Текст книги "Предавшая королева"

6
Лара

– Как ты умудрилась добраться до Эренделла и вернуться, не потонув в собственной рвоте, – величайшая загадка для меня, девочка.

Лара подняла голову с песка и вытерла рот. После трёх дней в бурном море даже твёрдая земля под ней качалась и дрожала, и это раздражало – словно какое-то изощрённое личное наказание.

– Не тот опыт, который я стала бы повторять. – Она медленно поднялась на ноги и счистила песок с юбок.

На пляже стояли только они с Джором, остальные итиканцы – немногочисленные выжившие из почётной стражи Арена – остались в лодке. Лица у них были не светлее грозового неба на горизонте.

– У нас нет лишнего времени на твои поездки, – подал голос Джор. Это ещё звучало довольно вежливо – ту же песню она слушала на все лады с тех пор, как они покинули Эранал.

– Может, и нет. – Лара нагнулась подобрать сумку, закинула её на плечо, изучая крутые холмы, куда ей предстояло подняться. Лучше всего успеть прежде, чем полностью взойдёт солнце. – Но с учётом всех обстоятельств я не вижу другого выбора.

– Мы можем ударить сейчас. Арен в плену у твоего подонка отца уже несколько недель, Лара. Одному Богу известно, что с ним сделали.

– Мой отец не причинит ему вреда, пока считает, что есть шанс добиться от Анны капитуляции Эранала в обмен на его возвращение.

Принцесса Итиканы получила письмо Сайласа в присутствии Лары, и та прочла его сама, пока Анна сидела, согнувшись пополам от горя. Текст письма крепко впечатался в её память:

Её королевскому Высочеству, принцессе Итиканы Анне Кертелл

Пора положить конец этой войне. В качестве жеста доброй воли Вашего брата, Арена Кертелла, доставят к Вам после того, как остров Эранал сдастся окружающим его силам военно-морского флота. Ваших людей, при условии их мирных намерений, отвезут в Маридрину и, по прошествии подобающего периода времени, выделят им внутри страны земли, где они смогут поселиться. Мы надеемся, что Вы проявите больше сочувствия и дальновидности в отношении будущего Вашего народа, чем Ваш брат.

Наши искренние пожелания всего наилучшего,

Сайлас Велиант, Король Маридрины и Властитель Моста

– Он лжёт, – сказала она Анне. – Если ты откроешь ворота, он здесь всех перебьёт.

– Я знаю. – Анна подняла голову. – Но если я откажусь, он может решить, что Арен исчерпал свою полезность.

– Он знает, что я приду за Ареном. Он не откажется от шанса убить меня.

Принцесса встретилась с ней взглядом.

– Он знает, что ты придёшь, чтобы спасти Арена. А также, что ты, вероятно, жаждешь мести.

Кашель Джора вернул Лару обратно в реальность.

– Твой отец знает, что Анна не пойдёт на эту сделку.

– Может быть. Но мертвеца уже не используешь, и ему ничего не стоит держать Арена в качестве пленника. Он сохранит Арену жизнь, по крайней мере до тех пор, пока война не завершится победой.

– Ты имеешь в виду, пока Эранал не падёт.

Лара утвердительно угукнула. Здесь время играло против них. Город выживал на пределе возможностей, и даже при введении пайков запасы лавок сокращались тревожащими темпами. Рыбаки спешно выходили в море в просветах между бурями, но не осмеливались заплывать далеко. Её отец платил амаридцам, и те рисковали своими кораблями в бурном море, оцепив островную крепость. У Эранала хватит ресурсов продержаться до начала следующего сезона бурь, но ни дня больше. Если они дойдут до этой точки, Итикана будет по-настоящему потеряна.

Джор пристально посмотрел на Лару.

– И учитывая, что стоит на кону, ты хочешь, чтобы мы сидели и ждали, пока ты пытаешься устроить семейное воссоединение?

– В идеале. – Лара нахмурилась при виде розовеющего рассветного неба. – Но, боюсь, вы продолжите попусту жертвовать жизнями наших лучших мужчин и женщин в попытках проникнуть во дворец моего отца. Что ещё больше затруднит спасение, когда придёт время. Мы должны действовать сообща, пока есть хоть какой-то шанс освободить Арена. И если тебе этого недостаточно, помни, что Анна согласилась на этот план. И, насколько мне известно, командир сейчас она.

Джор огорчённо вздохнул, и Лара осторожно глянула на него. Старому солдату приходилось тяжело. Он участвовал в той стычке с маридринцами, когда Арена захватили в плен, и Лара знала, что Джор винит себя, хотя его вины в случившемся не было. Ей удалось вытащить подробности из телохранительницы Арена, Лии, и она узнала, что любовь Арена к риску всё же вышла ему боком. Он зашёл слишком далеко, и когда маридринцы поняли, какой ценный трофей им достался, то отступили, не дав Джору и остальным и шанса вернуть его.

– Это не твоя вина.

– Ты права. Виновна ты и только ты, – ответил он грубо. – И никаких «нас» не существует. Есть мы и есть ты, так что даже не думай предъявлять претензии к мужчинам и женщинам, которые сражались и умирали, пытаясь исправить твои… ошибки.

Несмотря на то, что почти каждый итиканец, с кем пересекались её пути, выплёвывал ей в лицо тот же упрёк теми или иными словами, Лару передёрнуло. Она заслужила их гнев, недоверие, ненависть. Это по её вине Итикана пала. То, что это произошло по ошибке, усугубленной её собственной трусостью, только ухудшало ситуацию.

– Я знаю, Джор. Поэтому я делаю всё, что в моих силах, чтобы исправить причинённое зло.

– Мёртвых не вернуть.

– Хотелось бы надеяться на обратное, – откликнулась она, вспоминая, как одна за другой падали на обеденный стол её сёстры, вспоминая их неподвижные тела и остекленевшие глаза. – Или мы по-настоящему облажались.

Джор сплюнул на песок.

– Можешь забрать своё оружие.

Он потянулся к мешку, стоявшему у его ног, и потрясённо выругался, когда тот оказался значительно легче ожидаемого.

С улыбкой Лара подтянула выше подол юбки, демонстрируя один из клинков, которые она выкрала несколько часов назад.

– Мы думали, что Маридрина прислала нам невинную овечку. – Джор неодобрительно покачал головой. – Но всё это время за нашим столом обманом пировал волк.

– Арен знал.

И любил её, несмотря на это.

– Ага. И посмотри, куда это его привело.

Перед ней предстало, как живое, лицо Арена, искажённое мукой от осознания её предательства, но Лара отмахнулась от воспоминания. Не в её силах изменить прошлое, однако она чертовски сильно рассчитывает повлиять на будущее.

– Я вернусь через несколько недель. Если нет, значит, я мертва.

Лара повернулась к холмам и вновь взглянула на Маридрину. Если Мэрилин сказала правду, где-то там её сёстры, живые и здоровые.

И пришло время спросить с них долг.

7
Арен

– Скажи нам, как захватить Эранал, – шёпотом произнёс Серин.

Даже в своём измученном состоянии Арен чувствовал его дыхание у уха, и от отвращения по позвоночнику прокатывались волны дрожи. Несколько дней он провёл взаперти в крошечной пустой комнате и вынужден был без конца слушать вопросы мастера над шпионами, неизменно отказываясь отвечать.

– Не о чем говорить, – прорычал он сквозь кусок дерева, который засунули ему между зубами на случай, если ему придёт в голову откусить себе язык. – Он несокрушим.

– А как же скалы? – Интонация Серина никогда не менялась, что бы ни отвечал Арен. Вне зависимости от того, как сильно он старался его подловить. – Может ли хоть один солдат проникнуть в кратер вулкана незамеченным?

– Почему бы вам не попробовать? – Арен попытался повернуть голову, чтобы видеть мастера над шпионами, но движение заставило прокрутиться цепь, на которой он был подвешен. Вместе с ней повернулось и его тело, и от крови, прилившей к голове, у него помутнело перед глазами. – Хотя, полагаю, вы пробовали. Моя сестра использовала катапульты, чтобы вышвырнуть трупы обратно на ваши корабли? Анна прекрасно целится.

Если она там. Если она ещё жива.

– Опиши мне, каков кратер изнутри. – Серин принялся обходить вращающееся тело Арена. – Как он выглядит? Из какого материала построены дома?

– Используй воображение, – прошипел Арен. Но концентрироваться было сложно, сознание размывалось и меркло.

Серин непоколебимо продолжал задавать вопросы:

– Ворота… Они сделаны по тому же принципу, что и решётки в Южном Дозоре?

– Поцелуй меня в зад.

– Сколько солдат охраняют их?

Арен скрипнул зубами, тщетно мечтая потерять сознание, – он знал, что его тут же приведут в чувство ведром воды в лицо. И снова начнутся вопросы. Бесконечные вопросы. Это Арен уже знал. После нескольких дней этой пытки Арен знал наверняка.

– Сколько судов пришвартовано в пещере?

– Сколько жителей на острове?

– Сколько среди них детей?

Всё, чего хотел Арен, – спать. Всё что угодно, лишь бы заснуть. Но Серин не давал ему проспать больше нескольких минут, а после этого будил каким-нибудь ужасным образом, от которого сердце Арена едва не выпрыгивало из груди.

– Какие припасы есть в городе?

– Где они хранятся?

– Какой у острова источник воды?

– Дождь, очевидно! – Слова сорвались с губ Арена сами. Его била сильная дрожь. Жар и холод. Какого чёрта этот человек задаёт такие глупые вопросы?

Внезапно Арена опустили на влажный пол комнаты. Двое стражников подхватили его под руки, подтащили к койке и бесцеремонно швырнули на неё, затем один солдат вытащил деревяшку у него изо рта и дал ему чашу с водой. Арен опрокинул её в себя одним глотком, и стражник молча наполнил её заново.

Арен рухнул на койку и прижал к груди скованные запястья.

«Нет ничего плохого в том, чтобы отвечать на бесполезные вопросы», – сказал он мысленно, уже почти не замечая, как стражник накрывает его одеялом. Но сон его был беспокоен.

Ему снился Срединный Дозор.

Горячие источники во дворе.

Лара.

Во сне он учил её плавать на спине: её обнажённое тело свободно лежало у него на руках, течение закручивало медовые волосы. Лара выгибала спину, полные груди приподнимались над водой, соски затвердели от холодных капель дождя. Взгляд Арена скользнул вдоль её плоского живота и задержался там, где пена водопада очерчивала и вновь скрывала промежность. Этот вид разжигал в нём желание, которое в присутствии Лары никогда не отступало по-настоящему.

– Расслабься, – тихо посоветовал он, не уверенный, наставляет ли её или себя. – Позволь воде держать тебя.

– Если ты меня отпустишь, – ответила она, – я не обрадуюсь.

– Здесь глубина по пояс.

Она открыла глаза, на ресницах блестели капли воды.

– Дело не в этом.

Арен с улыбкой склонился к ней, поцеловал, с удовольствием пробуя её губы на вкус, и прошептал:

– Я никогда тебя не отпущу.

Но вместо ответа Лара закричала.

Арен резко распахнул глаза и попытался сесть, но обнаружил, что привязан к койке. В комнате царила кромешная тьма, и где-то кричала Лара, её голос был полон боли и ужаса.

– Лара! – заорал он в ответ, сражаясь с путами. – Лара!

Затем вопль оборвался, до Арена донёсся топот убегающих ног. Дверь открылась и захлопнулась. Вспыхнула лампа, свет обжёг глаза, и снова показалось лицо Серина под капюшоном.

– Доброе утро, Арен.

Кричала не Лара. Это всего лишь очередная уловка Серина. Собравшись с духом, Арен ответил:

– Знавал я утра и получше.

Сорока улыбнулся.

– Ещё двух твоих людей прошлой ночью поймали в стоках под дворцом – очевидно, они не знали о недавнем усилении системы безопасности. Не присоединишься ко мне, чтобы оказать им надлежащий маридринский приём?

8
Лара

Лара заслонила глаза ладонью, чтобы поверхность горного озера не слепила бликами, и вгляделась в селение среди деревьев на западном берегу, тщательно отмечая его особенности. За последнюю неделю она посетила дюжину таких же, осторожно расспрашивая местных о красивой женщине с чёрными волосами и синими, как море, глазами.

Сарина. Её самая близкая, самая любимая сестра. Именно ей Лара подложила в карман записку с объяснениями за несколько минут до того, как отравила её и остальных.

О, в тот момент она была уверена, что сёстры поймут её обман. Что они очнутся от близкого к смерти оцепенения, найдут записку и осознают, что она подарила им шанс на жизнь и свободу. Что они, даже не испытывая благодарности, поймут, по крайней мере, что это был единственный способ сделать так, чтобы все они выжили.

Остервенение Мэрилин потрясло эту веру до основания.

Конечно, у неё было больше всего причин злиться. Мэрилин избрали из всех сестёр, чтобы именно она стала королевой Итиканы, – и Лара лишила её этой чести. Или, скорее, сопутствующего вознаграждения, которое посулил отец, сказала себе Лара, припоминая маниакальный блеск в глазах сестры, когда та раскрыла свои истинные мотивы.

Но, возможно, другие сёстры по этой же причине ненавидят Лару за то, что она сделала. Вся их жизнь прошла в соперничестве за место, которое заслужила Мэрилин и хитростью забрала себе Лара. Она обманула их всех. Отравила их. Предоставила им с трудом выбираться из Красной Пустыни без припасов и верблюдов. Теперь ей казалось, что сёстрам достаточно будет один раз взглянуть на неё – и ей тут же перережут горло в наказание.

Лишь насчёт Сарины Лара была уверена, что та простит её за содеянное.

Сарина была самой умной из сестёр, жестоким бойцом, суровым стратегом и прирождённым лидером. Она по праву должна была стать лучшей из них, но снова и снова её достижения оказывались всего лишь средними. Лара пришла к выводу, что в этом и заключался её замысел, но если кто-то из наставников и подозревал, что Сарина делает это намеренно, доказательств у них не было. Сарине хватало ума не признавать, что она саботирует свои шансы стать королевой, но, как поняла Лара, сестра испытывала откровенный страх.

– Говорят, Итикана окутана таким плотным туманом, что дальше десяти шагов в любую сторону ничего не рассмотреть, – шепнула ей Сарина однажды тёмной ночью в их общей спальне. – Там такие густые джунгли, что сквозь них нужно прорубаться, а тех, кто замешкается, ветви ловят, как паутина – муху. Я слышала, на островах никогда не видно неба.

– Похоже, это замечательно, – пробормотала Лара. – Мне бы не помешала передышка от солнца.

– Похоже на могильник, – отозвалась сестра.

В то время её опасения не имели большого значения, но когда Серин вплотную занялся обучением сестёр, заставляя их пытать друг друга, Лара поняла страх Сарины. Она видела срыв сестры, когда остальные лопатами засыпали её в яме песком, хороня заживо. Слышала её мольбы, как она предлагала рассказать что угодно, лишь бы выбраться.

Серин лишь с отвращением вскинул руки и закричал, что итиканцы на самом деле зароют Сарину живьём, если она во всём сознается, а затем приказал бросить её обратно в яму, чтобы повторить упражнение. Снова и снова, пока Сарина не научилась управлять своим ужасом. Скрывать его. Уравновешивать чем-либо.

Но так и не смогла его победить.

Именно поэтому Лара оказалась теперь в самой высокой точке Маридрины: в горах Крестек. Горный хребет тянулся вдоль восточного побережья, скалистый и дикий: сплошь сверкающие озёра, бурные ручьи и свежий запах сосновой хвои. В этой малонаселённой местности в основном уединённо жили в хижинах охотники и звероловы. Деревушки в долинах и по берегам озёр редко насчитывали больше ста человек. Пересекать горный хребет было опасно, он был известен частыми оползнями, затопленными тропами, а зимой – и лавинами. Дело усугубляли и разбойники с большой дороги, которые караулили путников на нескольких известных маршрутах на север и на юг.

Жуткое место, по мнению Лары, холодное и неприветливое. Но горные вершины поднимались высоко в небо, открывая широкий вид на мили и мили вокруг, и Лара сердцем чувствовала, что Сарина отправилась именно сюда.

Но выследить её, конечно, – совсем другое дело. В те дни перед роковым ужином в оазисе среди пустыни не было возможности обсудить, не раскрывая свой план, как им воссоединиться с сёстрами в будущем. Вот почему всё зависело от того, найдёт ли Сарина её. Девушки знали, что отец хотел их убить. Вполне возможно, они также знали, что Мэрилин рассекретила прикрытие, которое придумала Лара. В любом случае, они бы подготовились к погоне. А также к встрече с любым, кто придёт их искать. Все сёстры Велиант, как и Лара, были охотницами, – ей требовалось только задеть одну из их ловушек.

И раз в последнем селении ей подтвердили, что здесь, возможно, живёт молодая женщина, по описанию похожая на Сарину, Лара полагала, что ей это удалось.

Лара спешилась, привязала горного пони подальше от тропы так, чтобы его не было видно, и направилась к деревушке. Из труб шёл дым. Двое мужчин натягивали на рамы шкуры на просушку. Мех в итоге должен был отправиться через мост на продажу, чтобы послужить оторочкой плащей и перчаток эренделльских и амаридских дворян. Ещё один здоровый и сильный мужчина, голый по пояс, рубил дрова, добавляя их к большой поленнице. Пожилая женщина, присев у костра, поворачивала мясо на вертеле, а позади неё носилась между домами толпа детей. Даже сквозь деревья Лара на расстоянии расслышала их смех.

Она обошла селение кругом, мысленно отмечая каждого человека и оружие при нём, а также пути отступления, если ситуация обострится. В горах жили достаточно мирно, но нужда заставляла местных настороженно относиться к незнакомцам и сделала их умелыми бойцами. Никто пока не побеспокоил её, но это могло измениться в мгновение ока. И она совершенно не хотела, чтобы слух о женщине, похожей на неё, достиг ушей Серина в Венции. Особенно вкупе со сведениями, что она ищет других женщин, подходящих под описание принцесс Велиант.

Удовлетворившись разведкой местности, Лара шагнула было в границы деревушки, на кончике языка у неё уже вертелась история о поисках пропавшей сестры, как дверь одного из домов отворилась, и наружу вышла Сарина с корзинкой на руке.

Лара застыла на полушаге. Её сестра появилась в том же дворе, где мужчина рубил дрова. Он прервал работу, вытер пот со лба и склонился к Сарине, прошептал ей что-то на ухо. Зазвенел её смех, и она откинулась назад, открыв между полами плаща заметно отяжелевший живот и два церемониальных брачных клинка на поясе.

У Лары перехватило дыхание.

Сарина кокетливо подмигнула через плечо улыбающемуся мужчине и пошла по тропинке к лесу, плащ развевался за её спиной.

Лара не двигалась с места, в её разум постепенно просачивалось осознание того, насколько всё изменилось. По какой-то необъяснимой причине она представляла себе, что найдёт сестёр такими же, какими помнила их: принцессами-воительницами, соперничающими за право защищать свою страну. Словно они навсегда застыли в этом состоянии. Вот только прошло больше полутора лет с тех пор, как она оставила их в оазисе, и по крайней мере Сарина продолжала двигаться дальше.

Вышла замуж.

Забеременела.

Наладила свою жизнь.

Именно этого Лара и желала сёстрам. Но как ей теперь вмешаться? Как поставить под угрозу всё, что Сарине удалось построить для себя? Предложить рискнуть жизнями людей, которых сестра явно любила, ради того, чтобы исправить Ларины ошибки? Ради того, чтобы спасти одного человека?

Лара закрыла глаза, слёзы закапали на шарф, повязанный вокруг шеи. Она поняла, что ей нужно уйти. Оставить сестру в покое, раз уж она сама купила его для всех них столь дорогой ценой. Попытаться найти ещё кого-то…

Кресту. Может быть, Бронвин.

Или вовсе никого.

Возможно, в этом случае ей следует действовать одной.

А затем у её горла возник клинок, и знакомый голос произнёс:

– Если ты думала застать нас врасплох, Мэрилин, то ты ещё безумнее, чем мы полагали.

9
Лара

– Мэрилин мертва.

Женщина с ножом резко втянула воздух, но лезвие осталось у горла Лары, даже когда с её головы скинули капюшон, чтобы открыть лицо.

– Лара? Мы думали, что это тебя нет в живых.

– Таракашку трудно убить. – Она повернула голову и краем глаза различила свою высокую темноволосую сестру. – Ты не уберёшь нож, Брон?

– Нет, пока ты не объяснишь, что ты здесь делаешь.

– Да брось ты чёртову железку, Бронвин. – В прохладном воздухе до них донёсся голос Сарины. – Если бы Лара хотела тебя убить, её бы не остановил твой нож.

– Это не значит, что я должна облегчить ей задачу.

– Расслабься, Брон, – сказала Лара. – Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.

– А ты способна их не создавать?

Не то чтобы это было неправдой… Со вздохом Лара резко вскинула руку, схватилась за кисть Бронвин с ножом и дёрнула вниз к груди, а сама провернулась под рукой сестры. Но вместо того чтобы использовать импульс движения и вонзить клинок Бронвин меж рёбер, Лара отпустила её и отступила. Через поляну к ним шла Сарина, а весёлая Креста следовала за ней по пятам.

– Лучше бы послушала меня, Брон. – Сарина упёрла одну руку, на втором её локте всё ещё висела корзина. – Избавила бы себя от этого позора.

– Принято. – Бронвин сердито глянула на неё, потирая запястье.

– Он… настоящий? – Лара жестом указала на округлившийся живот сестры, не в силах отвести взгляд.

– Лучше бы да, – влезла Креста с ухмылкой. – Нет никакого другого объяснения тому, как она портит воздух.

Сарина закатила глаза.

– Тебе это терпеть ещё три месяца.

– Тот мужчина, который рубил дрова, – отец ребёнка? – спросила Лара.

– Отец ребёнка и мой муж. – Сарина заправила за ухо шелковистые чёрные волосы. – Но нам нужно обсудить более важные вопросы, чем моя личная жизнь.

Все замолчали, четыре сестры безмолвно смотрели друг на друга, только ветер шумел в кронах сосен. Она стала им чужой, поняла Лара. На самом деле она больше не одна из них. Это из-за того, что она сделала? Или последние полтора года изменили их так же сильно, как и её?

Неудивительно, что именно Сарина нарушила молчание:

– Ты сказала, что Мэрилин мертва. Это отец убил её?

Рот Лары наполнился горечью, и она с усилием сглотнула.

– Нет. Её убила я.

Напряжение резко возросло, Креста и Бронвин осторожно шевельнулись, потянувшись к оружию, но опустили руки. Только Сарина стояла неподвижно.

– Почему?

– Отец послал её убить меня в ночь, когда Итикана пала. Она угрожала моему му… королю Итиканы. И всем остальным… всем нам. – Стук сердца отдавался в ушах, каждое слово приходилось с усилием выталкивать из горла. – Она так вела себя… Такое говорила… Мне пришлось это сделать.

Сарина сощурилась, между её бровями пролегла морщинка.

– С чего бы отцу желать твоей смерти? Уверена, твои… успехи перевесили некоторое вероломство с твоей стороны, учинённое в оазисе.

– Может быть, из-за успехов он и хочет её убить, – Креста побарабанила пальцами по рукояти меча. – Она ему больше не нужна, а мы все знаем, что он предпочитает заметать следы. – Она подняла руку и лаконично черкнула пальцем по горлу.

– Это случилось, потому что я предала его.

Три пары голубых глаз, полных недоверия, цепко уставились на неё.

– Предала? Каким образом? – удивилась Сарина. – Ты сделала именно то, к чему тебя – нас – готовили. Ты проникла сквозь оборону итиканцев и придумала стратегию победы над ними. И стратегия явно показала себя эффективной, раз Итикана сломлена, её король в плену, а наш отец полностью контролирует мост.

Сердце Лары отстукивало в груди неровное стаккато, она дышала неглубокими глотками, и короткие вдохи, казалось, совсем не наполняли лёгкие воздухом.

Сарина говорила о её поступке без гордости. Скорее – с осуждением.

Они знали.

Знали, что их пичкали ложью бо́льшую часть жизни, что Итикана – не властолюбивый угнетатель, а Маридрина – не изнемогающая от голода жертва. Знали, что Лара – не героиня, спасшая свой народ, а скорее кровожадный завоеватель, захвативший трофей.

– Лара?

Она заготовила слова, чтобы объяснить, что произошло между ней и Ареном, но сейчас все они испарились из памяти, так что она могла лишь разевать рот как дура.

Но Сарина всегда умела выразить её мысли лучше её самой.

– Ты влюбилась в него, да? В короля Итиканы? Сказала ему, зачем тебя отправили туда, и попыталась исправить всё, что натворила, а отец узнал об этом? Что-то в этом роде?

– Что-то подобное. – Лара села на сырую землю, безуспешно пытаясь подавить тошноту, бушующую в желудке, и вытереть горячие слёзы, бегущие по лицу. – Я опять всё испортила.

– Неудивительно. Ты так же справляешься со своими эмоциями, как Бронвин бьёт ножом со спины. Дерьмово. – Сарина опустилась на землю перед Ларой. – Ты всё испортила, и теперь в когтях у нашего отца и твоё королевство, и твой муж.

– Всё так и есть.

Сарина внимательно посмотрела на неё и покачала головой.

– И дай угадаю: ты здесь, потому что тебе нужна наша помощь, чтобы вернуть их.