был вомбат, и не спеша удалилась.

Это наблюдение удивило даже научного руководителя студентов, доктора Кэт Хандасайд, которая изучала коал в дикой природе уже более 40 лет.

– Фотоловушки – удивительные инструменты, позволяющие нам заглянуть в жизнь пугливых ночных сумчатых, – поясняет она. – Иногда мы наблюдаем такое, о чем и мечтать не смели.

О том, что коала, проводящая почти полностью свое время на дереве, делала в норе вомбата, можно только догадываться. Но Кэт не считает, что коала и вомбат встретились.

– Голоносые вомбаты бывают сварливыми. Если бы коала столкнулась с вомбатом, он бы немедленно ее прогнал и она никогда бы не выглядела такой спокойной, как на фотографиях, – сказала она.

Коалы и вомбаты – ближайшие родственники, оставшиеся в живых, и их часто связывают друг с другом. Первые европейские исследования иногда описывали этих животных как «вомбатов-коал». Само название Vombatiformes означает «вомбатообразный», выглядящий как вомбат. Как если бы раньше коалы были какими-то вомбатами, которые затем выползли из нор и поселились на дереве. Обычно считается, что коалы произошли от вомбатоподобных предков. Одна из глав книги об эволюции коалы называется «Из-под земли». Полагаю, оба животных коренастые, небольшие, без хвостов, при этом одно лазает по деревьям, а другое роется в земле. Но на самом деле коала не так уж похожа на вомбатов, и нет никаких оснований думать, что коалы когда-то жили под землей.

Различия становятся куда более очевидными, если посмотреть не только на ныне живущие виды, но и на вымерших представителей этой группы. Когда-то вомбатообразные были представлены во всех формах и размерах; они весили от 3 килограммов до почти 3 тонн. Эти существа жили на деревьях, под землей и даже в болотах и в водотоках. Среди них встречались представители нашей самой примечательной мегафауны – австралийская версия мамонтов ледникового периода Северного полушария, гигантские ленивцы, пещерные медведи и саблезубые тигры. Самыми крупными были дипротодоны – сумчатые травоядные размером с носорога, с сумками, набитыми огромными детенышами. Эти листоядные животные[12]12
  Дипротодоны питались древесным кормом.


[Закрыть] населяли леса континента, когда-то покрывавшие большую часть Австралии.

Палорхесты обдирали кору с деревьев своими саблевидными когтями и хоботом, похожим на хобот тапиров, а зигоматурус прятался в болотах, как буньип[13]13
  Существо из австралийской мифологии.


[Закрыть]. Другие стали питаться мясом. Сумчатый лев (тилаколео) был размером с леопарда и вооружен втягивающимися когтями на длинных пальцах, режущими лезвиями вместо зубов и одним укусом мог сломать кости. С течением времени виды появлялись и исчезали, и одни сохранились в истории человечества и запечатлены в наскальных рисунках и легендах. От других остались лишь переломанные кости, следы когтей, оставленные на стенах пещеры, или длинная цепочка следов, погруженных в мягкую поверхность высохшего дна озера.

Все эти странные и разнообразные виды находятся между современными вомбатами и их более дальними родственниками, коалами, сидящими немного дальше, на боковой ветви древа эволюции. Коалы так же отличаются от вомбатов – поведением, внешним видом и анатомией, – как и от гигантских дипротодонов или палорхестов.

Однако все вомбатообразные очень редки. Из некогда многочисленной и разнообразной группы уцелели только коала и несколько видов вомбатов. Доисторические вомбаты вырастали размером с медведя гризли, представляя собой очень разные виды. Сегодня в дикой природе живет всего несколько сотен квинследских вомбатов (Lasiorhinus krefftii), находящихся под угрозой исчезновения. Длинношерстный (шерстоносый) вомбат (Lasiorhinus latifrons), вид, близкий к уязвимому положению (одна из категорий Международного союза охраны природы), обитает только в полузасушливых районах равнины Нулларбор и на изолированных участках ареала в Южной Австралии. Даже ареал обитания обыкновенного, или голоносого, вомбата сокращается. До недавнего времени они были одним из немногих местных австралийских животных, на которых открыта спортивная охота, однако пали жертвами быстрого темпа жизни человека, и их крепкие тушки усеивают обочины горных дорог.

Что касается коал, то из примерно 20 современных представителей семейства коаловых, существовавших в различное время на протяжении тысячелетий, остался только один вид единственного рода – Phascolarctos cinereus, или пепельный сумчатый медведь. Современные коалы сосуществовали какое-то время еще с одним-двумя видами коал, однако сейчас коала – последний живущий представитель своей ветви, по словам Троутона, «привлекательной, но филогенетически стерильной».

Я не уверен, привлекательны ли люди настолько же, как и коалы, но мы также филогенетически стерильны, то есть лишены близких родственников. Подобно коалам, наши предки Homo sapiens были не единственным видом; на Земле жили Homo neanderthalensis, Homo naledi и Homo erectus, и это лишь некоторые виды. Наш ближайший родственник, неандерталец, исчез примерно в то же время, когда исчез последний близкий родственник современной коалы. Но в своей обширной группе коала более одинока, чем мы. Мы можем считать дальними родственниками человекообразных обезьян и даже просто обезьян, но вомбаты столь же далеки от коал, как люди от крошечных долгопятов, приматов с большими глазами и лапами, похожими на лягушачьи, населяющих индонезийские тропические леса и цепляющихся, чтобы выжить.

Как с экологической, так и с эволюционной точки зрения коалы сидят на дереве в полном одиночестве.