Книга: Улица Яффо - Даниэль Шпек

«Улица Яффо» - про то, как наша главная героиня нашла Морица, вернее его отголоски. С Жоэль они отправляются узнать главный секрет Морица и обретают чуть большее - семью.

У Морица было горазд больше женщин и детей, чем предполагала и знала Жоэль. В этой книге всем предстоит столкнуться с неудобной правдой и попытаться понять поступки человека, который в итоге не смог вынести эту жизнь.

Портовый город Хайфа, апельсиновые рощи и потерянные надежды на что-то лучшее. Мориц-Морис ищет себя, заводит немецкую семью, арабскую семью, еврейскую семью, но все равно не обретает себя. История складывается как пазл, в течение повествования закрываются белые пробелы и читатель ощущает весь трагизм и горечь судеб героев. А еще тут очень много исторического подтекста, невольно примеряешь книгу на текущие мировые события.

Мактуб. Так было предначертано.

«Как было бы легко, если бы каждый человек состоял только из самого себя. Но нас определяют не только наши решения, но и запутанные обстоятельства наших матерей и отцов. Как будто они вручили нам тюк, куда упаковали все, что не смогли унести сами, рюкзак, полный скрытых грехов, открытых ран и неоплаченных счетов. И мы взваливаем его себе на спину, безропотно, безоговорочно, штопаем, если он разрывается, перевязываем бечевкой нашей благодарности за жизнь, которую нам дали, и несем его, словно он наш собственный. Ради преданности покойному, от которой сложнее освободиться, чем от преданности живому человеку. Потому что упущено время, когда можно было поговорить, поблагодарить, простить, сказать последние слова любви. Смерть закрывает все, и остается только наша неспособность говорить. Пока кто-то не наберется смелости и не развяжет свой груз».

Завязка романа традиционна и один-в-один копирует «Bella Германию». У главной героини, немки Нины, вдруг обнаруживается скончавшийся дедушка в Палермо. Некто Мориц, о котором она ничего не знает. Прибыв в Палермо, Нина обнаруживает там ещё двух наследников - еврейку-певицу Жоэль и мужчину по имени Элиас Бишара. Но, так же, как и в первом романе, автор нас сразу переносит в прошлое, 1948 год, когда Морис (бывший солдат вермахта, воевавший за наци в Тунисе), по поддельным документам, по которым он - чистой воды еврей, отправляется со своей женой Ясминой и дочкой Жоэль на Землю Обетованную, где поселяется на улице Яффо (это старый город, если кто не помнит). Оттуда уже насильно выселили арабов, и новая алия при поддержке Хаганы (которая позже станет ЦАХАЛом) заселяет свободные жилплощади.

Собственно, история двух семей - еврейской семьи Сарфати и арабской семьи Бишара и составляет основу этой книги. Как и в прошлый раз, у Шпека получилась эпохальная семейная сага, причём разворачивающаяся на фоне не менее эпохальных исторических событий. Для любого жителя Ближнего Востока, да, и пожалуй, любого, мало-мальски знакомого с историей вообще, три основных временных пласта - знаковые 1948, 1967, 1972 и 1982 годы, когда в жизни этих семей происходят разворачивающиеся перед нами события.

И помимо рассказа об этих событиях, мы видим как Нина и Жоэль постепенно узнают, кем же был их отец, которого, как выясняется обе они и не знали толком. Нина сетует: «А тебе говорят, мол, не вороши прошлое. Но там скрывается нечто темное, осязаемое и зловещее. Полуправда, которая хуже лжи.» Но, чем больше она узнаёт правды (или всё-таки полуправды?), тем более страшной она становится.

Не буду спойлерить, скажу только, что события романа - конечно, просто в силу специфики места действия - гораздо более жестокие, суровые и беспощадные к, казалось бы, беззащитным людям. Но именно эти люди и находят в себе силы противостоять натиску враждебного к ним мира. Причём делают это по обе, что называется, по обе стороны баррикад и стен между людьми, которые становятся всё более глухими. И касается это не только изначального, проистекающего прямо сейчас и, наверное, вечного конфликта на Ближнем Востоке. Это, если хотите, не более чем фон. Жёсткий, ощерившийся колючей проволокой, пылящий бесконечными пустынными дорогами от города к городу, от Хайфы до Вифлеема, от Тель-Авива в Иерусалим и далее без конца.

А на этом фоне, отдадим должное Шпеку, с подлинным литературным мастерством мы следуем за жизненными перипетиями двух семей и людей, которые их окружают. Поверьте, сложно оторваться от драматизма и трагизма этих судеб. Надломленных, как и у гастарбайтеров-сицилианцев в «Bella Германия». Но надломленных ещё и войнами, постоянным бегством, неустроенностью, и я сейчас не только о быте.

Не случайно название именно улицы Яффо вынесено в заглавие книги. Наверное, у каждого из есть свой Яффо, скорее всего, ближе уже к придуманному, иллюзорному миру, где всё хорошо, где пахнет корицей и кофе, где никто не собачится по поводу того, как правильно говорить - «хумус» или «чумус». И где все живы, никто не лжёт и не предаёт, все любят друг друга. Но этот рай потерян, и потерян уже для всех и навсегда. И, наверное, главное средоточие этой драмы - конечно, Морис. Его жизнь, или если хотите его три жизни. Сначала вроде бы обычный немецкий вояка. Потом - иммигрант в Эрец Исраэль, которому, как и миллионам других, надо было начинать с нуля (первая война). Его семья, в которой всё очень непросто - и жена Ясмина, в которой он постоянно сомневается, и дочка Жоэль, порвавшая с семьёй и рванувшая сначала в кибуц, а потом - в Европу (вторая война). И давний друг (или враг?) Виктор, сводный брат (или больше чем брат?) Ясмины. И третья жизнь в качестве уже совсем неизвестно кого, потому что он стал тем, чьи судьбы не требуют огласки. Одним из тех, про кого курившая мужской Chesterfield пожилая женщина, рождённая в Киеве, сказала полвека назад: «Посылай мальчиков!».

«Я не Морис Сарфати. Я не женат, не разведен. Просто я. Ни больше ни меньше. Больше терять нечего.» - говорит он. И так, наверное, может сказать каждый из героев романа - просто люди, со своим человеческим, слишком человеческим. У каждого из которых где-то - в детстве? во сне? - остался тот самый Яффо, у каждого свой. И поиски счастья уже к нему не ведут, они ведут только к жестокой правде жизни. А уж в ней каждый выживает как может. И некоторые смиряются с этим, видя в жизни тот самый «мактуб» - предопределённость. А стоит ли вообще в ней жить? Или ..?

Отдельно, конечно, нельзя не выразить просто восхищения, если это можно так называть, саундтреком книги. Ибо каждая упомянутая в ней песня абсолютно стопроцентно передаёт дух и суть того, что происходит на страницах. И радость и драма Умм Кульсум («Ты моя жизнь»), и вроде чисто испанский, но понятный каждому лиризм «Аранхуэсского концерта» Майлса Дэвиса, и дорожная тревожность нопфлеровской гитары в эпичной саге Telegraph Road. И даже в сценах книги есть намеки на музыкальные цитаты: «смотри, вон тот, наверное, шпион», так это же America Саймона и Гарфанкела. Идеально ложащиеся в канву сюжета и столь необходимые ему музыкальные иллюстрации - браво, герр Шпек!

Ну, и в качестве маленькой такой ложечки дегтя: я, конечно, понимаю, прогрессивный европейский писатель иначе не может обо всём этом говорить. Так или иначе, всё несколько однобоко: вот была идиллия Яффо, а потом, понаехали, понимаешь, из Катовице и Минсков сионисты проклятые, и всё рухнуло. И вообще, захватчики, изверги последние, измываются, как могут над нами, а мы-то что? Мы так, апельсины выращиваем, ну да, лимонки, правда, иногда получаются. Так что от этого слегка попахивает отмороженностью малолетних оболтусов в арафатках, орущих «Фри Палестайн!» по всей Европе и Америке. Ну да такому Мастеру это можно простить и просто помнить завет той самой пожилой женщины с «Честером» в зубах: There was no such thing as palestinians.

Но во всём остальном - более чем достойный роман, который я могу настоятельно рекомендовать.

Книга, которая задевает за живое

Я читала её, затаив дыхание, периодически закрывая глаза, чтобы переварить эмоции. Это история о поиске себя, о том, как легко потерять корни, и о том, как сложно их снова обрести. Даниэль Шпек не просто рассказывает о людях — он запускает механизм проживания их судеб.

Три семьи – три мира. Немцы, евреи, палестинцы. Три взгляда, три правды, три набора ран и потерь. Как можно было настолько бережно вплести в одно повествование такие сложные, такие разные истории? Но Шпеку это удалось.

Герои, которые остаются с тобой

Мориц, он же Морис. Немецкий солдат, который однажды решает сбросить с себя груз прошлого и стать кем-то новым. Но можно ли полностью стереть прошлую жизнь? Можно ли спрятаться от себя?

«Люди думают, что можно просто взять и переписать свою судьбу, но судьба — это цепь. Разорви одно звено, и ты потеряешь всё.»

Мориц словно пилигрим, блуждающий по пескам времени. Он то и дело меняет имя, играет с идентичностью, но чем дальше бежит, тем больше корни тянутся за ним, мешая двигаться вперёд. И в этом так много боли – в его попытках стать кем-то другим, в его стремлении любить, не оборачиваясь назад, но и не имея права на настоящее.

Женщины в романе – это стихии.

Ясмина – еврейка, чьи потери невозможно измерить. Она – огонь, опаляющий и согревающий одновременно. В ней столько жажды жизни, что кажется, она переживёт всех. Её любовь – борьба, её боль – неизбежность.

«Ты можешь бежать сколько угодно, но прошлое идёт за тобой. Оно прячется в складках одежды, в тенях на лице, в молчании между словами.»

Амаль – палестинка, вынужденная оставить родной дом. В её жизни столько невыговоренного, столько утраченного. Она – вода: текучая, мягкая, но способная размыть камень.

«Я не принадлежу ни себе, ни этому миру. Я принадлежу только воспоминаниям.»

Нина и Жоэль – дети нового поколения, те, кто не понимают, почему в их крови намешано столько историй, которые они не выбирали. Они смотрят на мир широко раскрытыми глазами, пытаясь понять: где границы семьи? Где заканчивается одна правда и начинается другая?

Метафоры, которые делают книгу живой

Улица Яффо – это не просто улица. Это артерия города, его память и его неизбывная боль. Здесь пересекаются дороги тех, кто всегда стоял по разные стороны, но кого связывают невидимые нити.

Апельсиновые рощи – символ утраченного рая. Их запах, их солнечные плоды – как воспоминания о доме, который нельзя вернуть, но можно хранить в сердце.

Смена имён – попытка забыться. Морис, Мориц, разные люди – но одна душа. Как много в этом желании раствориться, начать заново, быть никем и одновременно всеми сразу.

Чем эта книга так зацепила меня?

Она многослойна, как слоёный пирог, где за каждым пластом скрывается что-то новое. Каждая страница заставляет задуматься – о семье, о прошлом, о том, как одно событие может разорвать связи или, наоборот, сплести их крепче.

Это книга о потерянных домах и людях, которые вечно ищут место, где смогут быть собой.
Это история о любви, которая может быть сильнее национальных границ, но слабее прошлого.
Это роман о том, что правда всегда сложнее, чем кажется.

Вывод: прочитать обязательно

Я долго не могла отпустить эту историю. В ней столько боли и света одновременно, что внутри что-то переворачивается. У Шпека нет осуждения, нет деления на «плохих» и «хороших» — есть люди, связанные общей судьбой, даже если они сами этого не понимают.

Оценка – твёрдая 4,5 из 5. И не потому, что в книге чего-то не хватило, а потому что я ещё долго буду размышлять над её смыслом. Рекомендую всем, кто любит глубокие, многослойные истории о людях и времени, которые не просто рассказывают – а проживаются вместе с тобой.

Книга потрясающая с исторической точки зрения. Тут не сухие факты, а мировая история, события которой разворачиваются вокруг одного человека. Потрясающе выстроенная сюжетная линия.

Я не хочу углубляться в рассуждения на тему того, правильные ли решения были приняты в 48-м году прошлого века и можно ли было решить эту глобальную проблему как-то иначе - это ни к чему и моя точка зрения вряд ли кого-то сильно волнует. Но после того, как я закрыла эту книгу, меня не перестают посещать вопросы: разве так можно было? Бросить два народа в такой непростой ситуации, озлобить их друг на друга, поссорить, разделить на два противоположных лагеря. За счет жертв, принесенных одними, устраивать жизнь другим. Леденящий душу ужас было быть современником тех событий. Как и современником текущих. Больше мне сказать нечего.

Оправдание, даже нет, не оправдание, а поддержка терроризма.Господин Шпек наверняка из тех "свободомыслящих", кто потирал свои ручки 07.10.23 а может, и сладости раздавал, как любезные его сердцу герои и геройки. Фу. Не говоря уже о сомнительных художественных достоинствах сего опуса - на более чем 600 страниц. Бумагу жалко. И деревья.

Какая же будет следующая его книга? Белла Блокада? О том, как отважные немцы стремились в Ленинград, а плохие русские солдаты не давали им причинить добро?

к сожалению, не нашла на сайте отрицательных оценок. -10 бы поставила.