Текст книги "Зеро Варош: Первый виток спирали"

– Извини, я не в игривом настроении сегодня. – все также спокойно и жестко бросила она в ответ. – Так что рекомендую тебе попросту убраться отсюда.

За дверью снова раздался откровенно издевательский смех, а затем кто-то принялся усиленно в нее тарабанить. Судя по звукам, били либо кулаком, либо ногой, и напрягало то, что удары казались довольно сильными.

Пока Мари лихорадочно пыталась придумать, как следует поступить дальше, после очередного удара за дверью вдруг раздался громкий грохот и яростное шипение, словно большая кошка внезапно увидела преследующую ее свору собак.

«Да что там, блин, вообще происходит?!» – ошарашенно подумала Мари, нервно прислушиваясь.

Грохот и шипение повторились, на сей раз немного дальше от двери, а затем раздался глухой удар и последовавший за ним быстрый и легкий топот ног, пробежавших по лестнице вниз. Мари прижалась к двери вплотную и вдруг услышала неподалеку короткий ехидный смешок, который, на удивление, показался невероятно знакомым.

– Выходи, мышь! – раздался следом звонкий голос Джу. – Я прогнал твоего коварного упыря, не бойся!

«Вот черт! – искренне поразилась Мари, даже не зная радоваться ей теперь или нет. – А что этот-то кретин здесь забыл?»

– Джу? – на всякий случай громко уточнила она.

– Нет, блин, Санта Клаус! – насмешливо фыркнул он уже где-то под самой дверью.

«Бесит! – тут же иррационально разозлилась Мари. – Как же он бе-е-еси-и-ит!!»

Она резко выбила стул из-под ручки двери и поспешно распахнула ее, так как совсем не хотела выглядеть в глазах этого болвана какой-то беспомощной, напуганной дурой.

– А ты-то уже как здесь оказался?! – выходя из ванной, бросила она в наглое лицо, запоздало заметив длинные кровоточащие царапины у него на скуле, похожие на след, оставленный острыми когтями или ногтями.

– Спасал твой дрожащий мышиный хвост. – с очередным издевательским смешком ответил он. – А ты вот, смотрю, весьма сердечно меня сейчас за это благодаришь…

– А я что-то не помню, чтоб я тебя о помощи просила! – раздраженно буркнула Мари, откровенно злясь на то, насколько быстро он умудрился выставить ее неблагодарной эгоисткой.

– Ну ладно. – безразлично передернул плечами Джу. – Извини тогда, что я нечаянно испортил всю вашу кошачью вечеринку.

Моментально вспыхнув от этих слов буквально до корней волос, Мари и сама толком не поняла, как зарядила мокрым полотенцем прямо по его ехидной, глумливой физиономии. Хлопок, при этом, получился довольно громким. Джу запоздало перехватил полотенце рукой и одним коротким, сильным движением вырвал его у нее.

– Фу, злючка!! – презрительно скривился он, болезненно прищурив один глаз. – Я ей тут помог, понимаете, а она в ответ только фыркает, да еще и дерется в придачу!

– Да хватит тебе уже! – сквозь стиснутые зубы прорычала Мари. – Ты сам, блин, злючка, Джу!! Ты достанешь кого угодно! Наверное, даже мраморную статую!

Парень, в ответ на этот выпад, заливисто рассмеялся, дружелюбно протягивая отнятое полотенце обратно. Мари поспешно взяла его, искренне удивляясь, как это из ее глаз еще не летят во все стороны молнии. Нет, ну надо же быть настолько несносным!

«Смешно ему теперь, поглядите!» – раздраженно думала она, едва сдерживаясь, чтобы не врезать ему снова. Благо, что карающее орудие ей только что вернули…

– А тебе, между прочим, идет с мокрыми волосами. – неожиданно озорно подмигнул ей он. – Ну, и как там водичка? Теплая?

«Это что сейчас, вообще, было? – ошарашенно подумала Мари. – Комплимент? Или мне просто вода в уши попала?»

– У тебя кровь на лице. – однако заметно выдохнув, буркнула она, кивнув на его скулу и стараясь не думать о том, что только что врезала по ней полотенцем. – У меня в комнате есть дезинфицирующая салфетка…

Джу легонько прикоснулся к расцарапанному месту пальцами и пренебрежительно махнул рукой.

– Да не лапай ты руками, балбес! – вновь пробурчала Мари. – Идем лучше со мной.

Быстро прошмыгнув мимо него по узкому коридору в спальню, она начала поспешно рыться в рюкзаке в поисках упаковки антисептических салфеток. Джу неторопливо зашел вслед за ней внутрь комнаты и, с любопытством осмотревшись по сторонам, тихонько присвистнул.

– Ого! – искренне удивился он. – Да тут даже полноценная кровать есть? Ну прям почти что пятизвездочный отель.

Мари извлекла из рюкзака искомые салфетки и нарочито небрежным жестом показала ему на ту самую кровать, так как больше в комнате присесть было попросту не на что. Однако Джу, в ответ на это, вдруг почему-то прищурился и как-то странно на нее посмотрел. А затем подошел практически вплотную, небрежно взял из ее рук салфетку и, кивнув в сторону зеркала, коротко пояснил:

– Я сам…

Мари, испытав от произошедшего какой-то нервный холодок страха, с готовностью кивнула и поспешно отошла как можно дальше, приблизившись к окну.

«Стра-а-анный он, все-таки…» – растерянно подумала она и, попытавшись отвлечься, посмотрела сквозь грязное стекло на улицу. Снаружи уже начинало медленно, но уверенно смеркаться.

– Ну, и кто это был, в итоге? – заинтересованно спросила она, повернувшись к Джу и глядя на то, как тот, болезненно морщась, протирает заметно припухшие царапины салфеткой.

– Говорю же, упырь. – ухмыльнувшись, ответил он. – Тебе нужно быть осторожнее, мышь. Кое-кто слишком уж сильно жаждет заграбастать тебя как можно быстрее.

– Что?! То есть, по-твоему, меня хочет сцапать какая-то женщина-вампир? – с коротким, нервным смешком переспросила она. – Ты это сейчас серьезно?

– Скорее даже не она сама, а ее жадный… эм… кхм… хозяин. – пояснил он, откладывая в сторону салфетку и поворачиваясь к ней. – Тут много кто за тобой приглядывает, ни одни только мы.

– А с какого черта, вообще?! – вспылила она на последнюю фразу. – Я никого не просила за мной шпионить! Ни всяких там упырей, ни тебя, ни Джесса!!

– А, по-моему, мышь, у тебя нервный срыв. – шутливо подмигнул он с издевательской ухмылкой. – Так что лучше ложись поскорей в свою комфортную кроватку и выспись хорошенько!

Мари в ответ раздраженно закатила глаза. Отлично, а теперь этот грубиян еще и будет указывать, что ей делать! Однако, вопреки ожиданиям, Джу, похоже, не собирался здесь дольше оставаться.

– Не провожай меня, мышка, я знаю, где выход. – бодро отсалютовал он и, как ни в чем не бывало, вышел из комнаты прочь, закрыв за собой дверь.

Не успела она и взглядом моргнуть, как его мягкие, невесомые шаги бесследно растворились в тишине дома. Несколько минут она ошарашенно смотрела на захлопнувшуюся дверь, а затем подошла к кровати и подавленно села.

«Нет, он что, издевается надо мной? – едва не плача, подумала она. – И как я должна здесь уснуть после всего? И вообще… Какого черта этот болван вдруг ушел? То есть, в смысле… какого черта он тогда вообще приходил? Неужто лишь для того, чтобы еще раз пофыркать тут на меня и рассказать мне о том, какая я, с его точки зрения, дура? А если все же хотел помочь, то почему тогда так быстро смылся?»

Если честно, ей стало страшно. Как эта комната, так и сам дом перестали казаться сколько-нибудь безопасными. Мало того, что здесь на нее напала какая-то непонятная женщина-упырь, которая почему-то знала ее имя, так еще и несносный Джу тут каким-то образом оказался. И эта его извечная осведомленность во всем также не могла ни напрягать. Ведь он, похоже, знаком не только с самой этой вампиркой, но и с ее загадочным хозяином. А, в довершение всех бед, за окном, тем временем, начала заметно сгущаться тьма!

Окончательно расстроившись из-за всего этого, Мари поспешно соскочила с кровати и, беззвучно хныкая, начала собирать вещи. Нет, в этом злополучном доме она, точно, больше ни на минуту не останется! Но теперь необходимо снова искать убежище, а времени осталось совсем мало. Поэтому стоит поторапливаться. Ведь еще ни разу, за все нахождение в этом странном городе, она не оставалась на его улицах в часы тьмы. И в довершение к тому, что уже сегодня случилось, проверять насколько это безопасно, как-то не хотелось. Поэтому уже через пару минут, прихватив одно из тонких, но теплых одеял с постели и накинув на влажную голову плотный капюшон толстовки, Мари поспешно выбежала на улицу.

Тьма на улице сгущалась гораздо быстрей, чем Мари того ожидала. Было больше похоже, что она просто падает на землю или натекает, как жидкость, а вовсе не плавно сгущается, как это обычно делает туман. В итоге, Мари шла по улицам настолько быстро, что уже практически бежала. Она действительно боялась не успеть найти укрытие. И это был иррациональный, почти первобытный страх. Адреналин в крови повышало еще и то, что из плотного полумрака тумана начали раздаваться такие же непонятные, булькающие рычания, как те, что им с Джессом довелось услышать неподалеку от крана. Потому сердце стучало бешеным ритмом уже где-то в глотке.

«Скорей же, скорей, ну хоть что-нибудь!»

Заметив с противоположной стороны улицы полуподвальный магазинчик с единственным окном, стекло на котором чудесным образом сохранилось, Мари со всех ног бросилась к нему. Ведь интуиция подсказывала: если тьма просочится внутрь любого помещения, оно сразу перестанет быть безопасным. Мари понятия не имела, с чего она это взяла, но ее уверенность в правоте этих мыслей была настолько велика, что проверять ее совсем не хотелось. Исходя из этого убеждения, уцелевшее стекло в окне не могло ни радовать взгляд.

Но когда до намеченной цели оставалось лишь несколько метров, Мари неожиданно запнулась обо что-то твердое, лежащее поперек тротуара и незаметное из-за серых клочьев тумана. Споткнувшись на бегу, она все же умудрилась поймать равновесие и не упасть, но последние шаги до цели практически долетела.

– Ох! Ты в порядке? – неожиданно раздался вблизи чей-то голос, а из тени у магазина вынырнула темная мужская фигура.

Мари моментально попятилась, но болезненно вскрикнула, нечаянно наступив на ушибленную ногу. Похоже, она очень сильно ее ударила, а может даже подвернула. Лодыжка начинала стремительно наливаться отеком. Незнакомец практически мгновенно и, при этом, совершенно бесшумно оказался рядом и успел заботливо поддержать ее за локоть. Однако Мари поспешно вырвала руку и отпрянула в сторону.

– Отпусти меня! – выкрикнула она, красноречиво схватившись за рукоятку кортика. – Я тебя даже не знаю!!

Незнакомец миролюбиво отступил на пару шагов, оказавшись на менее темном участке улицы, отчего появился шанс его разглядеть. На вид ему было лет тридцать пять. Он был высоким и крепким. Его длинные темные волосы были тщательно зачесаны назад, как у Джесса, но из-за тяжести плохо держались в укладке и рассыпались прядями поверх бледного, почти белого лица с выразительными скулами. Из-под густых, сосредоточенно сдвинутых бровей глядели хищные, казавшиеся черными, глаза, обрамленные длинными ресницами. Крылья носа были слегка вздернутыми, что визуально добавляло ощущения скрытой агрессии. На висках мужчины проступила легкая серебристая седина, а лицо небрежно покрывала щетина. В противовес общей хищности внешности, на губах играла мягкая, даже какая-то добродушная улыбка, что вносило в его образ откровенный диссонанс.

«Наверное, это о нем говорил тогда Джу! – пронзила ум Мари очевидная догадка. – Ведь этот тип, и вправду, чем-то похож на кота, да и глаза у него почти черные!»

– Меня зовут Тэус. – приятным, мелодичным голосом представился мужчина. – И я мог бы тебе помочь…

– Я тебе не верю! – возразила Мари. – Я тебя даже не знаю! Тут многие твердят, что хотят помочь, но чего они на самом деле хотят, я и понятия не имею!

– Это потому что ты умная девушка, Мари. – спокойно ответил тот. – И прекрасно понимаешь, что у всех этих людей должны быть какие-то личные мотивы. Они не говорят тебе, что это за мотивы, и тебя это напрягает, поскольку ты – человек разумный. Я бы на твоем месте тоже напрягался. Ведь только откровенно глупые люди не боятся других людей.

Мари с готовностью кивнула, продолжая, однако, держать руку на рукоятке кортика. Как ни пугал ее этот Тэус, следует признать, что в словах его, действительно, есть резон.

– Думаю, ты прав, а значит должен понимать, почему я не хочу ничьей помощи, включая твою.

– Да, я это прекрасно пониманию. – покладисто промолвил он. – Однако помощь тебе, тем не менее, все-таки нужна… Но не хочу морочить тебе голову, как это, возможно, делали до меня другие. У всех вокруг свои цели и выгода. Просто кто-то честно это признает, а кто-то предпочитает об этом умалчивать. А факт состоит в том, что ты не должна, по сути, никому верить. Тем не менее, у тебя тоже есть свои личные мотивы, не так ли? – он мягко улыбнулся, заметив, что Мари внимательно слушает. – Позволь, я их угадаю… Ты лишь хочешь поскорей убраться из этого затянувшегося кошмара, я прав? И многие тут, наверняка, уже не раз твердили тебе о том, что из него есть какой-то мифический выход. Мифический, потому что все эти люди, скорее всего, никогда не уточняли, какой он, этот выход, или где он, вообще, может быть…

– Все, что ты говоришь, очень похоже на правду. – честно признала Мари.

Прихрамывая, она отступила ближе к лестнице магазина, с досадой отмечая, что тьма во время их разговора становится все гуще и плотней.

– Но я, однако, вовсе не уверена в том, что ты готов поступить со мной иначе. Я думаю, ты лишь хочешь, прости за откровенность, навешать мне на уши лапши немного иного сорта… – она посмотрела ему в глаза испытывающим взглядом. – Ты прав, я действительно хочу поскорей выбраться отсюда. Я уже чертовски устала, как физически, так и морально. Плюс ко всему, очень сильно хочу увидеть свою сестру… – она сделала паузу, продолжая пытливо наблюдать за выражением его лица. Убедившись что он внимательно слушает, она продолжила. – А все здесь только и делают, что без конца твердят о том, что я каким-то образом должна сама найти этот выход. И что для этого мне нужно что-то там вспомнить или чего-то подождать. Я, и правда, бесконечно устала от всех этих непонятных наущений! И все, чего я сейчас хочу, так это чтобы весь этот бред наконец-то закончился. Так или иначе…

– Ты можешь мне, конечно, не верить, но эти твои логичные и вполне законные желания могут легко исполниться прямо здесь и сейчас. – будто пытаясь это демонстративно подчеркнуть, Тэус слегка развел руками по сторонам. И стремительно сгущающаяся тьма его, очевидно, совсем не смущала. – Да просто забудь об этой жалкой тьме, Мари. – словно прочтя каким-то образом ее мысли, предложил он. – Хватит уже бессмысленно бродить по этому бестолковому, зацикленному кошмару. Ведь правда состоит в том, что все вокруг лишь терпеливо ждут, когда закончатся твои силы. Как я уже сказал, ты вправе мне не верить, что объяснимо и вполне разумно с твоей стороны, но я могу доказать тебе свою честность довольно легко. И все, что мне для этого понадобится, лишь несколько секунд твоего времени. Скажи, ты хочешь этого, Мари? Хочешь проснуться от всего этого бреда и наконец увидеть сестру? И вовсе не завтра или когда-то потом, а прямо сейчас. Да и к чему, ради Бога, тебе ждать хоть на минуту дольше? Ведь ты и так уже достаточно долго ждала…

– А в чем, собственно, подвох? – слегка дрогнувшим голосом спросила она, делая первый робкий шаг навстречу. В груди противно заныло, словно его слова разбередили какую-то старую рану. – Ведь ты сам недавно сказал, что у всех здесь свои мотивы.

– Взамен я хочу стать твоим ангелом-хранителем, Мари. – дружелюбно протянув ей руку, ответил он. – И может это звучит как очень странная мотивация для тебя, но для меня это значит многое.

«Да он просто врет! – отчаянно завопило сознание. – И Джу тебя о нем предупреждал! – но душа в ответ вновь болезненно заныла. – А почему ты, собственно, готова верить тому же идиоту Джу, но не хочешь поверить этому Тэусу? В чем, собственно, разница?»

Ответ на этот вопрос она не нашла. Любой из них вполне мог обманывать, бессовестно пользуясь ее растерянным положением и отчаянием. Поэтому, фактически, она могла верить лишь себе. Но долго ли она одна еще здесь протянет?

– Я так устала, Тэус! – с нескрываемой горечью воскликнула она. – Я ничего уже не понимаю и совершенно не представляю, кому из вас можно верить! Вот скажи мне, почему я вдруг должна верить тебе?!

– Ты никому не должна верить, Мари. – возразил он, покачав головой. – Ни мне, ни кому-то еще. Я лишь предлагаю тебе выход отсюда прямо сейчас. И для этого вовсе не нужно безотчетно верить во что-то или кому-то. Это риск для тебя, да. Я прекрасно это понимаю. Но если ты, все же, готова рискнуть, то просто возьми мою руку, и очень скоро увидишь все сама. И то, что ты увидишь, будет гораздо более убедительным доказательством, чем тысячи бесконечно глупых и пустых слов.

Мари сделала еще один шаг навстречу мужчине, с опаской протягивая руку, но пока не решаясь прикоснуться к нему. Может этот Тэус просто-напросто врет, и, на самом деле, лишь ждет подходящего момента, чтобы схватить ее.

«Ой, да брось, Мари! – возразила она самой себе. – Вспомни, как быстро и бесшумно он может двигаться. Признай, что если бы он хотел схватить тебя, то уже давно и с легкостью бы это сделал»

Приняв окончательное решение, она подошла ближе и с уверенностью взяла протянутую руку. Тэус крепко сжал ее ладонь, словно пытаясь удержать от внезапного падения, и в следующую секунду она почувствовала легкое головокружение, слегка покачнулась, утратив на миг равновесие, и увидела, как струящаяся тьма стремительно обволакивает их тела, двигаясь снизу вверх, словно неумолимо прибывающая вода. Она глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха, как перед погружением в глубину и, на секунду закрыв глаза, отчетливо почувствовала, как сознание куда-то стремительно ускользает. Мари инстинктивно сжала удерживающую ее руку Тэуса и поняла, что падает во тьму, неожиданно укравшую почву из-под ног и ставшую бездонным всезасасывающим омутом.

ЧАСТЬ 2. ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ЛИМБ

«Я хочу знать замысел Бога.

Все остальное – детали»

Альберт Эйнштейн

***

Белый потолок. Резкий запах медикаментов. Холодно…

Голубоватый свет люминесцентных ламп, льющийся сверху, казался нестерпимо ярким, болезненно выжигая воспаленные, почти совсем ничего не видящие глаза. Сознание Мари медленно возвращалось в реальность. И первое, что она почувствовала, была сильнейшая головная боль, которая полыхала в мозгу яростным пожаром, лишая возможности нормально думать и воспринимать мир вокруг.

Кое-как раскрыв опухшие веки, она смогла лишь глухо застонать. Находящаяся рядом медсестра, услышав это, повернулась к ней и что-то громко воскликнула, но Мари не смогла разобрать ни слова. Она плохо соображала и не могла даже толком понять, ни кто она, ни где находится. Взгляд с трудом привыкал к свету, пытаясь сфокусироваться на деталях. Через несколько секунд она все же попробовала сказать что-то суетящейся рядом медсестре, но из пересохшего рта донесся лишь слабый, прерывистый хрип. В ответ на это, женщина вновь что-то сказала, а затем, в явной спешке, куда-то выбежала.

На несколько мгновений Мари измученно прикрыла глаза, и поэтому не смогла уловить момент, когда в палате появились другие медики. Доктор что-то говорил ей и отдавал распоряжения медсестрам, а она все еще, как ни пыталась, не могла понять ни слова, поскольку они неизбежно сливались в голове в сплошной бубнящий гул. Одна из медсестер послушно кивнула доктору и поспешно ввела какое-то лекарство в прозрачную трубку капельницы, и Мари сразу же начала проваливаться в сон.

«Энни… – успела подумать она, стремительно засыпая. – Где моя Энни?»

После этого сознание вновь мягко погрузилось во тьму.

Мари не имела представления, сколько времени после введенного лекарства проспала. Наверное, несколько часов. Но когда вновь открыла глаза, то первое, что почувствовала, было облегчение. Облегчение от того, что она снова проснулась в больничной палате, а вовсе не в том бредовом кошмаре, где она, как ей представлялось, провела последние несколько дней.

«Значит Тэус все-таки не солгал. – вяло подумала она и тут же поймала себя на том, что подобные размышления выглядят теперь крайне нелепо. – Боже, Мари. Все это было лишь сном. И сам этот Тэус, и весь остальной бред. Как ты и предполагала в самом начале, весь этот кошмар был результатом травмы мозга, полученной при аварии. Но теперь ты наконец очнулась, и все закончилось. Поэтому хватит уже об этом думать»

Однако сознание все еще не было готово отпустить эти бредни. Слишком уж яркими и реалистичными они казались ему до сих пор. К тому же Мари вдруг ощутила тягостную и щемящую тоску на сердце.

«Джесс… – печально произнесла она про себя имя этой тоски, задумчиво прикоснувшись пальцами к собственной груди. И в следующую секунду вздрогнула, нащупав знакомый кулон на шее. – Что это?! Мой аммонит?!»

Да, без сомнения, это был он. Причудливый камень, подаривший ей лучик счастья одним лишь своим существованием. Но вспышка радости продлилась недолго.

«Ты просто подумай, Мари. На самом деле, все довольно логично. – холодно одернула она себя. – Кулон, наверняка, уже был у тебя до аварии. А сейчас дезориентированное сознание пытается сыграть с тобой злую шутку, подло подменивая реальные воспоминания вымышленными»

От этих циничных, но правдоподобных мыслей ей снова стало грустно. Но, как бы там ни было, этот парень с самого начала казался слишком уж нереальным и хорошим для того, чтобы быть правдой. Просто-напросто мозг, находясь в болезненном бреду, решил выдумать его, наделив теми качествами, которые Мари мечтала видеть в других людях.

Размышления ее прервал легкий скрип осторожно приоткрывшейся двери, и Мари увидела в дверном проеме родной до боли силуэт сестры.

– Энни!! – охрипшим голосом воскликнула она, протягивая ослабевшие руки к вошедшей.

Увидев это, та едва ли не бегом пересекла комнату и, радостно, но аккуратно, заключила Мари в объятия. Она тут же затараторила что-то срывающимся от счастья голосом, но, из-за всхлипываний, Мари смогла разобрать лишь собственное имя да несколько отдельных, разрозненных слов. Однако слова вовсе не были нужны, когда заботливые объятия Энни кричали о том, как сильно ее здесь ждали и как отчаянно волновались за нее. От этого осознания и радости, что она вновь может видеть и обнимать свою драгоценную сестру, Мари сама безудержно расплакалась.

Но тут в ее голове, словно короткая яркая вспышка, промелькнула странная и страшная картинка. Она вдруг отчетливо и реалистично, будто это происходило наяву, ощутила безжизненно обмякшее тело сестры в своих объятиях и услышала собственный, полный бескрайнего горя, стон. А уже в следующую секунду Энни испуганно дернулась в ее руках, и жуткое видение исчезло. Поспешно отстранившись, сестра взволнованно уставилась на нее.

– Что? – упавшим голосом воскликнула она. – Тебе больно? О, Боже, я сейчас позову врача!

Энни быстро нажала на кнопку экстренного вызова, расположенную возле кровати, и лишь тогда Мари поняла, что стонала вслух.

– Нет, нет, я в порядке. – слабым голосом заверила она. – Правда в порядке. Просто страшные видения. Словно жуткие кошмары наяву…

Энни понимающе кивнула, немного расслабившись. А вслед за этим в палату вбежала медсестра.

– Простите, пожалуйста. – стараясь говорить максимально ровным голосом, сказала Мари. – Я в полном порядке. Лишь немного напугала сестру.

– Ну, если бы вы были в полном порядке, то вас бы сейчас здесь не было. – ласково улыбаясь ей, пошутила медсестра, на всякий случай проверяя показания приборов жизнеобеспечения. – И как вы себя чувствуете, в целом, мисс Ровер?

– На самом деле, вполне сносно. – улыбнулась в ответ Мари. – Только голова немного болит.

– И это совсем не удивительно. – кивнула медсестра. – Учитывая, что у вас сильное сотрясение мозга. Мы вводим вам обезболивающее, но часть боли все равно сохраняется. Хотите, чтобы я позвала вашего лечащего врача? Он был у вас не так давно, но вы тогда еще спали.

– Нет, не стоит, я правда в порядке. На самом деле, не такая уж это и нестерпимая боль, поверьте. В конце-концов я даже отчасти рада, что могу ее чувствовать и понимать, что все еще жива.

– Хорошо. Тогда доктор зайдет к вам где-то через час. Но если боль хотя бы немного усилится, то непременно вызывайте меня.

– Спасибо вам. – почти одновременно сказали обе сестры.

Мари тихонько рассмеялась, вспоминая, что такая спонтанная синхронность была им с Энни иногда свойственна. Все-таки они двойняшки, и это, наверняка, на них как-то сказывается.

Медсестра покинула палату, и Энни вновь обняла Мари, на сей раз уже без рыданий, с широкой сияющей улыбкой на своем хорошеньком лице. Немного отстранив ее от себя, Мари с нежностью на ту залюбовалась. Ведь Энни была самой настоящей красавицей. Темные, слегка вьющиеся волосы мягко обрамляли милое, беличье личико с деликатно-тонким, точеным овалом. Небольшой вздернутый нос и чуточку заостренный подбородок вносили в него что-то озорное и задорное. А янтарно-карие глаза с золотистым оттенком меда ласково лучились летом и теплом.

– Моя Энни. – ласково прошептала Мари, погладив сестренку по щеке. – Прости, что я так сильно тебя напугала.

– Перестань. – поспешно замотала та головой. – Я счастлива, что ты, наконец, очнулась! Господи, Мари, я просто с ума бы сошла, если бы ты… – она резко осеклась и снова часто заморгала.

– Тише, солнышко мое. – погладила Мари ее влажную щеку. – Ты же знаешь, что меня так просто не прибьешь. И я торжественно обещаю, что успею еще не раз тебе надоесть за нашу долгую последующую жизнь.

– Они позвонили мне тогда и сказали, что ты попала в аварию. – дрожащим голосом прошептала Энни. – Я так сильно испугалась! Они сказали, что ты впала в кому, и что они не могут до конца понять, насколько это серьезно. Это сейчас они говорят, что у тебя лишь сотрясение мозга и множественные ушибы, но пока ты не очнулась, они все проводили и проводили свои обследования без конца. Никак не могли понять, почему ты впала в кому. И они сказали, что я… должна быть готова ко всему… – Энни не выдержала и вновь расплакалась, трогательно прижавшись к сестре.

Мари ласково погладила ее по голове, утешая.

– Все со мной будет хорошо, Энни. Обещаю тебе, нет, клянусь! Поверь, что у нас все будет отлично!

Тепло объятий так сильно умиротворяло, что Мари начала, совсем не в тему, медленно моргать. Однако упрямо старалась побороть подступившую сонливость. Заметив это, Энни ласково улыбнулась.

– Тебе надо поспать, Мари. – прощебетала она словно птичка, заботливо поправляя подушку. – Ты еще очень слаба. И тебе нужно отдыхать. Я буду неподалеку. Поговорю пока с врачами. Ты же обещаешь мне, что немного поспишь, правда?

Мари покладисто кивнула. Общая слабость и введенные медикаменты стремительно брали над нею верх. Да и встреча с Энни, сама по себе, очень сильно расслабила. Ведь это так невероятно здорово, просто увидеть ее, наконец, обнять и понять, что с ней все в полном порядке. И, благодаря этому, вновь почувствовать себя дома. Теперь, когда Мари убедилась, что сестре ничего не угрожает, она, наконец, могла позволить себе окончательно расслабиться и отдохнуть. Энни мягко поцеловала ее в висок и тихо выскользнула из палаты. А буквально через несколько секунд, вконец успокоившаяся Мари безмятежно и крепко спала, но это продлилось недолго…

Ей снился кошмар. Отвратительный, душный и действительно страшный.

Во сне она лежала голой спиной на холодном кафельном полу. Ее голова была разбита об этот кафель, и она чувствовала как мокрые, липкие от крови волосы беспомощно елозят по твердой, гладкой поверхности. Лицо тоже было разбито, на сей раз кулаком, а потное мужское тело придавливало к полу своим весом. Одна рука крепко держала за горло, слегка удушая, чтобы не дергалась, а вторая поспешно срывала нижнее белье. Из-за удушения Мари не могла кричать, и ее трясло от беззвучной истерики. Она отчаянно пыталась вырваться или, хотя бы, скрестить ноги, но мужчина был гораздо сильнее. Он гневно изрыгал ругательства и периодически бил ее. Снова и снова. То кулаком по лицу, то головой о кафель.

Затем он начал насиловать ее, резко и грубо, оказавшись еще и слишком большим для нее. Мари чувствовала сильную боль и ощущала как что-то горячее и липкое стекает по внутренней стороне бедер. Что-то очень похожее на кровь. Она истошно выла, словно раненое животное, балансируя на тонкой грани между сознанием и обмороком, и понимала, что хочет лишь одного. Чтобы этот отвратительный кошмар наконец-то закончился. Даже если ради этого нужно умереть. Чтобы не видеть, не слышать и не ощущать больше ничего…

– Посмотри на себя, какая ты жалкая. – вдруг услышала она рядом знакомый голос и с трудом повернула голову.

Мари с удивлением обнаружила, что неподалеку, прямо на кафельном полу, сидит на корточках она сама и меланхолично курит, отрешенно глядя на этот мерзкий ужас. В приступе безотчетной надежды, Мари протянула дрожащую руку, словно умоляя себя о помощи. Но рука немного не дотягивалась до продолжающей, тем временем, безразлично курить иной версии ее самой.

– Нет. – холодно бросила ей та. – И не смотри на меня даже. Ты сама должна себе помочь, а я тут совершенно ни при чем.

Мари почувствовала волну душащего отчаяния. Она никак не могла поверить, что даже она сама бросила себя в этом аду и безразлично отвернулась. Поэтому Мари истошно закричала и продолжала кричать, пока не проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс ее за плечо. Она надрывно простонала и почти невидящими глазами уставилась на этого кого-то, пытаясь разглядеть сквозь плотную пелену слез. И поняла, что видит взволнованное лицо Джоуи, который был мужем Энни с некоторых пор.

– Эй! Ты как? В норме?! Похоже, тебе снился кошмар. Когда я зашел, ты металась по кровати, а теперь вся мокрая…

Он заботливо протянул руку к ее лбу, но Мари затравленно от нее отдернулась.

– Не надо, Джоуи. Не трогай меня, пожалуйста. Прости. Я правда… я в порядке. – она виновато и вымученно ему улыбнулась.

Он обиженно опустил руку и нахмурился. На самом деле, Джоуи никогда ей не нравился. Хоть и был, бесспорно, настоящим красавчиком. Ведь именно так его охарактеризовало бы большинство девушек, при взгляде на зеленые глаза с цепким взглядом, полудлинные русые волосы, заостренные хищные скулы и яркие, слегка поджатые губы. Он был невысокого роста, зато хорошо сложен, хотя и немного худоват. По правде говоря, Мари не нравился лишь его наглый и злой характер, надменный, заносчивый взгляд и общее снисходительное отношение к окружающим. Сейчас она даже подумала, что это именно Джоуи напоминал ей своим характером Джу.